Глава 10
Незаконченный урок физики
Сумерки за окнами, невеселая серость какая-то. На хорошую погоду похоже было мало. Сегодняшним вечером скупое полярное солнце жадничало. Светлее от его косых лучей в комнате не становилось. Чуть подвывал западный ветер и это было хорошо — не долетал удушливый сернистый дым заводских труб. Маленький домик землевладельцев Донцовых если и не вздрагивал от его порывов, то явно волновался. Тонкие оконные стекла дробно позвякивали. Иногда размытые ветром длинные тучи, неохотно сбрасывающие на землю мелкий дождик, чередовались длинными полосами-разрывами. Через эти разрывы в низко летящих тучах проблескивали просветы синеющего неба.
Они сидели вокруг толстого дощатого стола в холле недостроенной и не обустроенной дачи — сам хозяин «усадьбы», Сержант и с застывшим грустно-веселым выражением лица Игорь Лапин. Грустным, потому что состояние Ленки после поездки значительно ухудшилось, добавились тошнота и рвота, а веселым потому, что причиной этого состояния оказалась весьма банальная радость — семья Лапиных готовилась к прибавлению. Оставив бледную от непроходящего токсикоза жену дома, Игорь тем не менее периодически порывался звонить ей. После десятого раза, когда Ленка попросила его все же не заставлять ее все время поднимать трубку — и без того тошно — будущий отец наконец-то успокоился, но невольно все равно поглядывал на аппарат…
Арина с Фаридой во дворе чуть не ползком рассматривала и скептически оценивала итоги первого ботанического эксперимента мужа. Сама она в земле копаться не любила, а Андрей купился на пример неугомонных соседей. Он попробовал посадить на маленьких грядках со специально завезенной с теплиц землей петрушку, укроп и кинзу. Итоги у мичуринца были неутешительные. Растения не ценили нежности заботливых Донцовских рук.
В самом доме на столе, покрытом клеенкой и являющимся сейчас местом рождения смелых стратегических планов, рядом с уже изрядно помятой пачкой компьютерных распечаток мирно соседствовали пустые и полные бутылки «Таймырского» пива и крупно нарезанные куски нельмы горячего копчения. Когда разочарованные, но не подавшие виду дамы вернулись с «природы», компания вернулась к главному вопросу, в очередной раз отставив кружки с пивом в сторону.
Измельчив в мелкое крошево бог знает какую за этот вечер сигарету, очень серьезный Андрей Донцов отодвинул жестяную пепельницу и опять принялся внимательно изучать документы. Он расположил настольную лампу так, чтобы бумажные развалы были хорошо освещены и удобно читались и Сержантом, и женой, закутавшейся с Фаридой в один клетчатый плед. Игорь сидел с другой стороны стола и заглядывал в бумаги, выгибая шею.
Стопка документов, распечатанных на Димкином «струйнике» из найденных на диске Аристарха Донатовича файлов, была неоднородна как по форме так и по содержанию. Третий раз за эту неделю они собирались и разбирали-расшифровывали всю имеющуюся информацию.
А информация чрезвычайно разномастная. Основную часть хранящихся в сумке-планшете Пилота документов, как выяснилось, составляли перечни и технические сопровождения каких-то образцов и предметов, описи плановой порции-посылки. Этой колоссальной шпионской контрабанды, нераскрытой сенсации Второй мировой войны, находящейся до сих пор в трюмах-отсеках разбитого в горах Таймыра ленд-лизовского бомбардировщика «Москито», было очень много. Кроме перечней и реестров, хранились и целиком напечатанные автономные документы. Правда все — достаточно компактные.
Друзьям было совершенно непонятно, по какому принципу их отбирали неведомые комплектаторы этой, судя по всему, многолетней и тщательно проработанной акции. Но кем-то там, в Америке, очень тщательно определялось — что из всего этого нужно держать в отдельной папке и непременно при Пилоте.
Сейчас они просматривали отчеты. Большинство из них представляли собой сообщения о различных нештатных ситуациях, происшедших при эксплуатации (как боевой, так и в мирное время) исключительно военной и специальной техники — во всех родах войск стран-союзниц. Причем, иной раз абсолютно дурацкие. На первый взгляд. Упоминались только те происшествия, в которых все заканчивалось относительно хорошо, а люди оставались живы. Ну, это еще можно понять. Только дураки на собственном опыте учатся. Особенно на войне. Такие сведения очень продуктивно можно было использовать и для решения нештатных ситуаций в Советской армии. Благо, их во все времена в России было вдосталь.
Вот очередной документ:
«…декабрь 1942 года, зима. При достижении самолетом (тяжелым бомбардировщиком) высоты 2100 метров американский летчик-испытатель Сид Героу, согласно установленного плана, стал проверять работу бортовых систем и двигателей… Ему осталось проверить лишь специальный прицел для бомбометания, расположенный в носовой части самолета. Его напарник, канадец, инструктор-испытатель Гарри Гриффитс поднялся в прозрачную переднюю часть и лег там на живот… Стараясь осмотреть прицел, Гриффитс вдруг почувствовал, что дно под ним проваливается. Створка передней дверцы, на которой он лежал, внезапно отвалилась… Гарри Гриффитс что есть сил вцепился в прицел обеими руками, но мощный поток встречного ледяного воздуха вытолкнул его из самолета. Так, что испытатель уже наполовину находился снаружи, а его ноги и нижняя часть туловища были прижаты мощным потоком воздуха к фюзеляжу… Когда под напором воздуха из кабины выскользнула уже и голова, Гриффитс инстинктивно ухватился за деревянные переборки, расположенные непосредственно под прицелом. Температура за бортом была минус двадцать пять. Он отчаянно кричал и звал на помощь, но его крики уносили порывы ветра…
Героу не сразу понял, что произошло. А когда понял, то сделать ничего не мог. Если выпустить из рук рычаги управления и полезть за Гриффитсом, самолет непременно рухнул бы на землю… Взглянув вниз, Героу увидел, что в двух тысячах метров под ними, на замерзшей поверхности озера Святого Луи лед зеркально и ровно блестел на солнце. Настолько он был гладок. Как каток. Сид Героу снизился до минимальной высоты и начал сбрасывать скорость. Продолжая висеть под самолетом, Гриффитс наконец сообразил, что же ему нужно делать.
Когда скорость снизилась до ста шестидесяти километров в час, Гриффитс отпустил пальцы и через мгновение косо ударился об лед, а затем заскользил по нему. По инерции несчастный Гриффитс проехал по замерзшему озеру около километра…
Гриффитса немедленно доставили в больницу, где подвергли различным обследованиям. Оказалось, что, кроме синяков и обмороженных пальцев, у него нет никаких повреждений…»
Сержант выдохнул:
— Да… Наши бы эту информацию уж точно использовали бы как надо… В духе времени и идеологии. Представляете себе картинку — массовые десантирования на сверхнизкой высоте, без всяких парашютов? Ведь хватило бы ума! А, Донцов?
