Очнулся он оттого, что кто-то энергично тряс его за плечо.

– Вадим! Вадим!

Сознание возвращалось неохотно. Кисельная пелена держала крепко, не отпускала.

– Вадим! Да очнись же ты, – звал на удивление знакомый голос, – вставай!

Юноша превозмог это нелепое состояние и разлепил глаза. Резкость зрения вернулась не сразу. Слабые очертания склонившегося перед ним человека продолжали дергаться и произносить, как заклинание.

– Вадим, очнись… Вставай… пора, пора!

Бывший десятник моргнул несколько раз и наконец сфокусировал взгляд. Было светло, сквозь голые деревья к земле пробивался солнечный свет.

– Палей? – не поверил он своим глазам.

– Я это, я!

– Как ты тут?

– Вставай! – потянул за руку Палей. – Видать, крепко тебя приложили…

– А? Что?

– Да поднимайся же ты!

Щербатый помог Вадиму подняться. Словно после хорошей пьянки, ноги юноши дрожали, и он оперся о плечо новгородца.

– На вот, испей, – предложил Палей, протягивая раненому кожаную фляжку.

Жидкость с явным привкусом меда немного взбодрила. Вадим обвел взглядом место ночного боя и удивился. У той сосны, где он держал оборону, рядком возлежали новгородские дружинники, крепко опутанные веревками и с кляпами во рту. Среди них юноша приметил и воеводу Тилея. Некоторые воины были поранены, на одеждах запекалась кровь. Но, кажется, все были живы, судя по широко распахнутым глазам. Они взирали на князя руссов и на его спасителя.

– Это кто их? – недоуменно спросил Вадим. – Уж не ты ли?

– Ну, не я один, – скромно ответил Палей, – нашлись доброхоты. – Щербатый улыбнулся и кивнул в сторону.

Медленно повернув отяжелевшую голову, Вадим узрел десяток вооруженных воинов. И, кажется, это был десяток Палея, что примкнул к его конвою прошлым днем.

– Это кто ж такие?

– Мой десяток, – гордо ответствовал Щербатый.

– Не понял, – устало протянул Вадим. – Новгородцы?

– Руссы мы, княже, руссы, – едва заметно поклонился Палей. – Не сомневайся.

Вадим схватился за голову, почувствовав легкое головокружение.

– Опять не понял…

– Дозволь, княже, по дороге тебе все обсказать, а сейчас уходить надо.

– Куда?

– Куда велишь.

Ох, тяжело было Вадиму сообразить, что происходит. Голова раскалывалась, ныло подрезанное предплечье. Он машинально потрогал раненую руку – ты смотри, уже успели перевязать.

– Рана неглубокая, – заметив его жест, пояснил Щербатый, – до свадьбы заживет.

– Ага…

– Пойдем, княже, кони наготове.

– А где Валуй? – вдруг вспомнил Вадим.

– Жив-здоров. – Палей цокнул языком. – Спит в избе. Мы его отваром маковым напоили, чтобы он…

– Понятно, – кивнул Вадим, верно уловив ход мыслей, – уходим!

Он сделал шаг по направлению к строю воинов.

– Княже (ох, до чего же дико было слышать Вадиму это обращение к себе. Ну не привык еще…), княже, – повторил Щербатый, – что с этими делать?

Вадим поворотился к пленникам. Оставить тут, на морозе? Это верная смерть – кто их будет искать? А убивать их ему не хотелось. Отпустить? Так ведь в погоню кинутся. Вон, волками глядят, особенно воевода. Нет, этот не простит, не спустит.

– Оставим здесь, – распорядился молодой князь, – пусть посидят, подумают, только…

Вадим подошел к Палею и вынул у него из-за пояса нож.

– Вот. – Князь воткнул нож в снег, метрах в десяти от пленников, и, более не глядя на них, направился к своему, неожиданно разросшемуся отряду.

– Уходим, Палей! Где кони?

– У поля, княже, тут недалече.

– Веди!

– Куда, велишь, княже, – осмелился спросить Палей, когда они уселись в седла.

– В Новгород, – кратко ответил Вадим.

– Но…

– Никаких но, Палей! Мне надо повидать там кое-кого.

– Это опасно… да и мы уже разоблачили себя. – Десятник указал на своих людей. – Нам обратного ходу нет.

