Глава двадцать восьмая
К ночи Осетр вернулся к дому толстяка Ибрахима. Воспользовался общественным транспортом – арендованная машина осталась неподалеку от управления госбезопасности.
Кокон Фогеля использовать на сей раз не стал – пришел не для того, чтобы прятаться.
Сейчас ему предстояло сыграть ту же роль, какую играл прежде Найден. Приманка для бедных рыбок, которые считают себя рыболовами…
А вот очки-«змееглазы» надел. И энергопоглотитель, на всякий случай.
Когда он прошел мимо дома в третий раз, родилось «росомашье» чувство тревоги.
Разумеется, его ждали.
Душа вдруг наполнилась сомнением – способен ли он на былые подвиги? Не укатали ли сивку крутые горки?
Тревога постепенно нарастала.
«Ты способен, – сказал он себе. – Еще как способен! Зря, что ли, не прекращал тренировок!»
И гнилое сомнение улетело в небытие, на смену явилась решительная уверенность в собственных мышцах.
Он постоял возле дома пару минут, а потом стремительным шагом двинулся прочь. И тут началось.
Послышался нарастающий гул приближающегося водородника. Рядом взвизгнули тормоза. Потом еще.
Из первой машины выскочили пятеро. Из второй – еще столько же.
Мышцы и нервная система переключились в боевой режим. Движения всех окружающих мгновенно замедлились, будто все они попали в тягучий мед.
Первая пятерка ринулась к Осетру. Для нападавших ринулась – для него поползла. Один из них был вооружен гасильником.
К нему Осетр и устремился. Отбил поднимающуюся руку в сторону, цапнул за запястье, вывернул. Указательный палец противника еще не успел коснуться кнопки выстрела, а ее на нужном месте уже не было.
Потому что гасильник оказался в руках Осетра.
Двумя выстрелами широким сектором он накрыл всех десятерых, и они разом улеглись, где стояли или бежали. А потом, уже возвратившись в нормальное человеческое состояние, неторопливо свернул им шеи.
Остановился, прислушался.
Было тихо – схватка оказалась столь скоротечной, что никто из обреченных не успел даже вскрикнуть.
Мышцы после релаксации слегка поднывали – все-таки тренировки отличаются от реального боевого режима, – но эта боль должна была пройти.
И она прошла прежде, чем он вернулся в арендованную лачугу.
* * *
Утром он покинул свое жилище очень рано. Маршрутным водородником добрался до управления безопасности и засел в арендованной машине.
Визирю ибн Аль-Масуду наверняка уже доложили о ночном происшествии. И теперь следовало подождать, пока он не появится в управлении.
Ждать пришлось около двух часов.
Едва визирь вошел в здание, Осетр бросился в туалет. Потом времени на мелкие надобности может и не найтись.
Следующее ожидание затянулось до обеда.
Наконец, визирь ибн Аль-Масуд вышел из здания и скрылся в салоне служебной машины.
Оставалось сесть ему на хвост и проследить, куда его отвезут. Работал Осетр очень аккуратно – никому не нужно, чтобы слежку обнаружили.
Машина ибн Аль-Масуда остановилась возле караван-сарая «У толстого Рашида».
Вот, значит, здесь вы и живете, господа маги и безопасники!
В принципе, можно было отправляться восвояси. Это стало бы наиболее логичным поступком. Однако запланированное было еще не реализовано. И, подождав еще минут десять, Осетр отправился в недра караван-сарая.
Раз судьбе угодно, чтобы он встретился с визирем, так оно и будет…
Ибо есть логика и логика. Логика человеческих поступков и логика судьбы. И у второй – высший порядок по сравнению с первой.
