Глава четвертая
КАК ЖЕ МЫ ВЛЯПАЛИСЬ!
Санкт-Петербург.
16 июня 2283 г.
Разумеется, Федор никуда не поехал. Русский человек вообще очень тяжел на подъем, в отличие от тех же американцев, вполне способных за несколько лет пожить в десятке различных городов на пространстве от западного до восточного побережья – были бы средства и желание.
Поначалу он отнесся к странному сообщению Казакова без должной серьезности. Представьте только: вам неожиданно предлагают сорваться с насиженного места, бросить дом, работу, перечеркнуть привычную жизнь и отправиться в самом буквальном смысле к черту на куличики – даже не на Марс или Венеру, а в другую звездную систему, расположенную в семи с лишним световых годах от Солнца. Это, знаете ли, почти семьдесят триллионов километров – расстояньице впечатляющее. Не ближний свет.
Другой вопрос: а что делать потом, по прибытии? Легко давать рекомендации вроде «найди дом мадам Ланкло, поживи первое время». Представьте: к вам вваливается абсолютно незнакомый человек и говорит, что двоюродный брат порекомендовал… Казаков его фамилия… не найдется лишней комнаты?.. Если нужно заплатить – нет проблем, кредитная карточка с собой. Да только на Гермесе система расчетов по кредиткам не действует. Всем известно, что это единственная обитаемая планета, на которой в ходу настоящие деньги, монеты и ассигнации, о которых Земля прочно забыла еще в начале прошлого столетия.
Как вы, житель отдаленного и захолустного колониального мира, отнесетесь к появлению незнакомца (пусть даже и прилетевшего из Метрополии), который имеет при себе лишь маленький рюкзачок со сменой белья, запасной рубашкой и засохшим бутербродом? Ведь судя по инструкции Казакова общий вес багажа не должен превышать десяти килограммов! Раскроете объятия и предоставите самую лучшую комнату? Накормите и напоите? Приставите к хозяйству?
Как бы не так.
Федор твердо для себя решил, что на месте этой мадам Ланкло он посоветовал бы нежданному гостю поскорее отправиться в гостиницу и искать господина капитана самостоятельно. Отсюда вывод: детские мечты о межзвездных путешествиях остались в прошлом, срываться в неизвестность решительно незачем, лучше подождать и посмотреть на развитие событий. Если и впрямь произойдет нечто из ряда вон выходящее, то личная карточка всегда остается при себе, а до аэропорта – полчаса на метро. Успеется.
Тем не менее Литвинов решил проверить загадочную информацию о «списках» с номерами в шесть нулей по собственным каналам. У каждого русского человека, особенно живущего в столичном городе, отыщется множество ближних и дальних знакомых, которые имеют определенный доступ к закрытым сведениям, сами водят дружбу или соседствуют с сотрудниками полиции, полковниками генштаба или чиновниками ведомства генерал-губернатора. Подданный Российской Империи не станет действовать по стандартам Европы или Америки – посылать запросы властям или своему депутату парламента и верить сообщениям голографических каналов. Для получения стоящей и объективной информации всегда есть личные знакомства, так было спокон веку, так всегда и будет – умом Россию не понять, а в Европах все не как у людей…
Ведение мелкого бизнеса обязывает к обладанию соответствующим списком «нужных» контактов – налоговый департамент, комитет городской Думы по развитию предпринимательства, отдел по борьбе с экономическими преступлениями и так далее. Это не подходит, поскольку тамошние знакомства исключительно деловые, а изредка перепадающие чиновникам и чиновницам бутылки с коньяком, цветы или конфеты ни к чему их не обязывают: за коррупцию в Империи сажают прочно и надолго. Однако есть и другие варианты. Вариант номер один как раз гуляет со своей овчаркой – Федор выглянул в окно и понял, что настало время подышать свежим воздухом.
– Вамба, пойди-ка сюда. – Пришлось погреметь ошейником с цепочкой, чтобы тоскующий по прежним хозяевам аргентинский дог поднялся со своего места и, вяло помахивая хвостом, доковылял до прихожей. Взглянул сумрачно.
…Федор забрал собаку из приюта позавчера – соседи, бывшие владельцы, сгинули в неизвестность, а Вамбу было жалко. Пес добрый, спокойный до флегматичности и хорошо обученный – с ним занимались у инструкторов-кинологов. Так почему бы не взять Вамбу себе, тем более что Литвинов всегда отлично контактировал с соседской собакой. Зверь грустно вселился в новое обиталище, занял расстеленный под окном матрасик и пребывал в меланхолии, прерывая это занятие лишь прогулками да едой. Когда выходил на лестничную площадку, постоянно тянул к опечатанной двери старой квартиры.
Интересующий Федора индивидуум с овчаркой носил прозвище «Полковник», хотя на самом деле был всего лишь майором – по молодости служил в армии, в не особо престижных по нынешним временам наземных войсках. Получил старлея, подал рапорт и ушел работать в полицию – сначала оперативным сотрудником, потом в городское управление. Что характерно, Полковник (он же Андрей Макеев, если подходить официально) в последние дни никуда не пропал, не исчез и не «эвакуировался» – отработал сутки и снова выходит гулять со своей лохматой зверюгой точно в положенное время: два часа дня.
Почему не исчез – вопрос другой. Похоже, Федор знал на него ответ – Макееву сорок два года, разведен, дети живут с матерью где-то в Малороссии. Невольно вспомнишь послание Казакова и примечательную фразу об «отсутствии шансов» у людей, не имеющих семьи. Мир видел множество различных форм сегрегации по самым разным признакам, от расового, до полового, но с каких это пор ты становишься человеком второго сорта только потому, что не обзавелся выводком детишек или указал своей благоверной на дверь? Маразм какой-то…
Маразм не маразм, а население федоровского дома медленно, но верно сокращалось – это уже стало бросаться в глаза. Если в последние дни мая консьержи и представители управляющего опечатали лишь два с небольшим десятка квартир, то к середине июня количество выехавших неизвестно куда семей возросло до ста тридцати пяти, это Федор выяснил у отлично информированной Валентины Альбертовны. Аналогичный процесс наблюдался почти повсеместно – к примеру, из дома в Озерках, где жила Светка-бухгалтер люди так же бесследно исчезали, забирая с собой лишь детей и скромный багаж. Более всего это напоминало повальное бегство из зачумленного города, хотя никаких объективных признаков реальной опасности в Питере решительно не наблюдалось. Впрочем, таким признаком можно считать невиданную прежде концентрацию войск в столице. Да вот, пожалуйста, по Пискаревскому медленно катят бронетранспортеры Внутренних войск в сопровождении здоровенной серо-серебристой черепахи – боевой танк на магнитной подушке.
