Испытание

Профессор Ширли Макгрегор была расстроена. Точнее, она была не просто расстроена. Она была в ярости. Больше того, она разозлилась до умопомрачения. Так что, сказать, что она была расстроена, означало не сказать ничего. И если быть до конца откровенной перед самой собой, ей было из-за чего расстраиваться и злиться.

Она потратила столько времени и сил, чтобы вырваться из своего заштатного института, где занималась, по своему собственному мнению, полной ерундой. И вот теперь она оказалась в застенках одного из самых закрытых агентств страны, пытаясь найти применение полученному новому виду энергии, хотя ей до сих пор было непонятно, как можно ее генерировать. Энергия существовала, работала. Это она видела собственными глазами. Однако сам принцип ее появления так и оставался для нее загадкой. Но все это было только досадной помехой, не более. Самым страшным ударом для профессора стало то, что ее унизили.

Какой-то наемник, убийца оказался избранным, тогда как она, одно из ведущих светил науки, выставлена просто глупой неумехой, которой и подойти-то к кругу силы было запрещено. В итоге, все, что ей удалось добыть в последней экспедиции, это несколько странных и разрозненных замеров, которые и серьезными-то данными назвать можно только с большой натяжкой. А теперь этот проклятый наемник, которого она надеялась больше никогда не видеть, пропавший в дикой вспышке непонятной энергии, вдруг совершенно спокойно встречается ей в коридоре агентства и еще позволяет себе издеваться. Едва придя в себя после его ухода, она буквально взбеленилась, словно наяву слыша его насмешливо произнесенную фразу: «Слухи о моей смерти слишком преувеличены».

Забыв обо всем на свете, она влетела в приемную директора Сторма как торнадо и, не обращая внимания на возмущенно вопящую ей вслед секретаршу, стремительным жестом распахнула тяжелую дверь кабинета. Сам директор, сидя в роскошном кожаном кресле, с задумчивым видом вертел в руках узкий, обоюдоострый кинжал. Увидев ворвавшуюся в кабинет Ширли, директор скривился так, словно проглотил лимон, и, отложив кинжал, мрачно уставился на профессора. Вбежавшая следом за профессором секретарша принялась что-то лепетать, но он одним движением руки отправил ее обратно в приемную и, тяжело вздохнув, сказал:

— Профессор, есть более доступные способы покончить с жизнью, чем врываться в мой кабинет без спросу. За подобную выходку вас могут запросто пристрелить.

— Да плевать мне на то, что вы можете сделать! — яростно окрысилась Ширли. — Он был здесь?

— Кто? — не понял директор.

— Ваш любимый Араб. Он был здесь?

— Да, и что? — удивленно спросил директор.

— Вы должны немедленно отправить его в мою лабораторию. Слышите? Немедленно! — не терпящим возражения тоном потребовала профессор.

— Вы в своем уме? — с мрачной усмешкой спросил директор. — Я не могу удержать даже половину платежа из обещанных ему денег, а вы хотите, чтобы я засунул его в камеру лаборатории? Это невозможно.

— Что значит невозможно?! Как вас понимать?!

— Так и понимать. Араб — не тот человек, которого я могу без всяких проблем приказать запереть и при этом не получить огромной кучи проблем. Забудьте эту бредовую идею и займитесь делом.

— Вы не понимаете! Это важно! Это может помочь нам значительно продвинуться в наших изысканиях.

— Каким образом? — не понял директор.

— Я же говорила, он сумел каким-то образом активизировать камень. Заставить его работать. И это не могло не отложить отпечатка на его организм. Любое воздействие неопознанной энергии должно отражаться на человеческом организме. Приблизительно так же, как это происходит с хранителем. Это есть в моих отчетах. Именно поэтому вы должны немедленно доставить его в лабораторию.

— Всего-навсего? Может, что-нибудь еще? — спросил директор со странной интонацией в голосе.

— В идеале было бы здорово отправить туда же и его беременную подружку. Я должна изучить влияние энергии на развитие и состояние плода. Она залетела перед самым приездом на остров. Насколько я знаю, до этого ей было сказано, что она не может иметь детей, а она не только умудрилась залететь, но еще и решила оставить этого ублюдка.

— Выбирайте выражения, профессор, — резко оборвал ее директор. — А пока заткнитесь и послушайте меня внимательно. Я скажу это только один раз. Надеюсь, напоминать о режиме секретности этих сведений вам не нужно? — мрачно спросил он и, дождавшись ее удивленного кивка, продолжил: — Прекрасно. Должен вам сказать, что ваши пожелания таковыми и останутся. У меня нет никаких рычагов, чтобы заставить этого человека согласиться на участие в ваших исследованиях. Это невозможно. Как невозможно и то, чтобы передать вам агента Кларк.

— Но почему? Что сложного в том, чтобы отправить к ним на дом группу захвата и просто привезти их обоих сюда? — возмущенно подскочила Ширли.

— Сложность в том, что его друзья тут же придадут огласке такие документы, что наступит настоящий кошмар. Головы полетят на таком уровне, что нас с вами просто закатают под асфальт, и никто об этом даже не вспомнит. Не стоит наживать себе слишком влиятельных врагов.

— Ну хорошо, про него я, возможно, соглашусь, хотя меня все равно удивляет такая ситуация. Один человек шантажирует правительство огромной страны, а вы не можете ничего сделать?! Ладно, это ваши проблемы. Но ведь агент Кларк — ваша подчиненная, и вы можете просто приказать ей явиться в лабораторию. Просто приказать.

— Это его ребенок, и в случае не просто угрозы, а даже малейшего признака таковой, он освежует нас обоих. Причем живьем. Хотите узнать, что чувствует человек, с которого заживо сдирают кожу? Вот, и я не хочу, — криво усмехнулся директор, заметив ее судорожное качание головой. — Мой вам совет, забудьте о нем. Наемник, по прозвищу Араб, слишком зубастая рыбка, чтобы так запросто справиться с ним. Он, не задумываясь, начнет уничтожать всех, кто имеет к вам хоть какое-то отношение. И при этом вы никогда не сможете доказать, что это все — дело его рук. Поймите наконец, что он опасен. Смертельно опасен.

— Похоже, вы его просто боитесь, — проворчала профессор, ехидно усмехнувшись.

— Боюсь, — совершенно спокойно признался директор. — Боюсь, именно потому, что знаю, на что он способен. Он как зверь. Хищник. Умный, хитрый и смертельно опасный. За свою бытность наемником он столько раз выбирался из ситуаций, которые наши хваленые аналитики дружно называли безвыходными, что я даже сбился со счета. И, должен признать, что меня восхищает этот человек. Последний раз, когда он умудрился вернуться практически с того света, был, когда его группу бросили. Да, да, профессор, не делайте такие глаза. Это обычная практика в случаях, когда потери неизбежны. И чтобы не усугублять их, принимается решение об оставлении группы без помощи. Так было и в этот раз. А теперь представьте: двадцать человек в пустыне, без воды, еды, медикаментов, и даже без достаточного количества боеприпасов. Вокруг только песок и вооруженный враг. Из двадцати до штаба добрались только трое. Но этих троих хватило, чтобы уничтожить три десятка офицеров штаба и получить такие документы, о которых даже вспоминать лишний раз не рекомендуется.

Поверьте, профессор, это бомба. Самое страшное в том, что он не просто добыл эти документы, но еще и нашел им применение и сумел распределить их таким способом, чтобы заставить подчиняться правительства сразу трех стран, участвовавших в этом конфликте. Так, например, если с ним что-то произойдет на территории нашей страны, то документы всплывут у журналистов России, если что-то случится там, то соответственно у нас. Есть еще одна страна, ссориться с которой у нашего правительства нет никакого желания. Была срочно собрана комиссия, которая и решала, как именно мы должны поступить.

Но я недаром сказал, что он не просто хитер. Он еще и очень умен. Каждый из троих знает, где спрятан только его комплект документов, и, если к нему применить силу, всплывает компромат в другой стране. Мы даже пытались объединить усилия, но это ни к чему не привело. Все документы где-то на территории третьих стран. И если они в течение одного дня не дают о себе знать, то документы направляются по независимым каналам. Он все продумал. До мельчайших деталей. Но нужно отдать им должное, они немного требуют. Опека со стороны спецслужб, возможность спокойной, сытой жизни. А ведут они себя соответственно: тихо, без шума и неадекватных выходок.

— И все равно я не понимаю, почему вы не можете их усмирить, — упрямо покачала головой профессор. — Невозможно предусмотреть все. Понимаете, этого не может сделать даже компьютер. А Араб всего-навсего человек.

