Глава 3

Зедд шел, глядя на мертвых и умирающих. Невозможно было не наступать на кровь. Его сердце разрывалось при виде страданий. Только один скрийлинг. Что будет, если придут еще?

– Капитан, пошлите за целителями. Я не смогу помочь всем.

– Уже сделано, волшебник Зорандер.

Зедд кивнул и стал осматривать тех, кто еще был жив. Солдаты внутренней гвардии сновали между телами, устраивая поудобнее раненых, унося с дороги погибших, многие из которых были их товарищами. Зедд подходил к раненым и прикладывал пальцы к их вискам – почувствовать травму, почувствовать, какое лечение требуется сейчас и какое – в дальнейшем.

Он прикоснулся к молодому солдату, который хрипло дышал, булькая кровью. Зедд вздрогнул от того, что почувствовал. Он поднял глаза и увидел реберные кости, торчащие из дыры в латах величиной с кулак. У волшебника тошнота подступила к горлу. Тримак опустился на колени рядом с юношей. Взгляд Зедда остановился на капитане, и тот кивком показал, что все понял. Молодому человеку жизни оставалось на несколько глотков воздуха.

– Идите, – тихо сказал капитан, – я побуду с мальчиком.

Зедд пошел дальше, а Тримак сжал руку юноши в своей и стал нашептывать ему утешительную ложь. В зал стремительно вошли три женщины в длинных коричневых юбках с нашитыми рядами карманами. Ни один мускул не дрогнул на их лицах.

Вытащив из карманов бинты и целебные снадобья, три женщины склонились над ранеными и начали накладывать швы и давать снадобья. Большинство ран было подвластно искусству женщин-целительниц, а в остальных случаях все равно бы никто не помог. Зедд попросил одну из трех, ту, с которой, казалось, никому не захочется спорить, пойти осмотреть Чейза. Зедд видел, как он сидит на скамье в дальнем конце зала, опустив голову, а Рэчел, примостившись на полу, обхватила руками его колено.

Зедд с двумя другими целительницами продвигались среди людей, помогая тем, кому могли помочь, проходя мимо тех, кому помочь не могли. Одна целительница позвала его. Она склонилась над женщиной средних лет, которая всячески пыталась отказаться от ее помощи.

– Пожалуйста, – говорила она слабым голосом, – помогите остальным. Я прекрасно себя чувствую. Мне нужен только отдых. Пожалуйста. Помогите остальным.

Зедд опустился рядом с ней на колени и почувствовал, что балахон намок от крови. Женщина одной рукой оттолкнула его руки. Другой рукой она собрала кишки, чтоб не вывалились из рваной раны в животе.

– Пожалуйста. Тут есть другие, кому можно помочь.

Зедд поднял бровь, глядя на ее мертвенно-бледное лицо. Тончайшей работы золотая цепочка в волосах поддерживала голубой камень на лбу. Камень настолько сочетался с ее глазами, что создавалось впечатление, будто у нее три глаза. Волшебнику показалось, что он узнал камень, и он задумался, действительно ли это тот самый камень или же всего лишь безделушка, купленная из прихоти. Он долго, очень долго не видел ни одного, носившего Камень, согласно призванию. Конечно, никто из этой молодежи не может знать, о чем на самом деле говорит Камень.

– Я волшебник Зеддикус З’ул Зорандер. А ты кто, дитя, чтобы указывать мне?

Она побледнела еще сильнее.

– Простите меня, волшебник… – И замолчала, как только Зедд положил ей пальцы на виски. От боли у него так резко пресеклось дыхание, что он отдернул пальцы и призвал на помощь все свое мужество, чтобы сдержать слезы.

Теперь он знал без всяких сомнений: эта женщина носила Камень по призванию. Камень, под цвет ее глаз, на лбу, будто глаз ума, был талисманом, провозглашавшим внутреннее видение.

Чья-то рука схватила его сзади за балахон и резко дернула.

– Волшебник, – донесся из-за спины кислый голос. – Сначала вы должны позаботиться обо мне!

Зедд повернулся и увидел лицо, совершенно под стать голосу.

– Я – леди Ордит Кондатит де Дакидвич, из дома Бургаласса. Эта девка – всего лишь моя горничная. Будь она попроворнее, я не страдала бы так! Из-за ее нерасторопности я едва не погибла! Вы должны сначала позаботиться обо мне! Я вот-вот умру!

Зедд, и не дотрагиваясь до нее, мог сказать, что она практически не пострадала.