– Привет, – окликнул Федор Полковника. Тот ответил взмахом руки и проводил взглядом патруль, отпустив при этом несколько заковыристых метафор, в приличном обществе непринятых. Литвинов и ухом не повел – Полковник всегда так выражался. Неизбывное наследие армейской молодости и командного училища.
– П…ц! – эмоционально заключил владелец мохнатой овчарки по кличке «Лора». Спущенные с поводков собаки полностью погрузились в загадочный мир запахов поросшего одуванчиками газона и на хозяев внимания не обращали. – Видел? Видел, я тебя спрашиваю? Две, бля, дивизии одних только вэвэшников! Не считая полка морской пехоты ВКК, базирующейся на левом берегу Невы, и частей госбезопасности! Почти двадцать тысяч стволов!
– Так ведь Халифат, – осторожно сказал Федор, пожав руку. – Воевать собираемся.
Замечание было вполне обоснованным: в новостях только и говорили о постепенно разгорающемся конфликте на южных границах, все были уверены, что крупной войны не избежать. Между прочим, по распоряжению генерал-губернатора в столице дважды проводились учения гражданской обороны – создавалось впечатление, будто власти всерьез опасались нападения с воздуха или из космоса, хотя ничего подобного произойти не могло никогда и ни в каком случае: система ПВО-ПКО вокруг города способна перехватить муху, случайно залетевшую в запретную зону. Разумеется, отразить плазменный удар с орбиты никакая противовоздушная оборона не в состоянии, но у Исламского Союза нет боевых кораблей, оснащенных орудиями «космос-земля», это общеизвестно!
– Общеизвестно, – передразнил Полковник. – Весь Северо-Запад и Прибалтика на военном положении! Эвакуируют столицу! Да ничего подобного не было с 1941 года! И Халифат здесь ни при чем…
– А кто тогда при чем?.. – спросил Федор и, подумав, предложил: – Может, пива выпьем?
Под пиво язык развязывается куда лучше, чем в обычном разговоре, а летнее кафе совсем рядом, в парке, только улицу перейти. Машинально Федор отметил, что на прежде оживленном Пискаревском очень мало машин, в основном тяжелые фуры с военными номерами. Частников почти совсем не видно.
…Литвинов был знаком с Полковником очень давно, лет пятнадцать, со времени когда господин старший лейтенант только-только ушел из армии и начал обживаться в гражданском обществе. Тогда он еще был отягощен семейством, тосковал по службе (уволили Макеева в связи с сокращением сухопутных войск в пользу расширявшихся ВКК) и пытался найти свое место в жизни. Нашел – уголовная полиция. Сам по себе Полковник был классическим типажом ревностного служаки с накрепко привитым понятием об офицерской чести и твердо знавшим, что его основным стимулом является «государева служба» – так уж воспитали. Оперативник, кстати, из него получился неплохой, и по служебной лестнице Макеев поднимался пускай и не слишком быстро, зато уверенно. Пил бы поменьше, цены человеку не было бы! Впрочем, работе это не особо мешало, а каждый знает, что в России больше всего пьют военные, доктора и полицейские – традиция, сложившаяся столетиями.
Вот и сейчас господин майор выглядел так, словно только вчера вышел из долгого запоя: под глазами коричневые круги, жесткая небритая щетина и взгляд с легкой сумасшедшинкой. Никогда не подумаешь, что имеешь дело с сотрудником «убойного» отдела городского управления полиции – скорее полуспившийся прапорщик из отдаленного гарнизона. Макеев в целом был симпатичным парнем – невысокий, худощавый и очень жилистый, с узким лицом и внимательными серыми глазами, однако при желании он мог довести себя до совершенно непотребного обличья изголодавшегося лешего. Одеваться Полковник категорически не умел, предпочитая вне службы таскать потертый зелено-коричневый «лесной» камуфляж, да и следил за собой не самым внимательным образом – сказывалось отсутствие чуткого женского ока.
Присмотревшись, Федор понял, что сваливать вину на алкоголь пока не следует – человек устал до полусмерти. Подозрение подтвердилось: когда недовольных ограничением свободы псин привязали у ограды открытого кафе и выпили по первой кружечке темного «Мартовского», Полковник сообщил, что теперь ему приходится вкалывать не «сутки через трое», а «трое через сутки» – в последнем случае подразумевалось, что после семидесяти двух часов работы можно двадцать четыре часа отдохнуть. Овчарке приходится ожидать хозяина в вольере кинологический службы при Управлении – эдак Лора совсем одичает…
Было очевидно, что Макеева ситуация в городе так же очень беспокоит, но и он при всех своих допусках и сравнительно высокой информированности ровным счетом ничего не понимал в происходящем. Возможно, большое полицейское начальство в чинах от генерал-лейтенанта и выше владело полным объемом сведений, но подчиненным предпочитало ничего не рассказывать, ссылаясь на распространенную версию: грядет большая война с Халифатом, это несомненно! Полковник, однако, наблюдательности опера с пятнадцатилетним стажем не утратил, знал куда больше простого обывателя, а кроме того, умел делать выводы.
– Какой, к бесу, Халифат? – втолковывал Макеев Федору, не забывая посматривать в сторону собак, откровенно скучавших на привязи. В нем явно проснулся бывший военный: младших офицеров в военных училищах учат не только стрелять и командовать, но и грамотно оценивать обстановку. – В Азиатской войне от первого удара аллахакбаровцев по Индии и Средней Азии до капитуляции Тегерана прошло шесть суток! Гражданскую оборону тогда подняли по тревоге только в городах южнее линии Минск-Красноярск, по пятьдесят пятой параллели – дальше низколетящие крылатые ракеты Исламского Союза долететь просто не могли! В Питере и Москве чрезвычайного положения не вводили, я уж не говорю о том, чтобы приводились в постоянную готовность военные учебные заведения…
– Сейчас разве привели?
– Какое там! – воскликнул Полковник так, что барменша за стойкой бросила на него недовольный взгляд. Понизив голос, сказал: – Курсанты сухопутного окружного командного выдвинуты на позиции возле Соснового Бора, где атомная электростанция. Отпуска отменены, занятия не проводятся. Просто сидят на рубеже обороны и ждут. Чего ждут?
– Чепуха какая-то, – ответил Федор. – Кто может атаковать нас со стороны Балтики? Скандинавы? Да они забыли, что такое, война еще ХХ веке! Немцы теперь союзники… Британцы? Военно-морской флот Англии – это такой же архаизм, как винтовка Мосина! Он просто не сможет войти в пролив Скагеррак или Кильский канал – корабли уничтожат из космоса! Сухопутная война с Европой невозможна, об этом во всех книжках пишут!
– Не те книжки читаешь, – усмехнулся Полковник. – Европа – да. А Америка?
