Пространство империи Алат. Планета Омара, Дальнегорск
Несмотря на чуть тянущую боль, утро Алексей начал в саду тренировкой, а после снова сел за язык и изучение общества алатов. Вечер наступил как-то внезапно. Посмотрев в окно и не увидев неба среди деревьев, перевел глаза на часы. Местное светило имело суточный цикл в двадцать восемь почти привычных часов. Выходило, что сейчас самое начало вечера, и поскольку мозги уже просто отказывались работать, он после некоторого раздумья решил прошвырнуться в город.
Предоставленный ему бесплатно, как и всем офицерам клана от капитана и выше, иссант поднялся в воздух, и через пять минут он уже маневрировал, пытаясь найти место на переполненной парковке. Наконец, обнаружив незанятое место на самом краю площадки, Алексей, поскрипывая новенькими сапогами, пошел в сторону Театральной площади, куда направлялась основная масса людей.
Там как раз заканчивали последние приготовления к представлению под открытым небом. Вопреки ожиданиям, это был не спектакль или опера, а эстрадный концерт. Алексей отметил для себя только сильные, практически профессиональные голоса и странную смесь из русских и алатских песен. Устроился он на самом краю площади, но зато под навесом кафе, где подавали совсем неплохое вино и очень вкусные пирожные. Через два часа, когда концерт закончился и народ потянулся за пищей плотской, полупустое кафе мгновенно превратилось в настоящий муравейник.
За его столик, вежливо спросив разрешения, присела компания из трех девушек и двух парней. Ребята заказали вина, фруктов и продолжили бурно обсуждать прошедший концерт. Алексей слушал веселые девичьи голоса в пол уха, расслаблено улыбаясь.
— А вам Калинина понравилась?
Он не сразу понял, что обращаются к нему.
— Это такая высокая, в синем платье?
— Вы что, Калинину не знаете? — с шутливым удивлением спросила барышня в широком бледно фиолетовом платье, подчеркивающим замечательный ровный загар и огненно рыжие волосы.
— Да я как-то больше все в других местах… — он смущенно развел руками.
— А это у вас «Яростный поток»? — Парень уважительно кивнул на новенькие алатские ордена в ряду внушительной колодки наград.
— Да, как-то случайно вышло. — Алексей развел руками.
Ребята расхохотались в голос.
— И все же. — рыжая не сдавалась. — Неужели она вам не понравилась?
— Я больше люблю русские песни. Алатские кажутся мне… заунывными, что ли. Нет в них ни энергии, ни страсти. Одну только слышал. «Небесная синь» вроде называется. Еще такая длинноволосая девушка поет.
— Это же сама Айна им Горо. — осуждающе произнесла другая. — Величайшая рато алатского народа. Нужно знать культуру наших друзей. Им сао тен квао Ирайо енассо. — С осуждением процитировала она.
— Да мне как-то фиолетово. — Алексей улыбнулся. — Рато она или еще кими. Мелодия хорошая, голос тоже. Энергетика сильная, девушка красивая. Так что в целом все в порядке. Что касается отрывка из Ен Кассао, который вы процитировали, то там смысл все-же другой. Не знать то, что радует твои глаза, а даже в том, что радует глаза находить вечное и постигать мир. Им сао тен квао Ирайо енассо айхато евеа.
Парни хмыкнули и как по команде насмешливо посмотрели на рыжую.
— А вам какие песни нравятся? — ярко накрашенная брюнетка томно отбросила черные словно вороново крыло волосы за спину и чуть изогнула спину акцентируя грудь прекрасной формы.
— Мне нравятся песни… — Алексей задумался. — Ну, не знаю. Для начала, в песне должны быть стихи. А потом, желательно, красивая мелодия. Ну, а главное, наверно, это энергия.
— А может, споете?
— Дак на чем? — Белый с улыбкой оглянулся. — Ни рояля в кустах, ни гитары под столом.
— Это мы мигом. — со странной улыбкой пообещала рыжеволосая и куда-то исчезла.
Алексей пожал плечами.
— Да ну их, эти песни. Я вот еще пирожных хочу.
— Теперь она от вас не отвяжется. — со смехом сказал парень. — О, смотрите, раздобыла таки гитару!
Рыжая возвращалась с инструментом в руках, а за ней мягко, словно плыла, шла та самая певица, что исполняла алатские песни.
К удивлению Алексея, компания оказалась хорошо знакома с артисткой, и после бурных взаимных приветствий девушка обратила взгляд своих красивые голубые глаз на Алексея.
— Так это вам нужна была гитара? — она подала руку. — Вера.
— Алексей. — он бережно коснулся тонких почти прозрачных пальцев. — Это, в общем, не моя инициатива. У нас тут спор возник… Он принял из ее рук гитару и не торопясь прошелся по струнам. — Мягкая какая. — он улыбнулся. — Сразу чувствуется девичий инструмент.