– Простите, сударыня. – Приложив пальцы к ее вискам, он подумал: тяжелый ушиб ребер, совсем небольшой – колен, и очень маленький порез на кисти, требующий, самое большее, одного-двух стежков.

– Ну? – Она вцепилась в свой серебристый гофрированный воротник. – Волшебник, – проворчала она. – Тоже мне волшебник. Никудышный, если хочешь знать правду. А эти солдаты! Заснули, наверное, на своих постах! Магистр Рал еще услышит об этом! Ну? Что со мной?

– Увы, сударыня. Боюсь, я ничем не смогу вам помочь.

– Что?! – Она схватила его за ворот балахона и резко рванула. – Смотри получше, не то я еще полюбуюсь, как магистр Рал насадит на пику твою голову! Посмотрим, чем тогда тебе поможет твоя никчемная магия!

– О, разумеется, сударыня. Я постараюсь сделать для вас все, что в моих силах.

Он резко рванул темно-бордовый атласный рукав, и ткань свесилась с руки леди Ордит, как знамя, затем положил руку на плечо женщины с голубым камнем. Она застонала, когда волшебник чуть заблокировал ее боль и придал ей силы. Ее неровное дыхание выровнялось. Он держал руку на ее плече, вливая в нее магию утешения и уюта.

Леди Ордит завизжала:

– Мое платье! Ты погубил его!

– Простите, сударыня, но мы не можем рисковать заражением раны. Я бы скорее потерял платье, нежели руку. Или вы придерживаетесь иного мнения?

– Ну… Да, я понимаю…

– Тут потребуется десять или пятнадцать стежков, – сказал Зедд, обращаясь к крепкого сложения целительнице, сидевшей на полу между двумя женщинами. Ее суровые серо-голубые глаза сверкнули легким удивлением и обратились на волшебника.

– Вам виднее, волшебник Зорандер, я не сомневаюсь, – ровным голосом проговорила целительница. Только пристальный взгляд выдавал, что она поняла его истинное намерение.

– Что?! Вы собираетесь позволить этой корове, этой повивальной бабке делать за вас вашу работу?

– Сударыня, я старый человек. У меня никогда не было способностей к шитью, и мои руки ужасно дрожат. Боюсь, я принесу больше вреда, чем пользы, но, если вы настаиваете, я приложу все старания…

– Нет, – фыркнула она. – Лучше уж эта корова.

– Очень хорошо. – Он посмотрел на целительницу. Ничто не исказило ее лица, только щеки покрылись красными пятнами. – Что касается других ее травм, боюсь, тут только одна надежда снять боль. В ваших карманах найдется немного корня мимозы?

Целительница в замешательстве подняла брови.

– Да, но…

– Отлично, – резко оборвал ее Зедд. – Думаю, двух кубиков будет достаточно.

Ее брови взметнулись вверх.

– Двух?

– Не смейте на мне экономить! – взвизгнула леди Ордит. – Если на всех не хватит, значит, менее знатным должно достаться меньше! Дайте мне полную дозу!

– Очень хорошо. – Зедд бросил взгляд на целительницу. – Назначаю ей полную дозу. Три кубика. И не целиком, а измельченные.

Целительница еще шире раскрыла глаза и, не веря своим ушам, переспросила:

– Измельченные?

Зедд сощурился и кивнул, подтверждая свои слова. Углы ее губ изогнулись в еле заметной улыбке.

Корень мимозы в малых дозах действительно снимает боль, но его необходимо глотать целиком, не разжевывая. Одного маленького кубика было бы вполне достаточно. Измельченный, да еще три кубика… х-м… Пожалуй, леди Ордит придется побегать в уборную.

Большую часть следующей недели добрая леди, видимо, проведет в своих покоях.

– Как тебя зовут, милая? – спросил он целительницу.

– Келли Халлик.

Зедд устало вздохнул.

– Келли, есть тут кто-нибудь еще, кому целительницы помочь не в состоянии?

– Нет, господин. Миддея и Аннели уже заканчивают с последними.

– Тогда, будь так добра, унеси леди Ордит куда-нибудь, где она не… где ей будет удобнее лежать, пока ты будешь лечить ее.

Келли быстро посмотрела на женщину, которую Зедд, утешая, держал за руку, на рану поперек ее живота и вновь на Зедда.

– Конечно, волшебник Зорандер. Вы выглядите очень усталым. Если вы потом зайдете ко мне, я восстановлю ваши силы стенадиновым отваром. – Уголки ее губ вновь изогнулись в легкой улыбке.

Зедд подмигнул Келли:

– Может, зайду.

В любое другое время он куда серьезнее отнесся бы к подобному предложению – Келли была женщиной статной, – но как раз сейчас ему было совсем не до того.

