21

— Может на «Хайсе» поедете? — спросил Вовка, когда мы все позавтракали.

— Нет, вдруг вляпаемся в какие неприятности, а снегоход порезвей будет, и если по тайге пробираться то на нем удобнее, — ответил Юра.

— Тогда на двух снегоходах езжайте, — не унимался Вовка, — если что… если что, можно как зайцы, в разные стороны рвануть. Не спокойно как-то мне.

— Вот блин «Ванга», чего тебе не спокойно? — спросил я, застёгивая ремень с кобурой поверх «лыжника», — ветер не сильный, мороз тоже вроде особо не щиплет.

— Не знаю, — пожал Вовка плечами, — а вдруг наткнётесь на кого?

— Вот и будем решать проблемы по мере их поступления, — резюмировал Юра, закончив одеваться.

— Ладно, пойдём, поможешь вытолкать «викинга», да барахло отнести, — ответил я.

Увязали багаж и канистры, с топливом и один из аккумуляторов, который сняли пока с дизельной станции. «Викинг» прогрелся, рюкзаки и оружие за спину, ещё раз сверились с картой и покатили вниз по склону.

Ехать было относительно комфортно, ветер был попутный, высокое ветровое стекло защищало от встречного… когда обследовали один из дворов, в сарае наткнулся на «Юпитер» с коляской, ну и приватизировал с него ветровик, который и примостил к снегоходу, по колхозному правда, но зато надежно. Ехали по, вернее над дорогой, ориентируясь по деревьям, растущим по обе стороны, через десять километров доехали до фанерного рекламного щита-указателя, объясняющего, как доехать до горнолыжки и обещающего незабываемый отдых. Юра похлопал меня по плечу — попросил остановиться.

— Надо убрать его, — сказал Юра и кивнул на щит.

— Да, — согласился я, — верная мысль.

Сбили фанерный лист с двух металлических труб — стоек, оттащили в лес и закидали снегом, после чего продолжили путь, спустя полчаса выскочили на федеральную трассу и проехав по ней немного, свернули в лес. Такой маршрут выбрали для того, что бы сократить путь и ехать не по дороге а по просеке ЛЭП.

— Не видно нихрена, — сказал Юра глядя в бинокль, когда мы остановившись перед полем, занесённым не менее чем двух метровым слоем снега, за полем должна быть В/Ч, где стоит много всякой техники на консервации, в основном колёсной, — ладно, давай потихоньку по полю, фару не включай.

Проехали с полкилометра и Юра похлопал меня по плечу.

— Тормози, вижу вышку.

Юра слез со снегохода и пару минут изучал обстановку.

— Никого похоже, во всяком случае движения не вижу, — сказал он, — глуши, пешком дальше пойдём, осмотримся, если все нормально потом вернёшься за транспортом.

— А караул тут местный был или привозили?

— Да какой караул, бабы — «вохрушки» из соседней деревни.

— Понятно, — ответил я, и заглушив двигатель отвязал от рюкзака снегоступы, — можно и без них конечно, наст толстый.

— Можно, но не нужно, — ответил Юра, уже завязывая верёвки своих снегоступов, потом взял в руки СВДК, сняв и запихнув правую рукавицу за пояс, щёлкнул предохранителем и дослал патрон, — оружие наготове держи.

Я кивнул, и переместил АКС со спины в перед, потом повесил на плечо небольшую спортивную сумку, громыхнувшую нашим мародёрским инструментом.

Бетонный забор почти полностью был под снегом, только по спирали «егозы» торчавшей в некоторых местах из-под наста, мы нашили границу В/Ч.

— На вышках пусто, — сказал Юра, — идём к штабу, там и караулка рядом.

Видимость позволяла разглядеть все, что было впереди метров на сто — сто пятьдесят, но не более. Прошли ряд каких-то ангаров железных, встали и прислушались — тишина, только ветер немного подвывает в проводах столбов освещения. Жутковато немного стало, глядя на грязно красное небо, почему-то вспомнилась картинка из детства, когда мы с отцом закрывшись в ванной проявляли фотографии при свете светильника с плотным красным светофильтром. Сбоку скрипнула не до конца оторванная ураганами жестяная труба ливнестока, болтаясь под крышей здания, добавив еще немного жути в окружающую обстановку и заставив нас замереть.

