Глава 2
Быстро пройдя автоматическую регистрацию и обязательную ионно-биологическую очистку, Ричард, наслаждаясь слабой гравитацией, немного нелепо подпрыгивая, вышел в небольшой зал прилета.
Первое, что бросалось в глаза — это почти стерильная чистота по сравнению с земными космодромами и вообще любыми публичными местами, а также почти полное отсутствие рекламы. Сноу не первый раз летал на Луну и знал, что поддержание в чистоте всех помещений на лунных станциях возложено на целую армию небольших многофункциональных дроидов. Вообще на Луне содержание одного человека обходилось очень дорого и поэтому там, где только это возможно, люди заменялись роботами или любыми другими приборами и механизмами. Но сравнивать Землю и Луну по показателям чистоты и опрятности — некорректно. Если суммировать площадь всех, без исключения, помещений, построенных или используемых селенитами на Луне, то она не превысит размеров одного, не очень крупного земного города. Что же касается рекламы, все еще проще: перед кем тут расхваливать свой товар? Перед сотней-другой селенитов? А селениты и без того смотрят гологравизоры с земными передачами, переполненными рекламными роликами. Стоимость же рекламного места на лунных станциях, мягко говоря, зашкаливала. Так что все вполне логично. Исключение составляли лишь товары, специально изготовленные для использования на Луне и приспособленные к местным условиям. Вот для рекламы такой продукции делались значительные скидки.
Ричард закинул дорожную сумку на плечо и огляделся. К нему направлялся темноволосый крепыш среднего роста. Подойдя к Ричи, он остановился рядом.
— Господин Сноу? — прозвучал приятный баритон.
На незнакомце был форменный светлый комбинезон со многими шевронами, пара из которых давала понять, что перед вами представитель власти.
— Да, добрый день.
— Скорее, вечер, — улыбнулся моложавый брюнет и представился, козырнув: — Начальник службы безопасности лунной базы «Скотт» капитан Барт Хэлвуд. Добро пожаловать на Луну. Вам помочь?
Барт протянул руку к сумке Ричи.
— Нет, что вы, я еще и сам способен… — улыбнулся агент.
— Извините, я совершенно другое имел в виду, — немного смутившись, произнес капитан. — В первые часы пребывания в условиях пониженной гравитации приходится привыкать по-иному передвигаться, а всякие противовесы в виде сумок и портфелей только мешают.
Сноу, мысленно согласившись с доводами, снял с плеча и передал сумку, полагая, что Хэлвуд понесет ее сам, но тот, вместо того чтобы повесить на плечо, громко произнес:
— Носильщик!
Через пару секунд к ним подплыл и замер в нескольких сантиметрах над полом небольшой многофункциональный дроид. Красноватые телеобъективы робота уставились на людей в ожидании команды.
— Станция «Армстронг», гостиница «Сателлит», Ричард Сноу, — отчеканил Барт.
Дроид развернул решетчатую платформу, куда уместилась сумка Ричи, и быстро поплыл в сторону дальнего коридора.
— Еще пару лет назад этого не было, — пробормотал несколько озадаченно агент КОНОКОМа.
— Стараемся развивать инфраструктуру и сферу услуг, — приглашая жестом следовать за собой, ответил капитан и первый плавными прыжками направился к выходу из зала.
Ричард машинально взглянул на свой атомный «Ролекс»: без четверти семь. Время — ни то ни сё. И есть еще не хочется, и…
— Господин Сноу, — прервал размышления Барт. — Как вы планируете сегодняшний вечер?
— Думаю, сначала поработать, капитан.
— Отлично. Тогда прямо сейчас мы направимся ко мне в офис и я введу вас в курс дела, — с готовностью согласился Барт и добавил: — Офис, это, конечно, громко сказано, скорее, по размерам это похоже на собачью конуру. Но в тесноте, да не в обиде!
Четверть часа спустя они подошли к двери с табличкой «Служба безопасности. Капитан Б. Хэлвуд». Чуть сбоку горел красный индикатор, информируя о том, что хозяина нет на месте. Войдя в небольшой по размерам, но уютный, несмотря на предельную функциональность, кабинет, Сноу спросил:
— Капитан, как я понимаю, вы здесь один по безопасности?