«Черт, а ведь он прав», – задумался Вадим. Конечно, надо было навестить указанных старым князем людей. Надо порасспросить, поразузнать, что к чему. А то он уже подзапутался в местных интригах. Кто тут кому брат, сват, кум или враг?

– А вам всем и не следует маячить в городе. Я пойду один, – твердо решил Вадим. – Есть где, у кого под Новгородом схорониться?

Палей задумался.

– Найдем.

– Место надежно?

Щербатый уверенно кивнул.

– Вот и хорошо. Давай прямиком туда, там все и обсудим. Поехали!

Палей первым тронул лошадь, Вадим за ним, а следом и весь десяток руссов. Полем обошли деревушку, вброд пересекли маленький ручеек, еще не затянутый льдом, и по едва приметной лесной дорожке стали забирать в сторону от людных мест.

К полудню пошел снег. Сначала кружили крупные хлопья, а затем плотная белая стена окутала мир. Продвигаться стало затруднительно, и Вадим решил скомандовать привал. Как раз Палей заприметил подходящее место под кучно растущими елями.

Расположившись, перекусили имеющимся хлебом и вареными яйцами. Признанный князь руссов до того оголодал за время своих мытарств, что лично уничтожил полкаравая и с добрый десяток яиц. Пережидать непогоду пришлось почти до самых сумерек.

– Пора, – коротко изрек Вадим, хотя и понимал, что ночью передвигаться будет не очень комфортно. Впрочем, понимал он и другое, уходить надо подальше от людей новгородского князя, которые могли уже и развязаться за это время. Могли они и местных людишек на поиски поднять, а могли и к боярину Жирославу (или еще к кому, кто тут из бояр поблизости) за подмогой послать гонца. Как ни крути, а у Вадима не больше суток, чтобы оторваться от преследователей и запутать следы. Вот только следы… прошедший снег только на руку, он надежно укутал землю и замел все приметы.

Какими тропами шел их отряд, одному Палею было ведомо. Впрочем, Вадим решил полностью положиться на Щербатого, собственно именно ему князь руссов был обязан своим спасением.

Шли медленно, друг за другом, так что голова позади идущей лошади упиралась в круп передней. Лес то отступал, то вновь смыкался, наглухо преграждая движение. Тогда едущий впереди Палей сворачивал в сторону, выискивая путь.

На ночевках Вадима страсть как распирало расспросить Палея обо всем. Но что-то его сдерживало… А барский голос внутри шептал – обожди, не спеши, доберетесь до места, там все толком и расспросишь. Хитрый такой голосок, с княжеским налетом величия…

После двух дней беспрерывного кружения, вконец обессилевшие лошади вывезли отряд на обширную лесную елань. Еще на подъезде Вадим уловил запах дыма. Выехав на открытое место, они узрели пять изб. Эти, не в пример видимым Вадимом ранее в новгородских деревнях, были значительно шире и добротнее, что ли, а одна так и вовсе походила на боярский терем. Весь хутор был обнесен, сразу видно, новым частоколом в два человеческих роста. Имелись и ворота, которые, несмотря на день, были закрыты.

– Вот и добрались, – констатировал Палей, указывая вперед.

Их тут же заметили, за частоколом замелькали головы людей в шапках, а некоторые даже в шлемах.

– Тихое место, говоришь? – спросил Вадим, косясь на торчащие из-за частокола копья.

– Так наше место, – многозначительно ответил Палей.

– А люди?

– Наши. Руссы!

– Ну-ну…

– Не сомневайся, княже. Мы признали тебя, и они признают. Меч князя у тебя и стяг…

С этими словами он извлек из-под одежды мятую тряпицу. Вадим взял стяг руссов, а затем решительно протянул обратно.

– Надо подновить или сделать новый.

– Понял, – кивнул Щербатый.

Отряд подъехал к воротам наполовину полета стрелы.

– Эй, Бряг! – громко позвал Палей. – отворяй! Не видишь, что ли – мы это!

– Где тебя собаки носили, Палей? – донеслось из-за стены. – мы уж думали, ты совсем в Новгороде обжился.

До Вадима донеслись ехидные смешки.

– Петух тоже думал… – отозвался Щербатый. – Отворяй, говорю! – И, не дожидаясь ответа, первым тронул лошадь вперед.