– Леди Ордит, как зовут вашу горничную?

– Джебра Бевинвье. И еще она – никчемная девка. Дерзкая и ленивая.

– Ну что ж, вы не будете более обременены ее никчемными услугами. Ей, судя по всему, потребуется немало времени на выздоровление, а вы вскоре собираетесь покинуть дворец.

– Покинуть? Что значит «покинуть»? – Леди Ордит вскинула голову. – У меня нет намерения уезжать отсюда.

– Сейчас во дворце опасно оставаться такой знатной даме, как вы. Боюсь, вам самой придется заботиться о собственной безопасности. Как вы верно заметили, солдаты спят на своих постах. Придется вам уехать.

– Ну, у меня просто не было намерения…

– Келли, – Зедд сурово посмотрел на целительницу, – будь добра, помоги леди Ордит перейти туда, где ты сможешь оказать ей помощь.

Келли оттащила леди Ордит, как тюк с бельем, на достаточное расстояние, чтобы у той не осталось ни малейшей возможности причинить волшебнику какие-либо неприятности. Зедд с теплой улыбкой повернулся к Джебре и откинул с ее лица короткие светлые волосы. Он уже практически остановил кровотечение, но это ее не спасет. То, что оказалось снаружи, необходимо вернуть туда, где ему следует находиться.

– Благодарю вас, господин. Мне теперь гораздо лучше, если бы вы помогли мне встать на ноги, я бы ушла с дороги.

– Лежи, дитя, – мягко сказал он. – Мы должны поговорить.

Зедд тяжелым взглядом обвел зрителей. Солдатам внутренней гвардии достаточно было поймать его взгляд, и они тут же разогнали собравшихся.

Губы Джебры задрожали, она с трудом сделала вдох и едва заметно кивнула.

– Я умираю, да?

– Не хочу тебя обманывать, дитя. Пока я не отдохну, твоя рана – на грани моих возможностей. У тебя нет времени ждать, пока я отдохну. Если я ничего не предприму, ты умрешь. Если я попытаюсь что-то сделать, я могу ускорить конец.

– Сколько мне осталось?

– Если я ничего не сделаю – возможно, час. Может быть, ночь. Я могу облегчить боль настолько, чтобы по крайней мере сделать ее терпимой.

Она закрыла глаза, и из-под век просочились слезы.

– Никогда не думала, что я дорожу жизнью.

– Из-за Камня Провидца, который ты носишь?

Ее глаза широко распахнулись.

– Вы знаете? Вы узнали Камень? Вы знаете, кто я?

– Знаю. Много времени прошло с тех пор, когда люди узнавали Провидцев по Камню, но я старик. Я видел таких, как ты. Ты из-за этого не хочешь, чтобы я тебе помог? Ты боишься того, что может сделать со мной прикосновение?

Она едва заметно кивнула.

– Но я вдруг поняла, что мне дорога жизнь.

Зедд похлопал ее по плечу.

– Вот это-то мне и надо было знать, дитя. Не беспокойся обо мне. Я – волшебник первого ранга, а не какой-то там новичок.

– Первого ранга? – прошептала Джебра, еще шире раскрыв глаза. – Я не знала, что такие остались. Пожалуйста, господин, не рискуйте из-за меня.

Зедд улыбнулся:

– Никакого риска, всего лишь немного боли. Кстати, меня зовут Зедд.

Она на мгновение задумалась, а потом сжала ему руку.

– Зедд… если у меня есть выбор… я предпочту попытаться выжить.

Он чуть улыбнулся и погладил ее холодный, влажный лоб.

– Тогда я обещаю тебе сделать все-все, что только в моих силах. – Она кивнула, ухватившись за его руку, ухватившись за свой единственный шанс. – Есть ли что-то, что ты можешь сделать, Джебра, чтобы заблокировать свою боль провидения?

Она закусила нижнюю губу и покачала головой, с трудом сдерживая слезы.

– Мне очень жаль, – еле слышно прошептала она. – Наверное, вам не удастся…

– Молчи, дитя, – успокоил он ее.

Зедд глубоко вздохнул и накрыл ладонью ее руку, удерживавшую кишки. Другую руку он нежно опустил ей на глаза. Внешний мир перестал существовать для него. Он должен пробиться внутрь, к ее сознанию. Это может убить ее. И его – тоже.

Он сосредоточился и опустил барьеры своего сознания. Удар боли выбил воздух из легких. Зедд не рискнул тратить силы на то, чтобы отдышаться. Он стиснул зубы и справился с этим, напрягая мышцы до тех пор, пока они не стали твердыми, как камень. А он ведь еще даже не коснулся боли от раны. Он должен принять боль провидения, пройти сквозь нее, и лишь тогда ему удастся справиться.

