Глава 14
Ричард долго смотрел на тяжелую дверь из красного дерева, закрывшуюся за Защитниками Паствы. Все же приятно увидеть среди разряженных гостей простушку, одетую в платье из разноцветных полосок ткани, подумал он. Все, конечно, уверены, что она чокнутая. Ричард оглядел свою собственную одежду, простую и перепачканную. Интересно, не сочли ли сумасшедшим и его. А может, он и есть сумасшедший.
– Магистр Рал, – спросила Кара, – как вы узнали, что она колдунья?
– Она была окружена своим Хань. Разве по ее глазам ты этого не увидела?
Скрипнув кожаной одеждой, Кара оперлась бедром на стол.
– Мы можем узнать колдунью, если она воспользуется своей магией против нас, но не раньше. Что такое Хань?
Ричард, зевнув, провел ладонью по лицу.
– Ее внутренняя сила, сила жизни. Ее магия.
– Вы сами владеете магией, – пожала плечами Кара, – поэтому вы ее видите. Мы – нет.
Поглаживая пальцем рукоятку меча, Ричард неопределенно хмыкнул.
Со временем, сам не зная, как у него это получается, он начал видеть чужой Хань. Хотя у каждого дар обладал своими особенностями, все же что-то объединяло их, и это что-то Ричард немедленно распознавал. Может быть, как сказала Кара, благодаря собственному дару, а может, он просто слишком часто встречал этот особенный, бездонный взгляд у многих людей, владеющих магией: у Кэлен, у Эди, костяной женщины, у ведьмы Шоты, у Дю Шайю, мудрой женщины народа бака-бан-мана, у Даркена Рала, у сестры Верны, у аббатисы Аннелины и у других сестер Света, когда они касались своего Хань. А иногда, если сестры Света использовали мощную магию, он видел даже, как вокруг них потрескивает воздух. Попадались среди них и такие, чей Хань был настолько сильным, что у Ричарда вставали дыбом волосы, когда они проходили мимо.
Такой же взгляд Ричард увидел и у Лунетты. Он знал, что во время его речи она касалась своего Хань. Он только не знал – зачем. Она ничего не делала, а колдуньи, как правило, не касаются Хань без определенной цели, так же, как и сам Ричард никогда не извлекает без нужды Меч Истины. Может быть, для нее это просто забава, вроде разноцветных ленточек на платье? Но Ричард в это не верил.
Он был обеспокоен: возможно, Лунетта прибегла к магии, чтобы определить, говорит ли он правду. Но Ричард был недостаточно знаком с магией, чтобы наверняка сказать, что такое возможно. Однако колдуньи часто каким-то образом знали, говорит ли он правду, и если он лгал, для них это было так же очевидно, как если бы при этом у него загорелись бы волосы. Не желая рисковать, Ричард был весьма осмотрителен в выборе слов, особенно когда речь зашла о Кэлен.
Брогана явно интересует Мать-Исповедница. Ричард бы очень хотел, чтобы слова генерала соответствовали истине. Во всяком случае, говорил он весьма убедительно. Может быть, заботясь о безопасности Кэлен, он, Ричард, стал чересчур подозрительным?
– Этот человек выглядит как петух, потерявший насест, – невольно произнес он вслух.
– Хотите, чтобы мы подрезали ему крылышки, магистр Рал? – Бердина поиграла висящим на запястье эйджилом. – Или что-нибудь ниже? – лукаво изогнула она бровь.
– Ее подруги хихикнули.
– Нет, – устало проговорил Ричард. – Я дал слово. Я потребовал от этих людей решиться на поступок, который навсегда изменит их жизнь. И я должен выполнить обещание, дать им возможность убедиться, что это делается для общего блага. Ради того, чтобы никто не погиб.
Гратч зевнул, продемонстрировав великолепные клыки, и плюхнулся на пол возле стула Ричарда. Улик с Иганом, казалось, не обращали внимания на разговор. Они стояли, заложив руки за спину, неподвижные, как мраморные колонны. Но взгляд их не терял остроты и оставался настороженным, хотя в огромном помещении не осталось никого, кроме них самих, трех морд-сит, генерала Райбиха и гара.