— А что… Здравая мысль.
— Какие там массовые десантирования… Вы хоть себе представляете, какую силу кистей нужно иметь для исполнения такого фокуса! — возразил Лапин.
Было еще несколько подобных документов. Описания рекордных падений с больших высот на обломках лопастей, вовремя и правильно организованные спасения полузадыхающихся людей из затонувших в океанских глубинах подводных лодок — с помощью специальных спасательных камер.
Несомненный интерес вызывали сообщения о необычных даже для нынешних технологий конструкциях.
Газета «Саут Уэльс Аргус» от 13 декабря 1944 года: «Немцы разработали секретное оружие словно специально к рождественским праздникам. Это новое оружие, предназначенное для воздушной обороны, напоминает стеклянные шарики, которыми украшают рождественскую елку. Их видели в небе над немецкой территорией, иногда поодиночке, иногда группами. Эти шары серебряного цвета и, по-видимому, прозрачные…»
Газета «Геральд Трибюн» от 2 января 1945, пресс-релиз агентства Ассошиэйтед Пресс: «Нацисты, похоже, запустили что-то новенькое в небо. Это таинственные шары — фу-файтеры («foo fighter»), несущиеся рядом с крыльями самолетов, вторгающихся на территорию Германии. Пилоты, выполнявшие полеты по ночам, сталкивались с загадочным оружием на протяжении месяца. Никто не знает, что это за воздушное оружие…»
«Дейли телеграф» от 2 января 1945 года: «Пилоты военно-воздушных сил Великобритании описывали их как странные оранжевые огни, которые преследовали самолеты, иногда занимая место в строю, и в конце концов отрывались и взмывали вверх… Возможно, фу-файтеры — секретное немецкое радиоуправляемое оружие, предназначенное для воздействия либо на систему зажигания, либо на психику пилотов…»
Но основную часть бумаг все-таки составлял список предметов. К некоторым из них неизвестный разведчик-комплектатор приложил тщательно нарисованные им же небольшие карандашные схемы. Впрочем, весьма емкие и достаточно много объясняющие.
Вот доклад о том, что в Штатах стала резко ощущаться нехватка латуни для снарядной промышленности. Были даже обращения к гражданам с просьбой сдавать латунь.
Описания методологии аэрофотосъемки войсками союзников. Массы шпионских приспособлений. Обувные стельки с тайниками, в которых была вложена даже золотая монета!
Интересно предположить, что было бы, если диверсант достал бы ее в России и предложил местному жителю!
Фонари в форме нелепого гриба — специальные приборы для ночного наведения самолетов. Карты-носовые платки, на которые перед использованием нужно помочиться. Модели новых поясных и плечевых кобур, а также образцы материалов, применяемых в войсковом снаряжении. Этих лоскутиков и обрезков в описи было особенно много.
Курительные трубки с тайниками. А вот и перчатка-пистолет образца 1939 года, созданная в Управлении военно-морской разведки США, такая знакомая с детства по шпионским фильмам! Кинжал-стилет, спрятанный в толстом карандаше. Фотография немецкой одноместной подводной лодки для проведения специальных операций «Бибер» и аналогичной итальянской подводной лодки «Маяле». Комплект снаряжения на десантный джип «Форд Виллис». Граната «Бино» для отрядов УСС (американского Управления Стратегических Служб), специальный набор холодного оружия и даже мощный складной арбалет, изготовленный для той же «фирмы»! Зажигалки со встроенным компасом, стаканчики для игральных костей (ох уж, эти американцы!) с таким же прибором. Замаскированные топографические карты в виде колоды обыкновенных игральных. От такого невероятного перечисления голова могла пойти кругом!
— Я теперь понимаю, откуда до сих пор берется реквизит для фильмов о моем любимом Джеймсе Бонде! — восхищенно изрек Сержант.
— Запасов этих диковинок хватит еще на сто серий… — подтвердила бедная Фарида, более всего сожалеющая о том, что подобный шокирующий материал ею, профессиональным журналистом, для которого подобная сенсация важнее жизни, пока не может быть использован!
Хватало и просто подшивок-вырезок из толстых научных журналов того времени. В основном солидных специальных изданий, касающихся проблем металлургии, ядерной физики, органической химии и технологий производства. По внешнему виду — совершенно мирная информация. Но все присутствующие у этого стола уже понимали, что основная, стратегическая удача советской разведки содержится, скорее всего, не в изобильно рассеянных по вражьим штабам постоянно рефлексирующих Штирлицах, а именно в этих пожелтевших подшивках.
Но было много и более смертоносных изделий. Абсолютно материальных «вещей в себе», бережно упакованных в специальные ящики. Магнитные мины с комплектами химических взрывателей, суперпробивные пули. И тому подобное.
Но все предметы (вернее, их описания) — достаточно компактного размера. Да это и понятно! Специфика перегоняемой техники… Настоящую здоровенную бомбу нового образца, даже если и украдешь, то вряд ли незаметно привесишь к крыльям ленд-лизовского «Москито».
А рефераты-монографии… Тут вообще — темный лес. Правда, можно было понять, что некоторые из них касаются разработок новых видов сталей, новых типов радиоламп, использования нестандартных присадок и добавок к танковым броням. Усовершенствования конструкций сонаров и береговых прожекторов — кладезь знаний для Главного управления советской разведки и всей советской промышленности!
Донцов неожиданно вспомнил, как в одной из газет прочитал, что секрет атомной бомбы был привезен в СССР буквально в трусах советских разведчиков!
Но один пункт описи не объяснял ничего. Ничего необычного. Кроме того, что именно он, и только он, был обведен жирным карандашным овалом. Да еще и с тремя восклицательными знаками. Рядом с лаконичной записью в пункте была яркая пометка — «…Принстон?.. — надо проверить. Если это А. Э., то обратить особое внимание!»
Под пунктом шестьдесят один было просто написано:
«Индикатор торсионного поля — 1 штука».
Все давно уже поняли, что загадка — именно в этой строчке. Но практически никаких материалов из имеющейся в их распоряжении справочной литературы они так и не нашли. Ради этого Игорь даже записался в техническую библиотеку, имеющую колоссальный фонд. Но и эта попытка не увенчалась успехом.
— Все. Самим нам тут не разобраться, — подвела итог бесцельному, по сути, разглядыванию этой документации Арина и потянулся к бутылке с холодным пивом.