– Тоже исключается. Единственный более-менее реалистичный вариант – сражение в космосе, ядерный удар…
– Спроси себя, зачем эвакуировать столицу Империи? План эвакуации засекречен, транспортные самолеты из всех питерских аэропортов отправляются куда-то на северо-восток, каждый день вывозится чуть не по десять тысяч человек – около пятнадцать бортов за сутки.
– Что у нас на северо-востоке? – озадачился Федор. – Архангельск, устье Печоры, потом Воркута и северный Урал. Области малоосвоенные, нефтегазодобыча… Сплошные медвежьи углы!
– Плесецк, – подсказал Макеев. – Основная база ВКК.
– Пле… – Федор аж подавился пивом. – В смысле?
– В прямом. Есть у меня нехорошее подозрение, что людей эвакуируют не в восточные области страны или Сибирь, а туда.
Полковник указал пальцем на голубые летние небеса. Как назло над городом в этот момент пронеслось звено атмосферно-космических грузовых челноков, стартовавших откуда-то из самого центра – не с Дворцовой ли? Говорят, там устроили едва ли не настоящий космодром.
Значит, Плесецк. В памяти Федора тотчас всплыли сведения, доступные любому пользователю общемировой сети. Крупнейшая космическая гавань в европейской части Империи, может принимать одновременно до шестидесяти малых судов, способных летать в атмосфере. Высокотехнологичная зона, верфи, склады, авиакосмическая военная база, ракетные пусковые шахты. Город закрытый – как-никак важнейший стратегический объект, вполне сравнимый с американским комплексом НОРАД.
Тут Федор решился. Пускай дражайший родственничек настрого приказал держать язык за зубами, но Полковник человек свой и не склонный трепаться на каждом углу. Литвинов снял с рукава ПМК, нашел личную карточку, отправил в слот и ткнул пальцем в осветившийся зеленоватым огнем монитор.
– Видел такое когда-нибудь?
Макеев наклонился, прочитал сведения, отображенные в разделе «Одиссей-II», и шепотом выматерился. Потом еще раз.
– Короче, слушай внимательно…
Краткий рассказ о послании Казакова занял три минуты. Ничего лишнего объяснять не пришлось, благо Полковник с господином капитаном прежде были знакомы, обычно заводя малопонятные неспециалистам разговоры на милитаристские темы – оружие, новая техника и все такое прочее. Родственные души, так сказать.
– Обалдеть, – присвистнул Макеев, выслушав. – И чего ты здесь сидишь, спрашивается?
– А что надо делать? – не понял Федор.
– Бери карточку и сваливай отсюда на хрен! Серега человек серьезный, он не станет разводить пустую болтовню. Бли-ин, что ж делается, а?
– Никуда я не поеду. – Федор насупился. – Вот так все бросить?
– Да. Все бросить. Кажется, это уже не война… Это…
– Что?
– Полный звиздец. Всему. Нечто вроде Конца Света.
– Быть не может! Почему?
– Спроси чего полегче… Послушай: личный состав Управления Внутренних Дел по городу сократился вчетверо. Большинство сотрудников с семьями уехали – в мае мы получили предписание на эвакуацию, «красный список», высший приоритет. Учти, эта информация только для служебного пользования… Остались только ребята в возрасте, вроде меня. На неделе полностью вывезена Военно-медицинская академия, еще раньше – училища ВКК и Связи, академия ВМФ. У меня там был кореш, доложился перед отбытием… Никаких возражений или вопросов: есть приказ – выполняй.
– Но почему об этом никто не знает? – вытаращился Федор.
– Все СМИ под контролем Имперской Безопасности. Сообщения в Интернете жестко фильтруются искусственным интеллектом. Да что там военные академии! Я на работу езжу в центр, у меня спецпропуск, сам видел – вывозят всё. Архивы, музеи, библиотеки. Думаю, курсантов из командного отправили охранять атомную станцию не от внешнего врага, а от внутреннего. От нас. Энергоснабжение столичного мегаполиса не должно прерываться до какого-то определенного момента. Казаков прав: у тебя появился шанс. Собирай шмотки и езжай в Пулково. Не думай, думать потом будешь.
Федор замолчал и бездумно огляделся. Зеленеют клены в парке, солнышко светит, перистые облака серебрятся на западе… Картина вполне мирная и беспокойства не вызывающая – никаких признаков надвигающейся катастрофы, будь она природная или техногенная.
– Что же они натворили? – выдавил Литвинов, причем кого подразумевал под словом «они» и сам не знал. Скорее всего, некое абстрактное «правительство», которое, как обычно случается в киношных и литературных триллерах, создало в очень-очень секретной лаборатории новейшее супероружие, впоследствии вышедшее из-под контроля. Неважно, вирусы это или полчища разумных машин, внезапно решивших избавиться от конкурентов-людей, – такой сюжет обкатывается еще с ХХ века.
Можно сколько угодно посмеиваться над старинными ужастиками вроде «Терминатора» или «Чужих» – Федор коллекционировал старое двухмерное кино, уверяя друзей, что его вдохновляет инфантильная наивность древних фантастов, – однако когда призрак чего-то Страшного, Загадочного и Опасного, того, что может существовать исключительно на экране или на книжной странице, встает перед тобой во всей леденящей душу мощи и ты понимаешь, что забавная железка-Терминатор пришел конкретно за тобой… Тогда уже не до смеха и не до рассуждений о детских страхах пращуров, представлявших будущее зарождающейся техногенной цивилизации в самых черных красках!
– Пойду я. – Полковник встал с пластикового стульчика. – Попробую отоспаться, завтра опять работать. Ты поразмысли над тем, что Казаков сказал. Не ребенок маленький, должен понимать… Кстати, вбей в ПМК мой закрытый номер, вдруг пригодится?
…Ничего не скажешь, прогулка с собачками удалась на славу. А единственный разумный выход из ситуации один: бежать. Бежать куда глаза глядят. Хоть на Гермес, хоть в туманность Андромеды. Если, конечно там еще остались свободные места.
«Никуда я не побегу, – вдруг решил Федор. – Кажется, впервые в жизни у меня появился реальный шанс поучаствовать в некоем грандиозном историческом событии… Кроме того, не могу же я бросить Вамбу? Псу и так пришлось нелегко».
Не обратив внимания на безусловную нелогичность этих рассуждений, Федор допил пиво, отвязал собаку и медленно побрел в сторону дома. Предварительный план действий уже начал формироваться – оставалось лишь претворить пока сумбурные замыслы в реальность.
* * *
– Волк – по носу щелк! – выдал Федор очередную кричалку-дразнилку и снова вдавил клавишу коммуникатора на двери квартиры номер 522 на втором этаже. – Волчара сожрал янычара! Ты дома?
А в ответ тишина. Нету никого дома – Ванечка, небось, опять отправился по бабам. Жаль, мог бы помочь.