— Верно. Он человек. Но не простой. Как я уже сказал, он сумел сделать так, что любое давление на эту троицу сразу же вызовет убойный ответ. Как он сам выразился, даже правительства должны знать, что кто-то держит их за горло. Тогда они начинают вести себя правильно. Насколько я могу судить, это его месть за погибшую группу. Он всегда дорожил своими людьми.

— Прямо Робин Гуд какой-то, — презрительно фыркнула Ширли. — И все таки вы должны заставить свою Кларк прийти сюда. Заставьте ее подчиниться, — с мрачной жестокостью потребовала профессор.

— Я попробую, — нехотя пожал плечами директор. — Но учтите, если с ней что-нибудь случится, я не дам за вашу жизнь и ломаного гроша. Впрочем, за свою тоже.

— Вы угрожаете мне? — растерялась Ширли.

— Предупреждаю. Я слишком хорошо знаю этого человека.

Удивленно покачав головой, профессор Макгрегор развернулась и отправилась в свой кабинет. Проходя длинными коридорами агентства, она мрачно улыбалась в предвкушении будущих исследований. Теперь у нее был шанс отыграться за все побои и унижения, что достались ей от агента Кларк. Пользуясь данными ей полномочиями, она заставит эту кобылу подчиняться и сделает так, чтобы она в полной мере ощутила на себе все неудобства и боль, связанные с исследованиями. Изощренный ум профессора уже подбирал наиболее болезненные процедуры, которым она подвергнет эту женщину. Ворвавшись в свой кабинет, профессор схватила телефонную трубку и, связавшись с лабораторией, приказала немедленно приготовить все для проведения необходимых тестов и анализов.

Перевезя Салли к себе домой, Араб с ходу развил бурную деятельность. Из лучших магазинов и супермаркетов были привезены все необходимые для малыша вещи, а самой Салли не разрешалось даже пошевелить пальцем. Он просто запретил ей что-либо делать, пригрозив привязать к креслу в случае непослушания.

Зная, что его словам стоит верить, она, покорно вздохнув, устроилась у телевизора и с ироничной улыбкой принялась наблюдать за его лихорадочной деятельностью. Убедившись, что он от радости окончательно потерял голову, она подозвала его к дивану и, взяв за руку, тихо сказала:

— Милый, я ведь не больна. Так что перестань суетиться и просто посиди со мной. Все хорошо. Еще три, четыре недели, и все закончится.

— В каком смысле? — проговорил Араб.

— Придет срок родов, сумасшедший, — рассмеялась она.

— Кажется, я действительно умом тронулся от радости, — смущенно усмехнулся Араб, привычным жестом потирая шрам на лице. — Прости, но это мой первый ребенок, и я еще не знаю, как делать правильно.

— Вот только не вздумай извиняться, — всплеснула руками Салли. — Ты даже представить себе не можешь, как приятно видеть хлопочущего мужчину.

— А что тут особенного? — не понял он. — По-моему, это вполне естественно беспокоиться за свою женщину и своего ребенка. Или я опять чего-то не понимаю?

— Поверь, далеко не для всех естественно то, что естественно для тебя, — улыбнулась Салли. — А теперь перестань кудахтать надо мной и просто посиди рядом. А еще лучше расскажи, куда ты делся с острова и как умудрился вернуться.

— Прости, милая, но это не так просто описать, — задумчиво ответил Араб, разводя руками.

— Почему?

— Знаешь, не переживи я все это сам, ни за что бы не поверил. Скажу честно, я всегда считал, что у меня крепкая психика, но в этот раз меня спасло только то, что хранитель сразу сказал, где я могу оказаться. В противном случае, я решил бы, что сошел с ума.

— Хорошо. Тогда расскажи, как получилось, что, стоя за полсотни метров от меня, ты умудрился говорить со мной, а не орать на весь парк?

— Это и есть тот самый дар, о котором нам говорил хранитель. Так сложилось, что я стал воином духа. Одним из немногих. Я получил посвящение и теперь могу делать то, о чем часто пишут в фантастических романах.

— Это как? — с интересом спросила Салли.

— Умение общаться на расстоянии, телекинез и тому подобные хохмочки.

— Знаешь, не испытай я все это на себе, решила бы, что ты издеваешься, — со вздохом ответила Салли.

— И не собирался, — быстро ответил Араб, вскидывая ладони.

— Знаю. На себе испытала, — в очередной раз вздохнув, ответила она.

— В каком смысле? — растерялся он.

— В прямом. Много лет подряд куча врачей твердили мне одно и то же: «Вы не можете иметь детей». Но однажды я встретила тебя и, попав на остров, неожиданно поняла, что залетела. А самое интересное, что твой хранитель сказал мне об этом еще до того, как я сама поняла, что это случилось.

— Я не знал, — пожал плечами Араб.

— Ты и не мог знать, — улыбнулась в ответ Салли. — Я об этом не говорила.

— Тогда давай просто считать, что нам обоим сильно повезло, — улыбнулся Араб, осторожно целуя ее.

— А вот это можно и покрепче, — лукаво рассмеялась она. — Я не стеклянная и не ледяная. Так что не разобьюсь и не растаю.

Рассмеявшись в ответ, Араб крепко обнял подругу и, легко поднявшись, отправился готовить ужин. Неожиданно их идиллию прервал звонок ее сотового. Удивленно посмотрев на номер, Салли взяла телефон и, пройдя на кухню, ответила. Заметив ее удивление, Араб моментально насторожился.

Недолго поговорив, Салли положила трубку и, задумчиво посмотрев на Араба, сказала, чуть пожимая плечами:

— Не знаю, что и думать. Звонил директор. Настаивает, чтобы я завтра явилась в лабораторию и сдала анализы для изучения нашей зануде.

— Обойдутся, — решительно ответил Араб, выхватывая свой телефон. — Пусть пользуются тем, что смогли добыть на острове. Это мой ребенок и моя женщина, — прорычал он так, что Салли невольно вздрогнула.

Быстро набрав номер директора, Араб с ходу взял быка за рога.

— Директор Сторм, советую вам и вашему профессору забыть о существовании агента Кларк. Не наживайте себе врага, с которым не сможете справиться. Запомните сами и передайте этой идиотке, что это мой ребенок и моя женщина. Она не придет.

Резко закончив разговор, Араб сунул трубку в карман и, мрачно покосившись в окно, сказал:

— Из дома без меня ни ногой. Дверь открывать только если я дома. Я не допущу, чтобы эта тварь использовала вас, как подопытных крыс.

— Ты думаешь, что они решатся на силовые действия? — удивленно спросила Салли.

— От них всего можно ожидать, — мрачно ответил Араб. — Вспомни свои методы работы.

— Да, но я же агент?!

— Вот именно, — кивнул он. — С этого дня переходим на осадное положение. Из дома — только со мной. И, главное, никаких исполнений приказов. Любой свой приказ директор должен будет направить тебе в письменном виде. Чтобы я всегда мог взять его за горло.

— А не слишком круто? — неуверенно спросила Салли. — Так можно и с работы вылететь.

— Плевать, — отмахнулся Араб. — Денег у меня хватит, чтобы и самим прожить, и детям оставить. А нужно будет, еще заработаю.

— Но ведь это твои деньги, — растерялась она.

— Это наш ребенок, и это наши деньги. И запомни, если ты вдруг решишь расстаться со мной, ребенка я заберу. Даже если для этого мне придется кому-то перерезать глотку.

— Это ты сейчас про кого сказал? — растерянно спросила Салли, понимая, что его слова — не пустая угроза.

— Твоему новому другу, например, или еще кому-то, — неопределенно ответил Араб, не сводя с нее мрачного, жесткого взгляда.

— Ты просто псих, — вздохнула Салли.

— А я и не отказываюсь, — пожал он плечами. — Пойми, девочка. Я долгие годы мечтал о семье. О детях. И теперь, когда моя мечта почти исполнилась, я никому не позволю отобрать ее у меня. Поверь, мне проще убить за нее, чем потерять.

— А ведь ты не шутишь, — произнесла Салли, внимательно рассматривая его. — Ты действительно готов убить за этого ребенка. Причем убить любого. Даже меня.

— Тебя — только в крайнем случае, — быстро ответил Араб. — Если тебе вдруг вздумается уйти и забрать ребенка. Очень тебя прошу, прежде чем принять такое решение, подумай. Как следует. Я понимаю, что не молод и не блещу особо красотой, да и ростом не вышел, но ведь это не главное. Я могу и хочу заботиться о вас. Растить этого малыша. Да просто жить нормальной, человеческой жизнью. Я всегда этого хотел.