Потирая пальцем золотую подставку лампы, стоящей у края подиума, генерал Райбих спросил:
– Магистр Рал, вы всерьез говорили о том, что солдаты не воспользуются правом победителей?
Ричард посмотрел в озабоченные глаза генерала:
– Да. Так действуют наши враги, но не мы. Мы воюем ради свободы, а не ради наживы.
Генерал кивнул, но отвел взгляд.
– Вы хотели что-то сказать по этому поводу, генерал?
– Нет, магистр Рал. Ричард хлопнул ладонью по столу.
– Генерал Райбих, я с юности был лесным проводником и никогда не командовал армиями. Я первым готов признать свою неосведомленность в этом вопросе. Поэтому мне пригодится ваша помощь.
– Моя помощь, магистр Рал? Какого рода?
– У вас колоссальный опыт. Я буду весьма вам признателен, если вы открыто выскажете свое мнение, вместо того чтобы повторять «да, магистр Рал, слушаюсь, магистр Рал!». Я могу согласиться с вами или нет, могу разозлиться, но не в моих правилах наказывать людей за то, что они высказывают свое мнение. Если вы не выполните приказ, я вас заменю, но вы вправе сказать, что вы о нем думаете. Это одно из проявлений свободы, за которую мы сражаемся!
Генерал заложил руки за спину и помолчал, подбирая слова.
– Д’харианские солдаты привыкли грабить тех, кого победили, – наконец сказал он. – И они ждут, когда можно будет начать.
– Прошлые магистры, возможно, это допускали. Я – нет.
Вздох Райбиха сам по себе был ответом.
– Слушаюсь, магистр Рал.
Ричард потер виски. От усталости и недосыпания у него раскалывалась голова.
– Как вы не понимаете! Речь идет не о завоевании, не о том, чтобы отобрать у кого-то землю. Мы боремся с тиранией!
Генерал, поставив ногу на стул, сунул пальцы за пояс.
– Не вижу большой разницы. Мне известно по опыту, что магистр Рал всегда хочет править миром. Вы – сын своего отца.
Война есть война. И причины для нас не важны. Мы воюем, потому что нам приказано воевать. Для воина, который убивает, чтобы уцелеть самому, причины войны не имеют большого значения.
Ричард грохнул кулаком по столу. Гратч сразу насторожился, а морд-сит подошли ближе.
– Люди, которые погнались за теми, кто вырезал Эбиниссию, думали как раз о причинах! И именно это, а не желание грабить, дало им силы выстоять и в конце концов победить! Пять тысяч галеанских новобранцев, ни разу не принимавших участия в битве, разгромили генерала Риггса и его пятидесятитысячное войско!
Брови генерал Райбиха сошлись на переносице.
– Новобранцы? Вы наверняка ошибаетесь, магистр Рал. Я знал Риггса. Это был опытный командир. Я получил рапорты о той битве. Там довольно подробно описано, что произошло, когда армия Риггса попыталась прорваться в горы. Одержать такую победу могли только сильно превосходящие их по численности силы.
– Значит, полагаю, Риггс был не настолько опытный командир. Вы пользуетесь вторичным источниками, а мои сведения получены из первых рук, от человека, который видел, как все происходило. Пять тысяч человек, все, по существу, мальчишки, вернулись в Эбиниссию с учений, когда Риггс и его ублюдки уже покинули город. Эти новобранцы погнались за Риггсом и наголову разбили его армию. Их самих осталось в живых меньше тысячи, но из армии Риггса не выжил никто. Включая и самого Риггса.
Ричард умолчал о том, что, не будь там Кэлен, которая разработала стратегический план и сама водила этих юнцов в первые битвы, галеанцев скорее всего перебили бы в первый же день. Но, насколько Ричарду было известно, именно желание отомстить заставило солдат прислушаться к Кэлен и отважиться на практически безнадежную битву.