Андрей с хрустом потянулся, встал и подошел к старинному телефону модели шестидесятых годов, который Лапин нашел у себя в кладовке и подарил Донцовым на Новый год — на недостроенную дачу и такой сойдет. Не торопясь набрал нужный номер.
— Салям, уважаемый господин Самохин, — сказал он. — Это я, Андрей Донцов. Важное дело есть. Нет, не пиво… И опять не угадал. Срочно требуется твоя научная консультация, как самого главного гения нашего полушария… Если ты не очень против общества двух прекрасных дам, то… — слышно было, как молодой академик что-то быстро и радостно проорал в трубку. Донцов подмигнул друзьям. — Ну-ну, не нервничай… Мы уже идем. Ты сигнализацию-то отключи по периметру, а то опять менты приедут… — теперь главный переговорщик полностью развернулся к компании и поднял большой палец. — И накрывай стол. Все, что найдешь, то и выставляй. У нас, знаешь, какие женщины… А мы с собой рыбки хорошей принесем. Какую ты любишь. В общем, если я понял правильно, ты не против? Ну, хорошо, через десять минут будем у тебя… А вообще… — Донцов оглянулся на негодующих женщин, делающих ему знаки, что им надо подкраситься! — через двадцать минут… Как откуда звоню? Да с дачи я звоню, разве ты не понял по шипению этого долбанного телефона!
Теперь уже явно было слышно:
— Давай, Андрей. Жду.
Донцов аккуратно повесил тяжелую трубку на место, усмехнулся и весело скомандовал:
— Гоу, пиплы! Девчонки — форма лица парадная! Самая боевая раскраска!
Сержант, все время разговора поглядывающий на Фариду, засунул руку в карман джинсов, вытащил «Эндуру», повертел ей и, рассмеявшись, шутливо пригрозил:
— Не-а… Самая боевая раскраска — только для меня.
К усадьбе знаменитого физика шли по узкой тропинке, мимо будущей родовой башни Андрея Донцова — именно Донцова, потому что Арина ею занималась только в интересующем ее историческом аспекте. К изумлению друзей, оказалось, что первый этаж этой экзотики уже выложен и даже начат второй. Солидно, силикатный кирпич. Правда дверей и окон на первом этаже не было и в помине. Все взаправду — по старинным горским канонам. Маленькие узенькие бойницы угадывались в незавершенных стенах второго этажа башни.
— Когда это ты успел? — удивился Сержант.
— Андрюша бича одного нанял на лето, вот и строит помаленьку… — небрежно махнула рукой Арина.
— А как же туда забираться? — удивился Игорь.
— По приставной лестнице, — ответила, опередив мужа Арина, напомнив ему и остальным, кто она по специальности и кто вообще-то консультирует строительство.
— Да какая лестница зимой! Я не чокнутый — снизу ход сделаю…
Сержант молча провел рукой по зарождающейся стене башни. Ему нравилась идея Андрея.
Усадьба Самохина действительно находилась рядом. Дверь-калитка, тщательно врезанная в тонкий железобетонный забор открылась автоматически. Зеленые посадки елей и лиственниц, яркие отблески антенн-тарелок. Знаменитая на весь Норильск часовня. Жилище академика-лауреата впечатляло. Современный урбанистический замок!
Навстречу гостям выбежали два огромных веселых пса, лохматых и ни разу не чесаных. Облизали Донцовых. А за ними на крыльцо вышел так же радужно настроенный хозяин, одетый в ту самую, трижды красочно описанную Ариной рокерскую майку-парашют. Объект подражания всех школьников и студентов на Таймыре, решивших свою жизнь посвятить физике.
Похоже, он был искренне рад гостям. Известный парадокс — всемирно знаменитый человек частенько бывает одинок.
Андрей и Арина представили тех, кого не знал хозяин.
Гости расположились в огромном полуовальном зале. Он же, судя по всему, являлся и рабочим кабинетом. Новомодных евроремонтов в цветах стерильных бинтов Самохин не признавал и свою умопомрачительную домину предпочел отделать натуральным деревом. При этом искренне считал, что так дешевле.
Камин с матово-мраморной, толщиной не менее десяти сантиметров, доской над ним. На каминной полке стояли изящные и не очень статуэтки и вазочки. «Награды», — догадалась Фарида.
За огромным фасолеобразным столом стояли и работали одновременно два мощных компьютера последней модели от фирмы «Сименс». На одном из них сглаживала суровый холостяцкий быт хозяина экранная заставка — в виде чередующегося ряда голых женщин.
А на огромном мониторе другого медленно, почти неуловимо для человеческого взгляда мерцало, меняло форму и цвет какое-то аморфное облако-медуза. Внизу медузы стремительно в маленьком прямоугольнике менялись ряды цифр. Там шел какой-то очень важный для науки и никому, кроме хозяина, непонятный процесс.
— Первый раз в жизни вижу, как компьютер занимается каким-то действительно важным делом! А то все игрушки… Ну, «инет» еще! — шепнул Игорь друзьям.
Система домашнего кинотеатра «Вадиа» работала на средней громкости, натурально озвучивая концерт «Криденс». Самохин сразу предложил всем называть его Анатолием, особенно дамам. Дамы, в свою очередь, робко предложили свою помощь в накрытии стола. Самохин тут же отмахнулся — мол, эта вся суета не стоит их красоты.
«Как он будет смешно выглядеть в роли домохозяйки, накрывающей легкий вечерний стол для неожиданных гостей», — подумала Фарида. И ошиблась. Неожиданно на сцене появилась еще одна достопримечательность усадебной жизни академика — молодая симпатичная девушка в цветастом переднике. Яркая блондинка. Она негромко поздоровалась со всеми присутствующими и неспешно принялась расставлять закуску. Мужчины понимающе кивнули и оценивающе переглянулись.
— Домохозяйка! — коротко молвил академик.
— Понимаем… — смиренно согласился Донцов.
Некоторое время понемногу угощались и острили. Потом Донцов перешел непосредственно к делу:
— Толик, слушай, нас интересует торсионное поле. Или как это звучит правильно?.. Ну, в общем просвети дурней, что это такое?
Академик задумчиво помолчал, удивленно оглядел гостей:
— Вот уж никак не ожидал услышать от вас подобный вопрос… Мы что, в Москве или в Дубне?
— Дело касается важного спора, Толик, и нам уж если и проигрывать его, то… хоть как-то зная предмет раздора. Вообще спор изначально касался боевой фантастики, как таковой, ну, затем пошли речи по возможным новым видам оружия… Это Квест — товарищ наш — затеял, а потом уже и Сержант ввязался… — не моргнув глазом наврал Донцов.
