46
Первым желанием Кирилла было рвануть вон из номера, выскочить на улицу, догнать патрульных и изобразить на их мерзких физиономиях все, чего эти парни заслуживают. Придыхая от ненависти, когда кулак будет мозжить их длинные сопатки, которые отныне и навсегда зарекутся соваться в чужие дела… Крякая от удовольствия, когда твердый нос кросса будет плющить их прикольные мячики, которые отныне и навсегда перестанут мешать плохому танцору…
Вторым желанием…
Нет, вторым было вовсе не желание, второй была всплывшая в памяти строка из устава.
Боец Галактического Корпуса должен быть терпелив и хладнокровен.
Похоже, за последние сутки уставная фраза стала неотъемлемой частью его души, потому что он не рванул из гостиницы. Он дождался, пока ровер скрылся за углом, а патрульные двинулись дальше запланированным маршрутом. Тогда он выкурил сигарету, подошел к столу, взял принесенный Ксанкой кристалдиск и отправил его в ридер-бокс. Все случившееся несколько минут назад казалось теперь далеким и каким-то нереальным, будто тискал метелкины прелести и не он вовсе, будто вместо него здесь был Спиря или Мишка Афонинцев, или, на худой конец, проклятый Рик, из-за которого началась вся эта цепочка событий — от сломанной челюсти до отстыкованной Ксанки.
Боец Галактического Корпуса должен быть терпелив и хладнокровен.
Загрузив в оперативную память коды, открывающие доступ в закрытый район сети, он сел в юзер-кресло и подключил к штекам лайны.
Капеллана в виртуале не было. Пришлось использовать режим ожидания. Это было нечто похожее на того пасынка, что сделал Кириллу первое и последнее предупреждение. Только тот самоликвидировался, выполнив задачу, а этот должен был самоликвидироваться в случае, если бы до зафиксированной в нем информации попытался добраться кто-либо чужой.
О чужом пасынке Кирилл первым делом и доложил. Пусть капеллан заставит своих псов, охраняющих Кирилла, быть все время настороже. Береженого Единый бережет… Потом он доложил о патруле, арестовавшем Ксанку. Потом вернулся к своим похождениям в виртуале. Правда, о том, как он спровоцировал капрала Гмырю на активные действия, распространяться не стал — все-таки по большому счету это была самая обыкновенная кража. Ну ладно, пусть не самая обыкновенная, но все равно кража. В приюте били тех, кто крал у товарищей, смертным боем. Вернее, тех, кто попадался, потому что крали все, начиная с последнего заморыша и кончая воспитательницами. Разве лишь Доктор Айболит не крал…
Одним словом, в отчете было сказано, что он, Кирилл, сумел отыскать рычаг, который заставит капрала Гмырю проявить себя, но раскрыть смысл своих действий пока не может. А там, позже, что-нибудь придумаем для объяснения. Если вообще потребуется. Победителей не судят. В уставе такой фразы нет, но ведь это известно даже самому распоследнему безмундирнику…
Потом он рассказал об атаке со стороны ИВМа и о хакере Макарии Никипелове. Пусть-ка эсбэшники тряхнут бородатого. Глядишь, после этого и ему, Кириллу, станет безопаснее. Закончив отчет просьбой предусмотреть срочную связь на случай непредвиденных обстоятельств, Кирилл защитил пасынка кодами доступа и оставил дожидаться капеллана. И, выбравшись из виртуальности, решительно отсоединил лайны.
Ну вот, часть задания выполнена. А если длинноволосый хакер связан с Дельфиной Громаденковой, то и на нее эсбэшники получат выход. А связь между нею и Никипеловым наверняка существует. Иначе с какой стати на него, Кирилла, началось такое серьезное давление?
Мысли вернулись к аресту Ксанки. Черт возьми, да ведь это был и не арест вовсе, просто таким образом метелку вытащили из опасного района и переправили в лагерь. С другой стороны, откуда бы противнику знать, что Ксанка ходила на связь с ним, Кириллом? А противник о ней знал, раз метелку подстраховали от возможных ржавых пистонов. Или это были предосторожности по принципу «береженого Единый бережет»?
Ладно, рви тут сопло не рви, а для однозначных выводов информации все равно не хватает. К тому же чертовски хочется пить.
О воде он побеспокоиться не соизволил. А следовало бы купить пузырек. Придется сбегать к бармену Михаилию.
Кирилл вынул из кобуры малокалибер и глянул на счетчик энергозаряда. Недовольно помотал головой, поскольку проверял «подсолнечник» утром, а с тех пор батарея разрядиться никак не могла. От неуверенности эта ненужная проверка, от неуверенности…
Конечно, страху башню не свернешь. В душе нормального человека стрём всегда присутствует. И он совсем не лишний — заставляет быть осторожнее. Главное, чтобы он не взял над тобой верх. Так учили курсантов лагерные офицеры.