Ворота дернулись, и две массивные створки стали расходиться. Отряд по двое втянулся во внутренний двор.

– Чего застыли? – строго спросил Палей окруживших их людей, – кланяйтесь! Се князь наш – Вадим!

Вадим принял горделивую осанку и нарочно поправил меч на поясе, – мол, нате, смотрите.

Десятки глаз устремились на него. Пронзали сбоку, снизу – изучали. После минутной паузы стоявший ближе всего к Вадиму седой мужик в красном суконном плаще склонил голову. Остальные обитатели маленькой крепости последовали его примеру, но поклонились заметно ниже.

– Рад видеть нового князя руссов, – подходя, объявил седой. – Уж мы заждались… Я Бряг – твой… – он осекся. – Воевода Вадима Старого.

Обжитое хозяйство руссов, устроенное под самым носом новгородцев, порадовало нового князя. Особенно баня с вениками, которая пришлась как нельзя кстати с трудной дороги.

Чистого, напаренного князя проводили в терем на первый этаж и усадили за стол. Трапезная оказалась большой, как раз во весь этаж. За столами уже восседали все имеющиеся в крепости дружинники, а несколько женщин расставляли скромные яства.

Несколько десятков больших жареных щук заняли места по центру стола. Рядом неприметно устроились блюда с жареной мелочью. Вадим разглядел окушков, карпиков и что-то там еще…

Следом за рыбой появились горшки с… Вадим одним глазом заглянул вовнутрь. Очень походило на рагу, во всяком случае с виду. Вон морковка, капуста, кажется, мелко нарезанная репа. Скорее всего, репа, не картошка же. И еще вроде грибы. Нет, определенно овощное рагу с грибами.

Очень скромное блюдо с каким-то паштетом было поставлено прямо перед князем. Ну и в довершение всего двое слуг вкатили в зал совсем уж «скромную» бочку, литров на сто!

Вадим следил за приготовлениями молча, лишь изредка утирая пот с лица – все же хороша была баня. Заметив недочет в работе слуг, Бряг быстро кивнул в сторону, и перед князем возникла кружка до верхов наполненная… клюквенным морсом.

Из бочки нацедили объемистую братину и с поклоном подали Вадиму. Без малейшего колебания юноша принял емкость и встал.

– В трудное время, други мои, выпала нам доля стяжать свое княжество. Враги нынче повсюду, но мы крепки в нашей вере. Правда за нами! Выпьем, други, чтобы нам поскорее вернуться в наше Белоозеро!

Вадим приложился к братине а мысли бежали… «Во, загнул», – подумал молодой князь, наслаждаясь холодным пивом.

Отпив, он передал братину Брягу.

– Боги всегда были за руссов, – продекларировал он, – я пью за то, чтобы уже летом наш князь был на столе белозерском.

Испив, воевода передал емкость, и она пошла по солнцу. Признаться честно, дальше Вадим не очень следил за многочисленными тостами и здравицами в его честь. Усталость нахлынула внезапно и, помноженная на послебанное пиво, стала туманить взор. Он отменно поел, оценив искусство местных стряпух. Попробовал паштет, он тоже оказался рыбным. В общем, рыбный день да и только. «Пост у них, что ли?» – подумал Вадим и сам не заметил, как стал клевать носом.

Спохватился он от дружного: «Здрав будь!» Мгновенно разлепил глаза и через силу улыбнулся. Негоже обижать невниманием верных людей.

Братина вернулась к князю полупустой. Он заставил себя встать и вновь сказать:

– Благодарю вас, други, за верность вашу!

Вадим проснулся на мягкой кровати, в просторной комнате с двумя маленькими оконцами. Как он сюда попал, молодой князь помнил смутно – устал очень.

Проснувшись, почувствовал себя отдохнувшим и бодрым. Сам оделся и спустился вниз, в трапезную. Сегодня уже ничего не напоминало о том, что вчера тут пировали четыре десятка воинов. Столы были прибраны, лавки убраны, а полы начисто вымыты.

– Князь встал? – услышал он за дверью голос Палея.

– Да вроде нет, – ответил ему женский голос.

– Сбегай-ка, проверь. – И Палей, толкнув дверь, вошел в общий зал. – Княже…

Вадим восседал скромно, за боковым столом.

– Княже, – повторил Щербатый и поклонился, но тут же опамятовал и прокричал в раскрытую дверь: – Илла, князь встал! Илла!

