Утро тоже оказалось ясным.

Впервые за прошедшее с высадки время на небе появилась Чара. А значит, «кентавры» получили некоторое дополнительное количество светлого времени. Это даст прибавку в десяток обследованных объектов. Где опять никто не будет найден…

Несколько следующих дней прошли в уже ставшей привычной рутине. Вылет в горы, разведка новых пещер, обед из саморазогревающихся консервов, очередные поиски, путь назад… Через пару дней «кентавры» начали работу на такой высоте, что на обед приходилось спускаться на «шмелях» пониже, где можно было обходиться без шлемов.

Кирилл опять внимательно следил за действиями близняшек, надеясь, что они хоть как-то выдадут себя. Однако трудно следить за человеком, не зная чем именно он может себя выдать и к чему приведет эта выдача. Ефрейторы Гладышевы неотступно следовали за Кириллом, и никаких попыток совершить что-либо, кроме выполнения приказов, не предпринимали.

Оксана Ломанко едва ли не каждый день летала с «кентаврами», также контролируя работу телохранителей. В конце концов, отчаявшись найти хоть какую-то зацепку в поведении сестренок, Кирилл решил снова поговорить с нею. Выбрали местечко, весьма похожее на то, где он пытался ее «завербовать», – достаточно большая площадка, чтобы оказаться на приличном удалении от ушей близняшек и Светланы.

И снова Кирилл почувствовал тревогу, похожую на ту, что ощутил на Омфале, перед боем с аквафилами, только намного слабее.

Это было уже слишком!

«Да что же такое, кол нам всем в дюзу! – мысленно возмутился он. – Чем мне теперь может угрожать Оксана Ломанко? Или я здесь чувствую угрозу, продленную во времени, так сказать? Угрозу, которая еще будет, а не которая есть?»

Да уж, тут чему угодно поверишь! Ведь может прапорщик Ломанко угрожать капралу Кентаринову в будущем, а не в настоящем? Конечно, может! Мало ли что еще произойдет в жизни!.. Но неужели у него проснулись способности, присущие провидцам? Только не точное знание грядущего, как у всякого рода оракулов, а всего-навсего характер вероятных отношений с человеком. Намек на то, что Оксана Ломанко продаст его? Кому? Или попытается убить? Зачем, если она – своя? Разве что выполнит чей-нибудь приказ… И почему угроза совершенно не ощущается, когда они разговаривают на базе? Ведь прапорщик арестовывала его не понарошку, это была самая настоящая угроза благополучию!

Он глянул на курящую в отдалении троицу.

А может, угроза исходит от сестер Гладышевых? Но почему она проявляется в тот и только тот момент, когда он разговаривает с Ломанко? Как это можно объяснить?

– Что-нибудь заметили, прапорщик? – спросил он.

– Никак нет! Если они и не просто так липнут к вам, то причины мне совершенно не понятны.

Липнут!.. Словечко-то какое выбрала! А и вправду – липнут! Втюрившись же все-таки девочки! Именно поэтому Марина была готова лечь под него. А вовсе не потому, что он их должен профессионально оценить. Однако раз любовь их пока не приносит дисциплине никаких проблем, пусть себе любят на здоровье!.. У него только силы будет больше!

Ни к какому выводу они с прапорщиком так и не пришли.

А через пару дней, во время очередного разведывательного вылета, Ломанко сама попросила его о разговоре.

Выстроилась прежняя мизансцена. Капрал и прапор заняты беседой, а сержант и два ефрейтора покуривают в сторонке. И опять возникло ощущение угрозы.

– Мне вот что пришло в голову, – сказала Ломанко. – Может, мы с вами не с той стороны заходим. Может, каким-то образом нужно перенести расследование в Большую Гавань, в штаб планетной обороны. Там ведь не знают, что вы – секретный сотрудник службы безопасности?

– Не знают, – согласился Кирилл.

– Вот только не представляю, как можно организовать расследование. Не писать же рапорт начальнику штаба о непонятном приказе майора Егоршина!

У Кирилла имелись собственные методы организовать расследование, надо только попросить у Оксаны разрешение поработать с ее шериданом…

И тут его словно громом поразило.

Не с той стороны заходим… Не с той стороны… А может, и он, Кирилл, не с той стороны заходит? Может, причина ощущаемой угрозы вовсе не в прапорщике Ломанко, а именно в сестрах Гладышевых? Ведь есть сходные условия – все три разговора с Оксаной характеризуются не только ее нахождением рядом с ним, но и УДАЛЕННОСТЬЮ сестер Гладышевых от него. Все три раза они отходили от него на некое расстояние.

Он пока еще не понимал, что все это значит, но ему стало совершенно ясно, что на поле боя за истину появился еще один повторяющийся факт. Предчувствие удачи обрушилось на него, и он едва не решился сразу проверить догадку. Но вовремя вспомнил, что «боец Галактического Корпуса должен быть терпелив и хладнокровен». И мысленно постучал себя кулаком по лбу.

Устав писали не дураки!

Вот и будем терпеливы и хладнокровны!

Наверное, что-то все-таки отразилось на его лице, поскольку Оксана Ломанко спросила:

– Что случилось?

Кирилл мотнул головой:

– Ничего, прапорщик, все в полном порядке!

Наверное, она не поверила, но расспрашивать не стала.

В конце концов, прапорщику не пристало расспрашивать капрала о его, капрала, мыслях и догадках. Разница в званиях не позволяет. Придет время, сам поделится.

Кирилл позвал курильщиков, и чувство тревоги растворилось в предвкушении успеха.