Глава 10
Холодный воздух вниз идет,
Горячий воздух ввысь летит —
Термодинамики закон
Об этом людям говорит.
Зенор, узнав через два дня об их путешествии, пришел в ярость.
— Вы спускались вниз! Да ведь вас могло там пришибить! Вы хоть подумали, что с вами могло случиться что угодно?
— Далор знал, куда мы пошли, — столь же горячо возразила Нуэлла.
— Я с тобой не разговариваю, — огрызнулся Зенор.
— Зато я с тобой разговариваю, — парировала Нуэлла.
Киск взволнованно запищала и толкнула Киндана.
— Прекратите, вы оба! — негромко, но очень внятно сказал Киндан.
Его голос, к счастью, не сорвался, и слова прозвучали очень твердо. Больше того, судя по изумленным взглядам Нуэллы и Зенора, они прозвучали как непререкаемый приказ. Напрягшись, Киндан сумел подавить настойчиво просившуюся на губы улыбку и продолжил:
— Зенор, мы были в полнейшей безопасности, нам вообще ничего не грозило, потому что с нами была Киск.
— Какая может быть безопасность с необученным стражем порога? — выкрикнул нисколько не убежденный Зенор.
— А как, по-твоему, она должна учиться? — напряженным голосом спросила Нуэлла, крепко стиснув кулаки.
Киндан заговорил было, рассчитывая снова испытать свой «командный голос», но тут Киск толкнула его головой, поднялась на дыбы, расправила крылышки и хрипло защебетала. Киндан взглянул на нее, вопросительно вскинув бровь, и Киск повторила тот же звук.
— Эй, вы, спорщики, у нас скоро будет компания, — сказал Киндан.
— Что? — опешил Зенор. — Какая компания? Откуда ты знаешь?
— Мне сказала Киск, — объяснил Киндан, указав на стража порога. — Всадник.
Страж порога резко замотала головой; нельзя было не понять, что это совершенно сознательный жест.
— Два всадника?
Киск энергично кивнула.
— Вы занимались! — восхищенно воскликнула Нуэлла. — И на что же это похоже?
— Ну, — неуверенно начал Киндан, — это почти похоже на то, как если я бы получал от нее образы, но всё-таки не совсем так. И, мне кажется, что это больше похоже на связь с огненной ящерицей, чем с драконом. Или, может быть, что-то среднее между тем и этим. Но как бы то ни было она мне говорит и повторяет до тех пор, пока я не пойму ее.
— Зенор, сбегай, предупреди мастера Зиста. — Зенор взглянул на Нуэллу.
— А как быть с ней? Разве я не должен отвести ее домой?
— Ни за что! — вскричала Нуэлла. — Я останусь здесь.
Она бросилась к Киск и крепко обняла ее за шею. Зенор возмущенно закричал, но Киндан предупреждающе вскинул руку.
— Зенор, прошу тебя. Я уверен, что арфист будет недоволен, если ему не сообщат вовремя.
Зенор сердито скривил губы.
— Ладно, Нуэлла, но, по крайней мере, спрячься. Нельзя, чтобы они тебя видели.
Вместо ответа Нуэлла громко фыркнула и уткнулась головой в плечо стража порога. Зенор снова скорчил гримасу, но ушел, не сказав больше ни слова.
— Всё равно это не моя тайна, — чуть слышно пробормотала Нуэлла прямо в жесткую шкуру Киск.
— Что? — Киндан отвлекся от происходящего, пытаясь сообразить, что может быть нужно от них двум всадникам.
— Я сказала: это не моя тайна, — повторила Нуэлла. — Это всё отец. Это он не хочет, чтобы обо мне кто-нибудь узнал. Я же тебе говорила, что его мать тоже была слепая. Он боится, что это передается по наследству, что любая дочь, которая родится у его детей, тоже будет слепой. И еще, он боится, что из-за этого его будут считать слабым — как будто кому-то есть до этого дело. Хотя его-то никто слепым не назовет!
Киндан почувствовал, что Нуэлла говорит ему всё это только потому, что ей необходимо выговориться. Он также предположил, что она не может сказать это Зенору — не может или боится.
Он попытался найти какие-то успокаивающие слова.
— Но Лариса…
— Про нее еще рано что-то говорить, — перебила Нуэлла. — Я ведь тоже всё прекрасно видела, пока мне не исполнилось три Оборота, а потом в течение одного Оборота всё стало расплывчатым и тусклым. Я думаю, именно поэтому отец и держит Тарика рядом, — добавила Нуэлла, немного помолчав. — Он боится, что Тарик начнет распускать сплетни. Он боится того, что может случиться со мной, если когда-нибудь я выйду замуж…
— Зенор…
— Он! — фыркнула Нуэлла.
Киск изогнула шею, полуобняла ею Нуэллу и мягко толкнула девочку в плечо, нежно замурлыкав.
— Нуэлла, ты плачешь? — спросил Киндан, слух которого за время общения с Нуэллой заметно обострился.
— Нет, — ответила Нуэлла, но Киндан отчетливо слышал слезы в ее голосе. — С чего бы мне плакать? Всё хорошо. И я прекрасно проживу. Понимаешь, я не должна выходить замуж. Я прекрасно проживу одна. Знаешь, у меня есть планы.
— Планы? — повторил Киндан. — Какие планы?
— Секретные планы, — ответила Нуэлла. — Со мной всё будет хорошо, не волнуйся обо мне.
Киндан совершенно уверен, что планы Нуэллы остаются секретом и для нее самой. Он снова попытался успокоить подружку:
— Нуэлла, я всегда буду твоим другом. Мы с Киск всегда будем рядом с тобой.
— Каким же образом? — спросила Нуэлла, отклонившись от Киск и вытирая глаза. — Как ты можешь быть в этом уверен? А если случится обвал или что-то в этом роде? Если вас убьет, вас обоих? Что тогда? Что ты тогда будешь делать?
— Нас не убьет, — твердо сказал Киндан. — Если даже случится обвал, мы с Киск откопаемся. А потом раскопаем остальных: Зенора, и Далора, и прочих.
— И нечего выпендриваться перед Зенором, — сварливым тоном бросила Нуэлла.
Киндан протянул руку и ласково вытер несколько слезинок на ее щеке. Она одной рукой поймала его за руку, а другой вытерла оставшиеся слезы.
— Спасибо, — негромко сказала она. — Со мной уже всё в порядке. Это так, иногда… Как бы я хотела видеть. — Ее лицо сделалось жалобным. — Мне очень жаль, что я не могу видеть лицо Зенора, когда он сердится на меня. О, я чувствую тепло, когда он краснеет, — а кто этого не почувствует? — но я не знаю, как это — по-другому или нет… — Она умолкла, и вдруг выражение ее лица переменилось. — Мне только что пришла в голову одна мысль, — медленно проговорила она. — Если я могу почувствовать, как лицо Зенора теплеет… интересно, может ли это почувствовать Киск?
— Ну, я…
Нуэлла взволнованно покачала головой.
— Нет, я не о том. Я думаю, не может ли быть так, что ее глаза видят тепло.
— Видят тепло? — растерянно повторил Киндан.
— Подумай сам, у нее ведь такие большие глазки, верно?