— Слушай меня внимательно, ты, псих отмороженный, — решительно заявила Салли. — Или ты меня сейчас поцелуешь и пообещаешь больше никогда не угрожать, или я запущу в тебя чем-нибудь тяжелым.

— Тебе нельзя тяжелое поднимать, — рассмеялся Араб, обнимая подругу.

После ужина, прошедшего довольно мирно, Араб вынес из дома два кресла и, установив их на песке, усадил Салли любоваться океаном. Заботливо укрыв ей ноги пледом, он уселся с подветренной стороны и, закурив свою любимую трубку, с мечтательной улыбкой уставился на свою подругу. Закатное солнце окрасило прибой в розовый цвет, медленно сваливаясь за горизонт. Мерный шум волн и непередаваемый запах моря убаюкали Салли. Пригревшись под пледом, она задремала. Увидев, что она спит, Араб бесшумно поднялся и, зайдя в дом, быстро приготовил постель. Спустившись на задний двор, он осторожно взял ее на руки и, стараясь не разбудить, перенес в дом.

Уложив Салли в кровать, он накрыл ее одеялом и, стараясь ступать как можно тише, вышел из комнаты. В очередной раз набив трубку, он вышел на задний двор и, усевшись в кресло, принялся мечтать.

Услышав в телефонной трубке звенящий от злости голос Араба, директор Сторм вздрогнул и, мысленно выругавшись, ответил. Выслушав все, что было заявлено, он с мрачным видом положил трубку и, отодвинув кусок столешницы на своем столе, быстро защелкал переключателями. Через три минуты на мониторе его компьютера появился файл с текстом всего, что ему пришлось выслушать.

Плюнув на все условности и поддержание авторитета, он по селектору приказал вызвать к нему профессора и, дождавшись ее появления, заговорил, даже не предлагая Ширли сесть:

— Слушайте и запоминайте, — коротко приказал он, включая воспроизведение.

Выслушав весь монолог Араба, профессор неопределенно пожала плечами и, с изрядной долей ехидства, сказала:

— Похоже, это он директор агентства, а вы просто номинальная величина.

— Вам лучше заткнуться, профессор, и заняться делом, — резко осадил ее Сторм. — Не стоит испытывать мое терпение. Забудьте о своих планах мести и начинайте работать. В противном случае вы рискуете оказаться еще дальше от своей мечты, чем были до нашего с вами знакомства.

— Позвольте мне хотя бы провести визуальное наблюдение, — мрачно попросила Ширли. — У нас есть оборудование, способное снимать показания с объекта на расстоянии. Мне нужно хоть что-то. Материала слишком мало, чтобы проводить серьезные исследования.

— Получите фургон внешнего наблюдения, — коротко отрубил директор. — И, упаси вас бог, попасться ему на глаза. Рискуете остаться без головы. Но за вас я беспокоюсь меньше всего. Меня больше волнуют мои люди, — быстро добавил он, заметив, что она открыла рот, чтобы выдать очередную гадость.

Мрачно кивнув, Ширли отправилась к себе, мысленно проклиная агентство, директора и всех, кто вообще имел отношение к этому проекту. Через десять минут дверь ее кабинета без стука распахнулась, впуская одного из молодых агентов, двухметрового детину из новичков. Улыбаясь во все тридцать два зуба, детина весело доложил, что фургон для внешнего наблюдения им уже передан, и группа готова начать погрузку необходимого оборудования. Профессору требуется только указать, что именно нужно погрузить. Мрачно посмотрев на жизнерадостного оболтуса, Ширли поднялась из-за стола и отправилась в лабораторию, руководить погрузкой. Трое здоровых лбов, отданных ей на растерзание директором агентства, в считанные минуты загрузили фургон, хватая сразу по нескольку ящиков и чемоданов.

Уже через час мощный фургон, напичканный различным оборудованием под самую крышу, стремительно мчался по указанному адресу. За рулем с небрежной уверенностью профессионала сидел все тот же оболтус, из которого служба в агентстве еще не успела сделать законченного пессимиста и циника. Проносясь по городу со скоростью спятившего метеора, он попутно пытался выяснить у мрачно молчавшей Ширли, за кем именно им предстоит наблюдать.

— Скажите, профессор, а это правда, что вы сами ездили добывать данные куда-то в джунгли вместе с этим наемником? — осторожно спросил он, покосившись на свою начальницу.

— Правда, — попыталась отделаться коротким ответом Ширли.

— И как он вам?

— Кто?

— Этот наемник. Неужели, вправду так крут, как говорят? — не унимался агент.

— Не знаю. Меня это мало волновало, — пожала плечами Ширли. — А кто вам сказал, что он крут?

— Менди втихаря показала мне отрывок из его досье. Должен признаться, впечатляет.

Напрягшись, профессор вспомнила, что Менди — это секретарь директора Сторма. Дамочка грамотная, умелая и умеющая обращаться с оружием. Еще одна кандидатура на молчаливую ненависть профессора Макгрегор. Ширли терпеть не могла людей, которые хоть чем-то превосходили ее в любом виде деятельности.

— И что же вас так впечатлило? — не сдержала любопытства Ширли.

— Его послужной список. Говорят, этого парня сам директор побаивается. Это правда?

— Об этом вам лучше спросить у самого директора. Все, что я знаю, так это то, что он голыми руками уложил пятерых бандитов, вооруженных кинжалами. Это я видела своими глазами, — мрачно ответила Ширли, пытаясь заранее настроить своих подчиненных против Араба.

— Ну, это не самое страшное, — белозубо улыбнулся ей водитель, одновременно лихо обгоняя грузовик. — Так и мы умеем.

— Думаю, вам лучше настроиться на серьезное отношение к нашей работе. Мне жизненно необходимы эти данные. Условия простые. Или мы их получаем, или вы все отправляетесь пингвинов на полюсе контролировать. Всем ясно? — мрачно спросила она, оглядев свою команду.

Мрачно насупившись, агенты ответили ей внимательными взглядами, пытаясь понять, шутит она или говорит серьезно. Ширли так и не поняла, к какому именно мнению они пришли, но улыбки и шуточки прекратились.

Не доезжая квартала до указанного места, водитель остановил машину и, заглушив двигатель, быстро пояснил:

— Нужно сходить, осмотреться на месте.

Мрачно кивнув в ответ, Ширли выбралась из машины и решительно зашагала следом за ним. Удивленно покосившись на свою начальницу, парень счел за лучшее промолчать. Пройдя в самый конец улицы, он внимательно осмотрелся и, кивком головы указав на длинный проезд, ведущий к пляжу, тихо сказал:

— Это единственное место, где я могу поставить машину, не привлекая внимания.

— Это не приемлемо! — тут же возмутилась Ширли. — Я должна находиться в прямой видимости от дома. Оборудование не будет работать на таком расстоянии.

— Сожалею, профессор, но, если подогнать машину ближе, это будет все равно, что просто постучаться к ним в двери. Этот проезд ведет непосредственно к дому, и никто посторонний не станет там останавливаться без нужды. Если он не приехал к хозяевам, — мрачно пояснил агент.

— Там что, нет других домов? — возмущенно спросила Ширли.

— В том-то и дело, что нет. Я специально запросил карту местности и точно знаю, что его дом на пляже один. На отшибе. Грамотно построил, незамеченным не подберешься.

— Делайте, что хотите, но я должна находиться не более чем в пятидесяти метрах от дома. Иначе все бесполезно, — категорически заявила Ширли.

— Ну, пятьдесят, это еще, куда ни шло, — задумчиво вздохнул агент. — Попробуем использовать рельеф местности. Притащим ящики, и будете работать. Пойду, поищу место.

— Хотите сказать, что я должна буду весь день просидеть в кустах?! — прошипела Ширли, глядя на агента, как на таракана, забравшегося ей в тарелку.

— Ничего другого я предложить не могу, — развел руками парень. — Или мы просто подъезжаем к дому, и директор долго вправляет нам мозги, или сидим в кустах и получаем хоть что-то.

— Неужели нельзя было направить в отдел кого-то более компетентного? — мрачно проворчала Ширли, чувствуя, как начинает свирепеть.

— При всем уважении, профессор, но невидимкой вы становиться не умеете. Я тоже. Так что, давайте просто попробуем получить данные, не усложняя себе жизнь, — совершенно спокойно отозвался агент, не обращая внимания на ее выпад.

