Москва. Кремль

Заседание Бюро Центрального Комитета посвящалось весьма важному вопросу - заключению мирных договоров с Японией, Германией и Италией. Прошедшие переговоры между министром иностранных дел СССР Молотовым и министром иностранных дел Японской Империи были трудными, но в результате позволили выработать вполне приемлемые условия. Переговоры с Германией прошли еще раньше, а итальянцы в принципе согласились на советские условия мира, впрочем весьма легкие. Первоначально Маленков, Молотов и Берия хотели просто утвердить тексты договоров на заседании правительства. Но тут вмешался Хрущев. Заявив, что важный политический вопрос не может решаться в обход центральных партийных органов, он потребовал обсуждения на Бюро Центрального Комитета.

Заседание открыл Маленков. Кратко введя всех в повестку дня, он дал слово Молотову:

- Товарищи. Как вам известно, в течение последних дней представители Министерства Иностранных дел под моим руководством, консультируясь с председателем Совета Министров товарищем Маленковым и председателем ГКО товарищем Берией, вели переговоры с японской делегацией. В результате продолжительной и кропотливой работы нами выработаны взаимоприемлемые условия. Надеюсь, все ознакомились с ними? Предлагаю принять данный текст мирного договора без изменений.

Тут же слово потребовал Хрущев:

- Товарищ Молотов не прав. Как это можно, практически не рассмотрев политический документ такой важности, сразу принимать его? Необходимо рассмотреть каждую статью мирного договора и внести при необходимости поправки. Иначе получается какаято келейность. Несколько человек решили, что все в этом документе в порядке и без обсуждения предлагают его принимать. Нет, необходимо обязательное обсуждение.

Хрущева поддержали Булганин и Ворошилов. Поколебавшись, их сторону принял и Микоян. При голосовании за это предложение высказался и Маленков. Берия несколько раз бросал в его сторону взгляды, проследить направление которых можно было по отбрасываемым стеклышками пенсне зайчикам.

Молотову пришлось зачитывать текст договора полностью. И если пункты о заключении мира, признании советскими территориями Южного Сахалина и Курил, прекращении огня, сдачи части вооружения (в том числе всего тяжелого оружия) на склады под совместным контролем советской и Квантунской армий, о постепенной демобилизации и эвакуации Квантунской армии в Японию, особых споров не вызвали, то остальные стали предлогом для серьезной критики.

Особенно Хрущев и Булганин критиковали пункт о признании Кореи областью японских интересов. Булганин утверждал, что такие пункты делают договор империалистическим, что братский корейский народ должен стать свободным. Хрущев сравнил этот пункт с передачей в Мюнхене Судетской области гитлеровской Германии. Еще больший шум поднялся, когда выяснилось, что японские войска остаются в Китае и Северном Вьетнаме, что японцы получат поставки нефти и металлолома из СССР. Хрущев, Булганин и Суслов прямо таки кричали о империалистическом характере договора, забвении интересов социализма и интернационализма. Но тут уже на сторону Молотова и Берии, поддерживающих договор, встал и Маленков. Он понял, что эти обвинения в первую очередь могут подорвать именно его позицию, как председателя Совета Министров.

- Товарищи. Все мы, являясь сторонниками освобождения рабочего класса и торжества коммунизма во всем мире. Но мы должны реально смотреть на сложившуюся ситуацию и учитывать соотношение сил. Наша страна переживает очень трудный момент - после Катаклизма и новой войны одновременно на два фронта мы имеем большие трудности в народном хозяйстве, в обеспечении повседневной жизни народа. Еще одну большую войну нам не перенести. Да, мы можем, уподобившись американским империалистам, забросать Японию атомными бомбами. Но даже и в этом случае мы не сможем воспользоваться плодами наших побед, не говоря уже о гибели миллионов тех самых тружеников, о которых так заботятся наши товарищи. При сложившейся ситуации, по выводам Генерального штаба, САСШ продолжат поддержку японцев и весьма вероятно смогут захватить большую часть оккупированных ими земель.

