Оказавшись у себя, Родриго и в самом деле погрузился в раздумья.

«Ну и ну! Озадачил Иван, нечего сказать! Значит, мы здесь не одни… Казалось бы, радоваться надо: свершилось, здравствуйте, братья по разуму! А на самом-то деле ощущеньице не из приятных. Может быть, они нас сейчас рассматривают, как экспонаты, выставленные в стеклянном ящике, а сами не показываются. Смотрят, прикидывают, стоит ли с нами иметь дело и не лучше ли всех пустить в расход. Дескать, есть пришельцы – есть проблемы, нет пришельцев – нет проблем. Значит, так теперь и жить – под прицелом, в постоянном напряжении? Хорошо другим десантникам – они ничего не знают… А может, действительно не брать в голову? Ученые во всём разберутся. В принципе если с нами до сих пор ничего особенного не случилось – значит еще поживем. Стоп! А Хид? Не связано ли его сумасшествие с кознями пришельцев? Глупо, конечно, но… Вот дьявольщина! Пожалуй, самое лучшее сейчас – забыть о разговоре с Иваном и расслабиться. Дали тебе день отдыха – пользуйся!»

Он открыл ящик стола, порылся в коробке с кристаллами и вдруг вспомнил, что вчера так и не нашел времени досмотреть «конспект».

«Ну что ж, – Родриго отыскал маленький серый цилиндрик и подкинул его на ладони. – Еще раз углубимся в историю! Пора узнать, как именно мои предки, имеющие, прямо скажем, мало шансов на победу, сумели в конечном счете взять верх».

Как ни странно, из «конспекта» вытекало, что в поражении плазменников следовало прежде всего винить… их самих! Военные действия развивались так. Не удовлетворившись первыми успехами, Силы Безопасности начали повсеместно атаковать «владения» роботов. Те отражали нападения, но довольно вяло, как отмахиваются от надоедливой мухи. Создавалось впечатление, что роботам, занятым своей титанической работой, вообще не до людей, что они считают бывших хозяев всего лишь досадным недоразумением, устранять которое нет ни времени, ни желания. Это, конечно, играло на руку десантникам. Вскоре им удалось захватить несколько заводов с высочайшей степенью автоматизации: весь персонал состоял из одного-двух десятков плазменников, обслуживающих гигантские линии. На этих заводах люди немедленно начали подготовку к производству беспилотных летательных аппаратов, вооруженных ракетами «воздух-земля».

После столь грубого «зевка» роботам поневоле пришлось принимать соответствующие меры. Они усилили защиту своей «собственности», окружая промышленные зоны мощными энергетическими полями. Десантники, вооруженные в основном пульсаторами, уже не могли проникнуть на запретные территории.

Итак, сложилось военное равновесие, играющее на роботов, которые, напомним, быстро эволюционировали. Людей это совершенно не устраивало, и Военный Совет использовал наступившую передышку для детальной разработки стратегического плана.

Молектронные компьютеры обработали информацию, поступающую со спутников, и наметили объекты, которые следовало уничтожить, причем как можно скорее. В их число вошли заводы, быстрее всех подвергающиеся реконструкции, а также те, где скопилось наибольшее количество плазменников.

Примерно полгода ушло на создание генераторов кинжального поля, разрушающего силовую защиту. К тому времени Военный Совет уже получил в свое распоряжение несколько десятков воздушных ракетоносцев.

Генераторы установили на ракетах, чтобы те могли «прокалывать» энергетический барьер. В назначенный час был нанесен удар по наиболее важным объектам из списка (население окрестных районов заранее эвакуировали под всякими благовидными предлогами). Операция прошла блестяще: двадцать шесть заводов превратились в дымящиеся развалины.

И снова плазменники приняли меры лишь после того, как понесли урон. Уже стало традицией: люди нападают, роботы защищаются. На этот раз они избрали не пассивную, а активную защиту. Отныне любой «подарок» бывших хозяев, будь то управляемая ракета, лазерный танк или самоходный генератор кинжального поля, превращался в сгусток пламени, стоило ему приблизиться к объектам, которые контролировали плазменники.

Как раз тогда произошел последний всплеск активности «разумников». Они умоляли человечество признать статус-кво и немедленно приступить к мирным переговорам. В противном случае, по их словам, трагедия была неминуема. Плазменники доказали свою силу, и однажды, когда им надоест обороняться, они придумают новое высокоэффективное оружие и сотрут людей с лица Земли. А может, такое оружие у них уже есть, только роботы по каким-то причинам пока не решаются его применить.

Однако Ларозьер не мог позволить «жалким соглашателям», как он их называл, перехватить инициативу. Его очередное обращение к жителям планеты было наполнено пафосом.

