Глава 49
– Что-то быть за дверью, – прошептала Эди. – Наверное, это они. – Она поглядела на Кэлен своими белыми глазами. – Ты не передумала? Я быть готова, но...
– У нас нет выбора, – ответила Кэлен, поглядывая на огонь, который они разожгли так сильно, как только могли. – Мы должны бежать. А если бежать не удастся и нас убьют, что ж, тогда по крайней мере Ричард не придет сюда, избежит их ловушки и с помощью Зедда защитит Срединные Земли.
– Значит, попробуем, – кивнула Эди и вздохнула. – Я знаю, что правильно понимаю, что она делает, но не в силах сообразить зачем.
Эди в свое время объяснила Кэлен, что Лунетта делает нечто весьма необычное: постоянно ходит обернутая в свою магию. Это не так просто, сказала Эди. Для этого нужен волшебный талисман. У Лунетты таким талисманом могла быть только одна вещь.
Заслышав шаги в коридоре, Кэлен приложила палец к губам. Эди быстро потушила лампу и спряталась возле двери. Комнату освещал только камин, но в его пляшущих отблесках трудно было разглядеть что бы то ни было.
Дверь распахнулась. Кэлен, прижавшись к стене, сделала глубокий вдох, собирая все свое мужество. Она надеялась, что щит снят, иначе у них с Эди ничего не получится.
В комнату вошли двое. Это были они.
– Ты зачем сюда приперся, маленькое склизкое ничтожество? – заверещала Кэлен.
Броган круто развернулся к ней. Она плюнула ему в глаза.
Налившись кровью, он протянул руку. Кэлен ударила его ногой в пах. Броган заорал. Лунетта кинулась к нему, и тут же Эди сзади обрушила ей на голову полено.
Броган выпрямился и ударил Кэлен по ребрам. Эди ухватила падающую Лунетту за разноцветные лохмотья, стянула их с нее и швырнула в огонь. Лунетта, едва не потерявшая сознание после удара, в ужасе вскрикнула.
Кэлен видела, как ярко вспыхнули разноцветные полоски. Упав на спину, она подсекла Брогану ноги и тут же вскочила. Броган начал подниматься, но она ударила его сапогом в лицо.
Лунетта взвизгнула. Кэлен не сводила глаз с Брогана. Из носа у него хлестала кровь. Он вновь приготовился броситься на Кэлен, но вдруг увидел за ее спиной свою сестру и замер.
Кэлен быстро глянула через плечо.
Лунетта исчезла.
Какая-то очень красивая женщина в белой одежде суетилась возле камина, отчаянно пытаясь вытащить из огня полыхающие лохмотья.
Кэлен не верила своим глазам. Что произошло с Лунеттой?
– Лунетта! – яростно завопил Броган. – Как ты смеешь наводить на себя красоту в присутствии посторонних?! Как смеешь пользоваться магией, чтобы ввести людей в заблуждение? Прекрати немедленно! Ты безобразна!
– Господин генерал! – вскричала она. – Мои красотулечки! Они горят! Пожалуйста, брат, помоги!
– Ты, мерзкая стреганица! Прекрати, я сказал!
– Не могу, – рыдала она. – Не могу без моих красотулечек!
С яростным ревом Броган отшвырнул Кэлен и метнулся к камину. Схватив Лунетту за волосы, он поднял ее и с размаху ударил кулаком в лицо. Та упала, сбив с ног Эди.
Когда Лунетта попыталась встать, Броган пнул ее.
– Я сыт по горло твоим непослушанием!
Кэлен, схватив полено, кинулась на него, но генерал успел уклониться, и удар пришелся ему по плечу. Он кулаком отбросил Кэлен назад.
– Ах ты, мерзкая свинья! – закричала она. – Оставь свою красавицу сестру в покое!
– Она быть чокнутая! Чокнутая Лунетта!
– Не слушай его, Лунетта! Твое имя означает «маленькая луна»! Не слушай его!
Завизжав от бешенства, Броган протянул руки к Кэлен. Комнату пронзила молния. Она не попала в Кэлен лишь потому, что Броган был почти ослеплен гневом и не соображал, что делает. Со стены посыпалась штукатурка.
Кэлен окаменела. Тобиас Броган, генерал Защитников Паствы, человек, посвятивший жизнь уничтожению магии, сам обладал даром!
С криком бешенства Броган метнул в Кэлен воздушный сгусток. Он ударил ее в грудь и отбросил к стене. Кэлен едва не потеряла сознание и сползла на пол.
