Майор Шалый тоже оказался вполне контактным человеком, и все проблемы, связанные с поселением и работой «кентавров», были решены без проволочек и к полному удовольствию Кирилла. Даже насчет помещения для «релаксационной комнаты».

Майор, правда, спросил обеспокоенно:

– А зачем вам, капрал, такое помещение?

Наверное, решил, что отряду необходим собственный карцер.

Кирилл объяснил.

– Неужели вам мало санблока, как у всего личного состава?

Кирилл сдержался, чтобы не поморщиться.

Всем всё надо объяснять, кол им в дюзу!.. Небось сам-то майор встречается с метелками в собственной комнате…

– У меня все-таки отряд специального назначения, господин майор. Я со своих бойцов много спрашиваю, но и много им даю, когда есть такая возможность. И если есть возможность организовать, так сказать, «комнату для релаксаций», чтобы людям было удобнее… э-э-э… проводить часы отдыха, я ее организую. Или на базе не найдется свободного помещения неподалеку от нашей казармы?

– Да нет, помещение такое найдется. – Майор сдвинул форменный берет вперед и почесал затылок. – Пустующая каптерка под номером двадцать восемь, я думаю, вполне подойдет… Наверное, вы правы, капрал. О своих людях надо заботиться даже до такой степени. Впрочем, – он погрозил Кириллу пальцем и криво усмехнулся, – вы, наверное, и о себе заботитесь?

– Ну а как же, господин майор? Я тоже не монах. Но кроме меня, в отряде еще девятнадцать человек. То есть, теперь и вообще двадцать два.

Кривая усмешка медленно сошла с лица майора.

И Кирилл бы не удивился, если бы через недельку-другую на базе появилась «релаксационная комната» для всего личного состава. Впрочем, черта с два, никто из начальников не решится на такое. Это надо не только себя родимого переломить, но и мнение непосредственного начальника, а военные руководители – самые большие консерваторы в мире. Просто потому, что их главная задача – выполнять приказы, а не умничать, вот так-то капрал Кентаринов, матерь вашу за локоток!..

Потом разговорились о предстоящей боевой работе.

Майор был полностью в курсе, какое именно задание дано командованием отряду капрала Кентаринова. И сразу высказал свое сомнение по поводу перспектив успешного выполнения боевой задачи.

– Вы меня простите, капрал, но не верю я в то, что в Хрустальных горах скрываются враги. Полгода назад нашей базе было приказано провести там тщательнейшую разведку. Работали три месяца едва ли не всем личным составом базы. Там есть пещеры, и их до хрена собачьего, но все они пусты, как желудок дистрофика. О чем и было доложено в Большую Гавань. Поэтому за каким дьяволом штаб планетной обороны прислал сюда ваш отряд, я совершенно не понимаю. Разве что нашим донесениям не поверили. Или решили, что мы осуществили разведку спустя рукава…

Это была неожиданная новость, сразу поставившая все с ног на голову.

У Кирилла не было никаких причин считать, что местный гарнизон Галактического Корпуса провел разведку Хрустальных гор спустя рукава. Таких причин, надо полагать, не было и у командования. Потому что, найдись эти причины, о них бы Кириллу наверняка сообщили. Чтобы у него не возникало лишних вопросов… Тогда зачем сюда послали «кентавров»?

Вообще говоря, причин для этого задания могло быть несколько.

Во-первых, если уверены, что инкубатор в горах есть, могли понадеяться на везучесть капрала Кентаринова. Тому, кто обходится без жертв в боях, вполне может повезти и в разведке. В конце концов, всякому ясно, что за три месяца местные горы от камня до камня не облазишь. Здесь либо точное знание нужно, либо тот особый нюх, который называется по-разному – и интуицией, и собственно нюхом, и везучестью, – но который только и может привести к успеху. А тут, если все прочие оперативные меры исчерпаны, и на везучесть Кентаринова понадеешься.

Во-вторых, все нынешнее задание вполне могло родиться в результате происков недоброжелателей. Когда хорошо выполняешь приказы, у тебя обязательно появляются завистники. И им абсолютно наплевать на то, что вся твоя работа направлена на благо Отчизны, для них патриотизм – это просто слово, которым придурки прикрывают собственную глупость, А вот то, что ты слишком быстро шагаешь от звания к званию, что в двадцать с небольшим ты уже капрал, что про тебя и твой отряд в Корпусе сочиняют легенды – это повод тебя возненавидеть и сделать все, чтобы командование понято, что слегка кое-кого переоценило, что и у тебя, мой друг, бывают неудачи. И тут невыполненное задание, рожденное информацией, тобою же и добытой, будет как нельзя кстати.

Ну и в-третьих, есть, разумеется… Если запланировано решение совершенно другой проблемы, замаскированное этаким вот поиском. В конце концов агент Артуз не зря получил задание перед высадкой на Синдереллу! А как еще спрятать деятельность Артуза от агентов врага? А запросто! Взять и дать задание капралу Кентаринову искать пещеры, из которых распространяется по Мешку зараза! Чем не прикрытие для агента Артуза?..

Есть наверняка и в-четвертых, и в-пятых, и в-шестых, но в настоящий момент и трех вышеуказанных причин вполне хватает.

