ГЛАВА 62
– Вперед, я сказал! – Рыча зверем Роберт, разрядил в кинувшуюся из темноты пасть короткую очередь. Рык сменился диким визгом и дополнился чавкающим звуком, – не отставать! Держим плотность, мать вашу!
От пнув сломившуюся куклу, Радригес вновь устремился вперед, в узкий луч фонаря выхвативший из темноты стены туннеля и следы побоища. За ним следом и рядом шли остатки отделения и прибившихся по пути людей оружием. Ослепительный гребень выстрелов вспорол темень яркими росчерками. Выхватывая всполохами оскалы и кишащий коридор темных силуэтов, плазма прожигала в телах дыры, отрывала конечности, заполняла туннель вонью горевшей плоти. Смесь из криков, гари и вспышек вычеркнул из жизни все. Мысли были только в "тактичке" и рефлексах ожесточенных схваток в стенах погруженной в темноту Цитадели…
Когда измученные переходом, выдержав бой у блок поста и спеша под защиту стен Цитадели, люди надеялись на краткий отдых. Но встретившая потушенным полем Цитадель, укрывала только панику и страх. Почти все силы десанта были на отражении бешенного напора тварей, подобравшихся почти в плотную к стенам на северном секторе и сообщение о потухшем южном секторе секторе – прозвучало как гром среди ясного неба. А затем пошли панические доклады о стремительном клине тварей несущихся через замолчавшие блокпосты. Но когда стало известно, что твари уже внутри Цитадели, всех способных держать оружие бросили на защиту внутренних уровней. Каким-то образом твари проникали и ориентировались в постройках и хитросплетениях коридоров. И сейчас, на общей схеме "тактички" расползалась клякса ангаров, помещений и уровней, в которых останавливалась автоматика, климатические установки и пропадала с связь. И когда клякса заняла треть круглого объемного сегмента Цитадели, разом потухла половина секторов – Роберт замер. Самую сердцевину проекции занимали детские уровни, и сейчас большая часть утопала в темноте неизвестности.
Попытавшись связаться с дежурным, чертыхнулся. Работал только малый контур группы. Связь с остальными просто шипела помехами.
– Гиря! Раздай сектора дежурств и на пять минут ко мне вместе со старшими троек.
– Будет сделано, – резко отозвался единственный уцелевший из старший троек. А сейчас исполняющий обязанности сержанта в сбившемся стихийно отряде.
Выведя объемное свечение внутренностей цитадели сияющим шаром, Роберт смотрел на серый лабиринты потушенных коридоров. И когда вокруг собрались еще восемь человек, сказал:
– Значит так парни. Последней задачей дежурного был выход к центральному коридору сегмента А7 третьего уровня, – ткнув в гущу пересечения серых линий, задумчиво добавил, – но это было до того как потухла половина уровня. Поэтому я думаю, что удержание коридора в центре темноты бессмысленно.
– Да тут все бессмысленно, – глухо ругнулся высокий парень в порванном комбезе пилота орбитальной баржи, – мечемся как угорелые в темноте. Куда бежать? Зачем? Ни хрена никто не знает!
– Хватит стонать Семен, – отрезал Роберт, не отрывая толстого пальца в бронированной перчатке от оранжевого свечения проекции, – в любом случае мы уменьшаем количество тварей.
– Он прав командир, – тут же отозвался пехотинец из какого-то подразделения, – все последние приказы были дерганные и бестолковые. Мы мечемся уже по коридорам два часа. Сталкиваемся с такими же группами, нарываемся на тварей, а все бесцельно…
Роберт и сам был согласен с ходом мыслей людей, но хотел убедиться, что не один он это заметил. Четкого плана не было и виной этому стал умерший виртконтур управления. Не было взаимодействия, не было четкого понимания происходящего. И пора было с этим кончать. Иначе его отряд, который уже притерся и мог слаженно работать в темноте коридоров начнет бродить и разваливаться. Ведь только у него была задача зачищать коридоры и оборонять узловые пересечения, а остальные просто старались выжить.
