Книга: Волчий Мир (сборник)
Назад: Глава 13. Механики
Дальше: Глава 15. Котейросы

Глава 14. Железные земли

Отправляться в дорогу на ночь глядя — глупая затея, но выбора не было. Оставаться дальше на базе опасно. В любую минуту на пороге мог появиться отряд стражи с соседней базы, присланный разведать, почему замолчал наблюдательный пост. Это событие должно было заставить их нервничать. Вряд ли и раньше чужакам удавалось захватывать базы Механиков. Это происшествие выбивалось из повседневной жизни Преддверия.
Но перед тем как отправиться в путь, они должны были кое с чем разобраться. Для начала похоронить своих мертвых.
Гибель Вихря и Вермана Сердитого Волчий отряд сильно встревожила. Никто не говорил друг с другом об их смерти, на эту тему словно было наложено негласное табу, но каждый переживал молча. Серега читал их чувства по хмурым тоскливым лицам и ничем не мог им помочь. Сам чувствовал себя паршиво. Пытался утешить себя, мол, это война, на войне все время кто-то погибает. Но тут же вспоминал, что в поход мог взять других людей, и, кто знает, может, им повезло бы больше. Если бы он перед началом штурма не был так слеп и увидел тревогу и неуверенность, терзавшие сердца бойцов, быть может, смог бы прочувствованной речью вселить в них былую уверенность, и тогда не было бы потерь. И в то же время он понимал, что случилось то, что случилось. Сделанного назад не воротишь, и глупо корить себя за их гибель. Надо двигаться вперед. Быть может, на этом пути никому из них не удастся выжить, но они обязаны идти вперед, потому что магики представляют угрозу для их мира. И если не они с ними разберутся, то кто…
В похоронную команду вызвались Бобер, Жар, Крушила и Старик. Они нашли для последнего упокоения друзей подходящее место неподалеку от базы, вырыли глубокие ямы, подготовили обломки бетона, чтобы потом завалить могилы. В мертвом городе могли водиться хищники, слышали же они ночью утробный жуткий вой, которые раскопают любую могилу, лишь бы полакомиться мясом.
Когда все было готово, Старик сходил за остальными ребятами. Они выстроились в молчании вокруг свежевыкопанных ям. Одинцов понимал, что надо сказать что-то умное и по делу, но слов не было. Каждый прощался с друзьями мысленно. Они проделали большой путь вместе, и теперь их дороги разошлись. Но бойцы верили, что однажды им доведется встретиться в новом лучшем мире.
— Прощайте и простите, — только произнес Одинцов.
Могильщики аккуратно подняли завернутое в простыни тело Вихря и уложили в одну из ям. То же самое они проделали с Берманом Сердитым. Каждый из бойцов взял в руки по горсти земли и бросил в могилу, после чего могильщики в четыре лопаты забросали ямы землей. И все вместе они завалили могилы бетонными обломками и кусками железа. Оставалось надеяться, что никому не потребуется этот старый хлам и никто не станет разбирать завал.
После похорон Серега вместе с Шустриком наведался в конюшню, где спали броневепри. Они выбрали девять биомашин, проверили их работоспособность. Оставалось только научить команду управлять этими агрегатами. Лех сказал, что проследит за этим, попросил Серегу прислать людей для инструктажа.
— С виду вроде все сложно, а выходит — плевое дело, — сказал он. — Полчаса — и у меня все научатся ездить.
Одинцов вернулся в штаб и отрядил первую четверку бойцов на прохождение обучения.
Между тем народ времени зря не терял. Ставший после похорон Вихря неразговорчивым Жар обыскал все кладовые и перенес необходимые, по его мнению, съестные припасы в одну из комнат. Он набил свою седельную сумку до упора и заставил остальных повторить его подвиг.
— Жрать в дороге захочется. Железно, — сказал он.
К удивлению Одинцова, Жар принес гору консервов. В срединном мире народ консервов не знал, как он догадался о назначении небольших железных банок, оставалось только гадать.
Инициатива Жара Сереге понравилась. Он и себе набил сумку сухпайком да консервами, и о Шустрике позаботился. Запасы питьевой воды также требовали пополнения, но тут всех Бобер опередил. Он нашел железные канистры с водой и занялся наполнением походных фляг и мехов.