Мучение затянуло его разум в реку тьмы. Водоворот прошлых видений Джебры закружил его. Он мог лишь догадываться, что они значат, но боль их реальности была слишком острая. Слезы полились из-под его крепко сомкнутых век, он весь задрожал, словно пытаясь вырваться из нахлынувшего потока страданий. Он знал, что не может позволить, чтобы этот водоворот затянул его, иначе он потеряется, растворится.

Эмоции ее видений ударили его, когда он помчался глубже в ее сознание. Темные мысли сразу за поверхностью восприятия вцепились в его волю, пытаясь утащить его в глубины безнадежной оставленности. Его собственные, полные боли воспоминания всплыли на поверхность сознания, чтобы соединиться со всей скорбью Джебры в одной безумной агонии. Лишь его опыт и решимость сохранили его разум, его свободу воли, не позволив затянуть их в бездонные воды горечи и печали.

Наконец он пробился к спокойному, белому свету в центре ее бытия. Зедд обнаружил в сравнительно слабой боли смертельную рану. Реальность не всегда соответствует воображению, но в воображении боль была реальной. Вокруг спокойного центра со всех сторон холодная темнота внешней ночи посягала на тускнеющее тепло и свет ее жизни в нетерпении навеки окутать своим покровом душу Джебры. Зедд сорвал этот покров, чтобы свет его дара согрел ее душу, влил в нее жизнь и жизненные силы. Тени отступили перед мощью его Магии Приращения.

Мощь этой магии, ее жизненная сила вернула все органы туда, где им предназначено быть Творцом. Зедд пока не решался тратить силы на то, чтобы уменьшить страдания. Спина Джебры выгнулась. Она завопила от боли. И он почувствовал ту же боль. И содрогнулся от опаляющей остроты этой боли.

Когда самое трудное, то, что выходило за пределы его понимания, осталось позади, он наконец направил магию, чтобы заблокировать ее боль. Джебра осела на пол со стоном облегчения, и он почувствовал это облегчение в своем теле.

Управляя потоком магии, Зедд завершил лечение. Он использовал свою силу, чтобы свести вместе края раны, срастив ткань с тканью, плоть с плотью, слой за слоем, до самой поверхности кожи, соединив все, как если бы это никогда не было разделено.

Теперь, когда все было закончено, оставалось только выйти из ее сознания. Это было столь же опасно, как и войти, а сил у него почти не осталось, он все отдал ей. До предела изнуренный и еще сильнее обеспокоенный, он отпустил себя в поток мучений.

Примерно через час он обнаружил, что стоит на коленях, сгорбившись и непроизвольно рыдая. Джебра сидела, обхватив его руками, прижимая его голову к своему плечу. Как только он осознал, что вернулся, он взял себя в руки и выпрямился.

Зедд окинул взглядом залу. Всех отогнали далеко, на достаточное расстояние, за пределы слышимости. Да и кто захочет находиться рядом с волшебником, когда у него такая магия, что люди так страшно кричат? Ведь все слышали, как кричала Джебра.

– Тут, – сказал он наконец, почти вернув чувство собственного достоинства, – это было не так плохо. Уверен, теперь все хорошо.

Джебра тихо засмеялась дрожащим смехом и крепко обняла его.

– Меня учили, что волшебник не может лечить Провидцев.

Зедд заставил себя поднять костлявый палец.

– Обычный волшебник не может, милая. Но я – Зеддикус З’ул Зорандер, волшебник первого ранга.

Джебра отерла слезу со щеки.

– У меня нет ничего ценного заплатить тебе. – Она расстегнула золотую цепочку, которая скользнула по ее волосам и упала вниз, в подставленную ладонь. – Пожалуй, кроме этого скромного приношения.

Зедд опустил взгляд на цепочку с голубым камнем.

– Ты очень добра, Джебра Бевинвье. Я тронут. – Зедд внезапно почувствовал боль вины. Ведь это он послал импульс в ее сознание. – Это прекрасная цепочка, и я приму ее со смиренной признательностью.

Он использовал тонкий направленный поток силы, чтобы отделить Камень от основания. Камень Зедд вернул обратно, ему нужна была только цепочка.

– Цепочка – достаточная плата. Сохрани Камень, он принадлежит тебе по праву.

Джебра сжала Камень в руке и, кивнув, поцеловала волшебника в щеку. Он принял поцелуй с улыбкой.

