Книга: Сборник "Звездный патент"
Назад: ГЛАВА 12
Дальше: ГЛАВА 14

ГЛАВА 13

— Входим в Прилив! — Эта весть заставила трепетать каждого.
Потому что там, в другой приливной точке, откуда им предстояло вынырнуть через двадцать семь минут, ждала, перемигиваясь сигнальными огнями «Кнопок», неизвестность.
Мониторы выдвинулись раньше. Как оказалось — ещё неделю назад. Их прикрывала группа, состоящая из отряда крейсеров, звездолётов вспомогательного флота и нескольких истребителей. Лидером группы выступил линкор «Монблан», напомнивший Джокту своим названием посещение Средиземноморского Мегаполиса и Женевского озера в его окрестностях, по пути к которому вершина Монблана не раз мелькала среди облачной завесы.
Но мониторы со «свитой» шли совсем через другую точу и должны были расположиться на позиции, находящейся на порядочном удалении от предписанного учебно-боевому отделению квадрата Свободной охоты.
Тактика сражений с использованием мониторов дальнего действия угадывалась из их названия. Джокт знал, что, едва выйдя из приливной точки и установив прицелы, мониторы тут же принялись выдавать залп за залпом. И страшная энергия микроскопических чёрных дыр, используемая в артиллерийском снаряжении мониторов, погнала гравитационную волну туда, где должны были сражаться пилоты-стажеры, прибывшие через неделю Мониторы, оснащенные сверхточными вычислителями, за пультами которых сидели модифицированные расчётчики, накрывали определенные зоны, и за этой завесой возмущений пространства могли, в случае чего, укрыться «Зигзаги» стажеров.
Другого прикрытия отделению истребителей не существовало. Полётный же инструктор — не в счёт. Он и ещё три «Зигзага» под управлением действительных пилотов, должны были выйти из Прилива последними, заняв позиции сторонних наблюдателей. Когда Джокт, уже сидя в кресле пилота, вместе с остальными курсантами прогонял тест для СВЗ, он услышал загадочную фразу:
— Сигнал получен. Я проверил.
Это был голос Спенсера, и обращался он к полётному инструктору. О чём они говорили дальше, Джокт так и не узнал, потому что инструктор, видимо, спохватившись, отключил личный коммуникатор от тактической эфирной сети отделения.
«Сигнал получен… Что бы это могло означать?» — недоумевал Джокт, пока пальцы сами, действуя рефлекторно, активировали системы и подсистемы «Зигзага».
Объяснение нашлось позже — уже после выхода из Прилива.
Но перед этим произошло ещё одно событие, запомнившееся Джокту надолго и заставившее его вздрогнуть… Как всегда, Индап отреагировал мгновенно, и скоро всё показалось мимолетной галлюцинацией. Вот только никто раньше не говорил ему, что при переходе в Приливе, помимо зрительных, возможны и слуховые галлюцинации…
Вначале была клубящаяся муть. Джокт, не совсем привыкший к иллюзии парения тела сквозь пространство, достигаемой при помощи аппаратуры обзорных экранов, чуть было не поджал ноги Наверное, в действительности ему было бы неприятно брести, преодолевая такую гадость . Муть начала искриться крохотными точками света, будто темную картинку прокалывали тонкие световоды. Потом клубы оформились в сложный геометрический узор, где было все — трапеции и шары, пирамиды и эллипсы. Какая-то извилистая линия начиналась в нигде и, перечеркивая узор, уходила в никуда.
Совсем неожиданно, боковым зрением, Джокт уловил, что часть фигур, где-то слева от него, сложились в одну большую фигуру. Огромный, с выступающими надстройками звёздный корабль пересекал курс «Витража». Это наваждение длилось всего секунду. Когда Джокт повернул голову, чтобы лучше рассмотреть странную иллюзию, она тут же исчезла, вновь рассыпавшись на бессмысленные кубики, многоугольники и сфероиды. Но в тот самый миг, когда увиденное нечто должно было пройти сквозь истребитель, останься оно зримым и осязаемым, — Джокт услышал…

 

— О-о-м! — протяжный выдох, звучащий у нижней границы воспринимаемых человеком частот. А потом ещё раз, — Ом! — и в третий, и в четвертый…
Спину пронзили цепкие когти, какой-то животный страх поднялся по позвоночнику к затылку, а воздух застыл в груди вязким киселем — той же мутью, что окружала сейчас его истребитель со всех сторон.
Джокт собрался, решив, что всё это напоминает воздействие инфразвука. Ему показалось, что будь граница звучания странного слова чуть ниже, такой звук мог бы серьёзно повредить нервной системе, и неизвестно ещё, как бы справился Индап.
«Зов смерти'» — тяжким молотом бухнула паническая мысль, и только тогда Индап сработал
«Спасибо, маленький друг!» — мысленно поблагодарил Джокт медицинский прибор, вновь глядя спокойными глазами на безобразие, творящееся за корпусом «Витража».
Прилив! Загадка Вселенной, и ничего тут не поделаешь.
Тактический анализатор ожил сразу после выхода из приливной точки. На экране, за сотни миллионов километров отсюда, выстраивался неприятельский флот — тридцать бирюзовых точек. Анализатор сразу же определил их как истребители бессмертных.
— «Кнопки»! Ну что ж… — усмехнулся Джокт, страхи которого и обычный перед схваткой мандраж уже стирал Индап.
И почему-то Джокта абсолютно не удивляло, что «Кнопки» выстраиваются вогнутой полусферой.

 