– Цель у нас одна. Убрать тварей из Цитадели.
– Да может быть они уже взяли все уровни! А мы тут уже покойнички! Только еще незнаем когда именно нас прирежут!
Схватив оравшего бородача, Роберт силой припечатал того к стене. Всхлипнув от удара, человек со слипшимися от пота волосами заткнулся прикусив язык и смотрел на склоненное к лицу забрало броневого шлема испуганными глазами.
– Еще раз такое вякнешь, я тебя сам пристрелю,- яростно прошипел Роберт в исказившееся от боли лицо бородача, – мы живы, не ранены и можем убивать тварей. Вот что самое главное. А твои вопли только мешают!
– Значит так, – оглядев подсвеченные лица и шлемы, Роберт обвел всех долгим взглядом. То что он собирался сказать, шло в разрез с полученным приказом. Но поселившаяся в душе тревога не давала покоя. Сам, вглядываясь в "тактичку" он мучился вопросами: "Почему твари так медленно расползаются по крепости? Какая цель этого прорыва?" Ведь если судить по предыдущим схваткам, передвигаются они очень быстро, а анализ последних сообщений показывал, что враг быстро движутся вперед, медленно расползается в стороны, а на нижних уровнях их значительно меньше чем на верхних. Что их заставляет идти по кратчайшему пути? Куда и зачем? На встречу северному прорыву? Бестолково. Те сектора еще запитаны и там не разгуляешься как здесь. Может они тупо ворвались и как животные рыскают? Но движение вперед выделялось на проекции целенаправленностью. Да и не тупы твари как хотелось бы. Один удар, скрывал подготовку второго и вскрытие шлюза чего стоят. Все колеблется буквально на волоске. И не понятно куда склонится чаша весов.
Рассуждения петляли и вокруг да около, а цели все не было. Молчаливо ждавшие люди, застыли в ожидании его решения. Он командир и в ответе за всё. Они будут выполнять приказ, а он отвечать за жизни доверившихся людей.
Очнувшись от дум, Роберт осознал что смотрит на свой палец, который окутываясь сиянием утопал в самом центнере Цитадели. Детский уровень! Осенившая догадка вывалилась на свет и заиграла гранями логичности.
– О, дева Мария, не может быть, – потрясенно прошептал Роберт. Все стало на свои места. А голове уже спешили мысли наперед, стараясь унять разгоравшийся в груди ярость – гребаные ящерицы! Они рвутся к детям!
Озвучив догадки и не дожидаясь мнений, Роберт уже принял решение и не собирался его обсуждать. По интонациям горячего и едва не плескавшегося от раскаленной стали ярости голоса – это поняли и другие. И последовавшие следом слова принимались руководством к немедленному действию.
– Выдвигаемся к детскому уровню! Гиря – собрать со всех бойцов ретрансляторы, на тебе разворачивание полевого виртконтура. Семен – твои отвечают за сбор по дороге снаряжения. Брать все. Скафандры аптечки воду, оборудование все что может пригодится для долгой осады. Вацлав…, – задержавшись на бородаче, Роберт высматривал в угрюмом взгляде следы паники. Но от минутной слабости не осталось и следа, осталась только решимость, – на твоих парнях наладка связи по созданному виртконтуру. Упрись, но дай контакт между всеми кто перейдет на наши частоты. Нам очень нужна будет любая поддержка. Хуршит, ты штурмовая тройка… Калмык и Боцык вы мобильный резерв…
На ходу раздавая задачи Роберт уже спешил. Чувствовал что безвозвратно упущенное время играет против них. Зашумевшее голоса и сборы разворошило оседлавший широкий коридор отряд словно осиный рой. Защелкали тумблеры, забренчало проверяемое снаряжение, запищали готовностью взведенные на мощность излучатели, распределившие обязанности люди по деловому расходились и приступали к исполнению четкого и ясного приказа. И когда Роберт осмотрелся в серости туннеля подсвеченного в проекции ночного виденья, на него смотрели решительные и готовые ко всему люди.