– А теперь, милая, тебе необходимо отдохнуть. Я использовал большую часть твоих сил, чтобы все исправить. Возможно, несколько дней в кровати – и ты станешь как новенькая.

– Боюсь, вы оставляете меня не только исцеленной, но и безработной. Я должна найти работу, чтобы прокормить себя. – Она посмотрела вниз, на окровавленный, разодранный подол зеленого платья. – И чтобы одеться.

– Почему ты носила Камень, будучи горничной леди Ордит?

– Немногие знают, что означает Камень. Леди Ордит не знала. Ее муж, герцог, знал. Он хотел, чтобы я служила ему, но жена никогда бы не позволила, чтобы ему служила женщина, поэтому пришлось устроить меня на место ее горничной. Я знаю, для Провидицы не самое ужасное укрыться где-нибудь, а в Бургалассе многие умирают голодной смертью. Моя семья знала о моей способности и закрыла для меня двери, опасаясь тех видений, которые у меня могли бы быть о них. Перед смертью моя бабушка вложила мне в руку свой Камень, сказав, что, если я буду носить ее Камень, это будет для нее честью.

Джебра прижала к щеке стиснутый в кулаке Камень.

– Благодарю вас, – прошептала она, – что не приняли у меня Камень. Что поняли.

Зедд ощутил еще один укол совести.

– А потом герцог взял тебя на службу и использовал в своих собственных целях?

– Да. Лет двенадцать назад, наверное. Поскольку я была горничной леди Ордит, я почти всегда присутствовала на любых вечерах и торжественных приемах. А потом герцог приходил ко мне, и я рассказывала, что увидела о его противниках. С моей помощью он укрепил свою власть и благосостояние. В сущности, никто почти ничего не знает о Камне Провидца. Он презирал людей, пренебрегавших древним знанием. Он насмехался над невежеством врагов, позволяя мне открыто носить Камень. А еще он вынуждал меня следить за леди Ордит. Это помешало ей преуспеть в попытках сделаться вдовой. Поэтому сейчас она довольствуется тем, что предпочитает отсутствовать в доме герцога при любой возможности. Ее не слишком огорчит, если она меня больше никогда не увидит. Герцог использовал свою власть, чтобы я могла сохранить свое место, когда леди Ордит пожелала бы обратного.

– И почему ей так не нравились твои услуги? – Зедд ухмыльнулся. – Или ты и правда ленивая и дерзкая, как она заявляет?

Джебра улыбнулась в ответ. Тоненькие морщинки в углах ее глаз стали отчетливее.

– Нет. Это из-за видений. Иногда, когда у меня видения… Ну, вы почувствовали что-то из тех страданий, когда лечили меня, хотя, я надеюсь, не так сильно, как чувствую это я. Но иногда из-за боли я какое-то время не могла ей служить.

Зедд потер подбородок.

– Ну, поскольку ты теперь без работы, ты будешь гостьей здесь, в Народном Дворце, до тех пор, пока не поправишься. У меня есть тут некоторое влияние. – Он вдруг сам удивился тому, что это правда, и вынул из кармана балахона кошелек. – Это на расходы и за работу, если мне удастся убедить тебя сменить работодателя.

Джебра взвесила кошелек в ладони.

– Если здесь медь, этого недостаточно ни для кого, кроме вас. – Она улыбнулась и наклонилась чуть поближе к нему, глядя весело и сердито одновременно. – А если серебро, это слишком много.

Зедд возмущенно глянул на Джебру.

– Это золото. – Испуганная, она заморгала. – Но не мое, а того, на кого ты будешь работать.

Она уставилась на кошелек с золотом, потом опять посмотрела на волшебника.

– Кто он?

– Ричард. Новый магистр Рал.

Джебра побледнела и решительно покачала головой. Понуро ссутулившись, она сунула кошелек Зедду.

– Нет. – Став еще бледнее, она вновь покачала головой. – Нет. Мне жаль. Я не хочу работать на него. Нет.

Зедд нахмурился.

– Он не злой. У него на самом деле очень доброе сердце.

– Я знаю.

– Ты знаешь, кто он?

Она опустила глаза и кивнула:

– Я знаю. Я видела его вчера. В первый день зимы.

– И у тебя было видение, когда ты увидела его?

Ее голос теперь был усталый и исполненный страха.

– Да.

– Джебра, расскажи мне, что ты видела. Во всех подробностях. Пожалуйста. Это очень важно.

Одно долгое мгновение она смотрела на него исподлобья, затем вновь опустила глаза, закусив нижнюю губу.

