Глава 25
За ужином Сноу сидел мрачнее тучи. Доложив Дон Кимуре результаты их пребывания в Аргентине, он едва не был отстранен от ведения дела. В заключение Директор пообещал серьезно подумать над соответствием Ричарда занимаемой должности. Сноу понимал, конечно, что вряд ли его отстранят от дела «Симпозиум», потому как оно практически было раскрыто, а служебным несоответствием Дон Кимура угрожал ему неоднократно, но каждый раз успокаивался и вскоре снова поручал какую-нибудь запутанную головоломку.
«Кто везет, на том и едут», — вздохнул про себя агент и отодвинул полупустую тарелку.
Но сейчас дело обстояло несколько иначе. Расследование вроде бы окончено, преступники вычислены и обезврежены. Но некоторые детали лунной головоломки никак не хотели вставать на положенное место. Например: действовали преступники сами или выполняли заказ? Если выполняли заказ, то чей? По всему выходило, что окончательный разбор полетов можно сделать лишь в присутствии главных действующих персонажей дела «Симпозиум».
Ричард вздохнул и вызвал Директора КОНОКОМа:
— Господин директор, это опять я.
Японец молча смотрел на него с экрана монитора. За его спиной виднелся кусочек окна, в котором проглядывали черты мегаполиса с высоты птичьего полета. Штаб-квартира КОНОКОМа находилась в Брюсселе в экзотическом небоскребе «Сатурн». Огромная конструкция из нескольких концентрических колец будто висела над городом на высоте восьмисот метров. И только вблизи можно было заметить тонкую, почти невидимую нить, соединяющую центр колец с поверхностью. Именно на этой тонкой игле и держалось все сооружение. Из геометрического центра, где находилась круглая сфера, расходились шесть радиальных лучей, которые и соединяли на высоте восьмисот метров три гигантских кольца, похожих на кольца Сатурна. Создавалось впечатление хрупкости и неустойчивости всей конструкции. Но только впечатление. Запас прочности таков, что позволял небоскребу легко устоять при любом возможном на Земле ураганном ветре.
Ричи вздохнул и продолжил:
— Для завершения Дела «Симпозиум» считаю необходимым собрать всех фигурантов и, взяв у них подписку о неразглашении, довести до сведения все детали расследования.
— Что это даст? — Дон Кимура был предельно краток.
— Нам известны оба преступника, но не вполне ясны мотивы их поведения — это раз. Кроме этого, у меня до сих пор нет никакой уверенности, что здесь не замешан кто-то еще — это два.
Директор несколько секунд не мигая смотрел на него, потом спросил:
— И где ты планируешь провести это… собрание?
— Думаю, что на базе «Скотт», пока не разъехались делегаты.
— Но ведь Мюллер, например, здесь, на Земле.
— Придется вызвать официально. Все остальные, кроме нас — на базе.
Дон Кимура чуть повернул голову и заговорил:
— Бэлла, пусть приготовят мой личный спейсфлаер. Вылет через три часа. Пункт назначения — лунная база «Скотт». Вы все поняли?
— Да, господин директор, — прощебетал закадровый голос секретарши. — Займусь прямо сейчас.
Японец снова повернулся к Ричи:
— Прошу не опаздывать. Вылет в девятнадцать ноль пять с космодрома «Льеж».
Директор отключился, и экран погас. Ричард выключил МИППС и посмотрел на коллег:
— Надеюсь, лейтенант нам поможет с транспортом.
Спустя два часа пятьдесят минут джетфлайт отделения КОНОКОМа в Аргентине коснулся шершавого бетонопластика взлетно-посадочного поля учебного космодрома «Льеж». Зашипели гравикомпенсационные амортизаторы, чмокнула гидравлика, и корабль лениво качнулся несколько раз с крыла на крыло.
Ричард пожал руку пилоту и лейтенанту Анконада, поблагодарил и быстро сбежал на поле по короткому трапу. Вслед за ним из салона появились Хэлвуд и Блумберг. На поле их ожидал сотрудник штаб-квартиры КОНОКОМа.
— Господа, прошу на антиграв, я доставлю вас к спейсфлаеру директора.
Встречающий указал на небольшую платформу, слегка покачивающуюся над нагретым теплым солнцем бетоном. Вся троица и сопровождающий взошли на диск и ухватились за специальные поручни. Антиграв мягко заскользил над поверхностью, быстро набирая скорость.
Межпланетный спейсфлаер директора стоял на самой дальней стоянке, подальше от любопытных глаз. Это не диктовалось никакими особыми соображениями безопасности, просто, унаследовав дух и принципы работы бывших спецслужб, срабатывала привычка ни в чем не лезть на глаза. На белом борту планетарника выделялись буквы и номер: СФС-3325. Ниже мелкими буквами значилась принадлежность и приписка: КОНОКОМ Земля Льеж. В районе ходовой рубки можно было прочесть название корабля: «Беркут».
