Потянулись томительные дни подземного заточения. И только глубокой ночью, когда аметистовый крэг улетал в непроглядную темную синь, с лихорадочной быстротой узники начинали вырабатывать план дальнейших действий.

И без того тяжелое положение осложнялось еще и тем, что золотые своды, где под слоем благородного металла скрывался еще какой-то камень, по твердости превосходивший алмаз, были непроницаемы не только для всевидящих крэгов. Оказалось, что джаспериане в своих «переходах через ничто» тоже не могут преодолеть этот барьер, и для того, чтобы самому очутиться в другой точке планеты или послать туда свой голос, что до сих пор было для них привычно и естественно, теперь нужно было выбираться на поверхность.

Поэтому, отложив даже самые первоочередные дела, вся четверка прежде всего занялась поисками новых лазеек наверх и старательным вызубриванием топографии известной части лабиринта — особенно строг был Юрг к Сэниа и Гаррэлю, требуя, чтобы они проходили все тупики, повороты и ловушки «с завязанными глазами».

Он ни на йоту не доверял крэгу-фламинго и опасался за Кукушонка.

Наткнувшись на загороженный выход, ведущий, похоже, прямо к цокольным этажам «суперэйфеля», Юхан занялся завалом, не рассказывая о нем пока принцессе: впервые под камнями обнаружились кости. Юрг ставил вешки в южном направлении — судя по всему, эта ветвь подземного хода вела прямехонько во дворец, лежавший по ту сторону мелового хребта. Гаррэлю было поручено не сводить глаз с моны Сэниа, а еще точнее — с ее крэга.

Кукушонок летал на разведку.

Первое, что он обследовал, была Звездная пристань. Здесь все было в порядке: десять кораблей, соединившись в один мак, уже отбыли в неизвестном направлении, так и не дождавшись строптивых землян. Теперь на сером ноздреватом бетоне виднелись десятка три малых и четыре больших корабля, но ни одного члена будущей звездной дружины.

Захватить эти скорлупки не представляло ни малейшей сложности; проблема заключалась только в том, что для столь дальнего межзвездного перелета требовалось объединения не менее чем из семи-восьми кораблей, — в подземелье же только Сэниа и ее верный паж владели даром перехода через ничто.

Необходимо было искать союзников.

Пылкий Гаррэлю тут же предложил себя в качестве глашатая. Днем через узкую щелку удалось рассмотреть, что под входным отверстием тянется довольно широкий карниз — спрыгнуть на него ничего не стоит, случайных глаз в этом затерянном уголке опасаться нечего, нападавшие ушли из замка. Так что он сможет беспрепятственно послать свой голос хоть всему населению Джаспера!

Юрг решительно запротестовал. Ни о каком широком оповещении и речи быть не может. Нужно выбрать надежных людей.

— И, кроме того, переговоры придется вести быстро и безошибочно — первый же отказавшийся сможет нас выдать, — добавила мона Сэниа. — А так говорить здесь могу только я, и только со своей дружиной.

— Ты с ума сошла! — возмутился Юрг. — Отпустить тебя ночью на этот карниз, над ущельем? И речи быть не может!

— Бесстрашный эрл, — тихо засмеялась Сэниа, — как, по-твоему, джасперианин может разбиться? Он уйдет в ничто.

— Сэнни, вспомни, как ты смеялась при одной мысли о том, что можно заключить джасперианина в темницу! А где мы сейчас?..

Мона Сэниа смолкла.

А на следующую ночь все повторилось сначала.

Так продолжалось пока Юрг не вынужден был согласиться.

Едва сиреневый крэг, кажущийся в лунных лучах серебристым, растворился в ночной тишине, из круглого отверстия, ведущего из подземелья в неглубокое ущелье, выскользнула веревочная лесенка. Юрг, едва коснувшись ее, спрыгнул на карниз и поднял руки вверх; Юхан бережно передал ему завернутую в плащ Сэнни. Юрг поставил жену рядом с собой, одной рукой крепко обхватив ее за плечи, а другой сжимая откалиброванный на непрерывный разряд десинтор. Белые известняковые стены ущелья хорошо просматривались в свете предполуночной луны, и можно было не опасаться внезапного нападения.

