Караван стремительно увеличивался в размерах пока не раскинулся серебряным ожерельем, неподвижно висевшем среди звездных переливов. Укутанный дымкой сияния энергетических полей клин "ковчегов" и боевого охранения, выдавал эфир наполненный штатными переговорами шнырявших вокруг перехватчиков. Обеспечивая безопасную зону, стремительные виражи истребителей, полосовали в бездну молочными струями тающей плазмы инверсионных следов. Непрерывно маневрирую по строго заданным маршрутам перехватчики расширяли зону обнаружения внезапного нападения.

– С возвращением Адмирал, – голос Ревунова ворвался опережая картинку. Бесшабашное выражения лица заняло проекции с улыбкой до ушей, – мы по вам скучали.

Одна тройка стремительных силуэтов отделилась от патрульной стаи и совершив лихой виток вокруг штурмовика, пристроилась эскортом.

– Еще скажите что ночами не спали, рыдая в пластик подушки, – перенимая манеру лейтенанта, Немезис откровенно хмыкнул, позволив мышцам лица изогнуться в трещину неумелой улыбки.

Прозвучавший ответ вызвал у Ревунова такое недоумение, что траектория машины дернулась и в эфире раздался возмущенный возглас:

– Адмирал, вы меня чуть не угробили! Я даже потерял управление. Де… Немезис пошутил! – но проекция пилота тут же расплылась еще в более довольной улыбке, – Чувствую перемены, значит повеселимся на славу. Эй, гончие, уходим на маршрут…

Перехватчики вернулись на маршруты патрулирования, а штурмовик величественно завис над узлом стыковки с "молотом". Дождавшись распускания лепестков стыковочной ямы, плавно пригнездил штурмовик на долгую стыковку.

Покинув шлюз Немезис окунулся в атмосферу уже обжитого людьми крейсера. Густые запахи склада выветрились под натиском всевозможных духов, и преобладающей резкости оружейной смазки десантников.

– Командор во время вашего отсутствия ни каких происшествий не произошло, все операции произведены согласно штатному расписанию…, – четкий рапорт Данилова прогремел в кают компании гулким эхо. Лязгнули вскинутые на плечо импульсные винтовки почетного караула. Без того неподвижные фигуры в серых комбинезонах офицеров штаба вытянулись в струнку.

– Вольно Командор, – Немезис прошел вдоль строя почетного караула, и обернувшись в дверях бросил: – жду вас с в научной лаборатории, капитанам подготовить корабли к боевым столкновениям с неизвестным противником.

– Пираты?

– И не только, – Немезис усмехнулся.

Лаборатория разрослась дополнительными консолями, и уже более обжитыми рабочими местами. Судя по тому как всякие бытовые мелочи заполняли гнезда операторов и лаборантов, сразу становилось ясно что большую часть времени люди проводили на месте, и даже более того. Заспанные лица, обвисшие мешки под глазами, приглушенные переговоры окатили Немезиса волной напряжения и ощущением безрезультатного мозгового штурма. Даже не слышно привычной перебранки между двумя светилами, сейчас уже напоминающие тлеющие головешки. Накал диспутов давно выговорил, эмоции увяли и отсутствие блеска в глазах выдавало в профессорах желание сдаться.

– Адмирал, – усталый голос Ригеля проскрипел телегой готовой развалиться от непосильной ноши, – должен вам признаться – мы в тупике.

Лайма подошла беззвучной тенью, и скрестив руки на груди хмуро добавила:

– Мы так и не нашли объяснения природе шрамов, и такому ультра-метаболизму организма.

– У меня есть дополнительная информация.

Стальная лягушка универсального шнура со шлепком присосалась к разъему главного проектора, и аппарат воспроизвел запись увиденного на борту пиратского крейсера. Спустя десять минут неподвижного оцепенения, в зал стали стягиваться лаборанты, влекомые срочными вызовами товарищей вместе с профессорами впившихся в изображении.

– Это же, это же… – потрясенная Лайма, уже смотрела кадры вскрытия, бегала вглядом между картинкой и таблицами экспресс анализов проведенных пиратскими коллегами, – это же совсем другая форма жизни. Это братья по разуму!

Истеричный вскрик, разнесся по притихшему холлу эффектом разорвавшейся бомбы. Тут же закипели споры и жаркие дебаты.

Один Ригель и Немезис не разделяли общего ликования. Продолжая хмуро смотреть на проекцию, лысеющий толстячок напряженно терзал взглядом проекцию и когда возник кадр с человеческим криком ярости, Ригель шумно сел выпустив воздух.

– Теперь все встало на свои места.

– Что встало, – не понимающе отозвалась Лайма, только сейчас заметив извлекаемого человека. Пытавшегося сопротивляться стальным клещам, методично обрезающих пульсирующие пуповины с задней стороны тела.

– Варвары, – голос Лаймы наполнился отвращением, и лицо скривилось маской отвращения, – Хотя что можно ожидать от кочующих дикарей…

– Если вы не заметили, то эти твари угробили половину их флота, – глаза Ригеля запылали не добрым огнем, и стиснутые кулаки побелели, – а вы уже готовы едва не с цветами встречать чужаков. Добро пожаловать гости дорогие… Братья. Лайма проснитесь! Это враждебная форма разума по отношению к человеку!