— Это чтобы лучше видеть в темноте, — возразил Киндан.
Нуэлла, явно не согласная с ним, резко помотала головой.
— А может быть, она вообще видит не свет, а тепло. А днем всё настолько горячее, что для нее это всё равно что смотреть на солнце.
— Интересное предположение, — произнес у нее за спиной мужской голос.
Этой ночью на дозорной вершине дежурила Ренна. Она не переставала гордиться собой с тех самых пор, когда Киндан вынужден был передать ей свой пост главного дозорного и полностью переключиться на воспитание стража порога.
— Пойми, я выбрал тебя не потому, что ты сестра Зенора, — сказал он, когда объяснял ей, в чем состоят ее новые обязанности, — а потому, что ты самая ответственная. Я уверен, у тебя все прекрасно получится.
Ренна тоже была в этом уверена. Конечно, составлять расписание дежурств само по себе не просто, а ведь ей приходилось еще и следить за тем, чтобы все наблюдатели хорошо исполняли свои обязанности. Она часто просыпалась среди ночи и проверяла младших наблюдателей. Иногда она заставала дежурного спящим и с наслаждением подкрадывалась вплотную к засоне и громко вопила прямо ему — почему-то, как правило, на дежурстве засыпали мальчики — в ухо.
Этим вечером она подменяла Джори, которая что-то слишком долго задержалась на обеде. Впрочем, Ренна не возражала против такого: она любила встречать ночь на дозорной вершине. У нее был прекрасный слух, и поэтому она отчетливо слышала чуть ли не каждое слово, которое кто-то произносил внизу, в долине — вечером горное эхо здесь было особенно сильным и приносило звуки прямо к дозорному. Ей также очень нравился вид озера с отражающимися в нем звездами.
Когда над озером неожиданно возникли два дракона, девочка подскочила от изумления и восхищения. Они были огромными, больше, чем кто-либо, кого Ренна видела за всю свою жизнь, даже больше, чем Киск, страж порога, которую растил Киндан, и намного, намного симпатичнее. Она в благоговейном страхе наблюдала, как они скользнули по-над домами и приземлились на склоне неподалеку от входа в шахту.
До нее донесся мужской голос:
— Ж'лантир, ты уверен?
Она видела, как два всадника сошли на землю. Драконы снова взмыли в воздух, подлетели к озеру и неожиданно резко рухнули в воду и исчезли под поверхностью. Ренна испугалась, что они утонули, но тут они показались снова, их спины и расправленные крылья выступили из воды, как огромные деревянные плоты. Девочка содрогнулась. Ночь была холодная, драконы, наверно, обладают очень толстой шкурой, чтобы не бояться лезть в ледяную воду. Хотя, может быть, они просто прибыли из жаркого места и хотели охладиться.
— Лолант' почувствовал сильное присутствие, — ответил другой всадник, наверно, этот самый Ж'лантир. — Ж'трел мог бы сказать наверняка, М'тал, ну а я предполагаю, что здесь девочка, которая могла бы стать золотой всадницей… только…
— Что?
— М-м-м… Лолант' говорит мне, что эта девочка находится в постоянной темноте, — озадаченным тоном ответил Ж'лантир.
— Она попала в какую-то беду? Не может выбраться из ловушки? — требовательно спросил М'тал.
— Я не знаю. Лолант', похоже, считает, что она довольно давно находится в этом состоянии, — ответил Ж'лантир.
— А не может быть, что она слепа? — уже без прежней настойчивости спросил М'тал.
— Может быть, дело как раз в этом, — согласился Ж'лантир. — Какая жалость: обладать такой одаренностью и не иметь возможности совершить Запечатление.
Их голоса становились всё тише: всадники направлялись вниз, к сараю стража порога.
— Этот кемп относится к Телгару, а Д'ган не будет проводить Поиск, — заметил М'тал.
— Я думаю, ты прав, — согласился Ж'лантир.
— Ага! Нас, оказывается, ожидают, — вдруг рассмеялся М'тал. — Гаминт' говорит мне, что Киск очень заинтересовалась Лолант'ом и хочет выйти на улицу.
— Что ж, по крайней мере, мы уже знаем, что она может разговаривать с драконами, — тоже усмехнувшись, ответил Ж'лантир. — Я сказал Лолант'у, чтобы он передал ей: «Позже».
Два всадника, пригнувшись, скрылись за дверью сарая, и Ренна больше не слышала их голосов. Сразу позабыв о драконах, плескавшихся в озере, она восстановила в памяти нечаянно подслушанную беседу. В течение одного — увы, всего лишь одного! — волнующего мгновения она надеялась, что разговор идет о ней и что золотой всадницей могла бы стать она. Неужели они на самом деле имели в виду золотого дракона — королеву драконов? Ведь это было бы просто изумительно! — сказала себе Ренна. Но тут она услышала, как М'тал сказал, что, возможно, девочка слепая. Ренна тут же припомнила всех живших в кемпе девочек. Нет, ни о какой слепой девочке она не знала. Может быть, они имели в виду младенца? Но если так, размышляла она, неужели их драконы не сказали бы им об этом? Возможно, девочку где-то прячут, но кто будет прятать здесь кого бы то ни было? И где здесь можно кого-то спрятать? В шахте? Она покачала головой. Это слишком опасно. Но она не могла сообразить, о ком могла идти речь, а ведь она бывала во всех уголках кемпа! Девочка задумчиво наморщила лоб. Во всех… кроме второго этажа холда Наталона.
После этого Ренна долго сидела молча, не шевелясь. Она даже не стала ворчать по поводу получасового опоздания Джори.
— Нуэлла, это лорд М'тал, предводитель Бенден-Вейра, — сказал Киндан, когда два всадника вошли в помещение. Он вскинул глаза на другого. — Мой лорд…
— Ж'лантир, всадник Лолант'а, командир крыла в Иста-Вейре, — сразу же представился второй гость. — Ты, наверно, Киндан, — приветливо продолжил он, протянув мальчику руку, которую Киндан поспешно пожал.
Ж'лантир повернулся и протянул руку Нуэлле. Киндан дернулся было к девочке, чтобы подтолкнуть ее локтем, но замер, увидев, как Ж'лантир и М'тал задумчиво переглянулись.
Прежде чем пауза успела затянуться, Нуэлла подняла руку. Ж'лантир быстро шагнул вперед и пожал ее.
— Меня зовут Нуэлла, — сказала она. Она изогнула бровь, как будто не могла чего-то понять, но на ее лицо вскоре вернулось спокойное выражение. — Вы сдвинулись с места, верно?
— Совершенно верно, — согласился Ж'лантир. — А как ты об этом узнала?
— Я почувствовала по положению вашей руки, — ответила Нуэлла. Она сделала шаг навстречу всаднику и, отпустив его руку, подняла вверх обе ладони. — Вы не позволите мне прикоснуться к вашему лицу? — спросила она необычным для нее нервным тоном. — Так я знакомлюсь с людьми.
— С радостью соглашусь. — Слова Ж'лантира прозвучали очень искренне. Нуэлла нерешительно подняла руку. Кончики ее пальцев легко коснулись подбородка всадника, пробежали вдоль его челюсти, губ, носа, бровей и поднялись на лоб.