Пока ребята занимались поиском пропитания, Лодий проверил вещевой склад и подобрал девять комплектов формы. Возвращаясь со склада, загруженный вещами, он поймал Серегу. Лодий предложил переодеться в форму Механиков, чтобы не выделяться в дороге. Издалека их примут за своих и не станут останавливать. В любом случае маскировка при передвижении по чужой территории не помешает.
Сереге идея понравилась. Он первым облачился в серый плащ Механика и распорядился переодеть народ. Также он попросил Лодия заглянуть в оружейку и отобрать все, что им могло понадобиться.
Наконец со сборами было покончено. Полностью экипированные и обученные верховой езде на биороботах бойцы спустились в конюшню и заняли места в седлах.
Они выехали с базы, когда уже стемнело. Небо затягивали серые дождевые тучи, предвещая грозу.
* * *
Город тянулся и тянулся, и казалось, он никогда не кончится. Он напоминал когда-то усталого левиафана, прилегшего на землю отдохнуть после бесконечного путешествия. Здесь же он и околел, время отшелушило все ненужное с его костей, выбелило их, превращая в памятник былому величию. Если вдуматься, все ушедшие во тьму веков цивилизации это левиафаны, некогда царившие над миром, а затем утратившие свою силу. И если остались народы, вскормленные вымершими цивилизациями, то это лишь жалкие тени на ткани реальности, скудное подобие того, что было, что зажигало сердца людей, толкая их на великие свершения, что заставляло народы и племена преклонять головы перед величием Рима, Александра Македонского, Российской империи…
Их было много, великих цивилизаций, от которых осталась лишь память да скелеты в шкафу. По руинам одной из них Волчий отряд передвигался в сгущающемся вечернем сумраке.
Скакать на броневепре это не то же самое, что скакать на лошади. Ощущения совершенно другие. Роботизированное животное передвигалось резкими и длинными прыжками. Отчего у Сереги сначала складывалось впечатление, что он находится в седле дикого мустанга, которого пытается всеми силами укротить, да только не выходит.
Судя по кислым физиономиям его спутников, удовольствие от скачки они получали весьма экзотическое. Однажды даже пришлось останавливаться, потому что Лодий заметил, что Жар отстал. Бедолага сполз с броневепря и прочистил желудок на обочину. Лицо у него было бледное и осунувшееся, хотя еще на базе он был бодр и горяч. Утерев пот со лба, Жар заявил:
— Ну и резвая мне скотина попалась. Железно резвая. Всю задницу себе отбил.
Немного передохнув, они продолжили путь. Сумерки сменились теменью, которую чуть разогнала вышедшая из-за туч луна. Звезд не было видно, отчего возникало нелепое чувство, что они остались одни в этом мире. Эту странную планету окутали каким-то коконом и изолировали от остальной Вселенной.
Серега помотал головой, чтобы избавиться от наваждения, и чуть было не вывалился из седла. Покрепче вцепившись в поводья, он прильнул к телу броневепря и больше не позволял себе расслабляться.
Разрушенные кварталы сменялись новыми. Однотипные унылые картины. Глаза уже стали уставать от пейзажа вокруг, а в голову закрадывались подозрения, что проводник водит их кругами, быть может, пытается запутать, а потом доставить к другой базе Механиков, где уже все предупреждены о проникновении чужаков и ждут их с горячим свинцовым приветом.
Серега хотел было остановить отряд и еще раз с пристрастием допросить Хакуса, но отказался от этой мысли. Нагромождение стекла, бетона, пластика и металла стали встречаться все реже и реже, все больше попадались асфальтовые пустыри, встречались клочковатые пятачки зеленой поросли. Несколько раз Одинцов видел деревья — страшные, сгорбленные, словно под грузом тяжкой жизни, с перекрученными ветвями и черными, а иногда красными листьями.
Внезапно асфальт закончился, и они выехали на проселочную дорогу, если можно было так назвать узкую тропу, испещренную колдобинами, будто ее причесали артиллерийским обстрелом. Дорогу с двух сторон обжимал лес, большей частью состоящий из кривых, высушенных временем деревьев, давно мертвых. Хотя то тут, то там проглядывали редкие зеленые и бурые, точно от крови, листья. Они словно маячки указывали дорогу и говорили, что жизнь возвращается на эти проклятые богом и временем земли.
Серега уже обрадовался, что с городом покончено, когда лес закончился, и они опять оказались среди руин. Он выматерился, но в шуме скачки его никто не услышал.