Беда в том, что рассказать об этих причинах никому нельзя. А в результате руководство базы вполне может решить, что Кентаринов прислан выявить его, руководства базы, неудовлетворительную работу. Чем это чревато? Известно чем – местные командиры начнут активно ставить палки в колеса. Впрочем, могут поступать и наоборот – всячески помогать, – если уверены, что сделали все толково и ничего ты тут не накопаешь.

Ладно, с этим мы, наверное, как-нибудь разберемся. Если, конечно, подполковник Заворотов и майор Шалый – люди, а не существа, подобные Малунову и Коржовой. Впрочем, если они – подобные существа, все равно разберемся, раз там разобрались. И дело вовсе не в самоуверенности, просто война уже многому меня научила, и не потерпел я пока ни одного поражения, и всегда меня выручала интуиция, а интуиция штука такая – либо она есть, либо ее нет. Это как везучесть – если ты родился в рубашке, то это уже на всю жизнь!

Кстати, если господин майор – агент противника, он должен всячески мешать поискам пещер. Вот мы и посмотрим, что он будет делать.

Однако пора что-то и отвечать ему…

– Мое дело – выполнять приказы, господин майор, – сказал Кирилл. – Если не найдем в горах гостей, я так и доложу, ничего придумывать не стану. К тому же, разве есть гарантия, что гости не появились здесь за те три месяца, что прошли после окончания ваших поисков?

– Но каким же образом? – удивился Шалый. – Да на Синдереллу муха не проскочит! Вокруг планеты постоянно два крейсера кружат!

– Раз гости умеют попросту исчезать после гибели, почему они не способны появляться здесь путем совсем иным, чем появляемся мы? Таким путем, что им мимо крейсеров и проскакивать не требуется…

Майор почесал затылок.

– И в самом деле… Я слышал, что их трупы растворяются в воздухе. – Он грустно усмехнулся. – Не удивляйтесь, капрал! Я в боях с гостями еще не был. Нас тут Единый миловал. Но вы, по слухам, хлебнули от монстров немало!

Он был не совсем прав.

Скорее, это монстры немало хлебнули от «кентавров», но слишком выпячивать собственный героизм не стоило, это было бы откровенное мальчишество. Кто сказал, что майор не может завидовать капралу!

– Да, кое-какой опыт у нас имеется, – сказал ровным тоном Кирилл.

– А каков характер поисков?

Судя по этому вопросу, Шалый понятия не имел, что именно будут искать «кентавры». Впрочем, вряд ли ему кто-то докладывал, что на Синдерелле, возможно, расположены инкубаторы гостей. Это наверняка закрытая информация. Правда, если майор – агент врага, тогда вполне может и знать об инкубаторах, но хороший агент никогда не выдаст наличие у него закрытой информации, которую ему знать не положено.

Кирилл пожал плечами.

Майор поморщился:

– Не подумайте, капрал, что я опасаюсь ваших поисков. Мы провели разведку с должным тщанием. Ничего там тогда не было… Короче, я тоже намерен выполнять полученный приказ. И надеюсь на наше взаимопонимание.

Кирилл кивнул.

Похоже, все-таки майор не слишком умен. Или разыгрывает из себя невеликого умника. Ладно, постепенно разберемся.

– Я рад, что мы поняли друг друга, господин майор. Думаю, завтра мой отряд проведет первую разведку. Надо для начала ознакомиться с местностью, где придется действовать.

– Понимаю, рекогносцировка. Я бы тоже так поступил… Какой вам нужен транспорт?

– Полагаю, имеет смысл вылетать на выполнение задачи на трех атээсках, чтобы в случае внезапного нападения отряд не погиб от одного удара. Да, гости не нападают на транспортные средства, но береженого Единый бережет… Значит, потребуются три «шмеля». Кроме того, каждого члена отряда надо снабдить индивидуальным антигравитатором. Лучше ранцевого типа. Мои люди – не альпинисты, по горам с ледорубом лазить не обучены. Значит, надо двадцать… нет, двадцать три ранцевых агэшника. Найдется такое количество?

– После нашей поисковой операции найдется. Агэшники в центральный планетный арсенал не сдавались, лежат у нас на складе. Надо только расконсервировать их и проверить.

– Тогда потребуются «шайбы» с соответствующим курсом обучения.

– Найдутся. Есть в нашей базовой информотеке. Связь с СОТУ как намерены осуществлять?

– Через аппаратуру «шмелей». Думаю, на первом этапе этого будет вполне достаточно.

– А прямая связь вам не потребуется?

Конечно, такая связь Кириллу очень бы пригодилась, но не всё сразу! Не стоит привлекать к себе внимание потенциальных вражеских агентов.

– Нет, меня вполне устроит аппаратура «шмелей».

Да, здесь, конечно, работать придется посложнее, чем на Незабудке. Там по ночам вполне можно было обделывать свои эсбэшные делишки с помощью базовой СОТУ. Здесь такой возможности нет и не планируется. Но пока можно и без ночных виртуальных вояжей обойтись. А дальше будет видно! Разберемся…

– Еще какие-нибудь вопросы, капрал?

– Все ясно, господин майор! – сказал Кирилл. – Сейчас всем отрядом сходим на медосмотр. После обеда займемся расконсервацией и проверкой агэшек. А завтра отправимся на рекогносцировку.

Офицеры удовлетворенно пожали друг другу руки. И разошлись.