— У вас кожа загорелая, — удивленно сказала она. — Неужели в Исте всё еще тепло, мой лорд?
— В облачные дни случается, что солнце светит слабее, — ответил Ж'лантир. — Но мой загар — от полетов выше облаков, где всегда сияет солнце. В Исте облака частенько спускаются чуть ли не до самой земли.
— Вы летаете выше облаков? — испуганно спросила Нуэлла.
— Летаю, — подтвердил Ж'лантир.
М'тал, всё это время стоявший позади своего спутника, выступил вперед.
— Я М'тал, — сказал он Нуэлле, повернувшись лицом к ней.
Она нашла в воздухе его руку, пожала ее и, с разрешения старого всадника, изучила пальцами и его лицо.
— У вас в Бенден-Вейре, наверно, хороший арфист, мой лорд? — спросила она, закончив процедуру знакомства.
— Хороший арфист? — удивился М'тал. — Ну… да, хороший. А почему ты спросила?
— Мне показалось, что вы много смеетесь, — объяснила Нуэлла. — И я подумала, что это, может быть, потому, что у вас веселый арфист.
— Он именно такой, — добродушно рассмеявшись, ответил М'тал. — Будь уверена, я передам твои слова; ему будет очень приятно.
Нуэлла смущенно опустила голову и закрыла лицо руками, безуспешно пытаясь скрыть набежавший на щеки румянец.
— Нуэлла, — сказал Ж'лантир, выждав мгновение, — у тебя были интересные соображения по поводу того, как видят стражи порога.
— Я думаю, что они видят тепло, мой лорд, — с готовностью ответила Нуэлла.
— К'район, предводитель Иста-Вейра, попросил Ж'лантира узнать как можно больше о стражах порога, — объяснил М'тал Киндану. — Я подумал, что, может быть, будет полезно объединить его и ваши знания.
Киндан кивнул и с новым интересом посмотрел на второго всадника.
— Но как нам проверить твое предположение? — громко произнес Ж'лантир.
— Я подумала об этом, мой лорд, — сразу ответила Нуэлла. — Наверно, если мы возьмем горячий камень и светильник…
— Какая замечательная идея! — воскликнул Ж'лантир. — Я думаю, еще лучше будет взять два светильника — один тусклый и один яркий, и, пожалуй, камни тоже нагреть по-разному.
И они с Нуэллой углубились в обсуждение программы действий — как детально исследовать зрение стража порога.
— Мы могли бы просто спросить ее, — сказал Киндан как бы себе под нос.
М'тал улыбнулся ему в ответ:
— Но тогда эти двое остались бы без развлечения.
— Ничего подобного! — с обычной резкостью возразила Нуэлла и тут же прикрыла рот ладонью, вспомнив, с кем говорит. — Извините… я хотела сказать… мой лорд.
— Она со всеми разговаривает одинаково, — пробормотал Киндан.
— У нее к тому же отличный слух, — с веселым блеском в глазах заметил М'тал. Он повернулся к Нуэлле. — Нуэлла, мне кажется, нам предстоит немало поработать вместе, поэтому думаю, лучше, если мы отбросим излишние формальности и будем говорить о деле. Так на чем ты остановилась?
Глаза Нуэллы широко раскрылись. Она закивала, безмолвно разевая рот.
Киндан изумился не меньше, чем его подруга:
— Вы хотите, чтобы я называл вас просто по имени, мой лорд?
— Мне кажется, это будет только справедливо, — отозвался Ж'лантир. — Кроме того, я не очень-то привык ко всему этому лордству.
— Ж'лантир обычно или летает вверх тормашками, или где-нибудь что-нибудь читает, — сказал М'тал, хлопнув второго всадника по плечу. Он наклонился к Нуэлле и сказал громким шепотом: — Я слышал, однажды он потерял всё свое крыло и заметил это только через семидневку.
— Через каких-нибудь три дня, — невозмутимо поправил его Ж'лантир и подмигнул Киндану. — Всё обошлось очень спокойно.
Киндан широко раскрыл глаза, представив себе всадника, потерявшего свое крыло драконов, но он тут же понимающе усмехнулся, сообразив, что попался на розыгрыш.
— Такого вовсе не могло быть, — сказала Нуэлла, не обращаясь ни к кому в отдельности. — Ведь драконы общаются телепатически!
Ж'лантир улыбнулся и погрозил девочке пальцем, затем же сообразил, что она не видит его жеста и ласково нажал ей на кончик носа.
— Очень проницательное наблюдение, моя леди.
Зашелестела прикрывавшая вход занавеска, и в сарай вошел мастер Зист. Следом за ним ввалился Зенор, тащивший чайник и несколько кружек.
— А-а, мастер Зист? Я много слышал о вас, — сказал Ж'лантир, оборачиваясь к арфисту. — Ж'лантир, всадник Лолант'а, командир крыла Иста-Вейра.
Мастер Зист учтиво поклонился.
— Мой лорд.
Ж'лантир отмахнулся от торжественного обращения.
— Я только что сказал вашей Нуэлле, что предпочитаю, когда друзья называют меня просто по имени — Ж'лантир, — сказал всадник. Он посмотрел в глаза арфисту и добавил: — Я надеюсь, что мы станем друзьями.
— Я в этом уверен, — улыбнувшись, ответил Зист и перевел взгляд на Нуэллу. — Твой отец вскоре придет сюда, чтобы поздороваться со всадниками.
— Он не хочет, чтобы кто-то знал о моем существовании, — пояснила Нуэлла всадникам. — Пожалуйста, позвольте мне спрятаться, пока он будет здесь.
М'тал и Ж'лантир обменялись мрачными обеспокоенными взглядами.
— Это тайна, которую он хочет сохранить, — добавил Киндан. — Мастер Зист говорит, бывает так, что людям приходится хранить тайны.
М'тал внезапно посерьезнел.
— Тайны никогда не ведут ни к чему хорошему, — сказал он.
— Ну, пожалуйста! — взмолилась Нуэлла. — Не то он очень расстроится, а потом будет сильно на меня сердиться.
Ж'лантир взглянул на М'тала; тот с несчастным видом кивнул.
— Мы пока сохраним твою тайну, Нуэлла, — пообещал он и искоса взглянул на арфиста. — А с тобой, мастер Зист, я поговорю об этом позже.
Арфист кивнул.
— Меня тоже не радует наличие этой тайны, — сказал он, — но не думаю, чтобы на сегодняшний день она могла причинить большой вред.
Ж'лантир махнул рукой в сторону Нуэллы, но тут же осекся; на его лице появилось растерянное выражение.
— Давай! Прячься! — приказал он. — Мы скажем тебе, когда он уйдет.
— Не понадобится, — ответила Нуэлла, закапываясь в большую кучу соломы, сваленную в углу сарая. — Я услышу, как он будет уходить.
Наталон пришел вскоре после этого и оставался в сарае довольно долго, так что никто не смог бы упрекнуть его в невежливости. Но, почувствовав, что всадники хотели работать с Кинданом и Киск наедине, удалился, как только позволил этикет.
— Я мог бы прислать сюда что-нибудь с кухни, если вы хотите поесть, мои лорды, — предложил он, уже поднявшись.
М'тал пожал плечами и взглянул на Киндана, который ответил энергичным кивком.