Оставив ее на перекрестке, агент быстро прошел по проезду в сторону дома, но, едва скрывшись из виду, быстро нырнул в придорожные кусты. Потоптавшись на месте, Ширли неопределенно пожала плечами и, подумав, решила вернуться обратно в машину. Ей совсем не улыбалось торчать посреди пустой улицы, привлекая внимание к своей персоне.

Усевшись на место, она с ненавистью посмотрела в сторону видневшегося из-за кустов дома и, не удержавшись, тихо прошипела:

— Я все равно своего добьюсь. Даже, если мне придется вас всех на запчасти разобрать.

Агент вернулся через двадцать минут и, одарив всех своей фирменной улыбкой, радостно сообщил:

— Нашел! Место отличное. И к дому близко, и из дома не увидят.

Подчиняясь команде Ширли, агенты принялись выгружать из фургона оборудование. Нагрузившись как верблюды, они с треском и руганью начали пробираться сквозь сплошные заросли акации и роскошных лопухов. Добравшись до выбранного парнем места, агенты быстро развернули походную лабораторию и, отойдя в сторонку, принялись наблюдать за действиями профессора. Склонившись над датчиками и мониторами, Ширли ловко щелкала переключателями приборов и кнопками компьютера, но спустя пять минут с руганью отбросила ручку, которой все время что-то записывала.

— Что-то не так, профессор? — осторожно спросил жизнерадостный агент.

— Все не так. Они уселись с той стороны дома, а эта рухлядь не может пробить сразу столько стен. Что-то создает очень сильные помехи.

— Тогда, может, стоит подождать, когда они вернуться в холл? — все так же осторожно предложил агент.

— А может, вам лучше заткнуться, агент?! — рявкнула в ответ Ширли.

Пожав плечами, парень отошел к своим друзьям и, быстро им что-то сказав, исчез в кустах. Уперев ладони в бедра, Ширли смотрела на дом так, словно хотела пронзить его стены взглядом насквозь. Сканер присутствия продолжал показывать одно и то же. Они оба сидели на заднем дворе и уходить оттуда не собирались. Все остальное оборудование продолжало показывать погоду в Африке и Арктике одновременно.

Они просидели в кустах до самого вечера. Отбросив эмоции, Ширли продолжала упорно пялиться на экран монитора. Не обращая внимания на многозначительные взгляды подчиненных на часы и на их негромкие предложения съездить за пиццей и кофе, она с упорством, достойным лучшего применения, продолжала ждать.

Ближе к полуночи, когда свет в доме потух, она неожиданно встрепенулась и, тихо приказав подчиненным взять несколько аппаратов прямо в работающем состоянии, направилась к дому. Сообразив, что она собирается делать, агенты дружно повертели пальцами у висков, но, понимая, что деваться все равно некуда, дружно потащили указанные ящики следом за ней. Плюнув на осторожность и всевозможные опасности, Ширли подошла к самой стене и, ориентируясь по сканеру, медленно обошла дом, выискивая ближайшую точку к Салли и ее ребенку. В этой истории Ширли интересовал именно он, ребенок, зачатый при странных, можно сказать, необъяснимых обстоятельствах. Ведь она слышала обещание хранителя о том, что мечта девушки все-таки исполнится.

Дождавшись, когда агенты наконец дотащат необходимое оборудование, она настроила зонды и принялась наводить их на спящую женщину. Но стоило только лучу зонда коснуться края спальни, где она находилась, как все датчики словно сошли с ума. Все принесенное оборудование начало показывать то, чего просто не могло быть. Неожиданно зонд нагрелся так, что обжег ей руку. С тихим воплем боли она бросила его на песок и, растерянно переключив несколько выключателей, удивленно оглянулась на стоящих рядом агентов. Продолжая держать аппараты в руках, парни с удивлением глазели на зашкаливающие приборы.

— Как такое может быть? — не удержавшись, тихо спросил один.

— Этого не может быть, — рыкнула в ответ Ширли, пытаясь образумить спятившую технику.

Наконец что-то в тонких потрохах оборудования не выдержало этого издевательства, и приборы один за другим начали погибать, напоследок обдавая своих мучителей клубами серого вонючего дыма. Из всего принесенного оборудования уцелел только сканер присутствия. Сообразив, что дело провалено, Ширли обреченно уронила руки и молча поплелась к машине. Удивленно посмотрев ей вслед, агенты быстро переглянулись и, не сговариваясь, понесли бренные останки оборудования к фургону. Загрузив все привезенное обратно в машину, они молча расселись по своим местам, и водитель запустил двигатель.

Не спрашивая разрешения и не выясняя, куда именно ехать, он развернул фургон и, не спеша, повел его в сторону центрального офиса. Но через два квартала машина вдруг заглохла и больше не пожелала заводиться. Промучившись почти час, агент с руганью захлопнул капот и, мрачно покосившись на Ширли, сказал:

— Ничего не понимаю. Все работает, но не заводится. Придется оставить все здесь, а утром вызвать эвакуатор.

Сердито посмотрев на него, Ширли молча вылезла из машины и отправилась ловить такси. Добравшись до дома далеко за полночь, она без сил рухнула на диван и, вперив бездумный взгляд в потолок, попыталась осмыслить, что именно произошло.

Все привезенные приборы были в рабочем состоянии. Она сама много раз пользовалась ими. Кроме того, вполне допустимо, если сгорает один прибор. Ну, два. Но сразу все, это уже было не просто совпадение. Неожиданно она поняла, что именно ей не давало покоя всю дорогу и где она могла раньше видеть такой бунт оборудования. Остров! Именно там, в присутствии хранителя, ее приборы вели себя точно так же. Значит, этот Араб умудрился научиться чему-то, что позволяло ему так воздействовать на приборы. Это можно было использовать. Ведь теперь ей достаточно было просто считать биополе его тела, даже не используя особо тонкую технику.

С трудом поднявшись с дивана, она проковыляла в ванную и, умывшись, внимательно посмотрела на свое отражение над раковиной.

— Ты гений, Ширли, — сказала она сама себе и со спокойной душой отправилась спать.

С самого утра директору Сторму испортили настроение. Сначала ему позвонила Менди и сообщила, что дорожная служба предъявила им счет за эвакуацию фургона агентства. Потом с ним связался начальник отдела технического обеспечения и заявил, что группа профессора умудрилась спалить кучу оборудования на огромную сумму. И напоследок в его кабинет ввалилась сама профессор и в ультимативной форме потребовала обеспечить лабораторию новым оборудованием. Было отчего впасть в ярость!

Сделав несколько глубоких вздохов, директор посмотрел на нее мутным взглядом маньяка-убийцы и приказал немедленно написать отчет о том, что именно случилось ночью и кто виноват в гибели оборудования. Мрачно кивнув, она отправилась в свой кабинет. На составление отчета у нее ушло два часа. Собрав в кулак все остатки воли, она снова поплелась в кабинет Сторма. В приемной Менди встретила ее ехидной улыбкой и ангельским голосом предложила подождать, когда директор освободится. Не выдержав этого издевательства, Ширли попыталась войти в кабинет без доклада, но сухой щелчок взведенного курка заставил ее вздрогнуть и медленно обернуться. Не вставая с кресла и даже не изменив позы, Менди целилась в нее из автоматического пистолета тридцать восьмого калибра.

— Чт-то эт-то значит? — заикаясь, спросила Ширли, медленно отходя от двери.

— А это значит, что, если вы еще раз попробуете войти в кабинет директора без доклада, я пристрелю вас, — проворковала Менди, твердо удерживая пистолет. — В прошлый раз у меня из-за вас были проблемы, но больше я этого не допущу.

— Вы в своем уме? — спросила Ширли. — Вы понимаете, что с вами после этого будет?

— В том-то и дело, что ничего, — мило улыбнулась Менди. — Ведь я именно для этого здесь и сижу.

— Для чего? — не поняла Ширли. — Убивать людей?

— Для того чтобы исключить попадание в кабинет посторонних. Именно для этого мне и выдан вот этот симпатичный пистолетик. Хотите узнать, как он работает?

— Нет, спасибо. Принцип действия этой штуки мне хорошо известен, — быстро ответила Ширли, отходя подальше от двери.

— Прекрасно. Тогда сядьте и ждите, когда директор освободится и сможет вас принять, — невозмутимо ответила Менди, ловко убирая оружие куда-то в стол.