— Присаживайтесь, господин Сноу, — вежливый жест в сторону небольшого кресла. — Да, вы правы. Командую сам собой вот уже два года. Скучища. Кофе будете? Прекрасно, у меня настоящая Арабика, сейчас сварю. Приходится напрашиваться в различные экспедиции, группы — это я о скуке — чтобы окончательно здесь не закиснуть. Если пьёшь, то недолго и начать квасить, да-да. А так, то геологи или, вернее, селенологи, с собой возьмут, то астрономы разрешат помочь им расставить вокруг базы разные угломеры, радиометры, датчики. Я тут скоро сам профессором стану. Вам покрепче? Хорошо. Сахар с арктурианской ванилью любите? Отлично!
Ричи прекрасно понимал, что недостаток общения и работы по профилю являются причиной словесного потока офицера, и не останавливал его. Пусть наговорится. Барт тем временем сварганил кофе, поставил чашки на миниатюрный столик и сел в кресло напротив Ричарда.
— Вот два месяца назад, например, история вышла. Напросился я с физиками ставить в двадцати милях от базы уловитель нейтрино для изучения радиационного фона галактики Андромеда. Какой-то там квазар сверхмощный они обнаружили и теперь изучают. Ну прилетели мы втроем на место установки в гравилете. Крис, старший группы, ходил, ходил, смотрел то на свои приборы, то на звезды и решил чуть дальше отлететь. Буквально на пятьдесят метров. Если б мы знали, чем это закончится! Ну передвинулись чуток, разложили детали, приборы, крепеж и стали собирать уловитель. Крис пробурил скважину под основание, а мы с Питом… Петром загнали туда первую секцию несущей колонны. Начали наращивать вторую — основную — тут все и случилось. Как потом определили, небольшой метеорит размером с речную гальку попал точно в фонарь кабины гравилета. Взрыв разбросал нас в разные стороны. Я сознание потерял. Сотрясение мозга, до сих пор голова иногда болит. Пришел в себя — в голове шумит, перед глазами огненные круги плавают. Сел и вижу, что наш гравилет с развороченной кабиной на боку в пыли валяется, чуть в стороне Пит на коленях над Крисом сидит. А Крис будто мертвый лежит, не шевелится. Зову я их, а связь в моем скафандре, оказывается, из строя вышла при взрыве. Осколком шлемную антенну снесло. Полдюйма правее, и не рассказывал бы я вам эту историю. Но я отвлекся. Короче, не слышат они меня. Встал я тогда и скорее к ним поковылял. Пит обернулся и хотя увидел, что я подхожу, но по-прежнему неподвижно сидел рядом с Крисом. Я сначала не понял, в чем дело, присел, разглядываю их. И смотрю, Пит двумя руками зажимает что-то на плече Криса. Присмотрелся и ахнул: это у Криса скафандр повредило, порвало, давление стравливается, воздух уходит, на стеклянном забрале шлема изнутри иней серебрится… А Пит не может рук отнять, чтобы вакуумный пластырь достать. Тут на пару секунд руки разожмешь и все — давление ноль и баросмерть. Я быстро пластырь достал, заклеил Криса. Успел, слава богу. А Пит как-то странно откатился сразу и давай на рукаве на пульте управления скафандром лихорадочно кнопки нажимать. Тогда я не придал этому особого значения.
— Когда спасатели подоспели, Крис уже в сознании был и даже стал шуточки отпускать. А Пит, по своему обыкновению, помалкивал. Когда на базу вернулись, полезли в душ, я смотрю, а у Пита весь левый висок седым стал. Странно, подумал я тогда, такой крепкий, несгибаемый мужик и так перенервничал. А потом, при расследовании происшествия, или, как Пит это по-русски называет, при разборе полетов, выяснилось, что у самого Пита осколком повредило клапан подачи воздуха основного кислородного баллона. Ему бы срочно переходить на резервный запас через автономный клапан, но для переключения нужны свободные руки, которые у него были заняты из-за Криса. Вот и сидел он почти совсем без воздуха, задыхаясь, но не отпуская рукав Криса. Сидел так сорок минут! Почему сорок, спрашиваете? Да потому что я, оказывается, сорок минут без сознания провалялся. Представляете себе его состояние? Сидишь, дышать нечем, а ведь можно переключиться на аварийку, но это будет стоить жизни твоему товарищу, а третий валяется в стороне и вставать никак не желает. И спасгруппы все нет и нет. Вот так…
— Я вам честно скажу, господин Сноу, не знаю, смог бы я так, как Пит. Не знаю. Я потом Пита спросил, что бы он делал, если бы я так и не очнулся. А он так странно посмотрел на меня, улыбнулся и говорит: «Но очнулся же!» Что, не понравился мой кофе?