– Это случилось вчера, на утреннем посвящении. Когда зазвонил колокол, я пошла на площадь, и он стоял там, глядя в бассейн. Я обратила на него внимание, потому что у него был меч Искателя. И потому, что он высокий и статный. И он не опустился на колени, как все. Он стоял там, глядя на подходящих людей, и, когда я приблизилась, наши взгляды случайно встретились. Всего лишь на мгновение. От него шла такая сила, что у меня пресеклось дыхание. Провидцы способны чувствовать определенные виды силы, такие, как дар, исходящие от человека. – Она взглянула на Зедда. – Я видела прежде людей с даром. Я видела их ауру. У всех она всегда была как ваша – теплая, мягкая. Ваша аура прекрасна. Его – совсем особенная. У него есть то же, что и у вас, но кроме того – еще что-то.

– Ярость, – тихо сказал Зедд. – Он Искатель.

Она кивнула:

– Возможно. Я не знаю. Я еще ни разу не видела ничего подобного. Но я могу сказать вам, какое у меня было ощущение. Ощущение было такое, словно меня швырнули в ледяную воду, прежде чем у меня появилась возможность вздохнуть. Иногда мне не даются видения о людях. Иногда – даются. Никогда нельзя сказать, когда придет видение. Иногда, когда человек расстроен, он излучает горе, и видения становятся более сильными. Его аура была как молния в грозу. Он испытывал страшную эмоциональную боль. Как животное, попавшее в капкан и пытающееся отгрызть собственную лапу. Он испытывал ужас от необходимости предать своих друзей, чтобы спасти их. Я не понимаю этого. В этом нет смысла. Там был образ женщины, прекрасной женщины с длинными волосами. Возможно, Исповедницы, хотя я не знаю, как такое могло быть. Аура вспыхнула так сильно при ее страданиях, что я ощутила жар на лице и испугалась, что кожа на самом деле обожжена. Если бы я не была на посвящении, я бы все равно упала на колени от мучительности этой ауры. Я уже почти бросилась к нему, чтобы его успокоить, когда подошли две морд-сит и заметили, что он стоит в полный рост, не опустившись на колени. Он не почувствовал страха, но собрался стать на колени, так или иначе покорившись ужасающему предательству, к которому его принуждали. Я поняла это, когда он преклонил колени. Я думала, все кончилось. Я была благодарна, что видела только ауру, а не истинные видения. Я не хотела никаких видений об этом человеке. – Она устремила взгляд мимо Зедда, казалось, потерявшись в этих воспоминаниях.

– Но это был еще не конец?

Она очнулась.

– Нет. Я думала, самое худшее позади, но то, что я уже увидела, было пустяками по сравнению с тем, что было дальше.

Джебра нервно потерла руки.

– Мы возносили хвалу отцу Ралу, и внезапно он вскочил на ноги. На лице у него играла улыбка. Он нашел решение, сложил фрагменты мозаики. И недостающий элемент встал на свое место. Лицо женщины и его любовь к ней наполнили ауру.

Она покачала головой.

– Мне жаль того, кто попытается просунуть между ними палец. Он потеряет палец, а может, и кисть, а может, и всю руку, прежде чем у них будет время подумать и оттолкнуть его.

– Ее зовут Кэлен, – сказал Зедд, чуть улыбнувшись. – И что потом?

Джебра скрестила руки на груди.

– Потом начались видения. Я увидела, как он убивает человека, но не смогла бы рассказать как. А потом я увидела человека, которого он собирался убить: Даркена Рала. А потом я увидела, что это его отец, но он этого не знает. Именно тогда я узнала, кто он: сын Даркена Рала, который скоро станет новым магистром Ралом. Аура вспыхивала страшными противоречиями.

Зедд успокаивающе положил руку ей на плечо.

– Даркен Рал хотел править миром с помощью страшной магии. Остановив его, Ричард спас от смерти тысячи людей. Хотя убийство – ужасно, но, сделав это, он спас куда больше жизней. Уверен, ты не из-за этого боишься Ричарда.

Она покачала головой:

– Нет. Это из-за того, что было потом. Две морд-сит встали, потому что он собрался уйти с посвящения. Одна подняла свой эйджил, угрожая ему. Я удивилась, увидев, что он носит на шее такой же, красный, совсем, как их. Он сжал свой эйджил в кулаке. Он сказал им, что, если они не уйдут с дороги, он убьет их. У меня перехватило дыхание, такая была вокруг него аура ярости. Он хотел, чтобы они попытались. Они почувствовали это и пропустили его. Когда он повернулся, чтобы уйти… это было, когда я увидела другое видение. – Она прижала руку к сердцу, из глаз потекли слезы. – Зедд… мои видения не всегда ясные. Иногда я не знаю, что они означают. Однажды я увидела одного крестьянина. Птицы клевали его желудок. Я не знала, что это значит. Оказалось, прилетела стая черных птиц и съела все посевы, которые он вырастил. Он был готов посеять снова и вспахал поле. Но он и его семья могли умереть от голода, если б он этого не сделал.