Судорожно кивнув, Ширли покорно уселась в кресло, приготовившись к долгому ожиданию. Неожиданно ей на ум пришла фраза, услышанная ею от Араба в самолете. Похоже, что свой лимит стервозности в агентстве она уже исчерпала. Но тут же, вскинувшись, она обозвала себя паникершей. Еще ничего не кончилось. Она сможет заставить всех этих недоумков уважать ее.

Дверь директорского кабинета распахнулась, и оттуда вышел Сторм, в сопровождении двух шкафообразных агентов. Быстро отдав им несколько распоряжений, директор мрачно посмотрел на сидящую в кресле Ширли и, тяжело вздохнув, не терпящим возражения тоном приказал:

— Оставьте ваш отчет у секретаря и возвращайтесь к своим делам. Если вы потребуетесь, вас вызовут.

— Но, директор, мне срочно нужно оборудование, — начала было Ширли, но он не дал ей договорить.

— До тех пор, пока не будет проведено расследование по поводу уничтожения выданного вам имущества, ни о каком оборудовании и речи быть не может. Это все. А теперь возвращайтесь на свое место.

Сообразив, что спорить сейчас бесполезно, Ширли молча поднялась и, положив свой отчет на стол Менди, покорно поплелась в свой кабинет. Усевшись за стол, она несколько минут тупо смотрела на голую столешницу. Потом, резко вскочив, бегом бросилась в лабораторию. Найдя агентов, ездивших с ней к дому Араба, она отвела их в сторону и, обведя каждого долгим мрачным взглядом, тихо приказала:

— Сейчас вы трое возьмете машину и отправитесь туда, где мы были вчера. Не знаю, как и каким образом вы это сделаете, но агент Салли Кларк должна быть доставлена в лабораторию. Это приказ директора. Если получится, можете прихватить и ее любовничка. Но учтите, что она беременна. Поэтому постарайтесь привезти ее сюда живой. Самое главное, чтобы плод не пострадал. Этот ребенок — ваш пропуск к дальнейшей карьере.

— Простите, мэм, но такие приказы отдаются только самим директором. Это не террориста скрутить. Она все еще действующий агент конторы, — с сомнением ответил жизнерадостный верзила.

— Именно поэтому поедете вы, а не группа захвата, — пожала плечами Ширли. — Впрочем, можете сходить к директору и спросить его сами. Не знаю, как это отразится на вашей дальнейшей службе, но вы можете попробовать.

Задумчиво переглянувшись, агенты дружно пожали плечами и, развернувшись, затопали к стоянке машин. Проводив их долгим взглядом, Ширли злобно усмехнулась и, сжав кулаки, едва слышно прошептала:

— Вот теперь, мы посмотрим, кто из нас умный, а кто просто трусливый дурак.

Вернувшись в лабораторию, она хозяйским взглядом осмотрела все приготовленное и, убедившись, что, кроме сгоревшего оборудования, все готово, медленно прошла в прозекторскую. Здесь, как и в любой подобной лаборатории, все блистало стерильной чистотой. Даже длинный стол из нержавеющей стали.

Отбросив лишние эмоции, Ширли принялась готовить инструменты для взятия проб крови, кожного среза и плаценты, одновременно продумывая, какие именно анализы ей нужно получить, чтобы иметь наиболее полную картину о состоянии здоровья подопытных. За этим занятием ее и застал директор, зашедший в лабораторию, чтобы убедиться, что работа идет.

Уложив подругу спать, Араб просидел на заднем дворе еще час. Устав от размышлений, он, не спеша, поднялся и, пройдя в дом, устроился спать на диване, накрывшись пледом, которым пользовалась Салли. Устроившись поудобнее, он закрыл глаза и принялся прислушиваться к тому, что происходит в спальне. Потянувшись к стихии воздуха, он приоткрыл окошко в своей мозговой двери и, протянув энергетический щуп в спальню, осторожно прикоснулся им к спящей подруге. В ту же секунду он вдруг понял, что может видеть ее сон.

Она видела море, пляж с белым песком и его. Он шел ей навстречу, ведя за руку очаровательного малыша. Ей было хорошо и спокойно. Тихо шелестели пальмы, плавно шуршал песок в волнах прибоя, и все это было наполнено ощущением покоя.

Тихо улыбнувшись, Араб убрал свой энергетический щуп и хотел было закрыть разум, собираясь уснуть, как вдруг услышал совершенно посторонние мысли. Кто-то, совершенно не думая скрываться, откровенно обсуждал сам с собой тактико-технические характеристики ученой стервы. Было в этом словосочетании что-то такое, что заставило Араба насторожиться и внимательно прислушаться к мыслям неведомого человека. Представив, как энергетический щуп превращается в широкую сеть, он направил ее за стены дома и тут же вздрогнул от хлынувшей в его сторону злобы. Уже через секунду он понял, чьи именно мысли слышит. Профессора Ширли Макгрегор. Она просто источала яд, откровенно ненавидя его и Салли. Причину этой ненависти он так и не узнал, да не особо и стремился. Его больше интересовало, что именно она здесь делает. Все остальные мысли, принадлежавшие трем парням из агентства, были абсолютно нейтральными. Парни просто делали порученную им работу.

Быстро поднявшись с дивана, Араб проскользнул к окну и, осторожно выглянув на улицу, внимательно рассмотрел всю четверку. Как он и ожидал, профессор пыталась провести какие-то замеры. Вспомнив, какое действие на ее приборы оказывала энергетика хранителя, он быстро сплел потоки всех четырех стихий и направил этот поток на приборы. Увидев, что профессор принялась растерянно вертеть ручки настройки, он убедился, что все получилось, и, быстро пройдя на кухню, достал из ящика обычную картофелину. Выбравшись из дома через заднюю дверь, он пробрался к кустам и едва заметной тропинкой выбрался на дорогу. Фургон, на котором группа приехала к его дому, он заметил сразу. Подойдя к машине, он присел возле выхлопной трубы и, резким движением насадив картофелину на трубу, снял ее остатки, оказавшиеся снаружи. Сердцевину, оказавшуюся в трубе, пропихнул пальцем еще дальше. Одновременно с этим он продолжал удерживать плетение стихий, чувствуя, как в мыслях профессора нарастает паника.

Так же бесшумно вернувшись домой, Араб снова устроился у окна и, с удовлетворением понаблюдав, как тонкое оборудование профессора испустило последний вздох, распустил энергетическое плетение. Теперь можно было дать им просто уйти. Для этих ребят ночь еще не закончилась. Убедившись, что группа ушла, он снова улегся на диван и с чувством выполненного долга спокойно уснул.

Проснувшись с первыми лучами солнца, Араб первым делом отправился на кухню. Готовить завтрак. Роскошный аромат свежесваренного кофе разбудил Салли. Спустившись вниз, она уютно устроилась на диване и с интересом принялась наблюдать за его деятельностью.

Все еще сладко зевая и потягиваясь, она глотнула кофе и, удивленно посмотрев на него, спросила:

— Что это за чудо?

— Кофе по-персидски. С некоторыми добавками, — хитро усмехнувшись, ответил Араб.

— Ты должен меня научить, — тут же потребовала Салли.

— Обязательно научу. И не только этому.

— А чему еще? — не сдержала проснувшееся в ней любопытство девушка.

— Многому. Я объездил почти весь мир и везде чему-то учился. В том числе и готовить блюда местных кухонь. Так что, у тебя есть шанс узнать, что такое шашлык по-карски, суп из акульих плавников и кофе по-восточному. И еще многое другое.

— Оказывается, мне очень повезло, — улыбнулась Салли. — Сама того не зная, подцепила мужика, который не только стрелять и драться умеет, а еще и готовит, как заправский шеф-повар.

— Поверь, это далеко не все, что я умею, — рассмеялся в ответ Араб, целуя подругу.

— Верю и даже не сомневаюсь в этом, — улыбнулась в ответ Салли, отвечая на поцелуй.

— Скажи, пожалуйста, у тебя есть оружие? — неожиданно спросил Араб.

— Нет. Я же в отпуске, — ответила она.

— Но хоть удостоверение при тебе?

— Да, но что случилось? — насторожилась Салли.

— Ночью у нас были гости, — ответил он так, чтобы не напугать ее.

— Кто?

— Наша старая знакомая все с той же кучей своих электронных игрушек.

— И чего они хотели? — спросила она со странной интонацией в голосе.

— Могу только догадываться, но думаю, что это связано с моим исчезновением и твоей беременностью. Похоже, она решила использовать нас в качестве подопытных кроликов.

— Но, мы же не давали своего согласия, — слабо возмутилась Салли.