Ричи с удивлением посмотрел на чашку с остывшим кофе, которую продолжал держать в руках. Рассказ словоохотливого капитана настолько захватил его, что он о кофе и думать забыл.
— Нет, это ваш рассказ виноват. — Он отхлебнул чуть теплый напиток. — Не скучаете вы тут, оказывается.
— Зато есть что вспомнить, рассказать, — мечтательно вздохнул Барт. — А главное, новых друзей на всю жизнь нашел. Собираемся вот все втроем махнуть в отпуск в начале июля на Байкал. Пит обещал устроить полный набор: рыбалку, и подводную охоту, и…
— Это в том случае, если мы с вами, капитан, быстро распутаем вашу лунную научную головоломку, — вернул его на землю, вернее, на Луну Сноу.
— Да, конечно, вы правы, — посерьезнел Барт. — А вы не позволите мне один вопрос?
— Пожалуйста, — несколько удивился Ричи.
— Господин Сноу, вы специальный агент КОНОКОМа, а не Агентства по безопасности. Почему именно вас направили расследовать убийство Белла? Ведь это же либо несчастный случай, либо уголовное преступление, никак не связанное с инопланетянами, НЛО и прочим…
— Вздором, вы хотите сказать? Отчасти вы правы, капитан. Но лишь отчасти. Не все так просто и очевидно. На эту тему я с вами готов буду с удовольствием подискутировать в свободное от работы время. Но отвечаю на ваш вопрос, хоть и не обязан этого делать. — Ричи жестом остановил собравшегося что-то возразить Барта. — Есть несколько вполне веских причин, по которым было принято решение направить на расследование именно представителя Контактной Объединенной Комиссии или КОНОКОМа, а не Агентства по Наблюдению и Безопасности (АНБ). Первое — преступление совершено не на Земле, а в ближнем Внеземелье, на Луне. Второе — убит известный ученый-астрофизик, занимающийся вопросами космической экспансии человечества. И третье — убийство произошло во время проведения международного симпозиума, посвященного вопросам Контакта и организованного Ассоциацией поиска, обнаружения и контакта. Сплошной Контакт, капитан.
— Убедительно. Спасибо за исчерпывающий ответ, господин Сноу. Извините за излишнее любопытство…
— Все нормально, капитан. Ваш вопрос закономерен и правомерен. Я его ожидал и не удивлен. Теперь к делу. Докладывайте.
Хэлвуд привстал, повернулся и взял со стола свой МИППС.
— Вы позволите, я сразу к сути? Хорошо. В 3 часа 16 минут 20 июня сработала автоматическая шлюзовая система оповещения.
— Что это за система?
— Эта система в автоматическом режиме отслеживает выход и возвращение в шлюзы селенитов… э-э-э, астронавтов. Когда активируется и надевается скафандр, система фиксирует запас кислорода, зарядку батарей, качество связи и еще несколько параметров и разрешает выход наружу. Если астронавт еще не вернулся, а один из параметров живучести скафандра приближается к критическому, срабатывает система оповещения. В нашем случае критическим был запас воздушной смеси. С момента выхода астронавта на поверхность из шлюза № 3 прошло чуть больше трех часов. Подняли дежурную спасгруппу, которая в 03 часа 27 минут, то есть через одиннадцать минут после поступления сигнала, вышла на поверхность из шлюза № 3 и почти сразу в ста восьмидесяти метрах от выхода натолкнулась на астронавта. Шлемное прозрачное забрало было разбито. Шансов выжить у погибшего — никаких.
— Тело доставили на базу, и выяснилось, что это не кто иной, как профессор Белл. Вскрытия пока не проводилось, но предварительно главный врач базы считает, что смерть наступила примерно в полночь в результате баротравмы, несовместимой с жизнью.
— Капитан, получается, что профессор провалялся мертвый снаружи более трех часов? А почему не сработал датчик отсутствия давления в скафандре? Насколько я знаю, такие в скафандрах имеются.
— По неизвестным пока причинам он оказался отключен, — развел руками Барт.
— Отключен? Это возможно?
— Да. Но даже профессиональному спасателю пришлось бы потратить некоторое время, чтобы его выключить. Как это смог сделать человек, далекий от практики выхода в агрессивную среду и обращения со средствами защиты — непонятно.
— А случайно, например, зацепившись за что-нибудь панелью управления. Она ведь на левом предплечье расположена?
