Глава 4
Вопреки опасениям ночь прошла спокойно. Несколько раз я с тревожным ощущением просыпался и хватался за ружо, но ничего не происходило, и, подправив нодью, я укладывался опять. Возможно, благодарить за это стоило выстроенный с вечера защитный контур, но до конца я ведовским штучкам пока не верил – уж больно все просто… Я всего лишь окружил лагерь выданной князем бечевой с вплетенными в нее клочками шерсти, перьями, зубами и еще черт знает чем, да прочитал заговор. Чем-то мне это патагонские примочки напомнило – от змей и ядовитых насекомых, гаучо окружают бивуак лохматой веревкой, через которую те не могут перебраться, и спят себе спокойно. Я спал беспокойно, но без эксцессов.
Патроны я переснарядил. Вытащил пули, вытряхнул картечь и дробь, а на их место засыпал порубленные на куски серебряные монеты из оставленного князем кошелька. Но там еще много осталось, да и золотишко позвякивало. Сверху залил патроны парафином от свечки, чтобы заряд не высыпался, и посчитал себя готовым к встрече с оборотнями и прочей нечистью. Но сегодня, к счастью, обошлось… Драгоценный боеприпас я решил оставить на крайний случай, а для охоты придумать что-то еще…
Утро нового дня оказалось ясным, но холодным – октябрь на носу. Рана на ноге меня беспокоила не сильно – похоже, помогли ведовские зелья, да и чувствовал я себя вполне прилично. Поэтому, не откладывая в долгий ящик, решил заняться постройкой капитального жилища – «Мой дом, моя крепость!», да и зима скоро. Раз уж застрял тут, надо готовиться. Припасы пока есть, а при нужде добыть еще, думаю, проблемы не составит – при местном-то обилии дичи. Да и рыбка в озере должна быть. Значит, сначала дом!
Зимовье я решил строить на месте, где в моем мире стоял дом в Одрино – а что, место удачное. Если малость открытое и на пригорке, то это от нехороших людей надо в чащобе хорониться, а со зверьем и нечистью совсем даже наоборот. Ну а тут людей нет: ни плохих, ни хороших – никаких…
Строить на века я тоже не собирался, поэтому решил обойтись без фундамента – если потом приспичит, отгрохаю себе хоромы, благо умею, а пока не стоит. Делаем просто и без изысков. С этой мыслью взяв топор, я и отправился в лес.
Материалом для избушки после некоторых раздумий выбрал ель. Поначалу думал класть сруб сразу из неокоренных бревен, но потом свою точку зрения пересмотрел – не фиг короедов и прочую живность плодить, да и сама кора потом на крышу сгодится. Крыть жилище дерном или тесом не хотелось – в первом случае сыровато будет, а со вторым возни много.
Присмотрев себе делянку в ельнике, я взялся за работу. Смахнув первую елку, сразу взялся за следующую и так далее… Выбирая стволы сантиметров двадцать в диаметре. Потом обрублю сучья, разделаю на бревна и буду перетаскивать. До темноты, надеюсь, управлюсь… Так и вышло. Перетаскав получившиеся бревна к месту будущей стройки, я плотно поужинал и, проверив защитный контур, стал готовиться ко сну. Потянулись трудовые будни…
Ни этой ночью, ни в последующие меня особо никто не беспокоил, хотя среди обычных ночных шорохов и шумов выделялись такие, которые я не смог опознать. Вскрикивали ночные птицы, выли волки… или оборотни, кто их тут разберет? Но это дело знакомое. А вот от некоторых звуков буквально стыла кровь, создавалось ощущение, что они в инфразвук переходят, действуя непосредственно на организм. Другие шумы, напротив, вызывали неприятные ощущения своими высокими тонами, аж передергивало – как железом по стеклу провели. Нечисть, что ли, шалит…
Приходили и кабаны, но ко мне не совались, и тратить на пятачков серебряную картечь я не стал. В остальном все было тихо и мирно. Может, оборотни мне проверку на вшивость устраивали, но получили по соплям, а все остальные сделали нужные выводы… Не знаю… Но если так, то оно и к лучшему.
Избушку я рубил «в охряпку» – это самый простой способ, перекладывая каждый новый венец мхом для гидро и теплоизоляции. Ставить зимовье не слишком долго, если умеючи, так что к вечеру третьего дня сруб уже стоял. Дело было за крышей и отделочными работами. Домик получался небольшой, где-то два на три метра в поперечнике и около двух метров в высоту – только чтобы головой о потолок не чиркать. А небольшое жилище и протопить легче.
В промежутках между работой, я покидал на озерце блесну, вытащив несколько вполне приличных щучек, так что на поиски еды в лесу мог пока не отвлекаться. А вечерами занимался бытовыми мелочами. Например, наделал берестяной утвари – ведерко там, посуду и прочее… Это достаточно просто – складываешь из бересты коробочку и прошиваешь углы еловыми корешками. Или просто веточкой защемляешь. Существуют и другие варианты, тоже не сложные – труднее найти и содрать подходящий кусок коры…
Пол и потолок я выстелил жердями, и наступила очередь крыши. Возведя стопила и положив конек, я покрыл скаты опять же жердиной, а уже по ней еловым корьем, тщательно замазывая дырки от сучков смолой. Дом был почти готов.
Небольшое оконце я затянул взятым в оклад полиэтиленом от мешков, затем сделал ставень. С ним, как и с дверью пришлось повозиться, сбивая их без гвоздей из обтесанных с двух сторон стволиков, заодно сколотил небольшой столик и нары. Оставалось самое сложное – печь!