— Это было бы прекрасно, горняк Наталон, — сказал М'тал. — Не нужно специально ничего готовить — пришли то, что найдется на кухне. Мы не хотим доставлять вам лишние хлопоты.
— И не могли бы вы прислать нам несколько горячих кирпичей? — спросил Ж'лантир.
Наталон нахмурился.
— Если вы замерзли, мой лорд, я думаю, что где-нибудь здесь найдется жаровня. Мы могли бы развести огонь.
— Нет, я думаю, в этом нет необходимости, — ответил всадник. — Просто несколько кирпичей, если вы не возражаете.
— Я могу принести, — предложил Зенор.
— Тебе вообще-то пора идти в постель, — сказал Наталон, погрозив мальчику пальцем. — Тебе с утра на работу, и я вовсе не хочу, чтобы ты спал на ходу.
Вид у Зенора сделался настолько удрученный, что Наталон улыбнулся и покачал головой.
— Кроме того, мне кажется, что ты злоупотребляешь гостеприимством Киндана.
Зенор вскинул на Киндана умоляющий взгляд.
— Я буду рад, если Зенор останется помочь нам, мой лорд, — выпалил Киндан.
Наталон посмотрел на всадников.
— Если вам это не причинит неудобств, то я не против. Иметь лишнего человека, знакомого со стражем порога, всегда полезно.
— Конечно! — согласился М'тал, одним словом разрешив всю проблему, и добавил с усмешкой: — Да и потеплее здесь будет.
Ж'лантир энергично кивнул.
— Очень хорошо, — сказал Наталон. — Но не больше часа, Зенор, если, конечно, лорды не решат по-другому.
— Ага, — кивнул Зенор с довольным и в то же время несколько расстроенным видом.
— Тогда пойдем, — сказал Наталон. — Ты же сам вызвался принести кирпичи.
Зенор кивнул и поторопился вслед за главным горняком в его холд.
— Знаете, мы могли бы просто спросить ее, — повторил Киндан, когда Наталон и Зенор удалились.
— Спросить ее о чем? — поинтересовался мастер Зист.
Киндан начал было пересказывать теорию Нуэллы, но девочка, успевшая выбраться из своего укрытия, мигом перехватила инициативу.
— Вы же знаете, — сказал, выслушав ее, арфист и в задумчивости потер подбородок, — что человеческое тело выделяет очень много тепла.
— Если я вас правильно понял, вы предлагаете поставить простой опыт с человеческими телами и светильником? — уточнил Ж'лантир.
Киндан снял лампу с кронштейна и поднял ее на вытянутой руке.
— Киск, что ярче — я или эта лампа?
Страж порога застыл в неподвижности, а потом боднул Киндана головой в живот.
— Ну вот, я думаю, мы и получили ответ, — сказал М'тал.
— Г-м-м-м… — протянул Ж'лантир, поджав губы. — По крайней мере, мы знаем одно: страж порога намного умнее, чем огненная ящерица.
— И намного терпеливее, — с улыбкой добавил мастер Зист. — Я надеюсь, что Зенор принесет что-нибудь поесть и для нее.
— Она только что ела, — отозвался Киндан и взглянул на всадника из Исты. — Ж'лантир, а вы не знаете, сколько они должны есть?
— Ну, если честно, я начал исследования всего две недели назад, — сознался всадник. — Я встретился с мастером Ализой (по его тону нетрудно было понять, как проходила беседа с ехидной специалисткой по разведению стражей порога) и решил, что, пожалуй, полезнее будет порасспросить других.
Мастер Зист хохотнул. Ж'лантир ответил любезным поклоном.
— Я, конечно, разговаривал с воспитателем стража из Иста-холда, — продолжал он. — И немало удивился, — он покосился на арфиста, — обнаружив, что в Доме арфистов крайне мало информации о стражах порога.
— Мне не удалось найти вообще ничего, — подтвердил мастер Зист.
— К'район решил, что сейчас, когда приближается следующее Прохождение, полезно собирать любые сведения, которые могли бы помочь нам растить и воспитывать драконов, — сказал Ж'лантир. — Мне было поручено узнать как можно больше о стражах порога.
— Когда я рассказал Ж'лантиру о том, что Гаминт' способен разговаривать с Киск, — добавил М'тал, указав рукой на сидевшего с внимательным видом стража порога, — он спросил, нельзя ли ему поработать с ней.
— Я не знаю, будет ли у меня другая возможность изучить недавно вылупившегося птенца стража порога, — пояснил Ж'лантир.
— О, ее вряд ли можно назвать новорожденной, — бросил мастер Зист.
— Ей уже больше четырех месяцев, — вставил Киндан.
— Через две недели и три дня ей исполнится пять месяцев, — дотошно поправила Нуэлла.
— Самому молодому стражу порога, которого я видел, было больше трех Оборотов, — сказал Ж'лантир и повернулся к М'талу: — Как по-твоему, могут они созревать быстрее, чем драконы?
— Я предполагаю, да.
— И я тоже думаю, что ты прав, — согласился Ж'лантир.
Он подошел к стражу порога и протянул руку, чтобы Киск могла понюхать его ладонь.
— Всё хорошо, Киск, — сказал Киндан.
Киск сначала повернула голову к мальчику, потом обнюхала ладонь Ж'лантира и застенчиво лизнула ее.
— Можно мне потрогать тебя? — с вежливым полупоклоном обратился Ж'лантир к стражу порога.
Киск громко запыхтела. Ж'лантир взглянул на Киндана.
— Это означает да? — Киндан кивнул.
— А может быть, ваш дракон попробует поговорить с ней? — предложил он.
— Это должно ей понравиться, — поддержала Нуэлла.
Лицо Ж'лантира прояснилось.
— Прекрасная идея! — воскликнул он.
Его лицо приобрело отсутствующее выражение, как это бывало у всадников, говорящих со своими драконами. Киск взглянула на него с почти человеческой благодарностью во взоре, возбужденно заерзала и негромко пискнула. Потом она радостно защебетала, встала и направилась прямо к Ж'лантиру. Подсунув плечо ему под руку, она вытянула шею и посмотрела на всадника, как будто желая убедиться, что ему удобно.
Собравшиеся нервно захихикали.
Ж'лантир дотошно ощупал стража порога, не пропуская ни одной мышцы, осторожно, даже нежно осмотрел голову, спину, живот и хвост.
— Похоже — и всё-таки не похоже, — пробормотал он себе под нос и посмотрел на М'тала. — Мне кажется, все стражи порога заметно мускулистее, чем драконы.
— Я тоже обратил на это внимание, — ответил старый всадник.
Ж'лантир прикоснулся к крылу Киск, бросил на нее вопросительный взгляд, а потом сказал вслух:
— Лолант', попроси, пожалуйста, Киск расправить крылья.
Киндан понял, что всадник говорил вслух, чтобы предупредить остальных о том, что сделает Киск.
Страж порога счастливо защебетал и развернул крылышки.
— Но ведь они очень маленькие, — отметил Ж'лантир. Он посмотрел на Киндана. — Твой отец действительно летал на своем страже?
— Поздно вечером, — подтвердил Киндан.