– Вот что значит идея, генерал Райбих. Вот на что способны люди, когда они сражаются за правое дело.
Генерал хмуро покачал головой:
– Д’харианцы воюют почти всю жизнь и знают, что к чему.
Война – это убийство. Ты должен убить прежде, чем убьют тебя.
Кто победил, тот и прав. А мотивы объясняют после победы. Когда враг уничтожен, вожди пишут об этих причинах в книгах, произносят о них речи. И если ты хорошо сделал свою работу, оспаривать их уже некому. Во всяком случае, до следующей войны.
Ричард провел ладонью по волосам. Что же он делает? На что рассчитывает, если даже те, кто сражается на его стороне, не верят в то, что он пытается осуществить?
Сверху, с фресок на потолке, на него взирали Магда Сирус, первая Мать-Исповедница, и ее волшебник, Мерит. Взирали, судя по всему, с явным неодобрением.
– Генерал, своей сегодняшней речью я пытался сделать только одно – остановить кровопролитие. Я понимаю, это звучит странно, но разве вы не понимаете? Если мы будем вести себя достойно, те, кто желает свободы и мира, присоединятся к нам. Если люди убедятся в чистоте наших помыслов, они встанут на нашу сторону. И тогда мы будем непобедимы. А пока правила устанавливает нападающая сторона, и у нас выбор один:
либо сражаться, либо сдаться, но...
Безнадежно вздохнув, Ричард откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. Он больше не мог выносить взгляд волшебника Мерита. У Мерита был такой вид, словно он собирается прочесть лекцию о вреде глупой самонадеянности.
Ричард во всеуслышание заявил о своем намерении править миром, но причины, по которым он решился на это, его сторонники считали пустой болтовней. Он вдруг почувствовал себя беспомощным глупцом. Он – всего лишь лесной проводник, а Искатель – это не то же самое, что правитель. Только потому, что у него есть дар, он вообразил, что может справиться. Дар... Да он даже толком не знает, как им пользоваться, этим даром.
Какой беспримерной глупостью было думать, что все получится! Ричард настолько устал, что ему было трудно собраться с мыслями. Он уже не помнил, когда в последний раз спал.
И не хочет он никем править, просто хочет, чтобы все это закончилось побыстрее, чтобы остаться с Кэлен и жить с ней подальше от всяких битв. Ночь, проведенная с ней, была истинным счастьем. И другого счастья ему не нужно.
Генерал Райбих кашлянул.
– Я никогда не сражался раньше – я хочу сказать, не сражался по иным причинам, кроме уз. Быть может, пришла пора попробовать сражаться так, как вы говорите.
Ричард мгновенно выпрямился.
– Вы говорите так потому, что, по-вашему, я хочу услышать от вас именно это?
– Ну... – Генерал провел пальцем по краю стола. – Никто в это не поверит, но солдаты жаждут мира больше, чем кто-либо другой, я в этом уверен. Просто мы не смеем даже мечтать о мире, потому что видим слишком много смертей и привыкаем думать, что это никогда не кончится. Если начнешь думать иначе, то сразу размякнешь, а если размякнешь, тебя убьют. Когда враг видит, что ты стремишься к сражению, он может заколебаться, и это даст тебе преимущество. Но – звучит странно, как вы сказали, – все эти битвы и кровопролития заставляют тебя задуматься, а способен ли ты еще на что-нибудь, кроме как убивать. Самому себе начинаешь казаться чудовищем. Не это ли случилось с теми солдатами, которые устроили бойню в столице Галеи? Быть может, они в конце концов в это поверили. Но если нам удастся сделать так, как вы говорите, убийства, возможно, все-таки прекратятся. – От стола с хрустом отломилась длинная щепка, и генерал Райбих прижал ее на место. – Я думаю, солдат всегда надеется, что когда он убьет всех, кто хочет убить его, то сможет отложить меч. Духи свидетели, больше всех ненавидит убивать тот, кто вынужден это делать. – Он глубоко вздохнул. – Только этому все равно никто не поверит!