Она отерла слезы, бегущие по щекам.

– Иногда я не могу сказать, что означает видение и как все произойдет в действительности. Не все видения сбываются. – Она встряхнула волосами. – Но иногда все происходит в точности так, как я это видела. Я могу сказать, когда они истинны и произойдут несомненно.

Зедд похлопал ее по плечу.

– Я понял, Джебра. Видения – вид пророчества, и я знаю, каким смутным может быть пророчество. Какого рода видение у тебя было о Ричарде? Смутное или ясное?

Она пристально посмотрела ему прямо в глаза.

– Всех типов. Видения всех типов, которые у меня когда-либо бывали, от самого смутного до самого ясного, от возможного до предопределенного. Они нахлынули на меня. Такого раньше никогда не бывало. Чаще всего у меня была одна-единственная картинка, и я либо знала, что это значит и что это истинно, либо не понимала этого и не могла сказать, произойдет ли это на самом деле. Видения от этого человека обрушились водопадом. Они захлестнули меня. Но в каждом были боль, зло и опасность. Одни, не самые четкие и, я знаю, истинные, были самыми ужасными. В одном было что-то вокруг его шеи, я не могу сказать что, но это было что-то, что причинит ему страшную боль и заберет его от женщины… Кэлен, ты сказал, ее имя… заберет его от всех, кого он любит. Запрет его под замок.

– Ричард был в плену у морд-сит, она пытала его. Возможно, именно это ты и видела, – предположил Зедд, Джебра резко покачала головой:

– Я видела не то, что было, а то, что должно быть. И это – не боль, причиняемая морд-сит. Другая. Я уверена.

Зедд в задумчивости кивнул.

– Что еще?

– Я видела его в песочных часах. Он стоял на коленях в нижней половине, плача в страданиях, песок падал повсюду вокруг него, но не песчинки причиняли ему страдания. Надгробные камни всех, кого он любил, были в верхней половине, но он не мог пробиться к ним сквозь песок. Я видела нож у него в сердце, нож убийцы, сжатый в его собственных дрожащих руках. Прежде чем я смогла понять, что должно случиться, пришло другое видение – они не всегда следуют ходу событий. Он был в своем роскошном красном плаще, том, что с золотыми пуговицами и парчовой отделкой. Он лежал лицом вниз… с ножом в спине. Он был мертв, но в то же самое время не был. Его собственные руки перевернули его на спину, но прежде, чем я увидела его мертвое лицо, пришло другое видение. Самое страшное. Самое отчетливое. – Слезы с новой силой хлынули у нее из глаз, и она начала тихонько всхлипывать. Зедд сдавил ей плечо, требуя продолжения. – Я видела его горящее тело. – Она вытерла слезы и качнулась назад и вперед, слегка всхлипнув. – Он кричал. Я даже чувствовала запах горящей кожи. Затем, что бы там ни сжигало его – я не могу сказать, что это было, – когда оно ушло, он был без сознания, и на нем было клеймо. Клеймо, выжженное на груди.

Зедд пошевелил языком во рту, пытаясь смочить его слюной.

– Ты смогла разглядеть, что это было за клеймо?

– Нет, ни что за клеймо, ни на что оно похоже. Но я знала, что это, с такой же уверенностью, как я знаю, что это Солнце, когда вижу его. Это было клеймо смерти, клеймо властителя подземного мира. Владетель отметил его, чтобы он стал его собственностью.

Зедд постарался справиться с дыханием, унять дрожь в руках.

– Были ли еще видения?

– Да, но не такие отчетливые, и я не поняла их. Они мелькали так быстро, что я не могла ухватить образ, только боль. А потом он ушел. Морд-сит повернулись, глядя ему вслед, а я побежала в свою комнату и заперлась там. Я несколько часов пролежала в кровати не в силах остановить рыдания, израненная тем, что увидела. Леди Ордит стучалась в мою дверь, требовала меня, но я крикнула, что очень устала, и она в конце концов ушла в ярости. Я плакала до тех пор, пока все внутри меня не застыло. Я видела в этом человеке добро, и я пришла в ужас от зла, которое, я видела, похищает его. Хотя картинки были все разные, они были подобны. Во всех присутствовало одно одинаковое чувство – опасность. Опасность сгустилась вокруг этого человека так плотно, как вода вокруг рыбы. – К ней немного вернулось хладнокровие, пока Зедд сидел молча, глядя на нее. – Вот почему я не буду работать для него. Добрые духи оберегают меня, и я не хочу иметь ничего общего с опасностью, окружающей этого человека. С подземным миром.

