Глава первая
Из холда, из цеха шумного
Изгнаны без надежды
Старые и безумные
Отец, и мать, и младенец.
Зал Арфистов
Второй Интервал
490.3 после Высадки (ПВ)
— Все еще машет, да? — в третий раз спросил мастер Зист.
Он сидел на передке пестро расписанной повозки, медленно удаляющейся от Зала Арфистов. По обе стороны дороги лежал последний зимний снег. То и дело повозка дергалась — тягловые животные оскальзывались на затвердевшем обледеневшем снегу и с трудом восстанавливали равновесие.
— Да, — ответила Кайла, глядя назад, на маленькую фигурку, медленно исчезающую вдалеке.
— Мы не могли его взять, — с сожалением сказал Зист. — По его лицу все читается ясно как день.
По крайней мере, подумал Зист, парень справился с обидой лучше, чем когда они впервые рассказали ему о своих планах.
* * *
Пеллар молча бесился, катаясь по земле посреди двора Зала Арфистов и молотя кулаками и ногами. Он остановился, только когда Кариеса из солидарности заревела во весь голос.
«Она из-за меня плачет, правда?» — быстро нацарапал он на аспидной доске, которую всегда держал при себе.
— Наверное, — ответила Кайла.
Пеллар быстро стер слова и, нацарапав новое предложение, сунул доску прямо под нос Зисту. «А ее вы берете!»
— Приходится, она еще грудная.
— Мы хотим быть уверены, что ты в безопасности, — добавила Кайла.
«Разве я не ваша семья?» — в ответ накарябал Пеллар. По лицу его текли слезы.
— Конечно! — громко заявил Зист. — И потому мы хотим, чтобы ты остался здесь!
— Ты всегда был нашим, Пеллар, — твердо сказала Кайла.
— Ты стал нашим с тех пор, как мы нашли тебя десять Оборотов назад, — добавил Зист.
«Тогда почему я не могу ехать?» — написал на доске Пеллар, шевеля губами от усердия.
— Потому, что мы не знаем, кто тебя бросил, — сказал ему Зист, взяв Пеллара за подбородок и заглядывая ему в глаза. — Это мог быть кто-нибудь из Изгоев. Если ты поедешь с нами, они, увидев тебя, поймут, что мы не Изгои.
«Значит, вы можете оказаться в опасности?» — написал Пеллар.
Зист кивнул. Пеллар с жалким видом закусил губу, плечи его затряслись от беззвучных рыданий, он едва сумел стереть надпись с доски, прежде чем написать новую.
«Я останусь. Не буду вам обузой».
Кайла прочла слова, сунула Кариесу в руки Зисту и крепко-крепко обняла Пеллара.
— Ты мой, — гордо сказала она, целуя его в макушку. «Я буду вас ждать здесь», — написал Пеллар в ответ.
— Обещаю, ты первый услышишь о нашем возвращении, — пообещал Зист, освобождая руку, чтобы похлопать парнишку по плечу.
* * *
— Он уже не машет, — сказала Кайла. — Бедный! Он так сутулится и такой печальный!
Зист выдохнул облачко морозного тумана и потянул поводья, подгоняя тягловых животных. Приходилось бороться с собой, чтобы не повернуть повозку обратно.
— Муренни пообещал, что присмотрит за ним, — сказала Кайла, заметившая, что повозка замедляла ход. — И это была твоя идея.
— Верно, — согласился Зист, сгорбившись. — Я думаю, мы обязаны разузнать об Изгоях как можно больше…
— Я с тобой не спорю, — перебила его Кайла, прижимая к себе Кариесу и инстинктивно укачивая ее.
— Скоро снова придут Нити, и что тогда будет? — продолжал Зист, без нужды повторяя свои доводы. — Если Изгоев будет много, что помешает им захватить холд или цеховой зал?
Кайла промолчала — она уже достаточно сказала прежде.
— Ладно, даже если они и не нападут, то что с ними станется, когда придут Нити? — задумчиво продолжал Зист. — Как можно обречь их на смерть, которой никому на Перне не пожелаешь?
— Я понимаю, милый, все понимаю, — успокаивающе сказала Кайла. Очевидно ведь, что супруг убеждает сам себя. Из последних бесед она знала, как ярко после прочтения книг впечатался в разум Зиста образ безмозглых Нитей, валящихся с небес и пожирающих все живое. — Мы говорили одно, Муренни другое, и вот теперь мы едем в этой повозке, одетые как Изгои…
— Слушай, а может, тебе тоже нарисовать на лбу «И»? — спросил мастер Зист, показывая на свою багрово-синюю отметину.
— Нет уж, — непререкаемым тоном отрезала Кайла. — И лучше бы тебе точно выяснить, как убрать эту гадость.