«Мы не можем проиграть, – говорил «железный Франсис». – Много тысяч лет человечество проходило испытание на прочность. Оно выстояло в бесчисленных войнах, преодолело голод, предотвратило экологическую катастрофу. Природа сделала нас хозяевами Земли, и мы никогда не выкинем белую тряпку, передавая это гордое звание кому бы то ни было. Кое-кто сейчас предпочитает цветисто рассуждать о мирном сосуществовании с роботами, о гуманизме, забывая, что это слово происходит от латинского «человек». Слышите: че-ло-век! При чем же здесь машины? К ним понятие «гуманизм» неприменимо. Какого бы совершенства ни достигли роботы, им никогда не сравниться с творцами, они были, есть и останутся нашими слугами. Иного не дано. Мы должны не плакаться, предчувствуя конец, и не унижаться братанием с собственными поделками, а раз и навсегда показать им, кто владыка на планете. Много раз человечеству пророчили гибель. Пророков давно нет, а оно живет и процветает. Выстоим и на этот раз!»

После этой речи, переданной всеми средствами массовой информации, городские площади запрудили огромные толпы людей, скандирующих: «Мы победим!» и «Смерть отщепенцам!» Несколько «разумников» в разных частях света действительно поплатились жизнью за свои убеждения, причем полицейские, наблюдавшие за расправой, нигде не вмешались. Ларозьер на словах осудил «варварские действия», но ничего не предпринял для того, чтобы наказать виновных. Вскоре движение, насчитывавшее миллионы сторонников, официально прекратило существование, а само слово «разумник» стало ругательным.

Вождь (а иначе Ларозьера уже не называли) вовсе не был самоубийцей, как могло показаться его оппонентам. Призывая землян продолжать борьбу, он уже располагал информацией, позволившей ему – правда, очень смутно – увидеть путь к победе. Данные спутниковой разведки свидетельствовали, что мятежные роботы начали грандиозные перемещения на всех континентах. Поначалу это было не очень-то заметно, и следовало родиться Ларозьером, чтобы обратить внимание на странный факт и сделать далеко идущие выводы. Самым горячим его желанием было собрать вместе всех плазменников и взорвать. И они действительно собирались! Например, в Северной Америке роботы, бросая так долго удерживаемые ими заводы, миллионами передвигались в район Канзас-Сити, где стремительно разрастался технополис невиданных размеров. Гигантские постройки невообразимой формы казались творениями инопланетян. Из Европы плазменники перебирались в Азию, где возводились два технополиса – в Казахстане и Забайкалье. По одному было в Африке, Южной Америке и Австралии. Прибывающие роботы тут же включались в строительство, и джунгли причудливых металлических конструкций расползались, подобно щупальцам колоссального спрута, тесня поспешно покидаемые людьми жилые кварталы.

Ларозьер, помнивший о последней военной неудаче, выжидал. Каждый день в его апартаментах собирался совет научных экспертов, пытающихся объяснить суть происходящих метаморфоз. Немало копий было сломано во время бурных дискуссий, но большинство ученых всё же склонялись к одной версии. Согласно ей, роботы собрались создать какое-то крайне необходимое им сверхсложное устройство, но отчаялись выполнить эту задачу на разрозненных предприятиях. Очевидно, требовалась огромная концентрация в одном месте производственных мощностей, энергетических ресурсов и рабочей силы. С этой целью и создавались технополисы. Но что за устройства вызревали в их недрах? Может быть, ковалось новое сверхоружие? На этот вопрос ученые не могли ответить определенно. По правде говоря, идею «чудо-оружия» разделяли лишь несколько человек. Остальные полагали, что плазменники решают какую-то свою проблему, никоим образом не связанную с людьми. Так уж повелось: в очередной раз напугав человечество демонстрацией своих возможностей, роботы тут же «забывали» о нем – до тех пор, пока оно не предпринимало очередную атаку. Не исключено, что сейчас плазменники собирались создать или совершенно фантастический аппарат (вроде машины времени, прибора для перехода в параллельные миры и так далее), или робота нового поколения, какого-то сверхмыслителя, превосходящего своих создателей, как первая ЭВМ – простейший арифмометр.

Итак, желание Ларозьера вполне могло осуществиться. Надо было только дождаться, когда в технополисах соберется основная масса плазменников, и несколькими одновременными ударами покончить со своими соперниками. Идея была превосходная, хотя, как водится, имелось одно «но»: пресловутая заградительная система, сжигающая на расстоянии любую земную технику. Пусть роботы и были, как говорится, не совсем от мира сего, но раз уж они решили собраться вместе (что, бесспорно, увеличивало их уязвимость) – значит полностью доверяли своей защите.

На очередном заседании ученого совета Ларозьер потребовал любой ценой и в максимально сжатые сроки создать несколько взрывных устройств огромной разрушительной силы, способных преодолеть все мыслимые и немыслимые оборонительные заслоны плазменников. «Промедление нас погубит, – сказал он, – ведь нет никакой гарантии, что технополисы – не гигантские фабрики смерти, призванные покончить с человечеством!»