Палей призакрыл дверь, а Вадим уже слышал, как затопали быстрые ножки по доскам лестницы.

– Зови Бряга, – распорядился он, и Палей тут же унесся выполнять поручение.

Когда воевода вместе с десятником вошел в трапезную, перед Вадимом уже красовались большой пирог и объемистая крынка с простоквашей. Князь своей рукой разлил по кружкам молочный напиток.

– Садитесь, – предложил Вадим, нарезая пирог.

По всему видно, что они уже позавтракали, но приняли из рук князя по куску пирога и, немного откусив, запили простоквашей.

– Ну, раз не голодны, – рассказывайте, – кивнул им Вадим, отдавая должное вкусному пирогу с яблочной начинкой.

Палей переглянулся с воеводой.

– Давайте-давайте, – подтолкнул их князь, – все по порядку… Во-первых – я хочу знать, как вы тут обосновались под Новгородом… Мы ведь под Новгородом?

– В полдне пути конному, – ответил Палей.

– Ну вот. Так, значит, как?

Воевода кашлянул в кулак.

– Дозволь, княже?

Вадим дозволил.

– По ту пору, когда варяги приступили к нашему граду…

Молодой князь сидел, уставившись в одну точку на столе, словно его там чем-то привлекала маленькая крошка… Он, продолжая жевать, внимательно слушал рассказ воеводы и дополнения, которые вставлял десятник Палей. Он слушал и размышлял, делая для себя выводы…

«Так-так… Вадим Старый, значит, сам распустил дружину, а говорил, что все погибли – вот хитрец. Ага… и приказал им быть поближе к Новгороду… устроиться да ждать. Каков! Палея с десятком даже в дружину новгородского князя определил. Ну, конечно, чтобы они били варягов да и заодно за новгородцами приглядывали. Выходит, что варяги не милы были старику пуще новгородцев. Ну, за это спасибо князю – пригодились верные люди. Меня вон как ловко выручили. Ну-ну… а воевода, значит, окопался тут с тремя десятками воинов да еще и с бабами. Ага… купец типа. Зажиточный купец! Так. Молодцы, служивые, ох молодцы! А что там было про варяж-скую кровь в роду руссов? Тилей орал там что-то… Что? А-а-а, один из родов варягов поселился в Белоозере. Ярл Олаф, ага… и Гутрума помогал бить! Ну понятно – потом все переженились. Их девки за наших пошли, их воины на наших… Породнились руссы с Олафом. Обычное дело! А видишь, как оно не на руку… Новгородцы теперь и думают, что руссы не лучше варягов. М-да… дела. А что там еще про князя новгородского, про Боривоя?»

– А что князь Боривой? – спросил Вадим, закончив трапезу. – Что, он тоже на старого князя зуб имел?

– Наговор это, – резко запротестовал Бряг, – Боривой не желал худа руссам.

– Это как же так? – не поверил Вадим. – Мне князь сказывал, что промеж ними змея проползла?

– Ага, – кивнул Палей, – видали мы ту змею, да и ты, княже, видел…

– Что?

– Это тебе, княже, надоть Худоту в Новгороде расспросить, – перебил воевода. – Он больше нашего знает. Давно живет на этом свете…

– Свидимся – расспрошу! Так что за змея?

Палей покосился на скорчившего недовольную мину Бряга и все же решился:

– Медвежий род чудинов – та змея!

– Как?

– Я вот что мыслю, княже, – вставил воевода, – не с руки тебе в Новгороде объявляться. Если велишь, я верного человека пошлю за Худотой. Он купец, так что ничего дурного никто не приметит, коли он соберется по весям торговать. К тому же санный путь вот-вот встанет.

– Больше вашего, значит, Худота знает? – хитро спросил Вадим.

– Да.

– Тогда велю доставить его сюда, – распорядился молодой князь, – и еще пусть прихватит с собой коваля Скрябу.

При упоминании имени кузнеца, воевода с десятником нехорошо так переглянулись.

– Что? – спросил князь.

– Нету Скрябы, княже, – похоронно изрек Бряг.

– Это как?

– Потоп он, – уточнил Палей, – еще по лету потоп. Рыбарить на Ильмень пошел, да перевернула лодку волна… Так что как есть – потоп.