— Удивительно! — воскликнул Ж'лантир. — Никто, даже мастер Ализа понятия не имеет о том, что стражи порога способны летать.
— Похоже, арфисты не единственные, кто забыл о стражах порога, — сказал М'тал, бросив ехидный взгляд на мастера Зиста, который только пожал плечами. Всадник снова повернулся к Ж'лантиру. — Я вот о чем думаю: удастся ли нам научить стражей порога разговаривать с нашими драконами.
— Но разве Киск не говорила только что с Лолант'ом?
— Действительно, говорила, но ведь она только отвечала на обращение к ней. А вот сможет ли она обратиться к определенному дракону по имени? Скажем, в случае опасности?
Ж'лантир задумчиво пожевал губами — и вдруг оторопело уставился на предводителя Бенден-Вейра; его глаза широко раскрылись.
— Ты хочешь сказать, что стражи порога могут нести караул во время Падения? Потрясающая идея! Может быть, именно для этого их и вывели и…
— Ничего не получится, — прервала молодого всадника Нуэлла.
— Прошу прощения? — Ж'лантир был озадачен.
— Стражи порога — ночные животные, — сказала Нуэлла. — Вряд ли они смогут о чем-то предупредить днем.
— Может быть, при настоящей опасности… — Ж'лантир не закончил фразу. М'тал покачал головой.
— Да, пожалуй, действительно не получится, — сказал он.
— Но ведь они могут вызывать помощь и по ночам, — заметил Киндан.
М'тал кивнул.
— Это тоже может оказаться полезным. Они также могли бы сообщать погоду.
— Превосходная идея, — снова загорелся Ж'лантир.
— Если они хотя бы окажутся в состоянии сообщить дракону, что где-то необходима помощь… Уже это будет большим благом для отдаленных малых холдов, — заметил мастер Зист.
— В некоторых из малых холдов, засыпанных снегом, были стражи порога, — сказал М'тал. Его глаза погрустнели. — Если удастся научить стражей порога сноситься с нашими драконами, мы спасем немало жизней.
— Что ж, в таком случае, — бодро сказал Ж'лантир, — похоже, работа стоит наших усилий. Когда мы начнем?
— Я хотел бы начать как можно скорее, — сказал М'тал и серьезно, как обратился бы к взрослому, с полупоклоном попросил разрешения у Киндана. — Если, конечно, Киндан, это тебя устроит. Я знаю, что тебе нужно спать…
Киндан, не удержавшись, расхохотался:
— Я уже давно не сплю по ночам. — М'тал помрачнел.
— Да, но я-то сплю. И в моем Вейре ночь начинается раньше, чем у тебя здесь.
— Как и у меня, — с сожалением добавил Ж'лантир. — Но мне, вероятно, удастся выкроить время, чтобы работать с Кинданом и Киск, не совсем забывая и про Иста-Вейр.
— А тебе не удастся, — веско сказал мастер Зист М'талу.
— Но ведь скоро наступит весна, — возразил М'тал. — Если к тому времени мы сможем обучить бенденских стражей порога, то спасем много жизней.
— Значит, всё ясно, — сказал Ж'лантир и оглядел остальных. — Мне представляется, что мы должны понять не только, как учить Киск говорить с драконами, но, самое главное, как обучить этому других стражей порога и их воспитателей.
— А у нее, кажется, уже получается, — сообщила Нуэлла. — Ведь это она сказала Киндану, что вы прилетели и сколько вас…
— И как же Киндан понял, что она сказала? — не скрывая любопытства, спросил Ж'лантир.
— Ну… просто понял, и всё, — невнятно объяснил Киндан.
— Так бывает с огненными ящерицами, — сказал мастер Зист. — По крайней мере, у некоторых владельцев.
— Да, — согласился Ж'лантир. — А стражи порога, как мне кажется, намного умнее и способнее. Я вот о чем думаю: нужно научить стража порога и Киндана, чтобы они точно и совершенно однозначно разбирались, что и как они говорят друг другу и драконам.
— Если получится, то будет просто замечательно, — с молодым пылом согласился М'тал.
— А потом детально расписать ход обучения и начать заниматься с другими стражами порога и их воспитателями, — добавил Ж'лантир.
— Мне кажется, здесь не обойтись без арфиста, — хитро ввернул мастер Зист.
— Я помогу, — нетерпеливо вставила Нуэлла. Киндан, нисколько не удивившись, кивнул.
На протяжении нескольких следующих дней Нуэлла и Ж'лантир вели бесконечные споры о том, как лучше обучать стража порога, и о том, какие слова необходимо включить в словарь для общения стража порога и его воспитателя. Они сошлись на том, что Киск должна уметь сообщить дракону, кто она такая и где находится, что она должна знать, как связаться с определенным драконом, что она должна точно называть такие вещи, как «опасность», «огонь», «помощь», «целитель» и «наводнение». Они долго спорили о том, что важнее для Киск: уметь использовать числа или выучить понятие «лавина».
Киндан ощущал себя почти ненужным, когда эти двое спорили между собой, потом соглашались, переходили к следующему вопросу и снова вступали в спор. Иногда они останавливались, чтобы попросить Киндана заставить Киск что-то сделать или, хуже того, спрашивали мнение Киндана по поводу их разногласий. К счастью, Киндан рано обучился дипломатии, он увертывался — а потом начинался новый спор.
Часто ночь заканчивалась тем, что Нуэлла сворачивалась на соломе рядом с Киск и мгновенно засыпала, Ж'лантир без шума улетал перед первыми петухами, а Киндан настолько выматывался, что у него путались мысли.
Под конец третьей ночи Ж'лантир объявил, что ему придется на какое-то время остаться в Вейре, доложить предводителю Вейра о том, как идет работа, проверить, как живут всадники его крыла, и немного отдохнуть. Когда Нуэлла услышала об этом, на ее лице появилось такое сокрушенное выражение, что Ж'лантир ласково обнял ее.
— Не волнуйся, я вернусь, — заверил он девочку. Киндан решил, что Нуэлла сделалась такой печальной потому, что на протяжении всего этого времени с огромным удовольствием и волнением работала с Киск и Ж'лантиром. Он представил себе, как ей будет скучно и как она будет ворчать, пока всадник не вернется.
— Ж'лантир, — спросил Киндан в последний момент перед уходом всадника, — как вы думаете, не сможем ли мы научить Киск перемещаться в Промежутке, как это делают драконы? — Эта мысль уже давно занимала его.
— Г-м-м-м… — задумчиво протянул Ж'лантир. — Огненные ящерицы перемещаться умеют, так что я не вижу, почему бы это не могли делать и стражи порога.
— Ничего не получится, — сонным голосом проговорила Нуэлла.
Киндан обернулся; он думал, что девочка уже заснула.
— Им нужно видеть, куда отправляться, а ведь они видят тепло, — объяснила она.
— И что? — настороженно спросил Киндан.
— А-а, я понимаю, что она имеет в виду, — сказал Ж'лантир. — Всадник должен дать своему дракону визуальный ориентир. А стражу порога такой ориентир мог бы дать только воспитатель, который способен видеть тепло.
— А люди не видят тепло, — хмуро согласился Киндан.
— Я могу представить, — пробормотала Нуэлла, лежавшая на соломе бок о бок с Киск.