Ваня Волков – он же «Волк», один из федоровских друзей, обитавших по соседству, слыл среди обитателей восемнадцатого подъезда прямо-таки феноменальным оболтусом, причем ухитрялся сочетать исключительное раздолбайство со столь же уникальной серьезностью, проявлявшейся только когда это было нужно самому Ване или того требовали нешуточные обстоятельства. С такими людьми хорошо устраивать пьяные вечеринки, вместе делать ремонт или ходить в поход по чащобам северной Карелии: по крайней мере, Ваня никогда не забудет взять с собой надлежащее снаряжение и первым нарубит дров.
Денег у Волка вечно не было, в свои неполные девятнадцать лет он ухитрился дважды вылететь из института; если требовался срочный заработок, Ваня обычно работал «на рывок» – то есть устраивался на стройку, за короткий срок получал неплохую сумму (ручным трудом в нынешние высокотехнологичные времена мало кого прельстишь), а затем благополучно всё тратил и следующий месяц жил едва ли не впроголодь. Вместе с тем Волчок, пользуясь внешними данными и лучезарной улыбкой, перетрахал всех известных Федору симпатичных красоток, обитавших в доме и ближайшей округе, а количество институтских и других прочих подружек, очутившихся в сетях коварного обольстителя, вообще учету и исчислению не поддавалось. Один плюс: девицы на Ваню обижались крайне редко, даже с учетом его легкомыслия в стилистике развращенного восемнадцатого века.
Словом, Волк являл собой классический образ молодого разгвоздяя, каких обычно исправляет армия – по возвращении они всегда остепеняются, садятся на трактор, начинают давать стране угля или всерьез принимаются за учебу. Тот же Полковник не раз говорил, что Ваню следует напоить до бесчувствия, воткнуть кляп в рот и в таком виде доставить в ближайший призывной пункт, а дальше хоть трава не расти. Но увы, всеобщий призыв в России отменили давным-давно, и надежды избавить Волка от ветра в голове возлагались исключительно на возрастные изменения – рано или поздно сам поймет что к чему.
Федор отвел собаку домой, насыпал в пластиковую миску сухого корма, призвал Вамбу не грустить и отправился вниз, доставать Ваню – на вызовы по сети он не отвечал, причем наверняка делал это намеренно, не желая вступать в беседу с очередной мимолетной подружкой, предъявлявшей неоспоримые права на его персону. К сожалению, Вани и впрямь не было, а Федор надеялся, что Волк, обладавший подаренным мамой на восемнадцатилетие слегка подержанным грузовичком «Форд», обычно ржавеющим на подземной автостоянке дома, поможет в осуществлении плана, еще в прошлом месяце подсказанного тетей Валей и тогда с негодованием отвергнутого.
Да, скрывать нечего, Федор Литвинов поддался тихому смятению и решил закупить продуктов «на черный день», тем более что таковой приближался неумолимо – летописное шестое чувство подсказывало. Его поведение можно осуждать, можно говорить о «здоровой предусмотрительности», можно презрительно фыркнуть и пафосно заявить о «паникерстве», но после разговора с Полковником Федор отмел ненужную робость и решил, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Был мысленно составлен план закупок: консервы, концентраты, обязательно крепкое спиртное – универсальная российская валюта на все времена, – запасная аптечка…
Аптечка?
Федора озарило: зачем ему какая-то покупная аптечка, когда он сам торгует медтехникой, а предусмотрительная Светка оставила в порту неучтенный товар. Теперь стоит подумать, как вызволить его со склада таможни, но это дело не самое сложное – поговорить со знакомыми в гавани, забрать товар и спрятать в том же самом подземном гараже… Тяжеленного германского автохирурга вывезти вряд ли удастся, но армейские медпакеты в энном количестве – вполне. Двадцати или тридцати наборов должно хватить на первое время.
«Ты что, к новой Блокаде готовишься?» – попытался одернуть себя Федор, но тут же позабыл об этой мысли полностью захваченный грядущей перспективой. Правда, воображение не рисовало ничего страшнее возможной ядерной войны, но даже в таком случае следует запастись всем необходимым. Можно отсидеться в убежище (о том, что оно может быть разрушено, думать не хотелось), потом выбраться из города в Карелию, спрятаться, дождаться, пока обстановка нормализуется и власти снова возьмут жизнь своих подданных под контроль… Или, может быть, уехать прямо сейчас? У дальних родственников (если точно – у родного отца капитана Казакова, дяди Вовы!) есть домик в деревне Маслово, это почти финская граница. Народу там очень мало, в крайнем случае всегда можно укрыться в лесу.
Нет, одному такое сделать не получится. Обязательно нужны компаньоны. Самое большее – человек пять-шесть, хорошо знающих друг друга. Без взаимного доверия в таком деле никуда. Кого можно уговорить? Волк, Светка опять же, Полковник наверняка откажется – служба для него святое… А выпустят ли из города? Вдруг конфискуют продукты и машину? Кроме того, в волковский «Форд» вся команда не поместится, придется добираться раздельно или на нескольких автомобилях сразу, у Светки есть внедорожник «Барс», он большой… Какой у него двигатель, кстати? Карбюраторный или водородный? Топливом тоже придется запастись!
Черт, сколько сложностей! Так что давайте решать таковые списочным порядком. Если первым делом решено закупить продукты, этим и займемся! Но где Волчок, черт бы его побрал?
Федор надиктовал краткое сообщение в квартирный коммуникатор и совсем было собрался идти домой, как снизу донеслось пикантно-жеманное девичье хихиканье и знакомый басок. Пискнул запирающийся замок на парадной двери.
Ваня не преподнес никаких сюрпризов – объявился с новой шалавой под мышкой. Красотка незнакомая, на вид лет пятнадцать. Педофил, млин!
– Здравствуйте, Иван Вячеславович, – наиехиднейшим образом раскланялся Федор. – Можно вас на минуточку?
Дева, обладавшая пухлыми губками, крашенными в поросячье-розовый цвет, взъерошенной прической аналогичного колера и наивными глазками монастырской послушницы, тотчас надулась – ее воздыхателя отвлекли от самого важного дела в жизни, коим, без сомнения, является голубиное воркование над ушком розовой прелестницы. Кроме того, в перспективе ей светило более приятное времяпровождение, когда нежные словеса заменяются действиями поактивнее и попроще.
За что можно ценить Волчка, так это за безошибочное чутье. В другое время Федор был бы вежливо (или не очень) отослан куда подальше – сколько раз бывало! Но тут Ваня заметил в глазах Литвинова нечто такое, что заставило его стряхнуть воздушное существо с плеча, моментально собраться и сдвинуть брови.
– Что?