Полусфера. Четыре концентрических круга — тринадцать, восемь, пять и три истребителя плюс один истребитель в самом центре
Пилотов-стажеров, которые вот-вот должны были лишиться второй составляющей своего табельного наименования, изумило то, что обычно ровные круги полусферы, какие обычно демонстрировались на занятиях по тактике, здесь были не идеальны. Некоторые «Кнопки», хоть на чуть-чуть, но нарушали общий строй — тактический анализатор сразу показал эту особенность Они приближались друг к другу больше, чем необходимо, оставляя зиять неприкрытые сектора пространства перед полусферой, выдвигались вперед и за края воображаемых окружностей, на которых должны были занимать позиции. У бессмертных от чёткости выстраивания полусферы зависела суммарная плотность залпа, точность торпедной атаки и слаженность перестроений. Поэтому Джокту было странно наблюдать неровности вражеского строя.
Энергорадар «Витража» зафиксировал старт — на удивление, полусфера начала движение ровно, без шероховатостей. Экран ожил мельканием цифр.
— Идут на одной десятой световой, — отвлеченно отметил Джокт.
Прицелы ещё не начали свою пляску — расстояние для систем наведения торпед было велико.
Из приливной точки позади «Витража» продолжали прибывать истребители его отделения. Они появлялись тройками, и тут же образовывали заранее оговоренный собственный строй.
Наконец появилась пятерка «Зигзагов» — постановщиков гравитационных ловушек. Монс и его четверо ведомых несли двадцать контейнеров с генераторами ловушек. Этого было больше чем достаточно для использования против полусферы в тридцать «Кнопок». Однако количество не переходило в качество — общие возможности торпедной атаки отделения были существенно уменьшены. А всё из-за демарша, устроенного Нероном!
Его «Пульсар» вынырнул за постановщиками и тут же занял независимую позицию — чуть сбоку и впереди общего строя.
Одновременно с Нероном вышли истребители инструктора и трёх пилотов. Были ли это сослуживцы Спенсера или же летуны другого отряда — Джокт не знал. И узнать не представлялось возможным, потому что «Зигзаги» действительных пилотов замерли сразу после выхода из приливной точки и сохраняли молчание в эфире, не подключаясь к коммутационной сети всей группы.
Зато на связь вышел инструктор.
— Говорит майор Шандо! — Голос какой-то изменившийся, все стажеры обратились в слух — Хочу наконец-то ответить разом на все вопросы и рассказать предысторию традиции Первого Боевого вылета. Время у нас ещё есть, я буду фиксировать передвижение бессмертных на своём экране…
И он рассказал… Про то, как несколько лет назад группа истребителей бессмертных была атакована отрядом, вышедшим на свободную охоту именно в этом квадрате. Из тридцати семи «Вельветов» врага пятнадцать «Молний», — прототипов современных «Зигзагов» — уничтожили тридцать пять. Лёгкость, с которой досталась такая победа, поразила весь флот «Австралии». Но ещё большее изумление вызвала картина обстрела бессмертными двух оставшихся истребителей.
— Интересно? — поинтересовался рассказчик, и Джокт удивился тому, что ему действительно стало интересно — за пятнадцать-двадцать минут до боя слушать эту историю.
Инструктор волновался, словно заново переживал описываемую схватку, и вдруг стало понятно, что он не просто рассказывал, он вспоминал! Майор был участником тех событий!
— На самом деле звездолётов противника было больше — в триста шестом секторе этого квадрата, на максимальном удалении, зависли два легких крейсера. Но они с самого начала не вмешивались в ход событий… Как показали впоследствии наши тактические анализаторы, ошибка именно тех самых двух оставшихся «Вельветов» и позволила нам победить. Они сбили своему строю всю схему боя, и мы разметали их, уничтожая поодиночке. Удивительное дело — сверхманевренные, но относительно малоскоростные «Вельветы» не использовали свой главный козырь — укороченные радиусы разворотов. Вернее, пытались, но получалось у них очень и очень посредственно. Наша группа — пять троек, справилась с «Вельветами» всего за несколько минут. Причем около половины из них были уничтожены оружием ближнего боя… А вот двое оставшихся… Ну так получилось, они были направляющими, это сейчас бессмертные выставляют в центр полусферы только один истребитель, когда-то их было три, вместо того, чтобы дать общее направление, их центровые машины пошли вразнос. И полусфера расстроилась. Единственный из направляющей тройки «Вельвет» был сбит нами в самом начале огневого контакта, а двое оставшихся — уже не центровых, которые выпали из боя, и с которыми мы думали расправиться в конце, — оказались сожжены крейсерами. Свои же их и уничтожили. Безвозвратно! Без права на воскрешение и регенерацию! Крейсеры ушли в Прилив, а наш крейсер-эвакуатор подобрал остатки наименее поврежденных «Вельветов». Представляете, как удивились наши технари, когда услышали эту историю и не нашли никаких расхождений со стандартом врага в системах навигации, маневрирования и средств защиты сохранившихся кораблей! А мы-то вначале решили, что атаковали строй каких-нибудь экспериментальных истребителей, не доведенных до кондиции, а потому не оказавших нам достойного сопротивления… Это плюс уничтожение бессмертными собственных кораблей и натолкнуло на мысль, что встретились нам пилоты-новички, не сумевшие противостоять «Молниям» с пилотами, имевшими по сорок-пятьдесят вылетов.
Анализатор коротко пискнул, но тут же умолк, приняв какой-то манёвр одной из находившихся пока очень далеко «Кнопок» за выход в одиночную атаку. Видимо, то же самое проделал и анализатор инструктора, потому что он запнулся на полуслове, но сразу продолжил.
— Потом мы ещё не раз сталкивались с такими же группами вражеских истребителей, и всё повторялось один в один… Правда, до стопроцентных разгромов дело больше не доходило. Но если какой-то «Вельвет», а позже — «Кнопка», совершал грубейшую ошибку, его уничтожали надзирающие за ходом боя крейсеры, которые никогда не вмешивались в саму схватку. Тогда мы поняли, что это за группы… И появилась идея использовать эту странную, с нашей точки зрения, традицию бессмертных обкатывать пилотов-новичков в настоящем бою, без включения в состав их строя опытных истребителей. Все квадраты, в которых бессмертные, раз за разом, ведут эту обкатку, установлены Примерно известно и время, когда появляются группы их «стажеров». Если говорить начистоту, даже курс вашего обучения пришлось подгонять под время боевого крещения бессмертных, чтобы к окончанию вы смогли поучаствовать в настоящем, не учебном бою. По-моему, всё честно. Как вы считаете? Три года не должны были пройти даром. Вы имеете самый современный истребитель, какой только смогла создать Солнечная. Подготовка позволяет вам схлестнуться с равным противником. Ведомые — крепче держитесь за хвосты лидеров! Командиры троек — выводите группы на дистанцию торпедной атаки! Для вас теперь нет смерти, нет жизни, есть только враг, которого нужно победить. Не Солнечная — вся цивилизация бессмертных следит за вашим боем, так покажите им, что такое атака землян! Ну понеслось! С Первым вас Боевым!
Джокт почувствовал необычайно болезненный укол в шею, отчего перед глазами мелькнула радуга. Когда она исчезла, сознание захлестнул всё ускоряющийся ритм барабанного боя. Дробь плотных, будоражащих кровь ударов, увлекала вперед. Туда, где скрючились в тесных кабинах-раковинах пилоты — бессмертные.