— А почему ты об этом спрашиваешь? — взглянул Ж'лантир на Киндана.
— Если стражи порога научатся передвигаться в Промежутке, то они смогут спасать людей, вытаскивать их из-за завалов и всякого такого, — объяснил свою мысль Киндан.
— Превосходная идея, Киндан, — согласился Ж'лантир. — Действительно, превосходная. Жаль, если она не сработает.
— Хорош… иде… — невнятно пробормотала Нуэлла. Она громко зевнула и отвернулась.
— И всё равно спасибо, — сказал Киндан, собираясь присоединиться к Киск и Нуэлле на соломенной подстилке.
Ж'лантир протянул руку и взъерошил волосы мальчика.
— Это была хорошая попытка, Киндан.
Киндан не ошибся, предположив, что Нуэлла до самого возвращения всадника сделается несносной. Несколько дней он пытался ободрить ее, пропуская мимо ушей бесчисленные язвительные замечания, и в конце концов ему удалось уговорить Нуэллу снова пойти в шахту для дальнейшего обучения.
— Но, только если ты согласен обращать внимание на каждую мелочь, — заявила Нуэлла. А когда Киндан согласился, решила: — Мы спустимся, когда там не будет работы.
Горняки работали в шахте только три дня каждой семидневки. Два других дня отводились под сортировку и погрузку в мешки добытого угля, экспедиции за лесом для строительства крепей и повседневную работу в кемпе. Еще два дня отводились для отдыха горняков, но и в эти дни каждому приходилось заниматься необходимыми для кемпа делами, а их было множество, например добыча камня, ремонт дорог, изготовление мебели и посуды и множество других больших и малых дел.
Насосное помещение было единственной частью шахты, где всегда находились люди. Наталон никогда не позволял воздуху под землей застаиваться. Слишком большое количество загрязненного воздуха в шахте могло погубить целую смену. Кроме того, газ, просачивающийся сквозь уголь и скапливающийся в достаточно большом количестве, мог вызвать взрыв, наподобие того, который убил отца и братьев Киндана.
— Давайте начнем с улицы, которую разрабатывает Тарик, — предложила Нуэлла, как только они оказались в шахте, оставив раздраженного Далора в холде дежурить возле двери тайного хода.
Киндан с готовностью согласился, и они свернули к северу от главного шахтного ствола, направляясь ко второй улице. Пока они шли по тайному ходу к шахте, Киндан учился считать шаги непрерывно, даже во время раздумий и разговора — главным образом, благодаря тому, что Нуэлла больно била его в бок каждый раз, когда он забывал о счете.
— Киндан, да ты еще слепее, чем я! — громко выкрикнула Нуэлла, когда он в очередной раз признался, что сбился со счета. — Вот именно! Вот и будешь ходить слепой, с завязанными глазами, — объявила она. — Тогда уж тебе придется полностью положиться на Киск и на твой счет шагов, чтобы не наталкиваться на все вокруг.
Она вручила ему грязный шарф, которым завязывала рот и нос, пытаясь защититься от неистребимой шахтной пыли.
— Вот, можешь взять это.
Когда же Киндан начал протестовать, она сказала совершенно серьезно:
— Представь себе, что случился обвал или что-то в этом роде и ни одной зажженной лампы не осталось. Что ты в таком случае станешь делать? Если ты знаешь счет шагов и хорошо ориентируешься в темноте, то не впадешь в панику. А если не впадешь в панику, то сможешь помочь другим.
Ее слова убедили Киндана. Он завязал глаза и двигался вслепую вплоть до того момента, когда они благополучно вышли из подъемника на нижнем горизонте шахты. И остался совершенно невредимым, если не считать того, что несколько раз очень чувствительно ушиб голень. Впрочем, ушибов становилось всё меньше и меньше по мере того, как он учился считать шаги и доверять своей памяти. Но себе он откровенно признавался, что та карта, которую он видит мысленным взором, и близко не сравнится по детальности и точности с воображаемой картой Нуэллы.
Киндан шел, нащупывая осторожными прикосновениями стойки крепи — после первой попытки ему пришлось развязать глаза, чтобы вытащить несколько крупных заноз, — и его движения постепенно становились всё более легкими, приближаясь к свободному изяществу движений Нуэллы.
Когда дети дошли до второй улицы — штрека, от которого расходились забои бригады Тарика и по которому вывозили к подъемнику добытый уголь, Киндан ощупал одну, потом другую сторону прохода в поисках крепи. Нуэлла, которая уже успела наскоро изучить подземный перекресток, терпеливо ждала.
— Я готов, — сказал Киндан.
Он обернулся, не отрывая правой руки от стены туннеля, быстро нашел поворот на вторую улицу и начал считать шаги, ожидая почувствовать под рукой шершавую древесину стойки крепи. Пройдя четырнадцать шагов — десять метров, обычное расстояние между опорами крепи, — он почувствовал растерянность, а через двадцать один шаг — тревогу.
— У тебя есть стойки? — спросил он Нуэллу, которая шла по противоположной стороне штрека.
— Нет, — ответила она; в ее голосе тоже слышалась тревога. — Может быть, вернемся и проверим снова?
Киндан почувствовал острое желание снять закрывающую глаза повязку, но, вспомнив о несравненном слухе Нуэллы. подавил этот порыв. Она сразу же узнает, что он сжульничал, — его выдаст хруст задубевшей от пыли пересохшей материи.
— Да, — сказал он, опуская руки, сами собой взлетевшие к лицу. Нуэлла хихикнула.
— Ты хотел снять повязку, верно?
Вместо ответа Киндан лишь тяжело вздохнул. Считая шаги, он вернулся к входу в штрек и снова пошел вглубь, пытаясь нащупать стойки. Первую остановку он сделал, пройдя девять шагов.
— Я что-то нашел, но это совсем не похоже на нормальную крепь, — сказал он.
Бревно, попавшееся ему под руку, было тонким, а подняв руку к потолку, Киндан нащупал не мощную балку, а лишь тонкую слегу, пересекавшую штрек.
— Да, оно недостаточно толстое, — согласилась Нуэлла. — И недостаточно широкое.
— Не больше половины, а то и четверти от обычного бревна, — сказал Киндан.
Точно такими же были крепи на всем протяжении туннеля. По мере того как дети уходили дальше по штреку, тревога Киндана усиливалась. В обе стороны от штрека уходили многочисленные забои — намного чаще, чем, по его представлениям, положено.
— Можно подумать, что Тарик начал выбирать здесь целики, — сказал Киндан.
Из многочисленных разговоров — это ведь была главная тема для всех обитателей кемпа — он знал, что предполагалось тщательно исследовать пласт на большом удалении от стволов шахты и только после этого приступать к активной добыче угля, и что камерную, как называли ее горняки, добычу следует начинать в дальних концах штреков. Это существенно снижало опасность завалов и многократно облегчило бы работу спасателей в случае обвала, которого горнякам приходилось опасаться постоянно.
— Это плохо, — добавил он.
— Да, — согласилась Нуэлла. — Отец наверняка ничего не знает — он не разрешил бы такого.
Когда они закончили исследование второй улицы и пересекавших ее проспектов, нервы у обоих были натянуты, как струны. Нуэлла не возражала, когда Киндан предложил во время следующего спуска в шахту обследовать первую улицу.