Перемена удивительная. Человека будто подменили – разгильдяй мигом исчез, заместившись серьезным взрослым парнем. Не смотря на федоровское шутовство, Ваня почувствовал, что сосед явился далеко не просто так. И дело, с которым он пришел, требует очень пристального внимания.
– Зайдешь, вечером? – Федор все-таки сник, понимая: неприлично отрывать человека от личной жизни, пусть даже и не самой упорядоченной. Волк, однако, не сдался.
– Иди, погуляй пока, – почти грубо сказал он розовому созданию, каковое мигом приняло оскорбленный вид. Создание, как это делают все малолетки, громогласно всхлипнуло и лавиной скатилось вниз по лестнице – видимо, стерпеть такое оскорбление было выше ее сил. Хлопнула дверь.
– Ненавижу, когда вот так обламывают, – вздохнул Ваня. – Ладно, перетопчусь. Что стряслось? У тебя рожа, будто у покойника.
«Однако… – подумал Литвинов. – Неужели на самом деле я так напуган?»
Признаться в этом самому себе было сложно, не хотелось верить. Но Федору действительно было очень страшно. Страшно, как никогда в жизни.
* * *
– Ого! Мужского полка прибыло! Почему я его не знаю?
Федор едва не споткнулся на пороге собственной квартиры, когда они с Волком поднялись наверх – беседовать. Не ожидал, что в доме ждет не только унылый Вамба.
Белоснежный пес виновато слез с дивана, забираться на который ему не дозволялось. А на необъятном лежбище устроилась госпожа директриса – Светка Кшесиньская собственной персоной. Ничего удивительного, у нее был запасной ключ. Пришла, обнаружила, что хозяина где-то носит, и решила подождать за изучением гламурного журнала, каковые Федор покупал нарочно для таких случаев.
Говорят, будто красота и ум у женщины – понятия несовместимые, но Света могла запросто доказать, что из любых правил существуют исключения. Она была натуральной платиновой блондинкой, вполне могла фотографироваться в качестве модели для упомянутых журналов, носила дорогущие прикиды от лучших модельеров и сочетала впечатляющую внешность с цепким разумом, бульдожьей хваткой и почти невероятными деловыми качествами. Федор не переставал удивляться, отчего вдруг Светка, с ее двумя высшими образованиями (финансы и юриспруденция), напористостью носорога и невероятной работоспособностью, предпочитает мелководье скромного частного бизнеса, а не уйдет в крупную корпорацию или банк, где ее примут с распростертыми объятиями. Одна фамилия чего стоит – Светка на полном серьезе уверяла, будто ведет родословную от той самой знаменитой балерины, имя которой носит одно из красивейших зданий Петербурга! Единственно, в угоду польским корням, фамилия произносилась мягко: не Кшесинская, а Кшесиньская. Светка полагала, что в этом присутствуют шарм и загадочность.
Ваня, узрев гостью, неожиданно покраснел, что ему было решительно несвойственно. Оправился, впрочем, быстро – привычно надел на лицо маску приветливости и живой заинтересованности, чем немало позабавил что Федора, что саму Светку: она, как женщина взрослая и состоявшаяся, была к мужчинам разборчива и подходила к данному вопросу с философской прагматичностью. Волк на ее фоне выглядел сущим кутенком, пускай и симпатичным. Ничего, пройдет лет пять – заматереет, а розовые девочки будут прочно позабыты в пользу шикарных львиц.
Познакомились. Федор отметил в Светкином взгляде настороженность – она всегда остается прежде всего бизнес-леди, – и постарался уверить любимую коллегу и начальницу, что сей вьюнош – человек правильный и ему можно доверять целиком и полностью. Федор в это искренне верил – никакого западла от Волка он никогда не видел, твердо полагая, что Ваня не подведет в любой разведке. По меньшей мере, пока не подводил, а раздолбайство – это лишь образ жизни, но никак не ее принцип.
– Всегда любила холостяцкие берлоги, – непринужденно сказала Светка, имея в виду более чем скромную обстановку федоровской квартиры. – Что человеку нужно для жизни? Диван, компьютер и кухня с сортиром. Полный набор для работы и отдыха.
– Язва, – вздохнул Литвинов. – Кофе, коньяку?
– И того, и другого. Я вообще-то по делу.
Очередной незаметный взгляд на Волка, устроившегося на кухонном табурете. Тихий намек: речь пойдет о бизнесе, Ваня здесь лишний. Федор понял, что пора перехватывать инициативу – бизнес подождет.
– Вот что, дамы и господа. – Пауза была старательно выдержана, Федор думал, как преподнести свой стратегический план. – Кажется, у нас появились проблемы. Глубокие проблемы.
– Ты про себя, меня, Ваню или всех сразу? – уточнила Светка. – Но в целом ты прав: дела стоят, а конца-краю всеобщей сумятице не видно. Сегодня утром отменили торги на питерской и московской биржах, новости смотрел? Причем отменили не на один день, а на «неопределенное время». Вся торговля и снабжение теперь будут жестко регулироваться властями, цены на основные товары заморожены. Будете смеяться, но в Германии ситуация аналогичная. Федя, представляешь последствия?
– Последствия? – Литвинов пожал плечами. – Государственного регулирования экономики не было со времен Советского Союза, немцы практиковали такое лишь при Гитлере, а потом в ГДР… Ого! Кажется, сообразил! Неужто режим военного времени?
– Похоже на то, – мрачно отозвалась Светка. – Я приняла кое-какие чрезвычайные меры, чтобы не остаться в дураках навсегда: нет никакого желания играть с властью в азартные игры, не зная правил. Судя по всему деньги начнут стремительно обесцениваться, единственным платежным средством в случае экономической катастрофы будет готовая продукция… Короче, видел трейлер возле парадной?
Федор подошел к окну и выглянул на улицу. Точно, внизу стоит небольшой двухтонный фургон с веселым медвежонком на борту и эмблемой сети кондитерских магазинов «Медок». Что за ерунда? Светка решила создать стратегический запас шоколадных конфет?
– Вытащила «Хюммели» с таможенного склада, – последовал ответ на вопрошающий взгляд Федора. – И контейнер с медпакетами. Только не спрашивай, каким образом.
– Воображаю… Между прочим, за взятки в тюрьму сажают.
– Никаких взяток, обычное мошенничество с документацией. Губернаторский военно-полевой суд преступления такого рода не рассматривает, насколько мне известно. Проблема в другом: где будем прятать? В шато де Карабас?
