Выбраться из города удалось на удивление легко — гвардейцы Аниора, полюбовавшись на необъятную грудь брата Югана и глубокий вырез у их сопровождающей, не обратили никакого внимания на не отличающуюся особыми формами невзрачную «девчонку». И, обменявшись с пленившими их мечты «красавицами» несколькими солеными шутками, беспрепятственно выпустили троицу из столицы!

— И это называется караулом? — ошарашено двигаясь за щебечущими «спутницами», думал мальчишка. — Да ведь таким образом можно вытащить из города кого угодно! Начиная с Беаты и заканчивая мамой…

Мысль о матери больно резанула сердце: вспомнив ее измученное лицо под стеклом регенератора, Самир еле удержал рвущиеся наружу проклятия и на всякий случай ненадолго ушел в джуше — чтобы иметь запас скорости, если Юган и сестра Делла заметили странности в его поведении.

К счастью, обоим орденцам было не до него — отойдя от городских ворот достаточно далеко, чтобы их не слышали ни часовые, ни весь пришлый народ, ожидающий своей очереди, чтобы войти в Аниор, они принялись обсуждать оптимальный маршрут до места, где Югана и Самира должен был ждать корабль.

Десятник почему–то упорно не хотел идти так, как рекомендовала женщина: по его мнению, помощь двух десятков монахов, ожидающих их в заброшенном охотничьем скиту в четырех часах ходьбы от тракта, была совершенно излишней. И передвигаться по чужой стране с таким эскортом было небезопасно.

Сестра Делла придерживалась иного мнения — размахивая зажатым в кулаке свитком, она, хмуро глядя на оппонента, упорно твердила одно и то же: «Приказы начальства не обсуждаются и подлежат беспрекословному выполнению». И иногда добавляла, что она обязана доставить их к десятнику Хорагу, а дальше ее ответственность заканчивается и ей почти наплевать, что станет и с одним, и с другим…

— Все! Хватит!! Перестань!!! — монотонное повторение одной и той же фразы сестрой Деллой довело брата Югана до приступа бешенства. — Если ты не перестанешь бубнить одно и то же, то я зарублю тебя прямо здесь! — скрипнув зубами, взорвался он. — Клянусь Ангелами Смерти!!!

— Так мы идем к заимке или нет? — не обращая внимания на его вопль, бесстрастно поинтересовалась монашка.

— Идем!!! Будь ты проклята, стерва… — судорожно стискивая в ладонях, спрятанных в кружевных перчатках, замотанное тканью топорище, прошипел десятник. — Это же надо быть такой занудой?! Эх, была бы моя воля…

— Слава Черной сотне, что ее у тебя нет… — криво ухмыльнулась женщина. — Хотя вряд ли бы ты смог меня хоть чем–нибудь напугать… Тоже мне, гроза короля Ольгерда… Давай, сворачивай вот на эту тропку, воин! И хватит теребить топор — ты кажешься смешным…

…Следующие несколько часов грызня между Юганом и Деллой не прекращалась ни на мгновение. Причем женщина, чувствующая себя в этой сваре абсолютно естественно, мастерски изводила обладающего менее гибким мышлением воина. Ее нападкам подвергалось практически все — от тщательно выскобленного от растительности лица десятника до его способностей удовлетворить женщину! И если на шутку о том, что мужчина без усов и бороды не может считаться воином, монах пережил относительно безболезненно, то мимоходом брошенное замечание о том, что, по мнению сестры Маганы, любовник из него никудышный, явно задело брата Югана за живое. Еще не дослушав предложение до конца, оскорбленный до глубины души воин метнулся к идущей перед ним женщине, и, схватив ее за ворот платья, одним движением разорвал его до подола:

— Вот сейчас ты у меня сама все и оценишь!!! — зарычал он, и, сбив полуобнаженную женщину с ног, потянулся к своим брюкам. Но не успел: явно готовая к такому повороту событий сестра Делла, неожиданно оказавшаяся прижатой щекой к его животу, презрительно усмехнулась и прошептала:

— А ты уверен, что тебе будет чем меня ублажить?

— Тварь!!! — боясь пошевелиться, выдохнул брат Юган. — Убери нож!!!

— Знаешь, мне приказали доставить вас к брату Хорагу, а насчет целости и сохранности не было ни одного слова… Значит, если я лишу тебя предмета твоей необоснованной гордости, мне за это не будет ничего… Хотя нет, будет… Море удовольствия…

— Убери нож!!! — привстав на цыпочки, чтобы оказаться хоть на сантиметр дальше от лезвия, опасно приблизившегося к его достоинству, прошипел монах. — Я же не сделал тебе ничего плохого!!!