Полусфера ширилась на экране, и скоро уже визуально стал заметен концентрический узор вражеского строя. «Червивая роза» — на языке пилотов. Проклятый цветок!
— Барон! Гаваец! Выходим на половину световой! — каким-то чужим, резким голосом выкрикнул команду Джокт.
Вспыхнувшие и опавшие огни двух желтых точек на экране, обозначавших «Каэлао» и «Лувр» — истребители его ведомых, означали приём команды к исполнению.
А ритм нарастал, ширился, словно прибой, хотя Джокт никогда не видел морского прибоя… Слева — тускнеет серебро угасающего белого карлика. Эпсилион Фламинго, как показывает навигационная карта. Сразу за ним — зона прикрытия мониторов. Она выведена на тактический экран и обозначена красным цветом.
Великий космос! Ведь всё — взаправду! Доверни «Витраж» чуть ближе к местному светилу, и он будет смят ударами своих же мониторов, пославших чудовищные залпы ещё неделю назад.
— Ким, Курса, Пилот, Аватарой! Выстраивайте свои группы в квадрат, позади нас!
На экране полыхнули ещё двенадцать точек. Теперь строй «Зигзагов» обрёл своё остриё, состоящее из истребителей, вооруженных преимущественно торпедами. Тройки вызванных Джоктом лидеров образовали четырехугольное основание опрокинутой набок пирамиды, вершиной которой стал «Витраж».
— Постановщики ловушек! Идти под прикрытием квадрата! Ловушки запускать по моей команде, чтоб мы успели убраться с траектории запуска генераторов.
Никто сейчас не оспаривал у Джокта право лидерства над всем отделением. Это произошло само собой сразу после вчерашних событий. Лидер был необходим, и им хотел стать Нерон. Но сейчас Нерон шел один, и даже не отвечал на вызовы.
«Будь он курсантом у бессмертных, за такие штучки его бы точно сожгли!» — зло, почти с ненавистью подумал Джокт, констатируя уменьшение общего количества участников группы на одну боевую единицу.
Свет звезды перестал казаться тусклым серебром. Теперь это был слепящий расплавленный металл. «Зигзаги» проходили в опасной близости от зоны гравитационной завесы.
— Ксур, Валдис, Лазарь! Обгоняйте нас! После атаки «Кнопок» сразу отстреливайте Имы и равняйтесь с квадратом. Дадим бессмертным право первого залпа и после вашего перехвата бьём сами!
Три тройки, образовав вершины гигантского равностороннего треугольника, заключающего в себе пирамиду-остриё, вырвались чуть вперед и активировали Имитаторы ложных целей.
Полусфера бессмертных ускорила движение. Теперь они шли на четырех десятых световой. Отделение Джокта тоже пошло быстрее — на семи десятых.
Семь десятых и четыре — вражеских, в сумме, при встречных курсах — одна и одна десятая световой. Это какое же количество энергии высвободится, если столкнуться лоб в лоб?
Джокт дал команду для группы Монса.
— При достижении сто пятидесятого сектора я со своими ведомыми вытягиваемся в цепочку, — след в след, — а вы, Монс, запускайте пятнадцать… Нет! Десять ловушек перед тройками наших перехватчиков.
Это действие достигало сразу двойного эффекта.
Во-первых, генераторы гравитации приняли бы на себя часть торпед, предназначенных для троек Лазаря, Ксура и Валдиса.
Во-вторых, они сужали «зону ответственности» тех же троек, которые произвели бы перехват в более ограниченном секторе — только перед пирамидой.
Полусфера одним синхронным движением — прилежными стажерами оказались червяки! выровняли-таки строй! — свела круги в одну плоскость. И тут же ожил сигнализатор опасности. Теперь он уже не ошибался — в сторону всего отделения шли торпеды! И если бы не воздействие Индапов, неизвестно ещё, как бы почувствовали себя курсанты, впервые испытав торпедную атаку!
Страха не было и быть не могло. Наверное, он бы не пришёл даже тогда, когда корпус истребителя оказался искореженным близким ударом гравитационных орудий врага.
Десять, двадцать, тридцать, и наконец — шестьдесят торпед, сосчитал тактический анализатор. Значит, «Кнопки» израсходовали сразу по две торпеды. Да ещё с предельно дальней дистанции, откуда и опытным пилотам тяжело-то попасть. Восемнадцать торпед шло к группам перехвата, по шесть неразличимых, видимых только на экране вращающихся шаров — к каждой из вершин треугольника. Остальные сорок две — к пирамиде. Джокту даже показалось, что все они нацелены только на его «Витраж»
Ага! Значит, Индап не всесилен! По-крайней мере, его всемогущество ограничено неравными временными промежутками! — Джокт ощутил панику.
«Это — гибель! И голос в Приливе предупреждал о том же!» — Паника уже срывала шлюзы и ломала плотину самоконтроля, когда в действие вступила аптечка.
Пок-пок-пок! — быстрая работа пневмоинъекторов снова перекрыла поток неуправляемого страха.
А вот и обозначенный па экране сто пятидесятый сектор этого квадрата! Вообще-то квадрат — неверный термин. Правильнее было бы говорить — оперативный куб. С гранью в пять световых часов. Но традиции есть традиции…
Барон с Гавайцем перестраиваются в одну линию позади Джокта, теперь на экране Гаваец видит только сплошные помехи от работающего в сотне километров впереди двигателя «Лувра». А у Барона — то же самое из-за работы двигателей «Витража» Но это — необходимость. Группа Монса выстреливает ловушки.
— Монс! Почему пятнадцать?
— Надо, Джокт. Сейчас убедишься…
Ну всё верно. Он же — не настоящий командир, а всего лишь временно облаченный в чужое доверие. А раз так, то его приказы можно Почти исполнять.
Лидер группы постановщиков ловушек оказался пророком. И Джокт ему всё простил.
Едва торпеды бессмертных пересекают черту «принятия решения», «Кнопки» дают ещё один залп, по той же схеме: восемнадцать — на группу перехвата, сорок две — в пирамиду. И сигнализатор опасности становится просто невыносим!
Две и две — четыре. «Кнопка» несёт всего шесть торпед. Что они собираются делать потом, уж не надеются ли бессмертные уничтожить всё отделение первыми залпами?
Джокт недоумевал, а потом вдруг понял — они боятся! И поклялся расцеловать свой Индап по возращении в крепость.
Ужас, страх, паника — вот те субъективные факторы, что способны свести на нет какую угодно объективную данность, — и отличные тактико-технические характеристики, и высокую надежность любого оружия. Спасал ситуацию невзрачный приборчик, свернувшийся змеей вокруг шеи. Уж не его ли, этот прибор, прозорливо предугадали медики прошлых времён, избрав медицинской эмблемой?
«Мудр, как змий, и выпить не дурак» — ушло в избитости, давно устарело. Сейчас говорили «хочешь жить, терпи укусы!»
Вместо паники Индап давал спокойствие, ужас менял на расчётливость, страх обращал в харизматическое предчувствие победителя. Бессмертным приходилось летать без Индапов. Вот они и нервничали, спеша прикрыться потоком торпед.
Девять ловушек Монса генерируют огромные невидимые мешки, тут же обозначаемые на гравирадарах.
Все тридцать шесть торпед, предназначенных для троек Ксура, Валдиса и Лазаря, исчезают в этих мешках. Теперь пройдёт много времени, пока в торпедах, отработавших двигательный ресурс в попытках пробиться сквозь кривизну пространства, сработает система самоликвидации. Сигнал о самоуничтожении, посланный извне, торпеды из гравиловушки принять не могли.
Ещё шесть ловушек Монс и его ребята выставили прямо перед пирамидой. Джокту пришлось огибать препятствие, уводя весь строй в сторону. Но в этих же шести ловушках гибнут почти три десятка вражеских торпед. Остальные принимают на себя шестьдесят Имитаторов, запущенных тройками перехвата.
Какая прелесть на экране тактического анализатора! Точки, чёрточки, литеры, цифры…
Всё! Теперь можно атаковать!