Киндан не забыл о своем намерении обучать стражей порога спасению людей и поэтому стремился использовать любую возможность, чтобы проверить способности Киск или научить ее чему-то новому.
Но когда он сказал, что хотел бы посмотреть, как Киск будет выкапывать заваленное тело, Нуэлла резко воспротивилась.
— Ну ты пойми, что хочу всего лишь засыпаться углем и сделать так, чтобы Киск раскопала меня, — возразил Киндан, когда Нуэлла напрочь забраковала его идею.
— А что, если ты что-то повредишь себе? — сурово спросила девочка. — Что мы тогда будем делать?
Как ни старался Киндан убедить ее, что затея совершенно безопасна, она наотрез отказалась соглашаться. Но еще больше удивило его то, что Нуэллу поддержала Киск. До сих пор он был уверен, что страж порога должен соглашаться со всеми его приказами без возражений.
— Хорошо, хорошо, мои леди, вы победили, — проворчал он в конце концов и заработал от Нуэллы точный удар по ребрам.
— Дурак, дело не в том, что мы леди, а в том, что у нас обеих есть головы на плечах! — рявкнула она, а потом вздохнула и добавила: — Если ты так уж настроен учить Киск искать и откапывать тебя, то давай сначала попробуем в сарае, а потом уже отправимся под землю.
Киндан нехотя согласился.
Благополучно доставив Нуэллу домой, Киндан и Киск вернулись в сарай. Киск всё еще пребывала в игривом настроении. Киндан изрядно устал, но ему необходимо было утомить Киск, и он решил научить стража порога игре в прятки. Он закапывался в солому и лежал неподвижно, безмолвно, почти засыпая, а Киск искала его.
Киск просто замечательно удавалось находить его. Киндан заставил ее поворачиваться к нему спиной, когда он прятался, и велел «не подслушивать», хотя, впрочем, не слишком надеялся, что она выполнит и это требование. Чем дольше они играли, тем больше он придумывал разных усложнений, например запасался камешками и кидал их в разные стороны, чтобы Киск было труднее найти его по слуху.
К сожалению, как бы хорошо он ни зарывался в солому, ему всё равно приходилось командовать стражу порога, когда можно начинать искать. Звук голоса выдавал его местоположение. После нескольких экспериментов Киндан всё же нашел решение: он кидал последний камешек в занавеску, закрывающую дверь, и только после этого Киск отправлялась на поиски.
Игра стала интереснее, и Киск уже не так быстро находила своего воспитателя.
Во время второй попытки, бросив последний камешек в занавеску, Киндан крепко зажмурил глаза, затаил дыхание и постарался думать только о черноте, пытаясь слиться с землей, прикрытой соломой.
Он был усталый, сонный, и его с почти непреодолимой силой клонило в сон.
И вот, когда Киндан уже балансировал на той зыбкой границе, которая разделяет сон и явь, ему вдруг показалось, что он видит какую-то ярко пылающую фигуру, как будто кто-то светящийся сжался в комок, совсем как он. Нет, изумленно поправил он себя, это же и впрямь я!
Он слышал негромкий топот ног приближающейся Киск. Мысленным взором он видел, что пылающий образ стал более определенным, голова приобрела четкие очертания. Правда, черты лица нельзя было разглядеть, он видел лишь овал, испещренный пятнами всех цветов радуги, которые, впрочем, вскоре исчезли, залитые сплошным оранжево-желтым цветом, похожим на пламя. Кожей лица он почувствовал сквозь солому мягкое тепло дыхания Киск, которое, как ему показалось, точь-в-точь соответствовало тому пламени, что мгновение назад промелькнуло в его сознании.
Киск радостно заблеяла.
Громко смеясь, Киндан открыл глаза, вскочил и, даже не отряхнув с себя солому, крепко обхватил стража порога за мускулистую шею.
— Ты нашла меня! — воскликнул он и обнял Киск еще сильнее. — Ты просто замечательная девочка, Киск!
— Опиши это еще раз, — потребовала Нуэлла на следующий вечер. — Точно и во всех подробностях расскажи мне, что ты видел.
— Знаешь, я просто не могу, — ответил Киндан. — Это выглядело так, будто всё приобрело огненный цвет…
— Что это значит?
Киндан задумчиво закусил губы.
— Тебе приходилось смотреть на что-нибудь по-настоящему яркое — ну, когда ты была маленькая?
— Что, например? — спросила Нуэлла, скорчив рожу.
— Ну, например, на солнце, — сказал Киндан, ощутив внезапный прилив вдохновения. — Или на огонь.
Она пожала плечами.
— Возможно.
— Ну, я сообразил, на что это похоже, а потом взял и специально посмотрел, — продолжал он. — И после, когда я закрыл глаза, я всё равно продолжал видеть то, на что только что смотрел. Сначала изображение бывает ярко-белым, а потом медленно переходит в желтый, оранжевый, красный, зеленый, синий… а потом исчезает.
— Продолжай.
— Так вот, то, что я видел, было очень похоже, если не считать того, что там были сразу все цвета— в середине маленький белый кружок, а вокруг него кольца разных цветов, начиная с желтого и кончая синим.
Нуэлла внезапно сделалась задумчивой.
— Ты… как ты думаешь, могла бы я увидеть то, что видит Киск?
— Мы могли бы попробовать, — предложил Киндан. — Что скажешь, Киск? Ты можешь показать Нуэлле то, что видишь, когда ищешь меня?
Киск посмотрела на него, на девочку и издала веселый щебечущий звук, означавший согласие.
— Ты можешь? — спросила Нуэлла голосом, полным удивления.
Она закрыла глаза, а в следующее мгновение крепко зажмурилась.
— Я спрячусь, — сказал Киндан. Киск покорно отвернулась к стене.
Киндан бросил камень в занавеску и почти сразу же услышал, как Нуэлла придушенно вскрикнула.
— Киндан, положи руку на лицо, — потребовала она.
Киндан повиновался, откинув солому, под которой прятался.
— О! А теперь другую. — Киндан выполнил и эту просьбу, а потом по собственной инициативе положил обе руки со сжатыми кулаками себе на голову.
— Ты поднимаешь руки! — воскликнула Нуэлла. — Ты сжимаешь кулаки. Клянусь яйцом Фарант'ы, я вижу тебя!
Киндан оцепенело уставился на девочку. Из ее зажмуренных глаз текли по щекам крупные слезы.
На следующий день они с Нуэллой начали обучать Киск поиску людей, захороненных под каменными завалами. По предложению Нуэллы они начали с того, что Киск просто искала определенных людей. Киск любила эту игру и с неизменным успехом находила Нуэллу, Киндана, Зенора, Далора и мастера Зиста. Ей не мешало даже то, что Далор и арфист находились в своих холдах, а Далор к тому же был измучен после смены.
— Далор тоже не спускается в шахту, — проворчал Зенор; у него уже закрывались глаза и он собирался уйти спать. — Мы с ним оба дежурим при насосах.
— Могу поспорить, что Тарик разрешил бы тебе спуститься в шахту, — сказала Нуэлла.
Киндан озадаченно взглянул на нее, но ничего не сказал.