— Но и хорошего не сделал тоже… — хихикнула почувствовавшая слабину женщина. — Поэтому мне тебя совершенно не жалко…

— Чего тебе надо? — медленно разжав кулаки, почти спокойным голосом поинтересовался монах.

— Да почти ничего… — одними глазами улыбнулась сестра Делла. — Насколько я поняла, ты на хорошем счету у брата Игела? Значит, твое слово имеет определенный вес, не так ли?

— Ну, имеет…

— Значит, мы сможем договориться… — хохотнула монашка и слегка кольнула расслабившегося мужчину между ног. — Если ты, конечно, готов к сотрудничеству…

— Осторожнее!!! — взвыл не ожидавший такого коварства десятник. — Больно же!!! Говори, чего ты хочешь, и… убери клинок!

— Мне от тебя нужно совсем немногое… — промурлыкала сестра Делла. — Я устала от Аниора и хочу домой. Ты забираешь меня с собой и пристраиваешь где–нибудь неподалеку от брата Игела, а я… я буду тебе очень благодарна… И, если ты согласен, готова выделить часть благодарности прямо сейчас… — легкое шевеление плечами, и обрывки платья, кое–как скрывавшие ее тело, сползли на ее бедра, обнажив довольно полную грудь и верх живота…

— А–а–а… начать сразу с этого ты не могла? — сглотнув слюну и не отрывая глаз от розовых сосков собеседницы, поинтересовался монах. — И… убери нож, пожалуйста…

— Так ты согласен? — вздохнув так, что грудь заходила ходуном, поинтересовалась сестра Делла и снизу вверх посмотрела на жертву. — Просто до скита осталось совсем немного, и я хочу заранее знать ответ…

— А у меня есть варианты? — почувствовав, что клинок ослабил нажим, усмехнулся Юган. — И потом, предложение… очень… увесистое… Слышишь, Самир, иди–ка пока прогуляйся… Нет… продолжай двигаться по тропинке… Мы тебя догоним… Скоро…

…Звериное рычание и страстные стоны, доносившиеся сзади, здорово действовали на нервы. Периодически оглядываясь, Самир все дальше и дальше отходил от не на шутку разошедшихся спутников, стараясь убраться на расстояние, с которого «договаривающиеся стороны» не стало бы слышно, и про себя проклинал женщин и их методы ведения интриги. Незапланированная задержка на пути к виновникам его попытки убить собственную мать вывела принца из себя. Видимо поэтому на шорох, раздавшийся из–за невысокого куста на повороте тропинки, он среагировал не сразу…

— О, какая милая девчушка! — на лице заросшего по самые глаза курчавым черным волосом мужчины, восседающего на трухлявом пне, читалось вожделение. — Брат Бибер! Ты посмотри, кого тут к нам занесло! Эй, красотка, а тебе не страшно одной в таком диком и негостеприимном лесу?

Вздрогнув от обращения «брат», Самир расплылся в счастливой улыбке и, закусив губу от предвкушения, сделал шаг в сторону любвеобильного монаха…

— Бибер, демоны тебя подери! Девчушка рада нашему обществу! Посмотри на ее улыбку!!! — заметив выражение лица «селянки», воин вскочил на ноги, и, отбросив в сторону нож и деревянный чурбачок с едва намеченным силуэтом какого–то зверя, плотоядно улыбнулся. — Ну и спи себе дальше, филин! Я передумал! Не буду с тобой делиться… Самому мало…

Заспанная морда второго монаха, показавшаяся над кучей лапника, обиженно скривилась, потом на ней появилось более–менее осмысленное выражение, по сути, мало чем отличающееся от того, что демонстрировала физиономия его друга, и в этот момент Самир ушел в джуше…

Монах, все еще приподнимающийся с ложа, умер первым — место, где он коротал день, не было видно с тропы, и поэтому принц не особенно заботился об аккуратности ударов. А вот с незадачливым любовником, все еще потрясенно озирающимся в двух шагах от места, по которому вскоре должны были пройти брат Юган и сестра Делла, пришлось немного повозиться — даже сообразив, что происходит что–то из ряда вон выходящее и выхватив из петли на поясе топор, монах никак не мог решиться броситься на вооруженную двумя мечами «девчушку».