И все-таки…

Сверху из люка свесился Юхан и положил руку на плечо названому брату — для подстраховки. Видно, и он не считал эту акцию безопасной.

Мона Сэниа вскинула ресницы, и ее невидящие глаза напряженно вперились в темноту, словно там перед ней возникали те, кого она называла:

— Славные Эрм и Дуз, могучие Борб и Пы, быстрые Ких и Сорк, зоркие Скюз и Флейж, звездная дружина Асмура! Слышите вы меня? — негромкий призывный голос на секунду замолк, словно дожидаясь ответа, потом продолжал: — Я прошу у вас веры и помощи. Полторы тысячи лет слепое население Джаспера видит мир глазами крэгов. Вы лучше других знаете, что это такое — вспомните хотя бы, какими омерзительными, злобными чудовищами представились нам поначалу люди Чакры Кентавра. Наш гнев и отвращение были столь велики, что мы должны были, по замыслу крэгов, попросту уничтожить этих гадин… Но мы так не поступили.

Она наклонила голову и коснулась щекой руки Юрга, согревающей ей плечо.

— Но когда пришельцы очутились среди нас, крэгам пришлось менять свою тактику, — продолжала мона Сэниа. — Теперь мы могли скорректировать наше виденье хотя бы осязанием и заподозрить обман. И мы стали видеть эрла Юрга и его брата такими, какие они есть, но… едва мой супруг раскрыл первую из тайн крэгов, как на нашем Джаспере якобы появился призрак. Звездные братья, я заклинаю вас верить мне: этого призрака не существует! Он появляется только в вашем воображении, но зато столь ужасный, что уже несколько человек, поддавшись наваждению, попросту умерли от страха. Что еще могут сделать с нами крэги? Предусмотреть трудно, но нужно быть готовым ко всему…

Она глубоко вдохнула холодный ночной воздух и продолжала:

— А теперь мне нужна ваша помощь, потому что впервые за полторы тысячи лет появилась реальная возможность освободиться от того рабства, в котором мы пребываем. Мой супруг, владетельный эрл Юрг, утверждает, что на его родине могут создать легкие аппараты, как бы возвращающие зрение… на их планете, которую они сами называют Земля, это перестало быть проблемой. Стало быть кому-то из нас нужно отправится снова в созвездие Костлявого Кентавра, наладить изготовление аппаратов, пригодных для нас, и вернуться сюда вместе с этим драгоценным грузом и теми добровольцами, которые согласятся лететь на Джаспер, чтобы наладить и у нас производство таких приборов. Сами понимаете, у себя на родине, мы сделать этого не сможем — крэги нам помешают. В благодарность за это путешествие мы обещаем крэгам самые прекрасные, самые изысканные планеты, какие они пожелают выбрать, — мы доставим их туда сразу же, как только обретем искусственное зрение. Теперь решайте, согласны ли вы помочь — нет, не мне, а всему Джасперу?

Она замолчала, и ее чуть запрокинутое лицо, подставленное ночному ветерку, стало напряженным. Она ждала ответа, но ни единый звук не нарушал больше лунного безмолвия затерянного ущелья.

Прошла минута, другая, третья.