Кирилл прислушался к себе.
Стрём был. Но верха над ним не брал. Ну и порядок! Не будем, братцы, писать на зенит.
Кирилл вернул «подсолнечник» в кобуру, пристроил оружие под левую мышку, надел куртку, шагнул к двери, взялся за ручку.
Послышался переливчатый звук.
Поначалу Кирилл опешил, правая рука сама собой рванулась под мышку. И замерла.
Это же всего-навсего стандартный сигнал о видеосвязи. Когда штатский персонкодер был сдан на хранение в лагере и отключен от сети, модная песенка вылетела из его памяти.
— Да! — сказал Кирилл.
— Связи просит абонент, пожелавший остаться неизвестным.
Ого! Неужели это кто-то из поднявшихся со дна рыб.
— Разрешаю!
Персонкодер зажег видеопласт.
Кирилл подобрался, сердце застучало в висках, и потребовалось усилие, чтобы взять себя в лапы, потому что на связи была она, та самая женщина лет тридцати — тридцати пяти, с рыжими волосами и голубыми глазами, похожая на актрису Персефону Калинкину.
— Здравствуйте, господин Кентаринов!
— Здравствуйте! С кем имею честь?
— Мое имя вам мало скажет. Впрочем, вы наверняка его знаете.
Боится, что линия под контролем, подумал Кирилл. Ну-ну!… Посмотрим, что ты, рыжая, вкручивать будешь. Но до чего же похожа на Фону Калинкину!
Персефону Калинкину курсанты ценили, поскольку она играла в боевиках о Галактическом Корпусе. Эта рыжая бестия громила ксенов по всей Галактике (в фильмах Барьером и не пахло, их действие происходило в те времена, когда он уже был уничтожен), не давая пощады ни мерзким проконсулам с похожими на слоновьи хоботы щупальцами, ни фееподобным малышкам-ядоплюйкам, одаривающим, как следует из названия, своих противников ядовитыми плевками. Каким образом эти твари не травили самих себя, создатели боевиков умалчивали…
— Я несколько дней назад уже искала вас, — продолжала «Фона». — Приходила в гостиницу «Сидония».
— Да, мне портье говорил. К сожалению, я был болен, лежал в больнице.
— Надеюсь, ничего серьезного.
«Ты же наверняка в справочном проверяла», — подумал Кирилл.
— Медики утверждают, что жить буду.
Красотка улыбнулась (и улыбка ее тоже оказалась знакомой, она принадлежала все той же Персефоне Калинкиной).
«Да что же это такое? — подумал Кирилл. — Неужели саму артистку заставили мне позвонить?»
— Вы охотник за информацией. — Красотка подняла руку в принадлежащем Калинкиной жесте: именно таким образом та останавливала словесный понос других героев боевика. — Не возражайте, я знаю это наверняка.
Ишь какой термин выбрала! Охотник за информацией! Не хакер, нет, а охотник. Ну-ну!…
— Я готова купить у вас кое-какую вашу добычу.
— Касающуюся некоей сотрудницы Института вторичных моделей, не так ли? — не выдержал Кирилл.
И мысленно постучал себя кулаком по лбу: боец Галактического Корпуса должен быть терпелив и хладнокровен.
Впрочем, отпираться бессмысленно. Этот Макарий Никипелов доложил ей все. На ее месте Кирилл избавился бы от бородатого — в такой ситуации подручные становятся опасны. Слабое место, лишний свидетель. Так что не удивительно будет, если окажется, что Никипелова уже нет в живых…
— Вы не ошиблись, — сказала Персефона. — Сколько вы хотите за эту информацию? При условии, конечно, что вы не продали ее третьим лицам.
— К сожалению, она мне уже не принадлежит. Я еще до болезни продал ее своему работодателю.
У Персефоны (или все-таки «Персефоны»?) не дрогнула на лице ни одна мышца.
Ай да выдержка! Вот у кого надо учиться, друг Кирилл!
— Вашего работодателя мы в расчет не берем. Я имею в виду других третьих лиц.
— А чем вам не приглянулся мой работодатель. Что за несерьезное к нему отношение?
— Потому что он действовал под моим контролем.
А вот тут ты, рыжая, пули на орбите отливаешь! Может, Лони и действовал отчасти под твоим контролем, но о тебе он информацию собирал без твоего ведома. Иначе бы ты или твои люди не оставляли для Кирилла Кентаринова сетевого пасынка, а поджидали выписки бывшего курсанта из больницы номер пять. И соответственно, прекрасно бы знали, что ни о каком Кентаринове до вчерашнего дня в больнице и не слыхали.