Класть печку из речных камней я не рискнул: они от нагрева не только рассыпаться, но и рвануть могут – в микротрещинах и порах вода остается. А других мне тут не найти. Значит, надо ограничиться одной глиной. Подходящий пласт выходил как раз на берегу речушки, совсем недалеко. Песка, уже в самой глине было достаточно, нужной пропорции я все равно не знал, поэтому решил что и так сойдет… Натаскав потребное количество материала, я принялся лепить, вернее, как обычно говорят – сбивать печурку. Печник из меня не слишком хороший, но худо-бедно справился, конусовидная печка получилась хоть и корявой, но основательной, и больше всего напоминала собой термитник. А если конструкция треснет, той же глиной и замажу, главное чтоб совсем не развалилась и тягу нормальную давала. Вот немного подсохнет, и можно будет испытывать. Больше всего проблем доставила труба, но я и тут как-то выкрутился – приспособив под это дело выдолбленный и обмазанный глиной ствол. Пока возился с глиной, вылепил и некоторое количество посуды, если малость и кривоватой, зато прочной и толстостенной – будем надеяться, обжиг выдержит. Ну и еще кое-что сделал…
Наконец избушка была закончена – можно переселяться, вот только строительный мусор вымести. На всю стройку ушла почти неделя – один день я заготавливал лес, два дня возводил сруб, еще два возился с крышей и всем остальным. Плюс целого дня потребовала печка. За это время у меня полностью закончились продовольственные припасы, значит завтра, кровь из носу, надо подаваться на промысел, иначе оголодаю. Зато пока занимался стройкой, несмотря на нагрузки, практически полностью зажила рана на ноге, наверное, надо сказать спасибо ведовским зельям.
Перетащив в зимовье свое невеликое имущество, и блаженно развалившись на нарах, я, с чувством выполненного долга, закурил последнюю сигарету, пуская дым в потолок. Как ни экономил курево, закончилось и оно – придется бросать.
На столе в глиняной плошке, создавая уют, горела моя последняя и единственная свеча, и я лениво размышлял, что с освещением надо будет что-то делать – потому как к лучинам не привык. От этих мыслей меня отвлекло какое-то шебуршание за печкой. Вот зараза! Не успел жилище построить, как уже мыши завелись. Неохотно поднявшись с нар, я вооружился веником и отправился изгонять вездесущих грызунов. Однако баталии с вредителями не получилось… по причине их фактического отсутствия.
Вместо мыши за печкой сидело непонятное, чрезвычайно мохнатое существо размером с крупную кошку… даже очень крупную, если подумать, и таращилось на меня огромными глазищами. Этакий северный лемур. Опустив веник, я замер, разглядывая тварюшку. На мордочке выделялись только огромные глаза и черная пуговка носа, а очертания тела с трудом просматривались сквозь густой мех. Передние лапки животинки можно было назвать и ручками – пальчики почти как у приматов, правда украшены нехилыми коготками. Интересно, как и когда она сюда просочиться успела?
– Ну, здравствуй, неведома зверушка, – пробормотал я.
– Здравствуй, хозяин, – неожиданно и несколько невнятно, но вполне членораздельно отозвалось существо.
Мать!.. моя женщина – а оно, оказывается, говорящее!
– Ты кто такой? – ошарашено спросил я. Магия магией, но в живую повстречать говорящую помесь кошки, чебурашки и еще чего-то мохнатого – это кого угодно из колеи выбьет.
– Когорша я, – гордо представилось существо, но имя это или название вида, я не понял.
– А здесь что делаешь? – на автомате продолжал спрашивать я.
– За порядком следить пришел, – сверкнув остренькими зубками в немаленькой пасти, отозвался пришелец.
– В смысле надзирать, что ли? Чтобы безобразий не нарушали? – немного оправившись от изумления, попытался пошутить я, но гость юмора не уловил и серьезно пояснил:
– По хозяйству помогать буду!
– А-аа… это другое дело. Ну, так и помогай, – окончательно взяв себя в руки, усмехнулся я, уже понимая, что передо мной некая разновидность домового. Появился дом и он уже тут как тут – надо думать, в этих местах с жилыми строениями проблема, как бы ко мне очередь не образовалась…
– Сначала покормить надобно, хозяин, – солидно ответствовал новоявленный работник. – Чтобы все честь по чести…
Вот ведь помощничек на мою голову. Как же, помним – «напои, накорми и спать уложи» да кажется, еще и в баньке попарь – или это из другой оперы?
– Что же тебе дать-то?.. – потянувшись за скромными остатками провизии, задумчиво протянул я.
– Людское что-нибудь, – счел нужным вмешаться Когорша.
Ага, что-то я такое припоминаю… Вроде домовых принято подкармливать домашней пищей, чем-то таким, чего они не могут раздобыть себе сами – это для них лучшее лакомство. Обычно им хлеб и молоко оставляют – как ежикам, блин… Но ни того, ни другого у меня нет. Будем посмотреть, что подойдет…
Разводить пришельцу бульонных кубиков я все же не рискнул – загнется еще с непривычки. А пошарив по сусекам, отдал ему остатки подсохшего сыра. Кстати, кусман остался немалый, что мохнатого вполне устроило. Я бы даже сказал – чуть ли не в экстаз привело. Во всяком случае, трескал он сыр жадно, с довольным урчанием и подмел все до последней крошки. Я так понимаю, скрепляя этим рабочий подряд вместо подписи и печати.
Подождав, пока домовой насытится, я все же решил уточнить:
– А зовут-то тебя как – Когорша или другое имя есть?
Как выяснилось, имя есть, но произнести его я при всем желании не мог. Так что и остался домовой Когоршей.