— Трусы! — крикнула вдруг мона Сэниа с такой силой, что Юрг вздрогнул и прижал ее спиной к холодному камню. — Трусы, птичьи наемники, слепые убийцы! Я щадила вас, но теперь слушайте! Вы похвалялись вашими подвигами на Серьге Кентавра, в земле которой остался мой первый муж… Хорошо же, я расскажу вам, что вы там натворили, потому что теперь я это знаю из самого достоверного источника…

— Сэнни, ты о чем? — встревожился Юрг. — Ты уже сказала все, о чем мы договорились, и хватит на сегодня! Пусть подумают, а тебе оставаться здесь больше нельзя, и так уже прошло слишком много времени, твой фламинго вот-вот вернется…

— Не забавно ли, муж мой — я, беззащитная принцесса, сейчас являюсь единственным существом, которое никого и ничего не боится! Но времени, действительно, мало, а им, храброй звездной дружине, есть что послушать. Так вот, благородные рыцари, вы, как наемные каратели, уничтожили разумное население целой планеты. Никаких человекоподобных дикарей на Серьге вообще не существовало, а были добрые и мудрые кентавры, не причинявшие никому зла. Вы стерли с лица земли их огромный город, который крэги заставили вас увидеть скопищем зловонных вулканов, вы сожгли живыми и детей и стариков, и все это — только потому, что одному-единственному крэгу заблагорассудилось завладеть этой планетой!

— Но рисунки внутри пирамиды, — донесся откуда-то из темноты хриплый, потрясенный шепот, — но кости, взывающие к возмездию, но меч справедливости…

— И рисунки, и кости существовали только в вашем воображении, разве вы не догадываетесь? — жестко бросила принцесса. — В действительности было только одно: «Фа ноэ?» — слова, произнесенные последним умирающим кентавром. Это слова преследовали моего мужа, эрла Асмура, до смертного мига. «Фа ноэ?» — «ЗА ЧТО?!..»

И в эту секунду словно черный беззвучный взрыв полыхнул в ущелье, разбрызгивая сгустки ночного воздуха, и перед Юргом буквально на мгновение возник контур черного всадника, в руках которого было какое-то покрывало и блестящий меч; затем на его голову обрушился удар, и в сознании, погашенном даже не этим пришедшим плашмя ударом, а взмахом необъятного плаща, остался не страх, не отчаянье — дурманный, тошнотворный запах…

Когда он пришел в себя, над головой тускло светился золотой свод проклятого подземелья. Голова раскалывалась от боли.

— Сэнни, — простонал он, боясь прикоснуться к волосам, — намочи какую-нибудь тряпку…

Никто не ответил ему, не шевельнулся. Он огляделся — Юхан и Гэль. Стоят и не дышат.

— Где Сэнни? — крикнул он, подымаясь рывком с пола.

— Исчезла.

— Звездные братья?..

— Нет, — сказал Гаррэль. — Ни один из них не смог бы. Судя по бронзовому оперенью крэга — наследный принц или сам король. Только члены королевского дома могут проникнуть в любой уголок Джаспера. Кроме подземелья.

— Но почему она не вернулась, Гэль? Почему не ушла в ничто? Почему не бежала?

— Не знаю, командор. Это могло быть только в одном случае: если ее усыпили.

Юрг мгновенно вспомнил волну дурмана:

— Запах! У меня подкосились ноги…

— Если бы не это — тебя и в живых бы не было, — мрачно заметил Юхан. — Я и так тебя едва-едва выволок, а если бы уже не падал в тот момент, когда на тебя обрушилось лезвие — я полагаю…

— Да что ты все обо мне да обо мне! Они украли Сэнни, и она сбежит сразу же, как проснется. Что в ущелье?..

— Пусто. Мы следим.

— Не отходите от дверцы, я немного отдышусь и сменю вас. Который час?

— Взошла утренняя луна.

Юрг замычал от отчаянья и опустил голову на стиснутые руки. Она убежит. Она непременно убежит. Еще минута, и она появится там внизу, на карнизе…

Но проходила минута, и еще, и еще, и они складывались в часы, а мона Сэниа не появлялась.

— Гэль! — не выдержал он, когда время перевалило за полдень. — Сколько же она может спать? Ведь это становится опасно…

— Не знаю, — печально покачал головой Гаррэль. — Это старинный секрет королевского дома, и даже мы, знахари, им не владеем. Но человек, заклятый Светом Шестилунья, может безо всякого вреда для себя проспать и месяц, и два, и три.