— Так готовы вы продать информацию?
Кирилл снова задумался.
Как поступить? Согласиться и посмотреть, что будет дальше? Или отказаться, но тоже посмотреть, что будет дальше? В принципе, отказ может привести к двум вариантам. Во-первых, противники из осторожности могут вернуться на дно. Во-вторых, могут сначала убить его, Кирилла, а потом вернуться на дно. Согласие тоже может привести к двум вариантам. Во-первых, могут купить информацию. Во-вторых могут купить информацию, а потом убить его. Однако между двумя «во-вторых» есть большая разница. Покупатель должен встретиться с продавцом с глазу на глаз, а убийца может сделать свое дело и из-за угла.
— Ладно, — сказал он. — Готов продать. Скажем, за пять кусманов.
— За пять тысяч? — Рыжая думала недолго. — Я согласна. Вы сейчас в гостинице?
— Да.
— Оставайтесь в номере. Я пришлю к вам своего человека. Длинные волосы, черные очки. Впрочем, думаю, вы с ним знакомы.
— Да уж…
Видеопласт растворился в воздухе.
А Кирилл засуетился.
Вполне возможно, что у него теперь совсем немного времени, поскольку рыжая заинтересована провернуть сделку как можно быстрее.
Он снова сел в юзер-кресло и подсоединил к штекам лайны. Быстренько составил отчет о полученном предложении и о своем решении, после чего вышел в виртуальность. Оставленный пасынок пребывал на старом месте невостребованным — капеллан Тихорьянов явно был занят чем-то более важным. Кирилл слил обоих пасынков, проверил сохранность кодов доступа и вернулся в реальность.
Пить по-прежнему хотелось дьявольски. Как будто любовные игры с Ксанкой обезводили его организм… Что ж, раз уходить нельзя, придется заказать воду в номер по интеркому, из ресторана.
Ресторанные работники сработали быстро — уже через несколько минут посыльный принес два литра негазированной в кувшине-холодильнике. Как только он, получив чаевые, выкатился в коридор, Кирилл приложился к кувшину, прямо из горлышка.
Черт, после стыковки с метелкой утоление жажды — самое приятное ощущение в жизни! Впрочем, без метелки можно прожить гораздо дольше, чем без воды. Как все-таки противоречива жизнь!…
Вновь ожил интерком. Это был портье.
— К вам гость, господин Кентаринов.
— Длинноволосый, в черных очках?
— Да, он самый. Назвался Макарием Никипеловым.
— Я в самом деле жду его. Пропустите, только… — Кирилл помялся. — Пусть вместе с ним в номер поднимется охранник.
— Вы серьезно? Может, лучше вызвать полицию?
— Да нет, не надо полицию. Охранника вполне хватит. Так, на всякий пожарный.
— Я понимаю. Хорошо. — Портье отключился.
Кирилл поправил куртку, глянул в зеркало, оценивая, заметна ли кобура с «подсолнечником», убедился, что незаметна, пару раз сунул руку под мышку, проверяя, хорошо ли выскакивает из кобуры оружие.
Выскакивало отменно. Впрочем, самоуверенным быть не стоило, иначе обязательно проколешься в самый неподходящий момент…
Через минуту в дверь постучали.
— Войдите! — крикнул Кирилл. — Открыто!
Они вошли. Впереди длинноволосый, в черных очках. Тот самый, Макарий Никипелов, тощий и нескладный. Конечно, сейчас он выглядел чуть иначе, чем в виртуале. Там оптическое соответствие не превышает шестидесяти процентов.
«Какого черта он в ходит в помещении в черных очках? — подумал Кирилл, настораживаясь. — Или это и не очки вовсе?»
За длинноволосым вошел гостиничный охранник, крепыш среднего роста, широкоплечий, узкобедрый. Такому только играть в фильмах вместе с Персефоной Калинкиной, в напарниках у нее он был бы в самый раз.
— Где носитель с информацией? — спросил Никипелов.
Кириллу мешали эти чертовы очки, из-за них было непонятно, смотрит длинноволосый на тебя или куда-нибудь в угол.
— А деньги с вами?
— Разумеется, — сказал длинноволосый.
Он сунул руку в карман, вытащил крошечный бластер незнакомой Кириллу модели и выстрелил в шеридан, прямо в блок памяти. Пока Кирилл удивленно пялился на останки блока, Никипелов с удивительной для его мышечной динамики скоростью повернулся и выстрелил в охранника. По его представлению, охранник был опаснее хозяина номера.