— Исключено. Для отключения датчика необходимо проделать несколько четких, последовательных действий.
— Датчик срабатывает сразу?
— Нет, примерно через семь-десять секунд, после нескольких экспресс-замеров, дабы исключить ложное срабатывание.
— Замеров? — не понял Сноу.
— Ну да. Датчик запрашивает величину давления внутри скафандра, снаружи, запрашивает, не принудительное ли это стравливание воздуха…
— Понятно. Капитан, сделайте запрос, не имел ли в своей жизни профессор дела со скафандрами, аквалангами, изолирующими противогазами наконец. — Сноу сделал пометку в своем МИППСе.
— Хорошо, господин Сноу. Дальше. Я на ваш компьютер переслал фото скафандра Белла. Смотрите, прозрачное забрало шлема повреждено. Критическое воздействие произведено над правым плечом жертвы строго горизонтально. Бронированное сапфировое стекло разбилось и немного оплавилось. Отверстие имеет продолговатую форму. Если это микрометеорит, то профессор в это время стоял, нагнувшись и опустив голову, разглядывая что-то на поверхности под ногами. Или, наоборот, смотрел на небо, прямо в зенит. Но…
— Вас что-то не устраивает?
— Да, категорически не устраивает, господин Сноу.
— Выкладывайте, капитан.
Барт обернулся и включил над рабочим столом гологравизионную панель. На объемном трехмерном экране появилось скачущее, дергающееся изображение.
— Съемки индивидуального видеорегистратора скафандра Белла, — прокомментировал Хэлвуд. — Изъяты и приобщены к делу. Их никто, кроме меня, еще не видел. Белл то ли специально, то ли по неосторожности включил нашлемную видеокамеру скафандра.
На экране мелькали то приборы шлюзовой камеры, то перчатки скафандра, то пол, то потолок, то стены. Наконец изображение слегка устаканилось, и стало ясно, что профессор стоит перед внешними дверьми шлюза. Раздалось шипение, но звук быстро пропал — ученый оказался в безвоздушном пространстве. Теперь слышалось только его дыхание и легкий шипящий свист воздушных клапанов. Ночное время по Гринвичу совпало с ночью на Луне. Автоматически зажглись фонари скафандра и осветили поверхность впереди по курсу. Профессор довольно быстро начал передвигаться легкими прыжками — поверхность удалялась, приближалась и уходила назад. Пару раз он оборачивался, будто проверяя, нет ли кого сзади. Но там светились лишь яркие наружные лампы шлюза, уже закрывшего тяжелые герметичные двери. Камера повернулась влево, вправо. По сторонам смутно виднелись невысокие нагромождения камней и холмики пыли. Профессор прошел или пропрыгал еще несколько десятков метров. И опять он два раза обернулся. Последний раз он с минуту смотрел на теперь далекие огни выпустившего его шлюза. Сомнений не оставалось: ученый явно чувствует угрозу, но не может ее локализовать. На трехмерном экране появились ноги в тяжелых ботинках. Профессор смотрел вниз, его руки что-то искали на поясе скафандра, мелькнул продолговатый цилиндр, видимо, вакуумный ручной фонарик.
Дальше все произошло очень быстро. Белл выпрямился и снова обернулся назад, изображение дернулось, мелькнули далекие шлюзовые огни, совершили полукруг по экрану и исчезли. Раздался громкий свист и тут же пропал. Изображение неба сменила поверхность и замерла. Откуда-то сверху медленно опустилась рука профессора и легла в правой части экрана. Осела пыль и движение остановилось. Спустя пару секунд с экрана исчезла индикация времени, мигнув напоследок несколько раз цифрами 00.08.15. 20.06.2…
— Все, господин Сноу. — Барт выключил гологравизор. — Ноль часов восемь минут. Но это предварительно. Часы видеорегистратора испорчены, и неясно, верна ли была индикация.
— А дальше? — очнулся Ричард.
— Три часа одно и то же.
— Понятно. Вернее, ни черта не понятно. Что или кто это?
— Если разрешите, господин Сноу?
— Да, конечно!
— На мой взгляд, в профессора Белла стреляли, причем он знал об угрозе и тем не менее вышел один на поверхность.
— Согласен. Просмотрев запись, трудно предположить что-либо иное. Но это и настораживает. А главное, кому на руку смерть профессора? Кому он помешал? Из какого оружия стреляли? — Ричард поскреб затылок. — Капитан, кто еще выходил примерно в это время из шлюзов базы? Учет какой-то ведется?