— А ей это и не нужно. Ее изыскания важнее наших чувств и желаний. Все остальное не имеет никакого значения. Ведь это все ради науки, — ответил Араб так, что Салли невольно поежилась. — Похоже, нам придется в срочном порядке исчезнуть. Я должен спрятать тебя, и как можно скорее. Хотя, признаюсь честно, я удивлен настойчивостью нашего директора. Придется напомнить ему, что я всегда сдерживаю данное слово, — мрачно добавил он, доставая из кармана трубку сотового телефона.

Набрав номер, он дождался ответа и спокойным, ровным голосом заговорил:

— Директор, похоже, вчера вы так и не услышали меня. Вам так надоело ваше кресло? Хотите отправиться на пенсию без выходного пособия? Если так, только скажите, и я вам это обеспечу.

— Араб, я прошу вас не делать поспешных выводов, — быстро ответил Сторм. — Люди были отправлены только для визуального наблюдения со стороны, но, очевидно, профессор Макгрегор решила превысить свои полномочия. Я немедленно с этим разберусь. Надеюсь, мы сможем мирно разрешить это небольшое недоразумение.

Араб специально включил на телефоне громкую связь, чтобы Салли сама могла услышать ответы директора.

— На этот раз агентство потеряло только оборудование и машину. В следующий раз будут жертвы. Не доводите дело до крайности, директор. Вы же знаете, я могу быть очень жестоким.

— Даю вам слово, Араб. Я разберусь с этой проблемой. Дайте мне пару дней, и я наведу полный порядок. Я не хочу терять людей.

— Просто держите их всех подальше от нас с Салли, и все будет в порядке, директор. Не доводите дело до крайности.

— Я же дал вам слово, все будет решено, — поспешно ответил Сторм, утирая чуть подрагивающей рукой выступившую испарину на лбу.

Он действительно слишком хорошо знал, на что способен этот человек. Стоило его как следует разозлить, и его агентству грозила самая настоящая война. А войне этот человек посвятил всю свою жизнь. Кроме того, узнав о том, что знаменитого в узких кругах пса войны преследуют, на его сторону встанут многие наемники. Эти люди не всегда были друзьями, но корпоративная солидарность у них всегда присутствовала. Кроме того, если они узнают правду, по какой именно причине началась эта война, то дружно откажутся иметь с агентством дело. А это было чревато.

Положив трубку, Араб улыбнулся подруге и, задумчиво потерев шрам, медленно произнес:

— Нам нужно время. Говоря о том, что должен спрятать тебя, я совершенно упустил из виду твое положение. Нам нужно время. Но как только ты родишь, мы исчезнем.

— Но куда? — удивленно спросила Салли.

— Найдем. В крайнем случае уедем к хранителю. На остров.

— И ты готов бросить свой дом, вещи и просто уехать? — недоверчиво спросила она.

— До недавнего времени все мои вещи умещались в одном большом чемодане. Только то, что мне по-настоящему дорого. Все остальное можно купить на новом месте.

— Ты настолько не доверяешь директору? — задумчиво спросила Салли.

— В этой игре он не самая большая фигура. Вполне может сложиться так, что слушать будут больше нашу заклятую подругу, а не его. А уж она сумеет убедить всех вокруг, что нас просто жизненно необходимо заставить подчиняться.

— Ты считаешь, что правительство пойдет на это? — все так же недоверчиво спросила она.

— Не сомневаюсь. Если правительственные чиновники почуют наживу, то можно даже не сомневаться в их решении. И потом им не обязательно применять силу ко мне. Вполне достаточно захватить вас с малышом, и я просто вынужден буду плясать под их дудку. Ради вашей безопасности. А значит, все то, что я выстраивал столько лет, отправится псу под хвост.

— Что я должна делать? — спросила Салли после короткого молчания.

— Сейчас избегать стрессов и волнений и доносить ребенка до положенного срока. А затем родить здорового малыша. Защищать вас в больнице мне будет сложно.

— Я постараюсь, — улыбнулась Салли, но тревога, мелькнувшая в ее глазах, заставила сердце Араба забиться сильнее.

Отправив подругу на веранду, выходящую на океан, он спустился в подвал и, открыв потайную дверь арсенала, начал готовиться к серьезным действиям. В течение двадцати минут по подвалу разносились только лязг взводимых затворов, щелчки спускаемых курков и звон пересыпаемых патронов. Из подвала он вернулся, неся с собой целый арсенал. Два пистолета «Глок», автоматическую винтовку, винтовку с оптическим прицелом и горсть уже снаряженных магазинов. Автомат он поставил за входную дверь, а снайперскую винтовку отнес на чердак, к слуховому окну.

Выйдя на веранду, он передал один из пистолетов подруге и, сунув второй за ремень джинсов, мрачно произнес:

— Не раздумывай, девочка. В случае малейшей опасности бей на поражение. Это уже не игра. Помни, ты дерешься не только за себя, но и за него, — добавил он, указывая пальцем на живот подруги.

Тяжело вздохнув, Салли покорно кивнула и, взяв пистолет, сунула его в карман своего платья, привычным жестом проверив обойму. Убедившись, что она его поняла, Араб вернулся в дом и занялся готовкой обеда, периодически поглядывая в окно.

Услышав в трубке короткие гудки, директор Сторм тяжело вздохнул и, покачав головой, вышел из кабинета. Устраивать настоящую войну с этим ненормальным меньше всего входило в его планы. Подойдя к столу Менди, он взял отчет профессора и, быстро пробежав его глазами, бросил обратно. С первого взгляда, ему стало ясно, что это не отчет, а простая отписка. Она не соизволила даже правильно назвать уничтоженные приборы и пояснить, каким образом они оказались рядом с домом, за которым велось наблюдение.

Выйдя в коридор, он решительно зашагал в кабинет профессора. Такое небрежение и неисполнение приказов должно быть подвергнуто немедленному наказанию. Но в кабинете ее не оказалось. После недолгого размышления директор отправился в лабораторию. После разговора с Арабом он сам готов был пристрелить эту чокнутую. Заметив, что дверь в лабораторию приоткрыта, он медленно вошел вовнутрь и, осмотревшись, понял, что профессор находилась в прозекторской. Его догадку подтвердило тихое позвякивание металла о металл. Заглянув в маленькое круглое окошко на двери, директор увидел, как она медленно перекладывает хирургические инструменты, словно мечтая о том, что скоро произойдет. Неожиданно для себя он понял, о чем именно она думает, и сам растерялся от этой догадки. Директор Сторм многое повидал в своей жизни. Это были и интриги, и кровь, и глупые убийства, но такая бессмысленная жестокость всегда претила ему и приводила в ярость. Профессор мечтала подвергнуть хирургическому вмешательству беременную женщину, подвергнув опасности ее жизнь и жизнь ее ребенка. Почувствовав, как от ярости кровь ударила ему в голову, директор толкнул дверь и шагнул в прозекторскую. Смерив профессора долгим мрачным взглядом, он подошел к столу с инструментами и, посмотрев на блестящий жутковатый набор, тихо сказал:

— Профессор, я запретил вам приближаться к Арабу и его семье. Но вы нарушили мой приказ, впрочем, как уже не раз это делали. Но теперь все стало не просто сложно, а опасно. Мне звонил Араб. Если кто-то из моих людей окажется рядом с Салли или его домом, он уничтожит их. То же самое касается и вас. Имейте это в виду, если вдруг вздумаете снова лезть туда. И помните, что любая подобная акция будет только вашей самодеятельностью. Я на подобные действия разрешения вам не даю.

— Мне не нужны ваши разрешения, — неожиданно вызверилась Ширли. — Я сегодня же отправлю доклад в центральный офис, где подробно опишу каждое ваше движение и то, как вы боитесь этого человека.

— Вы действительно дура, — совершенно спокойно покачал головой директор. — Неужели вы всерьез считаете, что там не знают, кого именно я вынужден был привлечь к проведению этой операции? Он получил деньги по выданному ему чеку, и каждое его движение давно уже им известно. Не думаю, что ваш доклад что-то изменит. Впрочем, вы можете попробовать. Знаете, мне даже интересно, какой именно ответ вы получите. Хотя в его общем смысле я даже не сомневаюсь.

Развернувшись, он вышел из прозекторской и направился к себе, оставив растерянного профессора удивленно смотреть ему вслед. Проводив директора долгим взглядом, Ширли закрыла лабораторию и отправилась к себе в кабинет. Все, чего она сейчас хотела, это побыстрее дождаться возвращения отправленных за Салли агентов и приступить к работе.

