Пятница пролетела как-то незаметно (еще бы, спал я до обеда), а на субботу Лариса пригласила меня к себе — и мне еще предстоит объясняться с ее мамой. Ой! Что я ей скажу? Сумею я убедить синьору Арциньяно, что не все традиции стоят того, чтобы их хранить?

Воспользоваться моими способностями к внушению? Ни в коем случае, это отвратительно. Как бы не сделать этого ненароком? Я точно знаю, что умею внушать, но плохо представляю себе, как именно я это делаю: на профессоре не поэкспериментируешь.

В итоге я решил постараться разговаривать помягче и почаще произносить «мне кажется», «я думаю». Если я не смогу привести аргументов, убедительных самих по себе, — значит сам дурак.

Приняв это решение, я отправился в наш цветник: синьоре Арциньяно должен понравиться оригинальный весенний букет — все, что продают в цветочных магазинах, она наверняка знает, если не сама их выдумывает.

Искусству аранжировки букетов, оказывается, учатся годами, и это не случайно. Результаты моих трудов пришлось выбросить, а от идеи — отказаться. К тому же цветник теперь выглядит так, словно по нему прогулялся маракан. Что мне в понедельник скажет Джорджо?.. Сам ведь этих пресловутых розог нарежет и профу притащит. Ладно, это не главное.

Утром в субботу я был готов не столько к бою, сколько к ползучей интервенции. Смиренное выражение физиономии репетировал перед зеркалом с полчаса. Вряд ли, правда, я сумею сохранять его дольше, чем пару минут. Глупости, все это не понадобится, я имею дело с умным человеком. О! Вот именно. «Тряпки, фигурка и мордашка»! На Этне принято относиться к женщинам примерно так, Васто ничего нового не придумал. Ларису это оскорбляет. Но ведь и ее маму тоже, только она никогда об этом не задумывалась. Как бы теперь все это преподнести помягче?

В назначенный час я с двумя большими и красивыми букетами стоял перед знакомой дверью.

Синьора Арциньяно приняла цветы с подобающими словами благодарности, но дала понять, что конфликт не улажен.

Ну почему мы с Ларисой так легко извиняемся друг перед другом и так легко прощаем? Почему с другими людьми так сложно? Как бы так извиниться и в то же время убедить собеседника, что он был не прав? Начать издалека не получится.

От полного и великого оледенения нас спас мальчик, лет трех-четырех, неожиданно вбежавший в гостиную. Глаза синьоры Арциньяно сразу потеплели: это был ее старший внук (у Ларисы четыре брата, она единственная дочка и к тому же младший ребенок в семье — неудивительно, что ее немного чересчур лелеют). У маленького Джованни сломался игрушечный элемобиль. Все-таки боги есть, и они на моей стороне: этому горю легко помочь, отвертку я постоянно таскаю с собой с семилетнего возраста и ни разу еще об этом не пожалел. Следующие десять минут я ремонтировал игрушку, и мы с Джованни вели квалифицированную беседу о достоинствах и недостатках разных марок элемобилей, а когда машинка наконец поехала и мальчик побежал за ней с пультом в руках, нам с его бабушкой уже было несложно завести серьезный разговор.

Я начал с истории Этны и причин возникновения традиций, из-за которых Лариса не могла ходить в походы, лазать по скалам или, скажем, пилотировать катер. Приводил примеры из истории Земли. Заметил, что еще лет сто пятьдесят назад сама синьора Арциньяно не имела бы возможности стать дизайнером, потому что ее бы не приняли ни в одну художественную школу; и даже если бы она всему научилась сама, ей никто не дал бы ни одного заказа. Этот аргумент показался ей убедительным, а когда я описал весь процесс подготовки к походу на Эльбе, она даже улыбнулась: моя предусмотрительность была оценена по заслугам. Так что прощение мы получили. И если Лариса за неделю не бросит секцию скалолазания, значит ее можно брать в походы: не захнычет и не станет жаловаться на трудности.

А пока мы сели перед ее компьютером, и я принялся читать лекцию по экономике. К вечеру девочка стала обладательницей небольшой коллекции различных акций; про некоторые я точно знал, что они растут, некоторые продавались по цене оберточной бумаги: если вырастут — будет прибыль, а упадут окончательно — убыток невелик.

Под конец я раскрыл Ларисе страшную тайну (вчера не утерпел и взломал защиту одного секретного сайта — правда, чужой корпорации, вряд ли его владельцы пожалуются на меня профу, даже если узнают). Корпорация Каникатти уже не надеялась удержать в своих руках большие плантации кофе, потому что они находились на острове, который почти неминуемо должен был перейти под контроль Кальтаниссетта. Моя вера в стратегические таланты синьора Мигеля плюс паника в стане противника еще вчера привели меня к покупке крупного пакета кофейных акций. Я почувствовал себя настоящим плантатором! Со вчерашнего дня их цена немного выросла (возможно, это результат моей сделки), но все равно оставалась до смешного низкой.

Девочка была в восторге: такие удовольствия всего-то за остатки карманных денег.

— Подожди, — сказал я, — мы еще поиграем на понижение, вот это настоящее развлечение.

— Куда уж интереснее! — поддержала Лариса. — Кстати, помнишь Розиту, она еще была у меня на дне рождения?

— Помню.

— Она сказала, что ходить в походы и лазать по скалам неженственно, так что в секцию мы пойдем вчетвером. С нами еще будет Мария из нашего класса и Лаура — ты ее, наверное, никогда не видел, она младшая сестра Алекса. Ты придешь нас морально поддержать?

— Э-э, а ты этого хочешь? И как это понравится остальным?

— Я спрошу. Ты приходи к началу, ладно? Познакомь нас с тренером.

— Хорошо. Нет проблем.

На самом деле проблемы есть: я точно опоздаю на кемпо. Опаздывать же меня проф отучил давно. Можно, конечно, его предупредить. А если он будет против? Летучие коты! Я уже обещал. Еще утром я уеду на аэродром, а вернусь домой, когда получится. Днем отправлю ему сообщение на комм и поставлю перед фактом. Если он рассердится, мне придется заплатить по счету. Не беда, потерплю.