— Но это не настоящие синильные чернила, — напомнил он ей. Сок синильника, который использовался для клеймения Изгоев, не смывался и оставался на коже навсегда. — Немного хвойника, мыла, горячей воды — и сойдет!
— Это ты так говоришь, — заметила Кайла. Судя по тону, слова Зиста ее ни в чем не убедили.
Зист заметил, что тягловое животное замедлило шаг и тряхнул поводьями, подгоняя его.
— Я рад, что ты со мной, — сказал он Кайле, когда справился с животным.
— Я рада, что мы не взяли Пеллара, — сказала Кайла. — Десять Оборотов — слишком малый возраст, чтобы видеть то, что нам предстоит увидеть.
— Это уж точно, — согласился Зист.
— Кариеса — малышка, она ничего не запомнит, — продолжала Кайла, не то отвечая на невысказанный вопрос Зиста, не то успокаивая собственные страхи.
— У Изгоев есть дети, — заметил Зист. — Вот почему все особенно плохо.
— Да, — сказала Кайла. Она закинула за ухо прядь светло-каштановых волос, продолжая укачивать малышку Кариесу. Затем снова оглянулась. — Он ушел.
— Мы вернемся меньше чем через половину Оборота, — сказал, помолчав, Зист. — С ним все будет хорошо.
— Надеюсь, он нас простит, — сказала Кайла.
* * *
Зист направился по дороге вдоль берега к югу, к холду Тар, в земли Южного Болла, к теплу. Они с Кайлой предполагали, что теплые края должны привлекать Изгоев, для которых суровые зимы севера слишком тяжелы.
Дорога все еще была в снегу, колея вдоль берега едва наметилась. Даже укрывшись в повозке, Кайла плотно куталась и прижимала к себе Кариесу, чтобы обеим было потеплее. Зист на тряских козлах, одетый в несколько толстых, как у моряков, тиллекских свитеров, не пропускавших сырость и холод даже вблизи моря, обертывал ноги толстым одеялом. Но все равно промерзал до костей и каждый вечер, когда они останавливались на ночлег, согревался с трудом.
Оба облегченно вздохнули, когда наконец добрались до границ Гар-холда.
Но холдеры встретили их неприязненно и грубо.
— Пошли вон! — закричала первая же старуха, у жалкого холда которой они остановились, надеясь выторговать еды. — Вы что, и меня под Изгнание подвести хотите?
Она стала бросать в них камнями и спустила собак.
— Валите к себе на север! Чтоб вы с холоду сдохли! Мы тут народ работящий! — орала она им вслед. — Тут вам дармовой кормежки не будет?
Зист ошарашенно переглянулся с Кайлой. Та безуспешно пыталась успокоить вопящую Кариесу.
Когда они подъехали к очередному холду, Кайла бросила короткий взгляд на букву «И» на лбу Зиста.
— Может, лучше пойти мне? — предложила она.
— Возьми с собой ребенка, — согласился Зист. — А я займусь животными.
Вскоре вернулась улыбающаяся Кайла, неся мешок с припасами.
— Обошлось дороже, чем следует, — сказала она, протягивая мешок Зисту. — Однако хозяйка нас накормила и дала свежего молока для Кариссы.
Двумя днями позже они наткнулись у обочины дороги на остов повозки. Она сгорела вся, уцелели одни колеса.
Зист остановился. Пошел к обломкам, оглядел их и вернулся только минут через тридцать. Вид у него был мрачный.
— Их застали, когда они спали, — сказал он Кайле.
— Откуда ты знаешь, что это не несчастный случай? Масляный светильник, к примеру, разбился? — спросила Кайла.
Холдеры использовали беспламенные светильники, а Изгоям приходилось обходиться чем придется, вернее — что удастся стянуть. По большей части это были свечи или масляные светильники.
— Я бы так не сказал, — угрюмо ответил он.
— Наверное, ночью придется дежурить, — сказала Кайла.
— Повернем назад? — предложил Зист. — Дело становится опаснее, чем я предполагал.
— Может, с Мораном как раз такая беда и случилась?
— Возможно, — ответил Зист, побледнев. Он мрачно показал на обгорелый остов повозки. — Наверняка нашелся бы способ обойтись с Изгоями не так жестоко.
— Мы не знаем, что тут случилось. Мы знаем, что некто был Изгнан за убийство. А после Изгнания что остановит его от очередного убийства? — ответила Кайла. — Может, мы видим последствия справедливого суда?
— Нет, — решительно покачал головой Зист. — Повозка совсем как наша.
Из умолчания Кайла поняла, что владельцы этой повозки были такой же семьей, как и они: отец, мать и ребенок.
