47
Миха очнулся сразу. Это было для него уже привычным делом после удара Кудряшки Сью по голове. Он также вспомнил все, что с ним произошло. Одно только было непонятным — почему он все еще жив. Если его не убили свои, то почему не прибили бородачи?
Кемпл чувствовал, что лежит на каком-то настиле, головой вверх, а ноги почти волочатся по земле. Кругом простирался лес, почти что джунгли, кроны густы, а высокая влажность проникала повсюду. «Значит, мы сейчас на самом нижнем ярусе этой чертовой планеты», — подумал Миха.
— Эй… — тихо позвал Миха того, кто его нес.
— Здорово, Кот.
— Медведь?
— Это я.
— Что происходит?
— Нас взяли в плен.
— И куда теперь?
— Ведут на свою базу. Будут за нас выкуп требовать, обменяют или просто в рабство отправят. Или еще чего похуже…
— Скорее второе. Ну кто за нас будет платить выкуп?!
— Согласен.
— Сколько наших?
— Здесь десять человек, включая нас.
— Что с Барбосом и что вообще произошло?
— Капрала я не видел с начала нападения, а произошла самая поганая вещь, которая вообще могла произойти. И все из-за нашего раздолбайства… да что теперь говорить…
Миха понятливо кивнул.
— Знаешь, меня еще один вопрос интересует: почему меня не добили? Я ведь большая обуза.
— Мне тоже интересно. Все из-за ихнего командира, он приказал мне тебя взять с собой, хотя они добивали и более здоровых.
— Наверное, хотят убить особо извращенным способом, — попытался пошутить Миха. — Я ведь им весь праздник испортил.
— Не удивлюсь, если все обстоит именно так. У них ведь потери были плевыми, но только до тех пор, пока ты не засел за пулемет.
— А скольких я настрелял?
— Человек сорок, не считая своих. А своих, — сказал Медведь, предугадывая вопрос Кемпла, — двадцать — двадцать пять будет.
— Надо же… У меня не было выбора.
— Я знаю.
— Ладно, постой.
Медведь остановился, и Миха попытался встать с импровизированных носилок.
— Почему встали?! — спросил подбежавший боевик. — Не было такой команды.
— Я сам пойду.
— Живее давай.
Когда Миха встал, то обнаружил, что бронежилета на нем нет; впрочем, их ни у кого не было, а голову давила тугая повязка, пропитанная кровью. Медведь протянул фляжку, и Кемпл, отпив воды, почувствовал себя значительно лучше. Поблагодарив кивком головы, Миха спросил:
— Долго ты меня так тащил?
— Второй день уже.
— Ну ты силен. Удивительно, что тебя вообще в плен взяли.
— Меня двумя взрывами оглушило, и такого вот дезориентированного из-под машины вытащили.
— Понятно.
— Не разговаривать! — приказал тот же бородач.
Медведь поддерживал ослабленного Кемпла всю дорогу. К вечеру отряд добрался до какого-то временного лагеря. А утром, так ни разу и не покормив пленников, снова отправились в путь, но теперь верхом на каких-то животных. Пленников посадили на этих животных по двое, и передвижение стало куда более резвым.
Миха попросил Медведя показать ему своего благодетеля, но тот его так и не нашел.
— Наверное, вперед ушел.
— Наверное.
— Всем слезть с животных! — раздалась команда бородача, третья за этот день. — Встать под деревья!
Все, как и было приказано, слезли с загиатов и прижались к ближайшему стволу, вскоре где-то вдалеке застрекотал вертолет. Этот был совсем далеко. Вертолеты время от времени пролетали рядом с группой, но ни один из них по всей видимости, так и не засек ее, иначе здесь уже давно появился бы «беркут», и его экипажу было бы безразлично, что вместе с бандитами идут пленные солдаты, разнесли бы все в пух и прах.
По этому поводу Миха испытывал двойственные ощущения. С одной стороны, ему хотелось, чтобы их обнаружили, и боевиков раскидали ракеты, и у него с остальными появился бы шанс бежать. С другой стороны, этого не хотелось, поскольку ракеты не выбирали себе цели, а били по всем подряд.
Потому Кемпл послушно приник к стволу многовекового дерева, видевшего этот мир, когда сюда еще не прилетели люди, — в надежде, что все обойдется и у него еще появится шанс сбежать из плена.
Вертолет улетел, и отряд снова пошел вперед, понемногу начиная подниматься по склону. Это означало, что цель путешествия близка.