— Может, тебе стоит попросить, чтобы тебя перевели в другую смену? — продолжала она.
— К Тарику? — уточнил Зенор, качая головой. — Не знаю, не знаю…
— Ладно, поступай как знаешь, — сказала Нуэлла. — Или перестань ворчать, или переходи в смену Тарика.
— Что это ты затеяла? — спросил Киндан, когда Зенор ушел.
— Сам вспомни, как ты взволновался из-за крепей в штреке Тарика, — объяснила Нуэлла. А когда Киндан кивнул, добавила: — Допустим, мы не можем ничего сказать об этом моему отцу, потому что тогда должны признаться, что были в шахте без разрешения. А вот если с Тариком спустится Зенор, то он обязательно увидит негодные крепи, которые ставит Тарик, и предупредит отца.
Киндан и Нуэлла обрадовались, когда Зенор с довольным видом объявил, что действительно перешел в другую смену.
— Лучше всего, — сказал он, радостно потирая руки, — что мне теперь не придется готовить завтрак! Представьте себе, Регеллан, дурачок этакий, думает, что ему здорово повезло!
— Ну вот всё и устроилось, — удовлетворенно сказала Нуэлла Киндану, войдя в сарай Киск тем же вечером.
Киндан выжидательно взглянул на опустившуюся за ее спиной занавеску.
— А я подумал, что тебя привел мастер Зист, — сказал он.
Нуэлла, конечно же, поняла, что это был упрек.
— Нет, я пришла одна.
Киндан нахмурил лоб.
— Но разве это не опасно? А если бы тебя кто-нибудь увидел?
— Если бы да кабы… — сердито заворчала Нуэлла. — Если бы увидели, то что-нибудь сказали бы или не обратили на меня внимания. А раз никто ничего мне не сказал, то, значит, внимания не обратили. — Она с нежностью провела ладонями по своему плащу и отбросила капюшон. — Разве в такую непогоду я не похожа на всех остальных?
Нуэлла была права: не прошло еще и половины зимы, которая в этом Обороте была особенно сурова.
— Скоро наступит весна, — тоном утешения заметил Киндан.
— Скоро! И что хорошего мы успели сделать? — Киндан даже растерялся от страсти в ее голосе.
— Мы прождали больше месяца и так ничего и не добились, а ведь скоро начнется весна! — продолжала она. — А что будет со всеми этими людьми? Теми, о которых беспокоится лорд М'тал? Которых может затопить весенним паводком? — Она не без усилия сдержала свой гнев. — Я-то думала, что, может быть, сумею помочь, ты понимаешь?
Нуэлла немного помолчала и добавила с хмурым видом:
— Но ничего не произошло. А от меня нет вообще никакой помощи.
— Ты очень сильно помогла мне, — мягко сказал ей Киндан. Киск испустила нежную щебечущую трель, подошла к Нуэлле и потерлась головой о ее плечо. — Мне и Киск. Мы не знали бы и половины того, что знаем теперь, если бы не ты. Скоро мы будем готовы спуститься в шахту и…
Нуэлла иронически фыркнула, прервав его речь:
— Ну да, конечно, вы спуститесь в шахту, и что дальше? Что мне тогда делать? Спасибо, Нуэлла, ты нам здорово помогла, а теперь возвращайся в свою комнату. И не попадайся никому на глаза!
На последнем слове ее голос сорвался, и она уронила голову на колени.
Киндан не знал, что и сказать; пауза тянулась, казалось, бесконечно. В конце концов, он открыл было рот, чтобы заговорить, и в тот же миг Нуэлла вскинула руку и обернулась всем телом в сторону двери.
— Если хотите, можете войти, — громко сказала она. — Вы успели услышать слишком много, да и вообще, мне уже всё безразлично.
Прошло несколько мгновений. Занавеска зашелестела, и в тусклом свете полуприкрытой лампы появилась маленькая фигурка.
— Ты точь-в-точь похожа на Далора! — воскликнул вновь пришедший.
Это оказалась Ренна.
Нуэлла, затрепетав ноздрями, втянула воздух, принюхиваясь к запаху незнакомой девочки.
— Ты, наверно, сестра Зенора, — предположила она. — От него пахнет почти так же.
— Это Ренна, — подтвердил Киндан. Он задумчиво смотрел на обеих девочек. — А разве ты сейчас не должна быть на дежурстве?
— Должна, — согласилась Ренна, — но Джори была у меня в долгу и… — Она посмотрела на Нуэллу. — Я видела, как кто-то вышел из холда…
— И пошла за мной, потому что приняла меня за Далора, верно?
Румянец, заливший щеки Ренны, доказал, что предположение Нуэллы попало в точку. Киндан вспомнил, как Нуэлла когда-то заставила Далора помочь им спуститься в шахту, благодаря тому что знала, в кого он влюблен. Глядя на то, как густо покраснела Ренна, Киндан решил, что чувство это взаимное.
Киск внезапно вскинула голову, защебетала и боднула Киндана. Тот закрыл глаза и сосредоточился; теперь он уже неплохо воспринимал образы, которые передавала ему Киск.
— Это Ж'лантир и Лолант', — сказал он через мгновение.
Киск снова защебетала, обращаясь к Киндану. Он с готовностью закрыл глаза, воспринимая образы, которые пытался мысленно создать страж порога. Изображения быстро сменялись: радужный тепловой образ человека, которого крепко держит за плечо большая рука, потом тот же образ, но уже бегущий настолько быстро, что ноги слились в одно цветное пятно, образ той же человеческой фигуры, несколько раз ударившей себя по голове, поклонившейся и снова пустившейся бежать.
Киндан широко улыбнулся.
— Он говорит, что очень сожалеет, что ему пришлось задержаться. Он торопится и прибудет сюда, как только сможет.
— Всадник? — пискнула Ренна. Киндан кивнул. — Сюда?
Киндан снова кивнул.
— Скоро?
— Если быть точным, то прямо сейчас. — Это сказал Ж'лантир, входя в дверь и тщательно задвинув за собой занавеску.
Впрочем, веселое выражение его лица сделалось озадаченным, как только он понял, что говорила не Нуэлла. Однако он тут же приободрился, увидев Нуэллу.
— Твоей тайны больше нет? Это хорошо! Я боялся…
— Ее тайна никуда не делась, — ответил Киндан, покачав головой. — Просто она оказалась под угрозой.
Лицо Ж'лантира вытянулось.
— Ну-ну, это может серьезно всё затруднить, — сказал он. — Видите ли, я потому так долго отсутствовал — нет, вернее будет сказать: я потому вернулся именно сейчас, что дела идут не слишком хорошо.
— О чем вы говорите? — строго спросила Нуэлла.
— Подождите минуточку, — перебил ее Киндан. Он повернулся к Ренне, глаза которой сделались большими, как блюдца. — Сбегай, пожалуйста, к мастеру Зисту и сообщи, что прилетел Ж'лантир. Наверное, он прикажет тебе принести завтрак, но ты не забудь сказать ему, что я просил тебя вернуться сюда. Ничего больше ему не говори; только скажи, что мы всё объясним позже.
— Я вся превращусь в одно большое ухо, — пробормотала Нуэлла, к которой вернулось ее обычное веселое настроение.