— Могли бы вы и попроще предмет найти, — задумчиво пробурчал в бороду хозяин. Внимательно оглядел гостей. — Сей предмет обсуждения таков, что, можно сказать, его и нет в том, материальном виде, из-за которого можно влезать в спор… — помолчал, спросил сочувственно: — Денег-то много вбухали?
Донцов неопределенно повел плечами, дескать, — ни копейки… Тогда Самохин встал, подошел к ряду широких дубовых полок, заполнявших целую стену, достал два тома, протянул Игорю:
— Я буду рассказывать, но, поймите, лектор из меня никакой. Ну, высшее образование, небось, у всех есть… Пояснять я ничего не буду — это глупо, так как займет слишком много времени и чрезмерно перегрузит беседу, как принято говорить, — и повторил, показывая на фолианты: — Если что надо уточнить — берите буквари, поглядывайте. И потом еще почитаете…
Снова немного помолчал, что-то вспоминая, и медленно начал, постепенно разгоняясь:
— Мы в бурной молодости, на факультете, да и позже — все немного переболели этой загадкой. Хотя сам феномен притягателен не чистой физикой, как таковой, а возможным взаимодействием торсионного поля с человеком, точнее — с его мозгом. Хотя… Если учесть, что даже Институт Мозга Человека не знает до сих пор, что это такое… Кстати, я слышал, что подобные попытки проводились не так давно в Красноярске. Не уверен, что вышло что-то доказательное, публикаций не было. Я думаю, именно это вас и интересует. Или этого вашего «фантаста». Но я физик, а не философ, хотя и люблю группу «Генезис»… Ладно, начнем. Но — уговор! Повторяю, разжевывать терминологию я вам не собираюсь. Меня это обижает. Сами потом разберетесь… — безапелляционно заявил физик.
Прожевав бутерброд с осетровым балыком и вытерев руки о чудо-майку, академик наконец начал:
— Чтобы было понятно, о чем вообще будет идти речь, вам следует иметь некоторое общее представление о торсионном поле и его свойствах… В начале века, кажется, году в тринадцатом, малоизвестный ученый Картан, который был математиком… Хотя уже тогда точки соприкосновения этих двух наук были таковы, что порой и различить невозможно было, кто есть кто… — пожевал, подумал. — Нет, не так! Этот Картан сформулировал некую фундаментальную физическую концепцию, и весьма оригинальную — в природе должны существовать такие поля, которые генерируют плотность углового момента вращения.
Фарида слегка поперхнулась, но промолчала.
— В двадцатые годы уже Альберт Эйнштейн тоже подошел к этой концепции, — усмехнулся. — Его-то вы знаете? В результате к семидесятым годам возникла новая подобласть физики — теория Эйнштейна-Картана, назовем ее ТЭК, представляющая часть теории торсионных полей, то есть полей кручения. Начнем с самого начала. Почему решили, что торсионное поле должно существовать? Теория японского ученого Утиямы. В самом упрощенном изложении суть вот в чем. Утияма предположил, что если частицы обладают набором независимых параметров, то каждому должно соответствовать свое поле. Заряду — электромагнитное, массе — гравитационное. Ну а спину, характеризующему вращение частицы вокруг своей оси…
— Чью спину? — уточнила слово Фарида.
— Физическую спину. Не перебивай. Итак, согласно многим современным научным и околонаучным мнениям, электромагнитные поля порождаются зарядом. Гравитационные поля, соответственно, — массой, а торсионные — генерируются спином, или угловым моментом вращения. Подобно тому, как и любой вращающийся объект в теории порождает торсионное поле. Любой. Пока понятно?
Все дружно закивали головами. Лектор внимательно оглядел аудиторию. Очень внимательно. Все понял и медленно продолжил:
— Все-таки начать надо с истории вопроса… Первые сообщения о торсионных полях в широкую печать просочились лет двадцать назад. Обильно говорилось о возможности создания на их основе принципиально новых источников энергии, двигателей, средств связи, материалов. Всяким шарлатанам идея эта пошла в масть. Действием ТЭК стали объясняться такие феномены, как экстрасенсорика, телепатия, биолокация и даже астрология. Всем было очень удобно. В то же время многие известные ученые утверждали, что торсионные поля — полная туфта! Хотя в исследованиях участвовали множество крупнейших организаций, предприятий и всяких разных государственных институтов. Ну, что мне сказать по поводу всего этого? У нас есть хреновые традиции: мы всем народом херили практически все новые глобальные начинания в науке двадцатого века. Вспомните генетику, кибернетику, голографию, квантовую механику… А если теория Утиямы верна, поле обязано быть, — лектор помолчал, прислушиваясь к тишине в комнате. — Что же представляет из себя торсионное поле, если оно существует? Каковы его особенности? В отличие от электромагнитного и гравитационного, имеющих центральную симметрию, у торсионного поля она осевая, то есть это поле распространяется от источника в виде двух конусов. Пока что нет однозначного ответа: как интенсивность стационарного поля зависит от расстояния? Есть версия, что никак. Еще одно свойство торсионного поля — оно не экранируется природными средами. Важнейший вопрос — скорость его распространения. Я наталкивался на предположения, что она намного больше световой. Исходный материал для такой гипотезы — эксперименты астронома Козырева. Как известно, в телескоп наблюдают звезды, а точнее — их следы, так как исследуемые объекты не в тех координатах находятся, где видны сейчас. Многие из них, возможно, уже и не горят вовсе, погасли… Так вот, Козырев стал следить за теми объектами, траектории которых хорошо вычислены, то есть он определил место, где они находятся в настоящий момент, направил туда радиотелескоп и… зафиксировал наличие небесного тела. Но такого не может быть, если, конечно, скорость сигнала равна скорости света! Луч ведь только отправился от звезды в путь. Это трудно объяснить иначе, как предположив неизвестное сверхсветовое излучение наблюдаемой звезды. Тем не менее, многие годы эти результаты всерьез не принимались. Однако, недавно появились сообщения в докладах академии наук России, что опыты повторены группой исследователей…
— Но как все это связано с торсионными полями?
— Понимаете, радиотелескоп специально закрывали экраном, отсекающим начисто любое электромагнитное излучение, и тем не менее сигнал все равно проходил через него.
— Здорово! Чем не доказательство! — Фарида явно торопилась поверить в сенсацию.
— …а как мы уже говорили (а вы слушали), торсионное поле, в гипотезе, природными средами не экранируется. Ну, что же… Значит, исследователям можно было предположить, что проявляется именно оно. Кстати, это обстоятельство позволяет объяснить эффект омагничивания воды, который заключается в изменении ее биологической активности. С традиционной точки зрения, воздействовать магнитом на воду, являющуюся диамагнетиком — дебилизм. Но если предположить, что на нее влияет торсионное поле, которое упорядочивает спиновую структуру, тогда суть явления становится понятной.