— Надо двигаться дальше прежде, чем привлечем внимание, — твердо сказала она.
— Присматривай за тем, что происходит у нас за спиной, — согласился с ее решением Зист.
— Конечно.
* * *
Когда вечером они встали на ночлег, Кайла принесла свою флейту и гитару Зиста. Обычные инструменты они оставили дома, поскольку на них стояло красноречивое клеймо Зала Арфистов, подтверждающее высокое качество. Вместо них они взяли старые инструменты, подходящие бездомным Изгоям.
— Давай немного поиграем, — сказала Кайла, протягивая мужу гитару. — Малышка спит, все для ночевки готово.
Зист взял гитару и начал ее настраивать. Он понял, что Кайла хочет отвлечь их обоих от страшного воспоминания о сожженной повозке.
Она подстроила флейту под его гитару и, подмигнув, завела веселую мелодию.
Зист улыбнулся, подхватил мелодию, затем ускорил темп, кивком вызвав Кайлу на состязание, и тут же ее пальцы запорхали по дырочкам, сменив одновременно и ритм, и мелодию.
— Здорово, — послышался голос из темноты, когда они закончили играть. — Другие песни знаете?
Зист быстро встал, потянулся было к лежащей рядом дубинке, но передумал и перехватил поудобней гитару. Как оружие на один раз сойдет, а опасаться гитары вряд ли кто будет.
К костру шагнула тонкая долговязая фигура.
Зист смерил пришельца взглядом, затем глянул на Кайлу, которая, отвернувшись от огня, всматривалась в темноту. Она взяла на флейте пронзительную ноту — это была «ре-диез», тремя ступенями выше «до», значит, Кайла заметила еще троих.
Делая вид, что проверяет строй гитары, Зист глянул за спину чужаку и заметил блеск глаз. Он дважды тронул струны, меняя аккорды, словно проверял звук, а на самом деле показал Кайле, что заметил еще двух. Значит, всего пятеро.
— В повозке ребенок, спит, — послышался женский голос от повозки. Шестеро.
Зист напрягся, сердито выставив челюсть.
— Ее зовут Кариеса, — непринужденным тоном ответила Кайла женщине. — Пожалуйста, не беспокой ее, а то потом не утихомиришь.
— Что вы тут делаете, на землях Тара? — спросил первый мужчина.
— Идем в Южный Болл, — быстро ответил Зист. — Надеемся заработать песнями и новостями.
— Это работа арфиста, — сказал мужчина.
Он казался тенью в ночи. Зист не видел его лица. Вопрос был в одном — этот человек из Изгоев или из холда Гар? А если он из холда, то не он ли сжег ту повозку? Может, на самом деле так и случилось?
Кайла перехватила инициативу:
— Мы будем петь то, что арфисты не станут.
— А с вами никаких лекарств нет? — озабоченно спросила женщина, что стояла у повозки. — У моей Дженни жуткая горячка.
— Я мало что умею, — осторожно начала Кайла.
Женщина выбежала из-за повозки на свет костра.
В руках у нее был сверток, который она протянула было Кайле, затем передумала.
— Может, тебе и не стоит, — сказала она. — Моя Дженни вся горит, не хочу, чтобы и твоя подхватила.
— Мы все заразимся, — мрачно проворчал мужчина. — Уже трое померли…
— Не они в той повозке были? — задумчиво спросил Зист.
— Так вы их видели? — ответил мужчина. Зист кивнул, и тот нахмурился. — Вы небось подумали, что их холдеры спалили?
Он оценил реакцию Зиста и горько рассмеялся, замотав головой.
— В другую пору так и вышло бы, — сказал он и плюнул в костер. — Некоторые холдеры просто ради забавы подожгли бы повозку.
— Не говори так, Малир, — рявкнула на него женщина.
Ребенок у нее на руках слабо захныкал, и она сразу забыла все, что собиралась сказать, встревоженно вглядываясь в младенца и щупая его лобик.
— Она вся горит! — в ужасе закричала она Кайле. — Ты ничего не можешь сделать?
— Когда начался жар и какие еще были симптомы? — спросил Зист, поворачиваясь к женщине.
— А что сталось с остальными? — спросила Кайла, глядя на Малира.
Малир указал на женщину, возникшую по другую сторону костра.
— Иона все знает, пусть расскажет, — сказал он, резко отворачиваясь, и ушел во мрак — наверное, посоветоваться с остальными, державшимися в стороне.
Зист повернулся к женщине, Ионе.
— Садись к костру, — сказала Кайла, указывая удобное местечко. — Подогрей воды, — приказала она Зисту, — и достань травы из повозки. — Она нахмурилась, лихорадочно перебирая в памяти все, что она узнала у Микала о горячках. — Думаю, в повозке Кариеса пока в безопасности.