– Пошли!…
Бросок "сверчка" и по полу покатилась сенсорная станция. Укатившись далеко в темноту туннеля, клацая по граниту острыми ребрами, жучок вышел на связь и полуслепая "тактичка" украсилась новыми данными. Очередная засада из десятка притаившихся "крокодилов". Бросок осколочной гранаты и бой. Главное не терять темп. Главное темп продвижения вперед!
Из бокового туннеля еще шорох и стремительное клацанье когтей о мрамор. Резкий поворот и заработавший на пределе охладителей излучатель задергался компенсаторами. Лучи смертоносной энергии вспороли пространство яркими вспышками, впиваясь в оскаленные пасти буквально рвали чешуйчатую плоть в клочья. А рядом заполыхал еще один излучатель и еще. Тройка пехотинцев присев для устойчивости вспарывала темноту веером смертоносных всполохов, а твари все прибывали и прибывали.
– Горилла!!!
Предостерегающий вскрик прервался хрипом. Глянув на тактичку, Роберт заскрежетал зубами. Отряд попал на неудобное перекрестье четырех секторов. Магистрали коридоров растекались широкими коридорами. Уничтожив одну группу, они всполошили всех. И сейчас к месту сражения стекаются твари из трех направлений.
– Проклятье, отступаем! Всем назад, Калмык ко мне!
Отзывая людей не имевших опыта схватки с гороподобной фигурой твари, Роберт застонал. Если бы был "носорог" все было бы по другому, но сбрую пришлось сбросить в шлюзе. В таком костюме не повоюешь в низких потолках Цитадели, для тяжелого боевого комплекса пехоты здесь просто нет места, не то что для маневра, даже не выпрямиться в полный рост. А вот для "горилл" было самое как раз, что и продемонстрировал бронированный монстр, взмахом руки вспоровший броню пехотинца словно картон.
– Калмык, по моей команде три осколочных за спину твари! Отсеки крокодилов! И как только он повернется боком всадите всем дуплетом максимальной мощности в подмышку! Выше пояса. Только там пробивается панцирь!
Выдвигаясь навстречу грузно шагающему монстру, Роберт размял шею.
– Ну что уродец, потанцуем?! Калмык гранаты!
Поджидая пока мелькнувший блеск цилиндров минует великана, Роберт вскинул излучатель. Целясь в валун головы, там где среди множества щелей, должны быть глаза, стал пускать короткие очереди импульсов вместе с ускорением. Взвывшие сервоприводы, возмущено закряхтели от нагрузки, но придавая телу ускорение, бросили бронированную фигуру навстречу подпирающей потолок горе наростов и панцирей.
Оглушительные взрывы и свист осколков совпал с минимальным расстоянием, ближе которого к горилле опасно подбираться и Роберт, подскочив, сгруппировался и падая на спину заскользил в нижний зазор. Между массивной лапищей, углом стены и пола. Высекая броней искры и шипя от боли в горевшем ушибами теле, безотрывно продолжал стрелять счала в голову, а затем в грудь, в ногу и в потолок.
Ослепленный монстр, от разрывов за спиной, качнулся вперед. Приняв бронированной спиной большинство осколков, пытался прикрыть глаза рукой, но почувствовав приближение врага, попытался поймать наглую и юркую добычу.
Но вой разогнанных до пределов защиты реакторов вспорол темноту двумя косматыми сгустками. И в мало защищенную подмышку врезались два выстрела максимальной мощности. Выбивая крошки панциря, разряды прожгли брешь, а следующие два – разворотили тело воронкой с фонтанами красных брызг.
– Командир ты цел?!