Только рано он расстраивался. Всадники пролетели три квартала и перед ними открылся вид на опоясывающую город скоростную дорогу, поднятую над домами на железобетонные опоры. Местами дорога зияла провалами, местами заросла колючим кустарником, но не это заинтересовало Одинцова. За мостом открывался вид на свободные от городского хлама поля, еще дальше начинался лес, с этого расстояния похожий на черное жирное пятно.
Поля предвещали свободу. Городская разруха вселяла в душу уныние, и Серега обрадовался, увидев, что конец близок. Он увеличил скорость, которая регулировалась поводьями, и обогнал Хакуса, возглавлявшего до этого группу вместе с Лодием. Пришлось сдержать порыв и сбросить скорость, чтобы не оказаться впереди проводника.
Они вылетели на широкий проспект, покрытый растрескавшимся асфальтом, и вскоре были уже возле моста. Нависающая над головой громада бетонно-металлических конструкций внушала ужас. Сколько простоял тут мост, медленно разрушаясь, а что если, когда они будут проезжать под ним, процесс распада закончится, и он рухнет вниз, погребая под собой Волчий отряд.
Серега заставил себя избавиться от дурных мыслей, но обратил внимание, что не только он страдает от богатого воображения. Судя по перекошенным лицам товарищей, они об этом тоже думали и избавиться от страха им не удалось.
Мост они миновали без происшествий. Пролетели под ним и оказались в чистом поле. Еще некоторое время им встречались остовы каменных домов, но вскоре и они сошли на нет.
Город не мог так быстро закончиться. Серега помнил, что пригород в его прежнем мире был густо засажен частными домиками, но все больше деревянными или кирпичными, с небольшими приусадебными участками. Время позаботилось об этом и стерло их с лица запретной территории, не оставив даже памяти.
Если верить словам Хакуса, только что они покинули Преддверие. За ним простиралась на многие километры Пустошь, необжитая территория. Люди здесь старались не селиться, даже лишний раз избегали проезжать по ней. Даже магики не путешествовали по ней в одиночку, старались ходить караванами с хорошо вооруженной охраной. Пустошь казалась безжизненной, но на этой пробужденной от долгой смерти земле все-таки были свои жители.
Хакус несколько раз пересекал Пустошь. В первый раз это случилось, когда их, молодых новобранцев, везли с призывного пункта к месту прохождения службы, но это было пять лет назад, и ему ничего не запомнилось из этой поездки, прошедшей без происшествий, кроме рассказов Гарри Тру, командира группы сопровождения. Он поведал молокососам (по-другому Гарри их и не называл) о котейросах, кровожадных мутантах, населявших Пустошь. Они передвигались стаями, питались дичью, которую удавалось поймать на этих скудных землях, иногда совершали набеги на близко лежащие деревни, но и здесь им хватало пищи.
Несмотря на кажущуюся безжизненность, Пустошь была густо заселена. Под землей обитали тысячи грызунов и огромных червей, до поры до времени пребывающих в спячке, по полям передвигались стада парнокопытных, мало чем напоминавших срединных собратьев. Котейросам было чем поживиться, но они осмеливались нападать и на караваны, проходящие по Пустоши. Иногда им удавалось уничтожить охрану, и тогда наступало пиршество.
Останки старого кровавого пира Волчий отряд встретил через полчаса после того, как покинул город. Караван не доехал до пункта назначения всего несколько километров. Четыре покореженных автомобиля, вскрытых словно консервные банки, и куча обглоданных костей. Вокруг жесткая, точно проволока, трава, красная от крови.
Хакус не видел котейросов, но пересказал описание, данное Гарри Тру. Это были сильные, быстрые животные из семейства кошачьих, поджарость у них переходила в худобу. Они словно бы состояли из костей, свитых в жгуты мышц, когтей и клыков, при помощи которых они были способны не только терзать живую плоть, но и вскрывать автомобили.
Помимо котейросов на землях Пустоши жили варкахи, полулюди-полудемоны. Низкорослые, вооруженные примитивным оружием: копьями и луками. Чернокожие пигмеи внешне ничем не отличались от людей, носили длинную гриву волос, носили одежду из обработанных шкур и грубо сшитые сапоги. Селились они в сердце Пустоши в хижинах, которые при кочевье возили с собой на повозках, запряженных низкорослыми лошадьми.