— Конечно. Мой муж и его ребята охраняют ее, — заявила Иона.
Пока Зист выполнял поручение, Кайла повернулась к другой женщине и только теперь рассмотрела ее грязное, морщинистое лицо. Жизнь была сурова к Ионе. Однако вокруг глаз разбегались и лучики улыбки. Значит, жизнь была сурова, но не непереносима. По крайней мере, до сих пор.
— Расскажи мне об остальных, — начала Кайла, непринужденно откинувшись, чтобы Иона тоже перестала волноваться. — Кто заболел первым и когда это заметили?
— Сначала Мара, — на мгновение задумавшись, сказала Иона. Покачав головой, добавила: — Трудно вспоминать, потому что Кеннер заболел сразу после нее, а потом и их малышка Кория.
Она помолчала и решила пояснить:
— Ко мне наши приходят за помощью, когда заболеют. Не то чтобы я много знала, просто как пристанут, так не отстанут.
Кайла понимающе кивнула.
— Значит, Мара, мать Кории, затем ее муж и, наконец, их ребенок? В таком порядке?
Иона кивнула.
— А кроме горячки, другие симптомы были?
— Им все пить хотелось, да кашляли постоянно, — сказала Иона. — Никак напиться не могли. — Она благопристойно понизила голос. — Все, что они съедали, сразу же выходило с того конца или другого.
Кайла кивнула, не показывая тревоги.
— Какие лекарства ты использовала?
* * *
К концу третьего дня в лагере было уже пятеро больных — малышка Дженни, старик по имени Веро, молоденькая девушка Никка, Тореллан, правая рука Малира, и Иона.
Зист разрывался между Кариссой и Кайлой — за одной надо было ухаживать, второй приносить травы. Кайла пыталась найти средство от лихорадки.
Закутав Кариесу на ночь, Зист пошел собирать топливо для костра, а когда вернулся, увидел, что Кайла спит, привалившись к колесу повозки, поближе к костру.
Он несколько мгновений с любовью смотрел на жену, затем встряхнулся и полез в повозку, чтобы принести ей одеяло. И тут он услышал шаги. Испуганно обернулся.
Это был Малир.
— Дитенок помер, — сказал он. Лицо его было полно боли, а глаза потускнели от усталости. — Прямо вот сейчас и померла.
— Мне жаль.
— Уходи, — приказал Малир.
Зист набрал было в грудь воздуха, чтобы утешить убитого горем мужчину, но Малир покачал головой.
— Остальные думают, твоя жена виновата. Хотят спалить и повозку, и вас.
— Пошли с нами, — предложил Зист. Малир только мотнул головой.
— Я со своими останусь, — сказал он. Хмыкнул, увидев лицо Зиста. — Ты, малый, слишком много ел, чтобы быть одним из наших, — сказал Малир. — Другие еще не заметили, но заметят. — Он снова помотал головой, добавив: — Да и пойди мы с вами, остальные двинут следом. Подумают, что и мы виноваты.
Зист собирался спорить, но Малир жестом остановил его.
— Уходите, и прямо сейчас. Прежде, чем за вами придут.
* * *
Пеллар первым услышал грохот возвращающейся повозки, как и обещал мастер Зист. Он выбежал из арки Зала Арфистов. Поднял светильник, который держал наготове в ведерке последние полгода.
— Нет, Пеллар! — крикнул Зист хриплым и странно взволнованным голосом. Пеллар не сразу понял, что голос арфиста полон слез. — Приведи целителя, и пусть никто к нам не подходит. — Он показал со своего сиденья на крытую часть повозки. — Они больны. Это опасно.
Жена мастера Зиста Кайла и ее грудная дочь Кариеса остались жить в повозке. Мастер-целитель Килти делал все, что мог.
Пеллар поселился в палатке рядом, готовый по первому слову Зиста бежать с любыми поручениями. Но ни он, ни мастер-целитель Килти ничем не сумели помочь. Даже Микал, который откликнулся на первую же отчаянную просьбу Пеллара, не смог найти лечения. Сначала малышке Кариесе, затем Кайле стало хуже.
…его разбудил полный муки крик, который Пеллар скорее почувствовал, чем услышал. Мальчик помчался к повозке. Мастер Зист сидел, закрыв лицо руками. Без объяснений Пеллар понял, что Кайла проиграла битву с лихорадкой. Он робко потянулся к высокому арфисту, неловко погладил его по плечу и ахнул от изумления, поскольку Зист крепко обнял его. Пеллар в ответ обхватил приемного отца руками и держал, пока Зисту не полегчало.