Встревоженный вскрик старшего приблудной тройки вырвал Роберта из звона раскалывающейся головы.
– Цел, цел, – ошалело мотая шлемом с оторванной броневой пластиной, дорвал фрагмент и непонимающе оглядев измятый, словно скомканный кусок металла, он отбросил в бесполезную железку в сторону, – только голова гудит как после попойки.
– Лихо ты его, – восхищенно проговорил Калмык, – только он тебя тоже достал, почти половину накладок срезало как ножом. Давай посмотрю шлем…
– Некогда, живой и хорошо, – отмахнулся Роберт, – двигаем вперед, вперед парни…
И вновь коридоры. Вновь вспышки и кровавые стычки. Только сейчас уже было легче. На памятном перекрестке, где они потеряли двоих человек, но сумели завалить двух "горилл" и завалили коридоры трупами "крокодилов", Вацлав со своими парнями сумели замкнуть на виртконтур отряда ремонтных крабов. Выплывшие из дежурных ниш киборги теперь семенили впереди и транслировали на "тактички" обстановку из своих сенсоров. И не реагировавшие на "крабов" ящеры становились добычей, к которой подкрадывались люди, и бой начинался не от вспышки страха от неожиданных бросков из темноты, а методичным отстрелом посеченных гранатами тварей.
– Командир мы засекли сигналы малого виртконтура! Рядом идет бой!
Потек ручей телеметрии с дозорной тройки. На "тактичке" стали проступать подробности встреченного сражения.
На жилом уровне, поделенного на множество вспомогательных сегментов, в центральном коридоре с увитым вьющимися лианами потолком дымились стены. И всюду были видны следы попаданий плазменных разрядов, трупы рептилий и высились туши "горилл". Трое человек пытались прикрывать женщин тащивших раненых и если бы не пехотинец в "жуке", вряд ли бы они продержались так долго.
Два пехотинца с посеченной броней, пытались помочь медленно пятившемуся "жуку". Посылая вперед непрерывную стену огня из дергавшимися вспышками двух "убоев", человек в усиленном эксзосклете "жука" был без брони, но каким то образом управлял каркасом с не активированными броневыми щитками в полуавтоматическом режиме. Каждое передвижение стоило ему не малых сил, по растрепавшейся седой гриве стекали ручьи пота, лицо было искажено гримасой упорства, но глаза пылали обреченной яростью. Вогнать как можно больше энергии в надвигающуюся каменную гору, за которой шипели предвкушением толпы ящеров. Не дать тварям прорваться к беззащитной толпе женщин едва не падающих от усталости, но продолжавших тащить мужчин в кровавых перевязках.
– Отряд ведущий бой! Мы идем на помощь. Сбавьте плотность огня! – выкрикивая в эфир предупреждение, Роберт раздал людям команды.
– Гиря, помоги ему, иначе сработает защита реакторов и он просто встанет!
Его тройки выскользнули из бокового туннеля. Забросив в гущи "крокодилов" последние гранаты, резко нырнули обратно. Как только полыхнули три разрывы сотрясшие стены и наполнившие коридор свистом разлетавшихся осколков, штурмовые тройки вновь бросились в коридор и отстреливая выживших тварей стали продвигаться вперед, выходя в тыл к остановившейся "горилле".
– Эй, на жуке! Перегреешь реакторы – заглохнешь! Подожди когда, она повернется боком и потом шарахнешь в бочину!
– Это кто там такой умный?! – следом за облегченным вздохом, раздался вопрос сквозь сжатые зубы.
– Свои, мать твою! Говорю, заглохнешь!
Но не внявший предупреждению, человек в "жуке" продолжал палить в остановившуюся гору, пока не раздался писк знакомый каждому пехотинцу, и которого боялись все без исключения. Реакторы остановились и начался сброс излишков перегретого азота.