– Может, тебе удалось бы помочь ему, помочь избежать опасности. Это то, на что я надеялся, несмотря ни на что, – тихо сказал Зедд.

Джебра вытерла слезы рукавом.

– Даже за все золото и могущество герцога я не пойду за магистром Ралом. Я не труслива, но я и не героиня из песни, и не дура. Я не желаю, чтобы мои кишки вывалились опять, и на этот раз вместе с моей душой.

Зедд в молчании смотрел, как она, сама того не сознавая, всхлипывает, далеко унесенная пугающими видениями. Джебра глубоко вздохнула и очнулась. Ее голубые глаза наконец посмотрели на него.

– Ричард мой внук, – просто сказал он.

Ее веки, вздрогнув, опустились.

– О добрые духи, простите меня. – Она прикрыла рот рукой, ее глаза открылись, брови сошлись на переносице. – Зедд… Мне очень жаль, что я рассказала тебе, что я видела. Прости меня. Если б я знала, я никогда бы тебе не рассказала. – Ее руки задрожали. – Прости меня. Ох, пожалуйста, прости меня.

– Правда есть правда. Я не из тех, кто захлопнул бы дверь перед тобой за то, что ты видела это. Джебра, я волшебник, я уже знаю об угрожающей ему опасности. Именно поэтому я прошу тебя о помощи. Завеса, отделяющая подземный мир, разорвана. Существо, которое ранило тебя, проскользнуло в мир живущих сквозь разрыв. Если завеса прорвется достаточно, Владетель освободится. Ричард сделал одну вещь, которая, согласно пророчествам, отмечает его как, возможно, единственного, кто способен восстановить завесу.

Он поднял кошелек с золотом и медленно положил ей на колени, ее глаза следили за его движением. Зедд отдернул пустую руку. Ее взгляд остановился на кошельке, как если бы это был страшный зверь, который может укусить.

– Это, должно быть, очень опасно? – спросила она наконец слабым голосом.

Зедд улыбнулся, когда она подняла глаза.

– Не опаснее, чем отправиться на послеобеденную прогулку по дворцу, защищенному крепостными стенами.

Невольно вздрогнув, она схватилась за живот там, где была рана. Ее глаза блуждали по огромному роскошному залу, словно в поисках пути к отступлению или в ожидании нападения. Не глядя на него, она сказала:

– Моя бабушка была Провидицей и моей единственной наставницей. Она сказала мне однажды, что видения могут испортить мне всю жизнь и нет ничего, что позволит мне остановить их. Она сказала, что, если когда-нибудь мне выпадет возможность использовать видения во благо, не упустить свой шанс, это сделает мое бремя чуть полегче. Это был день, когда она вложила Камень мне в руки.

Джебра подняла кошелек и положила его Зедду на колени.

– Я не сделаю этого за все золото Д’Хары. Но я сделаю это ради вас.

Зедд улыбнулся и потрепал ее по щеке.

– Спасибо, дитя. – Он положил золото ей на колени, монеты негромко зазвенели. – Это тебе понадобится. У тебя будут расходы. Что останется – твое. Я хочу, чтоб было так.

Она покорно кивнула.

– Что я должна делать?

– Ну, во-первых, нам обоим необходимо как следует выспаться. Тебе нужно несколько дней отдохнуть, чтобы восстановить силы. А потом вам предстоит совершить несколько поездок, леди Бевинвье. – Он улыбнулся, глядя, как она вскинула бровь. – Мы оба сейчас слишком устали. Завтра, когда я отдохну, я должен заняться очень важным делом. Перед отъездом я зайду к тебе, и мы поговорим об этом. Но, начиная с этой минуты, я попрошу тебя не носить Камень так, чтобы он был виден. Открыто провозглашать твои способности перед глазами тьмы? Это до добра не доведет.

– Значит, мой новый хозяин тоже будет пользоваться моими услугами втайне? Не самое почетное занятие.

– Те, кто может распознать тебя сейчас, не просто сражаются ради золота. Они служат Владетелю. Они хотят получить еще больше золота. Если они раскроют тебя, ты пожалеешь, что я спас тебя сегодня.

Она вздрогнула и лишь затем кивнула.