— Действительно, повезло всем эзотерикам мира. Железная база под любую лабуду, — скептически пробурчал Донцов.
— Уже существует много устройств, в которых используются сочетания различных генераторов. В частности, известны опыты, проведенные Цзень Кань Чженем из Хабаровска. Он, например, успешно выводил кур с лапками уток и иной тому подобный срам. Что же такое его генератор? Это емкость, внутри ее находится источник сигналов и несчастный объект, на который воздействуют на частоте порядка одиннадцати гигагерц. Сам автор считает, что эффект достигается за счет электромагнитного поля, но многие другие уверены, что все дело в его торсионной составляющей.
— И много ли явлений можно объяснить с помощью ТЭК? — Фарида срочно решила докопаться до самой сути вопроса.
— Кучу! Торсионные поля можно притянуть к чему угодно. Заявить, что они порождают единое поле Махариши. Эффект этого поля состоит в позитивном психофизическом воздействии на ход какого-либо социального явления, например, войны посредством коллективной медитации… Z-лучи Чижевского, все разновидности «магнетизма»… Перечень может быть бесконечным. Что же касается упомянутых Андреем экстрасенсов, то их любимое поле — торсионное.
— На сколько эта теория нова?
— Теория торсионных полей — это давняя забава… Вполне традиционное направление в теоретической физике, насчитывающее более ста лет. Как я уже говорил, в первой четверти двадцатого века француз Картан указал на возможность существования в природе физических полей, связанных с вращением тел, и создал математику для закрученных пространств. Эти работы Картана в шестидесятых годах использовал оксфордский математик Пенроуз. В начале восьми десятых годов московский физик Шипов обратил внимание на глобальную роль торсионных полей. Шипов, ни много ни мало, добавляет еще два состояния материи к уже имеющимся — «Абсолютное Ничто» и «Первичное торсионное поле (поле сознания)», обычно представляя это в виде следующей схемы… — Самохин взял лист бумаги, карандаш и начертал:
«1. Абсолютное НИЧТО. 2. Первичное торсионное поле. 3. Физический вакуум. 4. Плазма. 5. Газ. 6. Жидкость. 7. Твердое тело».
— Вот это да! А почему — поле сознания!
— Утверждается, что из элементарных структур информационного поля благодаря наличию взаимодействия могут формироваться сложные устойчивые информационные структуры, так называемые фантомы. Существует мнение, что эти информационные структуры могут быть саморазвивающимися в соответствии с законами развития мыслящей среды, что позволило и назвать информационное поле «полем сознания».
— А кто главный в этой теории?
— Все ученые никогда не творят в одиночестве. Даже Эйнштейн. Сказать невозможно.
— А личное отношение лектора? — настаивала на своем Фарида.
— Я все-таки думаю, что это пока не наука. В то же время известны противоречивые опытные данные, в которых проявляется дальнодействие неизвестной природы. И все эти непонятки вполне успешно удается объяснять в рамках теорий торсионного поля и спин-торсионного взаимодействия. Особенно это развито в так называемых паранормальными явлениях. Результаты экспериментов в этой области выглядят, как правило, фантастическими! И их хрен повторишь… Есть скептики, и есть оптимисты. Я — скептик. Доказательство ТЭК — в научной практике… А это дело долгое. Но… В общей теории относительности Эйнштейн показал взаимосвязь понятия кривизны пространства с проблемами гравитации. На это и обратил внимание Картан… Были интересные эксперименты! Сообщалось о специфическом действии растворов веществ на живые клетки без непосредственного химического контакта. Образец раствора биологически активного вещества в стеклянной ампуле. Запаянной. Он находился на расстоянии нескольких сантиметров от клеточной массы. И вызывал изменения! Пробовали экранировать. Ампулу помещали в железный или алюминиевый контейнер. Оказалось, что алюминиевый экран эффективен, а железный прозрачен. Авторы пришли к выводу, что они наблюдали полевое взаимодействие неизвестной природы…
— И телепатия!
— Да, есть, есть необъяснимые примеры дальнодействия! Известны и многочисленные данные о телепатической связи. И переданная информация зачастую бывает настолько большой, что ее передача последовательным двоичным кодом с разумными физическими параметрами потребовала бы столетий. В некоторых опытах участников изолировали друг от друга различными экранированными камерами. Информация проходила. Известны эффекты психокинеза — мысленного воздействия на физические приборы, ясновидения, ретровидения и предсказания будущего… Даже полтергейст вписали в «продукцию» ТЭК!
— Торсионное поле — это, все-таки, материя или идея?
— Ну… Мое личное… Пессимизм не позволяет говорить. С другой стороны, слишком много необъяснимого в мире. В таких случаях лучше ждать прояснения ситуации. Ведь я, несмотря на скепсис, недалеко ушел от церкви… Хотя, разработка ТЭК могла бы дать тогда неожиданные интерпретации различным религиозным сюжетам.
Самохин неожиданно замолчал. И так же неожиданно сменил тональность этой необычной лекции.
— Вы что тут, превратили мой тихий дом в зал симпозиума? Отдохнуть хотел, как человек!
— Ну еще чуть-чуть! — взмолилась журналистка.
Хозяин вздохнул и продолжил уже без пафоса:
— Допуски такие. Торсионное поле обладает рядом уникальных свойств. Прежде всего они могут генерироваться не только спином, но и геометрическими и топологическими фигурами, это и есть так называемый эффект формы. Они могут сопровождаться и всегда сопровождаются электромагнитными полями. Торсионным излучениям присуща высокая проникающая способность и они проходят через природные среды практически без ослабления. Я употребляю слово «практически» на всякий случай…
— То есть, они все-таки вездесущи? — робко спросил Лапин.
— Повторяю для плохо слушающих. Полагают, что эти поля невозможно экранировать природными, повторяю — природными материалами. Скорость торсионных волн во много раз больше скорости света. Я надеюсь, что для вас не является секретом, что подобные скорости уже получены в лабораторных условиях?
Лапин кивнул, остальные посмотрели на него с завистью.
— Тут старик Эйнштейн пенки дал. Ну, ладно… Потенциал торсионного поля для источника с излучением не зависит от расстояния. Ну, а дальше — то, что только предполагается… В отличии от электромагнетизма, где одноименные заряды отталкиваются, одноименные торсионные заряды притягиваются. Спиновые поляризованные среды и физический вакуум в результате действия торсионного поля образуют устойчивые метастабильные состояния.