Домовой оказался существом вполне разумным, хотя и малость дремучим – так что иногда я его понимал через слово. Да и он меня, думаю, тоже. Однако общий язык мы нашли. Завалившись обратно на нары, я предоставил новому жильцу и сотруднику все обширное поле деятельности. Прекрасно осознавая, что домовые с точки зрения церкви – это тоже нечисть, никакой угрозы я не чувствовал. Ну так я мнения посредников от религии не разделяю. Пускай стаду своему втюхивают.
Из дел на сегодня у меня осталось только возведение охранного периметра вокруг дома. Вот сейчас выложу, а потом на боковую…
Весь следующий день я собирался провести на охоте. Так что, проснувшись, умывшись и почистив зубки смесью древесного угля и мяты, я слегонца перекусил «змеиным» супчиком, и приступил к сборам. Когорше, к моему удивлению, супчик тоже пришелся по вкусу. Ну, раз так, в следующий раз рискну его бульонным кубиком накормить.
Ружье я с собой брал, но стрелять из него не собирался – если только в крайнем случае. Значит, надо придумать, с чем охотиться-то буду. Выбор, честно говоря, невелик. Отхватив ножом кусок стропы, я завязал на ней несколько хитрых узлов, так, чтоб в центре будущей пращи оказалось расширение под метательный снаряд. На одном конце стропы сделал петлю, чтобы накидывать на кисть, а на другом затянул узел – так удобней выпускать его из руки при броске. Вот праща и готова.
Подходящих для метания камней в ближайшей речушке было не слишком много, поэтому я загодя, пока возился с печкой и лепил посуду, скатал и обжег в костре несколько десятков глиняных шаров. Часть из них после обжига рассыпалась, но оставшихся мне вполне хватало. Сложив боезапас в рюкзачок, я, поколдовав с лямками пристроил его на бок на манер сумки, и оставив домового на хозяйстве, выдвинулся в лес.
Последний раз пращей я пользовался в армии. Пару раз всего. А до этого только в детстве. Должный навык хоть и остался, что я проверил, швырнув несколько камней по стоявшей невдалеке сосне, но оставлял желать лучшего. Да и вообще, обращаться с пращей очень не просто – из метательного оружия она, наверное, самая примитивная в изготовлении, но самая сложная в употреблении. Поэтому, оставляя без внимания во множестве попадающихся по дороге непуганых тетеревов и рябчиков, я выискивал мишень покрупнее – хотя бы глухаря. А вообще-то раз дичь тут такая наглая, надо будет попробовать подбить ее, просто кидая камни рукой. Раньше я бросал снежки и камни по окнам очень неплохо – прямо скажем, мастерски бросал. Недовольных… то есть довольных, не было! А позже и гранату мог закинуть очень удачно – так чтобы недовольных… да любых, вообще не осталось.
Первую жертву я обнаружил довольно скоро – поднявшись у меня практически из-под ног, глухарь нахально уселся на ветку росшего буквально в нескольких метрах дерева и, чувствуя себя в полной безопасности, принялся заинтересованно поглядывать вниз.
Свистнула праща…первый снаряд ушел правее и выше. Еще несколько бросков прошли с тем же результатом. Кося то одним, то другим глазом, глухарь с любопытством наблюдал за моими манипуляциями. Наконец, очередной снаряд разбился о ствол рядом с глухарем, обдав его глиняной крошкой, птица с недовольным квохтаньем поднялась и … пересела на другое дерево – улетать от такого интересного представления она явно не собиралась. Такой наглости я снести не мог.
К следующему выстрелу я готовился тщательней. И уже раскручивая пращу, понял – не промахнусь. Не ошибся: глухаря просто снесло с ветки и отбросило метров на десять, превратив в комок перьев – интересно у него целые кости-то остались?
Вскоре за первым глухарем последовал второй, а там и третий… Последний, правда, оказался не чистокровным глухарем, а межняком – то есть помесью с тетеревом, что меня не слишком расстроило, поскольку размерами и весом он обычному глухарю почти не уступал. Обращаться с пращей я постепенно наловчился и промахов делал меньше, а непуганые птицы улетали только если снаряд проходил совсем уж близко или задевал ближайшие ветви. С такой добычей можно было и домой поворачивать. Ну, я и повернул… хотя шлялся по лесу меньше двух часов.
Зверья в лесу было действительно немеряно: о пернатой дичи я уж и не говорю, но и земля пестрила разнообразными следами как копытных, так и хищников. Из последних мне попались волчьи, рысьи и медвежьи следы – это если только крупных перечислять… А вот некоторые отпечатки я вообще затруднялся идентифицировать, если, конечно, здесь не водятся леопарды …
За время прогулки я успел спугнуть косулю и видел маленькое стадо зубров – из четырех голов. Нет, надо чем-то серьезным из оружия озадачиваться – с пращей против них не попрешь, а ружье у меня теперь для других целей. Пока остается только глотать обильную слюну… Вот косулю завалить мог бы, но она слишком быстро скрылась в зарослях. Кстати, какой-то нечисти мне не встретилось, к счастью… но надо думать, она тут не табунами ходит и, скорее всего, предпочитает ночное время.
До дома оставалось рукой подать – с полкилометра, когда судьба столкнула меня с лосем. Вот буквально нос к носу повстречались – и он меня проморгал, и я неподвижно стоящего зверя проворонил. В это время у сохатых гон, по лесу далеко разносятся лосиные стоны, а самцы бродят совершенно ополоумевшие. Да и самки опасны… И в обычное-то время лось – серьезный противник, даже старинная поговорка существует: «На медведя идешь – соломки бери, на сохатого идешь – гроб тащи», – что уж тут про брачный сезон говорить… В общем, ничего хорошего эта встреча мне не сулила. Даже с медведем есть возможность побороться и побарахтаться, в результате уделав его ножом, а вот с лосем такой номер не пройдет – если не рогами забодает, то копытами прибьет или зубами достанет. Надо понимать, когда стоит принимать бой, а когда правильнее будет достойно отступить. Короче, бодаться я с ним не стал, а исходя из соображений безопасности, резко развернулся на месте и бросился наутек. Кляня себя последними словами за то, что сгоряча переснарядил все патроны рубленым серебром. Если пальнуть, лосю, конечно, мало не покажется, но и на месте не уложит – меня достать всяко успеет. Видать, нападение оборотней произвело на меня сильное впечатление… и последние мозги отшибло – ну нет бы, хоть пару пуль про запас оставить!
