Глава 28

Моргнув, она опустила взгляд на ржавый меч, который держал парнишка. Острие клинка было не больше чем в дюйме от ее лица.

– Неужели это необходимо? Я же сказала– вы можете забрать все, что хотите, и никто не станет вас останавливать. Но должна заметить, что за последние две недели вы уже третьи по счету грабители, и ничего ценного у нас не осталось.

Судя по тому, как тряслись у мальчишки руки, он был не больно-то опытен в своем ремесле. А исхудавшее лицо говорило, что и особыми успехами на этом поприще он тоже не может похвастаться.

– Стой тихо! – Парнишка искоса взглянул на напарника. – Нашел что-нибудь?

Второй юный разбойник, такой же тощий, как и его приятель, сидя на корточках возле брошенных в снег мешков, то и дело посматривал на темную опушку леса возле дороги. Он поглядел назад, туда, где был поворот и дорога исчезала за заснеженными деревьями. Прямо на повороте через незамерзшую, несмотря на зиму, речушку был перекинут мост.

– Ничего. Только старые шмотки и всякий хлам. Мяса нет. Хлеба тоже.

Первый юнец пританцовывал на месте, готовый удрать при малейших признаках опасности. Меч он держал обеими руками – похоже, оружие было для него тяжеловато.

– По вашему виду не скажешь, что вы голодаете. Что же вы едите, бабка? Снег?

Она, вздохнув, сложила руки на поясе. Это уже начинало ей надоедать.

– Мы зарабатываем себе на пропитание. Вам бы тоже не мешало попробовать. Работать, я имею в виду.

– Н-да? Сейчас зима, бабка, если ты этого еще не заметила. Работы нету. Осенью армия выгребла все наши припасы. У моих родителей ничего не осталось на зиму.

– Мне очень жаль, сынок. Может...

– Эй! А это у тебя что, дед? – Мальчишка потрогал темный серебряный ошейник и дернул. – Как он снимается? Говори!

– Я же сказала, – ответила она, не обращая внимания на молчаливый гнев, плещущийся в голубых глазах волшебника. – Мой брат глухонемой. Он не слышит, что ты говоришь, и не может ответить.

– Глухонемой? Значит, ты говори, как эта штука снимается!

– Это всего лишь железная побрякушка. Она ничего не стоит.

Юный бандит, переложив меч в левую руку, наклонился к ней и пальцем распахнул на ней плащ.

– А это что? Кошелек! У нее кошелек! – Он сорвал с ее пояса тяжелый мешочек с золотом. – Клянусь, в нем полно монет!

– Боюсь, там лишь черствое печенье, – хихикнула она. – Можешь попробовать одно, если хочешь, только не кусай, а то зубы сломаешь! Их надо сосать.

Парень достал из мешочка золотую монету, попытался надкусить и тут же скривился.

– Как вы можете это есть? Едал я плохое печенье, но это даже плохим-то назвать нельзя!

Как легко с молодыми, подумала она. Жаль, что со взрослыми не получается так просто.

Сплюнув, юнец швырнул золотой в снег и начал ощупывать ее плащ в поисках еще чего-нибудь, чем можно было бы поживиться.

Она нетерпеливо вздохнула.

– Заканчивали бы вы, мальчики, с этим ограблением. Нам хотелось бы засветло добраться до города.

– Ничего, – буркнул второй. – У них нет ничего, что стоило бы взять.

– А лошади? – возразил первый, пробуя на ощупь ткань ее плотного плаща. – На худой конец, можно взять лошадей. Что-нибудь да удастся за них выручить.

– Пожалуйста, бери, – кивнула она. – Мне эти старые клячи изрядно надоели. Только задерживают. Так что ты мне окажешь услугу. Все четверо еле ноги переставляют, а у меня не хватает духу положить конец их мучениям.

Второй парень взял одного коня под уздцы и заставил сделать пару шагов.

– Бабка не врет, – сказал он. – Четыре клячи. Мы пешком быстрее идем. Если прихватить с собой эти мешки с костями, нас точно поймают.

Первый все еще ощупывал ее плащ. Рука его замерла на кармане.

– Что это?