– Город блокирован, если выедем – обратно уже не вернемся…
Название «шато де Карабас» носила дача Светкиных родителей на Вуоксе. Папа у нее трудился на хлебном банкирском поприще, мог позволить себе приобрети участок в несколько гектаров на берегу карельского озера и возвести там кошмарное (по мнению Федора) сооружение в псевдоготическом стиле. Литвинов, впервые узрев эту архитектурную несуразицу, немедля вспомнил сказку о Коте в сапогах и полушутливо-полусерьезно наименовал коттедж «замком маркиза Карабаса», заодно переведя сей топоним на французский. Споров нет, место хорошее, отдаленное, зона элитной застройки для банкиров, медиамагнатов и владельцев заводов хай-тек, но…
В случае массовых беспорядков или всеобщего бегства жителей из столицы, грабить начнут именно богатые коттеджи – хотя бы потому, что там всегда хранится приличный запас продовольствия. Именно в этом смысле Федор и высказался.
– Соображаешь, – кивнула Светка. – Но… Но я сомневаюсь, что мы скатимся в анархию. Беспорядки, грабежи? Это просто невозможно, посмотри сколько военных на улицах!
– Почти наверняка скатимся, – убежденно ответил Федор. – Волчок, тащи сюда коньяк. Разговор предстоит долгий!
* * *
– Знаете, что мы устроили? – задумчиво сказала госпожа директор, после того как Федор изложил свои подозрения, поделился сведениями, разглашать которые он (теоретически) не имел права, и привел вполне разумные доводы в пользу разрабатываемой схемы подготовки к Большой и Страшной Неизвестности. – Заговор. Самый натуральный заговор. Мы усомнились в способности государства защитить своих граждан, поддались пораженческим настроениям и решили, что вся наблюдаемая в последние недели кутерьма вызвана надвигающейся катастрофой вселенского масштаба, с которой не справятся даже такие супердержавы, как Россия и Германская империя… Федор, ты сам в это веришь?
– Ничего другого не остается!
– В другое время я донесла бы на тебя в Имперскую Безопасность – за распространение панических слухов. Однако делать этого не буду. Чересчур много совпадений и загадок… А их совокупность позволяет любому здравомыслящему человеку сделать вывод: впереди нас ждут нелегкие времена. Черт, ведь еще зимой все было нормально! Что такого могло произойти за несколько месяцев?
– Я давно задаю себе этот вопрос и ответа не нахожу, – проворчал Федор. – Полковник, хоть он и полицейский в достаточно большом звании, – тоже. Всеобщая война – это раз. Падение огромного астероида, который не могут уничтожить ВКК, – два. Нападение инопланетян – три, хотя это звучит нелепо… Что-то скверное случилось с самой планетой – четыре. Я читал в старинном фантастическом романе о том, как ученые случайно запустили в ядро Земли искусственную черную дыру. Бред, конечно. Но нельзя не учитывать другие вероятности: неожиданное разрушение озонового слоя, какая-нибудь трещина в земной коре?
– Луна сошла с орбиты и может в нас врезаться, – подсказал Волк, и было непонятно, говорит он серьезно или подтрунивает. – Давайте перестанем гадать и займемся делами насущными. Что мы знаем точно? Федор?
– В городе идет тотальная эвакуация. Люди, ценности, даже некоторые памятники. По урывочным сведениям, нечто похожее происходит по всей стране и у союзников. Велика вероятность того, что население эвакуируют не в глубинные регионы страны, а на колонизированные планеты в дальнем космосе.
– Появились резкие симптомы экономической нестабильности, – обратилась Светка к излюбленной теме. – Буквально на пустом месте. Прошлогодний госбюджет закрыли с большим префицитом; следовательно, деньги в казне есть. Вернее, были. А теперь у меня создается впечатление, что правительство ухитрилось потратить сотни миллиардов меньше чем за полгода. Спрашивается – на какие цели?
– Будет война с Халифатом, – уверенно продолжил Ваня. – По голоканалам только об этом и говорят.
– Только зачем она нужна, убей бог не пойму, – буркнул Федор. – Еще?
– Церковь, – неожиданно сказала Светка. – Я ведь католичка, иногда хожу… В Питере было девять католических приходов, с января закрылись семь. Остался только кафедрал на Ковенском и приход в Петергофе. Причин никто не объяснял, да я и не интересовалась. Недостроенный храмовый комплекс в Шувалово почему-то продали общине пятидесятников – насколько я знаю, епископат никогда ничего подобного не делал. Продать здание церкви каким-то еретикам-протестантам?
– Чепуха, – Федор отмахнулся. – При чем тут религиозные общины? Итак, даю экспертное заключение: государство активно готовится к некоему необычайному и явно очень нехорошему событию. Определенную часть подданных Империи спешно эвакуируют. Оставшиеся, вероятно, могут подвергнуться серьезной опасности – неважно, будет она вызвана деятельностью человека или природным катаклизмом. Средства массовой информации молчат, всё засекречено. Ставлю на худший вариант – вскоре могут возникнуть проблемы с продовольствием и энергетический кризис, нам придется существовать в условиях военных действий или всеобщей катастрофы. Это еще означает разрушение привычной нам инфраструктуры и систем жизнеобеспечения…
– Ты просто лучишься оптимизмом, – угрюмо проворчала Света.
– Хуже всего будет, если Федор окажется прав, – заметил Волчок. – А если ошибется – потом посмеемся над своими страхами. Хватит попусту трепаться, займемся чем-нибудь полезным. Предупреждаю сразу, у меня на карточке от силы рублей триста…
– С деньгами затруднений нет, – решительно ответил Федор. – Мы тут со Светланой немного заработали, используем эти средства на пользу нашему маленькому сообществу. Между прочим: как бы власти в ближайшее время не ввели ограничения на продажу продуктов, надо поторопиться…
– Оружие, – напомнил Ваня. – Пара-тройка импульсных винтовок не помешает.
– Я могу достать, – поразмыслив, отозвалась Светка. – Таким образом, мальчики, беритесь за работу: во-первых надо разгрузить трейлер и припрятать технику. Во-вторых, завтра с утра придется навестить оптовую базу… Штаб-квартиру временно устроим здесь.
– Зачем? – удивился Федор.
– Затем, что именно ты подбил нас на эту авантюру. Я посмотрела, все квартиры на площадке опечатаны. Вскроем, временно переселимся. Феденька, достанешь ключи?
– Но это же незаконно!
– Какая теперь разница? Как утверждали классики, спасение утопающих – дело рук самих утопающих. И без лишних сантиментов!
«Заварил кашу, – обреченно подумал Литвинов, – теперь расхлебывай, идиот! Светку уже ничем не остановишь, да и у Волчка глаза загорелись – хочет поиграть в настоящий боевик… Господи, как мы вляпались!»
* * *
Если в крупных городах поддерживался строжайший порядок и операция «Одиссей» шла полным ходом даже с опережением графика, то в отдаленных провинциях появились первые признаки серьезного беспокойства. Приливная волна, грозящая смыть пока еще твердо возвышающееся над фундаментом здание Империи, начала свой путь.
