36

Торс и Терко сидели в яме для провинившихся. Здесь сидели еще несколько помятых субъектов, также отбывающих свое наказание. Яма была единственным средством порицания, кроме, разве что, немедленного расстрела, но такое случалось все же довольно редко. Обычно давался второй шанс, его еще называли – искуплением кровью.

На дне кишели сотни паразитов, так и норовившие вцепиться в мягкую плоть и высосать из нее некоторое количество такой вкусной и питательной для них крови. Они ползали в грязи между босых ног, проскальзывали между пальцами, заставляя невольно вздрагивать и ругаться.

Заключенным приходилось все время отбиваться от них, это, собственно, и было главным наказанием. Кровососы донимали всех днем и ночью, не давая никому расслабиться. Не все выдерживали такую пытку, ослабшие засыпали и уже не просыпались, высосанные до последней капли. Двое уже валялись бездыханными, и даже мертвых не уберут до окончания их срока заключения.

Иногда подходили надзиратели и, если решали, что кровососов мало, – добавляли еще. Правда, время от времени они еще приносили еду, и тут уж надо было изловчиться ее поймать, чтоб та не плюхнулась в грязь, в которой полно микроскопических личинок кровососов и не только их.

Заключение Торса и Терко продолжалось уже целую неделю и должно было продлиться еще столько же. Им дали чуть ли не самый длительный срок. Хотя, как показывали плавающие в грязи жмурики, и это далеко не предел.

– Торс… – тихо позвал Терко, обессиленной рукой отрывая очередного паразита и срывая ему слизистую башку.

– Чего, – отозвался Торс, отмечая, что его приятелю, скорее всего, не дотянуть до конца срока.

– Я забыл… Сколько мы здесь уже сидим, а?

– Уже скоро, – соврал Торс. – Еще пара дней, и все.

Потеря памяти происходила из-за частых укусов с выделением токсинов, это проходило после пары дней реабилитации, но на этом сейчас можно было сыграть, ободрив товарища по несчастью…

– И еще…

– Что? – привычно отозвался Торс на постоянные вопросы Терко последних двух дней.

– За что мы здесь сидим?

– Мы провалили операцию, не довели ее до конца. Тем самым подвели товарищей по оружию…

– А-а… Это когда судно потопить надо было. Да-да, я помню.

– Нет, это когда здание взорвать надо было, – Торс начал раздражаться, но быстро взял себя в руки. Он был командиром и не мог обижаться на ослабевшего подчиненного, севшего вместе с ним, строго говоря, по его вине.

Торс через дымку замутненного сознания из-за действия яда кровососов вспомнил события тех дней. Тогда они, прикинувшись ремонтниками, проникли в шердманское представительство и попытались заложить взрывчатку. Но вышколенная служба безопасности заметила подозрительное копошение и вызвала подкрепление.

Началась перестрелка, в результате которой четверо из шестерых остались там. Только Торс и Терко избежали смерти, выскочив из здания. Внимание от их отхода отвлекла группа прикрытия, расстреляв всех выбежавших вслед за ними охранников.

Взрывчатку подорвали дистанционно, но обрушения не случилось из-за разминирования большей ее части службой безопасности. И вот теперь за эту неудачу они расплачивались сидением в грязной яме.

– Эй, вы двое, – закричал сверху охранник, зажимая нос рукой.

– Мы? – поднял голову Торс.

– Да, вы, вы. Поднимайтесь.

– С чего это такое великодушие? – с подозрением спросил Терко.

– Задание для вас – будете кровью искупать свою вину.

– Что-то ты много знаешь для охранника…

– Мне что, других подыскать?!

– Уже идем, – в один голос прохрипели Торс и Терко, выбираясь из грязи, провожаемые завистливыми взглядами остающихся в яме.