– Тебя это не заинтересует. – Голос ее зазвучал чуть жестче.

– Да ну? – Он выудил из кармана дорожный дневник, и, пока перелистывал страницы, она увидела запись. Наконец-то.

– Что это?

– Всего лишь тетрадка. Читать умеешь, сынок?

– Нет. Да и все равно тут нет ничего, что стоило бы читать.

– Все равно возьми, – посоветовал второй. – Если тетрадка чистая, ее можно будет продать.

Она поглядела на юнца с мечом.

– Так, мне все это надоело. Считайте, что ограбление закончилось.

– Закончится, когда я скажу!

– Дай сюда. – Энн протянула руку и повысила голос. – И проваливайте с глаз долой, пока я не отвела вас за ухо в город и не заставила ваших родителей вызволять вас из каталажки.

Выставив перед собой меч, мальчишка отступил на шаг.

– Эй, лучше не гавкай, бабка, а то отведаешь стали! Я умею обращаться с оружием!

Внезапно на повороте замаячили в вечернем сумраке темные силуэты. Юные грабители за шумом реки не услышали стука подков и ни о чем не подозревали, пока их не окружили всадники. Увидев их, парень, который обыскивал Энн, замер от страха. Она быстренько вырвала у него из рук меч, а Натан отнял у второго нож.

Всадники были в д’харианской форме.

– Что тут происходит? – спокойным голосом спросил капитан.

От страха у парней отнялись языки.

– Мы встретили мальчиков, и они предупредили нас о разбойниках, – ответила Энн. – Ребята живут поблизости. Они как раз учили нас защищаться и показывали, как сами умеют обращаться с оружием.

Капитан сложил руки на луке седла.

– Это правда, парни?

– Я... Мы... – Юный грабитель не сводил с Энн умоляющих глаз. – Правда. Мы живем неподалеку и, повстречав этих двух проезжих, предупредили, что нужно быть осторожными: говорят, на дороге орудуют грабители.

– И они отлично умеют фехтовать. Как я и обещала, молодые люди, каждому из вас – по печенью. Дай-ка мне мой мешочек.

Наклонившись, парень поднял кошель с золотом и быстро подал ей. Энн вынула две монеты и протянула их мальчикам.

– Как я и обещала, тебе и твоему товарищу. А теперь ступайте домой, пока не стемнело, а то ваши родители начнут беспокоиться. Отдайте им мое печенье в знак благодарности за то, что послали вас предупредить проезжих. – Парень тупо кивнул. – Ладно. Спокойной ночи вам. Берегите себя! – Энн протянула руку, и в глазах ее загорелся опасный огонек. – Если ты уже посмотрел мою тетрадку, давай ее сюда.

Заметив ее взгляд, он сунул ей в руки тетрадку с такой скоростью, будто та жгла ему ладонь. Так оно, собственно, и было.

– Спасибо, сынок, – улыбнулась Энн. Парень потер ладонь о рваную куртку.

– До свидания. И будьте осторожны. Он хотел уйти, но Энн его остановила.

– Не забудь вот это. – Парень испуганно обернулся. Она протянула ему меч рукояткой вперед. – Твой отец рассердится, если ты потеряешь где-нибудь его меч.

Мальчишка с опаской взял меч. Натан не мог позволить, чтобы все кончилось так банально. Он крутанул пальцами нож, подбросил его вверх, поймал за спиной и перебросил под мышкой в другую руку. Энн закатила глаза: легонько стукнув по лезвию, он заставил нож вращаться в другую сторону, потом поймал его за лезвие и протянул мальчишке.

– Где ты этому научился, старик? – спросил сержант.

Натан сердито поглядел на него. Он терпеть не мог, когда его называли стариком. Он был волшебником, пророком, которому не было равных, и полагал, что на него должны смотреть с изумлением, если не с благоговением. Энн сдерживала его при помощи Рада-Хань, иначе под сержантом уже вспыхнуло бы седло. Таким же образом она не позволяла ему говорить. Язык Натана был по меньшей мере столь же опасен, как и его магия.

– К сожалению, мой брат глухонемой. – Энн жестом велела юным грабителям убираться прочь. Они помахали на прощание и припустились к лесу. – Он развлекает себя тем, что показывает всякие фокусы.