 

Лелея надежду на скорый успех, можно не заметить мелочи, щепки, застрявшей в дверном косяке, не позволяющей закрыть дверь. С Джоктом такое уже случалось…
Желая разнообразить монотонность быта Плутонианской колонии для сына, отец отвёл его, тогда ещё школьника, в секцию классического бокса.
Среди интереса к вновь возрождаемым, забытым в триумфальном шествии технического прогресса, увлечениям Солнечной, бокс занимал особое место. Им грезили все подростки, мечтавшие когда-нибудь одеть форму штурмовика земной пехоты. Гладиаторы ринга, чей безупречный образ героев вновь культивировался повсеместно в прессе и по видео, представлялись суперменами, рыцарями «без страха и упрёка», способными встать в любую минуту на защиту общечеловеческих ценностей и сограждан по Солнечной. Дети и взрослые не отрывались от видеоэкранов, когда в очередной серии «Претендента» главный отрицательный герой — Рок, желавший остаться непобедимым чемпионом Солнечной, решился на нечестный шаг, и в нелегальной медицинской клинике прошел курс модификаций. На бой с ним вышел молодой, набирающий обороты, боксёр Невич, оспаривавший чемпионский титул Рока. Претендент даже не догадывался, какие возможности приобрёл его соперник.
Их схватка длилась двенадцать раундов, и всё это время зрители, знавшие, естественно, о модификации Рока, сопереживали второму боксёру. Ценой невероятных усилий, с рассеченными, кровящими бровями, Невич, дважды побывавший в нокдауне, выигрывает поединок, демонстрируя превосходство духа над физической силой.
Если бы знали те мальчишки, как это всё ненатурально! Но они не знали… Верили. И Джокт не знал и верил. Теперь, познакомившись поближе с Балу, он точно знал, каковы были бы шансы любого боксёра-профессионала, обладающего отменной техникой и реакцией, сойдись он на ринге со штурмовиком. Не надо Балу, любой действительный сержант убил бы профессионала сотню раз прежде, чем тот нанёс хотя бы один стоящий удар. Но тогда вся правда жизни оставалась за кадром, как это почти всегда происходит в кино.
Мальчишки мечтали. Солнечная ждала своих героев — суперменов. И Джокт был отправлен в секцию, которая увлекла его, как увлекает подростков любое занятие, способствующее высвобождению энергии.
Спенсер Янг Ли, будучи тогда ненамного старше Джокта, — всего на восемь лет, гонял, наверное, над Пекинским Мегаполисом на гравискутерах, играя с патрулями, за что ему нередко доставалось от родителей, и от самих патрульных, когда они его всё же ловили…
Балу, ещё знать не знавший о всяких модификациях, сам вёл охоту на «асоциальные элементы», как принято было говорить. И сильно преуспел в этом деле, став начальником силового подразделения в Парамуширских кварталах, как сам он рассказывал Джокту после истории с проникновением во владения хаймена.
Их судьбы уже были предрешены: один стал пилотом истребителя, второй — Ферзём, коммандером штурмового отряда, которому было бы сейчас наплевать — Рок или Невич перед ним, даже — десяток Роков или Невичей, или элитные бойцы из охраны хаймена — навряд ли туда попали бы случайные люди.
А Джокт, судьба которого оборвалась и начала плетение незримых нитей заново, с момента гибели «Хванга», с упорством старательного спортсмена — новичка прыгал через скакалку и мочалил боксёрскую грушу. А после выходил на ринг для встреч с соперниками. Однажды, во время какого-то клубного турнира (на Плутоне было достаточно немного боксёрских клубов, чтобы любой турнир считался крупными соревнованиями), против Джокта вышел более опытный противник, уже не раз становившийся победителем.
Трудно было сказать, почему так получилось — или из-за его неопытности, или же потому, что подобное случилось впервые, но Джокт проиграл. Причем это оказался не банальный проигрыш, ведь в любом единоборстве всегда есть победитель и побежденный. Всё оказалось сложнее. Выстояв под градом ударов первый раунд и выждав подходящий момент, когда соперник раскрылся, Джокт провёл серию, после которой, как ему показалось, победа была обеспечена. Уже собираясь закончить поединок эффектным правым прямым, он пропустил удар, которого не ожидал и который оказался, пожалуй, самым чувствительным из-за его неожиданности. Потом Джокт, уже не помышлявший об атаке, оказался оттесненным к пружинящим канатам, и его тренеру не оставалось ничего, кроме как выкинуть на ринг белое полотенце.
Из секции он ушёл, но потом долго размышлял о произошедшем, пока не понял… Не возникни в нём ожидание победы, не поверь Джокт в свой несомненный успех, продолжая и дальше вести себя осторожно, следуя методичному рисунку боя, позволившему выстоять в первом раунде, — поражения могло бы и не быть…

 

Сейчас Джокт пропускал второй такой удар. С тем лишь отличием, что некому выкинуть полотенце на огромный, пять на пять светочасов, ринг…
Анализатор пискнул за секунду до срабатывания автономных систем самозащиты «Зигзага». Убаюканный излишне назойливым сигнализатором опасности, считавшим положение критическим едва ли не с самого начала боя, Джокт не заметил настоящей опасности.
Одна из торпед врага не была уничтожена!
Прорвавшись сквозь густую сеть траекторий Имитаторов, которые удачно приковали к себе весь веер, «счастливая» торпеда уже рвалась к самой близкой и удобной цели — к «Витражу»!
— Джокт! — панический выкрик Ксура, Валдиса и Лазаря, чьи Имы не до конца выполнили задачу.
Они, лидеры группы перехватчиков, тоже заметили опасность. Ксур тут же отстрелил сразу два Има, но это было больше запоздалое, инстинктивное действие, чем реальное спасение.
Торпеда, выпущенная какой-то из «Кнопок», — полуразумная хищная тварь, — уже не желала больше ничьей крови, кроме его, Джокта!
Неожиданность очевидного сковала разум всего на миг, но как это много для космической схватки!