Лунетта, увидев, что делает Броган, завопила еще громче, чем он.
– Тобиас, нет! Ты не должен пользоваться этим!
Он схватил ее за шею и принялся колотить головой об пол.
– Ты быть та, кто это сделал! Ты пользуешься этой мерзостью! Ты прибегла к приворотным чарам! Ты сотворила молнию!
– Нет, Тобиас, это сделал ты! Ты не должен пользоваться своим даром! Мама говорила мне, что ты не должен им пользоваться!
Он поднял ее за волосы.
– Что ты несешь?! Что сказала тебе мама, ты, мерзкая стреганица?
Миловидная женщина, тяжело дыша, ловила воздух ртом.
– Ты быть избранный, мой брат. Тот, кому предназначено стать великим. Она сказала, что я должна сделать так, чтобы меня не замечали, и тогда все будут смотреть лишь на тебя. Она сказала, что только ты быть важен. И сказала, что я не должна позволять тебе прибегать к дару.
– Врешь! Мама ничего этого не говорила! Мама ничего не знала!
– Нет, Тобиас, знала. Она тоже немножко владела магией. Приехали сестры, чтобы забрать тебя. Мы с мамой любили тебя и не хотели, чтобы у нас отняли нашего маленького Тобиаса.
– У меня нет этой мерзости!
– Это быть правда, брат! Они сказали, что у тебя есть дар, и хотели забрать тебя во Дворец Пророков. Мама сказала, что если они вернутся без тебя, то в следующий раз привезут с собой подмогу. И мы их убили. Мама и я. Тогда ты и получил этот шрам возле рта. Мама сказала, что мы должны их убить, чтобы не приехали другие. И она сказала, что я не должна позволять тебе пользоваться даром, иначе они снова придут за тобой.
Грудь Брогана от ярости ходила ходуном.
– Все это ложь! Ты сотворила молнию и навела на себя красоту для других!
– Нет, – всхлипнула Лунетта. – Они сожгли мои красотулечки! Мама сказала, что ты создан быть великим, но все может рухнуть. Она научила меня, как пользоваться красотулечками, чтобы казаться дурнушкой и не давать тебе пользоваться даром. Мы хотели, чтобы ты стал великим. Моих красотулечек больше нет. А ты сотворил молнию.
Броган уставился в пространство бешеными глазами. Он ничего не видел вокруг.
– Это не быть мерзость, – прошептал он. – Это просто быть я. Мерзость быть Зло. Но это не быть Зло. Это просто быть я.
Броган заметил, что Кэлен пытается встать, и взгляд его снова сделался осмысленным. Яркая молния вновь пронзила тьму. Она врезалась в стену прямо над головой Кэлен, которая едва успела распластаться на полу. Броган вскочил на ноги, готовый кинуться на нее.
– Тобиас! Прекрати! Не смей пользоваться магией!
Тобиас Броган посмотрел на сестру с жутким спокойствием.
– Это быть знак. Время пришло. Я всегда знал, что так будет. – По кончикам его пальцев пробегали голубые огоньки. Он поднес ладонь к лицу. – Это не быть мерзость, Лунетта, это быть сила Создателя. Мерзость была бы уродливой. А это быть красота. Создатель потерял право указывать мне. Создатель быть еретик. Теперь у меня есть сила, и пришло время ею воспользоваться. Отныне я буду вершить судьбы людей. – Он повернулся к Кэлен. – Отныне я быть Создатель.
– Тобиас, пожалуйста, – умоляюще протянула к нему руку Лунетта.
Он резко обернулся к ней. Смертельные огненные спирали змеились по его рукам.
– То, чем я владею, быть восхитительно. И я больше не желаю слушать твой жалкий лепет и ложь. Вы с мамой были еретички. – Он извлек меч, по которому тут же побежали огоньки, и взмахнул им.
Лунетта наморщила лоб. Умственные усилия ей явно давались с трудом.
– Ты не должен пользоваться своим волшебным даром, Тобиас! Не должен.
Огоньки на ладонях у Брогана исчезли.
– Я буду пользоваться тем, что мне принадлежит! – Пламя на руке вновь загорелось и заплясало на клинке. – Теперь я – Создатель. У меня есть сила, и я говорю, что ты должна умереть!
В его глазах сверкало безумие. Он зачарованно уставился на свои окутанные пламенем пальцы.
– Тогда это ты – еретик, – прошептала Лунетта. – И я должна тебя остановить, как ты сам меня научил.