— Так о чем же спор? — Вера движением головы забросила волосы за спину и выжидающе посмотрела на Алексея.
— Я вот считаю, что в песне должна быть не только мелодия и ритм, но и определенная экспрессия и энергия даже в медленных вещах. Вот тот-же «Черный ворон». Сколько в этой песне силы.
— А кроме «Черного ворона» вы что-нибудь знаете?
Алексей молча кивнул и неожиданно для присутствующих ударил по струнам.
Здесь птицы не поют, деревья не растут.
И только мы, плечом к плечу, врастаем в землю тут.
Горит и кружится планета, над нашей Родиною дым.
И значит нам нужна одна победа,
Одна на всех, мы за ценой не постоим.
Одна на всех, мы за ценой не постоим.
Нас ждет огонь смертельный, но всё ж бессилен он
Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный
Десятый наш десантный батальон.
Десятый наш, десантный батальон.
Как только бой угас, звучит другой приказ,
И почтальон сойдет с ума, разыскивая нас…
Голос у Алексея был сильный и чуть хрипловатый, так что ему сразу удалось поймать нужную интонацию. Когда песня закончилась, притихшее кафе вспыхнуло аплодисментами.
— Это ваше?
Алексей задумчиво посмотрел на Веру.
— Нет, к сожалению. Это одного очень хорошего парня.
Он протянул инструмент обратно.
— Э, нет… — высунувшись откуда-то из за спины Белого, женские руки, вернули гитару на место. — Давайте еще, товарищ капитан.
Белый оглянулся и увидел стройную светловолосую женщину—подполковника в белоснежной летной форме. Она как-то очень по-дружески ему кивнула, устраиваясь поудобнее на стуле.
— Почему я не слышала эту песню? — тихо произнесла Вера. — Такого же просто не может быть.
— Все может. — Алексей кивнул и мягко прошелся по струнам.
Еще стрелу из колчана
Не вынул злой волшебник случай,
И черной молнией летучей
Не поразила нас она
Еще в объятия к беде
Нас не швырнула злая сила,
И цепь, что нас соединила,
Еще не порвана нигде.
Еще разлука и тоска
Не наступают нам на пятки,
И все пока еще в порядке,
Все хорошо еще пока.
А вдруг нам жизнь и впрямь дала
Отсрочку эту и поблажку,
А тетива уже в натяжку,
И заготовлена стрела.
— А это чье? — поинтересовалась женщина-пилот.
— Других отличных парней. — Алексей обернулся. — Я сам песни не пишу. Я и пою-то их крайне редко.
— Почему?
— Да как-то не до этого. — потом, не слушая возражений, отдал инструмент и решительно встал. — Все, друзья. Пойду. А то у меня дома звереныш. Как бы на соседей не начал охоту. А то были уже… прецеденты.
Он уже подходил к своему иссанту, как за спиной застучали каблучки.
— Уф. Вас не догнать. — Вера поправила гитарный кейс, висевший на плече.
Алексей молчал ожидая продолжения. Молчала и певица. Наконец, она не выдержала.
— Я думала, офицеры более решительны.
— Отчего же. — Алексей улыбнулся. Я вполне решителен. То есть я решительно не понимаю, что вам от меня надо.
Девушка от избытка чувств притопнула ножкой.
— Я артистка. Понимаете? И новые песни для меня — как воздух. Даже, может быть, важнее воздуха. Ну, что вы, как…
— Мне жить нельзя без музыки ни дня, Гораздо проще не дышать… — пропел Алексей…
В ответ Вера молча прошла мимо него и села в иссант, взяв инструмент на колени.
— Ну, поехали. — Алексей забрался на место пилота и осторожно поднял машину в воздух. — У вас все такие в Дальнегорске?
— Какие?
— Решительные.
— Я со всеми не знакома. — сердито отрезала Вера. — Но если хотите знать, если бы не наша решительность, то человечество давно бы вымерло.
Вопреки опасениям, малолетний бандит, тихо урча, поедал оставленное ему мясо, не пытаясь разнообразить меню за счет соседей.
— Ой. — Вера, увидев детеныша ревуна, остановилась как вкопанная. — Это ревун?
— Да какое там, — отмахнулся Алексей. — Скорее, ворчун или урчун. Жрет, спит и урчит, словно трактор. Меня тут пару дней не было, так он чуть соседей до рукоприкладства не довел. Проходите, я сейчас придумаю что-нибудь на стол.
— Да не беспокойтесь так. — она спокойно, словно у себя дома, сбросила туфли на высоком каблуке и прошла в гостиную.
На столе Алексей увидел пол-литровую бутылку с надетой на горлышко бумажкой:
«Попытались синтезировать твой коньяк. Попробуй, как тебе.»
— Не жилье, а проходной двор. — грустно констатировал он, доставая из холодильника продукты. — Ну вот, чем бог послал…
— Неплохо живут офицеры. — весело заметила певица, наблюдая, как на столе появляется снедь.
