Ридли садился не на космодром, а на площадь Первой Высадки — в самый центр мемориального комплекса, расположенного в первой столице планеты — городе Гринфилде. Снизившись до двух километров, Игорь понял, что эта задача почти невыполнима: все воздушное пространство над Гринфилдом оказалось забито гражданскими флаерами, причем каждый из них старался пройти как можно ближе к какому-нибудь «Кречету» и поморгать ему габаритными и посадочными огнями. Помощи флаеров полиции, мечущихся среди них, оказалось недостаточно: красно-синие проблески маячков служебных машин терялись в массе гражданских посудин, и минут через десять барражирования над площадью Волков решил уходить на космодром:

— Все на базу. Там пересаживаемся в «Каплю» и возвращаемся…

— Демон-пять! Я — Лидер-шесть! Подождите еще две минуты! — взмолился полковник Ридли. — Я сейчас обращусь к гражданам через новостной канал, и посадочный коридор будет…

— Есть подождать две минуты… — вздохнул Вик: видимо, вариант с «Каплей» ему нравился больше.

— Вик, ты слышишь, что Ридли несет? — буквально через минуту ехидно поинтересовалась Элен.

— Не-а…

— «Уважаемые граждане Лагоса! Любая попытка препятствовать посадке кораблей подразделения „Демон“ будет расцениваться как проявление крайней степени неуважения к защитникам планеты и будет наказываться блокировкой доступа к посадочным терминалам площади Первой Высадки»… — процитировала она. — Круто, правда?

— А то… — усмехнулся Семенов, не отводя взгляда от тактического экрана скафандра — там, внизу, творилось что-то ужасное.

— Смотри, как они разлетаются! — расхохоталась Орлова. — Черт! Они там друг об друга не побьются?

— Лучше друг об друга, чем об мой «Кречет»… — буркнул почему-то страшно недовольный Гомес. — Вывесить защитное поле ты все равно не догадаешься…

— А ты забери у нее управление щитами… — предложил Семенов, — Или садись самостоятельно…

— Заберешь у нее, как же… — «Кречет» Марка провалился вниз и, следуя за катером полковника, первым сел на очищенную от людей площадь…

…Митинг, устроенный Ридли, затянулся до глубокой ночи, однако особой усталости Семенов, как ни странно, не ощущал. Видимо, потому, что происходящее на площади радикально отличалось от официальных торжеств, которые ему успели надоесть. Во-первых, тут почти не было торжественных речей политиков, мэров и начальства ВКС, Во-вторых, Железный Джо, забрав управление всеми ботами головизионщиков, использовал их возможности для того, чтобы дать высказаться обычным гражданам Конфедерации. Хаотически летающие над людским морем камеры то и дело пикировали вниз, замирали перед первым попавшимся желающим выразить свои чувства и транслировали его слова всей многомиллионной аудитории планеты. И пусть большинство из ораторов не отличалось особым красноречием, зато они говорили искренне. И в-третьих, в рукопожатиях и взглядах тех, кто прорывался через строй «контриков» Тишкина, не было ни высокомерия, ни расчета…

Коротенькие подводки, с помощью которых Ридли управлял настроением собравшихся в мемориальном комплексе людей, были почти незаметны. Однако целей, преследуемых полковником, добивались — уже через час после посадки все присутствующие на площади граждане радовались и расстраивались в унисон. Ролики головидео с записями особенно зрелищных атак «Кречетов», демонстрируемые на огромных голоэкранах, развернутых прямо над головами собравшихся, вызывали слитный рев восторга. Картины панического бегства остающихся без напарников истребителей Циклопов — смех. А кадры гибели минного заградителя «Беспечный» — слезы…

Безумный шквал эмоций, захлестнувший всех без исключения, был так силен, что в момент, когда Железный Джо предложил почтить минутой молчания всех тех, кто не дожил до этого дня, и на экранах начали мелькать лица погибших защитников планеты, слезы потекли даже по лицу капитана Иевлева, стоявшего рядом с Игорем…

…Говорить приходилось и им — Демонам, Оборотням, капитанам МЗ-шек, линейных кораблей и орбитальных крепостей. Сумбурные, неподготовленные речи встречались такими аплодисментами и криками восторга, что становилось не по себе от ощущения запредельного уважения и любви. Поэтому к моменту, когда Ридли попросил у собравшихся разрешения отправить офицеров отдыхать, от переизбытка эмоций у Семенова начала слегка кружиться голова…

— С ума сойти… — потрясенно прокомментировала происходящее Вильямс. — Никогда не думала, что способна настолько раствориться в чужих чувствах…