Алекс Флим
Я — лорд звездной империи

— А потом, ваша светлость, вы изволили ругаться неизвестными словами…

— Ну, и славно — значит, никто ничего не понял!

— Ну, так-то бы оно и случилось, если б не оказавшийся рядом протокольный дроид!

На лице моего «Специалиста по обеспечению безопасности» блуждала тщательно скрываемая тень злорадства: единственный приемлемый способ отмстить своему лорду и судьбе — рассказать всю правду. Это не совсем то, чего жаждала душа (лучше б, конечно, пинка дать), но мудрые умеют радоваться и малому. А специалист по безопасности считала себя мудрым человеком.

— И что же этот дроид… запротоколировал? — осторожно поинтересовался я.

— Протоколов он, ваша светлость, не вел. А вот то, как вы изволили назвать барона Куифи, он перевел, — девушка скосила глаза на планшет в левой руке и с некоторой торжественностью и уже почти нескрываемым удовольствием продекламировала. — «Мужским половым органом крупного млекопитающего, который посмел меня разбудить, а также женским половым органом с повышенным оволосением ног или же нижних конечностей, коей следует немедленно удалиться методом исполнения полового акта со всеми окружающими!»

— Ого, как завернул-то! И что барон?

— Барон сказал, что вашу жизнь спасло только то, что он точно определил тип яда. Этот нейротоксин сильно влияет на мышление и память, и если бы не это обстоятельство, то дуэль состоялась бы немедленно, несмотря на его преклонный возраст и невзирая на ваше плачевное состояние.

Блин, неудобно-то как: обидел старика ни за что, ни про что, а он мне, получается, жизнь спас… А впрочем, фиг с ним, не до него сейчас — займемся ревизией обстановки…

Так… нахожусь я в комнате размерами с футбольной поле средней паршивости — обстановка навевает всяких Людовиков, Версаль и заставляет вспоминать умное слово «барокко». Лежу на кровати метров, наверно, пять в поперечнике, которое просто ломится от всяких вычурных финтифлюшек. Кровать и прочая обстановка решены в двух цветах: белом и красном. Белый варьируется от снежного до платинового, а красный — от пурпура до ярко-алого.

Над головой — куполообразный потолок с эпичной батальной сценой: на фоне взрывов, пламени и груды тел в непонятных доспехах, окровавленный и до жути героический юноша со взором горящим как бы зовет за собой… наверно, в атаку. Доспехов на вьюноше не было, вместо оружия был подранный и подпаленный ярко-алый флаг, на котором вставала на дыбы какая-то белая геральдическая зверюга, похоже, грифон. Стена напротив кровати отсутствовала — вместо нее было окно во всю эту самую отсутствующую стену. В окне кучерявились белые облачка и зеленели верхушки какой-то растительности.

В комнате также присутствовала блондинистая девица самого решительного вида, облаченная в красно-белый… китель? ливрею? И некий агрегат, более всего напоминающий реквизит к фильму «Роботы-убийцы с Марса» семидесятых годов.

На мой закономерный вопрос — «а ты кто?» — девица представилась «специалистом по личной безопасности», а загадочный агрегат отрекомендовала, как «медицинский дроид». А все это вокруг, если ей верить, было моей спальней в моем же личном имении, куда меня доставили после попытки отравления.

Осталось ответить на вопрос: зачем кому-то могло понадобиться травить меня, Александра Флима? Или просто Алекса, двадцатичетырехлетнего летнего жителя Москвы, гражданина РФ, безработного, не привлекавшегося, не участвовавшего, не состоявшего, и так далее, и тому подобное… И откуда у меня взялся замок и «специалистка по личной безопасности» с дроидом в придачу? Простите — медицинским дроидом…

День завершался совершенно буднично. Закончив создавать новые компании в AdWords, я зашел в Азугл полюбоваться на сумму заработанного. Радость от заработанного омрачало только предчувствие геморроя, связанного с обналичкой ваера. Но, в любом случае, то будут приятные хлопоты. Сон как-то не шел, и я занялся убиванием времени своим любимым способом: доказывая кому-то в интернете, насколько он не прав — занятие, абсолютно бессмысленное, но приносящее массу морального удовлетворения.

Спор выдался жарким — я долго и упорно на форуме доказывал кому-то с ником Nemezis, что даже если перенести человека в абсолютно незнакомый мир, все будет зависеть только от его способностей, а не от среды. Если эта среда позволяет человеку выжить хотя бы в теории. Убедительной победы не получалось, и поэтому в шутку согласившись «при случае доказать на практике», я слегка раздраженный отправился спать.

А потом был тяжелый сон. У меня последние лет двенадцать вообще не бывало кошмаров — можно сказать везло — и тут нате! Я то ли падал, то ли летел куда-то, подо мной бушевало море лимонно желтого пламени, по которому периодически прокатывались гигантские багровые волны, покрытые седыми бурунами дыма. Я не ощущал жара, но чувствовал, как с каждой секундой устаю все больше.

Волна багрового, почти черного, пламени накрыла меня, и с ней пришла тьма и тяжесть. Становилось все тяжелее и тяжелее, хотелось закричать, но не получилось даже вздохнуть. Ощущения времени не было — казалось, это длится вечно. В сознании вяло теплилась надежда, что скоро я проснусь, вот-вот проснусь, и — все.

И, поэтому, когда внезапно обрушилась дикая боль, свет и невероятная какофония звуков, эхом отдававшихся в черепушке — это было воспринято, как избавление. В глаза бил яркий свет, какой-то старик в феерическом тюрбане пытался лить мне в рот какую-то гадость, вокруг бегали люди, что-то кричали, вдалеке слышался вой сирен.

Из последних сил оттолкнув старика, я провалился в забытье.

* * *

Таэр сидела у изголовья своего лорда и пыталась понять, что с ней будет дальше. За те четыре дня, что прошли после покушения, она успела передумать много всего и вымотать себе нервы почти полностью. Произошедшее воспринималось, как беспробудный кошмар, в котором только на третий день забрезжил лучик надежды на пробуждение.

Сначала все думали, что лорд вот-вот умрет. Это означало, как минимум, крест на ее карьере и, максимум, обвинение в пособничестве с перспективой в виде каторги (в худшем случае) или расстрела (в лучшем). Она провела трое суток без сна и стала напоминать собственную тень.

И, да, нервы самой себе мотала не только она — было кому ей в этом помочь, было…

Допрашивали по восемь-десять раз на дню. Еще по дороге в больницу. Полицейские… Предельно вежливые и сами бледные от перспектив расследовать убийство лорда, опасаясь навлечь на себя гнев Великих Домов как успешным, так и неуспешным расследованием.

В больничном коридоре возле палаты экстренной реанимации к ней подошли люди с удостоверениями «Собственной разведки Дома Файрон» и сделали прозрачные намеки о её судьбе, если важная информация покинет пределы семьи. А дальше череда допросов и угроз слились в один огромный ком проблем, который, казалось, вот-вот раздавит Таэр и оставит от некогда успешного молодого гвардейца жалкую каторжанку. Или же могилку с номером арестанта вместо имени.

Её допрашивали все:

Рейнджеры сектора. Которые, похоже, просто оказались рядом и решили на всякий случай поискать контрабанду и тут. Ну или разборки тех, кто её, контрабанду, контролирует. Ее запаса апломба и гвардейской наглости еще хватило быстро отшить этих выскочек.

Потом была Служба Внутренних Расследований Гвардии. Эти пытались её напугать. Они очень интересовались степенью её компетенции, они говорили, что отравить лорда можно было только при её содействии. Таэр вспылила, наорала на них, пригрозила вызвать на дуэль и напомнила, что пока жив лорд, она — под его рукой и вне их юрисдикции. Контрразведчики, паскудно ухмыляясь, удалились, пообещав продолжить разговор «после завершения всех формальностей с лордом». Она еле сдержалась, чтобы не выхватить бластер и не пристрелить их на месте.

Но это, оказывается, были цветочки — ягодки не заставили себя ждать.

Ночью — она слышала, что ночное время для них было излюбленным для подобных визитов — второго дня к ней пришли из Имперской СБ. Трое бугаев в гражданской одежде и стек-лейтенант в черной форме СБ. В сапогах вместо туфель, как будто с парада.

Предъявив удостоверения, попросили сдать оружие. На вопрос Таэр «Я что, арестована?» зловеще промолчали. В черный шестиместный аэрокар, что ждал их у входа в больницу, ее сажали уже в наручниках.

Потом одни на нее орали, угрожали каторгой, расстрелом, тюрьмой, увольнением из Гвардии. Другие — говорили по душам, уговаривали, угощали напитками, предлагали помочь и похлопотать, напоминали про честь гвардейца.

Но не били и «сыворотку Лима» не кололи. В связи с чем Таэр сделала для себя два вывода: во-первых, лорд еще жив, во-вторых, санкции на ее арест не было и она пока «задержана до выяснения», что, по идее, в отношении гвардейца Великого Дома — противозаконно.

Допросы продолжались в течение двенадцати часов: каждые два часа дознаватели менялись, а вот Таэр была все та же. Она вяло отбрехивалась от следователей, чувствуя что соловеет с каждым часом все больше и больше. И уже начала с нехорошим таким интересом присматриваться к бластеру в кобуре очередного дознавателя, думая: «Интересно, я успею выхватить у него оружие, пристрелить эту пакость и застрелиться до того, как охрана отреагирует?… «Когда вдруг явился ангел спасения.

Дверь распахнулась, и в допросную комнату, одарив присутствующих улыбкой, грациозно ворвалас графиня Дэрларль. Она всегда врывалась, сколько помнила ее Таэр. За ней следом вошел красный, как рак, начальник СБ на Копейре стек-майор Шелдон. Придерживая платье и мелко перебирая ножками на невероятном каблуке, графиня очутилась возле Таэр, окинула её взглядом и, всплеснув руками, обрушилась на Шелдона:

— Немедленно освободите это несчастное животное создание!

— Но, графиня, послушайте, она может быть участником заговора и…

— Слышать ничего не желаю! Немедленно! — Графиня подняла голос на две октавы и грозно топнула ножкой.

Всемогущая СБ столкнулась с дворянской вольницей — Шелдон побагровел еще сильнее:

— Это, возможно, опасная преступница и ценный свидетель! — начал заводиться майор и в конце не выдержал и сорвался на крик. — Вы не имеете права!

«Интересно, лопнет или нет?» — как-то отстранено подумала Таэр, наблюдая за этой сценой.

Графиня подошла к багровому начальнику СБ и, вытянув руку, чтобы майор мог как следует разглядеть кольцо, закричала ничуть не тише, чем он:

— Я здесь В СВОЕМ ПРАВЕ! — тут графиня снизила тон, почти зашипев. — Если вы ее немедленно…

«Шикарные вокальные способности», — вяло констатировала Таэр.

Стек-майор как-то разом сдулся, будто из него выпустили воздух:

— Забирайте! Но знайте, я этого так не оставлю… губернатор…

Графиня не дала Шелдону договорить («А вот это уж, как вам угодно… «) и, лучезарно улыбаясь, вывела Таэр из этого филиала ада.

Позже, уже во флаэре, графиня Дэрларль продемонстрировала кольцо «привия» и для Таэр, намекнув, что и консулат, и привий будут очень расстроены, если тень подозрений падет на кого-нибудь из дома Файрон. И что не стоит «выносить сор из избы». Видя реакцию девушки, графиня придвинулась к ней ближе и уже без всякой угрозы в голосе и более доверительным тоном продолжила:

— Ну-ну, гвардеец, это не угроза, это — намек. Очень полезный и своевременный для тебя. Имперская Разведка и Имперская Безопасность в вечных попытках обскакать друг друга старательно ищут заговор против Императора и террористов из ПВД. Даже там, где их и близко не было. Им всем нужно какое-нибудь громкое дельце, чтобы с гордым видом принести его в зубках Имперскому Совету, а там, кто знает, может и до Него дойдет. Они б тебя живьем съели, дай ты хоть малейшую слабину.

Графиня оскалилась, будто показывая, как именно съели бы бедного гвардейца и продолжила:

— А ты будь спокойнее — помни, что пока за Шелдоном только СБ сектора, а за нами — дом Файрон. Шелдон неопасен — губернатор в жизни его не поддержит, видя, что это грозит обрушить отношения с Великими Домами. В конце концов у него пенсия через два года, и ему очень бы хотелось, чтобы эта пенсия была почетной…

Спустя два часа Таэр уже прощалась с графиней, стоя на посадочной площадке возле замка «Синее Пламя», который обычно использовался лордом в качестве загородной резиденции на Копейре, и куда его привезли из больницы:

— Я даже не знаю, ваша светлость, как я могу вас отблагодарить за мое спасение…

— Да ладно тебе, милочка! Просто намекни своему лорду, как он проснется, что если б не я — не видать ему своего лучшего гвардейца, и что благодарности я предпочитаю принимать в виде яхт первого ранга или щенков ворскла, — видя слегка опешившую Таэр, графиня звонко рассмеялась и, озорно подмигнув, добавила. — Шучу я, шучу, гвардеец, не переживай! Ничего ты мне не должна… Стреляться не обязательно!

И, хлопнув по плечу, скрылась за дверью флаэра.

В замке первым, кого она увидела, был мажордом. Вейан Барра, слегка полноватый в возрасте, но еще не старый невысокий мужчина с роскошными усами и пронзительными синими глазами. На нем была одета церемониальная ливрея дома Файрон, которую он, судя по ее виду, не снимал несколько суток подряд. Суматоха, связанная с попыткой отравления, не обошла и его стороной. На лице лежала печать усталости, взгляд притух и сам он казался ощутимо старше своих лет. Вспомнив, что она сама сейчас, скорее всего, выглядит не лучше, Таэр подавила желание подколоть Барру по поводу его внешнего вида.

— Добрый день, Барра! Что, длинная рука имперского правосудия добралась и до тебя? — Таэр махнула пальцами у виска, изобразив что-то отдаленно напоминающее воинское приветствие.