Утро 16 июня, 10:16: массовые выступления в Душанбе. Толпа требует немедленных мирных переговоров с Тегераном. Демонстрация разогнана, были слышны выстрелы.
Полдень, Норильск. Остановлено непрерывное производство на крупнейшем в Евразии предприятии по добыче никеля. Неэвакуированные рабочие и сотрудники (более 18 тысяч) вышли на улицы. Ситуацию урегулировали только к вечеру.
14:00, Рига, Вильно, Мемель. Жители городов протестуют против «оккупации» демилитаризованного прибалтийского региона германским Рейхсвером. Первые случаи отказа от эвакуации – население требует объяснений от военных властей о причинах вывоза людей и ценностей.
14:37, Байконур. В результате сбоя в системе охлаждения двигателей транспортного челнока «Меркурий-А» с четырьмястами тридцатью пассажирами на борту (члены семей офицеров ВКК, направление рейса – БСФ «Кронштадт») машина взорвалась в воздухе на высоте двух километров. Работа военного космодрома частично дезорганизована.
15:40, Германия, Кёльн. Представители арабской диаспоры города пытаются спровоцировать беспорядки – ни один эмигрант доселе не получил права вылететь с Земли. Появились слухи о возможном «Конце Света».
17:22, Кисловодск. Четверо сотрудников радиообсерватории «Кавказ» арестованы за попытку передать сведения об «аномалии» корреспонденту местного голографического канала. Оборудование обсерватории выведено из строя сотрудниками Имперской Безопасности.
19:04, Абакан. Председатель муниципального совета сообщает губернским властям, что продовольствия в городе осталось на шестеро суток из-за стихийно возникшей паники: горожане, поддавшись провокационным слухам о возможной масштабной войне с США, массово скупают продукты.
20:17, Санкт-Петербург. В Генштаб поступили сведения о незначительной перестрелке между боевым охранением закрытой эвакуационной зоны на Афродите (система Сириус) и заблудившимся американским патрулем: высадка контингента США производилась слишком близко от занятых частями российского ВКК районов в северном полушарии. Инцидент удалось замять местной военной администрации, но это был тревожный симптом: у эвакуированных, уже посвященных в секрет «аномалии», начинали сдавать нервы…
22:00, Ростов-на-Дону, Краснодар, Ставрополь, Крым, Одесса. Над всем причерноморским регионом наблюдается яркое северное сияние – сполохи всех цветов радуги. Авиадиспетчерские службы временно потеряли связь с несколькими военными и гражданскими бортами. В эфире – резкие помехи, продолжавшиеся почти двадцать минут.
23:59, Закавказье. В соответствии с директивой «Каспий» девять сухопутных и две авиационные дивизии приведены в полную боевую готовность для нанесения удара по территории северного Ирана. Механизм отвлекающих операций был запущен.
* * *
…В течение всего дня массовые волнения были отмечены в нескольких городах Соединенных Штатов Америки: спецслужбы не сумели предотвратить утечку информации о нейтронной звезде, в прессе появились краткие сообщения о возможном столкновении Земли с крупным небесным телом. Правительство выступило со специальным заявлением, призывая население не обращать внимания на измышления безответственных репортеров и соблюдать спокойствие.
Произошло то, чего больше всего боялись руководители развитых стран, – огласка. Пускай неполная, урывочная и туманная…
* * *
Заместитель председателя госсовета Китая, отвечавший за национальный план эвакуации, вечером заперся в своем кабинете, просмотрел только что полученные сводки, вынул из ящика стола пистолет и выстрелил себе в рот.
Сотрудники службы охраны обнаружили на столе клочок бумаги с каллиграфически выведенным иероглифом, обозначавшим: «Нет смысла».
* * *
Северное сияние наблюдалось не только в южных областях России. Сообщения о необычном природном явлении поступали из Италии, Прованса, центральной Америки, Тибета и даже из северной Африки.
Над Иерусалимом свечение приобрело форму огромной четырехлучевой звезды, что дало повод верующим говорить о знамении, предвещающем Второе Пришествие. Подобная реакция была вполне предсказуема.
* * *
Всё только начиналось. Только начиналось.
* * *
– Слышал? А ну вставай!
Волчок ворвался в квартиру Федора на рассвете – ему на всякий случай был выдан дубликат ключа. В такое время нормальные люди видят десятый сон, особенно если вчера хорошо поработали. Работа же заключалась в разгрузке трейлера: машину загнали на подземную парковку, выбрали самый дальний угол, одолжили в соседнем магазине на полчасика маленький автопогрузчик и благополучно извлекли фургона три солидных контейнера.
Ясно, что никто и никогда не разрешил бы держать на автостоянке посторонние предметы, да еще и крупногабаритные, но теперь закрытым гаражом пользовались редко, освободилось много свободного места. Похожие на гробы для великанов контейнеры с автохирургами уложили прямиком на бетонное покрытие пола, а ящик с медпакетами благополучно уместился в широкий стенной шкаф, предназначенный для хранения инструментов. Затем поднялись наверх и отметили удачно проведенную операцию. На завтра был запланирован налет на супермаркеты.
– Я тебя убью однажды. – Федор продрал глаза, сел на диване и цыкнул на заворчавшего пса. – Ваня, в такое время хорошо начинать артподготовку, а не вылезать из теплой постели!
– Это того стоит, – уверенно ответил Волк. – Включай проектор, первый государственный канал!
– А своими словами?
– Война. Халифат атаковал наши южные границы по всему фронту!
– Опаньки… – Литвинов закашлялся. – Когда?
– Когда начинаются все войны? Ночью! Где «лентяйка»? Дай сюда!
Здоровенный вогнутый экран осветился, слух резанул нервный голос ведущего экстренного выпуска новостей. Никаких кадров с места событий не показывали, одни только схемы с комментариями представителя Генштаба. Пресс-конференция шла уже полчаса, журналисты выглядели подавленно.
– Кофе свари, – прохрипел Федор, наблюдая за репортажем из Еревана: в городе объявили воздушную тревогу, но журналист в бункер почему-то не полез, оставался на улицах…
С пяти до девяти утра новости приходили одна хуже другой. Очень скверные новости, говоря откровенно. Потеряна связь с Ашхабадом, из космоса зафиксирован ядерный взрыв, военные подтвердили, что город частично уничтожен тактической ракетой, запущенной с иранского самолета. Выступил министр обороны, генерал-фельдмаршал Слепцов – говорил обычные в таких случаях вещи: агрессор не пройдет, наше дело правое, Империя непобедима…
Второй ядерный удар пришелся по району дислокации Каспийской флотилии ВМФ, но тут вроде бы обошлось без крупных потерь: корабли успели уйти в далеко в море. Дипломатические отношения с Халифатом разорваны, послу вручена нота об объявлении войны. Германия перебросила в прикаспийский регион четыре дивизии Люфтваффе в качестве поддержки российским сухопутным войскам.