 

— При одновременном массовом перехвате большого количества вражеских торпед Имитаторами ложных целей, возможна ошибка в работе анализаторов, которые локируют неперехваченные торпеды с запозданием. — Слова инструктора по тактике, услышанные едва ли не год назад, вновь явственно звучали прямо над ухом. Они показались отзвуком всемогущего космического эха, способного выхватить из любой точки времени и пространства любое событие и повторить бессчетное количество раз! — Такие случаи довольно редки, но всё же не стоит забывать о них. Итак, запомните: при одновременном массовом перехвате большого количества…
Круг замкнулся, фраза зазвучала вновь, с самого начала. Выходит, космос — запомнил, а Джокт — нет. И что толку от эха, если оно всегда звучит запоздало?

 

В подвесках-арсеналах «Витража» ждали команды на перехват два собственных Имитатора, взятых по общему уговору атакующими тройками так, на всякий случай. Похоже, этот случай для Джокта наступил. Используй он Имы, и возникни перед его истребителем точная оптико-энергетическая копия «Витража», — алчность торпеды превзошла бы её интеллект.
Но Джокт растерялся. Последние занятия по пилотированию сплошь состояли из отработки манёвров атаки, уклонов, «полёта-кувырка»… Последнее слово всегда запоминается лучше предыдущего!
Где-то под брюхом «Витража» задёргалась противометеоритная кинетическая пушка. Её работа отдавалась мелкими вздрагиваниями всего истребителя, ощущаемыми пилотом через педали и пилотажный джойстик.
«Тактильность… И это — только первый вылет…! Почему не сработали Имы перехватчиков?» — вертелся в голове набор ненужных мыслей, пока расстояние между «Витражом» и торпедой не сократилось до вздоха.
Миг — это много. А вздох, заключающий в себе множество мигов — почему-то бесконечно мало…
Активная защита выбрасывала навстречу торпеде частицы внешней обшивки, пачки с примитивными патронами помех, опустошая отстрелочные револьверы. Те, заправка которых в качестве отработки, для курсантов — каторжный труд… Вот-вот над корпусом должна появиться обтекающая плазменная оболочка — часть струй, отведенных от двигателей. Скорость сброшена, мозг лихорадочно ищет выход. Вот тебе и «Глаз орла» с прочими чудесами!
И вздох сократился до полувздоха.
Поворотная педаль под ногой, джойстик — на себя! Стоит попробовать уйти в «полёт-кувырок».
«Струя!» — До Джокта вдруг доходит, что она мешает видеть Барону то, что видит сейчас Джокт. Если он уйдёт с курса, Барон может не успеть! Даже если и успеет — остаётся Гаваец, которому точно не светит…
— Джокт! — опять голос Ксура или Лазаря…
Но теперь за пилота всё решал его инстинкт, активированный действием Индапа.
Педаль — под ногой. Джойстик…
Активная защита всё же сработала. От близкого разрыва уничтоженной торпеды «Витраж» тряхнуло так, что анализатор дважды потом запросил отмену принудительной эвакуации. Что именно остановило торпеду — попять было сложно, скорее всего, невозможно. А главное — незачем. Так или иначе, опасность миновала, и теперь нужно было готовиться к атаке.
— Ты цел? — В голосе Барона прозвучало больше участия, чем даже тогда, когда ушла Лиин.
— Спасибо… Всё в порядке, — ответил Джокт на этот короткий, но емкий вопрос.
И до крови закусил нижнюю губу.
«Космос! Я ведь чуть было не убил тебя, Барон! Если бы не удалось уничтожить торпеду, я был готов уйти с курса! Как могла повести себя торпеда? Могла попытаться меня догнать, но более вероятно — увидела бы новую цель… Которая находилась слишком близко, чтобы можно было промахнуться!»
Никогда! Никогда больше он не позволит идти ведомым вот так — след в след, чтобы на их экранах стояли сплошные помехи от близко работающего двигателя лидера…
И ещё Джокт вспомнил, что инструкторы не раз твердили о превосходстве систем захвата и навигационных устройств МПКТ! Значит, червям ещё предстоит улучшать характеристики своего оружия, а его, Джокта, уже чуть было не угробила такая несовершенная торпеда…
И снова Индап. Хочешь жить — терпи укусы…
Время привычно застучало пульсом в висках, анализатор убедился в способности пилота продолжать бой и отключил обидный до слёз запрос на эвакуацию.
— Атака по достижению сто пятьдесят пятого сектора! — И голос опять не его, и всё уже в прошлом… — Барон, Гаваец! Мы атакуем центр полусферы. Дальше — по порядку: тройка Пилота, Курсы, Кима… По четыре торпеды! Аватарой! Выпускаете по шесть торпед, вы атакуете внешний круг.
Дистанция. Запуск! Теперь поглядим, насколько лучше наши торпеды!

 