– Чушь…

Отмахнувшись, Лайма нервно заходила между консолями. Задумчиво покусывая палец, взгляд пылал светом великого открытия, а походка выдавала желание угнать корабль, и помчаться навстречу славе и почестям.

– И еще раз чушь. Это первый контакт. И скорее всего, просто недоразумение. Это же наши братья! Они такие же как мы! Просто развивались как био цивилизация! И добились таких же результатов как мы. Расширение ореола при помощи колонизации других планет, и при таком уровне био технологий они могут жить везде. Эх жаль, что у нас нет возможности ближе познакомится…

– Будет такая возможность, – ожил Немезис закончив перекачку данных, прошел к мерцающему полотну с пленницей, – Через сутки прибудет корабль и подготовьте камеру для второго объекта. Что с нашей пленницей?

– Интересные закономерности, – воодушевлено начала Лайма, – отказывается от пищи с белковыми примесями искусственного происхождения. Признает только натуральную пищу, и при этом нездоровая реакция на неодушевленные, то есть металлические, пластиковые и полимерные соединения. А после происшествия с лежаком, вообще отказывается сходить с циновки из натуральных волокон, даже отказалась от пластикового покрывала.

Обнаженная фигурка жалась в углу. Обхватив ноги руками уткнулась лицом в коленки затравленно оглядывая углы словно в них прячутся кошмары, готовые накинуться и растерзать.

– И еще, – Лайма не могла остановиться, с жаром комментирую наблюдения, блеском глаз пугала даже своих лаборанток, что напряженно старались оказаться чуть подальше от своего руководителя. Слишком уж близко принявшей работу по изучению неизвестной девчонки, – Она не спит. Да, да… Вообще ни разу не уснула. Мозг работает как у дельфинов, одно полушарие бодрствует второе отдыхает. Я проводила тесты, на умственное развитие и поразительные результаты. Скорость мышления просто потрясающая, – любой лабиринт, головоломки проходится просто в секунды, а скорость усвоения любого материала поражает воображение. Такое впечатление, что у нее не мозг а запоминающий массив.

– Что и отразилось на строении мозга, – отозвался Ригель, хмуро восседая в кресле, и не разделяя воодушевления Ламы, добавил, – она такой человек, как причислить макаку к горилле. У нее работает не 10 процентов мозга, я не удивлюсь если все сто процентов нейронов задействованы. Стенки клеток истощены до предела, что едва справляется с удержанием протоплазмы, а нейронные связи такие прочные что услышав, увидев хоть что ни будь, она не забудет даже если колотить кувалдой по голове.

– Разве это не чудо!? Они нам могут помочь победить болезни! Прощай старческий маразм, это же вечная молодость!

В зале воцарилась тишина. Оглядывая всех пылающим взором не земной радости, Лайма натыкалась на хмурые лица, отводившие взгляды в сторону. А Ригель заключил:

– Но какой ценой?! Лайма, проснитесь! Мы еще ничего незнаем, кто они и что им нужно. И вообще откуда они взялись, а вы уже распростерли объятия…

– Из-за таких как вы, Ригель, – процедила Лайма, сквозь плотно сжатые губы, – и начинаются все конфликты и войны. Вы ни во что не верите, во всем видите угрозу своему благополучию…

Дискуссия перешла на личности и потеряла для Немезиса всякую ценность. Оставив профессоров выяснять отношения, он поднялся в рубку штурмовика, и слился с крейсером в единую систему.

Космос заиграл всеми цветами спектра. Ощущения взорвались от водопада раздражителей и в отличии от предыдущих слияний с кучей столбцов и показаний, Немезис просто чувствовал биение каждого генератора как своего сердца. Ощущения тела вдруг распухло, и огромные туши транспортов стали торсом, крейсера руками, а истребители острыми когтями. Он стал живым организмом с неодушевленными конечностями, способными перенестись в любую точку пространства и защититься от любых неприятностей.

– Адмирал? – прозвучал голос Данилова, но образ воплотился не в привычную проекцию со снегом помех, а ожил в памяти образом первого впечатления. Без изъянов, четкий и полный жизни Данилов строго смотрел и продолжал рапортовать о готовности каравана к прыжку, -…таким образ готовность к проколу в течении часа.

– Пока ждем.

– Не понял…

– Через три часа к нам должен прибыть торговый корвет с Темени, обеспечьте встречу и безопасность при стыковке, – вглядываясь в морщины не понимания, украсившие волевое лицо Данилова на подобии шрамов, Немезису показалось, что глаза этого ветерана уже давно знают правду, но в силу каких-то не понятных причин, продолжают разыгрывать туповатого, но исполнительно заместителя. Списав все на нестабильность перестроившегося ощущения, Немезис терпеливо пояснил, – Мастер Крафт доставит ценный груз и потерять его по какой-то технической неисправности, нельзя. За безопасность разгрузки отвечаете лично и головой..