— Да куда там, я птица скромная, со мной только следователь из полиции приезжал беседовать вчера. Не то, что ты — я уж думал, что придется мне тебе на каторгу посылки слать, — Барра устало улыбнулся.

— А что тогда усы повесил? И вообще, весь какой-то мятый! Поди, опять горничных совращал? — Таэр силилась придумать шутку получше, но это было все, на что она была сейчас способна. «Н-е-ет, спать немедля! А то похороню репутацию язвы окончательно!» — решила она.

— Да лучше б я горничных тискал, чем это!

После непродолжительных расспросов Барры выяснилось, что узнав о происшествии, все ближние и дальние родственники, а также прочие потенциальные наследники явились незамедлительно. Завещания лорд никогда не составлял, так что выяснение отношений началось сразу же, как только наследников собралось больше одного. И предыдущие два дня замок напоминал банку со скорпидами, а недовольство благородные господа предпочитали срывать на Барре. Посочувствовав мажордому, Таэр тихонечко, подсобными помещениями, добралась до своей спальни и завалилась спать. Как была, одетая.

Разбудил ее истошно вопящий и, как обычно немного паникующий, протокольный дроид, из криков которого она поняла, что лорд не только пришел в себя, но даже обматерил присутствующих. Правда на неизвестном языке. Н2У4 незамедлительно перевел, чем вызвал нездоровый ажиотаж у присутствующей благородной публики. Решив, что такое пропускать нельзя, Таэр включила терминал системы безопасности и активировала камеру в спальне лорда, которую скрытно установила полгода назад (нет-нет, она вовсе не извращенка какая-нибудь, просто раз уж взялась за обеспечение безопасности — то обеспечь ее везде!).

Лорд, лежа на кровати, отпихивал барона Куифи и какого-то профессора, срочно привезенного из университета Риены, которые пытались сделать ему укол. При этом лорд витиевато матерился, а стоящий рядом протокольный дроид дотошно переводил. И с каждым словом лорда лица присутствующих «наследников» становились все мрачнее и мрачнее. Нет, лично их в своем спиче он не касался — доставалось преимущественно барону и профессору — но с каждым словом деньги и потенциальная власть уплывали из потенциально наследных рук все дальше и дальше.

Когда лорда перевезли из палаты экстренной реанимации в замок и стало ясно, что вот прямо сейчас он не умрет, была надежда, что это просто такая долгая агония. Однако, медики как один заявили, что за физическое здоровье причин волноваться нет, правда нейротоксины — штука коварная и даже выжив, лорд имеет все шансы стать овощем, что тоже было бы неплохо для «наследников» — человеку в таком состоянии потребовался бы опекун. Сейчас же лорд наглядно демонстрировал, что овощем становиться не собирается, поскольку матерился весьма осознанно и изобретательно (пусть и на неизвестном языке) значит, доказать недееспособность будет намного сложнее. Если вообще удастся.

«Как бы они его второй раз не отравили. От расстройства. Или несчастный случай с медицинским оборудованием не устрили» — Подумала Таэр, быстро переодеваясь в свежее.

«Придется побыть сиделкой» — Решила девушка, выходя в коридор. Потайной дверью между их спальнями (всегда нужно иметь возможность вмешаться) она решила не пользоваться, дабы не светить ее перед «наследниками». В коридоре столкнулась с леди Кэйрин и, не сдержавшись, поздравила её с выздоровлением троюродного брата, практически не скрывая злорадства. Баронесса смерила ее холодным взглядом и поблагодарила, пообещав, правда, не забыть заботу и одарить при первой же оказии. «Уж эта точно не забудет и отблагодарит так, что мало не покажется. Надо себя в руках держать, а то еще и меня отравят!»

Когда Таэр вошла в спальню схватка профессора и барона с лордом уже закончился и последний мирно спал — похоже укол возымел действие, а «наследники», стараясь следить за лицом и казаться радостными, расходились. Увидев девушку, барон улыбнулся, отчего морщины сложились в причудливую сеть.

— А-а-а, моя умница Таэр! Ты, наверно, уже знаешь, да?

— Дроид сообщил мне, что лорд пришел в себя и нецензурно высказывается в отношении присутствующих, — Таэр постаралась удержать лицо максимально серьезным, но глаза-то все равно смеялись.

— Да, когда профессор Айююн начал делать укол, Аллесандро проснулся и высказал все, что думал о тех, кто его будит. Признаться, я узнал о себе много нового! И где только он нахватался — уж чего-чего, а тяги к изучению редких языков за ним отродясь не было.

— У лорда всегда был талант выражать свои мысли оригинально. Особенно, если он не в духе.

— Да, но к счастью обычно ты успевала ему в этом помешать, — дружески подмигнул ей барон Куифи. — Если б не ты, его бы уже точно убили на дуэлях. Раз пять или шесть.

— Боюсь, вы преувеличиваете барон. Думаю, причиной отсутствия вызовов была репутация лорда. Да и он всегда просто отказывался. Вы же знаете.

— «Я бы вызвал вас на дуэль, если бы вы были благородного сословия». Так, вроде бы, высказался лорд Рейти, когда малыш, будучи пьяным, облил его вином и назвал «плюгавым выродком, кичащимся древностью своего убожества.»

— Да, сир, к сожалению, я не успела тогда ему помешать, — её голос заметно погрустнел — она не любила вспоминать о своих неудачах.

— В том нет твоей вины, умница моя! Ты и так делала, что могла, чтобы сохранять репутацию семьи и дома в отличие от Алекса — он делал все, чтобы её разрушить! Все эти его попойки, девки, пьяные выходки… И, самое главное, у всех на виду! Если бы не ты, он бы шоу по головидению организовал, наверно, — барон удрученно покачал головой. — Смерть родителей так на него повлияла. Я был другом Галену и поклялся, что присмотрю за его сыном но похоже…

— Сир, а как вы сейчас оцениваете состояние лорда и когда он полностью поправится? — Таэр сделала отчаянную попытку спасти разговор.

— Ну, тут сложно сказать: физически он уже полностью здоров, но нейротоксины — коварная вещь, мы не знаем, насколько сильно пострадало мышление. Может, он очнется завтра таким, как был прежде, а может, он будет идиотом, который помнит только ругань. Нужно ждать.

Проводив барона Куифи, у которого были срочные дела в столице, Таэр стала ждать, заодно контролируя, чтобы никто ничего не подсыпал в лекарства, да и просто не приближался к лорду. Ожидание оказалось недолгим — на следующее утро лорд снова пришел в себя.

Девушка как раз проверяла работу сканера, когда лорд вдруг открыл глаза, огляделся, остановил взгляд на ней и спросил:

— Ты кто?

— Я — ваш специалист по личной безопасности, гвардеец Таэр Дилтар, — лорд её явно не узнал — это могло создать проблемы.

— Охренеть! А где я? — Он продолжал ошалело оглядываться

— Вы находитесь в своем замке на Копейре, куда вас доставили после попытки отравления, — Таэр старалась говорить как можно более спокойно, но волнение прорезалось в её голосе.

— Замечательно! А это что за фигня? — Лорд ткнул пальцем в меддроида.

— Медицинский дроид, ваша светлость.

— А кто я?

— Вы — милорд Аллесандро Кассард.

— Хмм… интересно. Слушай, девушка, а тут еще такого старикашки в фиолетовом тюрбане не было?

— Конечно был, ваша светлость. Это барон Куифи.

«Слава богу, он хоть что-то помнит».

— Он мне еще какую-то гадость в рот лил…

— Да, сир, он первым определил, что вы отравлены, и влил вам противоядие — это и спасло вам жизнь, — голос Таэр заметно повеселел: «Он начинает вспоминать! Надеюсь, постепенно все вспомнит».

— И давно я тут? — Лорд уже рассматривал её с заметным интересом, а первоначальная ошалелость, кажется, пропала, сменившись любопытством.

— Четвертый день, сир, — от его взгляда Таэр даже слегка засмущалась, но виду не подала: «Что-то с ним странное, обычно он меня вообще не замечает!»

— И что я тут четыре дня делал? — Он уже откровенно пялился на нее.

«На него это совсем не похоже!»

— Лежали, сир, а потом изволили ругаться неизвестными словами, — воспользовавшись случаем, «специалист по безопасности» рассказала, как именно обматерил присутствующих лорд… и кого именно.

Это слегка помогло — пялиться на неё он перестал, сел на кровати и в некоторой задумчивости сначала надавил на один глаз большим пальцем, потом — на другой, а после — принялся щипать себя. «Похоже, рано я обрадовалась: слова насчет идиота начинают сбываться» — в легкой панике думала Таэр и тянулась к коммуникатору, чтобы вызвать профессора и его медсестер-ассистенток.

Осмотрев обстановку, я пришел к выводу, что меня глючит, или я все еще сплю. Так как я точно помнил, что я — Александр Флим, (можно Шурик), но точно не Аллесандро Кассард! Ну, глючит, так глючит, и я стал пробовать все известные мне способы определения глюков. Первым делом надавил на глаз — глюк, по идее, не должен раздваиваться, правда на какой глаз нужно давить, я не помнил, поэтому надавил на оба, по очереди. Потом щипал себя, смотрел поочередно левым и правым глазом, и, в качестве апофеоза попыток, уставился на девушку и заявил «Дисбелиф», мысленно кидая «вилл сейв». То ли вилл сейв провалился, то ли еще что, но все исправно двоилось, щипки болели, девушка не исчезала. Наблюдая за моими экспериментами, красавица становилась все более серьезной, а когда я предпринял попытку «Дисбелифа» — достала что-то вроде сотового и позвала какого-то доктора. «Та-а-ак, допрыгались — сейчас придут добрые дяди-докторы, ребята-санитары и обколют тебя галаперидолом» — пронеслась в голове мысль.

Прошло меньше, чем полминуты, а дверь распахнулась, и в комнату вбежали две девушки в белых халатах с непонятными синими символами на левой стороне груди, какая-то жестяная пародия на робота… и НЕЧТО.

НЕЧТО носило белых халат, обладало невысоким ростом, крайне субтильным телосложением и большими зелеными глазами на почти треугольной голове. Нет, точнее будет сказать, что глаза были ОГРОМНЫЕ, почти с кулак размером, с длинными темными ресницами. Глаза занимали почти всю площадь лица, из-за чего маленький рот и маленький же плоский нос практически терялись. Все это довершалось козлиной бородкой с небольшими бакенбардами, торчащими в стороны ушками (чем-то напоминающие овечьи) и маленькой белой шапочкой.

— …ля! Что это!? — Алекс отпрянул и рефлекторно прикрылся одеялом, пытаясь вжаться в угол кровати.

— Это профессор Айююн Лиррии, ведущий невропатолог университета Риены. Он наблюдал вас, пока вы были без сознания, — девушка слегка пожала плечами, будто подчеркивая, насколько это должно быть очевидно.

— Я вижу, вам уже лучше, молодой человек! Если позволите, я бы хотел осмотреть вас и задать несколько вопросов, — у НЕЧТО оказался очень высокий птичий голос, который при этом был довольно приятен на слух и мелодичен.

— Лорду, действительно, много лучше, профессор, — Таэр постаралась вложить максимум чувства в слово «Лорд», намекая на неуместность обращения «молодой человек».

— А-а-а… оставьте, милочка, я не делаю разницы между моими пациентами, — НЕЧТО отмахнулось от «специалистки по безопасности» небрежным жестом.

НЕЧТО… Или, вернее, профессор подошел к кровати и попытался взять Алекса за руку — должно быть, пощупать пульс (или что там врачи с руками делают?), при этом стало видно, что руки у Айююна Лиррии четырехпалые с небольшими коготочками на тонких пальцах, что желания общаться не прибавляло.

Поэтому новоявленный лорд, защищаясь от профессора одеялом, как щитом, стал отползать на противоположную сторону кровати, где стояла Таэр.

— А тебе не кажется, что профессор как-то странно выглядит? Ну, там… глаза крупноваты… — Алекс предпринял попытку обратить внимание Таэр на странности во внешности профессора, думая про себя: «Во, блин! А глюки-то развиваются, уже монстрики полезли!»

Девушка внимательно осмотрела профессора с ног до головы и ответила абсолютно спокойно:

— Нет, сир, профессор Айююн выглядит совершенно нормально для мирлиссти его лет.

— Ну, то есть четыре пальца, глаза размером с блюдце — это нормально?

— Совершенно нормально для представителей моей расы, молодой человек! — Профессор все-таки загнал Алекса в угол и смог, наконец, приступить к осмотру. Быстро пощупав пульс и осмотрев зрачки, он перешел к расспросам, в ходе которых выяснилось, что лорд Аллесандро не помнит практически ничего, кроме эпизодических моментов после своего отравления. Когда же Алекс по просьбе профессора стал описывать, что, по его мнению происходило с ним до отравления, окружающие стали как-то странно реагировать. Профессор попросил ассистенток принести иньектор и ампулы с какой-то химией, а «специалистка по безопасности» стала удивленно коситься.

Чувствуя, что его сейчас начнут усиленно лечить, и не успокоятся, пока не залечат до полусмерти, «лорд» предпочел быстро свернуть тему, отбиваясь стандартной фразой «ничего не помню». Вопросы продолжались еще примерно час, и на все приходил один и тот же ответ «не помню». Наконец, профессор удовлетворился результатом — реальность стала совпадать с его ожиданиями.

— Похоже, мы имеем дело с обширной замещающей амнезией, которая развилась на фоне повреждения нервных связей активным компонентом яда, — убрав одну руку за спину, профессор смотрел вдаль, задумчиво поглаживая бородку.

— Возможно, со временем мозг создаст альтернативные цепи, обходя поврежденные участки, и память вернется, пусть и частично, — говоря, он не обращался к кому-то конкретно, а будто читал лекцию. Потом вдруг встряхнулся всем телом и, уже обращаясь лично к Алексу, заключил:

— Но, вообще, могу вас поздравить, юноша, вы выжили, получив дозу «серой пыли» (что само по себе уникально), отделавшись всего-навсего памятью. А это — дело наживное, какие ваши годы, в конце концов! — Жизнерадостно хлопнув по плечу, профессор дал знак ассистенткам собрать оборудование, и, обращаясь уже к Таэр, добавил:

— Я рекомендую ему регулярно принимать «Фенот», по две капсулы в день. Если не будет улучшения, то можно увеличить дозу вплоть до семи капсул в день, — при этом он протянул девушке какую-то пластиковую табличку. Рецепт, что ли?