Расстояние всё ещё велико, тем более что «Кнопки» почему-то сбросили скорость. Увеличивать же собственную скорость для отделения было бессмысленно — торпеды просто не успеют достаточно перегнать выпустившие их истребители, и толку тогда от них, если всё равно придётся вступать в ближний бой?
Тройка на тройку, или даже на сколь угодно большее количество «Кнопок» — пожалуйста! Тройка может и должна использовать торпеды в ближнем бою. Индивидуальная дуэль — сам космос велел расстреливать врага в упор торпедами, для верности. Но когда собственных истребителей много, например тридцать машин, то использование МПКТ только внесёт хаос в работу и без того перегруженных анализаторов. За попадание в свой же «Зигзаг» можно было, конечно, не опасаться. Но самоликвидация торпеды системами опознавания «свой — чужой» на близком расстоянии, затрудняла прицеливание из другого оружия.
Теперь уже свои, прирученные хищники стаей неслись к полусфере, которая начала спешно отхаркиваться противоракетами… Два роя на экране — желтый и бирюзовый. Вот они приблизились друг к другу… Вот начинают гаснуть желтые черточки. И вот они слились. Теперь там ад! Маленькая копия Галактического ядра, в котором плавятся миры, сталкиваются светила и скопления светил. Где жизнь невозможна по определению, едва возникнув, она была бы немедленно уничтожена в дьявольских тепловых и гравитационных катаклизмах, ежесекундно сотрясающих Ядро. А мы это видели… Подсмотрели в узкую щель: из набора автоматических зондов, побывавших в Ядре благодаря Приливу, вернулся только один. Один из пятидесяти, да и то случайно, только потому что он шёл последним.
Едва кончики его рецепторов высунулись из приливной точки, как что-то толкнуло зонд обратно — уже без рецепторов, но с терабайтами данных, записанных в информационном накопителе. Учёные Солнечной долго ломали голову над этими данными, до сих пор этим занимается специальная лаборатория, но за несколько лет расшифровки удалось обработать и понять только пять процентов из всей суммы новых знаний.
Мы видели картину непонятной гибели сорока девяти зондов, и смерть каждого из них оказалась неповторимой, индивидуальной, наступившей по какой-то одной, отличной от других, причине… Потом стало понятно, что, судя по изменению параметров гравитации, температуры и плотности вещества в пространстве, окружающем приливную точку, рядом оказался сверхплотный белый карлик, размером приблизительно с Юпитер. И всё бы ничего в этом белом карлике: звезда, как звезда. Ну разве что умудрилась выжить в самом центре Галактики, где и голубому сверхгиганту выжить трудно. Вот только… Чехарда данных свела с ума не одну группу ученых — «нет, это предварительный вывод, мы понимаем всю абсурдность и невозможность, но…», — звезда не имела силы притяжения. Она имела силу отталкивания!
«Кнопки» тоже пытались отталкиваться от МПКТ, используя собственные системы активной защиты. Но бредень оказался широк, и брешь была пробита. Анализаторы зафиксировали уничтожение восьми «Кнопок».
С одной стороны — мало, рассчитывали-то на большее! А с другой — «Зигзаги» выпускали уже второй веер торпед. Теперь количество вражеских истребителей должно было уменьшиться вполовину.
— Монс! Выводи пятёрку из общего строя! Идите к приливной точке, вы свою задачу выполнили… Перехватчикам — оставаться на том же курсе, приготовить торпеды! Вы будете выбирать цели, а мы попробуем разметать для вас то, что осталось.
«Кнопки», количество которых сократилось до двадцати двух, тем не менее не ударились в панику. Они вновь смыкали строй, образуя ту же полусферу, только поменьше: с кругами в одиннадцать, семь и три истребителя с центровым посредине. Конечно, эта «червивая роза» была существенно пожиже, с оборванными лепестками — вместо четырех концентрических кругов — три. Но одновременно они стали мобильнее, начав перемещение по круговым орбитам, как кабинки «колеса обозрения». И вот — три таких колеса, словно вдетых одно в другое, встретили второй веер торпед.
Джокт осознал ошибку практически сразу же после выпуска второй серии МПКТ, ведь многие из торпед изначально, сразу после активации, захватили цели, которые потом оказались уничтожены первой волной. Теперь торпеды проделывали сложные перестроения, вели перенацеливание и меняли траектории. Им навстречу вылетел плотный рой противоракет, вслед которому грянул отсекающий гравитационный залп, и ожидаемый эффект достигнут не был. Из строя вышли всего две «Кнопки», да и то одна из них, постоянно сваливаясь в бортовое вращение, рывками заковыляла в сторону крейсерской группы бессмертных. Единственным плюсом оказался практически нулевой, как показали анализаторы, запас противоракет.
Джокт, уже было собравшийся скомандовать третий торпедный залп, осёкся…
У «Кнопок» нет торпед. Они отстреляли все средства сопротивления торпедам «Зигзагов», и при этом — самое странное! — истребители бессмертных по-прежнему не увеличивали скорость. Почему? Их оставшийся шанс — в скорейшем сближении и встречном бое на коротких дистанциях… Ведь стоит сейчас выпустить «Зигзагам» торпеды, — а в тройках атакующих истребителей их осталось по четыре штуки, за исключением тройки Аватароя, отстрелявшей в два раза больше МПКТ, и идущей с остатком в три торпеды на всю группу, — и всё! Девятнадцать торпед без противодействия найдут девятнадцать целей. Двадцать два минус девятнадцать… И не нужны даже шесть торпед группы перехвата. Они не в счёт, это НЗ, обязательный резерв на какой-то Самый крайний случай. А «Кнопки» идут, держат скорость в четыре десятых, будто дразнят, приглашая атаковать ещё раз…
Не так, ой не так должны вести себя бессмертные! Лидер их строя — на месте. Сам строй — сохранен, пусть и не в первоначальном виде. И вариантов у бессмертных — два: увеличить скорость, выйти на расстояние использования боевых лазеров и всего оставшегося оружия, или же — немедленно развернуться, уходить к приливной точке, опять же, увеличив скорость до максимума. А тут всё наоборот.
У нас — своя логика, у бессмертных — своя, решил Джокт. Вдруг «Кнопки» имеют дополнительный запас торпед и противоракет? Должны же они когда-нибудь понять, что шесть — ровно вдвое меньше двенадцати? Понять и провести модернизацию истребителей, как уже делали однажды, сменив «Кнопками» «Вельветы».
