49
Ожидание тянулось долго. Им принесли поесть, просто вывалив еду на землю, как каким-то животным.
— Жрите, неверные собаки, — хохотнул один из боевиков, и его поддержали пришедшие с ним. — Жрите, скоты.
— А вы, значит, верные собаки? — спросил Кемпл, которому уже было все равно.
— Поговори еще, — осклабился в улыбке бородач. — Недолго тебе осталось.
Выбрав лепешку почище, Миха стал ее жевать, но кусок не лез в горло, и пленник оставил это занятие.
— Слушай, Медведь, тебе не показался знакомым тот тип в чалме? А то он мне смутно знаком; так и елозит в башке, где же я его видел?
— Мне он тоже показался знакомым, но вот в связи с чем, не помню. Но, как видно, он здесь не последний человек.
— Ну и ладно, нам теперь уже все равно.
— Точно.
Старого охранника сменили на нового, с ним о чем-то поговорил Шамиль, а потом подошел к пленникам.
— Что нас ждет? — спросил Миха на правах знакомого и старшего по званию.
— Это ведомо только Всевышнему.
— Кончай баранки гнуть, ответь нормально.
— Ничего особенного, — пожал плечами Шамиль, — все будет как обычно. Попытаемся получить за вас выкуп; если же не получится, то попробуем вас обменять.
— Ты сам-то понял, что сказал? Вы убили всех, кого можно было обменять, про выкуп я даже не говорю, это просто смешно. Ну кто станет торговаться с вами за бывших зэков?
— Тогда вы повторите их участь. — Шамиль указал на трех пленников в тряпье.
— Служить вам развлечением?
— Они, но не ты.
— Это я уже понял.
— Поверь, мне жаль, что с тобой так поступят. В конце концов, не для этого я тебя спасал.
— Что ж, верю. Так что со мной сделают?
— Этого я сказать не могу.
— А вот теперь не верю.
— Твое право.
— Кто тот, что был рядом с тобой?
— Это я тоже не могу тебе сказать.
— Но ведь мы все умрем. Неужели ты не можешь сказать это уже практически живым мертвецам?
— Нет, не могу.
Говорить было больше не о чем, и Шамиль ушел.
— Я вспомнил этого в чалме, — вдруг сказал рядовой Робсон.
— Да? — удивился Миха. — И кто же он?
— Некий Бин Лашен, более известный миру как Первый.
— Точно! — подтвердил Медведь, стукнув себя по лбу. — Нам же его фотографии показывали и рассказывали, что это один из главарей этих бандитов.
— Нам много чьи фотографии показывали, всех не упомнишь, да мы и не собирались запоминать, — сказал Кемпл, тоже вспомнив бородача. — Тем более что эта информация нам уже ничем не поможет. Вот если был бы маяк…
— Или если бы удалось бежать… — мечтательно протянул Медведь.
— Даже и не пытайтесь, — предупредил Робсон.
— Почему?
— Были такие попытки, и в более благоприятных условиях они ни к чему не приводили. Леса прямо-таки кишат бородачами, да и знают они местность как свои пять пальцев.
— Мда-а…
Миха пересел к другой стене, откуда был виден охранник. «Свалить охранника за шиворот вниз, отобрать оружие, — просчитывал ситуацию Кемпл. — Нет, не получится. Ну перестреляю я еще десяток, но добраться до главаря не удастся. Нас всех нашпигуют свинцом за две секунды».
Кемпл заметил на себе взгляд охранника, на ухмылку Миха старался не обращать внимания, но так продолжалось довольно долго, и он не выдержал. Особенно его раздражало, что над ним смеется бородач, отмеченный печатью умственной отсталости.
— Че ты лыбишься, урод?! Весело?
— Есть немного, — признался охранник.
— И отчего же тебе так весело?
— Представляю себе, как это все с тобой будет происходить.
— Что происходить?!
— Кот, не психуй, — сказал Медведь, — именно этого он и добивается.
— Как тебя на кусочки резать будут, — продолжал охранник.
— Ах ты, с-сука!
— Масхад! — одернул охранника проходивший мимо Шамиль Баджиев.
— Прости, этого не повторится.
Дальше разговор пошел на их родном языке, но Миха заметил, что охранник немного раболепствует перед своим командиром и в то же время держится уверенно для низшего боевика, кем, собственно, он и являлся. Хороший боевик ценится, и его не поставят охранять пленников.
— Что, Шамиль, твой родственник? — спросил Миха, когда разговор подошел к концу.
— Дальний, — просто ответил Баджиев и ушел.
У Михи в голове крутилась мысль, но он ее никак не мог оформить в стройную логическую цепь. Да тут еще опять детишки мешать начали, камни кидать. Только когда один из них решил помочиться, охранник их отогнал.
— Спасибо, Масхад.
— Пожалуйста.
— Значит, Шамиль — твой родственник?
— Угу…
Возившиеся в яме солдаты притихли, понимая, что Миха ведет какую-то свою игру, и старались не мешать.
— Близкий, дальний?
— Тебе-то какое дело?
— Неужели не можешь с приговоренным немного поболтать, скрасить его последние минуты жизни?
— Могу… По одной линии родства мы дальние родственники, а по другой — близкие.
— Это как так? — искренне удивился Миха.
— Мой брат был мужем его сестры, но его убили вы — северники.
— Мне жаль.
— Не свисти.
— Ну не твоего брата, а его сестру.
И тут мысль оформилась окончательно. Когда охранник отвлекся, Миха взял уголек и быстро написал на стене: «Кто-нибудь знает наши координаты?»
Один солдат едва заметно поднял руку. Миха жестами попросил написать их на стене, что солдат быстро сделал, начертив строчку из цифр и букв. Кемпл одними губами прошептал: «Отлично!», подумав при этом о том, как он сможет незаметно воспроизвести шифр. Прочитать будет невозможно, но решил оставить решение на потом.
— Масхад, — снова позвал Миха охранника.
— Чего?
— Ты знаешь, что я спас жену твоего брата от насильника?
— Я знал, что нечто подобное имело место, но кто именно это был, не знал.
— Так вот это я.
— Это ничего не меняет, ведь ее убили вы. Я не могу тебя отпустить.
— Я не виноват в том, что ее убили, и не прошу меня отпустить.
— Тогда чего ты хочешь? Ведь ты же чего-то хочешь?
— Хочу, — признался Миха. — Окажи мне одну услугу.
— Какую?
— Разреши мне позвонить домой. Попрощаюсь с родными. Ведь это не такая уж большая просьба.
— Не могу, нужно спросить Шамиля.
— Зачем? У меня папа, мама, они старенькие. У тебя же есть родители? Вот, — продолжил Миха после того, как Масхад кивнул головой. — Неужели ты не хотел бы с ними попрощаться? Зачем об этом знать Шамилю? Представь, что ты попал в плен, а тебе не дают попрощаться с родными, — продолжал давить Миха. — Всего-то пять минут.
— Я не могу оставить свой пост.
— Вон там вроде мальчик бежит, попроси его принести телефон.
— Ладно, — произнес Масхад после долгих раздумий. И, позвав пацана, что-то ему сказал.