— Спасибо, профессор Айююн, я приложу все усилия, чтобы милорд принимал это лекарство регулярно!

— Это не лекарство, а так… легкий стимулятор памяти и мышления, это все, чем я могу помочь в данном случае, так что позвольте откланяться, — профессор засобирался, девушки засуетились, сворачивая и вынося оборудование из комнаты. Уже в дверях… мирлиссти (Так, вроде, да?) остановился и бросил через плечо:

— Скорейшего вам выздоровления! И если будут осложнения, непременно свяжитесь со мной!

Подождав, пока за врачами закроется дверь, и он останется наедине со своим «специалистом», Алекс выдохнул: «Ну, по крайней мере, в поликлинику на опыты не сдадут, если не спалят».

Возникла неловкая пауза. Таэр стояла в стойке «смирно», слегка покачиваясь на каблуках. А Алекс лихорадочно думал, чтобы такое сказать и при этом не спалиться.

— А специалист по безопасности всегда должен быть со мной? — с легкой надеждой в голосе поинтересовался он.

— Формально, как вы того пожелаете, сир, но консулат очень настаивает, чтобы я всегда была с вами, когда вы выходите «в свет».

— Но сейчас, вроде, я не выхожу «в свет», я бы хотел побыть один, чтобы «собраться с мыслями», может, вспомню что-нибудь, — максимально уверенным тоном произнес Алекс, в голове при этом промелькнуло: «Блин, что я несу!»

— Хорошо, милорд, я буду ждать вызова в своей комнате, — холодно произнесла девушка и вышла, печатая шаг.

Убедившись по звуку удаляющихся шагов, что он наконец-то один, Алекс откинулся на кровать и предался мыслям, что лихорадочно колотились в голове:

«Обиделась что ли? Может у нас с ней, что-то было? Все-таки симпатичная девица всегда под боком, хотя если бы было, наверно, она бы намекнула, или нет, гордая, похоже, как дочь саванн…»

Впрочем, фиг с ней, с красавицей, извинюсь если что, или лорды не извиняются? Блин палюсь!

Алекс лежал на кровати, пялился в потолок, где темноволосый юноша звал за собой, и задумчиво грыз ноготь.

«Так, рассмотрим все варианты. Вариант первый: я, Алекс Флим, москвич, двадцати четырёх лет и тэдэ, и тэпэ, и меня глючит. Печальный вариант. Ну, надеюсь, хоть санитарам будет весело. Вариант второй: я, Аллесандро Кассард, который поел какой-то «пыли», отчего ему отшибло память, и приглючилось, что он был Алексом Флимом. Это повеселее. По-крайней мере, все это благолепие проходит по разделу «объективная реальность», что само по себе радует. Но не шибко.»

«Лорд» еще какое-то время валялся в кровати продолжая грызть ноготь, который уже почти закончился, и тут его взгляд сфокусировался на пальце… Он внимательно осмотрел всю руку. Рука былая холеная, без заусенцев, с довольно длинными полированными ногтями, чего за Алексом никогда не водилось, но главное… Маленького шрама в виде полумесяца на тыльной стороне ладони не было.

Вспомнив, что на самом деле происходило до того, как он очнулся в этом замке, он машинально шлепнул себя по лицу.

«Есть еще третий вариант: я, Алекс Флим, которого какая-то срань засунула в тело Аллесандро Кассарда!»

«А нехрен было на проверку на практике соглашаться, умник!» — съехидничал внутренний голос. Та-а-ак, отставить разговорчики! Как психолог психологу говорю: внутренний голос — первый признак шизофрении.

Алекс еще какое-то время лежал, обдумывая идею переноса сознания. Наконец, он решился, откинул темно-красное одеяло и направился к зеркалу.

Зеркало было огромным, практически в рост, на массивной металлической раме, покрытой каким-то растительным орнаментом. Покрутившись перед ним и осмотрев себя, он выяснил следующее. Во-первых, он был абсолютно гол и с этим надо что-то делать. Во-вторых, на полу был шикарнейший пушистый ковер, по которому очень приятно ходить босиком. И, в-третьих, тело было не его.

Ну да, очень похоже, очень: рост, цвет глаз, волос, форма лица и носа, даже намечающееся в связи с сидячим образом жизни брюшко — все на месте. Но масса деталей, например: на животе не было шрама, заработанного еще в детстве лихим нырком прямо на разбитую банку, отсутствовал скол на резце. И пара родинок были не там, где им положено быть.

Вернувшись в кровать и забравшись под одеяло, Алекс принялся вспоминать все, что он помнил про переносы, и думать, чем ему это грозит. Ситуация поначалу вырисовывалась безрадостная — из минусов были: не десантник (более того, вообще в армии не служил), не специалист по рукопашному бою (желтый — ха-ха! — пояс по карате и три года в секции самбо спустя пять лет сидения за компом и отсутствия тренировок можно было смело писать в раздел чистой теории), магических способностей также пока не обнаружилось (хотя он честно пытался сколдовать что-нибудь эдакое и подвигать зеркало взглядом). Впрочем, была надежда, что тело лорда Аллесандро умеет что-нибудь особенное, просто он об этом еще не знает.

Ну, ладно о минусах! Ведь были и плюсы: во-первых, все тут говорили на чистом русском языке, по крайней мере, понимал он их без всяких проблем. Во-вторых, имелась крыша над головой, причем крыша неслабая и даже вроде как ему принадлежащая. В-третьих, я тут лорд и, кажется, это круто. В-четвертых непосредственной угрозы жизни не было и, более того, была симпатичная девушка, чьей обязанностью было эту самую угрозу ликвидировать.

«Кстати, о девушке… Как бы её вызвать, чтоб одежды притащила, да и жрать уже хочется», — с этой мыслью новоиспеченный лорд принялся искать способ связи со своим «специалистом по безопасности». Ничего похоже на телефон, коммутатор, сотовый или, на крайняк, колокольчик — не обнаружилось. Шататься по замку голым не хотелось, поэтому он решил поорать, справедливо считая, что безопасность должна быть где-то рядом и откликнуться на его истошные вопли.

Таэр сидела у себя в комнате и злилась.

Она на руках дотащила этого борова до аэрокара, сутками не спала, пока он лежал в отключке, прошла через допросы… И что? А ничего!

— «Я хочу побыть один, соберусь с мыслями», — Передразнила она, включая терминал системы безопасности.

— Нет, в конце концов, я девушка скромная, и на принятие в «клинки дома» не рассчитывала, хотя туда принимали и за меньшее, чем спасение жизни лорда, но хотя бы намекнул насчет дворянства! Другой бы на его месте… эх! — девушка, грустно вздохнув, откинулась в кресле и, повернувшись к терминалу, вызвала изображение из спальни лорда. Тот крутился перед зеркалом, похоже, любуясь собой. Это еще больше разозлило Таэр и, со словами: «Вот же самодовольный болван» — она переключила терминал.

Да, с лордом ей не повезло: её стремительная карьера разбилась о лорда Аллесандро, как бьются хрустальные мечты о суровый бетон реальности.

Таэр родилась и выросла в маленьком городке горнодобытчиков, перспектив там не было. Обычная дыра. Путевку в лучшую жизнь она получила в виде стипендии на обучение в одной из частных школ Риены, которую оплатил ретэйнер дома Файрон. Он счел девочку перспективной. Она сделала все, чтобы доказать — в ней не ошиблись. После школы был университет Риены, затем курсы навигаторов и везде она была лучшей в группе. В виде заслуженной награды были погоны пеленг-лейтенанта во флотской разведке дома Файрон. Три успешные операции и запись в личном деле: «офицер с артистическим и оригинальным подходом», приглашение в Гвардию, курсы интенсивной подготовки, год работы в качестве ретейнера. К двадцати двум годам она уже была гвардейцем «ближнего круга» с хорошими шансами занять пост капитана в ближайшие два-три года. Это была неприлично головокружительная карьера, которая не могла не вызывать слухов. Учитывая ее внешность, большинство слухов были более чем двусмысленные. Впрочем, две дуэли, одна из которых закончилась протезированием руки её оппонента, привели к пресечению слухов и выговору от эрго-капитана Гвардии.

В общем, все развивалось настолько хорошо, что казалось лучше и быть не может, и когда ей предложили — войти в «руку» и пост «специалиста по личной безопасности» — она даже не раздумывала, согласилась. Ведь перспективы открывались такие, что дух захватывало: как известно, юные дворяне имеют тенденцию взрослеть, а взрослея, они занимают посты. А ей-то достался не какой-нибудь граф, а Лорд! Что значит представитель семьи в консулате, а потом и место в «привии». А именно там решают: кто, где и какое место будет занимать, и назначать на важные посты предпочитают близких людей. Значит, сначала клинок Таэр, потом рыцарь Таэр Дилтар, а там, кто знает, годам к тридцати пяти и — графиня Дилтар! Вот тут можно было бы и личной жизнью заняться. Но, то ли судьба, то ли завистники в Гвардии ей подложили свинью. И какую!

Лорд Аллесандро Кассард. Абсолютно, совершенно не интересовался политикой, и ладно б только это, но он успел к этому моменту перессориться с большинством влиятельных семей дома Файрон и получить настолько скандальную репутацию, что были сомнения, можно ли это называть репутацией! Поэтому Таэр была обречена оставаться вечным гвардейцем под рукой лорда Аллесандро.

— А ведь могла бы быть «дейм Таэр баронесса Дилтар». Звучит, а? Или даже «дейм Таэр леди Дилтар» — От приятных мыслей о возможном титуле её отвлекли крики из соседней комнаты.

— Похоже, лорд забыл, где находится кнопка коммуникатора, — Догадалась она и решила выжать максимум из этой догадки. Первым делом заблокировала дроидов, затем включила терминал безопасности и, убедившись, что слуг и гостей рядом нет, стала ждать. Крики из соседней комнаты с каждой минутой становились все более жалобными.

— Даже нотки отчаяния появились в голосе у его светлости, — со злорадством отметила она.

Минут через восемь лорду надоело кричать, и он предпринял еще одну попытку найти коммуникатор.

— Ну, что ж, в качестве моральной компенсации застану его с голым задом, — подумала Таэр и вошла в комнату, нацепив максимально протокольное лицо.

Блин, как её вызывать? Ну, не под кроватью же они телефон спрятали! Всё равно, стоит посмотреть, может у них так принято. Алекс присел на корточки, чтобы заглянуть под кровать, как вдруг, сзади раздалось «Вы звали милорд?» Резко обернувшись, он увидел Таэр. За её спиной вставала на место стенная панель («здоровский мне замок попался, даже тайные ходы имеются!» — пронеслось в голове). Увидев девушку, он сделал рефлекторную попытку прикрыться, а потом спохватился и вспомнил: что он как-никак лорд, нечего тут прислуги стесняться.

— Безопасность, вы всегда так быстро реагируете? Меня бы тут уже сто раз зарезали, или еще что похуже, — он сел на кровать и с максимальной небрежностью накинул одеяло на бедра.

— Милорд, если бы вы воспользовались коммом или кнопкой вызова слуг, я явилась бы незамедлительно. Если же на вас было бы совершено нападение, то изменение вашего физического статуса засекли бы биомониторы, установленные в спальне. Получив сигнал, я бы среагировала соотвествующим образом, — отчеканила Таэр, стоя по стойке смирно с абсолютно непроницаемым лицом.

— Слушай… Таэр, да? Что ты с меня хочешь с беспамятного? Я не помню ничего: ни где кнопка, ни что такое «комм», ни как им пользоваться, — решив, что критика в данном случае была лишней, «милорд» решил зайти с другой стороны.

Девушка, сохраняя бесстрастное лицо, подошла к кровати и показала, где находится кнопка (нажималась одна из финтифлюшек на кровати), и где находится коммуникатор — его Алекс принял за настольную лампу.

— Коммуникатор включается тут, ваша светлость, он двухканальный. Зеленый канал — это связь с дежурным из обслуживающего персонала, красный канал — служба безопасности, то есть я, — показывая, как включать коммуникатор, Таэр нагнулась и предстала перед новоиспеченным лордом в довольно специфическом ракурсе. «Интересно щипать за попу гвардейца и специалиста по безопасности — это как? Дозволяется благородным лордам или в глаз дадут?» — Чтобы отвлечься, он перешел к более практическим вопросам. И попытавшись вложить в слова максимум благодарности, поблагодарил:

— Спасибо большое, Таэр!

— Я всего лишь выполняю свой долг, милорд! Простите, что я не догадалась сообщить вам это раньше! — Девушка снова вытянулась во фрунт.

— Давай так. У меня к тебе предложение: поскольку я пока все равно ничего не помню, мы забываем про все эти светлости и милорды, и общаемся, как нормальные люди. Ты мне помогаешь все вспомнить, а я обещаю быть хорошим лордом и слушаться тебя. И, главное, без обид! Договорились? — Алекс внимательно вглядывался в лицо девушки: «интересно я просто палюсь или невероятно палюсь?». Та, вроде, даже слегка оттаяла, но понять было сложно, лицо держала мастерски.

— Хорошо, ваша светлость! — Таэр расслабила левую ногу и руки, демонстративно переходя из «смирно» в «вольно».

— Мы, вроде, договорились без светлостей. И ты не на параде — сядь что ли, расслабься.

— Хорошо, — она села в кресло рядом с кроватью, сложив руки на груди и закинула ногу на ногу. Маска бесстрастности все также оставалась на её лице.

«Все-таки дуется» — Огорчился Алекс.

— Послушай, я правда не помню, что там было раньше (вон даже профессор подтвердит) и если я тебя чем обидел, то я правда не хотел. Прости, а?

— Вам не за что извиняться.

— Правда? Здорово! Не хотелось бы тебя обижать, — Алекс попытался улыбнуться максимально «дружески».