Если бы полусфера, ставшая «полусферкой», так и держала четыре десятых, Джокт, не мудрствуя лукаво, точно не пожалел бы оставшихся торпед. Остальные были бы не против. Но, видимо, что-то в этом есть — сталкивать лбами новичков с новичками. Здесь, помимо демонстрации достижений в навыках пилотирования, происходила и схватка с чужой волей, чужой выдержкой, при которых всё может случиться… Нам не понять логику бессмертных. Понимают ли они нашу?
Вот, анализатор фиксирует снижение скорости «Кнопок» до трёх, а потом до двух десятых. И явь сменяется сном. Плохим сном! Просто кошмаром!
— Эй, Джокт! — вдруг оживает сетевая связь с Нероном.
Но он уже видит, что за спиной, позади разрозненного строя «Зигзагов», от которого отделилась группа Монса, зажигается бирюзовый огонь. Гравирадары отмечают возмущение пространства, вызванное появлением из ниоткуда нового противника. Спорадическая приливная точка! Спорадическая ли?
— Проклятье! — рычит издалека инструктор, и три «Зигзага» действительных пилотов — тоже далеко, чересчур далеко! — запускают двигатели.
Новая группа в тридцать «Кнопок» образует вогнутую полусферу и тут же выходит на восьми десятых световой.
«Доигрались! Педагоги чертовы!» — пока есть время для принятия решения, Джокт мрачно злорадствует в адрес полётного инструктора и всех-всех-всех, кто придумал играть в такую игру.
Теперь он словно прозрел… Это же ясно, как день! Втайне от Комендантства Крепости и, тем более, от штаба космических сил Внеземелья, кураторы курсов обкатывали пилотов на этом полигоне. Никаких договоренностей с бессмертными, естественно, не было и быть не могло. Тут инструктор не врал в начале боя. Совпадения, ставшие традицией. Ритуалом посвящения в пилоты.
Из года в год, курс за курсом, выпускники «Австралии» и новички бессмертных делали вид, что игра-ют честно. Политиканам Солнечной мог не понравиться сам факт такого контакта, официально ведь никаких контактов с бессмертными у Солнечной не имелось. Отсюда скрытность, полное отсутствие информации о Первом Боевом. А рассказали голосом инструктора — уже после выхода из Прилива, да и то, рассказали не всё. Как там Барон сказал? Всегда есть запасной вариант… Может быть, и скорее всего, такой вариант есть и у нас. И когда-нибудь, например, через год, перед уже согласованной в штабах попыткой отбросить бессмертных далеко от форпостов Солнечной, вот так же будет планироваться уничтожение всего пополнения истребительного флота бессмертных. Только враг сделал это раньше, не стал ждать ещё год…
Даже отсутствие всех офицеров курсов объяснялось очень просто — они убыли на Землю. Оставшийся инструктор решил провести пробный бой вместе со своими курсантами. Вот и найден единственный виновник, а кому-то — летать кучей пепла, собранной в полётный шлем, с венком вместо воротника. Служить «второй срок»… Джокту очень легко сейчас было представить тридцать аккуратненьких венков.
Выход же на позиции мониторов наверняка можно объяснить какой-нибудь плановой стрельбой по квадратам. И чем провинился перед мониторами невзрачный белый карлик — Эпсилион Фламинго, кто там будет на Земле разбираться?
— Проклятье! — повторяет инструктор, и отдаёт команду: — Отделению уходить под завесу мониторов! Мы проиграли…
Проиграли? Ну уж нет!
Вторая полусфера при построении выказывает те же недостатки, что и первая. Истребители становятся на неравных удалениях друг от друга, чёткость выстроенной линзы «плывёт», и бессмертные уже в полёте исправляют позиционные недостатки. Значит, это опять — новички! Тактическая уловка, помноженная на тайное знание о механизме управления Приливом. Вот что происходит…
С новым умением цивилизации бессмертных еще предстоит разобраться. Не Джокту и не Монсу, оказавшемуся ближе всех к неожиданным визитёрам. Над этим должны и будут ломать головы астрофизики Солнечной, весь научный корпус, потому что нет страшнее угрозы, чем возможность провести скрытую атаку в любую точку пространства.
Был Плутон, а с ним — «Хванг», но мы не поняли… Потом — судорожные усилия штурмовой пехоты у «Европы», которые держатся в тайне, а мы не поняли опять. Теперь — вот хоть какая-то польза от этого дурацкого боя! Теперь-то мы должны понять всю уязвимость Солнечной?
Со всем этим разберутся ученые…
То, что «Кнопок» оказалось в итоге не тридцать, а вдвое больше, тоже о чём-то должно говорить. Усиленное комплектование флота. Удвоение количества истребителей в группах… Явная подготовка к массированным флотским операциям.
А с этим пусть разбираются тактические отделы штабов. И пока будут происходить все разбирательства, мы должны разобраться с самими «Кнопками». Найдётся и для червей запасной вариант!
— Отделение! Повторяю приказ!
Ребята медлят. Они чего-то ещё ждут, хотя все понимают, в какой ситуации оказались.
Принять бой со второй полусферой — стопроцентно подставиться, позволив остаткам первой зайти в хвост. Продолжить разгром первой полусферы, что должно получиться более успешно, значит остаться без оружия дальнего боя, с полной задницей гвоздей, то бишь тридцатью изготовившимися к стрельбе с тыла «Кнопками» Но и под завесу мониторов уходить поздно!
Бессмертные, которые тоже с самого начала локировали «зону безопасности» для «Зигзагов», выбрали позицию, удобную для перехвата. Причем при бегстве — а иначе отход сейчас никак не назовешь — две группы врага окажутся на флангах. Следуя параллельными курсами, они успеют повыдергивать не менее половины «Зигзагов» прежде, чем оставшиеся окажутся под прикрытием. Так что это не выход. Что тогда?
— Отделение! — командует Джокт, игнорируя желание инструктора хоть как-то, любой ценой, спасти ситуацию. — Разворот ко второй полусфере! Активируйте все Имы. Со мной — Барон, Гаваец, тройки Аватароя и Курсы. Мы пробуем разогнать первую группу в ближнем бою и сразу возвращаемся к остальным.
— Джокт! Я отменяю… — начал инструктор, но договорить ему Джокт не дал.
— Вы сами сказали: это — Наш бой! И мы его проведём до конца, — потом уже, отключив канал инструктора, добавил для других стажеров: — Каждый, кто думает, что у нас не получится, может идти к Эпсилиону, под мониторы. Путь к приливной точке уже отрезан. Монс! Твоя пятёрка уходит в сторону первой. Без прикрытия вам не выйти в позицию для постановки ловушек. А для прикрытия у нас слишком мало сил…