Женщины одновременно полезли в словари. Самохин заметил это и использовал паузу с толком — протянул руку за очередным бутербродом.
— Теперь, так. В научных кругах существует неординарная концепция, исходящая из концепции квантово-волновой связи человека и всей биосферы. Поэтому я говорю, что наш разговор выходит за рамки чистой физики. Здесь уже присутствует философский момент… — Самохин картинно поднял к небу толстый волосатый палец — ну, прямо профессор Челленджер из романов Конан Дойля! — В рамках этой концепции человеческий организм рассматривается как одна из возможно сложнейших спиновых систем. Сложность его, человеческого, пространственно-частотного торсионного поля определяется громадным набором химических веществ в его организме и сложностью их распределения в нем, а также сложной динамикой биохимических превращений в процессе обмена веществ. Одним словом, внутри нас до хрена что вертится! Это вы себе представляете?
Все закивали головами.
— Итак, каждого человека вполне можно рассматривать как источник-генератор строго индивидуального, личного торсионного поля определенных характеристик. Человеческое торсионное поле вызывает спиновую поляризацию в окружающей среде конечного радиуса, оно несет информацию о нем и оставляет свою копию, которую еще называют «спиновой репликой». Что на одежде, что в физическом вакууме. Длина радиуса непонятна, но это — достаточно большая величина. Более того! Это вопрос напряженности поля. Ну, тут можно приплести индивидуальные качества, пресловутую энергетику. По мнению некоторых, это и определяет самобытность человека, если хотите, его самость в этом мире. Одно из кардинальных направлений торсионной парадигмы… Да не ройтесь! Так скажу, — шутливо рявкнул Самохин женщинам: — Парадигма — это исходная концептуальная схема, некая модель постановки проблем… Ну а смена парадигм — она всегда порождает научную революцию. И не только научную… Все немножко помолчали.
— Одно из ее направлений, — продолжил лектор, — касается единства человека и биосферы, своими корнями уходящего в историю космоса. Современные исследования показывают, что подавляющая часть рода человеческого обладает правым торсионным полем. А левое — примерно у одного из миллионов человек. Ну, это спорно… Торсионное поле человека имеет достаточно стабильную величину. Однако, задержка дыхания на выдохе меняет знак поля. Оно становится левым, в редчайших случаях — правым… Черт знает почему…
Донцов не выдержал и прервал его, заорав:
— Так это мне Димка Квест говорил, когда на Ламу ехали! А я думал, опять брешет, собака!
— Кто такой? Познакомь… — киношным голосом Верещагина повелел удивленный Самохин.
— Телевизорами торгует. Обязательно познакомлю. Продолжай, продолжай!
— Телевизорами? Неисповедимы дела Твои… Все это демонстрируется сенситивами (по вашему, по-мирски — «чувственниками»), отличающимися от обычного человека тем, что они могут вызывать у себя измененные состояния, при которых становятся источниками торсионного поля заданной, то есть такой, какой им нужно, пространственно-частотной структуры. Такой алгоритм, я думаю, например, у моего знакомого священника…
— И у колдунов, прочих экстрасенсов, если не липовые… — впервые подала голос Арина.
— У нашего директора комбината и у мэра… — поддакнула Фарида.
— Хорошо, девочки! Это многое объяснило бы… И большинство обладателей такого алгоритма об этом и не подозревает… Установленная торсионная природа действия сенситивов привела к моделям «спинового стекла», используемых для описания механизмов мозга человека. Предполагается, что человеческий мозг — аморфная среда, некое стекло, и эта среда обладает свободой в динамике своих спиновых структур… А вот тогда уже можно допустить, что в результате актов мышления сопутствующие им биофизические процессы порождают некие молекулярные структуры, которые являются в качестве спиновых систем источниками торсионного поля. Под воздействием внешнего торсионного поля в лабильной, функционально подвижной, неустойчивой спиновой системе, каковой является мозг, возникают спиновые структуры, повторяющие пространственно-частотную структуру этого поля.
Милостиво разогнал разом возникшее напряжение зала:
— Вот у мужа и жены эти поля со временем как бы и притираются…
— Понятно теперь… — открыла было рот Фарида, но одумалась.
Академик продолжил, не забыв отхлебнуть пивка:
— Эти возникшие спиновые структуры отражаются либо как образы или ощущения на уровне сознания, либо как сигналы управления теми или иными физиологическими функциями. Здесь заслуживает внимания то, что модели спиновых стекол, как показывают некоторые исследования, фактически фиксируют одну из граней биологических систем, в том числе — историю происхождения головного мозга человека и историю космоса вообще… Продолжение или дополнение, или часть филогенеза. И вот тогда мать вдруг чувствует, что с ее сыном-моряком, плывущим в этот момент где-то там, на другой стороне земного шара, произошло что-то неладное…
Возникшая тишина обострила ошарашенные лица друзей.
— Ну ты, Толян, даешь… — прошептал Андрей Донцов, переглянувшись с женой.
— А вы как думали, сограждане! Вся модель ТЭК обладает несомненным эвристическим потенциалом и когда-нибудь, помяните мои слова, станет одним из главных ключей к постижению наукой квантово-волновой связи человека и биосферы.
— Самохин, так ты за или против?
— Не скажу.
Тишина повисла в прокуренном зале-кабинете.
— Вот так, значит… — сказал Лапин, — будем считать, что очередная попытка ученых залезть в мозг человека близка к разгадке…
— Это полный шок! — констатировала потрясенная до глубины своего журналистского сердца Фарида.
— Меня ничто не шокирует — я ученый… — академик фразой Индианы Джонса отбил женскую рефлексию, как теннисный шарик.
На какое-то время все опять замолчали.
— До разгадки еще далеко… А теперь расскажите-ка мне о сути спора, — тоном, не терпящим возражений, заявил гениальный хозяин этого странного дома, где познаются первоосновы.
Тем временем принесли горячее. Настоящее харчо, остро пахнущее Кавказом и хорошим длинным отпуском. И пока остальные вкушали, не любивший поглощать пищу с пылу с жару Андрей приготовился умело врать. Он уже пришел в себя, придумал наиболее удобоваримую версию и излагал:
— Этот самый Димка Квест, ну, мы уже упоминали его, якобы вычитал в полуфантастическом рассказе, что американцы изобрели еще в семидесятых и создали индикатор этого самого торсионного поля… Напел нам черт знает что о его возможностях. Ну, мы и замазались всей компанией на одном сабантуе. Сошлись было на мировую, но Сержант влез. После этого мнения, как говорится, разделились — забились на бабки…
Самохин в гневе бросил серебряную ложку:
— Пусть он думает, когда пули льет! Вы себе хоть представляете, что это может означать! Вы себе представляете, что такое подобный индикатор! Или определитель… Назовите его хоть как! Да это проявилось бы на планете уже тысячу раз! Хрен с вами, пойдем по пунктам! — и отодвинул тарелку.