Окутавшись паром контуры "жука" скрылись в молочном тумане. От облака стремительно отпрыгнули пехотинцы спутника, и стали пятиться назад. Обрадовано взревев гора ожившего камня забухала ножищами к молочному облаку. Замахнувшись для удара, вдруг взревела от боли и отшатнулась.
"Горилла" не могла знать, что в момент остановки реакторов, происходит экстренная замена перегретого хладагента. Но резко отступившие пехотинцы, что едва не отпрыгнули от окутанного облаком пара "жука", боялись не безвредного газа. А случайных разрядов спешно сбрасываемых реакторами излишков энергии.
Замелькавшие вязи молний, пронзили облако и перебросившись на каменную фигуру, проникая в тонкие зазоры между панцирями впились в нежную плоть, затрещали освобождением энергии. Окутанная ветвями синих разрядов "горилла" мелко затряслась. Исторгая истошный визг умирающего существа, перегородила коридор обвалившимся нагромождением дымящей груды плоти.
– Счастливчик мать его, – потрясенно проговорил Гиря, не опуская излучателя потыкал дымящуюся тушу.
– Штурмовикам добить тварей! Калмык на тебе дозор! Вацлав расширяй зону видимости!
Проходя мимо людей отстреливающих последние шевеления ящеров, Роберт подошел к рассеивающемуся туману и взглянул в нутро каркаса "жука". Ему было очень интересно, как же каркасом управлялся человек без брони. Ведь для активации сервоприводов каркаса, обеспечивающих движение этого скелета нужна была электроника пехотной брони, а он сам видел человека без брони только в черном плаще.
Отгоняя рукой дымный пирог слоенного тумана, Роберт встретился с усталым взглядом старого человека. Но когда вгляделся в черты лица, смог только потрясенно уточнить:
– Господин комендант!?
– А ты кого рассчитывал увидеть? – едва ворочая языком, смог проговорить комендант Цитадели собственной персоной.
– Но, как же… оборона. Кто командует обороной?
Лицо коменданта вновь искривилось болью, подымая подрагивающие пальцы, и вглядываясь в трясущие и посиневшие пальцы, Крафт ответил:
– Сейчас – никто. Общий виртконтур распался. Пока не восстановится связь сидеть в кабинете нет смысла., – нахмурив брови, Крафт посмотрел на деловую суету за спиной бездвижно застывшего пехотинца. – ты командуешь?
– Так точно мой комендант. Командир сводного отряда Радригес.
В глазах вспыхнула искра узнавания фамилии. Наградив "залетчика" продолжительным взглядом, Крафт криво усмехнулся.
– Как интересно получается. И тут он оказался прав. Ладно старшой, у тебя есть кто соображает в обслуживании киборгов?
– Комендант?
– Что комендант?! Надо меня отсюда вытаскивать, а того парня что со мной это сделал твари посекли почти в начале эвакуации.
Молочный туман рассеялся секция реакторов вновь замигала огнем готовности, но вот глухой люк технологических гнезд был вырван, со следами быстрого монтажа от него тянулись шлейфы управляющих кабелей. Искрясь во вспышках света передачей данных, кабеля исчезали в изодранном лоскутами плаще. И когда вызванный Вацлав, примчался со своим чемоданом, под откинутыми полами плаща предстала картина от которой техник ошарашен замер.
Нервно сглотнув, помял пальцы и бережно стал касаться торчавших из истекающей кровью плоти шунтов.
– Не бойся сынок, – глядя на трясущиеся руки бородача, криво усмехнулся Крафт, – там живого ничего нет уже лет пятнадцать. Все что ниже пояса " привет из прошлого".
Оттягивая лоскуты кожи на теле, Вацлав всмотрелся в сплетение внутренней механики протеза. Восхищенно поцокав языком, достал обруч вирт контура и стал настраивать переносной рабочий комплекс. Возникавшая проекция выстраивала сплетения механики и отзывы контрольных точек сложного механизма, и медленно шепча названия, техник погрузился в изучение спешного монтажа, позволившего подключить механику "жука" к управляющим сигналам протеза.