В половине восьмого стало известно о массовом захвате заложников в Астрахани – многочисленная вооруженная группа атаковала здание международного аэропорта, требований пока не выдвигают. По некоторым сведениям – очень много жертв. Сюда же: попытка взрыва моста через Волгу в Саратове, повреждения незначительны. Комментарии властей однозначны: Халифат долго готовился к реваншу после поражения в Азиатской войне шестьдесят четвертого, на территорию страны заброшены специально подготовленные диверсанты, призванные дестабилизировать ситуацию в тыловых районах. На всей территории страны вводится военное положение с ограничением прав и свобод граждан – закон уже подписан Императором и государственным канцлером. У границ идут тяжелые бои, ВКК не вмешиваются, боясь задеть российские части находящиеся в тесном боевом соприкосновении с противником. Атомные бомбы сброшены на два города в центральном Иране – ответные меры…
Федор неожиданно обратил внимание на почти полное отсутствие международных комментариев к происходящему. Тевтонский рейхсканцлер Гейнц Руге не в счет – все-таки союзники. США и Китай лишь «выразили крайнюю обеспокоенность», Европа будто воды в рот набрала, а в Израиле так вообще сказали, что «вмешиваться» в конфликт не собираются и призывают как можно быстрее разрешить его мирным путем. Поразительно! Со стороны Тегерана, ясно, никаких призывов и заявлений – будто так и надо!
Рассуждая здраво, можно понять, что Евразийский континент оказался ввергнут в новый масштабнейший конфликт; все-таки Исламский Союз – это не какая-то дурацкая Албания, а огромное государство в границах от северной Африки до Индии. В другое время международное сообщество и правительства всей планеты задыхались бы от негодующе-напуганных воплей: такие войны очень серьезно влияют на мировую экономику (надо будет узнать у Светки подробности!), нарушаются торговые, политические и еще один Бог знает какие связи, убытки и человеческие потери колоссальны, а уж говорить о применении ядерного оружия и вовсе не приходится – раньше оно использовалось в войнах всего два раза! Американцами в 1945 против Японии и во время Азиатской войны с тем же Халифатом! Однако на международном информационном поле царит непонятная тишина – такое впечатление, что другие супердержавы занимаются какими-то своими, куда более важными делами!
А что, очень может быть. Особенно в свете категорически непонятных мирному обывателю событий прошедших месяцев!
– Чертовщина, – точно охарактеризовал ситуацию Волк, не отрывавший взгляда от экрана проектора. – Какого дьявола они ждут? Расхерачить всё с орбиты – дело десяти минут! Заметил, нет никаких сообщений о боях в космосе? Флот у Халифата маленький, но все-таки он есть…
– Ладно, давай собираться, – покачал головой Федор. – Оптовая база на Пискаревке уже открылась, боюсь как бы нас не опередили перепуганные сограждане!
«Стивена Хоукинга окончательно убедило в существовании излучения черных дыр то, что спектр испускаемых частиц должен быть в точности таким же, как спектр излучения горячего тела, и что черная дыра должна излучать частицы в точности с той интенсивностью, при которой не нарушался бы второй закон термодинамики. С тех пор многие ученые самыми разными способами повторили его расчеты и тоже подтвердили, что черная дыра должна испускать частицы и излучение, как если бы она была горячим телом, температура которого зависит только от массы черной дыры – чем больше масса, тем ниже температура.
Как же черная дыра может испускать частицы, если мы знаем, что ничто не выходит из нее за горизонт событий? Дело в том, говорит нам квантовая механика, что частицы выходят не из самой черной дыры, а из „пустого“ пространства, находящегося перед горизонтом событий! Вот как это можно понять: то, что мы представляем себе как „пустое“ пространство, не может быть совсем пустым, так как это означало бы, что все поля, такие как гравитационное и электромагнитное, в нем точно равны нулю. Но величина поля и скорость его изменения со временем аналогичны положению и скорости частицы: согласно принципу неопределенности, чем точнее известна одна из этих величин, тем менее точно известна вторая. Следовательно, в пустом пространстве поле не может иметь постоянного нулевого значения, так как тогда оно имело бы и точное значение (нуль), и точную скорость изменения (тоже нуль). Должна существовать некоторая минимальная неопределенность в величине поля – квантовые флуктуации. Эти флуктуации можно себе представить как пары частиц света или гравитации, которые в какой-то момент времени вместе возникают, расходятся, а потом опять сближаются и аннигилируют друг с другом. Такие частицы являются виртуальными как частицы, переносящие гравитационную силу Солнца: в отличие от реальных виртуальные частицы нельзя наблюдать с помощью детектора реальных частиц. Но косвенные эффекты, производимые виртуальными частицами, например небольшие изменения энергии электронных орбит в атомах, можно измерить, и результаты удивительно точно согласуются с теоретическими предсказаниями. Принцип неопределенности предсказывает также существование аналогичных виртуальных пар частиц материи, таких как электроны или кварки. Но в этом случае один член пары будет частицей, а второй – античастицей (античастицы света и гравитации – это то же самое, что и частицы).
Кроме того, чем меньше масса черной дыры, тем выше ее температура. Поэтому когда черная дыра теряет массу, ее температура и скорость излучения возрастают и, следовательно, потеря массы идет еще быстрее. Пока еще не совсем ясно, что происходит, когда масса черной дыры в конце концов становится чрезвычайно малой, но наиболее логичным представляется, что черная дыра полностью исчезает в гигантской последней вспышке излучения, эквивалентной взрыву миллионов водородных бомб.
Одна такая черная дыра могла бы обеспечить работу десяти крупных электростанций, если бы только мы умели использовать ее энергию. А это довольно трудно: наша черная дыра имела бы массу, равную массе горы, сжатую примерно до одной миллионмиллионной (единица, деленная на миллион миллионов) сантиметра, т. е. до размеров атомного ядра! Если бы одна из таких черных дыр оказалась на поверхности Земли, то мы никак не могли бы предотвратить ее падение сквозь пол к центру Земли. Она колебалась бы взад-вперед вдоль земной оси до тех пор, пока в конце концов не остановилась бы в центре. Следовательно, единственное место для этой черной дыры, где излучаемую ею энергию можно было бы использовать, – это орбита вокруг Земли, а единственный способ привлечь черную дыру на эту орбиту – буксировать перед ней огромную массу, как морковку перед самым носом осла. Такое предложение выглядит не слишком реальным, по крайней мере в ближайшем будущем…»
«Геометрия черных и белых дыр», издание «Аллен amp;Анвин», Лондон, Великобритания, 2280 год