Варкахи обладали способностями мысленно управлять животными, населявшими Пустошь. У них никогда не возникало сложностей с пропитанием. Даже тогда, когда в Пустошь приходили голод и засуха, они жили сытно. Котейросы никогда не нападали на поселения варкахов. Ежедневно и еженощно шесть шаманов следили за землями вокруг поселения, чтобы хищники не сумели незаметно подкрасться и напасть.
При этом варкахи никогда не воевали с людьми. Они пропускали торговые и посольские караваны магиков, не вступали ни с кем в контакт.
Хакус рассказал, что только однажды люди смогли разозлить туземцев, за что поплатились невинные. Это было очень давно, и мало кто помнил, с чего все началось, но в истории Железных земель этот эпизод получил название «Гнев Пустоши». Гарри Тру предполагал, что кому-то из магиков попался под горячую руку один из варкахов, и он убил его. Об этом узнали туземцы и подняли котейросов и других хищников Пустоши, которые набросились на приграничные поселения людей, пожирая все на своем пути. Как удалось остановить вал когтей и клыков, перемалывающих разумных в пыль, история умалчивала. Говорили, что магики прислали солдат, которые выжигали все на своем пути, с ними шли переговорщики, они как-то сумели объяснить варкахам, что больше им не причинят вреда, но и они чтобы, в свою очередь, не поднимали восстание дикой природы.
Из рассказа Хакуса Серега только не смог понять, почему варкахи не воздействовали на разум людей напрямую и не заставили их сотворить с собой что-то ужасное. Если ты умеешь управлять живым на расстоянии, куда проще приказать особи покончить с собой, чем натравливать одного на другого. Может, туземцы таким образом развлекались, получали эстетическое наслаждение от мести за убитого товарища. Или не могли управлять разумом себе подобных.
После всего того, что рассказал Хакус, Одинцов понял, что лучше не останавливаться в Пустоши на ночлег, а из всех обитателей этих диких земель опасаться следует только котейросов. Именно их вой они слышали, блуждая по Преддверию.
Котейросы, кстати, никогда не забредали в город. Что-то отпугивало их. Они даже близко не приближались к кольцевой трассе, отгораживающей Преддверие от Пустоши. Тем самым у Механиков было меньше работы.
Волчий отряд пересек поле и приблизился к опушке леса.
Хакус неожиданно сбросил скорость и вскоре остановился. Серега натянул поводья, притормаживая броневепря. Какого черта? Он решил сделать привал? С чего бы?
Эти вопросы Одинцов тут же озвучил Механику.
— Лес придется обогнуть, — заявил Хакус, приподнимаясь в седле и вглядываясь в чернеющую всего в нескольких шагах чащобу.
— Почему? — спросил Одинцов.
— Ты куда нас, собака, ведешь? Зачем нам плутать? — зарычал Джеро.
— Так это, командир, разреши я с ним поработаю. Он дурить закончит, — грозно пообещал Крушила.
— Потому что неспокоен лес, нельзя нам туда сейчас. Заблудимся и сгинем, — занервничал Хакус.
— Что с ним не так? — поинтересовался Серега.
— Это было очень давно, в то время когда в одночасье погиб клуидад…
— Что такое клуидад? — не понял Одинцов.
— Это как бы сказать… город… Город — правильное слово. Я не знаю, что тут произошло. Об этом рассказывают в школах, но мне не часто доводилось посещать занятия. Много работы в поле и на конюшне. Помню, что случилась какая-то война, и город погиб. Этот же лес стал иным. Его словно бы засеяли спорами потустороннего, и они проросли. С тех пор лес время от времени бывает нестабилен.
— Что за чушь ты несешь? — возмутился Джеро. — Какие к великой тьме споры…
— Иногда через лес можно ездить, но где-то раз в месяц, на несколько дней, лес восстает против реальности. Тогда туда лучше не соваться, можно сгинуть навеки.
— Ты можешь объяснить человеческим языком? Восстает, реальность, споры какие-то. Объясни толком, — потребовал Серега.
Делать большой крюк вокруг леса ему не хотелось. Задерживаться в Пустоши большой риск. И этот неожиданный поворот значительно удлинит их дорогу к цели.
— Раз в месяц или чуть дольше лес начинает жить по своим законам. Законы нашего мира при этом перестают действовать. И для нас там теперь нет места. Лес обернется для нас гибелью. Представь, как если бы ты шел, и вдруг твое тело стало бы постоянно трансформироваться, приобретая очертания других живых существ. И так без остановки. Какое-то обращение прошло бы для тебя незамеченным, а какое-то сильно бы тебя искорежило. Может, после прохода через эту проклятую богами территорию ты и выживешь, но уже никогда не будешь таким, как прежде. Но шансов у тебя на это очень мало. Я не знаю, откуда и зачем вы здесь. Но если хотите выжить, то пожалуйста, послушайте, что я вам говорю, — вид у Хакуса при этом был очень жалостливым.