 

— Сил мало, а ловушек — много! — тут же отозвался Монс.
Джокт был поражен, он никогда бы не подумал, что тихоня Монс может быть таким отважным. На всю пятёрку у него осталось только пять ловушек. И это он называет — много?!
— Будет прикрытие! — теперь настала очередь Нерона всех удивить.
— Но у тебя нет Имитаторов, чем ты будешь меня прикрывать? — снова Монс, и прежней размолвки как не бывало!
— К чёрту Имитаторы! Зато есть двенадцать торпед. Как видишь, Джокт, я не стал выпендриваться в одиночку. Эй, коротышка! — это он Монсу, но только беззлобно, понимая, что всем сейчас наплевать, как и что он сказал, главное — что и как он будет делать… — Не против, чтоб я стал вашим ангелом-хранителем?
— Скорее уж — демоном… Они тоже, как когда-то считали, не отличались скромностью и тактом, — пробурчал Монс, — к тому же хорош ангел, с мечом, но без крыльев…
— С крыльями! Мы все здесь с крыльями!
— Тогда — начинаем, — то ли отвечал, то ли спрашивал Монс.
— Начинаем! — ответил за Нерона Джокт, уже собираясь увеличить скорость.
Но перед этим он мгновенно произвёл подсчёт и сильно удивился полученному результату.
К началу боя три тройки перехвата несли семьдесят два Има и тридцать шесть торпед. Атакующая «пирамида», состоявшая из пяти троек — сто пятьдесят МПКТ и тридцать Имов. Пятёрка Монса шла с двадцатью Ловушками.
Противодействуя двум торпедным залпам бессмертных, перехватчики отстреляли шестьдесят Имов, а постановщики ловушек опустошили подвески на три четверти. Потом было произведено два запуска по шестьдесят шесть торпед, — только тройками «пирамиды». Теперь группы атакующих троек и группа перехвата должны были поменяться местами, потому что у первых остались нетронутыми тридцать Имитаторов и всего восемнадцать торпед, а у вторых — десять Имов и тридцать шесть торпед. Ещё Нерон… На подвесках его «Пульсара» — двенадцать МПКТ!
— Ого! — Джокт поразился, насколько его представление об остатке вооружения всего отделения оказалось далеко от реального положения.
К счастью, различие шло только на пользу. Но при таком раскладе нет смысла мелочиться…
— Нерон! Монса пусть прикроет Курса и Ким. Тройки Лазаря, Валдиса и Ксура пойдут с ними вместе против второй полусферы. А мы с тобой, да ещё мои ведомые и тройки Аватароя и Пилота, продолжим здесь…
Нерон долго не отвечал, целых несколько секунд. Потом, наконец, высказался.
— Джокт. Помнишь, тогда в кубрике, я назвал твой план дерьмовым?
Разумеется, Джокт помнил, но он не воспринял тогда слова Нерона всерьёз, посчитав их проявлением неправого негодования. И не понимал — зачем Нерон вспомнил об этом сейчас?
Джокт подумал, что, скорее всего, Нерон просто захотел извиниться, но извинений не последовало.
— Как все уже убедились, это оказался действительно дерьмовый план. А знаешь почему, Джокт? Потому что ты не учёл неожиданностей вроде появления второго состава вражеских истребителей… Что мы будем делать, если это ещё не предел? И через несколько минут, когда все мы окажемся разделены на две части, появится ещё столько же «Кнопок»?
— Всё учесть невозможно, — осторожно начал Джокт, проклиная себя за горячность и самонадеянность, потому что уже уловил основную мысль Нерона, — но даже если такое произойдёт, мы должны драться…
— Драться? Должны? Играешь в героя, Джокт? Тебе понравилось… Я бы не стал сейчас этого делать.
— Я не играю. И не понимаю…
Но Нерон, с присущей ему бесцеремонностью, продолжил, перебивая Джокта.
— Да, мы сожжем до черта «Кнопок». Может быть, даже половину из них, тридцать машин. Но останутся другие тридцать. А что останется от нас? Пятёрка Монса и ещё кто-то, кто успеет смотаться под защиту мониторов? Это неравный обмен. И бессмысленный. У бессмертных сохранится половина их истребителей, у нас — от силы, четверть. Это победа?
— Нет, это не похоже на победу. — Как не хотелось Джокту соглашаться с Нероном, но он сделал это, признавая чужую правоту. — А что предлагаешь ты?
— Я полагаю, — Нерон тактично заменил три буквы в слове на одну, — что нам нельзя так рисковать. И даже «зона безопасности» нам не подмога, потому что нельзя в ней укрываться вечно. А значит, нужно прорываться к приливной точке, в этом инструктор был прав.
— Всеми силами?
— Нет, не всеми. Нельзя оставлять на хвосте такую ораву «Кнопок». Я не участвовал в атаке, но наблюдал со стороны… И могу напомнить: то, что все вы назвали «полусферкой» — это двадцать истребителей. Это пилоты, которые не дрогнули, не рассеялись. А стали заманивать вас в ловушку… Если бы ты, Джокт, скомандовал третий торпедный залп, я бы вмешался, вышел на разговор раньше и отговорил всех. И если бы ты не отменил атаку, твой престиж мог сильно пострадать…
— При чем тут мой престиж? — возмутился Джокт, лишний раз убедившийся, как плохо разбирается он в людях.
Выходило, что если бы лидером стал Нерон, который к этому и стремился, отделение под его командой могло бы действовать более эффективно.
— Не скажи, Джокт. Престиж коммандера — это всё! Это главное, без чего нельзя выводить группу в атаку. Да, я был жесток к своим ведомым, но вовсе не потому, что собирался их использовать, как вы подумали, для собственного спасения. И совершать подвиги за их счёт я тоже не собирался… Нужно прорываться к Приливу, — оборвал он свой монолог про отношения с ведомыми. — А двадцатку «Кнопок» должны сдержать боем только несколько «Зигзагов».
— И кто, по-твоему, может это сделать?
Джокт продолжал разговор таким тоном, будто он получает дельные советы от одного из подчиненных и раздумывает, поскольку это в его власти, — последовать таким советам, или нет. Но для себя он уже понял, что всё не так. Он, Джокт, оказался худшим командиром, чем Нерон. Сплоховал с той злосчастной торпедой, участвовал в бою по им же составленному черновому плану, вместо того чтоб находиться в стороне, как Нерон, думать, анализировать и переписывать всё в чистовик… Он был готов согласиться со всем, что сейчас говорил Нерон. Странно, почему Нерон, которого невзлюбило всё отделение, не поступит проще? Ошибки Джокта уже очевидны. Можно опять обозвать всё дерьмом и скомандовать, кому что делать. И остальные должны согласиться! Они и согласятся, воспримут его команду, полетят, куда он прикажет. Не потому, что Нерон вдруг стал хорошим и для них ничего не стоит заменить им Джокта, а потому что Нерон учёл куда как больше факторов… И будут правы И Нерон прав. И он, Джокт, в роли лидера отделения — самонадеянный болван. Разве что — болван человечный, уважаемый всеми… Но лидера нужно уважать не за человечность…
— Это сделаю я. И мне нужна одна тройка, всё равно: с Имами или без. Потому что мы сразу пойдём в ближний бой. Без всяких предисловий! Умас, Кама! Я выбрал бы вас, мальчики, потому что знаю — вы бы не подвели. И мы неплохо слетались вместе, но… Ваши ловушки должны спасти всех остальных.
— Пойдём вместе! — заявил Джокт. И снова спорол горячку.
— Нет. Ты должен вести отделение в прорыв. У тебя получится. Лазарь! Как насчёт тебя и твоих ребят? Полетаем?
Вместо ответа вся тройка Лазаря полыхнула точками на экране. Они принимали нового лидера!
— Но этого мало! — запротестовал Джокт. — Четыре «Зигзага» на двадцать «Кнопок»… Мы пока не «Саламандры»!
— Правильно. Мы тоже идём, — прозвучал голос Белеса, — если, конечно, мой лидер не против. И если ты никого больше не станешь называть коротышкой.
Курса был не против…
Назад: ГЛАВА 12
Дальше: ГЛАВА 14