— Ну, и раз мы договорились без обид, то, чтоб не было недомолвок… между нами ничего не было? А то ведь я все забыл.

— В смысле? — Похоже, Таэр удивилась настолько сильно, что забыла про маску бесстрастности.

— Ну, ты знаешь, между мужчиной и женщиной, особенно если они живут вместе, может происходить… ну… всякое.

Девушка гневно вскочила с кресла, потом опомнилась и села обратно:

— Ничего не было!

— Ну, раз мы разобрались со всеми недомолвками, и ты обид на меня не держишь. Поможешь раздобыть одежду?

Подойдя к стене, она нажала на какую-то панель, открылся проход:

— Ваша гардеробная, милорд, — В слово «милорд» была вложена такая гамма чувств, что Алекс понял: точно ничего не было и щипать её за попу, мягко говоря, не лучшая идея. Завернувшись в одеяло, он подошел к стене и заглянул в открывшийся проход: полки, вешалки и держатели с различными шмотками уходили вглубь, образуя узкий коридор метров двадцать длинной.

— Э-э-э… а ты бы не могла подобрать мне что-нибудь, а то я даже не помню, что здесь с чем носиться, — вид у него при этом был несколько растерянный.

Спустя двадцать минут Алекс рассматривал своё отражение и горестно вздыхал. Наконец, душа не выдержала:

— А ничего попроще нету? Ну, хотя бы как у тебя?

— Это ваш любимый костюм и, к тому же, последний писк моды, — улыбнулась Таэр. Улыбка получилась пакостливая.

«Ну, еще бы: ярко алый тюрбан в сочетании с желтой шалью и серыми расклешенными штанами — Филя удавился бы от зависти». Вслух же он сказал только:

— Да, я не спорю, вид, действительно, очень модный, но хотелось бы что-то не стесняющее движений, в чем можно замок осмотреть, по парку погулять, ну, и перекусить.

Таэр, тихо зарычав, снова скрылась в гардеробной. Спустя еще полчаса сошлись на легком «охотничьем» комплекте — мокасины, просторные штаны с такой же просторной рубашкой. Переодевшись, отправились «перекусывать», попутно осматривая замок.

По широкой лестнице, отделанной темновато красным мрамором с белыми прожилками, они спустились на этаж вниз, попутно миновав несколько коридоров и арочных мостов, что проходили над огромными залами. Таэр все это время держалась чуть позади, появляясь из-за его правого плеча всякий раз, когда нужно было открыть дверь. В любые помещения первой входила также она.

«Бдит, ага. Надо будет карту у неё попросить, а то если один пойду, заблужусь нафиг. Это, конечно, если меня одного по собственному замку погулять отпустят».

Таэр открыла очередную дверь, и они вошли в комнату, отделанную панелями из темно-красного дерева. Единственное, но огромное окно выходило в сад.

— Это малая трапезная, милорд, обычно вы здесь принимали друзей. Я решила, что сейчас вам тут будет комфортнее.

— Спасибо, действительно, очень уютно. И мы вроде договаривались насчет «милордов»?

Таэр поджала губы и отвела взгляд, демонстративно игнорируя последние слова.

«Вот ведь вредина, дуется фиг знает почему, на контакт не идет…»

Комната и вправду небольшая по местным меркам — каких-то жалких сто квадратных метров, если на глаз. Доминировал в комнате огромный низкий стол, аккомпанировали ему массивные стулья с низкими спинками. Судя по ножкам, выглядывавшим из-под скатерти, стол, как и стулья, были деревянными. Три монструозных агрегата (эти… как их… «дроиды»?) с подносами как раз заканчивали заставлять стол разнообразной жратвой, командовал дроидами импозантный дядька с такой внешностью, что надень на него бурку с папахой — и вышел бы вылитый Чапаев. Одни усищи чего стоили!

Увидев вошедших, «Чапаев» слегка склонил голову и со словами: «Прошу вас, милорд» — отодвинул один из стульев.

— Барра, мажордом и управляющий этим поместьем, — шепот Таэр донесся откуда-то из-за плеча.

— Спасибо, Бара, — Алекс со всей возможной аристократичностью плюхнулся в кресло и осторожно принюхался. Пахло вкусно — жареным мясом и еще чем-то, незнакомым. Принадлежности вокруг тарелки ужасали своим видом и количеством. Наконец, найдя на столе нечто более всего похожее на вилку, он быстро её сцапал.

— Это вообще что?

— Жареное филе карсарга с гарниром из арнишонов милорд, — откуда-то из-за спины донесся голос «Чапаева». — Одно из ваших любимых блюд.

— Точно, любимое… — Алекс вонзил «вилку» в аппетитный кусок и потащил его в рот, но тут на его руку легла рука Таэр, и на его вопросительный взгляд она с укоризной ответила:

— Вы кое-что забыли, милорд.

— Что, руки мыть заставят?

— Нет, милорд, профессор Айююн просил меня проследить, чтобы вы принимали этот препарат, — Таэр поставила на стол небольшую баночку из прозрачного пластика, наполненную темно синими капсулами, которые слегка искрились на свету. — Но если вы, вдруг, захотите приобщиться к достижениям гигиены — то дверь в уборную у вас за спиной.

— Как мило. Спасибо за информацию, гвардеец. Ладно, если медицина настаивает. — Алекс, вздохнув, закинул одну капсулу в рот и запил тем, что предупредительный «Чапаев» налил в его бокал.

— Что это было? — скривившись, спросил он, машинально кладя баночку в карман.

— «Фенот» — стимулятор памяти и мышления. Вам прописали прием три раза в день, — злорадно добавила Таэр. Похоже, она надеялась, что лекарство очень гадкое на вкус.

— Нет, я про то, что было в бокале. Можно что-нибудь безалкогольное? А то не люблю я это дело.

— Это ваше любимое вино, милорд, «Бентарская роса».

«У-у-у, кажется, я спалился, вон как смотрят, как будто я у них звезду с неба достать попросил. Похоже, лорд Аллесандро с утра пораньше квасить начинал. М-да, каждому принесшему — цирроз в подарок».

— Я сейчас же распоряжусь! — Многолетняя практика не помогла мажордому скрыть удивленные нотки в голосе, он отошел к стене и стал надиктовывать распоряжения себе в рукав — должно быть там у него был коммуникатор.

Через две минуты, когда Алекс уже смаковал филе карсарга, появился дроид с напитками, что было очень кстати.

— Кстати, ребята, вы так и будете у меня над душой стоять, и взглядом буравить? Мне прям кусок в рот не лезет, сопротивляется, — поинтересовался Алекс, пытаясь поймать вилкой скользкий арнишон.

— Прошу простить, милорд, если вам что-нибудь понадобиться, то…

— Стоп! — Алекс прервал «Чапаева» и, указав вилкой на стул, продолжил. — Я всего лишь предлагаю вам позавтракать вместе. Присаживайтесь, Барра. И тебя это тоже касается, гвардеец.

— Но эффективное обеспечение вашей безопасности подразумевает возможность свободно перемещаться, — запротестовала Таэр.

— Будешь свободно перемещаться за столом. И потом с сытым специалистом по безопасности мне спокойнее, а то еще набросишься, покусаешь. В общем, считай это приказом.

* * *

В отличие от Таэр, которая подчеркнуто вяло ковырялась в тарелке, мажордом оказался дядькой свойским. Получив приглашение, не стал ломаться, через минуту уже что-то бодро уплетал, благо еды на столе хватило бы на толпу оголодавших студентов, а уж троим тут точно не управиться и до поздней ночи.

Перекус продолжался уже около часа, и я задавался философским вопросом — если сейчас слупить вон ту пампушку, это будет еще голод или уже жадность? Как вдруг лицо Барры стало серьезным и сосредоточенным, правую ладонь он прижал к уху, в котором, как оказалось, был динамик гарнитуры коммуникатора.

— Через сколько она тут будет? — Услышав ответ неизвестного собеседника, мой «Чапаев» нахмурился и встал из-за стола:

— Милорд, баронесса Риональ узнала, что вы пришли в себя и направляется сюда, чтобы проведать вас. Слуги не смеют ей более препятствовать, так что она будет тут буквально через полторы минуты, — Барра умудрялся одновременно говорить и командовать дроидами, которые убирали со стола грязную посуду и выставляли новую.

— А кто это?

— Она ваша дальняя родственница.

— И что она тут делает?

— Когда с вами случилось несчастье, почти все ваши родственники прибыли сюда, чтобы поддержать вас.

— И оказаться поближе, если вдруг начнется дележ наследства — Мило улыбнувшись, добавила Таэр.

— Час от часу не легче, — я стащил пампушку в качестве моральной компенсации за предстоящее общение с родней. Тут дверь открылась, и я чуть не подавился злосчастным кондитерским изделием.

Вошедшая девушка была настолько красива, что от неё веяло какой-то нереальностью.

Свободное длинное платье цвета ночного неба подчеркивало рост, а широкий искристый пояс — стройность. В черных волосах, ниспадавших до плеч, сверкали вплетенные драгоценные камни. Идеальная белая кожа, которая, казалось, светится изнутри, контрастировала с почти абсолютно черными глазами. Она прошла вперед и села в заботливо отодвинутое Баррой кресло. Помещение постепенно накрывала волна свежести, запах её духов напоминал летний сад после грозы.

— Алесси, я так рада, что ты поправился! Представляешь, как я из-за тебя волновалась! Меня два года не было и не успела я еще прилететь из столицы, а ты уже лежишь отравленный! — Голосок у баронессы оказался мелодичным, с бархатистыми нотками.

— Э… Спасибо за внимание, баронесса, я тоже очень рад, что я поправился.

«Блин, что я несу! Успокойся ты! Что, красивых девушек не видел?»

— Похоже, меня не обманывали насчет провалов в памяти. Когда это я перестала быть Кэй и стала баронессой? — Красавица многозначительно выгнула бровь.

«Ого, похоже, мы были близкие друзья. Или вдруг даже больше, чем друзья. Очень интересная версия», — Приободрился я.

— Да, Кэй, у меня, действительно, провалы в памяти, ничего не помню, — улыбнувшись, виновато пожал плечами. Баронесса улыбнулась в ответ, эффект был потрясающий.

«Ещё пара таких улыбок и я растаю настолько, что стеку под стол. Ну-ка, соберись! Может, это — подруга голозадого детства и вас связывают нежные и не опошленные братские чувства… или сестринские?»

— Совсем ничего? — Игриво подмигнув, поинтересовалась девушка.

— Ну-у-у, вас… тебя, забыть абсолютно невозможно, — Я попытался собрать в кулак всю свою галантность, пока выходило не очень. — И что-то такое в моем сердце при взгляде на вас… тебя восхищенно замирает. По-моему, это пытаются проснуться мои воспоминания о тебе…

— Еще скажи, что скучал все два года, — рассмеялась она.

— Жутко, вот прямо сейчас осознал, как же я страдал всё это время, а тебя не было!

— Ну, прости, ты же знаешь, меня призывали на онстум два раза подряд, — развела руками баронесса.

— Не знаю, я ж все забыл, — развел руками теперь уже я. — Даже что такое «онстум» и почему тебя туда вызывали, не знаю… не помню.

— Онстум — это ежегодный призыв Императором самых достойных дворян на службу. Они призываются ко двору и служат императору в течение года, — продекламировала Кэй как по учебнику. И, подумав, добавила: — Ну, «служат» — это громко сказано… так, какая-нибудь придворная синекура.

— Получается, последние два года ты провела при дворе Императора?

— Да, представляешь, два раза подряд! По идее, оказаться при дворе и получить придворную должность — огромная честь, поэтому чтобы никого не обидеть, стараются, чтобы от всех влиятельных семей, каждого дома, представителей было поровну. И то ли у нас в семье никого больше не нашлось, то ли я так кому-то в имперской канцелярии понравилась, но, в общем, мне эту честь оказали аж дважды. И пришлось два года маяться от скуки в столице!

— Ну, и не поехала б, если все так плохо.

Услышав это, баронесса Риональ, посмотрела на меня, как на умалишенного. «Палюсь без передыху». Но потом, похоже, вспомнив что я, действительно, умалишенный (ну, по крайней мере, памятелишенный), смягчилась.

— Алесси, это же онстум! От призыва Императора нельзя отказаться!

Потом я вовсю заигрывал с Кэй, она кокетничала в ответ и рассказывала придворные сплетни. Барра, который, как оказалось, может становиться абсолютно незаметным, растворяясь в обстановке, следил, чтобы бокалы были всегда полными. Таэр же смотрела на нас такими удивленными глазами, будто у меня вторая голова выросла. Чуть позже она извинилась и, сославшись на неотложные дела, вышла.

Мы болтали с баронессой уже примерно минут сорок, как вдруг мне резко поплохело. Голова будто налилась свинцом, стало тяжело думать. Реальность воспринималась, как сквозь серую пленку. Голос Кэй доносился издалека, она что-то спрашивала, а на меня навалилась такая апатия, что хотелось со всем согласиться, лишь бы отстали. Попытки собраться и вернуться в реальность успеха не возымели.

И тогда пробурчав что-то невнятное на тему «прошуменяизвинить», отправился в уборную.

Спустя три минуты, которые ушли на борьбу с краном, я наконец-то сунул лицо под ледяную воду. Помогло, но не сильно. «Что-то это на меня не похоже, совсем расклеился, рецидив отравления что ли?». Водные процедуры ощутимого облегчения не принесли, однако подстегнули мозги достаточно, чтобы вспомнить, что у меня в кармане лежит специально прописанная химия, которая вроде как должна помочь. Нащупав баночку, я высыпал капсулы на ладонь. Маленькие синие сферы искрились на мокрой ладони, как стеклянные. Заранее сморщившись, я закинул первую в рот. Особого эффекта она не дала. После третьей мысли забегали шустрее и серая пелена спала. После еще двух капсул, которые были зажеваны на всякий случай, мысли приобрели неестественную четкость и чистоту, а память обострилась настолько, что, казалось, я могу вспомнить, что происходило в любую секунду. Ощущения были довольно необычные, мир казался ярче и четче, будто перешел на широкоформатный экран с высоким разрешением.