– Эти двое, мэм, действительно не причинили вам неприятностей?

– Ну вот еще! – хмыкнула она.

Капитан взял в руки поводья, и двадцать солдат последовали его примеру, готовые снова тронуться в путь.

– И все же я думаю, все равно не помешает побеседовать с ними немножко. В частности, о воровстве.

– А заодно попросите рассказать, как д’харианские солдаты лишили их семьи всех запасов продовольствия, из-за чего они теперь голодают.

Капитан снова ослабил поводья.

– Я не знаю, что здесь творилось прежде, но новый магистр Рал весьма недвусмысленно запретил солдатам заниматься мародерством.

– Новый магистр Рал?

– Ричард Рал, магистр Д’Хары, – кивнул капитан.

– Краем глаза Энн увидела, что Натан улыбается. Он был доволен, что пророчество пошло в нужном направлении. И хотя так должно было быть, если они хотят победить, у Энн это известие улыбки не вызвало. Наоборот, она с болью подумала о пути, который отныне предопределен. Только вот альтернатива была еще хуже.

– Да, кажется, я слышала это имя.

Капитан, поднявшись в стременах, оглянулся на своих подчиненных.

– Огден, Сполдинг! – Из-под конских копыт взметнулся снег, и к нему подъехали два солдата. – Догоните этих ребят и проводите их до дому. Удостоверьтесь, правда ли, что наши солдаты ограбили их семьи. Если правда, выясните численность пострадавших и немедленно отправляйтесь в Эйдиндрил с докладом. Проследите, пусть им доставят достаточно продовольствия, чтобы перезимовать.

Солдаты отсалютовали, прижав правый кулак к груди, развернули коней и галопом ускакали вслед за мальчишками. Капитан повернулся к Энн.

– Приказ магистра Рала, – пояснил он. – Вы направляетесь в Эйдиндрил?

– Да, мы надеялись найти там пристанище, как и все, кто идет на север.

– Вы его там найдете, только не даром. Я скажу вам то, что говорю всем. Где бы ни была ваша родина, отныне вы – подданные Д’Хары. Вы обязаны присягнуть на верность, а также платить налог с заработка, если хотите жить на территории, принадлежащей Д’Харе.

– Похоже, армия все-таки продолжает обкрадывать мирное население? – выгнула бровь Энн.

– Это по-вашему мнению, а магистр Рал считает иначе. Его слово – закон. Все платят одинаковый налог на содержание армии, которая защищает нашу свободу. Если не хотите платить, пожалуйста, – ищите защиту и свободу в другом месте.

– Похоже, магистр Рал неплохо справляется.

– Он могущественный волшебник, – кивнул капитан.

Плечи Натана затряслись от сдерживаемого смеха.

– Над чем это он смеется, – нахмурился капитан. – Он ведь глухонемой?

– О да – и еще к тому же слегка сумасшедший. – Энн направилась к лошадям, по дороге с силой ткнув Натана локтем в живот. – Вечно хохочет, когда не надо. – Она разъяренно поглядела на поперхнувшегося пророка. – Если на него находит, сразу и последние мозги теряет.

Энн ласково похлопала по холке Беллу, свою золотистую лошадь. Белла с надеждой высунула язык: она очень любила, когда ее за него дергают. Энн не отказала ей в удовольствии, а потом еще почесала за ухом. Белла весело заржала и снова высунула язык, но Энн не стала ее баловать.

– Так вы говорите, капитан, магистр Рал – могущественный волшебник?

– Совершенно верно. Он убил тех существ, чьи трупы вы увидите на кольях перед дворцом.

– Существ?

– Он называет их мрисвизами. Страшные чешуйчатые ящерообразные твари. Они перебили уйму народу, но магистр Рал изрубил их в куски.

Мрисвизы. Вот это уж точно скверная новость.

– А есть здесь поблизости какой-нибудь городок, где мы могли бы поесть и переночевать?

– В двух милях отсюда, за следующим холмом. Называется Тиноук. Там есть постоялый двор.

– А далеко ли до Эйдиндрила?