– Сколько займет времени отключение? – Нервно спросил Роберт, глядя на настороженные движения Вацлава.
– Спроси что-нибудь полегче, – задумчиво ответил техник не отрывая взгляда от проекции, – не знаю сколько возиться, тут и так все наспех было сделано. Надо разбираться что бы не сбить настройки…
– Проклятье!
– Ты чего нервничаешь? – спросил Крафт.
Не думая о последствиях Роберт за озирался, нервно всматриваясь в темноту еще двух переходов по коридорам, произнес глядя на "тактичку" все больше площади уровней покрывающихся узором подсветки "сверчками".
– Спешить надо. Думаю твари рвутся к детскому уровню…
– ЧТО!? -вскричал Крафт.
Слушая соображения и наблюдения Роберта, только скрипел зубами. Заправив слипшиеся волосы седой гривы, натянул обруч виртсвязи. Чертыхнувшись, одарил возившегося техника нервным взглядом, и отстранив того от ползания вокруг оголенного тела, стал вырывать контакты вместе с искрами.
– Сразу бы и сказал, – торопливо произнес комендант вручая технику вырванные концы шлейфов. Неуверенно выбираясь из каркаса жука, под взглядом опешившего от такого варварства техника, кивнул на безвольно осевший комплекс:
– Забирай. И давай частоты вашего вирта.
Объедения в один контур ранее известные параметры и свежевыстроеный контур под личным кодом коменданта, Крафт дождался утвердительных кивков технарей. Мягкое сияние обруча окрасило лицо старого торговца в синий оттенки и по коридорам, доступным виртконтурам разнесся зычный голос:
– Говорит комендант Цитадели. Обращаюсь ко всем способным держать оружие и свободных от боя силам десанта. Сводный отряд пробивается к детскому уровню. Просим поддержки! Важен каждый излучатель! Всем кто меня слышит. Цель атаки тварей- это дети! Всем кто способен держать оружие… Пробивайтесь к центру Цитадели! Всем кто меня слышит…
Голос коменданта звучал в ушах тревожным набатом. В каждом слове чувствовалась призыв и тревога. Детей старались уберечь от всего, убрали в самый центр цитадели, самое защищенное место. Подальше от промышленных уровней и верхнего уровня космопорта. Создав самые лучшие условия, отдавали в детские помещения самое свежее, самое лучшее. Но в момент штурма, когда обстановка менялась со стремительность падающего метеорита, – об оказавшемся беззащитном уровне вспомнили мимоходом. Но спешащий вперед Роберт старался не терзать себя переживаниями. Но мысли словно сами сплетались и он думал о Светлане, о последних месяцах беременности, и о том какой он отец, если вспомнил о них в последнюю очередь. Проклиная себя за тупость, злился бессильно кроша зубы.
И экзосклет "жука" натужено гудел приводами, заставляя полностью активированный комплекс развить невиданную для скорость. Он почти бежал на ровне с остальными пехотинцами. И этот бег сотрясал стены гулким лязгом. Словно приманивал тварей. Вот он я! Все ко мне!
И смутные тени темноты отзывались. Чем ближе они подходили к последнему переходу, тем чаще происходили стычки. Тем ожесточеннее вспыхивали перестрелки орошая стены кровью и сиянием попаданий плазмы. Но рвавшиеся вперед люди не считались с потерями. Сводный отряд уже давно превратился в быстро пополнявшееся соединение.