Промедлив пару секунд, зверь рванул за мной. Соревноваться с лосем в беге все равно, что пытаться обогнать автомобиль: он скорость чуть не до 60 км развивает, но такой глупости я делать не собирался. И вместо этого постоянно меняя направление, метался между деревьями, прикрываясь ими от сохатого. Зверюга ломился за мной так, что от деревьев летели щепки, трещали сломанные сучья и подлесок. Такой туше трудно бороться с собственной инерцией – только это пока, и спасало. Намного превосходя в скорости, здоровенный зверь поигрывал мне в проворстве. Однако долго так продолжаться не могло – даже игра в пятнашки рано или поздно заканчивается сменой водящего. А у нас тут все было серьезней…
Не знаю, получилось так случайно или все-таки лось подловил меня целенаправленно, но в один прекрасный момент я схлопотал рогом в спину и кубарем покатился по земле. К счастью, удар был скользящим, а от копыт меня спасло только то, что я сумел сгруппироваться и катился не абы куда, а опять же под защиту дерева.
Однако нет худа без добра – удар рогом что-то прояснил у меня в голове и дал понять, что тактика уклонов себя исчерпала. Прошмыгнув у свирепствующего животного чуть ли не между ног, я со всей силы рванул в отрыв, выгадывая некоторую фору, пока лось не развернулся.
Отрывался не долго. Приметив подходящее дерево, я подпрыгнул, цепляясь за нижнюю ветку, а затем, выдирая себя наверх, совершил акробатический кульбит, куда там Тарзану. Белкой взлетел по стволу и только тут перевел дух. Все! Здесь ему меня не взять!
Лось тоже понял, что достать меня не светит, и даже не попытался повалить сосну. Но и отступить не захотел, а взял меня в планомерную осаду. То есть просто принялся пастись невдалеке, отрезая любые пути к отступлению. Я в свою очередь, сидя на ветке, форменным образом зверел.
Славное сидение продолжалось примерно час, и за это время я окончательно убедился, что рогатая скотина уходить никуда не собирается, а так и продолжает околачиваться по округе. Мои злость и раздражение постепенно превратились в холодную ярость – на деревья меня еще никто не загонял. Ну что ж… он сам себе враг! Настала пора действовать…
Вытащив из рюкзачка стропу, я завязал на ней скользящую петлю и накинул ее на ветку ближайшей молодой сосенки. Потянув за веревку, я пригнул деревце к себе, и перехватив его рукой, парой ударов топора обрубил верхушку. Затем укоротил ее до нужного размера и принялся очищать от сучков и коры. Ну и плевать, что весь в смоле буду, зато рука не соскользнет. В итоге у меня получилась оструганная двухметровая жердь, сантиметров пяти-шести в диаметре.
Достав из ножен медвежий кинжал, я накрепко примотал его к концу ратовища куском стропы – вот и рогатина готова! Однако этим дело не ограничилось – хаживать на лося с одной рогатиной занятие неблагодарное – мгновенно убить или удержать на копье прущую на тебя тушу бывает что и под тонну весом, совершенно нереально. Но, слава богу, были у меня и другие задумки…
Пристроив между ветвей копье так, чтобы не упало, я разулся и стянул носки – они у меня крепкие и не слишком вонючие. Ну так и с душком сгодились бы. Кстати, со стиркой надо будет что-то придумывать: мыла у меня нет и приходится обходиться золой, а это не лучший вариант. Надо хоть мыльный корень найти, если нормальное мыло сварить, пока руки не доходят. Но разговор не о том…
Достав из рюкзачка пару глиняных снарядов, я вложил их внутрь каждого носка, после чего завязал те узлом. Скрепя сердце, отчекрыжил еще кусок стропы, привязал к обоим концам по носочку с начинкой и критически осмотрел получившееся изделие. Не фонтан, конечно, но на один раз сойдет. Неумолимо приближался момент истины! Держа в одной руке доморощенный болас, а в другой самодельную рогатину, я решительно спрыгнул на землю…
Для стоящего метрах в двадцати лося этот маневр не остался незамеченным. Набирая скорость, склонив рогатую голову, он ринулся в бой. Я ждал его, раскручивая болас… и выпустил его, когда могучий зверь сократил разделяющее нас расстояние до половины. Прошелестев в воздухе, оружие захлестнуло передние ноги животного. Споткнувшись на полном ходу, лось кувырнулся с копыт и, воткнувшись головой в землю, пару метров пропахал рогами мох. Остановился он практически у моих ног. Терять время я не стал, а, перехватив поудобнее рогатину, подскочил ближе и ударил ошеломленного падением зверя в шею. Служащий наконечником кинжал на конце древка вошел в тело животного на всю глубину. Выдернув тяжелое копье обратно, я тут же отпрыгнул в сторону. С такой раной сохатый уже не жилец, но обидно будет схлопотать от него напоследок рогом или копытом.