Серега посмотрел с недоверием на лес. Ничего зловещего в нем не увидел. Хакус может врать, чтобы заманить их в ловушку. Может, на краю леса находится поселение магиков, к которому он их и выведет. Но проверять правдивость слов Механика совсем не хотелось.
— Идем в обход, — принял решение Одинцов.
Джеро зло сплюнул на землю. Решение командира ему не понравилось, и он этого не скрывал. Оставшиеся члены отряда спокойно отнеслись к словам Сереги.
Хакус просиял, словно сорвал джек-пот, сунул ноги в стремена и пустил броневепря вскачь. Волчий отряд последовал за ним.
Когда Одинцов соглашался отправиться в объезд, он и не представлял насколько огромен Черный лес, так он его про себя окрестил. Спустя три часа непрерывной скачки вдоль кромки леса он уже начал задумываться, а не ошибся ли он. Может, стоило все-таки рискнуть и рвануть напрямик, по крайней мере так было бы быстрее, да и Черный лес не выглядел уж таким опасным. Он то и дело бросал взгляды на тянущуюся линию одинаковых деревьев, казалось, им не будет конца и края, и все больше убеждал себя, что надо остановиться и пробовать идти на прорыв чащи. И когда он уже был готов взяться за осуществление задуманного, лес стал меняться.
Вроде бы все оставалось таким же, как прежде, но Серега почувствовал какое-то волнение, охватившее чащу. Черный лес перестал быть пространством, хаотично засаженным деревьями, теперь это было сообщество множества. Десятки тысяч деревьев перестали жить сами по себе, они стали единым целым. Сереге начало казаться, что он чувствует, как бродят сердитые мысли у них под корой. Он видел, как стволы деревьев стали сплетаться между собой, словно нити пряжи, постепенно преобразуясь в огромный студенистый пень.
Одинцов отвернулся, стараясь больше не смотреть в сторону леса. То, что он видел, ему не понравилось. Если бы они оказались внутри чащи, что бы сейчас с ними произошло? Хотя Серега сомневался, что все, что он видел, происходило в реальности. Быть может, это какое-то наваждение, воздействие на его разум, исходящее от Черного леса. Или мозг, не находя аналогов происходящему, пытается найти зрительные аналоги событиям.

 

Прошло уже несколько часов, а они все неслись и неслись вперед, словно за ними следовали все демоны ада. Волчий отряд медленно огибал лес, все еще казавшийся бесконечным и живым. Броневепри не выдыхались, их хватило бы и на целую вечность неудержимой скачки. Серега только вот задумался, каким топливом питается робот и хватит ли его, чтобы добраться до Завода.
После рассказа Хакуса Одинцов некоторое время совещался с Шустриком, какой маршрут им избрать. Главная цель — это Цитадель, там им удастся прояснить многие вопросы. Пока они не задумывались, как им проникнуть внутрь и как добыть нужную информацию. Проблемы надо решать по мере их возникновения. Сперва стоит осмотреть объект, а потом уже решать, как его взламывать. Тем более с таким мастером взлома, как Лех Шустрик, они должны справиться с поставленной задачей. Но Цитадель находится в глубине Железных земель, в самом сердце. По пути они могли заглянуть на один из Заводов, который выпускал оружие для Механиков. Хакус несколько раз там был, и имел допуск на территорию завода, так что проблем с проникновением возникнуть не должно. Так и решили.
Если броневепрям и не требовался отдых, то Одинцов чувствовал, что еще несколько часов непрерывной скачки, и его задница превратится в сплошную кровавую мозоль.
Постепенно тьма над запретными землями стала рассеиваться. Наступало утро. Серега решил, как только совсем развиднеется, устроить небольшой привал и отдохнуть, побродить по земле, размять затекшие ноги. Но ему откровенно не везло. Только он решил объявить привал, как вдалеке послышался дикий вой, пробирающий до самых костей.
Одинцов оглянулся. Его примеру последовали почти все члены отряда. Где-то вдалеке на линии горизонта показалась черная точка и тут же пропала. Через несколько секунд опять вынырнула, и уже не одна.