Капитан окинул оценивающим взглядом четырех лошадей.

– С такими великолепными скакунами вы доберетесь туда дней за семь – за восемь.

– Благодарю, капитан. Когда в окрестностях бродят грабители, приятно знать, что можно рассчитывать на защиту солдат.

Капитан посмотрел на Натана. Пророк был высокого роста, его седые волосы касались плеч, а из-под густых бровей глядели проницательные темно-васильковые глаза. Натан был красив суровой мужской красотой и очень силен, несмотря на то что ему было около тысячи лет.

Капитан вновь перевел взгляд на Энн:

– Мы ищем кое-кого. Защитников Паствы.

– Защитников Паствы? Вы имеете в виду тех напыщенных дураков в алых плащах из Никобариса?

– Сержант натянул поводья, сдерживая коня, которому надоело стоять на одном месте.

– Их самых. Двое мужчин, из которых один – генерал этих Защитников, а другой – его офицер, и с ними женщина. Они сбежали из Эйдиндрила, и магистр Рал приказал привести их обратно. Наши люди прочесывают всю местность вокруг Эйдиндрила.

– Мне очень жаль, но я их не видела. А магистр Рал живет в замке Волшебника?

– Нет, во дворце Исповедниц.

– Хоть это хорошо, – вздохнула Энн.

– Что хорошо? – нахмурился д’харианец.

Энн невольно высказала вслух свое облегчение.

– О, ну, просто я хотела увидеть этого великого человека, и если бы он жил в замке, мне бы это не удалось. Я слышала, замок защищен магией. А так он, наверное, выходит на дворцовый балкон к народу, и я смогу на него поглядеть. Что ж, еще раз спасибо вам за помощь, капитан. Надо бы нам поторопиться, чтобы добраться до Тиноука, пока совсем не стемнело. Еще, чего доброго, мои лошади в темноте угодят в какую-нибудь канаву и переломают ноги.

Капитан пожелал ей счастливого пути, и отряд поскакал дальше. Только когда всадники скрылись из виду, Энн отпустила Натана и, мысленно приготовившись к неизбежной гневной тираде, принялась собирать разбросанные по снегу пожитки.

Натан подошел к ней и одарил ее надменным взглядом.

– Ты дала золото воришкам? Надо было бы...

– Это самые обыкновенные мальчишки, Натан. И к тому же голодные.

– Они пытались нас ограбить!

Приторачивая мешок к седлу Беллы, Энн улыбнулась:

– Ты прекрасно знаешь, что им это никогда бы не удалось, но я дала им еще кое-что, кроме золота. Не думаю, что они снова захотят кого-то ограбить.

– Надеюсь, это заклятие прожжет им пальцы до костей, – хмыкнул Натан.

– Лучше помоги мне собрать вещи. Я хочу поскорее добраться до постоялого двора. В дневнике появилась запись.

– На мгновение Натан потерял дар речи. Но только лишь на мгновение.

– Долго же она соображала! Мы оставили достаточно подсказок. Десятилетний ребенок, и тот догадался бы быстрее. Мы сделали все, разве что не пришпилили ей к платью записку: «Да, кстати, аббатиса с пророком на самом деле не умерли, ты, тупица!»

Энн подтянула подпруги.

– На самом деле ей было гораздо сложнее догадаться, чем тебе представляется. Это нам кажется, что все очевидно, потому что мы знаем. А у нее не было никаких оснований что-то подозревать. Но Верна все-таки догадалась. И только это имеет значение.

Натан лишь хмыкнул в ответ и начал помогать ей собирать разбросанные мешки.

– Ну, и что она пишет?

– Пока не знаю. Найдем ночлег, тогда и посмотрим. Натан ткнул в нее пальцем.

– Еще раз сделаешь из меня глухонемого – будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь!

Энн бросила на него гневный взгляд:

– А если при встрече с людьми ты снова начнешь вопить, что тебя похитила сумасшедшая ведьма и держит в плену при помощи волшебного ошейника, я и впрямь сделаю тебя глухонемым!

Недовольно ворча, Натан занялся мешками, но, садясь на лошадь, Энн заметила, что он улыбается довольной улыбкой.