Большинство ученых предложили заняться оружием, давно воспетым фантастами, но так и не реализованным на практике – аннигиляционной бомбой. Изготовить ее не составляло большого труда, так как два завода антивещества, необходимого для экспериментальных фотонных ракет, находились уже в руках людей. С теорией был полный порядок, нужные лабораторные исследования проводились еще в прошлом веке. Так что сложности предвиделись только с преодолением заградительной системы. Но физики и здесь оказались на высоте: каждую ракету, вооруженную аннигиляционной боеголовкой, они снабдили генератором сверхмощного силового поля. Конечно, никто не взял на себя смелость уверять вождя, что ракеты обязательно прорвутся, однако шансы на успех операции эксперты оценивали в 90-95 процентов. Оставалось надеяться, что всё пройдет как надо.

Убедившись, что работы над оружием успешно продвигаются, Ларозьер начал подготовку к «дню икс». Он распорядился, чтобы население покинуло окрестности технополисов в радиусе двухсот километров от их центров. Государство выделило средства, чтобы обеспечить эвакуированных временным пристанищем.

Официально затея с переселением объяснялась необходимостью создать нейтральную полосу между владениями людей и роботов. Мол, кто знает, чего можно ожидать от мятежных машин!

Люди ворчали, но терпели: доверие ко всему, что делает Ларозьер, было очень велико. И всё же они не очень-то спешили покинуть насиженные места. Между тем плазменники, похоже, сообразили, что неожиданная массовая миграция людей имеет особые причины. Во всяком случае, с ее началом происходящие в технополисах процессы получили новое ускорение. Циклопические сооружения росли, как грибы, многие из них достигали километровой высоты. Ознакомившись с данными последних наблюдений, Ларозьер сделал вывод: роботы стремятся опередить людей, создав то ли универсальную оборонительную систему, то ли наступательное оружие. Счет пошел на дни.

Однажды на глаза Родриго попалась книжка, которую выпустило крошечным тиражом какое-то Общество переосмысления истории. Там утверждалось, что Ларозьер действовал в невероятной спешке и даже собирался запустить ракеты еще до того, как несколько миллионов людей, остававшихся в запретных зонах, покинут их. Однако советники отговорили вождя, убедили, что такое «жертвоприношение» сведет на нет его неслыханную популярность. И он, стиснув зубы, согласился ждать: потеря «ореола» страшила его больше, чем гибель миллионов сограждан. Можно ли было верить книге? Во всех официальных изданиях Ларозьер неизменно изображался воплощением благородства и любви к ближнему. И всё же сомнения, однажды зародившиеся в душе Родриго, до сих пор окончательно не развеялись…

Как бы то ни было, Ларозьер не упустил свой шанс. Едва поступило сообщение, что людей в запретных зонах больше нет, он отдал приказ нанести удар. Пусковые площадки ракет располагались на равном расстоянии от технополисов, так что все цели удалось поразить одновременно. Вскоре из космоса были переданы снимки шести чудовищных вспышек. Цивилизация разумных роботов, едва родившись, прекратила существование. Люди так никогда и не узнали, какую цель преследовало возведение технополисов…

Конечно, оставалось еще довольно много плазменников, находившихся вдали от зон уничтожения, но покончить с ними было уже проще. Некоторых роботов сохранили, чтобы допросить. Однако получить от них информацию так и не удалось. Ученые пришли к поразительному выводу: оказывается, дело было вовсе не в упрямстве побежденных, а в том, что они просто не понимали вопросов. Еще совсем недавно плазменники повиновались хозяевам, но они быстро эволюционировали и за короткое время перестроили структуру своего мозга. В результате роботы и люди стали мыслить как бы в разных плоскостях. Вступить в контакт с искусственным разумом было теперь не легче, чем, скажем, с общественными насекомыми – муравьями или пчелами. В конце концов решили ликвидировать всех пленников и отныне наложить строжайший запрет на любые разработки управляющих плазменных систем. Ставка была сделана на старых добрых молектроников.

Человечество выходило из кризиса долго и трудно. Прошли десятилетия, прежде чем был достигнут прежний уровень производства. Затем экономический рост стал стабильным. Оказалось, что возможности молектроники далеко не исчерпаны, причем созданные на ее базе системы, даже непрерывно умножая знания, мыслящими всё же не становились. Такие работящие, но покорные слуги и требовались!

Фотонные ракеты полетали совсем недолго. Смертный приговор им был подписан в конце двадцать второго века, когда появилась теория гиперпространства. Космические корабли получили возможность многократно обгонять свет, и человечеству открылся путь к звездам.

Авторитет Ларозьера был настолько высок, что до самой смерти он фактически пользовался всей полнотой власти. Лишь затем вновь состоялись выборы председателя правительства и депутатов Всемирного парламента. Всё возвращалось на круги своя. Но Силы Безопасности остались и даже окрепли. Необходимость их сохранения никто не оспаривал. Человечество не хотело рисковать – слишком страшным был урок Реконкисты.

На этом «конспект» закончился. Родриго выключил визор, но еще долго сидел в кресле, переваривая информацию. Ему не давала покоя одна мысль: почему за всё время Реконкисты плазменники ни разу первыми не напали на людей? Ведь у них было что противопоставить технической мощи своих творцов, они вполне могли победить. Какие процессы протекали в искусственных мозгах, заставляя роботов жестко следовать оборонной доктрине? Ответа не было.