Путаясь в обмотавшемся вокруг ног болас и фонтанируя кровью из пробитого горла, лось неуклюже пытался подняться. Сделать этого я ему не дал, а, снова приблизившись, всадил копье зверю в бок, чуть пониже лопатки. Всхрапнув, гигант завалился обратно на землю – все было кончено…
Немного обождав для порядка, я осторожно приблизился к поверженному зверю, но опасался зря – труп гарантированно, контроль не нужен. Это довольно легко определить – прикидывающееся мертвым и затевающее пакость животное прижимает уши к голове, а у этого они были расправлены лопухами. Ну и еще один момент – подходить всегда нужно со спины, да и добивать так удобнее. «Особенности национальной охоты» смотрели? Так вот сохатый – это не корова: в случае чего костей не соберешь.
Перерезать лосю горло и спускать кровь, не требовалось – это сделала рогатина. Теперь надо немного подождать, пока кровь стечет, потом выпотрошу, дам туше немного остыть, и можно будет свежевать. Отдохну, что ли, чуть-чуть, а то хорошая нервная встряска случилась, вымотался весь…
Освежевав и разделав тушу лося на части, я обкорнал пару елочек и, соорудив из них волокушу, занялся многотрудным делом перетаскивания мяса. Хорошо хоть до дома было недалеко. По большому счету такое количество мяса мне было ни к чему – испортится и пропадет. Ну да ничего, что-нибудь придумаю… А вот шкура, сухожилия и требуха мне в скорости понадобятся.
Сделав несколько ходок, я складировал добычу возле избушки и дальнейшую заботу о ней предоставил домовому, а сам опять отправился в лес. Я не тягловая скотина и за сегодняшний день очень устал, но идти пришлось – настал момент обзавестись серьезным дальнобойным оружием. Откладывать это дело на потом просто нельзя. Лось это сегодня доступно продемонстрировал. Ружье не в счет, оно у меня для других целей заточено, хотя, как показала практика, переснарядить обратно пару-тройку пуль будет не вредно. Жизненно необходимо, я бы сказал…
Для хорошего лука требуется подходящая древесина. В наших условиях это ясень, клен и можжевельник. Но ясень я тут скорее всего не найду, с можжевельником тоже все не просто – отыскать прямой и без сучков ствол большая проблема. Значит, надо сосредоточиться на клене, благо с ним сложностей нет.
Не забираясь далеко в лес, я без проблем отыскал то, что требовалось – кленовую рощицу. Там и вырубил четыре молоденьких деревца – запас не помешает, потом выберу самый лучший.
Придя домой, я ободрал клены от коры, затем с помощью топора и деревянных клинышков аккуратно расщепил каждый стволик на две части, а потом поставил все восемь получившихся заготовок в угол у печки – пускай сохнут. Мне, конечно, столько луков не нужно, но во время сушки дерево может треснуть или его поведет, тем более, что эта процедура будет проводиться ускоренными темпами. По уму, сушить древесину надо долго и качественно, но у меня нарисовался форс-мажор со временем, и делать все придется по быстрому. Так что необходимо иметь некоторый запас материала.
Разобравшись с заготовками для луков, я занялся другими делами. Стоило провести испытания печки: она уже подсохла и скоро может понадобиться, да и в доме теплее станет. Загрузив печь дровами, я произвел первую… не знаю, как и назвать, не плавку же… Короче, растопил и с тревогой принялся наблюдать за результатами испытаний… Печка потихоньку нагревалась, и через некоторое время ожидаемо треснула, но не критично – просто потом надо будет замазать. Несмотря на трещины, печка совсем не дымила, то есть делала это исключительно через трубу, и это радовало – угорать, топить по черному или перекладывать печь мне совершенно не улыбалось. Успокоенный и умиротворенный, я вышел из дому, полюбовался дымком из трубы и занялся приготовлением еды.
Готовить я пока продолжал на улице – летняя кухня, так сказать… Так что я развел костер и пожарил нам с Когоршей лосиные печень и сердце. А на вечер закопал в угли, обмазанного глиной глухаря – пускай потихоньку доходит, к ужину как раз и поспеет…
Следующие несколько дней прошли в заботах и хлопотах. Я подремонтировал печь и обжег, наконец, посуду. Часть сервиза, естественно, оказалась утрачена, но и лепил я с запасом. Теперь у меня появились предметы, отдаленно напоминающие горшки, и такая необходимая в хозяйстве штука, как глиняная сковородка.
Нарезав у реки ивняка, сплел несколько корзин, а потом до кучи и верши. Поставлю их в реку, и будет у нас постоянно рыбка, как добавка в меню. Плести из лозы несложно, но если не знаешь, как это делать, лучше и не браться.
Начал копать погреб, и не палкой-копалкой, а сделанной из лосиных рогов лопаткой, хотя даже до саперной ей было далеко – припасами на зиму я собирался запастись серьезно, и их надо было где-то хранить. Ближе к зиме оборудую и ледник. Пока же оставленное на попечение домового лосиное мясо было аккуратно складировано снаружи возле стены, переложено крапивой, что б не испортилось, и прикрыто лапником. За прошедшее время я убедился, что на когоршу можно положиться, да и домишко сверкал чистотой. Вот готовить я ему поручить не мог, по какому-то выверту природы домовые были напрочь лишены кулинарных способностей. Поэтому готовил глухарей и лосятину я сам. Как выяснилось, в естественных условиях домовые не могли даже добыть огонь – ну не получалось это у них, и самостоятельно изготавливать любые предметы быта тоже не умели, хотя вот пользоваться вполне… Наверное, у них с мелкой моторикой не слишком ладно или что-то в это роде… Но мохнатое племя всеми способами стремилось нарушить сложившийся порядок вещей и, как следствие, селилось поближе к людям. Овинники, банники, полевые и прочие – это просто те, которым не хватило места в доме.