Однако стоило Самиру шагнуть к нему навстречу и «неудачно» перенести вес на правую ногу, «чуть не потеряв» при этом равновесие, вбитые в подсознание инстинкты воина сделали свое дело — мгновенно забыв про молниеносную атаку, оставившую его сослуживца без головы и обеих рук, воин сорвался с места и мощно взмахнул топором…

Самир ушел медленным перекатом назад, чуть не запутавшись в подоле своего платья. Вскочить на ноги сразу «не удалось», и поэтому следующий перекат назад заставил монаха сделать еще несколько шагов вглубь леса…

— Ну что ты кувыркаешься, тварь? — уверовав в собственное превосходство в силе и скорости, взвыл воин, и, сделав огромный прыжок вперед, со всей дури обрушил лезвие топора на оказавшуюся на корточках девушку. И… промахнулся…

— Кажется, отошли достаточно далеко… — подумал Самир и с наслаждением полоснул левым клинком под коленом начинающего разворачиваться на месте монаха.

— Только без воплей, ладно? — заметив, как опускается подбородок почувствовавшей вспышку боли жертвы, принц снизу вверх вогнал под него правый меч. — Мда. Умер слишком быстро… А потому, что в кольчуге… Дисциплинированный, блин… Ненавижу… И недисциплинированных МОНАХОВ — тоже…

…Лагерь десятника Хорага оказался замаскирован очень неплохо. Вместо того, чтобы устроиться в полуразрушенной, но все–таки дающей хоть какую–то защиту от дождя избушке, имперцы оборудовали землянку метрах в пятидесяти от единственной тропинки, ведущей к этому заброшенному месту, за здоровенным вековым дубом, под тяжестью кроны почти склонившимся до земли. Представив себе объем работы, необходимый для того, чтобы скрытно выкопать схрон среди хитросплетения корней исполина, Самир серьезно задумался — оборудовать такое убежище ради него одного было, как выразился бы Вовка, перебором.

Видимо, местечко с прицелом на будущее… — мелькнуло у него в голове. — Интересно, а если сообщить о нем Шарлю, можно будет начать агентурную игру?

Какую нафиг игру? — мгновенно взвыло подсознание. — Твоя мать чуть не умерла, а ты рассказы Шарля вспомнил, дурень… Займись делом, идиот!!!

Остановившись перед аккуратно сдвинутым в сторону от лаза куском дерна, принц на мгновение зажмурился, и, сделав несколько глубоких вдохов–выдохов, разжал сведенные судорогой пальцы рук — в какой–то момент справиться с полыхнувшей в душе ненавистью к спускающимся в схрон спутникам показалось невозможным…

— Спускайся быстрее… Что встал на пороге? — голос брата Югана, раздавшийся из полумрака, чуть не свел на нет все результаты борьбы с самим собой.

— Иду… Сейчас… — с трудом пробормотал Самир и снова принялся себя успокаивать: устраивать резню здесь и сейчас в его планы не входило…

— Спускаться нет необходимости… — во властном голосе мужчины, донесшемся из схрона, звенела привычка повелевать. — Еще достаточно рано, поэтому выступаем прямо сейчас… Ну, что встал, брат? Вылезай обратно…

— Я надеялся немного отдохнуть… — попытался возразить Юган Эйлор, но не тут–то было:

— У меня приказ, и я намерен выполнить его в точности… Сарвик! Бегом за Бибером и Олшем. Не догоните нас до Вертлявой — пеняйте на себя…

— Да, командир… — жилистый, одетый в одни брюки монах, выскочив из лаза, как пробка из бутылки какого–то земного напитка для взрослых, на ходу одеваясь, рванул в сторону Аниора.

— Кстати, как вы могли их не заметить? — поинтересовался брат Хораг, выбравшись из схрона вслед за злым, как собака, Юганом. — Тропа проходит практически прямо перед ними…

— Может, они сладко спали где–нибудь в кустах? — слащаво улыбнулся десятник Эйлор и ехидно посмотрел на собеседника. — В нормальных подразделениях за это сажают на кол… Хотя да… мы не в Империи… тут можно расслабиться…

— Мои люди не расслабляются!!! — зарычал Хораг. — Если они себя не проявили, значит, у них была на то веская причина!

— Интересно, какая? — ухмыльнулся Эйлор. — Симпатия друг к другу?

— Мне приказали доставить мальчишку… — недобро скривившись, прошипел монах. — Про тебя не было ни слова…

— Не смеши, брат Хораг! — ничуть не испугавшись угрозы в его словах, расхохотался брат Юган. — Я — его Наставник. Если ты понимаешь, что это значит. Поэтому наши жизни связаны воедино… Не доставишь меня в целости и сохранности — толку от него будет меньше, чем о твоих горе–часовых… Так что думай, прежде чем угрожать МНЕ!

— Ладно… Мы еще пообщаемся… — скрипнув зубами, процедил брат Хораг, и, развернувшись на месте, заорал на весь лес: — Ну, что стоим, недоумки? Уже выходим… Кто не успеет — пожалеет, что не умер в утробе…