Затем Пеллар схватил дощечку и написал:
«Надо было мне ехать с вами».
Он сунул ее под нос заплаканному Зисту. Зист прочел и покачал головой.
— Тогда и ты погиб бы.
Пеллар отчаянно замотал головой, тихонько вытянул дощечку из вялых рук арфиста, стер написанное рукавом ночной сорочки и снова написал:
«Все равно».
Зист прочел и покачал головой.
— Не все равно, Пеллар. Я счастлив, что ты остался. — Он снова обнял подростка. — Теперь пойди скажи целителю.
Пеллар предостерегающе глянул на мастера Зиста. Получилось так похоже на самого Зиста — с таким лицом он осаживал расшалившихся учеников, — что арфист улыбнулся, несмотря на боль. Пеллар удовлетворенно повернулся и побежал за мастером-целителем.
* * *
Весь последующий Оборот Пеллар не отходил от арфиста, изо всех сил стараясь уменьшить его горе, которое и сам разделял. Пеллар помогал рыть могилы — одну такую крохотную, что слезы текли по его щекам не переставая. Он вспоминал первое и единственное слово Кариссы — «Пелла!».
Он стоял впереди всех, рядом с мастером-арфистом Муренни и мастером-целителем Килти, пока мастер Зист прощался с женой и дочерью. И много месяцев спустя он помогал Зисту, когда они сажали на могилах первые весенние цветы.
А теперь Пеллар притаился за дверью мастера-арфиста, внимательно прислушиваясь к разговору в комнате.
— Видел бы ты их, Муренни, — говорил мастер Зист. — Просто кожа да кости.
— Они Изгнаны. У них был шанс, — напомнил ему Муренни.
— Но только не у детей, — пылко ответил Зист. — И многие были Изгнаны только за то, что не давали взяток своему лорду или местному мастеру. Где тут справедливость?
Мастер Муренни вздохнул, соглашаясь.
— Но что еще мы можем сделать?
— Мы… — Зист осекся.
Пеллар затаил дыхание, тихий как мышка, но этого оказалось недостаточно. Безропотно вздохнув, Зист встал со стула и сказал:
— Подожди.
Дверь в жилище мастера-арфиста распахнулась, в проеме появился Зист и, прежде чем Пеллар успел улизнуть, поманил мальчика пальцем. Повесивший голову Пеллар в ожидании разноса поплелся в комнату. Однако, покосившись на главного арфиста и, видимо, получив его разрешение, Зист сказал:
— Уж если слушать, так с этой стороны двери. «Я не арфист», — нацарапал на доске Пеллар. Мастер Зист прочел и, подмигнув, протянул доску главному арфисту.
Муренни фыркнул и обратился к Пеллару:
— Я бы не говорил так уверенно, юноша. Слух у тебя отменный, и ты только что это продемонстрировал. — Он знаком велел Пеллару сесть и показал на кружку, стоявшую рядом с кувшином кла: — Я, дружок, просто слышу, как ты пить хочешь.
Пеллар вопросительно глянул на мастера Зиста, дождался одобрительного кивка. Пеллар благодарно улыбнулся и предложил напиток сначала главному арфисту и мастеру Зисту. Оба отказались, и Пеллар налил себе вкусного горячего кла.
— Я так понимаю, нет нужды напоминать тебе, что все, о чем мы тут говорим, является цеховым секретом, — сказал Муренни, когда Пеллар сел рядом и уставился на главного арфиста.
Пеллар закивал.
— Хорошо, — довольно сказал главный арфист. Повернулся к мастеру Зисту: — Какие-нибудь следы Морана нашли?
— Никаких, — покачал головой мастер Зист. — Конечно, мы не слишком далеко успели отъехать до того, как наткнулись на тех заболевших бедолаг, а потом… — он осекся и помолчал, прежде чем продолжить. — Кайла настояла, чтобы мы помогли им. Когда Кариеса подхватила лихорадку, мы свернули лагерь быстро, как только могли, но…
— Я понял, — тихо сказал Муренни в наступившей мучительной тишине.
Зист поднял взгляд. Глаза его блестели.
— Вот еще вопрос: что будет с детьми? Они ведь ничего дурного не сделали, а их либо отрывают от Изгнанных родителей, либо заставляют жить с ними. И по большей части решение зависит от прихоти лорда-холдера. Они голодают и умирают без надежды на будущее. И это — правосудие Перна?
Муренни покачал головой.
— Люди, которые отказываются выполнять свою работу, крадут, убивают… что еще прикажешь с ними делать, как не Изгонять?
Зист скривился и уставился в пол.
— Холдеры и мастера могут наложить штраф, но если это не приводит в разум, то что остается? — продолжал Муренни. — Неужели справедливее, чтобы рабочий, трудовой люд кормил лентяев, ворье бездельное?