Жилистое мясо лося лучше пускать на котлетки, но ввиду отсутствия мясорубки, его я преимущественно тушил или варил, а если собирался жарить, то предварительно отбивал обухом топора в тонкий блин. К тому же мы не привередничали, а мясо нужно было уничтожать, пока оно не стухло. Чтобы избежать порчи продукта, часть лосятины я решил попытаться высушить в печи, пожертвовав на это немного соли, а в качестве приправ использовать можжевеловые ягоды и бруснику – если получится, будет запас на черный день.
Выделал лосиную шкуру. Пару дней она отмокала в яме с зольным раствором, а потом, пользуясь деревянным скребком, я согнал с нее волос и ножом удалил мездру. Работа, признаться, не из легких. Дав шкуре подсохнуть, я втер в нее лосиный мозг и на некоторое время отложил. Когда шкура, по моему мнению, дошла до кондиции, я достал ее, тщательно промыл, высушил, а потом долго мял и скреб, втирая лосиный жир. На выходе получился хороший кусок сыромятной кожи, на которую у меня уже имелись планы.
Параллельно я выделал лосиные камусы – технология почти та же, но отмокали они просто в реке, и волос я не сгонял. Ну и тягомотное, скажу, это занятие – выделка шкур…
За это время постоянно стоявшие за горячей печкой заготовки луков подсохли, и я решил заняться ими вплотную. Четыре из восьми заготовок треснуло, еще две сильно повело, и только пара оставшихся годилась для дальнейшей обработки. Начерно обтесав деревяшки топором, я взялся за нож и начал придавать будущим лукам форму.
Выстругав луки, я на время отложил их и перешел к следующему этапу. Выкопал около дома небольшую ямку, вернее канавку, и обмазал ее глиной. Затем сходил на реку за камнями и, разведя костер, бросил их в огонь. Сам я предусмотрительно убрался в дом и затащил туда Когоршу – если начнут взрываться, здесь не достанут.
К неудовольствию любопытного домового, камни взрываться не захотели, и я продолжил свое занятие. Натаскал в обмазанную глиной канавку воды и побросал в нее выуженные из костра раскаленные камни. Некоторые из них рассыпались, но большинство оставалось цело. Подождав пока вода нагреется, а камни напротив остынут, я вытащил их и снова сунул в костер. Теперь эту занудную процедуру придется повторять много раз – для начала пока вода не закипит, а потом чтобы кипеть не переставала. Орудовать двумя палками было неудобно, так что я не поленился отойти и срубить молодую иву, чуть-чуть поработать ножом и, перегнув пополам, сделать из нее щипцы. Манипулировать камнями стало гораздо легче.
Этим архиважным делом, торжественно вручив щипцы, я поручил заниматься Когорше: ему как ребенку нравилось развлекаться с огнем и дрызгаться в воде, а уж с каким удовольствием он закатывал шпицами в воду разогретые камни… Треска, шипения, пара и счастья было выше головы!
Тем временем я принес и положил в горячую воду заготовки луков. Надо было выгнать из дерева все соки. Вываренная древесина становится более упругой и эластичной, к тому же ей легче придать нужную форму.
Пока суд да дело я смастерил для будущих луков два шаблона – просто вырубил в подходящих деревяхах несколько желобов под нужным наклоном. Если точно, то по четыре на каждый лук. Вот и вся работа.
Дождавшись, пока заготовки хорошенько проварятся, я вытащил их из воды и, изогнув как надо, вставил в шаблоны. И сразу же окатил холодной водой – дерево тоже закаляют, тогда оно приобретает требуемую форму. Напоследок я крепко зафиксировал заготовки стропой и прямо в шаблонах отнес сушиться за печку. Теперь можно только ждать…
Там же за печкой сохли и сосновые колобахи для стрел. Как известно, самые лучшие стрелы – каленые, то есть наколотые из чурбачков или досок. А из побегов или веток нормальной стрелы не выйдет, ну или лук надо использовать ей под стать – убогий, типа английского, который от обычной деревяшки не далеко ушел. Правда, английскому крестьянину другой было и не сделать. А выезжали они только за счет отменных качеств древесины – тиса. В общем, я склоняюсь к мысли, что в споре с Робин Гудом были правы лесники – из английского лука «оленя за пятьсот шагов, хоть тресни не убьешь» – стрела просто не долетит!.. Вот из азиатского или русского, это возможно… Мне, конечно, сложного композитного лука тоже не изваять, но все же надеюсь добиться приемлемого качества.
Работу с луками я закончил только к вечеру, так что сегодня оставалось только поужинать и ложиться спать. Стремясь ухватить как можно больше светового дня, вставал я рано, поэтому и ложился не за полночь.
На ужин была уха и уже несколько опостылевшая лосятина – надо вводить в рацион что-то из растительной пищи, но пока на это просто не было времени. А на сладкое Когорша получил бульонный кубик. Кстати, кубики произвели на домового неизгладимое впечатление – он смаковал их часами, откусывая по маленькому кусочку, закатывая глаза и похрюкивая от счастья. Предполагаю, что в рационе домовых ощущался серьезный недостаток соли, вот и результат. А может, на него химия так подействовала, или общая тяга этого народца к человеческой пище: кубики – это ведь практически предельный экстракт, концентрат и квинтэссенция достижений человечества в области сублимированного питания. Интересно было бы на нем сукразит попробовать, но, наверное, это слишком жестоко… Понравится еще, да и нет его у меня. А вот леденцы домового особо не впечатлили – насколько я успел разузнать о жизни домовых, в лесу они частенько лакомились диким медом. Пожалуй, и мне стоит запастись.