Гражданские люди кто едва знал с какой стороны браться за излучатель, выходили из убежищ. Прорывались с уровней на которых еще царил порядок и организованность. Заслышав призыв, предаваемый на словах, усиливаемый портативными приемниками, люди, что только вышли из темноты ужаса и кошмара шли к арсеналам. Поудобнее перехватывая излучатель навешивали на себя по два три ствола, запасались фонарями и "сверчками" и уходили в темноту. Группами, толпами, потоками плохо организованные, мало понимающее в военном деле люди шли на сигналы вирт маяков. И было уже не важно что твари коварны, сильны, что там их может поджидать не уязвимое чудовище, несколько или тысячи. У каждого на детском уровне были малые дети, беременные жены и люди шли за своими близкими. Спасать самых беззащитных, оказавшихся один на один с ожившим кошмаром…
Врываясь на перекресток стальной мощью, Роберт не останавливаясь пер на оскаленные пасти. Изрыгающие сгустки излучатели дымились раскаленным ободом катализатора. Реакторы жгли спину быстро растущей нагрузкой, но "тактичка" пестрела показаниями врагов. Натыкаясь на шквал огня несущегося из двух раскаленных до бела излучателей, рептилии падали изорванными куклами. И даже когда выплыла из-за угла громада гориллы, он не останавливался.
Страхую стремительное продвижение осатаневшего командира, уцелевшие бойцы засыпали коридоры гранатами и прячась за бронированной тушей "жука", только ждали появления цели не по зубам строенным стволам излучателей.
Сноровисто доставая из мешков спешно вырванные реакторы киборгов, с оголенными шунтами, воткнутыми в ребристую дыню по смекалистой догадке одного умника, последний штырь впивался в кожух защиты. И под каменные столпы цели бросался искрившийся гостинец. Расцветавшая вязь молний, коронными разрядами освещала темноту неровными бликами, сама находила среди плотно пригнанных наростов тонкое пространство к плоти. И освобождая заключенную мощь, разряжалась слепящим фейерверком. Под грохот обрушения каменного обвала обездвиженного, слышался только писк сработавшего второго уровня защиты и кряхтение пехотинцев. Заученным движением, откатывая громаду безвольной лапы, разряжали "убои" до кровавого месива на некогда бурой шкуре "гориллы". Подбирая самодельную мину, облаченные в броню перчатки ставили засечку на остывающем металле кожуха. Убирали гостинец в самодельный мешок где теплились реакторы, что еще можно было использовать один, последний раз. И спешили за удалявшейся фигурой командир, что рвался вперед и только вперед…
– Падре, стой!
Качнувшись на утолщенных ногах, Роберт остановился на вскрик Гири.
– Отойди и дай мы откроем уровень!
Непонимающе глядя на стальную плиту с цветком, терпеливо раскрашенным детской рукой, едва смог остановиться, что бы не броситься вперед. Но признав правоту звеньевого, согласился, что лучше в низкий переход пойдут пехотинцы, а он пусть пригибаясь, высекая искры в потолке тамбура, проползет последним.
Опознав коды доступа панель мигнула индикаторами последнего импульса и ушла в сторону, пискнув пустотой накопителя энергии. Вслушиваясь в тишину, пехотинцы насторожено прокрались по темному зеву. Покатившийся по полу "сверчок" огласил пустоту звучным эхом клацанья.
Напряженно вглядываюсь в пустоту "тактички", Роберт вогнав голову в плечи, бочком и в неудобной позе, высекая искры и срывая белый пластик лоскутами, вырвал "жука" из тесноты тамбура. Оглашая пустой холл лязгом вскинутых излучателей, неподвижно замер. Неяркое освещение мерцающих осветителей едва теплившихся севшими накопителями, высвечивали разгром.
Некогда наполненный звонким детским смехом общий холл был завален мусором из перевернутых кадушек. Обломленные лианы свисали с потолка гроздями унылых листьев. Все каюты были раскрыты и в них царил такой же погром, разломленная мебель и разбросанные игрушки загромождали проходы. Всегда сияющие пейзажами проекторы зияли темными провалами в стенах.