Зист мрачно поднял голову:
— Но скоро придут Нити, и что тогда? Значит, Нити должны выжечь Изгоев с лица Перна?
Пеллар вздрогнул. Нити не падали на Перн почти две сотни Оборотов. Алая Звезда — предвестник рока Перна — была пока лишь пылающим призраком ужаса в ночном небе. Пройдет еще восемнадцать Оборотов, прежде чем она вырастет огромной и принесет ненасытные Нити, которые будут угрожать всему живому на Перне целых пятьдесят Оборотов. К тому времени Пеллару исполнится около тридцати — ему трудно было это представить, — но он не сомневался в правдивости рассказов арфистов о Первом и Втором Прохождении Алой Звезды.
Попасть под Нити вне каменного укрытия холда или цехового зала означало быть сожженным дотла Нитями, пожирающими все живое. Только великие огнедышащие драконы Перна в силах спасти планету от полного уничтожения.
Зист фыркнул — ему на ум пришла очередная мысль.
— Самая большая угроза для них — даже не Нити. Хватает заразных болезней.
— Ты знаешь, сколько их? — тихо спросил Муренни.
— Нет. Они никогда не сидят на месте, некоторые пристраиваются к настоящим торговцам, — ответил Зист. — Торговцы их недолюбливают, потому что слишком многие из них воруют — а что им терять? — и портят репутацию торговцев. Есть еще одно, — продолжал он. — Они так плохо питаются, что многие из них заболевают от малейшей простуды или самой слабой заразы. Но поскольку они бродят среди торговцев и холдеров, зараза может перекинуться и на других.
— У тебя есть предложения?
— Не лучше тех, что я уже излагал, — мрачно ответил Зист. — Не лучше, чем прежние.
— Мне показалось хорошей мыслью внедрить к ним арфиста, — сказал Муренни. — Жаль, мы так и не узнали, что случилось с Мораном.
— Очень жаль, — согласился Зист. — Я был уверен, что они примут его. Возможно, он сумел бы помочь им.
— И помочь нам понять, что же делать в будущем с проблемой Нитей и Изгоев, — согласился Муренни.
Пеллар быстро нацарапал на дощечке:
«Я пойду».
— Нет, ты не пойдешь, — отрезал Зист, прочитав послание.
«Потому, что я не арфист?» — написал в ответ Пеллар.
— Не потому, — сказал Муренни, наклонившись к каракулям Пеллара.
Он многозначительно посмотрел на мастера Зиста, и Пеллар притих. Лицо старшего арфиста было задумчиво.
— Теперь я сделаю из тебя арфиста, — сказал наконец Зист. Он поднял взгляд на Муренни. — Поскольку Моран пропал, я имею право на еще одного ученика.
— Отлично, — согласился Муренни, сдвинул кустистые брови и посмотрел на Пеллара. — Ты согласен? — Прежде чем Пеллар успел написать ответ, Муренни поднял руку. — Ты знаешь, какой он суровый учитель. Так что подумай хорошенько, прежде чем согласишься.
Пеллар лукаво улыбнулся и затрясся в беззвучном хохоте.
«Надо бы, — написал он и показал доску старшим. Затем быстро схватил ее, вытер рукавом и написал: — Но не буду».
Он держал доску, пока остальные кивком не дали понять, что прочли, а затем быстро стер написанное, накарябал еще несколько слов и показал мастеру Зисту:
«Большая честь для меня».
— Ладно же, — протянул Муренни, обращаясь к Зисту — Первый немой арфист.
— Пусть немой, но ведет себя не лучше остальных, — ответил Зист. Он обернулся к Пеллару. — Ты должен был быть моим учеником весь последний Оборот.
Пеллар запротестовал было, но Зист уверенно покачал головой:
— Ты умеешь делать барабаны и играть на них, на гитаре, даже на флейтах. Этот Оборот будешь подбирать древесину для скрипки.
Глаза Пеллара расширились от восторженного изумления. Он будет арфистом!
— Итак, ученик Пеллар, что же нам делать, как ты думаешь? — спросил Муренни.
«Пойти туда, где они прячутся», — тут же написал Пеллар.
— Блестящее предложение, Пеллар, — сказал Муренни, похлопав подростка по плечу.
— Да, — твердо сказал Зист.
— Мы не знаем, где они скрываются, вот в чем беда, заметил Муренни после мгновения задумчивого молчания. Пеллар понурился и не поднимал головы, пока главный арфист не добавил: — Но мы можем это выяснить.
— Пеллар, ступай на барабанный холм и попроси разослать запрос насчет пропажи каких-либо материалов из холдов и цеховых залов, — сказал Зист.