– Я верю, – улыбнулся Ричард.
Генерал посмотрел на него:
– Редко встретишь человека, знающего истинную цену убийству. Как правило, люди либо возвеличивают себя, либо ужасаются, но не чувствуют всей тяжести и боли ответственности. Вы отличный боец. И я рад, что вам не нравится убивать.
Ричард отвел взгляд от генерала и с тоской уставился на тени между колоннами. Он не солгал, когда говорил представителям Срединных Земель, что о нем упоминают пророчества. В одном из них, написанном на древнед’харианском, он был назван Фуер грисса ост драука. Несущий смерть. В этом имени заложен тройной смысл: тот, кто перенесет мир мертвых в мир живых, разорвав разделяющую их завесу; тот, кто призывает духи умерших, что делает Ричард, когда обращается к магии меча и танцует со смертью; а основное значение – тот, кто убивает.
Бердина, похлопав Ричарда по спине, нарушила молчание.
– А вы не сказали нам, что нашли себе невесту. Надеюсь, вы примете ванну перед брачной ночью, иначе она вас выставит!
И все три морд-сит прыснули.
Ричард с изумлением обнаружил, что у него еще хватает сил улыбаться.
– Между прочим, я здесь не один, от кого несет, как от лошади.
– Если вы ничего больше не хотите мне сказать, магистр Рал, мне еще нужно за многим проследить лично. – Выпрямившись, генерал Райбих разгладил рыжую бороду. – И сколько, по вашему мнению, людей нам придется убить, чтобы добиться этого самого мира, о котором вы мечтаете? – Он криво улыбнулся. – Долго ли еще до того дня, когда я смогу обойтись без охраны, если захочу немного вздремнуть?
Ричард посмотрел на него долгим взглядом.
– Может, у них хватит ума капитулировать, и нам не придется воевать.
Генерал Райбих насмешливо хохотнул.
– Если не возражаете, я прикажу людям наточить мечи. На всякий случай. – Он повернулся, чтобы уйти, но остановился. – А вам известно, сколько государств входит в состав Срединных Земель?
Ричард задумался.
– Откровенно говоря, нет. Не все страны достаточно велики, чтобы иметь представительство в Эйдиндриле, но при этом содержат армию. Впрочем, королева Галеи знает. Она вскоре к нам присоединится.
Кольчуга генерала блеснула в свете свечей.
– Я немедленно займусь охраной дворцов, пока они не успели опомниться. Глядишь, все обернется тихо и мирно. Хотя, по моим расчетам, еще до конца ночи по крайней мере из одного дворца сделают попытку прорваться.
– Убедитесь, что вокруг дворца Никобариса достаточно людей. Я не хочу, чтобы генерал Броган покидал город. Я не доверяю этому человеку, хотя и дал слово предоставить ему равные возможности с остальными.
– Я прослежу.
– И, генерал, скажите своим людям, чтобы были поосторожнее с его сестрой, Лунеттой. – Ричард испытывал странную симпатию к этой женщине, он чувствовал в ней чистую душу, и ему понравились ее глаза. Но он ожесточил свое сердце. – Отправьте туда побольше лучников и расположите их на наиболее выгодных позициях. Если она прибегнет к магии, действуйте не раздумывая.
Едва сказав это, Ричард пожалел о своих словах. Ему никогда еще не доводилось отдавать приказы, которые могут привести к человеческой гибели. Но он помнил, что говорила когда-то аббатиса: волшебник вынужден использовать людей, чтобы сделать то, что должно быть сделано.
Генерал Райбих посмотрел на Улика с Иганом и трех морд-сит.
– Тысяча человек будут на расстоянии голоса на случай, если вам понадобится помощь.
Он ушел. Кара проводила его взглядом и сразу же стала серьезной.
– Вам нужно поспать, магистр Рал. Я – морд-сит и могу точно определить, когда человек находится на грани истощения сил.