С ладони Лунетты сорвался розовый луч и пронзил Брогану сердце.
Он слабо ахнул и рухнул на пол.
Не зная, что будет делать Лунетта, Кэлен не двигалась, стараясь быть тише воды ниже травы. Эди, бормоча ласковые слова на родном языке, бережно коснулась плеча Лунетты.
Лунетта, казалось, ничего не слышала. Она подползла к телу брата и положила его голову себе на колени. Кэлен подумала, что теперь она, должно быть, окончательно утратила разум.
И тут в комнату вошел Гальтеро.
Схватив Лунетту за волосы, он запрокинул ей голову. Кэлен он не заметил.
– Стреганица! – злобно прошипел он.
Лунетта не сопротивлялась. Она была совершенно безвольна. Меч Брогана валялся поблизости. Кэлен прыгнула за ним и быстро схватила. И все же она опоздала.
Гальтеро перерезал Лунетте горло.
Не успело тело Лунетты коснуться пола, как Кэлен пронзила Гальтеро мечом.
– Эди, ты не пострадала? – спросила Кэлен, выдернув клинок из спины мертвеца.
– Не телесно, дитя мое.
– Я все понимаю, но у нас сейчас нет времени скорбеть.
Кэлен схватила Эди за руку и, убедившись, что Лунетта, прежде чем войти, сняла с двери щит, выволокла старую колдунью в коридор.
За порогом лежали обугленные останки сестер, стороживших Кэлен. Лунетта убила обеих.
Кэлен услышала топот сапог по лестнице и, перепрыгнув через кровавое месиво, потянула Эди к черному ходу. Выскочив на улицу, они огляделись в темноте, но никого не увидели. Зато услышали отдаленный шум: это был звон мечей. Взявшись за руки, они побежали прочь.
Кэлен чувствовала, как по щекам у нее текут слезы.
Низко опустив голову, чтобы сестры не узнали ее, Энн пересекла тускло освещенное хранилище. Зедд шел за ней по пятам. Женщина за столом подозрительно нахмурилась и поднялась им навстречу.
– Кто здесь? – резко спросила сестра Бекки. – Отныне сюда вход запрещен всем! И все были предупреждены об этом.
Удар магии в плечо заставил Энн остановиться. Сестра Бекки торопливо приблизилась. Энн подняла голову, и глаза сестры Бекки мгновенно стали круглыми от изумления.
Сверкнула дакра. Изумленные глаза сестры Бекки вспыхнули изнутри, и она рухнула на пол.
Зедд отскочил в сторону.
– Ты убила ее! Ты убила беременную женщину!
– Это ты, – прошипела Энн, – обрек ее на смерть! И я счастлива, что ты приговорил к смерти сестру Тьмы, а не сестру Света!
– Зедд рванул ее за руку.
– Ты что, из ума выжила?!
– Я приказала сестрам Света покинуть Дворец. Я сотни раз умоляла тебя позволить мне воспользоваться дневником! Мне нужно было подтверждение, что мой приказ выполнен. Но, поскольку ты не позволил, я вынуждена исходить из предположения, что мои инструкции выполнены.
– Ничто не может послужить оправданием убийства! Ты могла просто обездвижить ее!
– Если мои приказы выполнены, то она – сестра Тьмы. А в честном бою ни с одной из них у меня нет шансов. У тебя, кстати, тоже. Мы не имеем права рисковать.
– А что, если она все-таки сестра Света?
– Я все равно не могу рисковать.
– Ты спятила! – Глаза Зедда сияли ледяным гневом.
– Да? – выгнула бровь Энн. – А ты бы рискнул жизнью тысяч людей ради того, чтобы оставить в живых одного, да еще того, в котором ты подозреваешь врага? Ты именно таким образом стал Волшебником первого ранга?
Зедд выпустил ее руку.
– Ладно, ты меня сюда притащила. Чего же ты хочешь?
– Сначала нужно проверить, нет ли здесь еще кого-нибудь. Они пошли вдоль полок, каждый со своей стороны, причем Энн то и дело поглядывала, не сбежал ли старый чародей. Впрочем, если старик попытается улизнуть, она вернет его с помощью Рада-Хань, и он прекрасно об этом знает.
Ей нравился дедушка Ричарда, но ей было необходимо взрастить в нем ненависть, он должен быть в ярости и охотно ухватиться за шанс отомстить, который она ему предоставит.