— Учета никакого нет. Он и не нужен здесь, правда. Скажите, ну кого нам тут учитывать? Однако в каждом шлюзе имеется видеокамера. Хочу показать вам запись, сделанную с нее в ту ночь в шлюзе № 3. Короткую выдержку, конечно.
Ричи снова вгляделся в экран. Появилось изображение шлюза. Камера была установлена под потолком и охватывала своим мультителевиком почти все помещение. В кадр не попадали только автоматические двери, расположенные прямо под камерой и разделяющие шлюз и коридор базы. На экране появился профессор Белл и довольно долго и неуклюже надевал на себя пустотную амуницию. Похоже, что он что-то с собой принес и вставил в один из свободных держателей на ремне скафандра, где уже были закреплены сигнальные ракеты, фонарь, альпеншток-ледоруб и некоторые другие обязательные «аксессуары». Наконец он оделся, защелкнул забрало шлема и шагнул в переходный тамбур. С легким гулом задвинувшиеся двери скрыли от глаз невысокую фигуру человека, который собирался выйти на поверхность навстречу своей смерти. Камера продолжала снимать пустой шлюз. Но вот изображение слегка дрогнуло, и послышалось тихое шипение — это открылись внутренние двери, собираясь впустить кого-то в шлюзовую камеру из коридора базы. Ричард весь подался вперед. Вот, сейчас!.. Видеокамера еще раз дрогнула, и изображение плавно сместилось вниз. Теперь был виден лишь потолок шлюза. Прошла пара минут, и легкий гул возвестил о том, что неизвестный прошел в переходный тамбур.
Ричард вопросительно посмотрел на капитана. Тот кивнул:
— Смотрите дальше, я немного промотаю вперед.
Цифры индикатора времени внизу экрана побежали быстрее, потом замерли. Снова послышался гул: кто-то, вернувшись с лунной поверхности, входил из тамбура в шлюз. Некоторое время слышались неясные звуки и скрипы, затем изображение на мониторе дрогнуло и плавно вернулось на место. Стал виден весь шлюз. Пустой. Зашипели пневматические двери, выпуская невидимого убийцу в коридор базы. Через несколько секунд двери закрылись, и воцарилась тишина.
Хэлвуд остановил запись:
— Это всё, господин Сноу.
Сноу недоуменно посмотрел на Барта:
— И что это значит, капитан? Неужели всё так просто?
Барт пожал плечами:
— Когда устанавливали камеры наблюдения, никому и в голову не пришло закреплять их так, чтобы невозможно было достать. Кто ж знал, господин Сноу!
— Да-а-а… — протянул Ричард. — А высоко они закреплены?
— Два метра двадцать от пола. Человек среднего роста легко дотянется.
— Дьявол! Тут я карликов что-то не видел, практически любой может достать! Ладно, пойдем другим путем. Надо проверить все скафандры, ведь в их микропроцессорах остается информация о последних настройках и выходах на поверхность! Или я не прав?
Хэлвуд замер и медленно проговорил:
— Я не подумал об этом. Моя ошибка, господин Сноу. Теперь уже поздно. Сохраняется информация о последнем выходе и последних настройках. Предыдущие настройки стираются. Но даже не это главное. В любом случае через двенадцать часов память обнуляется и восстанавливаются стандартные заводские установки. Если б я еще утром проверил, то, наверное, можно было бы попытаться выяснить… — Он опустил голову.
— Да, ошибка. Но… — Ричард откинулся в кресле. — Думаю, что нам бы это не помогло в любом случае, так что не переживайте особо, Хэлвуд.
— Почему?
— Да потому что этот кто-то легко выключил датчик давления у Белла. Неужели вы думаете, что он не смог бы обнулить память скафандра, которым сам пользовался?
— Погодите, но мы с вами видели, что убийца не подходил к Беллу! Как же он смог изменить настройки скафандра? Дистанционно? Не уверен, что это возможно, — усомнился Барт.
— Не знаю, капитан, пока не знаю… Но всё равно прогресс, по крайней мере у меня, есть.
— Какой? — не понял Барт.
— Вы уже давно и совершенно справедливо отвергли версию несчастного случая, я — только сейчас. А отпавшая версия — это заметное сужение фронта поиска! И отмените, пожалуйста, запрос насчет дайверских наклонностях профессора Белла. Это я погорячился. — Ричард взглянул на часы. — Капитан, а не отужинать ли нам? Посоветуйте достойное местное заведение, я угощаю.