Антиграв замер у трапа. Сопровождающий спустился на поле и заложил руки за спину:
— Прошу на борт.
— А директор? — не удержался Ричи.
— Директор будет в девятнадцать ноль четыре, — последовал мгновенный ответ.
Сноу взглянул на свой атомный Ролекс: девятнадцать ноль-ноль. Дон Кимура в своем репертуаре — прибывает за минуту до времени «Ч». Ричард с товарищами поднялись на борт и заняли микроскопические каюты.
Ровно через четыре минуты рядом с планетарником лихо приземлился флаер. Из него вышел невысокого роста крепыш в темном костюме и быстро взошел по трапу на борт корабля. Флаер тут же отвалил в сторону, трап втянулся в брюхо фюзеляжа, и входной люк задраился. Ровно в семь вечера по среднеевропейскому времени, секунда в секунду, спейсфлаер «Беркут» оторвал от бетона стойки посадочных опор и стремительно ушел в небо.
В каюте Сноу завалился на узкую неудобную койку и постарался заснуть. В голову всё время лезли какие-то обрывочные мысли и картинки. Они причудливо переплетались, перемешивались в голове и исчезали в голубой полупрозрачной дымке.
Засветился настенный экран компьютера. Появилось изображение директора:
— Сноу?
— Да, директор, я… здесь! — еще не вполне проснувшись, ответил Ричард, принимая на кровати вертикальное положение и протирая глаза.
— Зайдите.
Ричард посмотрел на часы: лету еще минут сорок. Он открыл узкую дверь и, больно саданувшись о низкую притолоку, вышел из каюты. Свет в коридоре был притушен до аварийного и не резал глаз. Сноу сориентировался и направился к ВИП-каюте, расположенной сразу за ходовой рубкой.
Дон Кимура сидел в своих двухкомнатных апартаментах за небольшим откидным столом и просматривал на компьютере оперативные сводки, обновляющиеся ежесекундно. Даже не взглянув на вошедшего и замершего в дверях Ричарда, он легонько кивнул головой, предлагая сесть. Сноу присел на тесный и жесткий диванчик напротив директора. Японец еще минуты две читал что-то на трехмерном экране, затем решительно выключил его и поднял голову.
— Сноу, скажите мне, только откровенно: кого вы еще подозреваете в причастности к охоте за топоскопом? Не слишком ли много действующих лиц, а?
Ричард потер переносицу и откашлялся:
— Никого конкретно, господин директор.
Правая бровь Дон Кимуры взлетела вверх.
— Вы не ослышались, господин директор. Никого конкретно я не подозреваю. Но думаю, что операция подобного масштаба не может проводиться без страховки.
— Операция? Такого масштаба? Вы о чем, Сноу?
Слова, которые произносил японец, резко диссонировали с его индифферентным лицом. Но это не обманывало Ричарда. Он знал, что за внешне равнодушной маской мозг активно работает, перебирая колоссальное количество вариантов развития событий.
— Многое говорит за то, что мы имеем дело с вторжением, вернее, с подготовкой вторжения. И не я высказал эту мысль первым, заметьте, а Блумберг.
— А то вы не знаете нашего фантазера Блумберга! — парировал директор.
Но твердой уверенности в его словах не было. Дело в том, что в КОНОКОМе не раз убеждались в способности Айво анализировать и даже прогнозировать сложные, запутанные ситуации. Очень часто его экстравагантные, неожиданные и сначала казавшиеся алогичными предположения и выводы находили свое подтверждение в процессе расследования. Вот и сейчас что-то, видимо, подсказывало японцу, что начальник научного отдела недалек от истины.
— Господин директор, не забывайте, мы все втроем видели телепортацию Фу Тинпена или как его там. Наши ученые пока безрезультатно бьются над проблемой нуль-транспортировки, а он — телепортировал у нас на глазах! Можете посмотреть записи с камер скафандров! Запросите Буэнос-Айрес.
— Уже.
— Что — уже, господин директор? — не понял Ричи.
— Запросил и посмотрел.
— Ну тем более! Там же ясно видно…
Дон Кимура остановил его жестом руки:
— Записи с камер нечитаемы. Испорчены и восстановлению не подлежат. Вот так, Сноу.
Ричи замер с открытым ртом, не закончив фразы. Дон Кимура смотрел на него без всякого выражения. Ричард потер пальцами виски:
— А что, диспетчер базы не вел дублирующую запись?
— Визуальный и аудиоконтакт прервался, когда вы вошли в пещеру, где был Мюррей.
— Тогда я готов на мнемосканирование…
— Нет, — спокойно ответил директор. — Нет, Сноу. Вы прекрасно знаете, чем это чревато. Запрещаю. Мне агенты нужны в здравом уме и твердой памяти, а не полоумные. Этот вопрос закрыт.