— Что ты говоришь, Гэль? Месяц? Два? Она?..

— Надо ждать, командор. Братья не причинят ей вреда.

— Не причинят? Ты с ума сошел, Гэль, ведь она… Она не может спать месяц. Она не может, не должна, Гэль, ведь у нее… У нее будет ребенок.

Гаррэль вскрикнул так, что даже его пестрый крэг испуганно взмахнул крыльями. Он схватил Юрга за плечи и с неюношеской силой поднял с пола.

— Почему ты молчал, командор? — проговорил он с такой болью, что Юргу стало не по себе. — Скорее во дворец!

Это было легко сказать — скорее.

Но который из бесчисленных входов подземного лабиринта вел именно туда? Все они ветвились, множились, упирались в тупики, и если по отменно вымощенным дорогам Джаспера от замка Асмура до королевских покоев легко было добраться за несколько часов, то в темноте подземелья можно было проплутать и неделю, и две.

— Я полечу на разведку, — раздался вдруг полудетский голос Кукушонка. — Ждите.

И, не дожидаясь согласия людей, он стремительно сорвался с места и исчез в одном из темных провалов.

А дальше время остановилось. Часы, дни — их никто не считал. Кукушонок выбивался из сил, не привычный к долгим полетам. Но пока отсекались тупики, перекрывались подземные колодцы, отыскивались засыпанные дверцы, проходило драгоценное время. И Юрг уже почти потерял рассудок и надежду, когда, наконец, в тесной шестигранной камере они увидели потолочный люк с неизменным золотым запором.

— Если я не вернусь через час — идет Юхан, — коротко бросил Юрг. — Если Юхан исчезает — твоя очередь, Гэль.

Люк со скрипом открылся, сверху посыпалась пыль. Юрг забрался на плечи Юхана и осторожно выглянул наружу.

Над ним было кресло. Тяжелое, с золочеными лапчатыми ножками. Оно стояло на возвышении, и впереди виднелся огромный совершенно пустой зал с нечеткими прямоугольниками лунного света, едва-едва проникающего сквозь пыльные окна.

— Похоже на тронный зал, — прошептал Юрг, наклоняясь вниз.

— Тогда не бойся, командор, в него входят только один раз за целое правление — во время коронации.

— Ш-ш-ш… Я пошел.

Он поднатужился, сдвинул в сторону трон и вылез на тронный помост. Ну и пылища! Обязательно останутся следы. Хотя — все равно, никто в подземелье не сунется. Он решил начать с маленькой дверцы, остерегаясь прикасаться к большим парадным воротам. Дверца бесшумно отворилась. Так и есть, личные покои его величества. «Если напорюсь на стражу — пристрелю на месте, благо десинторы бьют бесшумно» — подумал он.

Стражи не было. Не было никого.

«Нет, не убью. Надо взять живым — узнать, где они прячут Сэнни. Затащу в подземелье, придушу. Нет, не придушу. Буду пытать. Тогда скажет. Я сейчас все сделаю, все, что недопустимо ни на Земле, ни на Джаспере. И даже не во имя любви. Во славу зеленого Джаспера. Будущего Джаспера».

Он отворил еще одну дверь и снова попал в огромный зал. Неужели заблудился, дал круг? Нет. Пол подметен, в середине зала — не то ванна, не то гроб. Люстра — над ним, от нее вниз — шесть бледных, почти бесцветных лучиков. И кто-то подле, верхом на стуле — сгорбленный, неподвижный.

Сердце вдруг стукнуло гулко, на весь зал — Юрг понял, что это такое. Словно вспугнутый этим на самом деле неслышимым звуком, человек нервно заелозил на стуле, потом поднялся и мелкими шажками приблизился к окну. Выглянул, высматривая луны, потом вернулся к своему стулу, некоторое время стоял, мерно раскачиваясь. Не сел, принялся расхаживать взад-вперед. Все ближе к стене. Все ближе.