Когда они наконец добрались до постоялого двора и оставили лошадей мальчишке-конюху, из-за далеких холмов уже всплывала бледная зимняя луна. Ветерок донес запах жаркого. Энн дала конюху монетку, чтобы он помог донести вещи.

Тиноук оказался маленьким городком. В харчевне при постоялом дворе сидели в основном местные жители. Они попивали эль и, попыхивая трубками, делились слухами о солдатах, которые рыщут по всей округе, и об альянсе, созданном новым магистром Ралом, который, как было объявлено, теперь правит Эйдиндрилом. Некоторые, правда, в этом сомневались, но у сомневающихся ехидно спрашивали, с чего это вдруг д’харианские войска стали такими дисциплинированными, если не потому, что кто-то навел порядок.

Натан, в высоких сапогах, коричневых штанах и белой кружевной рубашке с высоким, закрывавшим Рада-Хань воротом, в распахнутом темно-зеленом камзоле и тяжелом коричневом плаще, свисавшем чуть ли не до пола, прошествовал к небольшой стойке, на которой стояло несколько бутылок и кувшинов. Величественным жестом он отбросил плащ за спину и поставил ногу на приступку. Натан любил наряжаться: за сотни лет ему порядком надоели черные балахоны, которые он носил во Дворце. Он постоянно придумывал себе новые наряды и называл это «валять дурака».

Мрачный хозяин улыбнулся лишь после того, как Натан придвинул к нему серебряную монету, заметив, что при такой высокой цене за ночлег в нее должна входить и кормежка. Хозяин пожал плечами, но согласился.

Энн не успела опомниться, а Натан уже вовсю расписывал хозяину, что он купец, путешествует со своей любовницей, а жена осталась дома приглядывать за его дюжиной отпрысков. Хозяин пожелал узнать, чем именно торгует Натан. Наклонившись к нему поближе, Натан, понизив голос, сообщил, что для здоровья хозяина будет гораздо полезнее, если он об этом знать не будет.

На трактирщика это заявление произвело такое впечатление, что он тут же налил Натану кружку за счет заведения. Натан поднял тост за постоялый двор Тиноука и направился к лестнице, велев хозяину поднести кружечку и его женщине. Все, кто был в харчевне, провожали его восхищенными взглядами, дивясь про себя, откуда взялся этот незнакомец.

Поджав губы, Энн мысленно поклялась себе впредь быть внимательнее и не давать Натану возможности объяснять, кто они такие. Это путевой дневник отвлек ее внимание. Ей не терпелось узнать, что там написано, но тут она была настроена довольно скептически. Если что-то пошло не так, дневник вполне мог оказаться в руках одной из сестер Тьмы, которая догадалась, что они живы. Это была бы настоящая катастрофа и означало бы, что Дворец Пророков уже в руках врага. В маленькой комнатке стояли две узкие кровати, в дальнем углу – умывальник с оловянным тазиком на подставке, а у окна – квадратный стол, на который Натан поставил керосиновую лампу, взятую с тумбочки у двери. Вскоре появился хозяин с ужином: две миски бараньего жаркого и полбуханки черного хлеба. Следом за ним конюх втащил их вещи. Когда хозяин и конюх ушли, Энн придвинула стул поближе к столу и села.

– Ну, – произнес Натан, – разве ты не собираешься прочесть мне нотацию?

– Нет, Натан, я устала.

– Я подумал, что так будет честнее, учитывая историю с глухонемым. – Натан махнул рукой и вновь помрачнел. – Я ношу этот ошейник с четырех лет. Как бы ты себя чувствовала, если была бы всю жизнь узницей?

Энн подумала, что, хотя Натан видит в ней свою тюремщицу, она была почти такой же узницей, как он. Она посмотрела ему в глаза.

– Я знаю, что ты мне не поверишь, Натан, но все-таки повторю: мне очень жаль, что так получается. Я сама мучаюсь от того, что приходится держать в плену чадо Создателя, не совершившее никакого преступления, кроме того, что оно родилось на свет.

После долгой паузы Натан отвел взгляд и, сцепив за спиной руки, принялся вышагивать по комнате. Доски скрипели под его сапогами.