Сноу не мог не согласиться с доводами японца. Мнемосканирование было исключительно рискованной процедурой и часто приводило к необратимым изменениям в мозгу подопытного. Кроме этого, расшифровка мнемослепков всегда вызывала яростные споры психоаналитиков, психиатров и нейрохирургов, потому что до сих пор не выработаны единые критерии считки. Ричард помолчал, потом спросил:
— Господин директор, значит ли это, что план «Щит» не будет задействован?
— Ни в коем случае! Вы что, хотите Землю и все колонии поставить на уши? Как вы себе это представляете? Ведь придется докладывать Высшему Совету Земли…
— Для начала Научному Совету, — не согласился Ричард.
— Вот именно — научному. А какие у вас научно подкрепленные факты внеземельного присутствия? Тинпен остался где-то в запределе, Мюррея вы ликвидировали…
— Я не… — привстал Сноу.
— Ну не вы, так Блумберг, какая разница? В общем так, Сноу, считай, что я не слышал теорию насчет вторжения, понятно? И скажи Блумбергу и этому, как его… Хэлвуду, чтобы помалкивали на этот счет. Теперь последнее. Тинпена нашли.
Сноу замер.
— В Швейцарии, в клинике. Лазал по горам, попал под обвал. Полная амнезия. Лицо изуродовано, руки отморожены. Ни карточки ИПЕК, ни других документов нет.
— А откуда тогда известно…
— По косвенным сведениям, — отрубил директор. — Я затребовал сравнительную генетическую экспертизу. Через несколько часов получу результат.
— Значит, на Луне, похоже, действовал двойник! — уверенно сказал Ричард. — А мой блеф, к счастью, оказался лишь блефом.
— Всё, Сноу, свободны.
Дон Кимура включил компьютер и погрузился в чтение сводок.
Ричард тихонько прикрыл за собой дверь ВИП-каюты и заглянул в ходовую рубку:
— Привет экипажу, когда прибываем?
— Привет Ричард. — Пилот оказался знакомым. — Посадку дают в двадцать два пятнадцать.
— Ага, значит, через двадцать минут. Спасибо!
Сноу прикрыл дверь и двинулся по затемненному коридору к своей каюте. Подойдя к двери, он приоткрыл ее, но на полдороге задумался и замер. Потом он прикрыл дверь и постучал в соседнюю каюту:
— Капитан, я у Блумберга в каюте. Ждем вас!
Дождавшись утвердительного ответа, он прошел несколько шагов, постучал и вошел в каюту. Айво как раз доставал из универсального кухонного робота чашку дымящегося кофе. Увидев вошедшего Ричарда, он громко произнес:
— Еще одну большую чашку капуччино.
— Спасибо, — поблагодарил Сноу, усаживаясь на малюсенький откидной стул напротив кровати.
— Что нового? — без особого энтузиазма спросил ученый, бросая кусочек арктурианского ванильного сахара в чашку. — Говорил с директором?
— Говорил…
В дверь просунулась голова Барта:
— Можно?
Ричарду хватило пяти минут, чтобы пересказать содержание разговора с Дон Кимурой.
— Так что в твою внеземельную версию директор не верит, — закончил он. — Или не хочет верить, что, по сути, одно и то же.
— Ну и ладно, посмотрим еще, кто будет в конечном счете прав, — пожал плечами Блумберг.
— Уважаемые пассажиры, — раздалось из динамиков. — Спейсфлаер «Беркут» через пять минут совершит посадку на космодроме базы «Скотт». Прошу всех занять свои места в каютах, закрыть двери и закрепиться ремнями безопасности. Включаю обратный отсчет.
Астронавты разбрелись по каютам и заняли предписанные места.
Желтовато-бело-черная лунная поверхность медленно приближалась, все более мелкие детали становились видимы. Вот между двух кратеров перемещается миниатюрный угловатый предмет, похожий по форме на параллелепипед, только со слегка скошенными торцами. Это летит над поверхностью гравилет. А вот появилась целая россыпь разноцветных огней — это база «Скотт» и космодром с его огромной каруселью для кораблей. «Беркут» медленно проплыл над постройками базы, куполом обсерватории «Око Вселенной» и замер над круглой платформой, ярко подсвеченной прожекторами и помеченной по периметру проблесковыми маяками. В центре ослепительно светился оранжевый крест ориентира посадки.
Взвыли планетарные двигатели, потом зашипели гравикомпенсаторы, корабль будто слегка провалился, пару раз качнулся и замер. Подвижная платформа пошла вниз, и лунный пейзаж сменила картинка гигантского ангара космодрома и стоящих внутри пассажирских и транспортных спейсфлаеров и орбитальных джетфлайтов.
Сноу расстегнул ремни и встал, опять ощущая приятную легкость во всем теле. Они снова были на Луне.