— Долбаная труба, — выругался я, чувствуя, как волосы зашевелились под шапкой, — чуть не обделался мля.

— Угу, — кивнул Юра, — здесь постой, я к штабу.

Исчезнув в темноте, Юра оставил меня одного. Я медленно начал поворачиваться на 360 градусов, осматривая место, часть старая, вон и год постройки выложен на фронтоне кирпичного здания — 1952, как сказал Юра, тут раньше артиллеристы находились, потом связисты, а потом передали эту часть тыловой службе, превратив в «автостоянку» для техники на консервации. Вообще вроде не видать никаких следов.

— Иди за мной, — неожиданно зашипело в наушнике, заставив меня вздрогнуть. Да что ж такое! Вот блин Вовка, «Нострадамус» хренов, предчувствие у него…

— Принял, — ответил я и поспешил к напарнику.

Юра стоял рядом с шиферной крышей одноэтажного кирпичного здания, как он сказал караулки, в десятке метров было ещё одно, побольше — штаб. Обошли крышу караулки, перекусили болторезом небольшой навесной замок на дверце во фронтоне и пробрались на чердак, где включив фонари осмотрелись

— Юр, а тут вообще много народа служило? Штаб-то вон какой.

— Последние лет двадцать только ВОХР и трое прапоров — алкоголиков, часть не боевая, склад по сути.

— Ясно.

— Ну-ка помоги, — Юра ухватился за крышку лаза — щит из досок оббитый жестью.

Чуть приподнявшись, крышка застопорилась, а под ней что-то громыхнуло.

— Там цепь снизу, — пояснил Юра, — и замок. Загляни, болторезом дотянешься?

— Нет…

— Ну тогда ломаем, дай-ка фомку.

Оторвав две хилые петли, приподняли щит, и развернув его по диагонали скинули вниз, де он громыхнув повис, раскачиваясь на цепи.

— Посвети, — сказал Юра, — и винтовку держи.

Спустившись вниз, мы оказались в помещении сушилки, на стене несколько зарешеченных ТЭНов, два овчинных тулупа на вешалке и пара валенок под ней.

— Надо будет прихватить, — посветил я фонарём на тулупы.

— Обязательно, — кивнул Юра, и открыл дверь.

— Как в морге блин, холодно, воняет ещё и темно, — сказал я поёжившись, выйдя в коридор следом за Юрой.

Начали осмотр… помещение комнаты отдыха, к интереьеру которого были приложены явно женские руки, ну да, Юра говорил что в ВОХРе были женщины, несколько цветочных горшков с торчащими из них замёрзшими и засохшими цветами, большая тумбочка с аккуратно составленной посудой, электрический чайник, электрическая же маленькая одноконфорочная печка, на шнурах деревянные таблички с надписью красным лаком «отв. Ст. пр-к Пешев О.И.». На стене книжная полка с детективами и любовными романам, формат «электричка» как говориться. У дальней стены четыре панцирных кровати, аккуратно застелены армейскими синими одеялами с двумя белыми полосами с одной стороны, в углу железная жёлтая раковина с выбитой эмалью… в общем скромный военный быт с гражданским оттенком. В конце коридора похоже оружейная пирамида — три железных шкафа, больше напоминающие раздевалку на каком-нибудь заводе, по диагонали от стены к стене, дверцы этих шкафов запирает уголок пятёрка, вверху толстенный кронштейн, внизу огромный навесной замок.

— Закрыто, — прокомментировал я.

— Не может быть, — хмыкнул Юра и толкнул дверь с надписью «Начальник дежурной смены».

— Прощальный ужин, — осветил я фонарём стол со скромной закуской, в виде консервы сайры и пустой, лежащей на боку бутылки водки.

— Да, похоже, — Юра присел над окоченевшим трупом прапорщика в камуфляже.

Тело скрючено, и лицо… с ужасной гримасой, я даже отшатнулся немного, а Юра расстегнул ремень на трупе и стащил кобуру с ПМом, потом проверил карманы, нашел связку ключей и встал.

— «Вохрушек» похоже, отпустил по домам, или они на постах… под снегом похоронены, а сам тут, задохнулся, — сказал он, вздохнул и протянул мне ключи, — иди, открывай.