Они успели выпить по рюмке, как тихо звякнул комм Алексея.
— Как тебе коньяк? — не представляясь, начал генерал Александров.
— Почти полная аутентичность. — Алексей улыбнулся. — Судя по всему, моей гостье тоже понравилось.
— А кто там у тебя?
— А что, на экране не видно? Звезда эстрады. Вера Калинина — Алексей подмигнул девушке. — Требует еще песен и танцев.
— Верка? — генерал, никак не отреагировав на реплику Алексея, рассмеялся. — Она после выхода в резерв вообще помешалась на своих песнях. Правда, стоит признать, что получается у нее здорово… Ладно. Не залеживайтесь там долго. Тебе с утра на Верену лететь. Не забыл? Кстати, обязательно проштудируй брошюрку, что я тебе бросил перед трагором. Там и дуэльный кодекс, и вообще общие правила поведения. А то убьешь кого-нибудь не того. Красней за тебя потом.
— Зверье. — прокомментировал Алексей, откладывая браслет в сторону.
— И тебя вовсе не смущает его звание?
— А должно? — Алексей улыбнулся. — Для меня погоны — не очень существенный фактор. Я очень хорошо знаю, что исход даже самых грандиозных операций часто зависит от рядовых исполнителей. Там, в поле, важны не звездочки, а профессионализм и преданность делу. Остальное — просто дым. А надо будет, и маршала подвесим так, что не пикнет.
— Да, вы с ревуном прекрасная пара. — Вера откинулась в кресле. — Оба молоды и оба будете по-настоящему страшным зверьем, когда вырастете.
— Да мы и сейчас. Правда, Малыш?
Ревун, услышав свое имя, беззвучно и с огромной скоростью прыгнул на Алексея, который не оборачиваясь мягко перехватил зверя в полете и поставил на пол.
— У меня гости, не видишь? — он слегка подтолкнул Малыша в пушистый зад. — Давай, обойди территорию дозором.
— И все же. — она достала из чехла гитару. — Песни-то будут?
— Да я, можно сказать, соловьем тут заливаюсь. — Алексей посмотрел на гитару так, словно видел ее впервые. — Ах, в этом смысле… — он кивнул. — А как же.
На ковре из жёлтых листьев
В платьице простом
Из подаренного ветром крепдешина
Танцевала в подворотне осень вальс-бостон.
Отлетал тёплый день,
И хрипло пел саксофон.
И со всей округи люди приходили к нам,
И со всех окрестных крыш слетались птицы,
Танцовщице золотой захлопав крыльями…
Как давно, как давно звучала музыка там…
Словно завороженная, Вера отбивала ладонью непривычный ритм а когда песня закончилась, тихо попросила:
— Еще.
— Только учти, я не певец и не душа компании. Так что репертуар мой не только случаен, но и крайне ограничен.
— Пой все, что знаешь.
Алексей спел и «Солнечный ветер» из любимого фильма дяди Вити «Дальний форпост», и «Падающие звезды» замечательного поэта и лучшего пилота флота «Юг-один» Ивана Демчука, и еще много других, пока взгляд его не упал на браслет, показывавший время комбинацией цветовых точек.
— О… А время-то уже… Постелить вам в гостевой или вызвать такси?
— Неужели я не интересую тебя как женщина? — глаза ее словно полыхнули зеленым огнем.
Алексей сделал шаг и присел на одно колено, так, чтобы оказаться глазами вровень с Калининой.
— Проблема в том, что я совершенно не интересую вас.
— Отчего же такой смелый вывод? — певица слегка наклонила голову и чуть шевельнула высокой грудью.
— Дыхание ровное, зрачки сужены, кожа холодная. Констатируем полное отсутствие даже спортивного интереса. Полагаю, что вам мужики надоели еще до моего рождения…
Вера резко встала, едва не сбив Алексея.
— Пожалуй, я все же вызову такси.
Получасом позже она, словно разъяренная кошка металась по комнате перед расслабленно сидящим в кресле си Кенном им Арадо.
— Я тебе это припомню! Меня так давно не подставляли!
— Но, Вера, — попытался урезонить ее алатский офицер. — Ему всего двадцать пять лет. Генные пробы подтверждают. Я не понимаю, как он мог тебя отшить.
— Я не знаю, какие там пробы вы брали и у кого, но опыта у этого, как ты говоришь, мальчика на трех таких, как я, хватит!
— Не переживай так. — си Кенн бросил на столик перед собой небольшую карточку. — Твой гонорар не пострадает. — он молча накинул широкий плащ, шагнул к выходу и, обернувшись, бросил через плечо. — Все же жаль, что тебе не удалось затащить этого мальчишку в койку. Похоже теряешь хватку.
— Да пошел ты! — взъярилась Вера, чуть не испепелив алата взглядом.