Победителей не судят. Эту истину она усвоила еще в колледже. Придумывая очередное нестандартное решение какой-нибудь особо каверзной задачи, она шла к поставленной цели, не задумываясь о последствиях. Это всегда помогало ей победить. Так будет и в этот раз. В этом она не сомневалась.

Приготовив обед, Араб позвал Салли к столу и, разложив все приготовленное по тарелкам, с усмешкой покосился на подругу. Не сообразив, что означает этот взгляд, Салли настороженно принюхалась к тому, что лежало в ее тарелке, и, удивленно посмотрев на него, спросила:

— Что это?

— Блюдо аргентинской кухни. Телятина под красным вином.

— Слушай, а ты не думал открыть свой ресторан? — с интересом спросила Салли, пробуя мясо. — Ты же потрясающе готовишь! — добавила она, прожевав кусок и глядя на него изумленным взглядом.

— Я не хочу ставить свои знания на поток. Я люблю готовить, но только для своих. Мне нравится доставлять удовольствие близким. Наверное, потому, что я рано остался один.

— Расскажи мне о себе, — тихо попросила Салли. — Знаешь, я только сейчас поняла, что рожу ребенка от человека, о котором почти ничего не знаю.

— Хорошо, — задумчиво потирая шрам на лице, ответил он. — Я расскажу тебе о себе. Но только так, чтобы не называть мест и имен. Я даже не скажу тебе своего настоящего имени, но не потому, что не доверяю, а потому, что эта тайна может сильно повредить мне. А узнать ее не так сложно. Надеюсь, ты поймешь меня.

— Я понимаю, — кивнула Салли, понимая, что уже ничего не понимает.

— Я родился в Советском Союзе. Еще в школе я увлекся борьбой и сумел достичь серьезных результатов. Но пришло время, и меня призвали в армию. Через месяц после призыва мои родители погибли в автомобильной катастрофе. Они погибли оба. Сразу. Пьяный водитель грузовика на полном ходу протаранил их автомобиль сбоку. Больше у меня никого не осталось.

Уже на службе я попал в спецподразделение. Служба разведки и диверсионная подготовка. Должен признать, что готовить в этих войсках умели. Особенно в Союзе. Они не жалели средств и резервов, чтобы сделать из толковых мальчишек настоящих солдат. Отслужив положенные два года, я вернулся в родной город и понял, что все изменилось. Началась перестройка, и в стране творилось черт знает что. Ни семьи, ни квартиры, ни работы. Становиться бандитом и трясти несчастных, которые вкалывали по четырнадцать часов в сутки только для того, чтобы прокормить семьи, я не хотел. Мне на глаза попалось маленькое объявление о наборе желающих служить в иностранном легионе. Французская кухня, где готовят будущих наемников. Прослужив там пять лет, я завел нужные знакомства и, избавившись от контракта, решил работать на себя. Получив на руки документы с новым именем, я отправился в Африку. Уже там, в Анголе, я сошелся с парнями из команды псов войны и начал работать серьезно. За эти годы я побывал на всех континентах и участвовал во всех локальных войнах, которые велись по всему миру. Я не воевал только против своей бывшей родины.

— Ты имеешь в виду кавказские конфликты? — осторожно спросила Салли.

— Да. Я побывал везде. В Африке, Южной Америке, Юго-Восточной Азии, Восточной Европе. Везде. Не был только в России. Из-за этого ваше агентство долгое время относилось ко мне с большой настороженностью. Им не верилось, что наемник готов отказаться от выгодного контракта только из-за воспоминаний. Но это так. Болтаясь по миру, я в совершенстве изучил несколько языков, научился пользоваться любым оружием и стал мастером рукопашного боя. Не того, что показывают по телевизору, а настоящего. А теперь, стал еще и воином духа.

— Так ты русский? — удивленно спросила Салли.

— Не совсем. Я продукт огромного котла наций, которые смешивались в течение многих лет в этой стране. Наверное, я потому и смог сделать то, что не удавалось другим. Ведь полукровки всегда сильнее и выносливее чистых, — с улыбкой пожал плечами Араб. — Надеюсь, для тебя это не станет проблемой?

— Проблемой? Еще чего?! — презрительно фыркнула Салли. — После всего, что я о тебе узнала в нашей поездке, тебе от меня не избавиться. Не думай, что я упущу шанс попробовать на вкус все твои блюда, — добавила она с лукавой улыбкой, и Араб громко, от всей души, расхохотался.

— Придется готовить понемногу, а то такими темпами ты у меня ни в одну дверь не пролезешь, — ответил он, продолжая смеяться.

— Не волнуйся. Врачи говорят, что у меня ускоренный метаболизм и я могу есть, сколько хочу. Ни за что не растолстею. Наоборот, если не стану есть, то рискую умереть от дистрофии, — с улыбкой ответила Салли.

— Ты серьезно? — удивился Араб.

— Абсолютно, — кивнула Салли. — Мне в клинике все медсестры обзавидовались. Ведь им всем приходится постоянно сидеть на диетах. А в сторону пирожных даже смотреть нельзя. А тут — все, что угодно, и в любых количествах. И главное, никаких проблем.

— Да уж, повезло. — Усмехнулся он, но Салли снова не согласилась с ним.

— Не совсем. Если я не поем хотя бы один раз за шесть часов, начинает тянуть в животе и жутко болит голова. В засадах очень мешает.

— Думаю, теперь тебе не придется больше об этом беспокоиться. Родишь малыша, и мы уедем отсюда. Деньги у нас есть, значит, можно будет отойти от дел и посвятить себя тому, что нам обоим больше всего нравится.

— Чему, например? — с интересом спросила Салли.

— Надеюсь, у тебя есть какое-нибудь хобби?

— Конечно. Обожаю разводить цветы. А у тебя?

— Старые автомобили и старинное оружие, — коротко ответил Араб.

— Любишь историю? — удивленно спросила Салли.

— Не всю. Только некоторые ее части, — усмехнулся Араб, ловко собирая посуду со стола.

В очередной раз, отправив Салли любоваться морем, предварительно отмахнувшись от ее предложения помощи в домашнем хозяйстве, Араб быстро загрузил тарелки в посудомоечную машину и, набив трубку, вышел на веранду. Соленый бриз гнал белые барашки по гребням волн, взбивая пену на песке пляжа. Внимательно осмотревшись, он подошел к Салли и, положив ей ладонь на плечо, тихо спросил:

— Не замерзнешь?

— Смеешься? — удивленно спросила девушка, глядя на него снизу вверх. — Жара на улице.

— Ветер холодный, — задумчиво отозвался Араб, мерно попыхивая трубкой.

— С тобой все в порядке? Ты какой-то напряженный, словно готовишься к драке, — неожиданно произнесла Салли.

— Мы знакомы всего ничего, а ты уже знаешь, каким я становлюсь перед дракой? — улыбнулся в ответ Араб.

— Я уже видела тебя таким, — серьезно ответила Салли, не приняв его шутки.

— Если честно, меня что-то тревожит, — нехотя признался Араб.

— Что именно? — насторожилась Салли.

— Не знаю. Кажется, нас ждут очередные неприятности.

— Думаешь, придется пустить в ход машинки? — мрачно спросила она, качнув спрятанным в кармане пистолетом.

— Надеюсь, что нет. Не хочется лишней крови, — пожал плечами Араб. — Но учти, если что, — бей, не раздумывая. Никакой пощады. И помни, что нас с тобой тоже щадить не будут.

— А тебе не кажется, что это уже паранойя? — с нервной улыбкой спросила Салли.

— Лучше быть живым параноиком, чем мертвым оптимистом, — философски ответил Араб, выбивая трубку о каблук.

Вернувшись в дом, он принялся расставлять посуду в сушилке, как вдруг что-то странное насторожило его. Отложив тарелку, он облокотился руками о стол и, закрыв глаза, приоткрыл свое мысленное слуховое окошко. Быстро сплетя потоки стихии воздуха, он раскинул ментальную сеть вокруг дома и тут же услышал мысли все тех же ночных посетителей. Кто-то, очень настороженный и сильно недовольный предстоящей работой, отчаянно проклинал все агентство вообще и директора в частности. Досталось и злобной стерве, которая поручила им это задание. Отбросив предосторожности, Араб осторожно потянулся и, коснувшись мыслей Салли, тихо позвал:

— Милая, вернись, пожалуйста, в дом.

Спустя минуту в комнату вошла донельзя изумленная Салли. Присев на краешек кресла, она напряженно посмотрела на него и вздрагивающим от волнения голосом спросила:

— Как ты это делаешь?