Их преследовали. С десяток объектов, неразличимых на таком расстоянии. Неужели обнаружившие одну из своих баз уничтоженной Механики выслали погоню по их следам. В это верилось как-то с трудом. И они уже прилично удалились от мертвого города. Какое-то время им ничто не угрожает, но преследователи сократят расстояние. Сил у них полно. Тогда придется вступить в бой. Кто бы это ни был.
Серега бросил взгляд на Механика и увидел, что он смотрит через плечо назад, а глаза у него расширяются от ужаса.
— Что это? — почуяв неладное, спросил Шустрик, пытаясь перекричать шум скачки.
Что ответил Хакус, Серега расслышал плохо. Ветер отнес слова в сторону, и ему достались лишь обрывки фразы, по которым он смог восстановить сказанное.
— Котейросы взяли след, — вот что хотел сказать их проводник.
Если хотя бы десятая доля того, что рассказал им Хакус об этих тварях, правда, то они угодили в серьезную заварушку. Котейросы будут гнать их, не зная усталости, и в конце концов настигнут. Оторваться от них нереально. Надо либо принимать бой, либо искать укрытие. На многие километры вокруг ничего похожего на убежище не найти. Разве что в лес податься, но он не внушал больше доверия.
Значит, придется принять бой. А раз так, то надо выбрать удобную площадку для сражения, пока еще у них есть возможность выбирать.
Серега, надрывая горло, поделился своими соображениями с Шустриком и Джеро. Механик, ехавший рядом, их услышал. Лицо его исказилось от ужаса. Даже в самых отчаянных мечтах он и помыслить не мог о таком. Выйти один на один с котейросами, чьи клыки и когти превосходили по размерам и остроте лучшие клинки Срединного мира.
Хакус побледнел и покачнулся в седле. Еще не хватало, чтобы он вывалился и погиб под копытами собственного броневепря.
— Соберись, тряпка! — рявкнул Серега.
Услышал его Механик или нет, неясно, но окрик подействовал.
Хакус вцепился в поводья, пригнулся к холке зверя и уставился вперед. Больше он не обращал внимания на преследователей.
Серега шарил взглядом по окрестностям, пытаясь найти подходящее место для боя, но как назло вокруг простиралась равнина без единого холмика и колдобины. Не за что глазом зацепиться. Между тем котейросы сокращали расстояние. Из черных точек они превратились в смазанные дергающиеся пятна, медленно увеличивающиеся в размерах.
Срочно нужно найти укрытие, иначе будет поздно. В открытом поле биться с тварями слишком рискованно.
Время от времени Серега оборачивался, проверяя, насколько близко преследователи.
Солнце приблизилось к зениту. Котейросы превратились в неясные фигуры. Скоро они настигнут их, и тогда начнется бой. И в это время друзьям повезло, дорога пошла на подъем, и впереди показался невысокий холм, вполне подходящий для того, чтобы занять оборону.
Одинцов закричал, привлекая внимание друзей, и указал на возвышенность. Они изменили маршрут. С десяток прыжков потребовалось им, чтобы оказаться на холме. Остановив броневепрей, они повыпрыгивали из седел.
— Рассредоточиться по холму. Близко тварей не подпускать. Бить прицельно. Старайтесь не мазать. Попробуем расстрелять их на расстоянии, — отдавал приказания Серега, стягивая со спины автомат. — Но на всякий случай приготовьте мечи.
Соратники поняли его с полуслова, попадали в траву рядом со своими броневепрями и выставили перед собой автоматы, рядом положили клинки, чтобы в горячке боя не тратить время на борьбу с ножнами.
Серега последовал их примеру. Он не надеялся, что им удастся отбить атаку. Его бойцы плохо владели навыками боя с применением огнестрельного оружия. Они автоматы-то увидели пару дней назад. Но Одинцов надеялся, что ему удастся хотя бы уполовинить стаю. Остальных они возьмут на клинки.
Серега напряженно вглядывался в приближающихся котейросов, гадая, сколько у них осталось времени до столкновения.
Жарко палило солнце, вкатившееся в зенит. При этом земля была холодной, словно промерзла насквозь, но Одинцов не обращал на это внимания. Он был полностью нацелен на предстоящий бой и ждал возможности нажать на спусковую скобку автомата, отправляя порцию свинца промеж глаз кровожадного хищника.
И этот момент наступил…
Назад: Глава 13. Механики
Дальше: Глава 15. Котейросы