А ночью к нам пришли… и постучались в дверь… Вернее, ломанулись со всей дури! Получилось как в песне: «…покой нам только снится»! Когорша еще с вечера был неспокоен, маялся и говорил, что чует нехорошее, да и мне что-то такое мерещилось. Вот нехорошее в гости и пожаловало…
Из необычных способностей домовые владели только даром предчувствия, который сегодня себя и проявил, да слабеньким телекинезом. Во всяком случае, Когорша мог передвигать небольшие предметы, не касаясь их лапками. Он даже дверь так иногда открывал. Еще умели глаза отвести… Ну какая они, к чертям собачим, нечисть! Нечистью стоит называть как раз тех, кто их так заклеймил. Или того, кто явился по нашу душу.
У меня же ведовских способностей так пока и не прорезалось, хотя, кажется, получше стал видеть в сумерках. Да рана на ноге очень быстро зажила, но, скорее всего, это заслуга оставленных Святополком зелий.
Кто там свирепствует за дверью, я так и не понял. Домовой пытался объяснить, но мы не сошлись в терминах. У нас и раньше такое случалось, я пытался выяснить что-нибудь по поводу обитающей в округе нечисти, но не понимал его названий, а он соответственно моих. Популярно и доходчиво описать конкретного персонажа у Когорши тоже не получалось… Ну не составишь же нормальную картинку из описаний типа: «Клыки – во! Уши – во! Яйца – во!». Вот и сейчас из его пояснений было понятно только то, что снаружи ярится что-то большое и злобное, а нас оно, скорее всего, порвет и съест! Ну, так это и без него ясно – дверь того и гляди вылетит!
Как нечисть проникла за охранный периметр, тоже оставалось загадкой, но с этим разбираться будем потом, сейчас есть задачи поважнее… Например, уцелеть!
Когда неизвестное создание вынесло дверь, ружье давно было у меня в руках. Здоровенная, поперек себя шире, как только в дверь пролезла, мохнатая тварюга схлопотала заряд серебра из обоих стволов прямо в грудь. К моему глубочайшему удивлению, ее это не остановило… Только пошатнуло и на мгновение притормозило. Святополк, конечно, говорил, что серебро – это не панацея, просто у нечисти на него аллергия. А раны от серебра для нечисти можно сравнить с ранами, нанесенными обыкновенному зверю или человеку обычным оружием. Но дело-то в том, что выпущенный в упор заряд рубленой картечи в любом раскладе должен был нанести просто устрашающие повреждения, однако этого почему-то не произошло…
Ко всему прочему тварь оказалась невероятно быстра и чудовищно сильна. Выбитое ударом когтистой лапы ружье полетело в одну сторону, а я соответственно в другую. Лететь, правда, было недалеко, размеры зимовья полетам не слишком способствовали, и меня просто впечатало в стену, порядком при этом оглушив. Тварюге оставалось сделать только один шаг и поставить на мне жирный крест ударом другой лапы, но в этот момент в битву вмешался Когорша. Сорванные со своих мест неведомой силой, в морду нечисти полетели разнообразнее предметы, от горшков до веника. А следом, испустив пронзительный боевой клич, прыгнул сам домовой.
В бою Когорша оказался необычайно ловок, искупая небольшие размеры и недостаток силы проворством. Полоснув по морде нечисти когтями, он оттолкнулся от нее и мгновенно отскочил в сторону. Тварь душераздирающе взревела, а я заметил, что погас один из ее горящих глазищ. Ну, дает мелкий хищник – на ходу подметки режет!
В этот момент домовой удивил меня еще раз. Около печки внезапно возникла моя точная копия, целящаяся в чудовище из ружья. Оказывается, я недооценивал всех талантов Когорши, это наглядно доказал наведенный им морок. По крайней мере, дезориентированное потерей буркала и летящей со всех сторон утварью, существо купилось и повернулось в сторону нового, показавшегося наиболее опасным, противника. Упускать такой момент было нельзя. Выхватив из ножен кинжал, я рванулся вперед и с маху, на всю длину всадил заговоренный клинок под челюсть твари. Однако и сам получил от верткой нечисти удар лапой в плечо и, сломав собой стол, оказался на полу. Радовало, что и чудищу не поздоровилось… мягко говоря. Хрипя и булькая, нечисть осела на пол и забилась в конвульсиях.
Лежа в обломках мебели, я злорадно наслаждался этой чудесной картиной. С виду издыхающая тварь напоминала помесь медведя, бабуина и еще черт знает чего – ну так черт знает чем и была! Ростом на голову ниже меня, но чуть не в два раза шире, и с длиннющими передними лапами. Пускай упырем будет – вон какие клычищи торчат. Однако сейчас не до классификации видов нечисти, найдутся занятия и поважнее. Сражение длилось всего несколько секунд, настолько быстро все происходило, а по жилищу как Мамай прошел. Пришло время считать раны и оценивать материальный ущерб…
Когорша был цел и невредим, а вот мне досталось изрядно. Болели все кости, кружилась голова, да вдобавок было отбито и распорото плечо – так что рука слушалась с трудом. Со скрипом поднявшись на ноги, первым делом я подобрал с пола ружье. На первый взгляд ничего непоправимого с ним не произошло, только на вороненом металле стволов появилось несколько глубоких царапин. Но надеюсь, это ему повредило несильно.