– Совсем не то, к чему я привык, – заявил он, ни к кому не обращаясь, критически оглядев обшарпанные стены и скудную обстановку.

Отодвинув миску, Энн положила дневник на стол и долго смотрела на него, прежде чем открыть и найти запись.

— Так-так-так, – пробормотала Энн. – А она весьма осторожна. Хорошо!

Натан заглянул ей через плечо.

– Взгляни на почерк. – Энн ткнула пальцем в страницу. – С какой силой она давит на стилос. Наша Верна, похоже, очень сердита!

Энн снова посмотрела на запись. Она прекрасно понимала, что имела в виду Верна.

– Как она, должно быть, меня ненавидит, – прошептала Энн. Глаза ее наполнились слезами, и строчки расплылись.

– Ну и что? – Натан выпрямился. – Я тоже тебя ненавижу, но ты нисколько не переживаешь по этому поводу.

– Правда, Натан? Ты действительно меня ненавидишь?

Он только хмыкнул:

– Разве я не говорил тебе, что этот твой план – полное безумие?

– После завтрака еще ни разу.

– Так вот, считай, что я повторил – и это чистая правда, знаешь ли.

Энн поморгала, чтобы стряхнуть с ресниц слезы, и вновь перевела взгляд на дневник.

– Ты приложил немало усилий, Натан, чтобы сделать реальной нужную ветвь, потому что прекрасно понимал, что произойдет, если пророчество направится по другому пути. И тебе так же прекрасно известно, как легко неверно истолковать пророчество.

– Да кому будет польза, если тебя прихлопнут из-за твоего дурацкого плана? И меня с тобой заодно! Мне, между прочим, очень хочется дожить до моего тысячного дня рождения. А ты нас обоих угробишь!

Энн встала и ласково положила ладонь ему на плечо.

– Тогда ответь мне, что бы ты сделал на моем месте, Натан?

Пророчества тебе известны. И ты знаешь, что нам грозит. Ты сам меня предупредил об этом. Так скажи, что сделал бы ты на моем месте?

Волшебник долго смотрел на нее. Блеск в его глазах исчез. Широкой ладонью он накрыл ее руку.

– То же самое, Энн. То же самое. Это наш единственный шанс. Но мне от этого не легче – ведь я знаю, какой опасности ты подвергаешься.

– Я понимаю, Натан. Они здесь? В Эйдиндриле?

– Один – да, – спокойно ответил он, сжав ее пальцы. – Второй будет там к нашему приезду. Я видел это в пророчестве. – Он помолчал. – Энн, эпоха, в которую мы живем, очень – тесно связана с пророчествами. Войны притягивают их к себе как магнит. Ветвления идут во всех направлениях. И каждое должно быть истолковано абсолютно правильно. Если мы пойдем по ложному пути хотя бы в одном, то придем к катастрофе. Хуже того – кое-где есть пробелы, и я не знаю, что следует предпринять. Кроме того, необходимо и кое-каких других людей направить по верному пути, а мы никак не можем на них воздействовать.

Энн, не находя слов, лишь молча кивнула и снова уселась к столу. Натан взял второй стул, устроился рядом, отломил кусок хлеба и принялся жевать, наблюдая, как стилос бегает по бумаге.

Закрыв журнал, Энн убрала его в потайной карман своего серого платья.

– Надеюсь, она достаточно сообразительна, чтобы оправдать твое доверие, – пробормотал с набитым ртом Натан.

– Мы учили ее так хорошо, как только могли, Натан. Мы услали ее из Дворца на двадцать лет, чтобы она научилась жить своим умом. Мы сделали все, что в наших силах. И теперь просто обязаны в нее верить. – Энн поцеловала палец, где многие годы носила перстень аббатисы. – Создатель, дай силы и ей!

Натан придвинул к себе миску с бараниной.

– Мне нужен меч, – заявил он.

– Ты волшебник, полностью владеющий своим даром, – выгнула бровь Энн. – Зачем, во имя Творения, тебе понадобился еще и меч?

Он посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

– Да затем, что с мечом у бедра я буду выглядеть еще сногсшибательнее!