— Долго объяснять. Это просто одна из способностей, которые я приобрел в своем последнем путешествии. Именно поэтому меня и назвали воином духа. Откровенно говоря, я и сам еще не все понял, поэтому прошу тебя, не пугайся и не впадай в панику. Придет время, и я все тебе расскажу. Главное, никто об этом не должен знать. А со всем остальным мы как-нибудь справимся, — смущенно улыбнулся Араб.

— Ладно, — неожиданно легко согласилась Салли. — Тогда объясни, с чего вдруг ты меня позвал таким необычным способом?

— У нас снова гости. Те же, кто приходил ночью, — быстро ответил он, собираясь еще раз просканировать окрестности.

— Но ведь директор обещал, что этого не будет, — проговорила Салли.

— Обещал, — мрачно кивнул Араб. — Но, как я уже говорил, не каждому слову можно верить.

— Что будем делать?

— Попробую нейтрализовать их без стрельбы, — вздохнул Араб, передавая ей свой пистолет.

— Как это? — не поняла девушка.

— Вот так, — ответил он, демонстрируя ей свой внушительный, жилистый кулак с ороговевшими костяшками ударных пальцев.

Развернувшись, он стремительно выскочил из дома через заднюю дверь и, метнувшись в ближайшие кусты, замер, вслушиваясь в окружающий мир. В одну секунду он из обычного цивилизованного человека превратился в дикого зверя, чутко реагирующего на любой шорох. В очередной раз раскинув свою ментальную сеть, он определил, где засели все три агента, и, жестко усмехнувшись, бесшумно направился к первому, ближайшему из трех. Здоровенный бугай засел под кустом дикой акации. Зайдя ему за спину, Араб быстро оценил противника и, чуть кивнув головой, начал подкрадываться к нему вплотную. По ухваткам парень явно бывший рейнджер, место для наблюдения выбрал грамотно, сидел тихо, без шума, обустроив себе место с максимально возможным комфортом. Ему явно было не привыкать к подобным операциям. Но осторожности парню не хватало. Убедившись, что ожидание затянется, он позволил себе легкую дремоту, что в засаде было просто недопустимо. Легкий бриз, шумевший кронами деревьев, и морской прибой скрыли тихие шаги Араба. Оказавшись прямо за спиной агента, он сложил пальцы так, чтобы фаланга среднего пальца выступала из плотно сжатого кулака, и нанес один-единственный резкий удар в затылочную впадину агента. Утробно икнув, бывший рейнджер ткнулся носом в песок и замер, потеряв сознание. Быстро обыскав его, Араб нашел наручники и, защелкнув их на широких запястьях парня, осмотрел его ботинки. Удовлетворенно кивнув, он развязал шнурок на правой ноге и, согнув ее, привязал ногу агента к браслетам наручников. Достав из бокового кармана пиджака его носовой платок, он подобрал ближайшую ветку и, сунув ее в зубы пленнику, закрепил носовым платком, сложив его по диагонали. Вот теперь пленник был полностью упакован и готов к транспортировке.

Убедившись, что его едва слышная возня не побеспокоила остальных агентов, Араб снова нырнул в кусты. Устраиваясь в засаде, они нарушили еще один постулат подобной охоты. Нельзя терять напарника из виду. Но они вышли на охоту в своем городе и, похоже, плохо знали, с кем имеют дело. Во всяком случае, никого из этих парней сам Араб ни разу не видел. Судя по возрасту и еще не затертым документам, они только начали свою карьеру в агентстве.

Подобравшись ко второму агенту, Араб вырубил его ударом кулака в висок и, упаковав тем же способом, отправился за третьим. Этот парень был явным выходцем из клана зеленых беретов. Здоровенный, как шкаф с антресолями, но ловкий и достаточно быстрый, он успел почувствовать приближение опасности и даже попытался отреагировать на нее, но недостаточно быстро. Стремительный удар ребром ладони за ухом, отправил его в беспамятство так же надежно, как до этого кулак отправил в беспамятство первых двух. Единственное, чего опасался Араб, так это, не зашиб ли он молодца, перестаравшись. Но, прижав пальцами артерию, почувствовал ровные, сильные удары сердца.

— Жив, курилка, — весело проворчал Араб, быстро сковывая парня и загибая ему ногу.

Но на этот раз ему пришлось придумать новый способ лишения пленника двигательной активности. На ногах агента были обычные мокасины, без шнурков. Криво усмехнувшись, Араб выломал из соседнего куста палку около полутора метров длиной и, оттянув брючный ремень, просунул ее в штанину. Укрепив ее в носке агента, он заткнул ему рот и, уложив лицом вниз, достал из кармана сотовый телефон. Набрав номер директора, он дождался ответа и, не скрывая эмоций, с ходу обложил его так, что трава под лежащим рядом агентом просто пожухла. Отведя душу, он заговорил более спокойным тоном.

— Директор, вы дали мне слово, что все эти глупости прекратятся. Тогда, как понимать то, что возле моего дома лежат три тела с удостоверениями вашей конторы в карманах? Вижу, что вы не хотите понимать по-хорошему. Теперь будет только по-плохому. Пришлите свою команду чистильщиков. Это ваши люди.

Не дожидаясь ответа директора, он отключился и, ухватив тело агента за ноги, поволок его к проезду. Уложив все три тела в ряд на асфальте, лицами вниз, он несколько минут полюбовался делом своих рук и, услышав вдалеке завывание сирен, бесшумно растворился в кустах.

Через несколько минут он вместе с Салли внимательно наблюдал за группой агентов, с хохотом грузивших едва приходящих в себя пленников в машину «скорой помощи». Еще через двадцать минут раздался звонок его телефона. Прочтя номер звонившего, Араб включил громкую связь. Это был директор Сторм.

— Араб. Это опять я. Звоню, чтобы поблагодарить вас за ваше благородство и сказать, что оценил ваше чувство юмора. Связать агентов при помощи их же вещей! Это нужно уметь. Вы действительно мастер. Спасибо, что сохранили этим ребятам жизнь. Я в долгу перед вами.

— Директор, все это мне не интересно. Сделайте так, чтобы ваши люди здесь больше не появлялись, и тогда никто не пострадает. Эти мальчишки ни в чем не виноваты. Думаю, вам стоит пересмотреть свои отношения с профессором Макгрегор. В противном случае, мне придется внести в них свои коррективы.

Не прощаясь, Араб отключил телефон и, с усмешкой посмотрев на подругу, спросил:

— Ну, чего притихла?

— Думаешь, их послали за мной? — тихо спросила Салли.

— За вами, — поправил ее Араб. — Она знает, чей это ребенок, и понимает, что зачатие не было случайным. Наверняка она уже получила твой медицинский файл и теперь жаждет разложить тебя на составляющие части, чтобы понять, как это получилось.

— Мало я ей тогда врезала, — мрачно проворчала Салли, вспоминая эпизод их поездки.

— О чем это ты? — не понял Араб.

— После того, как ты исчез, она принялась орать, что не смогла снять показания и ей требуется повторение. После этого я словно взбесилась. Отлупила ее прямо там и попыталась застрелить хранителя. После чего получила по рукам и ревела почти полчаса у него на плече. Именно тогда он и сказал мне, что скоро сбудется моя мечта. Знаешь, я до сих пор не могу понять, как это случилось. Ведь мы провели вместе ночь до того, как попали на остров. И вдруг я беременна, — смущенно поведала ему девушка.

— Не стоило пренебрегать правилами контрацепции, — наставительно произнес Араб, вызвав ее звонкий смех.

— Теперь только так и буду делать, — ехидно ответила Салли, показывая ему язык.

Рассмеявшись в ответ, он обнял ее и, осторожно выведя на веранду, усадил в кресло.

— Чем теперь займемся? — с интересом спросила она, лукаво поглядывая на него.

— Просто посидим и помечтаем, — тихо ответил Араб, накрывая ей ноги пледом.

— Ты из меня совсем больную сделал, — неожиданно возмутилась Салли. — Водишь за ручку, сажаешь, накрываешь. Пойми, беременность — это не болезнь, а естественное физиологическое состояние организма здоровой женщины. Мне просто необходимо двигаться.

— Да хоть бегай, — развел руками Араб, — кто тебе мешает? Главное, чтобы потом проблем не было.

— Теперь уже не будет, — уверенно улыбнулась Салли, даже не делая попыток встать.

— Раз так, ужин приготовишь сама, — мстительно ответил он, пряча улыбку в уголках губ.

— Запросто, — решительно ответила его подруга, откидываясь в кресле.