- Несомненно. По данным разведки в настоящее время американцы развернули одну пехотную дивизию в Южном Вьетнаме, не менее четырех на Филипинах и две на Гаваях. Кроме того, они продолжают наращивать силы Тихоокеанского флота, в том числе и за счет сил Атлантического флота. А в Китае японские войска, сковывая силы Гоминдана, объективно способствуют приходу к власти коммунистических сил под руководством товарища Мао Цзе Дуна, - добавил Берия.

- Необходимость поставок нефти и металла в Японию необходимо также рассматривать в русле японоамериканских отношений. К тому же мне не дали озвучить приложение к договору о удалении из правительства антисоветски настроенных милитаристов, разрешении свободной деятельности политических партий, в том числе и коммунистической, - добавил Молотов.

Маленкова, Молотова и Берию поддержали Василевский, Микоян и Каганович.

Обсуждение договоров с Германией и Италией прошло уже без накала, практически автоматом. Получившие неожиданный отпор, хрущевцы уже старались помалкивать, не задавая острые вопросы. В принципе и договора с этими странами заключались в более выгодных условиях для СССР. Так, в Германии к власти пришло правительство во главе с коммунистами, конечно создавшими вместе с бывшими социалдемократами новую партию под другим названием. Италия, в которой у власти оставались фашисты во главе с Муссолини, по новому договору становилась фактической союзницей СССР. Если вспомнить, что до этого был заключен договор о дружбе и взаимной помощи с Францией, то становилось ясно, что СССР удалось практически создать континентальный европейский блок.

По опыту прошлых послевоенных лет создание коалиционных правительств во главе с коммунистами в странах Восточной Европы вполне оправдывало себя при отсутствии противодействия империалистических держав, заметил в конце обсуждения Маленков.

Но заседание Бюро на этом не закончилось. Слово для выступления попросил Л.П. Берия. Он, зловеще посверкивая стеклами пенсне, начал:

- Товарищи! Стоящие перед нами проблемы, конечно, не имеют однозначного решения. Но это не значит, что каждая проблема должна вызывать долговременные дискуссии и расколы в партии. Товарищ Сталин указывал нам, как важна единая позиция партии перед лицом империалистического окружения и как бесплодная болтовня вместо решения проблем мешает работе партии и правительства по построению нового социалистического общества. Таким путем стремились направить нас троцкисты. Мы отвергли этот путь и во многом благодаря этому сумели достичь высоких результатов. Но теперь, после смерти товарища Сталина отдельные члены Политбюро создали группировку, которая снова пытается свернуть на тот же отвергнутый здоровыми силами партии путь. Сегодняшнее заседание еще раз показало, что эти люди затягивают решение неотложных проблем, разводя бесплодные обсуждения. Кроме того, подчиненные мне органы МВД обнаружили факты перерождения этих людей, их низкопоклонства перед империалистическими западными кругами. Поэтому я прошу у Политбюро исключения этих людей из партии и разрешения на проведение следственных мероприятий в отношении их.

Смертельно побледневший Хрущев вскочил, пытаясь чтото сказать, но в этот момент поднялся Молотов и начал зачитывать список антипартийной группы Хрущева, Булганина, Ворошилова и примкнувшего к ним Суслова. После зачтения каждой фамилии он приводил данные, по которым они были включены в этот список. Так Хрущев обвинялся в создании антипартийной группы, попытках дискредитации политики Советского правительства и партии во время пребывания в Польше, преклонении перед Западом, выражавшемся в преувеличении роли лендлиза в победе СССР и преуменьшении возможностей советской науки. Например, он в разговоре указывал, что в СССР не было радиолокационных станций и только получение их от САСШ позволило нам создать современную систему ПВО…

После быстрого голосования в зал вошли сержанты и офицеры Госбезопасности и увели арестованных.