Тут он ошибся. Охранник еще не успел кулем рухнуть на пол, а «подсолнечник» уже выскочил из-под мышки Кирилла. Он не собирался убивать хакера, поскольку из того можно было вытрясти кое-какую информацию о рыжей, и выстрелил Никипелову в руку. Того качнуло назад, бластер вывалился из поджаренной руки, черные очки отлетели в сторону. Однако длинноволосый тут же бросился вперед и схватил Кирилла за горло. Кирилл ударил его по раненой руке. Никакой реакции. А за горло хакер взялся серьезно.
Кирилл успел увидеть его глаза. У Никипелова были нечеловеческие зрачки, не круглые, а вертикальные косые ромбики. Открытие не ошеломило Кирилла, потому что было не до него — требовалось спасать свою жизнь. И пришлось снова выстрелить — на сей раз в сердце. Никипелов издал какой-то странный звук — полувздох-полухрип — и начал сползать вниз. Однако руки его продолжали сжимать шею Кирилла, так что их пришлось отрывать с усилием.
Только после этого длинноволосый со стуком окончательно устроился на полу — навзничь, в неудобной позе, с подвернутой ногой, раскинув руки.
А Кирилл, нагнувшись и потирая шею, никак не мог оторвать взгляда от его зрачков. Они все еще жили, двигались, меняли форму. Но вот, наконец, превратились в обычные круглые неподвижные зрачки мертвого человека, уставившиеся куда-то сквозь потолок. Кирилл не выдержал, спрятал «подсолнечник» и прикрыл хакеру веки.
Потом он подошел к гостиничному охраннику и убедился, что тот не дышит. Глянул на шеридан. Компьютер тоже представлял собой труп, по крайней мере спасти утерянную информацию было невозможно. Кирилл беспомощно оглянулся. Требовалось принимать какое-то решение.
Ожил интерком.
— Господин Кентаринов! — донесся голос портье. — Нужен ли вам еще охранник? Не отправите его вниз?
— Да-да, сейчас, — отозвался Кирилл. — Мы уже практически закончили. Через минуту я его отпущу.
Выключив интерком, он осмотрелся, забрал из ящика стола персонкарту, вытащил из ридер-бокса принесенный Ксанкой кристалдиск. Камешек тут же рассыпался в порошок — жить ему было больше незачем. А вот Кириллу было зачем.
Поэтому он спокойно вышел из номера, спокойно прикрыл дверь, не запирая на замок, и спокойно спустился вниз.
— А где охранник? — спросил удивленно портье.
— Сейчас идет. Его там горничная задержала. У вас есть пластбумага и стило?
— Да, конечно. — Портье полез в стол и вытащил необходимые постояльцу предметы.
Кирилл наклонился над стойкой и написал: «У меня в номере два трупа». Свернул листик бумаги раз и еще раз. Протянул портье стило, положил пластбумажный квадратик на стойку.
— Это вам!
И быстро зашагал к дверям, стараясь не перейти на бег.
— А что это? — спросил ему в спину портье.
— Увидите.
Он уже подошел к двери, когда портье крикнул:
— Господин Кентаринов, подождите! Что за шутки!
Кирилл рванул на улицу.
Его догнал новый крик портье:
— Охрана! Задержите его!
Кто-то, одетый в униформу с рекламой отеля, сунулся к Кириллу на ступеньках лестницы, но тот встретил незнакомца прямым в челюсть и не оглядываясь бросился бежать по улице.
Сзади послышались свистки, затопали ноги. Шуму становилось все больше. А скоро к свисткам и топоту прибавятся полицейские сирены.
Кирилл пересек улицу и продолжал бежать без оглядки, добрался до ближайшего перекрестка — там, где патрульные «арестовали» Ксанку, — свернул за угол, на мгновение замер, соображая, как оторваться от преследователей.
Налетевший порыв ветра взлохматил ему волосы. Застонали амортизаторы — водитель приземлившегося рядом джампера устроил трудное испытание своей машине, посадив ее в максимально допустимом режиме. Амортизаторы, к счастью, выдержали. Пассажирский джампер не был украшен символом полиции, и Кирилл радостно бросился к нему. И тут же снова замер, потому что из правой передней дверцы выбрался на тротуар здоровенный безмундирник, лысая башня которого походила скорее на огромную коленку. Кирилл сразу узнал его — это был одетый в штатское капрал Димитриадий Гмыря с БББ наизготовку.
Правая рука Кирилла сама потянулась за оружием.
— Не советую суетиться, курсант! — Дог дернул трибэшником. — Быстро в машину, матерь твою за локоток,!
Топот за углом нарастал. Бежало как минимум трое. Выхода не было.
И Кирилл нырнул в открывшуюся заднюю дверь.