Мальчик робко улыбнулся, дернул головой и выскочил за дверь.
— Теперь, когда он не может подслушивать, скажи мне, почему ты хочешь на этот раз послать его? — спросил мастер Муренни Зиста.
— Он способен позаботиться о себе лучше, чем Моран, — сказал Зист. — Микал говорит, он прекрасно выживет вне холда. Он целых семь дней прожил, полагаясь только на себя. А по лесу ходит так, что даже я с трудом выслеживаю его. — Он нахмурился на мгновение, затем покачал головой. — Однако все же, думаю, лучше ему остаться в Зале Арфистов.
— Тогда кого ты отправишь?
— Сам пойду, — тут же отозвался Зист. — Здесь для меня слишком много печальных воспоминаний.
Муренни долго молча смотрел на друга.
— Я боялся, что ты так и скажешь, — вздохнул он. — Не могу винить тебя. — Вдалеке зарокотали барабаны Зала Арфистов, передавая сигнал «внимание». — Просто не забывай, что ты мой ученик.
Зист улыбнулся и покачал головой.
— Будто ты позволишь мне забыть!
— Верно, — согласился Муренни низким властным голосом. — И как твой мастер, я обязан сообщить тебе приятную весть: лорд Эгремер пишет, что высылает два яйца файра из последней кладки. — Он погрозил Зисту пальцем. — Я бы хотел, чтобы ты взял одно.
Зист жестко покачал головой. Мастер набрал было в грудь воздуху, собираясь возразить, но Зист быстро предложил:
— Лучше отдай его мальчику. Ему понадобится вестник, а с файром никто не сравнится.
Муренни задумчиво поджал губы, затем кивнул.
— Хорошо.
* * *
Пеллар просто запрыгал от радости, узнав о перспективе запечатлеть файра, затем впал в задумчивость. Они как раз шли вместе с Зистом из Форт-холда в Зал Арфистов. Мальчик вдруг остановился и с явной неохотой поставил горшок с горячим песком, в котором лежало пятнистое яйцо файра, на землю. Зист вопросительно посмотрел на него, но Пеллар покачал головой и достал свою дощечку.
«Оно должно быть твоим», — написал он Зисту.
— Мне его предлагали, — ответил Зист. — Но я предпочел отдать его тебе — ученику.
По лицу Пеллара пробежало множество сменяющих друг друга выражений — от упрямства через невозможную надежду и до беззаветного восторга. Он выпустил подвешенную к шее дощечку и крепко обнял Зиста. Зист ответил тем же, но потом разжал руки и показал на яйцо.
— Давай-ка побыстрее отнесем его в Зал и поставим к очагу, в теплое место.
Пеллар осторожно взял горшок и с необычным для него видом сосредоточенной торопливости направился в Зал Арфистов.
Зист был доволен своим решением. Следующие несколько семидневок Пеллар проведет в хлопотах вокруг кухонного очага в Зале Арфистов, радостно отвечая на вопросы о яйце и заботливо проверяя его каждые несколько минут.
Пеллар пребывал в полной боевой готовности, когда среди ночи яйцо наконец начало шевелиться и по скорлупе поползли маленькие трещинки. Зист был уверен, что, если бы он сам заботился о яйце, он к тому времени так умаялся бы, что и не проснулся.
А так его разбудил, толкнув ногой, Пеллар, у которого руки были заняты только что вылупившимся файром. На лице мальчика сияла широченная улыбка, глаза светились незамутненной радостью. Зист умудрился продержать глаза открытыми достаточно долго, чтобы разглядеть, что файр коричневый, и заверил Пеллара в том, что это и в самом деле самое чудесное существо, когда-либо жившее на Перне.
* * *
Пеллар долго мучился, подбирая имя со смыслом «голос», и в конце концов назвал его Щебетуном, потому что Щебетун — это ведь лучше, чем голос: никто не жаловался (во всяком случае, сильно), что ему мешает пение файра.
Главный арфист Муренни разделял восторги подростка, и о причудах файра и его счастливого друга вскоре заговорил весь Зал Арфистов.
Однако файр понравился не всем. Когда гордый Пеллар принес показать Щебетуна Микалу, тот болезненно-хриплым голосом закричал: «Убери его прочь!» А вот на Зиста файр повлиял благотворно: арфист постепенно стал возвращаться из бездны горя.
* * *
Они собирали информацию больше Оборота. За это время Пеллар сделал свою первую скрипку под руководством мастера Кальдазона и, сколько мог, помогал Микалу, изучая лечебные травы и оказание первой помощи. Прошло целое лето, прежде чем Зист сделал одно открытие.