Юрг прыгнул, ребром ладони ударил по шее, — не рассчитал, спружинили крылья бронзового крэга, но человек захрипел и повалился. Значит, хорошо, что попал по перьям, иначе убил бы на месте. Юрг перепрыгнул через тело, даже не посмотрев, принц это или сам король. Ринулся к саркофагу, перегнулся через каменный бортик, — на дне, запеленутая в блестящую сиреневую ткань, точно кукла, лежала Сэниа, и шесть световых пятачков неподвижно застыли на ее лице. Господи, какая же она маленькая…

Он осторожно вынул ее оттуда, тихонечко дохнул, не смея коснуться губами лица. Плотно сомкнутые ресницы даже не дрогнули. Как же так, ведь он был уверен, что достаточно убрать ее из-под магических лучей — а по-видимому, попросту гипноизлучателей — и она сама собой пробудится…

— Сэнни, Сэнни… — позвал он.

Человек на полу заперхал и засучил ногами.

Юрг быстро опустил Сэниа на пол, подскочил к лежащему, зажав ему рот ладонью. Вытащил из-за пояса десинтор.

— Как снять с нее Заклятье Шестилунья?

Человек яростно замотал головой.

— Ну, ну, быстро!

Юрг поднял оружие до уровня увенчанной птичьей головкой лба, и только сейчас, когда глаза уже привыкли к темноте, различил, что это сам король. Что ж, тем лучше. Кому больше терять, тот понятливее.

Он слегка отвел ладонь, давая его величеству возможность высказаться.

— Бедная моя девочка, — сиплым голосом произнес король. — Ты действительно чудовище… Стреляй. У меня много сыновей.

— У вас дочь и скоро будет внук. Но если она не проснется…

— Пусть лучше не просыпается.

Рука сама собой дрогнула, сжимаясь на жилистом королевском горле.

— Тогда кто же из нас чудовище, ваше величество?

Король молчал, стиснув зубы и прикрыв глаза.

— Хорошо же, — сказал Юрг, грубо и бесцеремонно сдирая с королевских плеч яростно отбивающегося крэга. — Я не чудовище. Живите на здоровье. Но сейчас я буду медленно сворачивать шею этому гусю. Нет, нет, вы не долго будете слепым, ваше величество, крэги милосердны — вам подарят пестрого птенца…

Что-то мелкое, как дробинка, закапало ему на руки — пот. Король, только что готовый бесстрашно принять мученическую кончину, теперь истекал смертным потом.

— Поздравляю, ваше величество, — сквозь зубы процедил Юрг. — Вы будете первым в истории Джаспера королем с пестрым крэгом!

— Нет, нет, нет!..

— Тогда — как нейтрализовать Свет Шестилунья, и побыстрее!

— Древние боги, да при чем тут Шестилунье? Эффекты, шаманство… Гипноизлучатель на батареях, выполнен в форме гребня, перекрывающего зону гипоталамуса… — его величество говорил деловито, словно читал рекламный проспект, но Юрг уже нащупал в тяжелых волосах жены массивный гребень, вырвал его, на всякий случай — во избежании дальнейшего применения — сунул в карман.

Мона Сэниа пошевелилась.

— Беру вашего крэга в заложники, — проговорил Юрг, поднимая на руки жену, закутанную в поскрипывающий шелк. — До входа в подземелье. Там отпущу, если не будет тревоги. И подумайте хорошенько, ваше величество: помощь моей планеты — единственный выход для вашей. И эта помощь бескорыстна. Для это нам нужен всего-навсего один корабль. С экипажем. Обещайте мне подумать, ваше величество!

— Я сделаю все, чтобы вас уничтожить. Обещаю.

— Тогда и мне есть что пообещать вам: ваши подданные восстанут против крэгов. Обязательно.

Венценосный слепец, сидевший на полу, негромко рассмеялся:

— Ты не политик, землянин. И даже не деловой человек. Ты даже не взял на себя труд задуматься над альтернативой…