Сделав настороженный шаг вперед пехотинец поднял детскую игрушку. Вглядываясь в мордочку плюшевого зайца с оторванным ухом, бережно убрал в поясную сумку и обернувшись к возвышающемуся командиру замер в ожидании.
– Догнать!
Прорычал Роберт, чувствуя как внутри забилось сердце, бросил "жука" в проем хода ведущего в глубь уровня. Следы явно говорили о том что тут были твари, но в отличии от коридоров здесь не было следов кровавой вакханалии. Но когда они выскочили в центральный холл, с огромным колодцем пронизывающим с десяток ярусов оранжерей, они замерли. Везде валялись обломки спешно струганных палок, вывороченные с мостовых окровавленные булыжники чередовались с огарками самодельных факелов. Почти все мосты ведущие на центральную колону зеленого столба, были перегорожено баррикадами. Поваленная мебель, столы и стулья были превращены в непроходимые завалы, но когда они ступили на мостик стала видна проделанная чудовищной силой брешь.
И везде разбросаны горы одежды. Перед баррикадами и на них, висели разодранные лохмотья серебреных и розовых комбезов, а внутри в основном высились кучи оранжевых цветов самых маленьких размеров.
Почти рассеченный когтем пополам, сапожек стоял в луже крови, а рядом валялось множество обувок едва вмешавшихся в ладошку. И тут же лохмотья срезанной одежды перетоптанные множеством следов. Густо смазанный кровью трех палые лапы впечатывались в ткань рельефным узором.
И везде трупы ящеров. В оружие превращалось все что могло колоть, рубить и наносить тяжелые раны. Нашпигованные обломками лавочек, наспех струганными остатками беседок и кусками труб, твари дорого заплатили за прорыв на остров зелени. Подростки защищались отчаянно. До последней баррикады, до последнего способного держать оружие защищали малышей. Держались, ожидая помощи взрослых. Помощь пришла, но поздно…
Едва сдерживая рвущийся наружу ярость, и с усилием проталкивая в легкие воздух, Роберт возвращал способность мыслить. Учился спокойно дышать и воспринимать мир разрывающей от горечи душой.
– Гиря! Гиря, блять очнись! – прорычал Роберт звеньевому, застывшему памятником, – передавай все открытым кодом. Транслируй на всех! Пусть видят, что мы должны исправить!
И Роберт бежал. Выжимая из сервоприводов все возможное, гнал жука сквозь темноту лабиринтов Цитадели. Разрывая тишину лязгом громыхающей стали, спешил по множеству кровавых отпечатков когтистых лап. Не смотря на девственную чистоту отметок "тактички", он и так знал ответ. Твари получили, что хотели и у него только одна надежда. Догнать! Догнать на пределе сил и впиться тварям в горло, порвать в клочья посмевших покуситься на самое святое для людей, насладиться последним вздохом сдыхающих тварей.
Надеясь на чудо, что твари не успеют увести столько живых разом, Роберт даже не задумывался, что он всего лишь один. Его ярости хватило бы на миллион. Лишь бы догнать!
Но когда пелена пота застилала глаза и виртконтур брони затемнил симуляцию от брызнувшего яркостью света солнечного дня, Роберт обессилено встал.
Освобождая безоблачное небо от желтой мути, рассыпаясь на малые рои, от Цитадели отдалялась гудящая стена насекомых. Сквозь клубы которых виделись контуры крылатых бестий и доносились затихающие детские крики ужаса и криков о помощи.
Повторяя движения владельца, "жук" обессилено лязгнул верхними конечности и с разжатых захватов о пандус шлюза брякнули тяжелые излучатели. И без того нестройная фигура тяжелого пехотного комплекса изломалась под странным углом. И не способный упасть на колени каркас экзосклета застыл причудливым образом. Сквозь ровный гул затихающих сервоприводов пробивался надрывной вой. Сквозь броню стали и мощи наружу рвались слезы и рык бессильной ярости раненого зверя.