Подошедшая горничная быстро забрала Самохинский суп, поняв, что блюдо неизбежно остынет.
— Каждый человек имеет сугубо индивидуальное торсионное поле, которое можно зафиксировать таким прибором и описать его математически. А потом элементарно вывести на любой терминал. В виде сложного цифрового кода, например! Или аморфа… — кивнул на гигантский монитор с медузой. — И в любой момент времени можно знать, где находится искомый объект, жив ли он и что поделывает. Конечно, если прибор отработан до таких мелочей и обладает сумасшедшей чувствительностью… Но это сейчас не проблема.
Самохин немного помолчал, размышляя:
— Эта машинка гипотетическая еще в те далекие года изменила бы всю геополитику! Представьте себе проблему границ… Их бы просто не было в современном виде. Все эти проволоки, заборы, системы слежения… Вместо сонмища застав — один прибор с определенным радиусом действия! Это теоретически торсионное поле не ослабевает, а на практике все будет зависеть от чувствительности прибора. Или спасение потерявшихся в сибирской тайге, памирских горах людей… А поиск опасных преступников! Ведь достаточно еще при рождении человека зафиксировать его индивидуальный код, и все — никуда от правосудия не скроешься! Дактилоскопия отдыхает! Да масса, просто масса точек приложения! И все это было в тени все эти годы? Чушь! А международный терроризм? Он потерял бы всякий смысл, поставь во всех аэропортах и на важных объектах подобную штуковину…
Вдруг прервался на полуслове и заорал нарочито сердито:
— Харчо мое куда делось? Форварде!
Обновленный горячий харчо вновь появился перед Самохиным. А он продолжал как ни в чем не бывало:
— Нет, невозможно… Такое открытие уже проявилось бы… Правда, есть еще одна легенда. Вы знаете, что Альберт Эйнштейн всю жизнь работал над единой теорией поля. Я так и не могу уверенно сказать, насколько близко он к ней подошел…
— А ты свое мнение скажи, — нагло посоветовал Донцов.
— Хорошо… Так вот, ходили одно время такие разговоры… Что он полностью создал полную теорию торсионного поля, описал все досконально, а потом все бумаги сжег… А может, и образцы были… Просчитал все возможные последствия того, что может произойти, попади подобное открытие в руки озверевшего от крови человечества… И сжег все к чертовой матери! А так или нет… Бог его знает. Авторитет Эйнштейна был огромен. Одно только его письмо американскому президенту о возможностях и последствиях массового применения ядерного оружия переменило весь ход войны и последующего мира… Но вот он бы смог сделать такое! Переехал в Штаты, преподавал себе тихонько в Принстоне, лекции читал, переписывался… По его биографиям судить — вел замкнутую, тихую жизнь. Не творческий гений, а какой-то скучный зануда в окружении стервозных жен… Ерунда! Мне никогда в это не верилось… Воюющая Америка, Гитлер с ума сходит напоследок, Сталин поднимается на дыбы, а тут такой колоссальный мозг в распоряжении богатейшей страны… Знаем мы этот Принстон! Наверное, могли быть и спецлаборатории, и бешеные деньги по засекреченной статье, и штаты, и все что надо. Вот тогда…
Самохин взвесил все еще раз и решил:
— А потом взял, да и сжег! Прикинул, какие новые виды вооружения можно получить, и уничтожил все…
Академик подумал еще.
— Нет. Туфта это. Но интересная… Купил вас этот Квест с потрохами… А Сержант — дошкольник…
При слове «Принстон» все друзья с абсолютной ясностью поняли, что именно может являться предметом этой таинственной гонки — столь азартной заполярной охоты, в которой стало так много действующих лиц. Аристарх Донатович явно все (или очень многое) знал… Знают теперь и они. А другие? Ведь такая игрушка, действительно, вполне способна перевернуть современное мироустройство!
Всем хотелось еще и еще продолжать столь увлекательный разговор, но хозяину это, похоже, надоело, и он посчитал вопрос исчерпанным. Да и принесенное вновь харчо который раз остывало.
После того, как все наелись и напились, Самохин бесцеремонно вытащил их из-за стола и усадил в мягкие кожаные кресла. Площадь зала-кабинета, сравнимая с площадкой для гольфа, позволяла поставить аж восемь таких монстров.
Вскоре из полировано-стеклянного бара с изогнутой мини-стойкой, подсветкой и настоящими, с темно-красной кожаной обивкой, барными табуретами были извлечены многочисленные маленькие бутылочки — с различными аперитивами. Пришло время немного отдохнуть.
Сержант решил поддержать этот научный и в то же время, как ему представлялось, светский разговор, а потому спросил, небрежно кивнув на огромный монитор, в котором так и плавала, медленно меняя цвета, странная медуза:
— А это что за штука?
— А там у меня второй день математическая модель кварк-глюонной плазмы просчитывается, — легко ответил Толян.
— И что это за чудо?
— Это праматерия. Ее вообще не существует в природе…
И научный брифинг на этом закончился. Самохин после недолгих уговоров утащил обеих женщин и примкнувшего к ним Сержанта в соседнюю комнату — играть в бильярд, по дороге хвастаясь, что стол ему сделали в Голландии, на заказ.
Донцов подошел к многослойному окну.
Прояснилось. Солнце уже село, но прозрачные осенью сумерки, особо красивые на Крайнем Севере, глубоко подсинили прозрачный полярный воздух.
Облака рассеялись и дорога, скрывающаяся в редколесье лиственниц и берез, отлично просматривалась на пару километров в обе стороны с того холма, на котором стояла усадьба академика.
Безотносительно к созерцанию столь великолепного пейзажа Андрею неожиданно пришла в голову мысль, что дела могут обстоять еще хуже, чем они надеются, потому что упущен один весьма существенный момент — они потеряли очень много времени.