Продолжите строить планы о завоевании мира завтра, когда выспитесь хорошенько.
Ричард покачал головой:
– Не сейчас. Сначала я должен написать ей письмо.
Бердина, прислонившись к столу рядом с Карой, сложила на груди руки.
– Любовное послание невесте? Ричард выдвинул ящик стола.
– Что-то в этом роде. Бердина хитро улыбнулась.
– Может, мы вам поможем? Подскажем слова, чтобы ее сердце забилось быстрее и она забыла, что вам нужна ванна.
Райна, весело смеясь, присоединилась к подругам. В глазах ее плясали чертики.
– Мы дадим вам пару уроков, как стать примерным мужем. Вы и ваша королева будете рады, что мы всегда под рукой, чтобы давать вам советы.
– И лучше вам к ним прислушаться, – подняла палец Бердина. – Иначе мы научим ее, как сделать из вас подкаблучника.
Ричард нагнулся, выдвигая другие ящики, и в нижнем наконец нашел бумагу.
– Почему бы вам не пойти спать? – рассеянно проговорил он, ища перо и чернила. – Вы тоже провели немало времени в седле и наверняка спали не больше, чем я.
Кара вскинула голову.
– Мы будем стоять на страже, когда вы уснете. Женщины выносливее мужчин.
Ричард вспомнил, что Денна говорила ему то же самое, только у нее тогда было совсем не игривое настроение. Три морд-сит оставались неприступными, когда кто-то был рядом, и только в присутствии Ричарда решались играть в светские игры. Ричард подумал, что им не мешает побольше практиковаться. Может, именно поэтому они не хотят расставаться со своими эйджилами. Они всегда были морд-сит и боялись, что ничего другого у них не получится.
Кара наклонилась и заглянула в пустой ящик, прежде чем Ричард задвинул его обратно. Выпрямившись, она отбросила волосы за спину.
– Должно быть, вы ей очень дороги, магистр Рал, если она согласна отдать вам свою страну. Не знаю, смогла бы я сделать что-то подобное ради мужчины, даже такого, как вы. Это ему бы пришлось капитулировать передо мной.
Ричард рукой отстранил ее и наконец отыскал чернила и перья в том ящике, который выдвинул первым.
– Ты права, я много для нее значу. Но что касается того, чтобы отдать мне свою страну... Честно признаться, я с ней пока об этом не говорил.
Кара опустила руки.
– Вы хотите сказать, что вам еще предстоит потребовать у нее капитуляции?!
Ричард открыл чернильницу.
– Поэтому я и должен немедленно написать ей и объяснить мой план. И почему бы вам троим не помолчать, пока я это делаю?
Райна, облокотившись сзади на спинку кресла, озабоченно спросила:
– А вдруг она разорвет помолвку? Королевы – гордые женщины, и гордость может не позволить ей сделать то, о чем вы просите.
Ричарда захлестнула волна тревоги. Ведь на самом деле все обстоит гораздо хуже. Эти женщины даже не представляют, о чем он действительно собирается попросить Кэлен. Не королеву отдать свою страну, а Мать-Исповедницу – все Срединные Земли.
– Она ненавидит Имперский Орден не меньше, чем я. И сражалась с ним с такой решимостью, которая способна вызвать зависть даже у морд-сит. И она, как и я, хочет прекратить кровопролитие. Она любит меня и поймет необходимость того, что я предлагаю.
Райна вздохнула:
– Что ж, если она не поймет, мы вас защитим.
Ричард метнул на нее такой уничтожающий взгляд, что морд-сит отшатнулась, как от удара.
– Никогда, никогда, никогда и думать не смей об этом! Вы будете защищать Кэлен так же, как защищаете меня, или можете уходить и прямо сейчас присоединяться к моим врагам! Вы должны хранить ее жизнь, как мою! Поклянитесь в этом своими узами!
Райна судорожно сглотнула.
– Клянусь, магистр Рал.
Он глянул на других морд-сит.
– Клянитесь!