Они дошли до конца хранилища и не обнаружили ни единой живой души. Энн поцеловала палец, на котором обычно носила кольцо, и возблагодарила Создателя. Она запретила себе переживать по поводу смерти сестры Бекки, сказав себе, что ей вряд ли доверили бы охранять библиотеку, если бы она не присягнула Владетелю. Энн старалась не думать о невинном нерожденном младенце, которого тоже убила.
– Что дальше? – рявкнул Зедд, когда они встретились в конце хранилища возле одного из малых залов.
– Натан сделает свое дело. А ты должен сделать свое, осуществить вторую часть того, что необходимо. Три тысячи лет назад на Дворец были наложены чары. Я сумела определить, что это двойной кокон.
Брови Зедда взлетели вверх. Любопытство перевесило возмущение.
– Ничего себе! Никогда не слышал, чтобы кто-то был способен сплести двойной кокон. Ты уверена?
– Сейчас никто не может сделать такое, но волшебники прошлого умели.
Зедд, уставившись в пространство, задумчиво потер бритый подбородок.
– Да, они обладали такой силой. – Он поглядел на нее. – А зачем?
– Чары охватывают землю, на которой стоит Дворец. Внешний щит, который мы оставили Натану, это оболочка, она создает условия для существования второго кокона. Чары здесь, на острове, связаны с другими мирами. И помимо всего прочего, замедляют время. Поэтому мы и стареем гораздо медленнее, чем люди, живущие за пределами действия чар.
Старый волшебник некоторое время обдумывал услышанное.
– Да, пожалуй, это все объясняет.
– Нам с Натаном почти по тысяче лет, – не глядя ему в глаза, продолжала Энн. – И восемьсот из них я была аббатисой.
Зедд одернул свой балахон.
– Я знал об этих чарах и о том, что они продлевают жизнь, чтобы у вас было время делать вашу дурацкую работу.
– Зедд, когда чародеи прошлого начали ревностно оберегать свои знания и отказываться обучать детей, обладающих даром, чтобы те не могли стать им соперниками, был создан орден сестер Света, которые должны были спасти от гибели этих юношей. Затея нравилась далеко не всем, но тем не менее дело было сделано. Если волшебник отказывался заниматься обучением юноши, эта задача возлагалась на нас. Наш Хань отличается от мужского, поэтому нам требуется намного больше времени для овладения им и обучения кого-то другого. Ошейник помогает сохранить жизнь ребенку, пока мы не обучим его всему необходимому, а чары дают нам нужное для обучения время. Они были – наложены три тысячи лет назад специально для нас, когда некоторые волшебники еще помогали нам. И они были достаточно могущественны, чтобы сплести двойной кокон. Зедд был заинтригован.
– Да-да! Я понимаю, что ты имеешь в виду. Удвоение обращает силу внутрь и образует область, чей центр может творить удивительные вещи! Маги древности умели такое, о чем я только могу мечтать.
Энн кивнула.
– Двойной кокон замыкается сам на себя, образуя внутреннюю и внешнюю зону. Есть два узла там, где коконы скреплены.
Один – на внешнем щите, другой – на внутреннем.
Зедд искоса глянул на нее:
– Но узел внутреннего кокона, самый основной, в таком случае уязвим. Кстати, ты знаешь, где он находится?
– Мы в нем стоим.
Зедд, выпрямившись, огляделся по сторонам.
– Да, мне понятно, чем они при этом руководствовались – поместили его в скальное основание, где он лучше всего защищен.
– Именно поэтому, во избежание разрушения, мы категорически запрещаем волшебникам прибегать к заклинаниям огня на всем острове Халзбанд.
Зедд рассеянно отмахнулся.
– Нет-нет! Волшебный огонь не может повредить такому узлу. – Он подозрительно посмотрел на нее. – Зачем ты меня сюда привела?
– Я привела тебя сюда, чтобы дать тебе возможность сделать то, что ты хочешь, – отомстить и уничтожить чары.
Зедд уставился на нее, как на диковину.
– Нет. Это будет несправедливо, – заявил он наконец.
– Волшебник Зорандер, сейчас неподходящее время поддаваться угрызениям совести.
Зедд развел тощими руками:
– Эти чары были наложены волшебниками, гораздо более могущественными, чем я, более могущественными, чем я могу даже вообразить. Это же чудо, образец высочайшего мастерства. Я не стану разрушать такую красоту.
– Я нарушила перемирие!
Зедд вздернул подбородок.
– Нарушение перемирия обрекает на смерть всех сестер Света, застигнутых в Новом мире. А мы сейчас не в Новом мире.