А весточки-то от Квеста так и нет…
Донцов повернулся к изобильному бару, подумал несколько секунд, но потом стойко крякнул и отрицательно помотал головой. Потом поудобнее уселся в мягком кожаном кресле. Обнаженные блондинистые девушки на скринсейвере незанятого математическими расчетами монитора сменяли друг друга слишком медленно, и Донцов хотел уже было подойти к столу и поменять скорость смены кадров — так интересней…
Неожиданно очередная красавица, только что начинавшая раздеваться, быстро исчезла с экрана. Вместо нее на синем фоне, тревожно меняя цвет, заструилась бегущая строка, которая сразу же была продублирована приятным женским голосом из всех восьми колонок домашнего кинотеатра:
— Предпринята первая попытка акустического прослушивания зала лазерным лучом по окну номер два. Предпринята вторая попытка прослушивания… — виртуальная тетенька не унималась. — Предпринята попытка фокусировки пилот-луча…
Андрей кинулся было в бильярдную, но хозяин уже сам поспешал навстречу. «Конечно же… Сигнал тревоги проходит сразу во все помещения», — догадался Донцов.
— А вот это у меня в первый раз… — задумчиво молвил Самохин, внимательно посмотрел на внушительных размеров экран, щелкнул пару раз по клавиатуре… Добавил для присутствующих, особенно для дам: — Не бойтесь, это не лазерный прицел, система определила бы…
Андрей кивнул, но легче ему не стало.
В зале Сержант и Игорь уже стояли наготове у двери, причем первый подозрительно держал руку за пазухой, что Донцову очень не понравилось.
— Калитку нам открой! — крикнул Сержант и вместе с Игорем вылетел в сумерки.
За окном мерно загудел механизм открывания чудо-калитки, стукнул электрозатвор замка. Негромко залаяли соскучившиеся по людскому обществу собаки, последний раз тявкнули вслед бегущим, смолкли. Теперь оставшимся в неприступной цитадели академика людям оставалось только ждать дальнейшего развития событий. Самохин вытащил из ящика стола маленький пузатый револьвер.
Сержант и Лапин, низко пригибаясь, быстро бежали к трассе. Множество холмиков помогали им передвигаться незаметно.
Злые, сытые и немного разогретые хорошим французским аперитивом, они легко перепрыгивали через низкие штакетники огородов и груды завезенных стройматериалов. В прошлые времена в этих местах располагался так называемый самострой. Всякое было. Особенно во времена оны… Люди на свой страх и риск строили — вопреки северной природе крошечные дачки и крошечные огороды, а извечно непонятные в своей тупости советские, а потом и «перестроечные» власти сносили их бульдозером.
Но зато теперь прятаться было легко. И очень хорошо, что уже почти стемнело. Если только у противника (или кто там есть) нет прибора ночного видения. Ну да, авось…
Дорога была уже почти рядом.
— Слушай! — сказал Сержант и указал рукой направление.
Игорь Лапин, прислушавшись, действительно сумел выделить из шума ветра в листьях невысоких деревьев низкий прерывистый гул — рокот мощного, но малошумного автомобильного двигателя, а потом и рассмотреть в вечерней мгле неяркий свет подфарников джипа «Ниссан». Боковое гнутое стекло было приоткрыто наполовину. Несмотря на сумерки и неудобный угол обзора, друзьям хорошо был виден зловещий прибор, похожий на длинную трубку направленного микрофона.
— Похоже, это как раз и есть тот гадский сыщик… — тихо прошептал товарищу Сержант голосом Жеглова. — Будем брать!
С этими словами он выдернул из внутреннего кармана «Беретту» и бросился к «Ниссану». Лапину ничего не оставалось делать, как материться и поспевать за Майером.
Но водитель машины не спал. Едва увидев бегущие из придорожных кустов злые резвые фигуры, он убрал прибор и стал быстро разворачивать машину на шоссе. Когда те подбежали к пустой и темной дороге, джип, быстро набирая скорость, стремительно удалялся в сторону городских огней.
Вот, черт! Сержант, ни секунды не размышляя, выскочил на дорогу, размахивая обеими руками. «Хорошо, хоть пистолет за пазуху не забыл спрятать!» — подумал Игорь.
Первой машиной оказалась новенькая серая «Волга». Загородное такси. Запрыгнули в машину, как в цирке обученные.
— Вперед! Заплатим втройне.
— Йес, шеф! — картинно согласился совсем молодой парень, нажимая на педаль.
— Видишь «Ниссан» впереди? Нам его догнать надо…
Водитель кивнул головой, но машина шустрее не поехала.
— Ты можешь ехать быстрее?! — взъярился Сержант.
— На сколько быстрее?
— Вот на столько! Ты давай, педалируй вопрос! — Сержант положил ему на колени две сотенные бумажки зеленого цвета. Он уже злился и водитель это понял.
«Кто бы мог подумать, что российская техника может быть такой прыткой», — говорил сам себе Сержант, когда «Волга» стала резко набирать первую космическую скорость. Игоря вдавило в кресло и он судорожно вцепился в верхний поручень салона.
Но «Ниссан-патруль» тоже не плошал. На полных газах летел, ухарь… Ни машины, ни головы не жалеет.
Вцепившись в подлокотник, преследователи с замиранием сердца ждали, что в следующую секунду «Волга» врежется в любую из машин, которые с не меньшей скоростью двигались по встречной полосе.
Но гонка продолжалась недолго. Ее прекратил вылетевший из-за поворота огромный пыльный КАМАЗ-цементовоз.
Дальний свет фар «Ниссана», видимо, заставил водителя чуть вильнуть рулем — огромная серая «сигара» сзади извилисто дернулась и начала выползать навстречу. И нервы владельца красавца-внедорожника не выдержали. А может, реакции не хватило… Толстенные трубы магистрального водовода легко выдержали удар джипа.
Стоя неподалеку от искореженного авто, у которого остановилось уже несколько машин, Игорь тихо спросил Сержанта:
— Ты что, Серега, пальбу уже открыть собирался?
Сержант ответил без секунды раздумий:
— Не только собирался, но уже и патрон дослал…
— Это был тот самый вертолетчик с Ми-восьмого, — так же тихо сказал Лапин, — я его еще у «Кавказа» приметил, во время драки. Все хотел последить. А он сам за нами следил…
Когда они вернулись на летнюю дачу Донцова, Сержант коротко описал все перипетии погони:
— Гнали мы его как зайца… Так он сам со страху под трубы влетел. От цементовоза уходил. Ну, мы подошли — типа поглазеть… Насмерть! — и добавил гордо: — Потерь в живой силе и технике не имеем!
— Всего ему хватило… У него реакции — как у нас всех, вместе взятых. Вертолетчик, все-таки… Думаю, нужно срочно придумать способ, чтобы снять нервное напряжение… — заметил Лапин.
Донцов, громко плюнув, взревел:
— Да мы закончим сегодня пить или нет!!! Вы знаете, что пока бегали там по кустам, как спаниели, Ленка позвонила? — сделал успокаивающий жест в сторону всколыхнувшегося Игоря и сказал главное: — Факс пришел от Квеста! А в нем координаты места. Ехать пора ребятки. Ехать!