— Думаю, мне надо поехать в Кром, — тихо сказал он как-то поздно вечером в разговоре с Муренни.
Главный арфист посмотрел на него вопросительно.
— Прошлую зиму приходили донесения об исчезновении угля, а вот недавние сообщения, — пояснил Зист, передавая Муренни грифельную доску. — Мастер-горняк Брайтелл закладывает несколько новых угольных шахт, довольно далеко от Кром-холда.
— Продолжай.
— Они высоко в горах, зимой будут отрезаны от остального мира.
— Подходящее место, чтобы прятать краденое добро? — предположил Муренни.
— И подходящее место, чтобы спрятаться, — согласился Зист. — Из отчета арфиста Джофри ясно, что между горняком Наталоном и его дядей Тариком возникли трения.
— А разве не Тарик прислал прошлой зимой донесение об исчезновении партии угля?
— Он самый, — ответил Зист.
— Ты думаешь, уголь мог и не пропасть?
— Кромский уголь ценится высоко.
— Никто не радуется, когда его работа падает в цене, — заметил Муренни.
— Отчет Джофри заставил меня задуматься: почему Тарик перестал жаловаться, — сказал Зист.
— И что ты надумал?
— Джофри готов стать мастером, — сказал Зист. — Он должен вернуться.
Муренни дал мастеру знак продолжать.
— Значит, кто-то должен занять его место, — сказал Зист. — А я, как уже много раз говорил, хочу побыть некоторое время вдали отсюда.
— А Пеллар?
За последний Оборот Пеллар достиг больших успехов. Он сделал прекрасную скрипку, которая практически стала его голосом. Мальчик, подумал Зист, во всех отношениях готов стать путешественником.
— Ты оставишь его? — сказал Муренни, поскольку Зист не дал ответа.
Зист встряхнулся.
— Прости, задумался.
— Вижу, мои уроки в конце концов себя оправдали, — шутливо заметил Муренни.
Зист понял насмешку и выкатил глаза.
— И? — продолжал Муренни.
— Ему надо бы поехать со мной, — сказал Зист. — Он может разбить лагерь и держаться в стороне.
— Он прекрасно работает с деревом, — согласился Муренни. — Но зачем прятать его от других?
Зист покачал головой.
— Не знаю, — сказал он. — Я просто подумал, будет лучше, если я появлюсь как старый обиженный жизнью одинокий арфист.
— Без Пеллара, — грустно заметил Муренни, — тебе несложно сыграть эту роль.
* * *
Пеллару было тяжело расставаться со скрипкой — она стала для него голосом, чему он очень радовался.
— Я сберегу ее для тебя, — пообещал ему главный арфист Муренни, благоговейно укладывая скрипку в футляр, и восторженно покачал головой. — Я ничего подобного не видел, честное слово. — Он погрозил Зисту пальцем: — Позаботься, чтобы парень остался цел и невредим, Зист. Я хочу, чтобы он вернулся и поделился своим мастерством. — Он снова посмотрел на скрипку и задумчиво добавил: — Если бы я знал, я бы засадил его учиться на скрипичного мастера несколько Оборотов назад.
— Что к дереву у него талант — это точно, — согласился Зист, оглядывая Пеллара, который окреп и сильно вырос за те два Оборота после злополучной поездки. — У тебя задатки хорошего арфиста.
Муренни горячо закивал, глаза Пеллара вспыхнули от радости.
— А в лесу он так же хорош? — спросил Зиста Муренни. Он, еле заметно сдвинув брови, отвел глаза от волшебного блеска скрипки и снова посмотрел на ее создателя.
— Даже лучше, — сказал Зист. Пеллар пришел в замешательство. «Обычно я тихо хожу», — написал он.
— Он сумел подкрасться ко мне — застал совершенно врасплох! Хотя я сам ему велел и держался настороже, — сознался Зист, сокрушенно качая головой. — Его не видно и не слышно, если только он сам этого не захочет.
— Хорошо, — сказал Муренни. — Иначе я бы дважды подумал, прежде чем отпускать его. — Он переводил взгляд со скрипки на Пеллара и обратно. — Я знал тебя совсем маленьким, парень, и следил за тобой внимательней, чем ты думаешь, — раздумчиво проговорил Муренни. — Я хочу, чтобы ты вот что усвоил: для тебя всегда есть место в Зале Арфистов. — Он показал на скрипку. — И вот этот инструмент заставляет нас всех еще сильнее ждать твоего возвращения.
От теплых слов главного арфиста у Пеллара вытаращились глаза.
Зист хлопнул приемного сына по плечу.
— Я же говорил, — шепнул он на ухо Пеллару. Мальчик густо покраснел, но глаза его сияли счастьем.