Чувствуя, что вновь готов к общению я нашел зеркало и стал приводить себя в порядок. В зеркало на меня смотрела моя мокрая, но довольная и слегка раскрасневшаяся рожа. «Да, вещь все-таки! И где был этот профессор Айююн со своей химией, когда я матан зубрил?» Приводя себя в порядок, я думал о том, что могло привести к такому приступу, параллельно прокручивая в голове разговор с Кэй. И что-то в нем было не так, что-то знакомое в нем было, чего не должно было быть, как мотив старой песни, который исполняется в новой аранжировке.

Я вспомнил еще раз все, что говорила мне баронесса и как она это говорила, благо теперь это не представляло собой проблему, и так и замер у зеркала с раскрытым от удивления ртом. В течение разговора Кэй довольно профессионально цепляла мне положительные якоря на своё имя, нлпистка хренова! Но не с этого же мне так поплохело? Что-то тут не чисто, я и так на неё разве что не облизывался, нафига ей на меня еще и положительные якоря вешать-то? Или может, показалось, совпадение? Э, нет, нормальный человек так слова выворачивать не будет. Ладно, фиг с ними с якорями, скрутило то меня явно не от них, может дури какой-то подсыпала для закрепления результата? А что, они тут, судя по всему, травить большие любители.

«Надо будет намекнуть Таэр чтобы проверила жратву на предмет наличия всяких примесей». С этой мыслью я и вышел из уборной, дав себе зарок держать ухо востро, и не расслабляться при виде красивых девиц. Специалистка по безопасности оказалась легка на помине — она стояла в коридорчике, что соединял трапезную с туалетом, прислонившись к стене и сложив руки на груди, лицо у неё при этом было серьезное и чем-то озабоченное.

* * *

«Наконец, переполняемые чувствами, они не могли больше сдерживаться и кинулись друг на друга, закружившись в огненном вихре страстных лобызаний… или поцелуев?» — Таэр развлекалась, мысленно сопровождая беседу лорда и баронессы цитатами из любовных романов. Те ворковали, как влюбленные школьники… или голубки? Происходящее напоминало любовный роман. «Причем любовный роман самого низкого пошиба. Что-нибудь совсем дрянное: «Пламя вечной любви» какое-нибудь. Хоть ты и не специалистка в любовных романах» — Мысленно добавила Таэр. «Ах, твои губы, словно алые лепестки роз… «— Запас цитат быстро подходил к концу, а парочка все не унималась. «Никогда б не подумала, что буду жалеть о том, что мало читала любовных романов. Может, если бы читала больше, не тянуло бы хихикать». Нет, вообще, ничего совсем уж дикого не происходило: «Их страстные порывы сдерживались лишь присутствием свидетелей». В самом факте флирта ничего необычного не было… если не обращать внимание на то, кто с кем флиртовал.

Таэр как раз старательно делала вид, что абсолютно не хочет есть и сидит за столом только в силу приказа лорда, когда узнала что сюда, несмотря на героическое сопротивление прислуги, движется баронесса Риональ. Она уже морально подготовилась предотвращать или расхлебывать полноценный скандал. С битой посудой, взаимными оскорблениями и всем прочим, что полагается иметь полноценному скандалу. Но дела вдруг приняли строго противоположное направление.

«— Алесси, я так за тебя волновалась!» — девушка мысленно передразнила баронессу. Лорд всегда терпеть не мог, когда его называли Алеси, а не Алексом, и баронессу он, мягко говоря, недолюбливал, причем, насколько она знала, недолюбливал еще с детства, считая её занудой и задавакой.

Все их встречи на семейных сборищах неизбежно завершались скандалами той или иной громкости. «Вас… тебя, забыть, абсолютно невозможно» — нет, Алекса можно понять, он, в конце концов, всё забыл, и видит перед собой просто смазливую девку, но она-то все помнит! Неприязнь лорда Кассарда и баронессы Риональ была абсолютно взаимной, она его тоже, мягко говоря, недолюбливала — считала его избалованной и скандальной личностью, порочащей дом Файрон, к репутации которого относилась с избыточным максимализмом даже для гвардейца. «А тут такая перемена — кокетничает с ним напропалую, строит глазки, и платье у нее такое… с вырезом. Раньше она такого не носила, насколько я помню, при встречах с лордом — точно. Ну, допустим, веянья столичной моды. Но все остальное? Неужто так соскучилась за два года по троюродному братику?». Было ясно, что баронесса что-то затевает, но абсолютно непонятно, зачем ей это нужно. Ну, да, род Кассардов был бесстыже, умопомрачительно богат, но баронесса к обедневшим дворянам отнюдь не относилась, и тягой к запредельным суммам не отличалась, чтобы прокладывать путь к ним «грудью»… и через кого? Через Алессандо Кассарда с его то репутацией! «Здесь явно что-то нечисто, но что?».

Из задумчивости её выдернуло, характерное покалывание под браслетом коммуникатора — кто-то вызывал по защищенной линии.

— Прошу простить, но я вынуждена уйти. Неотложные дела, — расшаркавшись по всем правилам этикета, Таэр покинула воркующую парочку. Она быстрым шагом, практически бегом, направилась в свою комнату, где располагался терминал защищенной линии связи.

Вбежав в комнату, плюхнулась в кресло и, включив подавитель, наконец-то смогла ответить на призывно мигающий огонек панели коммуникатора. На экране возник крепко сложенный мужчина лет сорока с цепкими светло-серыми глазами и мощным подбородком. Безукоризненно выбритый, в светло коричневом деловом костюме.

Никлом Форрет был одним из лучших ретейнеров дома Файрон на Копейре. Они работали вместе в течение её недолгой ретейнерской карьеры и после, когда она вошла в «руку» лорда Кассарда, поддерживали связь и регулярно виделись. Впрочем, служить лорду Кассарду и не видеться с ретейнерами было практически не возможно — легкие неприятности с законом, порожденные наплевательски-раздолбайской натурой лорда, возникали с удручающей регулярностью.

— Привет, Тэр! Отвратительно выглядишь. Слышал, ты провела ночь с горячими парнями из СБ? — Веселость в голосе Никлома была явно искусственной, как бывало всегда, когда его что-то тревожило.

— Привет, Ник. Да, ночь была что надо, уверена тебе бы там понравилось! — Таэр решила поиграть в предложенную игру, ожидая, что Никлом сам перейдет к делу.

— Вряд ли. Ты же знаешь, не люблю я шумных сборищ. Мой выбор — это вечер дома, с хорошей книгой и бокалом вина.

— Ну, стоит иногда куда-нибудь выбираться, а то живот может стать больше, чем это необходимо для создания солидности. Бери пример с меня, если бы не служба…

— Ну, с этим препятствием ты скоро можешь расстаться, — тон Ника стал вдруг очень серьезным.

— Объяснись, — Таэр тоже подобралась, настроившись на деловой лад.

— В суд консулата подан иск о признании Аллесандро Кассарда недееспособным.

— Давно?

— Минут десять назад… В таких случаях отсылается уведомление губернатору, а там у меня, скажем, свои люди, — поспешил объяснить он, видя недоумение на лице Таэр. — Я решил, что тебе это будет интересно.

— Более чем. Кто подал иск?

— Граф Диспер

Ауше Диспер был очень дальним родственником, и Таэр попыталась вспомнить как он выглядит. Не получалось. Небогат, невлиятелен, его шансы стать опекуном минимальны. Значит, он чья-то ширма.

— Что послужило основанием для иска?

— Медицинское заключение о…

Никлом взял в руки плоскую таблицу инфоблока.

— … «Обширной замещающей амнезии», — и, прочитав, кинул её обратно на стол. — Подписанное лечащим врачом, профессором университета Риены, Айююном Лиррии. Кстати, он действительно лечащий врач? — С неподдельным интересом поинтересовался ретейнер. Таэр в ответ только мрачно кивнула.

— Тогда всё немного хуже.

Никлом замолчал в задумчивости, но глаза его говорили «Ты ведь понимаешь девочка насколько это серьезно?». Таэр понимала: все было настолько серьезно, что дальше некуда, и она принялась лихорадочно соображать:

«Так, сейчас начало «золотого сезона», весь состав консулата пасется на Копейре по случаю праздников. Следовательно, на сбор кворума уйдет минимум неделя. Или один день, если они решат провести выездное заседание в представительстве. Может быть такое?»

От волнения Таэр стала покусывать нижнюю губу.

«Еще как может, дело-то неотложной важности! Ну, соберутся они, пошумят, отдадим им на это еще один-два, ну, пусть четыре, дня. Дальше, если в этом замешаны высшие сферы (а они точно замешаны), то речь пойдет о судьбе Кассарда и будет наложено вето Совета привиев… И пока решение не будет принято, всё будет по-прежнему. Всё решится на Совете привиев, они пропустят только тот вариант, который их устроит. Устроит ли их опекун? Да, если они уже все обсудили и поделили. И нет, если договоренности отсутствуют — начнется страшная грызня и тогда, возможно, признание Алессандро Кассарда дееспособным станет проходным вариантом — «ни нашим, ни вашим». В общем, нужно срочно разобраться, что об этом думают привии. А еще нужны очень хорошие юристы».

Таэр вышла из задумчивости и перестала кусать губу, которая уже слегка даже кровила:

— Спасибо, Никлом, я постараюсь найти возможность тебя отблагодарить!

— Пустяки, свои люди, в конце концов, — Никлом тоже был не из дворян и попал на службу, можно сказать, со стороны, что для ретейнера его уровня было редкостью. — Ты, главное, постарайся эту возможность обеспечить.

— Я могу рассчитывать на твоих ребят в юридических вопросах?

— Да, ты можешь послать запрос, но… — Никлом отвел взгляд и закатил глазки к потолку, было видно что ему чуть-чуть неловко. — Знаешь, лучше взять кого-то со стороны. Кого-то незаинтересованного.

Он сбавил тон и, склонившись ближе к монитору, добавил:

— Со мной только что связывался лорд Артельд и делал намеки… ну, ты понимаешь…

Таэр сдержала тяжкий вздох: «О, да, я понимаю, это только первая птичка, а потом будут еще… птички… все знатнее и влиятельнее, и будут делать… намеки». А вслух решительно закруглила разговор:

— Еще раз спасибо! И за намек — тоже! — Выключила терминал и пулей вылетела из комнаты.

Таэр бегом добежала до малой трапезной — «Будем считать, что это вместо пропущенных тренировок» — и, перейдя на шаг у самой двери, одернула форму, вошла, сделав максимально бесстрастное выражение лица. К её удивлению, лорда в трапезной не оказалось — только откровенно скучающая баронесса Риональ и Барра, застывший возле неё.

— А-а-а, Таэр! Как там твои неотложные дела? — Мило улыбнулась баронесса.

— К сожалению, они оказались действительно неотложными, Кэйрин. — На немой вопрос Таэр Барра глазами указал на дверь коридора, ведущего в уборную. — Поэтому я вынуждена снова уйти.

Баронесса в ответ только пожала плечами — мол, ну что ж поделаешь, ступай.

Таэр вышла в коридор и стала ждать, прислонившись к стене. Вскоре дверь туалета открылась и появился лорд собственной персоной, мокрый и какой-то ошалелый, растрепанный. Когда он подошел ближе, стало видно, что зрачки его глаз неестественно широко раскрыты, скрыв радужку почти полностью, отчего глаза теперь кажутся абсолютно черными.

— Милорд, вы в порядке? — с неподдельным беспокойством поинтересовалась девушка. Шутки шутками, обиды обидами, а если здоровье подопечного опять пошатнется…

— А? Уже да, я бы даже сказал, что замечательно. — Он собрался пройти мимо неё в трапезную, но вдруг остановился. — Кстати, что ты думаешь о Кэй?

«Думаю, что она та еще дрянь!»

Таэр задумчиво подняла глаза к потолку:

— Ну-у-у, умная и очень красивая девушка, то есть она и раньше была симпатичной, но после операции стала… ну, вы видели.

— Операции? — Лорд был явно удивлен.

— Да, насколько мне известно, год назад — в одной из столичных клиник. Работа одного из лучших биоскульпторов Империи. — По её губам снова скользнула тень злорадной усмешки, но тут же исчезла. — Но что с вами? Ваши глаза…

— Расслабься, со мной всё абсолютно в порядке, — отмахнулся от неё Алекс. — Просто легкий побочный эффект от «Фенота» и, кстати, еще раз напоминаю, мы договорились насчет выканья.

— Ты уверен, что с тобой всё в порядке? Может, вызвать меддроида? — «Тени с ними пока, с обидами, главное — быстро с иском разобраться!» Таэр вообще умела на удивление быстро забывать о том, что мешало делу.

— Практически полностью, но, кстати, между делом из чистого любопытства, не могла бы ты проверить, потом то, что я ел и пил на предмет различных… скажем так, добавок.

— Я сейчас же…

Алекс поймал её за рукав:

— Э, нет. Сначала мы очень, очень вежливо пообщаемся с баронессой Риональ, поблагодарим за внимание и тревоги, заодно узнаем, как долго она намерена радовать нас своим присутствием.

«Больше не Кэй, а баронесса Риональ», — Таэр понравилась эта перемена. — «Да, понравилась, но — из чистой вредности», — поспешно мысленно оправдалась она в своих глазах и вернулась к тому, ради чего сюда бежала:

— Ты меня со своей баронессой отвлек, а тут очень неприятное дело случилось.

— Баронесса, к сожалению… — Алекс на секунду задумался. — А может, и к счастью, не моя. А что за неприятность?

— Тебя хотят признать недееспособным, подали иск в суд консулата. — Таэр развела руками, как будто извиняясь за плохие вести.

— Халява не могла длиться вечно…

— В смысле? — нахмурилась девушка.

— А, забудь! — отмахнулся он. — Из-за памяти, да?

— Да, из-за обширной замещающей амнезии.

— И кто этот доброжелатель?

— Граф Ауше Диспер, ваш дальний родственник, очень дальний.

— Да? Какой ему тогда с этого интерес?

— Скорее всего, он чья-то ширма, кого-то более близкого. Только близкий родственник сможет воспользоваться результатами.