В условиях перемирия ничего не сказано о том, что я имею право явиться в Древний мир и устроить здесь разгром.
Энн грозно поглядела на него.
– Ты поклялся, что, если я уволоку тебя за ошейник от твоих друзей, ты сровняешь с землей Дворец Пророков. Действуй же!
– Это была минутная вспышка. Здравый смысл давно вернулся ко мне. – Зедд окинул ее насмешливым взглядом. – Как ты ни старалась заставить меня поверить, будто ты злобная старуха, лишенная даже зачатков добра, тебе не удалось меня обмануть. Ты совсем не такая.
– Я насильно тебя увела! Я поставила под угрозу жизнь тех, кто тебе дорог!
– Я не стану разрушать твой дом, аббатиса! Жизнь – штука относительная. Если бы у мыши, чей срок жизни измеряется несколькими годами, была возможность сократить мою жизнь до привычного ей срока, то, с моей точки зрения, она таким образом убила бы меня, хотя с точки зрения мыши она дарует мне обычную продолжительность жизни. Вот что имел в виду Натан, когда сказал, что ты его убиваешь. Разрушив чары, я укорочу жизнь сестер, сделав ее продолжительность такой же, как у всех остальных, но ведь они надеялись прожить значительно дольше, так что с их точки зрения это будет равносильно убийству. Я не стану этого делать.
– Если придется, волшебник Зорандер, я воспользуюсь ошейником и буду мучить тебя до тех пор, пока ты не согласишься.
Зедд лишь ухмыльнулся.
– Ты и представить себе не можешь, какие испытания болью я прошел, чтобы стать Волшебником первого ранга! Так что давай старайся!
Энн в отчаянии сжала губы.
– Но ты должен! Я надела на тебя ошейник! Я помыкала тобой! В пророчестве сказано, что для уничтожения Дворца требуется гнев волшебника!
– Ты принимала меня за танцующую собачку! – Ореховые глаза приблизились к ней. – Но я танцую только тогда, когда знаю мелодию.
Энн сердито фыркнула и сдалась.
– Хорошо. Правда заключается в том, что император Джегань собирается захватить Дворец для своих собственных нужд.
Он – сноходец и держит под контролем разум всех сестер Тьмы.
Он намерен воспользоваться пророчествами и найти в них вилки, необходимые ему для того, чтобы выиграть войну. А еще он собирается жить здесь, под защитой чар, много веков и править миром и всем человечеством.
Зедд гневно посмотрел на нее.
– А вот теперь кровь у меня закипает! Это веская причина уничтожить Дворец. Проклятие, женщина! Почему ты мне сразу этого не сказала?!
– Мы с Натаном работали над этими пророчествами сотни лет. И там сказано, что Дворец уничтожит разъяренный волшебник. Неудача грозит такими мрачными перспективами, что рисковать было нельзя. Поэтому я сделала то, что, по моему мнению, должно было сработать. Я старалась достаточно разозлить тебя, чтобы ты захотел уничтожить Дворец Пророков. – Энн потерла усталые глаза. – Это был отчаянный поступок.
– Отчаянный поступок! – ухмыльнулся Зедд. – Вот это мне нравится! Мне нравятся женщины, понимающие, что иногда необходимо совершать отчаянные поступки. Это доказывает наличие у них твердости духа.
Энн схватила его за рукав.
– Так ты это сделаешь? Времени почти не осталось. Барабаны больше не бьют. Джегань может явиться в любую минуту!
– Сделаю. Но нам лучше отойти ко входу.
Когда они вернулись к огромной каменной двери хранилища, Зедд достал из кармана что-то похожее на камень и бросил на пол.
– Что это? Зедд поглядел на нее через плечо.
– Я догадался, что ты велела Натану сплести световой кокон.
– Да. Кроме Натана, меня и еще нескольких сестер, никто не знает, как сплести световой кокон. Думаю, Натану хватит силы разбить внешний узел, как только во внутреннем начнется распад, но я точно знаю, что никто из нас не обладает достаточной силой, чтобы справиться с внутренним. Поэтому я и притащила тебя сюда. Боюсь, что только Волшебнику первого ранга по силам справиться с этой задачей.
– Ладно, я постараюсь, – пробурчал Зедд. – Но должен предупредить тебя сразу, Энн, что, как бы ни был уязвим внутренний узел, он все-таки создан волшебниками, обладавшими могуществом, которое мне даже трудно представить.
Он согнул палец, и камешек мгновенно разросся до размеров здоровенного плоского куска скалы. Зедд взошел на него.