Нашей добычей в караулке стали — 8 СКС-ов, вскрытый цинк с парой сотней патронов, «рассыпухой», только ПМовские были в деревянной подставке — 20 штук, кроме тех что были у прапорщика, кожаные подсумки, мощный аккумуляторный фонарь, почти прожектор, два тулупа и пара валенок… все завернули в одеяло и связали веревкой, оставив на чердаке и пошли пробираться в штаб. Влезли через окно второго этажа в абсолютно пустой кабинет, на полу которого валялись разбросанные бумаги с выцветшими печатями, пара табуретов и тумбочек. Юра выбил плечом закрытую деревянную дверь и мы вышли в коридор.

— Идем вниз, «все украдено до нас»… тут только канцелярия действовала, — сказал Юра.

В здании штаба действительно было полное запустение, и жуткий бардак, взломали дверь канцелярии, Юра сразу стал копошиться в бумагах на столе, потом подошел к сейфу в углу и сказал:

— Дай-ка кувалдочку.

Выбив личинку простого дверного замка на двери вроде бы мощного сейфа Юра открыл его.

— Так… что тут у нас, — начал он перебирать папки, и листая содержимое, подсвечивая себе, — ага, вот… вторая площадка, на нее последний раз технику после учений принимали, ну идем.

Мы выбрались из штаба, замерли, прислушались и осмотрелись.

— Вроде тихо.

— Давай за снегоходом, а я там буду, — показал Юра в сторону торчащих из-под снега крыш кунгов, — забери сразу с чердака все.

— Хорошо, — кивнул я и затянув веревки на снегоступах потопал за пределы части, периодически подсвечивая дорогу фонарем, боясь напороться на «егозу» или другие неприятности…

Добрел до снегохода, завел и поехал к Юре. Притормозил перед забором, нашел участок где из-под снега не торчит «егоза», и проехав на территорию части направился к караулке.

— Ну ты где там? — услышал я в наушнике.

— Еду, — ответил я увязывая трофеи на санях.

Проехал по «улицам» образованным стоящей по струнке технике доехал до Юры, сидящего на грыше одного из кунгов.

— Отвязывай лопаты, будем эту КШМку откапывать, — сказал он поднимаясь.

КШМка была на раме ГАЗ 66, т. е. «шишиги», как сказал Юра тут и УКВ и КВ-радиостанции. В кунге два отсека — для бойца «качающего связь» и собственно его командира, со столиком и рундуками. Обнаружив, что в баке солярочного отопителя есть еще что-то, Юра принялся его «раскочегаривать», а меня послал… послал в сторону гаража части, где я по его мнению обязательно должен был найти солярку, а он сам прихватив с саней канистру с бензином начал мучить генератор, что был на КШМке.

— Ты езжай наверное обратно один, — сказал Юра когда мы сидели в уже начавшем прогреваться кунге, — я тут эфир послушаю пару дней… а послезавтра возвращайся. Все равно так и придется, т. е. на сеансы дальней связи сюда кататься.

— Ты уверен? Может, разберем снимем что надо да с собой?

— Нет, — улыбнулся Юра, — разберем — не соберем, и даже если соберем, то не факт, что заработает. А эта КШМка вроде более-менее живая, чего ее мучить?

— А сколько отопитель этот жрет?

— Нормально жрет, но той бочки что ты притащил мне хватит на два дня за глаза… СКС мне оставишь с патронами, еды с запасом брали, так что посижу тут в тепле и комфорте… Да чего ты скис-то?

— Как-то оставлять тебя…

— Да тут на сотню километров никого, древня только не далеко, но думаю там нет выживших, следов-то никаких… А если б кто остался там в живых, то первым делом бы сюда рванули, сколько говоришь там топлива?

— Ну солярки тридцать бочек, и бензин в пяти кубовой емкости у гаража, там половина правда и какая марка непонятно… но бензином воняет.

— Вот, так что езжай… к ночи успеешь вернуться на базу. И вот тебе план мероприятий… с утра хотел Вовке оставить и забыл, — Юра протянул мне исписанный листок, — тут по безопасности базы кое-какие мысли.

Нехотя и скрепя сердце я попрощался с Юрой и отправился обратно, но игра стоила свеч как говорится, нам нужна была информация и понимание обстановки вокруг и в мире в целом. Добрался без приключений, только, как-то некомфортно было ехать одному, по мертвой земле и почти три часа… опознался по рации за километр до базы и успел как раз к ужину.