– Клянусь, – в один голос ответили те. Ричард перевел взгляд на Улика с Иганом.
– Клянемся, магистр Рал! – хором гаркнули солдаты. Ричард сбавил воинственный тон:
– Ну ладно.
Положив перед собой чистый лист, он попытался сосредоточиться. Все думают, что Кэлен мертва, так что выбирать не приходится. Не должно возникнуть ни малейших подозрений, что она жива, иначе кто-нибудь может попытаться закончить то, что не удалось Совету. Но Кэлен поймет, если он сумеет как следует все объяснить.
Ричард чувствовал сверху взгляд Магды Сирус и не смотрел на потолок из опасения, что ее волшебник, Мерит, швырнет в него молнию в наказание за то, что он делает.
Кэлен должна поверить. Когда-то она сказала, что готова умереть ради него, если понадобится, и готова на все, чтобы спасти Срединные Земли. На все.
Кара уселась на стол.
– А королева красивая? – Насмешливая улыбка снова вернулась к ней. – Как она выглядит? Она не заставит нас носить платья, когда выйдет за вас замуж? Мы будем ей подчиняться, но морд-сит не носят платья.
Ричард мысленно вздохнул. Нельзя осуждать девушек – они всего лишь пытаются поднять ему настроение. Но скольких людей убили эти насмешницы? Впрочем, он тут же одернул себя: так думать несправедливо, тем более что сам он – «Несущий смерть». И одна из них погибла сегодня, пытаясь защитить его. У Холли не было никакой надежды остаться в живых в схватке с мрисвизом.
И у Кэлен тоже не будет.
Он должен ей помочь. Это было единственное, о чем Ричард мог думать, и каждая минута промедления казалась ему роковой. Надо спешить. Ричард отчаянно пытался найти нужные слова. Нельзя, чтобы в письме проскочил даже намек на то, что королева Кэлен на самом деле – Мать-Исповедница. Если оно попадет в чужие руки...
Скрипнула дверь, и Ричард поднял глаза.
– Куда это ты собралась, Бердина?
– Поискать себе постель. Мы будем охранять вас по очереди. – Одну руку она уперла в бок, а второй вертела на цепочке эйджил. – Сохраняйте самообладание, магистр Рал. Скоро в вашей кровати окажется новобрачная. Вы вполне можете потерпеть до тех пор.
Ричард не смог сдержать улыбки. У Бердины было извращенное чувство юмора, но это ему даже нравилось.
– Генерал Райбих сказал, что на страже стоит тысяча воинов, так что нет необходимости...
– Магистр Рал, – подмигнула Бердина, – я знаю, что нравлюсь вам больше всех, но все же вам лучше перестать пялиться на мой зад и приступить к письму.
Дверь за ней закрылась. Ричард сидел, постукивая кончиком пера по зубу.
Кара озабоченно нахмурила брови:
– Как вы думаете, магистр Рал, королева не станет ревновать вас к нам?
– А почему она должна ревновать? – пробормотал Ричард, почесывая спину. – У нее нет повода для ревности.
– А по-вашему, мы симпатичные?
Ричард моргнул, а затем указал на дверь:
– Отправляйтесь-ка вы обе к дверям и следите, чтобы никто не вошел и не прикончил вашего магистра Рала. Если обещаете стоять тихо, как Улик с Иганом, можете остаться в зале, а если нет, то будете охранять меня по ту сторону двери.
Они возмущенно закатили глаза, но обе улыбались во весь рот, направляясь к дверям. Они явно наслаждались тем, что все же слегка растормошили его. Ричард подумал, что морд-сит соскучились по развлечениям, поскольку им редко удавалось веселиться, но сейчас у него были дела поважнее.
Уставившись на лист бумаги, Ричард, преодолевая усталость, попытался собраться с мыслями. Гратч положил ему на бедро лапу и прижался к ноге. Ричард макнул перо в чернильницу.
– «Моя дражайшая королева», – начал он, свободной рукой поглаживая мохнатую лапу гара.