– А ты давай убирайся отсюда. Выйди за дверь. Проследи за Холли, пока я тут занят. Если что-то пойдет не так, я не сумею удержать под контролем каскад молний, и у тебя не будет времени спрятаться.
– Отчаянный поступок, Зедд?
Он лишь хмыкнул в ответ и, воздев руки, повернулся лицом к стеллажам. С камня тут же поднялись мерцающие разноцветные огоньки и скрыли волшебника закрутившейся волчком световой спиралью.
Энн доводилось слышать об Облачных камнях, но она никогда прежде не видела их и не понимала, как они действуют. Однако она почувствовала силу, которую начал излучать старый чародей, когда ступил на эту штуку.
Подчиняясь его приказу, Энн выскочила из хранилища. Она не была уверена, что Зедд велел ей убраться из соображений безопасности, скорее он просто не хотел, чтобы она увидела, как он это проделывает. Волшебники, как правило, предпочитают держать свои секреты при себе. Кроме того, Зедд оказался еще большим хитрецом, чем Натан, – достижение, которое Энн считала просто невозможным.
Она присела в темной нише, и Холли обхватила ее за шею тоненькими ручонками.
– Кто-нибудь проходил?
– Нет, Энн, – прошептала Холли.
– Отлично. Давай-ка посидим тут, пока волшебник Зорандер не закончит свою работу.
– Он громко кричит, и говорит много плохих слов, и размахивает руками так, будто собирается обрушить на нас бурю, но мне кажется, что он хороший.
– Это потому, что тебя не донимают блохи. – Энн улыбнулась. – Но я думаю, что ты, возможно, права.
– Моя бабушка часто злилась, и я знаю, когда кто-нибудь сердится всерьез. А волшебник Зорандер сердится понарошку. Он притворяется.
– Значит, ты более чуткая, чем я, дитя мое. Из тебя получится великолепная сестра Света.
Энн прижала головку Холли к своему плечу. Она надеялась, что волшебник поторопится. Если их застукают здесь, придется сражаться с сестрами Тьмы. А это, несмотря на все могущество Волшебника первого ранга, более чем опасно.
Время тянулось мучительно медленно. По ровному дыханию девочки Энн поняла, что Холли заснула. Бедный ребенок последнее время спал очень мало. Все они недосыпали, спеша опередить Джеганя, и очень устали.
Кто-то коснулся ее плеча, и Энн вскочила.
– Давайте-ка уйдем отсюда, – прошептал Зедд. Прижимая к себе Холли, она выскользнула из укрытия.
– Получилось?
У Зедда был более чем смущенный вид.
– Нет. Это все равно что разжигать огонь под водой.
Энн вцепилась в его балахон.
– Зедд, мы должны уничтожить чары!
Он озабоченно посмотрел на нее.
– Знаю. Но те, кто сплел этот узел, обладали Магией Ущерба. А я – только Магией Приращения. Я перепробовал все, что знаю и умею. Мне это не по силам. Прости.
– Я сама сплела световой кокон во Дворце!
– А я и не говорил, что не смог сплести кокон. Я не могу его зажечь. Во всяком случае, не здесь, в узле.
– Ты пытался зажечь его?! Ты спятил?!
– Отчаянный поступок, – пожал плечами Зедд. – У меня были кое-какие подозрения, поэтому я решил сначала проверить. И хорошо сделал, иначе мы были бы уверены, что все сработает. Но нет, не сработает. Кокон не распространится и не поглотит чары.
Энн понурилась.
– Ладно, по крайней мере, если кто-то войдет – искренне надеюсь, что это будет Джегань, – кокон убьет его. Потом они обнаружат щит, снимут его и получат хранилище в свое полное распоряжение.
– Это им дорого обойдется. Я тут им оставил кое-какие «сюрпризы» собственного изобретения. Это место – смертельная ловушка.
– И больше ничего сделать нельзя?
– Этот кокон достаточно велик, чтобы разрушить весь Дворец, только я не могу его запустить. Если сестры Тьмы, как ты говоришь, обладают Магией Ущерба, можно попросить одну из них зажечь для нас световой кокон.
Энн кивнула.
– Значит, мы сделали все, что могли. Будем надеяться, что твои штучки угробят Джеганя. Может, хоть нам и не удалось уничтожить Дворец, этого окажется достаточно. – Она взяла Холли за руку. – Нам надо уходить отсюда, малышка. Натан ждет. Мы должны сбежать, пока не приехал Джегань и нас не обнаружили сестры.