— Может… — Алекс глазами указал в сторону трапезной, где их ждала Кэйрин.

— Все может быть, — пожала плечами Таэр. — Но тут нужно нешуточное влияние в консулате и совете привиев, а Кэйрин Риональ, как политическая фигура, веса не имеет. Да и особой тяги к деньгам у неё раньше не наблюдалось.

— И что можно сделать с этим иском?

— Можно попробовать затянуть разбирательства в консулате — пока не вынесено решение, вы сохраняете все права. Можно попробовать договорится с привиями, ведь если над вами получат опеку, то какая-то семья значительно усилится. Нулевой вариант мог бы стать компромиссом. Можно попробовать выйти на правящего лорда Дома Файрон, но ваша репутация…

— Ну, продолжай уж, — вздохнул он.

— Откровенно говоря, у вас кошмарная репутация, и это влияет на репутацию всего дома. Так что получить поддержку привиев или правящего лорда будет крайне тяжело, — предупредила Таэр.

— Тогда обойдемся без них. Что-нибудь можно сделать прямо сейчас?

Таэр на мгновение задумалась, рефлекторно цапнув себя за губу. «Дурные привычки, возвращаются. Лишь бы не начать на приеме каком-нибудь губы кусать».

— Можем нанять юристов, прямо сейчас.

— Отлично! Тогда идем и мило болтаем с баронессой, а потом — нанимаем юристов.

Дальнейшее общение с баронессой уже не напоминало воркование влюбленных, хотя Алекс и продолжал быть крайне милым, а его взгляд периодически, волей-неволей, сползал вниз и утыкался в декольте Кэйрин.

«Когда все остальное отступает, наши сиськи продолжают работать несмотря ни на что!» — Не удержалась Таэр от мысленного комментария, переиначив известный слоган из рекламы дроидов.

В ходе разговора выяснилось, что баронесса планирует провести на Копейре как минимум весь «золотой сезон» (что было очевидно), но еще не решила, где остановиться:

— … либо в представительстве Файрон на Копейре, но там так… Там вьются все эти молодые дворяне, эти «клинки чести», я боюсь опять начнутся дуэли. — Кэйрин сморщила изящный носик и надула губки. — Может, удастся снять какой-нибудь приличный домик… Но ты же знаешь, Алеси, все приличные места расхватывают еще за месяц до начала. — Баронесса так тяжко и горестно вздохнула, что грудь при этом чуть не выскочила из декольте, приковав к себе взгляд Лорда. — Боюсь, я поздновато прилетела — корабль опоздал на два дня из-за ионных штормов.

Она с чуть растерянным видом развела руками и поникла головой, как бы смиряясь со своей участью. «Вот же стерва хитрая, несчастное создание нашлось». Разумеется, Алекс немедленно предложил ей остаться у него, если ей это будет удобно. Баронесса чуть-чуть поотнекивалась, совсем капельку, говоря, что не хочет стеснять… и, конечно же, согласилась.

Таэр подавила тяжкий вздох и, закатив глаза, подумала: «Сиськи сделали свое черное дело. Интересно, если б у меня было такое же декольте, удалось бы нейтрализовать влияние Кэйрин? Клин ведь клином вышибают, да?»

Минут через двадцать баронесса засобиралась. Она попросила Барру связаться с представительством, чтобы те выслали флаер. В представительстве остался весь её дорожный багаж, а ей еще оставалось решить какие-то дела, сути которых Алекс не понял. Впрочем, баронесса Риональ особо не вдавалась в подробности, а Алекс особо в них не вникал. Мажордом вышел в коридор, и оттуда донеслась приглушенная речь — похоже он общался с кем-то по комму. Когда он вернулся, выяснилось, что флаер прибудет уже через пятнадцать минут.

Замок был все-таки чудовищно огромным. Поэтому к моменту когда все трое добрались до выхода, флаер уже прибыл и стоял у подножия парадной лестницы. Серебристая машина метров восьми длиной, стремительных очертаний, не издавая ни звука, висела над землей на высоте локтя. На борту красовался встающий на дыбы красный грифон, открытая боковая дверь демонстрировала внутреннее убранство флаера — темно-алый бархатистый материал с золотым растительным орнаментом.

Возле двери флаера стоял молодой парень в короткой, по бедро, темно красной тунике с высоким стоячим воротником, перепоясанной широким черным поясом с кобурой и чем-то похожим на короткую дубинку или фонарик. Всё правое плечо закрывала накидка из черной кожи, на которой был изображен всё тот же красный грифон. Он поприветствовал кивком Таэр, проигнорировал Барру, и молча, еле заметно поклонился Алексу, смерив того взглядом, в котором читалось плохо скрытое презрение. И рассыпался в любезностях перед Кэйрин, подав ей руку когда та садилась в машину.

Алекс мысленно пожал плечами: «Должно быть, какие-то тонкости местного этикета, ну или это страстный воздыхатель Кэйрин из тех любителей устраивать дуэли, о которых она упоминала. Уж больно смотрел он на меня… красноречиво».

— Не знаю, как быстро мне удастся со всем разобраться — за два года накопилось столько всякой чепухи — но я постараюсь вернуться как можно быстрее. Думаю, к полуночи я буду уже снова тут. — Баронесса уже сидела во флаере, отчего располагалась намного ниже стоящего Алекса и вид на декольте открывался просто потрясающий.

— Будем с нетерпением ждать, когда ты вернешься. — За счет невероятного волевого усилия Алекс умудрялся смотреть исключительно в глаза Кэйрин, не давая взгляду сползти ниже.

Дверь флаера мягко скользнула на место и машина, издавая мягкий пульсирующий звук, стала набирать высоту. По мере разгона пульсация становилась чаще, а когда звук превратился в монотонное гудение, флаер уже скрылся из виду.

— Милорд, если вы позволите, я займусь остальными гостями, а то я боюсь, что мой помощник… — На лице Барры была ясно выраженная тревога за умственные способности его помощника.

— Да о чем речь, разумеется, иди, если нужно, — отмахнулся Лорд. — Кстати, а много ко мне родни приехало?

— Тридцать семь человек, включая баронессу Риональ, и не считая сопровождающих лиц.

— А с сопровождающими лицами сколько? — «Ни фига ж себе! Мало того, что приперлись без приглашения, так еще и толпу народа с собой притащили!»

— Шестьдесят один человек, — сокрушенно простонал Барра, будто это он, Барра, был виновником этого родственного нашествия.

— Ого… — Алекс удивленно вскинул брови. — И давно они тут?

— Большинство прибыло два дня назад.

— А когда они назад собираются, они не сказали?

— Я думаю, милорд, это можно узнать у них самих. Например, во время общего ужина.

— Ох… — Алекс и свою-то родню, гораздо более малочисленную, долго не выдерживал, а перспектива общаться с толпой абсолютно незнакомых дядек и тетек, к которым он должен питать родственные чувства, его абсолютно не вдохновляла. — А можно как-нибудь… ну, потом… сказать им, что я всё еще плохо себя чувствую…

— Боюсь, милорд, что они в любом случае узнают, что вы уже на ногах и было бы невежливо… — Тон Барры стал совсем уж несчастным и просительным, что плохо вязалось с бравым «чапаевским» обликом.

Однако, лепетанье Барры было прервано злым шепотом Таэр:

— Ваши отношения с родней, милорд, всегда были далеки от идеала. И это еще мягко сказано! И вы, конечно, можете прямо сейчас всех выгнать взашей, но я хотела бы напомнить, что скоро состоится рассмотрение вопроса о вашей дееспособности. И создавать лишние трудности было бы недальновидно… милорд.

«Снова вы, и снова милорд, похоже, обиделась из-за баронессы», — со вздохом решил Алекс и сказал Барре, чтобы тот занялся всем необходимым для организации общения с родней. Мажордом откланялся и, обрадованный согласием лорда, быстро зашагал прочь, на ходу отдавая какие-то указания в коммуникатор.

— Интересный был агрегат… серебристый такой… и что, быстро летает? — Алекс попытался сменить тему, избегая встречаться взглядом с Таэр.

— Данная модель может развивать предельную скорость в 650 субмер, милорд. — В слово «милорд» Таэр умудрилась вложить такую глубину интонаций и чувств, что Алекс даже поежился.

— Слушай, Таэр, давай ты не будешь начинать снова всё это с «милордами»? Признаю, я был не прав. Приглашать баронессу погостить — это была не лучшая идея. Но ничего не мог с собой поделать, красивые девушки — моя слабость, — развел руками Алекс с максимально извиняющимся выражением лица.

— Но ты ведь сам её подозревал, разве можно так глупо…

— Да, глупо, — он прервал начавшую распаляться девушку. — Да, подозревал и сейчас подозреваю. В общем, это была ошибка, я её понимаю. Что теперь шуметь и дуться? Давай, лучше попробуем как-то исправить ситуацию.

Таэр, которая напоминала закипающий чайник, казалось вот-вот разразиться гневной тирадой в ответ, но потом, должно быть поняв бессмысленность этого мероприятия, выдохнула и махнула рукой как бы говоря, «что возьмешь с дурака».

Алекса такой взгляд на вещи более чем устраивал и для развития успеха он постарался переключить своего специалиста по безопасности на иные проблемы:

— Ну, так что у нас с юристами? Неужели своих нет?

— Обычно, при возникновении каких-либо юридических сложностей ваша семья обращалась в ретейнерскую службу дома Файрон.

— И почему бы нам снова туда не обратиться? — Алекс понял, что со стандартными вариантами явно какая-то засада, но всегда стоит знать, в чем именно заключается проблема.

— Потому что, — девушка устало вздохнула. — Мы не можем быть уверенны в их непредвзятости — они, в конце концов, состоят на службе у Дома, а не у вашей семьи. И какой-нибудь недоброжелатель, обладающий соответствующим положением, может надавить на них.

— А недоброжелателей с положением у меня, я так понял, до фига, да?

— Хватает, — честно призналась Таэр. — Твоя репутация, поведение… В общем, очень многие из старого дворянства и гвардии тебя не любят.

— Это поэтому хмырь, что приехал за баронессой, смотрел на меня, как Ленин на буржуазию…? — Увидев удивленно поднявшиеся брови девушки, Алекс поспешил пояснить. — В смысле, очень недружелюбно…

А сам думал про себя: «Такими темпами, парень, если не засудят сейчас, то собственная же «безопасность» сдаст, потому как палишся ты без передышки.»

— Гвардейцы, особенно офицеры, особенно те, что относятся к «клинкам чести», вас вообще уже даже не ненавидят, а презирают. — В усталом голосе специалиста по безопасности, прорезалось злорадство. Врожденная вредность натуры давала о себе знать. — Даже эти, что служат на Копейре, хотя назвать это сборище гвардией…

Таэр спохватилась, поняв, что, возможно, сказала лишнего и поспешила сменить тему:

— Может, лучше зайдем в замок?

Алекс пожал плечами и сделал приглашающий жест в сторону дверей, ему было все равно, где разговаривать, главное — не дать специалистке по безопаности соскочить с темы, раз уж тут столько всего интересного всплыло:

— Сборище? Похоже, презрение гвардейцев распространяется не только на меня, да, Таэр?

Девушка выгнула бровь и ответила взглядом, в котором читалось: «И это все? Мог бы придумать что-нибудь получше!»

— Нет, меня они не презирают, мне они сочувствуют: я же не виновата, что у меня такой… лорд, — С улыбкой развела руками Таэр. — И они понимают, что вопреки вашим действиям, я делаю все для сохранения репутации Дома.

— То есть это сборище поддерживает тебя и относится к тебе весьма положительно? — Ухмыльнулся Алекс, пропуская девушку первой в двери.

— Нет, меня поддерживает гвардия, а как ко мне относится «сборище», меня абсолютно не волнует. — Она гордо вскинула голову и перешла на быстрый шаг, собираясь прервать разговор. Но не прошло — Алекс практически бежал рядом и продолжал вести непринужденную беседу-допрос:

— И в чем же отличие «гвардии» от «сборища»? Только тот факт, что сборище служит на Копейре? А в остальных местах, значит, исключительно благородные гвардейцы? Дискриминация по месту службы какая-то!

— Нет, отличие не только в месте службы, просто… — Таэр резко остановилась и быстро заговорила. — Конкурс в гвардию огромный, его проходят только шестнадцать процентов мужчин и два процента женщин. Понимаешь? Люди из кожи вон лезут, чтобы туда попасть. Но любая малолетняя суч… дочь благородного семейства, изъявившая желание поиграть в солдатиков и поносить красивую форму, зачисляется в Гвардию. Вне конкурса! Вне зависимости от способностей! Потому что такова традиция!

— И повышения они тоже получают быстрее? Чем и вызывают бурную «любовь» менее знатных сослуживцев? — Хитро сощурившись, уточнил Алекс.

— Все дворяне после окончания курса обучения получают, как минимум, звание суб-лейтенанта гвардии. Но дело не в званиях. — Таэр прислонилась к перилам широкой плавно изгибающейся лестницы, по которой они в тот момент подымались, и пустилась в пространные объяснения. — По ряду причин дом Файрон очень заинтересован в том, чтобы его гвардия была боеспособной и подготовленной. А этого очень сложно добиться в таких условиях. Если любой, пусть даже абсолютный идиот, но, к примеру, граф, становится офицером гвардии, много такая гвардия не навоюет. Поэтому гвардия по сути разделена на две части. Одна часть состоит из людей, которые доказали свое право называться гвардейцем, — При этом специалистка по безопасности нескромно ткнула себя большим пальцем в грудь. — Они-то и занимаются настоящей службой. А другая часть состоит из отпрысков благородных семейств, которым нельзя отказать в поступлении, а наложения взыскания вызовет политический скандал. Их собирают в отдельные подразделения и направляют в такие места, где никогда всерьез не стреляют, а их удручающая некомпетентность и полное отсутствие дисциплины не поставит под удар действительно важные дела.

Таэр отлепилась от перил и зашагала дальше, активно жестикулируя:

— Например, представительство на Копейре. Где благородные остолопы могут сколько угодно носить красивую форму, шататься по светским раутам, грозно хмурить бровки и хвататься за шпагу, когда им кажется что кто-то оскорбил их достоинство или достоинство их Дома. Ну и, конечно, тыкать друг в друга этими шпажками на дуэлях. Ведь благородные остолопы встречаются не только в гвардии дома Файрон, но и в других Домах. И этим Домам тоже нужно их куда-то девать. В итоге толпа свежеиспеченных благородных офицеров гвардии из различных Домов занимаются тем, что пьянствует, шляется по бабам и устраивает дуэли. При этом искренне считая, что они и есть соль земли вообще и гвардии в частности.

Когда девушка выговорилась, Алекс, скромно молчавший в течение всего её монолога, не удержался от ехидного комментария:

— Я вот только одного не понял, а почему тебя это так трогает? Как я понял, вам они не мешают, вы им — тоже. Все довольны. А ты, того и гляди, сейчас лопнешь. Может, просто завидно?

Таэр тяжело вздохнула и тихо сказала, глядя в сторону:

— Нет, но я два месяца прослужила в представительстве на Копейре.

Алекс хмыкнул и вошел в дверь, которую открыла девушка. Он решил не развивать тему дальше, боясь, что специалистка снова надуется и перестанет идти на контакт.

Как оказалось, дверь вела в рабочий кабинет лорда Кассарда.

«Судя по девственной чистоте стола, лорд Кассард не увлекался делами, хотя, кто его их знает, может всё настолько компьютеризировано, что на бумаге уже лет пятьсот как не пишут.» Алекс по хозяйски плюхнулся в огромное кресло с высокой спинкой, что стояло за столом, и вопросительно посмотрел на Таэр, устроившуюся в кресле напротив:

— Ну, и что делать будем?

Девушка в ответ пожала плечами:

— Я буду искать хорошего юриста, а ты можешь в кои-то веки ответить на почту. — Она на мгновение замолчала, задумавшись. — Ну, или хотя бы просто её прочесть.

Она включила терминал, который, как оказалось, скрывался в столешнице, и попросила принести почту, после чего откинулась в кресле:

— Кластер! Список юристов, рекомендованных Дворянским Союзом!

Перед Таэр возник светящийся и немного мерцающий экран, по которому побежали строчки и фотографии. Периодически она просила остановиться на какой-либо позиции и запрашивала более подробные данные.

Алекс, не желая отвлекать специалистку от дела, тихо бездельничал, покачиваясь в кресле. Но вскоре праздность была прервана из-за появившегося дроида. Загадочный агрегат, напоминающий средневекового рыцаря в доспехах цвета «алый металлик», с тихим жужжанием промаршировал к столу и водрузил перед Алексом большой поднос, заполненный длинными неглубокими коробочками. В коробочках были аккуратно уложены разноцветные конверты.

— Ваша почта за последние три дня, милорд, — с поклоном продребезжал «электронным» голосом дроид.

Конвертов было точно больше ста. «По тридцать писем в день, что ли? Если всем отвечать, придется с утра до вечера эпистолярным жанром заниматься!»

— И что, все это нужно прочесть и всем ответить? — со вздохом задал риторический вопрос Алекс

Таэр, поглощенная изучением списка, только молча пожала плечами, а дроид вновь поклонился и продребезжал:

— Обычно, милорд, разбором корреспонденции и ответами на неё занимаюсь я или ваш секретариат, в зависимости от того, куда пришло письмо.

— Это вы молодцы, — пробубнил Алекс.

И с любопытством (всегда приятно читать чужие письма, даже если формально они все-таки твои) стал вскрывать конверты:

«С глубоким прискорбием узнал о случившемся с Вами несчастии… примите мои наиглубочайшие соболезнования и пожелания скорейшего выздоровления. Агип Теролор, исполнительный директор корпорации Тасида. Тэ-э-эк-с, интересно, что это за дядька, который так о моем здоровье печется? «

Алекс откинул прочитанное письмо в сторону и распечатал следующий конверт:

«Со скорбью и тревогой мы приняли известие… желаем Вам наискорейшего выздоровления. Ассоциация промышленников Кассарда. Жуть, целая ассоциация имени меня, я там у них, наверно, почетным председателем являюсь».

Письмо полетело в сторону. Текст следующего письма не стал неожиданностью:

«Потрясен ужасным известием… желаю Вам скорейшего выздоровления. Глава совета Директоров ЛатиПро».

Алекс вскрыл еще пару писем. Содержание было удручающе однообразно, будто их писал один человек.

«Ну, еще бы», — подумал Алекс. — «Весь из себя такой директор кидает своей секретарше: «Милочка, пошлите лорду Кассарду мои соболезнования и пожелания выздоровления!» Та дает команду дроиду, дроид пишет письма, письма приходят сюда, их тут читают такие же дроиды и отвечают. В итоге: увлекательнейшая переписка дроидов с дроидами. Здорово!»

Алекс вскрывал остальные конверты уже не читая письма, а смотря сразу на подписи:

«Так… от представительской ассамблеи Истали, от совета директоров Арабунда, от директора Первого Банка Взаимопомощи, от ГорнКосКора — мля, что это вообще такое? — от Арлит Оптикс…»

Всего набиралось штук шестьдесят различных компаний и пара десятков различных парламентских групп, фракций, сенаторов, депутатов и прочего люда, и еще пара десятков писем от всяких графов, баронов, лордов и леди.

— Кто все эти люди? — высказал беспокоившую его мысль Алекс.

— Те, кого положение обязывает слать тебе всякие пожелания, — пожала плечами Таэр и снова уткнулась в список юристов.

— И почему, например, директора компании «Арабунд», некоего Гериба Варима, положение обязывает меня поздравлять?

— Понятия не имею! — отмахнулась специалистка по безопасности.

— Милорд, семье Кассардов принадлежит блокирующий пакет в 30 % акций компании Арабунд, — продребезжал над ухом дроид.

— Да? — вскинул брови Алекс. — Это уже интересно, а вот ГорнКосКор — тоже принадлежит? Что это вообще такое?

— Горнодобывающая Корпорация вольных Космиков принадлежит семье Кассардов целиком.

— А, щас, где-то тут было, — Алекс порылся в ворохе вскрытых конвертов и писем. — Во! «Фармацевтический союз ЧиВато». Тоже мне принадлежит?

В голосе у дроида появились извиняющиеся нотки (или показалось?):

— К сожалению, милорд, я не обладаю информацией об этой компании. Если вы хотите, я могу связаться с секретариатом, там есть информация по всем активам семьи Кассардов.

— Нет, — «милорд» откинулся в кресле и стал задумчиво обгрызать ноготь. — Я сам с ними свяжусь, а ты лучше бери эти письма и пиши им всем ответ на тему того, как я им всем благодарен за их внимание.

Дроид поклонился, собрал письма обратно на поднос и с легким жужжанием и несомненным достоинством удалился.

«Так, получается, я тут владелец заводов, газет, пароходов — и ни шиша об этом не знаю!» — с одной стороны, конечно, Алексу было приятно оказаться владельцем всего этого, но, с другой стороны, мысль о том, что всем этим надо управлять и, желательно, со знанием дела — вызывала беспокойство.

— У меня тут, выясняется, толпа компаний во владении — и при этом нет своих юристов? — Алекс был искренне удивлен. С одной стороны: корпорации, блокирующие пакеты, советы директоров. И, с другой стороны: полное отсутствие собственных юристов. Как-то эти вещи не вязалось друг с другом. — «Да там же, по идее, и чихнуть нельзя без контракта, а, следовательно, и без юриста!»

— Ну, у компаний-то, конечно, есть, но это — их юристы, и у них могут быть свои мотивы. Да и вряд ли у них есть опыт работы с судом консулата. Не их уровень.

— Ну а кто, например, контракты с этими компаниями составлял, или что там вместо них? Готов спорить, там тонны макулатуры было.

Таэр оторвала глаза от списка и, скорчив недовольную гримасу, произнесла учительским тоном:

— Я говорила уже, что раньше по возникновении каких-либо юридических проблем, их решала ретейнерская служба дома Файрон, но в текущей ситуации нам к ним лучше не обращаться.

— Понял, понял, извини, что отвлекаю, но раз уж ты отвлеклась — не могла бы ты показать, как связаться с секретариатом? — Алекс показал глазами на терминал и с сожалением развел руками.

Таэр встала с кресла и, всем своим видом показывая раздражение, подошла, печатая шаг. Ткнула пальцем в кнопку на терминале, которая, как оказалось, была даже подписана «секретариат», после чего развернулась через левое плечо и промаршировала обратно к креслу, в которое тут же и плюхнулась, опять уткнувшись в списки.

«Милорду» осталось только снова развести руками, на этот раз уже с извиняющимся видом, мол, чего ж ты хочешь от беспамятного-то!

После действий Таэр над столом появился еще один голографический экран, на котором были изображена уже ставшей привычной геральдическая зверюга — грифон, встающий на дыбы. Заставка повисела секунды три и сменилась изображением светло красного дроида с желтыми величиной с пятак… глазами? камерами? сенсорами?

Дроид успел только вякнуть что-то вроде «Ваша светлость, такая честь, чем я…», как картинка мигнула и вместо дроида появился круглолицый мужчина в возрасте «точно за сорок» с живыми и подвижными карими глазами. Его каштановые с сединой волосы были поедены легкими залысинами, белая ливрея с красным растительным узором, напоминающий узор на ливрее мажордома, подчеркивала брюшко своего хозяина. Сам он выглядел весьма удивленным, если не сказать опешившим:

— Милорд, такая неожиданная честь для нас, чем я могу вам служить? — и должно быть заметив что-то в глазах Алекса, поспешил представиться:

— Рист Гиом, генеральный секретарь вашей светлости, — при этом генеральный секретарь попытался поклониться, но, поскольку он сидел, вышло продемонстрировать только легкий поклон головы.

— Генеральный секретарь, не могли бы вы предоставить мне отчет по моим доходам, а также подготовить список компаний, в которых я имею участие, — Алекс постарался придать своему голосу властные интонации, облегченно думая, что как-то он сумел удержаться и по инерции не ляпнуть «товарищ генеральный секретарь».

— Через несколько секунд будет готово, ваша светлость, — генеральный секретарь скосил глаза куда-то за экран и грозно насупил брови, должно быть поторапливая кого-то вне поля зрения камеры. — Между тем хочу заметить, милорд, что генеральный план неукоснительно выполняется, а перевыполнение плана в этом году составило двадцать четыре процента! На шесть процентов больше, чем в предыдущем!

Круглолицый дядька снова попытался поклониться, но живот и стол снова ему помешали.

В течение следующего десятка секунд «товарищ генеральный секретарь» ел начальство глазами с таким верноподданническим выражением лица, что начальству — должно быть с непривычки — стало слегка не по себе. Но, к счастью, вскоре под изображением Риста Гиома пробежала строчка «ведется передача данных» через несколько секунд сменившаяся на «передача данных завершена». И Алекс поспешил попрощаться с секретарем, выслушав на прощание заверения в готовности исполнить любое пожелание «вашей светлости». Отключив связь, «милорд» решился в очередной раз оторвать от списков свою специалистку по безопасности:

— Таэр, а как мне файлы посмотреть?

— Кого посмотреть? — на лице девушки, смотрящей на Алекса поверх голографического экрана, было написано искренне удивление.

— Ну, мне Гиом прислал отчеты по доходам и компаниям, как мне их посмотреть?

— А, данные! Придумаешь тоже… «файлы», — она снова уткнулась в экран, скрывшись за ним. — Просто скажи «открыть списки полученных данных». Кластер — он умнее большинства дроидов, он тебя отлично поймет, ну и прикажи «активировать систему помощи и справки», чтобы больше меня не дергать.

— Кстати, а что, интересно, генеральный секретарь так всполошился?

— Ну, ты на моей памяти впервые за два года с ними связался первым. Обычно они за тобой бегали и интересовались «не изволит ли ваша светлость ознакомиться с годовым отчетом», а ты их посылал. Пару раз даже матом. Впрочем и правильно, — Таэр выглянула из-за монитора и зло сощурилась. — Противный тип этот Рист.

— И кто за ними тогда следит? — удивленно поинтересовался Алекс.

— Они сами там как-то за собой следят, по крайней мере не безобразничают, — донеслось сквозь висящий в воздухе экран.

Алекс попытался представить, что он бы смог наворотить, минимум за два года полной бесконтрольности в очень большом, очевидно, хозяйстве, и зажмурился от нарисовавшейся картины:

«Размеры хищений не поддаются даже самому смелому воображению»

В порядочность людей, буквально сидящих на чужих деньгах, он отчего-то не верил. Вздохнув, лорд принялся общаться с терминалом в надежде почитать-таки отчеты.

Выполнив инструкции специалистки, Алекс был вознагражден мелодичным перезвоном, после которого приятный женский голос сообщил:

— Вас приветствует кластер «Заря-Элита», система справки и помощи активирована.

— Ну что ж, звучит обнадеживающе. Ну-ка, «Заря», покажи мне данные по доходам, — как только Алекс это произнес, перед ним возник светящийся экран, который стал заполняться таблицами.

«М-да-а, вот оно, полное доминирование голосового интерфейса. О мышке тут просто не знают, а клавиатура, по словам «кластера», применяется только в профессиональных моделях»

Алекс тяжко вздохнул — просматривать текст, каждый раз командуя «Открыть следующую страницу!» было неудобно. То же самое можно было делать взмахом руки. Но и это было «не фонтан» — рука была постоянно на весу и спустя полчаса копания в данных порядком устала.

По всему выходило, что семья Кассардов владела или имела долю в десятках тысяч компаний различной размерности. Размер доступных операционных средств лорда Аллесандро составлял пятьдесят шесть миллиардов данариев при чистой прибыли почти миллиард в год. Сколько уперли бдительные секретари и «товарищи на местах», оставалось только догадываться. Реальные размеры активов установить было проблематично, так как большая часть средств находилась в виде недвижимости и долей в компаниях.

Алекс сидел, откинувшись в кресле, пялясь в одну точку на потолке, пришибленный получающейся суммой — пятьдесят шесть миллиардов! Миллиард — это же девять нулей, да? Цифра «пятьдесят шесть» и девять нулей… М-да-а…

«Не удивительно, что меня тут чуть не отравили на фиг — с таким количеством денег вообще долго не живут. Хотя вот Билли Гейтс вполне себе здравствует и без телохранителей ходит»

Цифра, светившаяся на экране, заставляла новоиспеченного лорда чувствовать себя неуютно. Нет, он, как и большинство людей, частенько мечтал стать миллиардером. Но вот о возможных интригах, прилагавшихся к такому количеству денег, да еще и в совершенно незнакомой среде, естественно, не задумывался. Как и большинство мечтающего народа. А теперь вот сподобился… Сейчас вид огромной цифры с девятью нулями никаких положительных чувств в нём не вызывал. Из транса его вывел хрипловатый голос, раздавшийся над ухом — Алекс даже непроизвольно вздрогнул:

— Милорд, всё готово для ужина, ваши родственники и гости уже собираются в главной трапезной замка, — рядом, склонившись в легком поклоне, стоял Барра, неизвестно как очутившийся в кабинете.

— А, ну да, конечно, идем! Таэр, ты с нами? — пробормотал вышедший из оцепенения Алекс.

Девушка в ответ пожала плечами, выключила монитор и быстрыми шагами нагнала успевших выйти мужчин.

Пока они шли по бесконечным анфиладам залов и коридоров, перемежающихся воздушными мостиками, Алексу пришла в голову мысль, что может быть эти 56 миллиардов — не так уж и много. Он ведь понятия не имеет о покупательской способности этих «данариев». Может батон хлеба стоит тысяч пять?

— Таэр, у тебя зарплата сколько? — с невинным видом задал вопрос «милорд».

— Сорок пять тысяч данариев в год. Хочешь сократить мне жалование за вредность? — ухмыльнулась специалистка. — Ничего не выйдет у меня пятнадцатилетний контракт с фиксированной суммой и обязательным условием выплаты за весь срок контракта в случае его досрочного расторжения с твоей стороны. Между прочим, ты сам на этом настоял.

— А может увеличить хочу за вредность, и молоко давать за неё же, — ухмыльнулся ей в ответ Алекс. — А теперь вот подумал, что покушение на меня таки было и — ты права — увеличивать вроде как и не за что… А у тебя, Барра?

— Двадцать пять тысяч данариев в год и стипендия на обучение сына — восемь тысяч данариев ежегодно — предоставленная вами, милорд.

«Это тоже ни о чем не говорит, они оба могут быть как нетипично высоко оплачиваемыми, так и наоборот.»

Алекс напряг свои экономические познания, которые в свое время вылились в целый диплом, и вспомнил про «индекс Гамбургера»: «Ну, макдональдсов-то тут явно нет, но какое-то представление составить можно. Попробуем…»

— А сколько стоит перекусить на двоих в средней забегаловке, куда ходят обычные люди, не обремененные избытком денег?

— Зависит от аппетита, — Таэр с интересом посмотрела: мол, зачем это тебе, а? — Наверно, кредов двадцать — двадцать пять.

— А сколько в креде данариев? Или наоборот? — продолжал интересоваться Алекс.

— В одном данарии десять кредов, а в одном креде десять долей, — ласковым голосом медленно проговорила девушка. Окончание «понял, малыш?» так и напрашивалось.

«Тебя бы к нам закинуло в какого-нибудь олигарха, я б на тебя посмотрел всю такую бравую», — пробурчал мысленно лорд.

— А флаер сколько стоит, ну такой не особо роскошный, в средней комплектации?

Но дальнейшего погружения в дебри сравнительной экономики не получилось и ответить Таэр не успела — они пришли в главную трапезную.

* * *

Огромный зал, метров сто длинной, с потолками какой-то вовсе уж неприличной высоты. Стены были затянуты чем-то вроде золотистого шелка, покрытого замысловатой серебристой вышивкой. Высокие окна почти полностью закрыты алыми портьерами, а вдоль стен свисают гобелены. Потолки расписаны очередной батальной сценой: на фоне звездного неба какие-то звездолеты крошат друг друга почем зря. В центре зала находился гигантский стол, заставленный различными блюдами, за ним в высоких массивных креслах сидели люди, вернее даже толпа людей — больше сорока, это точно.

«Родственнички собрались», — без всякого энтузиазма подумал Алекс, усаживаясь во главе стола, по левую руку от него села Таэр, справа кресло пустовало. Барра остался где-то за спиной, раздавая указания слугам и дроидам, которых суетилось вокруг точно больше десятка.

Родня выжидательно уставилась на лорда Кассарда. Тот тяжко вздохнул — про себя, само собой — взял бокал, оперативно наполненный Баррой, и, собрав всю свою политичность в кулак, разразился пространной речью. Минут где-то на пятнадцать:

«Благодарю вас за поддержку в трудный для меня час… надеюсь что и в дальнейшем… вы — самые близкие для меня люди… следующая наша встреча будет связана…»

Про себя же Алекс с удовольствием думал: «Можем ведь, когда захотим! Таким канцеляритом иногда выражаюсь, что родись я пораньше — быть бы мне комсомольским вожаком!»

Родня разразилась одобрительными возгласами и началась бесконечно долгая серия ответных тостов и пожеланий. Алекс с приклеившейся на лице благостной улыбкой благодарил родню за внимание и заботу, поднимал бокалы, но практически ничего не ел и не пил. После ознакомления с цифрами у него временно обострилась паранойя, и поэтому есть в присутствии такой толпы заинтересованных лиц он опасался. Хотя и сам понимал, что это глупость, если захотят травануть — и самого маленького глоточка хватит.

Часа через полтора обстановка сделалась менее напряженной, родня, ощутимо употребив во время ответных речей, активно общалась сама с собой, Алекс шепотом пытал Таэр насчет цен на потребительские товары, та (от нечего делать) отвечала.

«Получается, имперский кред чуть дешевле доллара, значит один данарий стоит примерно восемь баксов. Стало быть, у меня четыреста с мелочью миллиардов долларов золотовалютных резервов. Стабфонд», — он усмехнулся такой мысли и машинально отпил из бокала.

И только тут заметил, что в кресле справа, бывшем до этого пустым, сидит и улыбается, глядя на Алекса, импозантный старикан лет семидесяти. Волевое лицо, испещренное глубокими морщинами, подвижные серые глаза, сверкающие из-под кустистых бровей. На голове красовался небольшой алый тюрбан, украшенный по центру крупной брошью с большим прозрачным камнем, в котором играли радужные переливы. Через плечо — перекинута длинная седая коса, к концу которой прикреплено какое-то замысловатое украшение… из золота, похоже. Сам же он был одет в темные брюки и бордовую тунику, поверх которой было некое подобие темно фиолетового халата без рукавов, украшенного золотым шитьем. Лицо старика показалось смутно знакомым: «Точно, именно он лил мне в рот какую-то гадость, Таэр сказала, что это было противоядие, которое спасло мне жизнь».

— Барон Куифи? — максимально вежливо поинтересовался Алекс.

Старик громко расхохотался и хлопнул Алекса по плечу:

— А мне этот горе-лекарь сказал, что ты всё забыл, малыш! Правильно, я всегда считал, что этим засранцам верить нельзя!

— Я действительно почти всё забыл. Так… только смутные обрывки воспоминаний.

— Я вот думаю, может оно и к лучшему? — хитро подмигнул барон. — Вот с родней даже встретился. И — без ругани. Кто б мне раньше рассказал про такое — не поверил бы!

— Это Таэр с Баррой настояли. Для улучшения образа в связи с приближающимся делом в суде консулата, — скромно прокомментировал Алекс.

— Вот! Еще и умных людей слушаться начал, а скоро, глядь, чем тени не шутят, пьянствовать и шляться в непотребном виде прекратишь! — продолжал балагурить барон.

— Да, я что-то и в самом деле положительных чувств к алкоголю не питаю.

— Ты? — искренне удивился Куифи, ловким движением выхватил бокал из рук Алекса и отпил, после чего вид принял вовсе ошалелый и демонстративно схватился за сердце. — Пожалей старика, обзови старым пердуном, что ли, а то помру сейчас от счастья. До чего яд полезный-то оказался! И где они раньше были!

Алекс только сейчас понял, что барон изрядно навеселе и это заставило слегка напрячься:

— Ну, если это поможет человеку, который спас мне жизнь, то я готов называть вас «старым пердуном» сколько угодно.

— Всё! Спас! Впрочем, ты у нас все-таки не совсем святым стал — хитро подмигнул Куифи — Я слышал ты Кэй Риональ погостить пригласил?

— Э… да, — Алекс на всякий случай слегка засмущался.

— Да не тушуйся ты, дело молодое, да и девка — ух, хороша! Только, — тут с барона вдруг слетел весь хмель и напускная веселость. — Я хоть тебе больше не опекун, но послушай старика, держи с ней ухо востро — вы до этого с ней, мягко говоря, не ладили. А Кэйрин — не тот человек, чтобы быстро забывать старые обиды.

— Хорошо, учту. А вы были мои опекуном?

— Ну да, пока тебе не исполнилось восемнадцать, я был твоим опекуном, а там ты уж оторвался и пустился во все тяжкие, — барон снова хитро подмигнул и залпом опустошил свой бокал.

— А что случилось с моими родителями? — поинтересовался Алекс, который решил, что знать историю семьи это совсем не лишнее.

Старый барон тяжело вздохнул и начал рассказывать.

Гален Кассард, его жена Астиль, а также старшие брат с сестрой, Корт и Яони, были на борту семейной яхты «Звезда Кассарда», когда она ушла в гиперпрыжок к Копейре, чтобы больше никогда из него не выйти. Станции внешнего наблюдения подтвердили, что вектор прыжка был верным, маршрут был многократно прочесан, но ни яхты, ни её обломков найдено не было. Яхта просто пропала в гипере. Когда прошли положенные два года, семья Кассардов была признана пропавшей без вести, и завещание, оставленное Галеном, вступило в силу. И опекуном за единственным выжившим наследником, восьмилетним Аллесандро, стал барон Куифи, старый друг Галена еще со времен службы в гвардии.

«Такими темпами паранойя будет стремительно прогрессировать».

Алекс был уверен, что яхта пропала не просто так, а со смыслом. Но поскольку это были дела давно минувших дней, он перешел к более насущным вопросам:

— Барон, раз вы были моим опекуном, то вы, возможно, знаете, что такое «генеральный план»? Я связывался с секретарем, и он что-то мне говорил о его исполнении, но в отчетах я нашел об этом всего две строчки и никаких пояснений.

— Ну, это моя идея, — барон Куифи выглядел чуть смущенным. — Когда всё это произошло с Галеном, столько всего навалилось, и тут еще секретариат с ретейнерами — со всякими закладными, кредитами, залогами, налогами, превышением расходов над доходами. Мне было некогда этим заниматься, да я и терпеть всё это не могу… В общем, я пришел в секретариат, поймал этого молодого прохвоста Риста и сказал: «Назначаю тебя тут главным! К следующему году чтобы была прибыль! И увеличивалась каждый год на десятую часть. Вот такой тебе генеральный план! А не выйдет, найду и шкуру спущу!» Ну а потом уже как-то в традицию вошло. Воруют, понятное дело, но раз на всё хозяйство хватает, да еще и с прибылью, то и шут с ними, я так думаю! — решительно закончил барон.

В словах барона, безусловно, было зерно истины, но то, что кто-то там абсолютно бесконтрольно рулит всеми делами, вызывало у Алекса лёгкий дискомфорт.

«Впрочем, фиг с ними, с казнокрадами — всё равно других у меня нет. Не самому же бумажки разгребать?»

Приободренный этой мыслью, Алекс продолжил общение с окружающими. Примерно еще через полтора часа, приехала баронесса Риональ, но общаться с ней сил уже не было — хотелось спать. Да и посадили её довольно далеко от Алекса.

В общем, поприсутствовав еще с полчаса, и видя, что родня находится еще в самом разгаре гулянки, Алекс поспешил смыться, сославшись на общую слабость после отравления. Проходя мимо Кэйрин, Алекс послал ей максимально извиняющийся взгляд и с сожалением развел руками, мол, если б не обстоятельства… Та ответила улыбкой, полной понимания, и продолжила общаться с какой-то немолодой женщиной, которая вроде бы была троюродной теткой или чем-то в этом роде.

Добравшись до спальни с помощью Таэр, у которой, как оказалось, спальня была по соседству («Исключительно из соображений вашей безопасности, милорд!» — прокомментировала она его многозначительный взгляд), «милорд» стянул с себя одежду и повалился на кровать.

Темную комнату заливал призрачный чуть красноватый свет из окна, по ощущениям было сильно за полночь. Алекс пересилил себя, поднялся и подошел к окну, чтобы посмотреть, что это там так светит. И потрясенно застыл.

В вышине сияло невероятное количество незнакомых звезд, наискось небо перечеркивала широкая серебристая лента, а чуть выше одинокой зеленоватой луны в звездной глубине висело гигантское красное облако, пронизанное хитросплетением каких-то темных волокон. Багровая туманность и заливала землю ровным красноватым свечением.

Алекс стоял, прижавшись к холодному стеклу, и смотрел в небо, оказавшееся настолько чужим. И вот тут-то ему стало как-то особенно грустно, по-настоящему. Факт, что он оказался в каком-то совсем другом месте, а все, кого он знал — в том числе родители, брат, друзья — остались в Москве, наконец-то проник в сознание, ошалевшее от нахлынувших событий и впечатлений. И от этой мысли в груди что-то сжалось и стало совсем-совсем тоскливо.

«Так! Ты, блин, еще заплачь мне тут и сразу всё пройдет… А ну, марш спать, мямля!»

— От первого признака шизофрении и слышу! — сказал он вслух, проковылял к кровати, рухнул и зарылся под одеяло. Заснул он мгновенно.

На главную: Предисловие

Алекс Флим Я — лорд звездной империи

* * *

* * *

* * *

* * *

Алекс Флим
Я — лорд звездной империи