Зарядив оружие, я отложил его в сторону. Сейчас будем врачевать раны и приводить жилище в порядок, а первым делом вышвырнем за порог труп упыря и навесим обратно дверь…
Глава 5
Утро началось с того, что я отправился проверять охранный периметр – ночью на это просто не было сил, да и сомнительно, что в темноте можно было разобраться в причинах, по которым он пропустил тварь. Даже сейчас я ничего подозрительного не обнаружил – окружающая зимовье бечева с нанизанной на ней тряхомудией на всем протяжении была цела! А заговоры я исправно бормотал каждый вечер… Ясность внес Когорша, указав мне на недочеты – оказывается, периметр пересекал кровавый след, оставшийся с момента, когда я приволок сюда разрубленную тушу лося, и это сводило на нет все ведовские ухищрения. Выходит, все это время мы жили без защиты – вот это номер! Такое положение дел надо было срочно исправлять…
Заново наладив охранную систему, я более-менее успокоился. А пока налаживал, обратил внимание, что домовой скакал туда-обратно через заклятую бечеву безо всяких проблем, и это опять же таки свидетельствовало о том, что к нечистой силе он отношения не имеет.
Следующим на повестке дня стояло вдумчивое изучение и обследование дохлого упыря. Он так и валялся там, куда я его оттащил – рядом со входом в дом. Меня все же сильно тревожила его нечувствительность к серебряной картечи. В следующий раз, не дай боже этого раза, с ножом можно и не успеть…
При осмотре выяснилось, что картечь хоть и пробила шкуру, но сразу под ней и застряла, не нанеся существу почти никакого ущерба. Этого я объяснить никак не мог, разве только присущей твари магией… Получается, что если у волколаков фантастическая регенерация, которую, впрочем, можно блокировать серебром, то упырю и рану-то нанести проблематично… заговоренный клинок не в счет. В голове вертелось что-то о пользе осиновых колов, но так вроде с вампирами обращаться положено…
– А ты что скажешь, Когорша? Как таких убивать-то? – пнув труп ногой, обратился я к домовому.
– Известно как: одолень-травою их надо, и огня они не любят, – без запинки ответствовал тот.
– Вот как?! Интересно… Скажи, а кровь они пьют? – я все же решил уточнить на счет кулинарных пристрастий подобных тварей.
– Зачем? – удивился когорша. – Они все целиком съедают.
– Понятненько… – пробормотал я. Не сказать, что новость меня утешила, но некоторая ясность появилась.
Что такое одолень-трава, мы выяснили достаточно быстро – домовой просто сводил меня к озеру и указал на белую кувшинку. Значит, придется собирать и уточнить у когорши как ее использовать.
Оттащив труп существа в лес, там я его и бросил, даже прикапывать не стал – пусть зверушки полакомятся. А потом навалились обычные заботы – о хлебе насущном. Надо было готовить запасы на зиму.
Ответственность за сбор даров природы я повесил на домового. Озадачив натаскать побольше ягод, грибов и орехов. По рассказам Когорши, племя домовых к зиме готовилось плотно, поэтому для него подобное занятие было делом привычным. Облаченный высоким доверием Когорша гордо выступил в сторону леса, сжимая в лапках плетеное лукошко и вырезанный мной из дерева комбайн для сбора ягод – по сути, совок с гребенкой – смотрелось это презабавно.
Кроме самой заготовки хомячьего запаса, меня беспокоил вопрос его хранения и тара под это. Надо было поднапрячься, наделать еще корзин и докопать погреб…
Запасы пополнялись с потрясающей скоростью, подозреваю, что со сбором орехов домовой не заморачивался, а попросту грабил беличьи кладовые, и в этом, да и остальном тоже, ему активно помогали родичи. Это, конечно, хорошо, что они помогают, но в долгу я оставаться не привык, поэтому отправил в лес гостинцев – копченой рыбы.
С рыбалкой, почти не требуя моего участия, отлично справлялись поставленные в реке верши. Так что пришлось даже строить коптильню, но это дело элементарное. Прямо в береге реки я прокопал канавку, накрыл ее дерном, а в дальнем конце установил берестяной короб, вернее трубу – вот и копти себе на здоровье. А с племенем лесных когоршей у нас организовалось нечто вроде меновой торговли, и мой домовой челноком сновал между избушкой и чащей. Кстати, продвинутый ягодный комбайн до глубины души потряс лесных жителей, и у меня появились заказы.
Идущие непрерывным потоком грибы мы сушили над печкой, а ягоды и лещину прямо в корзинах составляли в погреб. Орехам все нипочем, клюква и брусника тоже долго не портятся, а потом я планировал замочить их в меду… который еще только предстояло раздобыть… Однако, если дело будет идти прежними темпами, то эдакой запас мне просто некуда будет девать, да и не съесть его ни в жизнь. Хотя… Голодной зимой тем же когоршам отправлю. Малость одичавшие в местных условиях домовые занимали нишу где-то между мелкими хищниками, запасливыми грызунами и всеядным зверьем, и особо не бедствовали, но и у них случались трудные времена…
Охотился я недалеко от дома, а так как здорово наловчился управляться с пращей, без добычи не возвращался. Правда, утки, глухари и тетерева начинали надоедать – есть у птичьего мяса такая особенность, – так что я всячески изощрялся в их приготовлении, приправляя кроме ягод грибами, кислицей и диким луком, которого отыскал аж два вида – мышиный и черемшу. Кроме того, задумал вводить в рацион другие растительные продукты: выбрав время, соорудил на озере плотик и отправился на сбор урожая…
Чуть ли не в первый день я обратил внимание на некое расплодившееся в озере растение – чилим. Он легко узнаваем – рогатенький такой. Раньше водяного ореха везде была пропасть, заготавливали возами и… повывели «чертов орех» к чертовой матери, так что он повсюду стал редкостью. Но только не здесь…
Попутно с чилимом, я решил запастись рогозом и стрелолистом, раз уж все равно с озера урожай снимаю. У первого в пищу идут корни, а у второго клубни и говорят, они очень неплохи на вкус. Корни лопуха я здесь уже пробовал, но впечатления они на меня не произвели, а по вкусу были сродни петрушке. А вот употребления в пищу крапивы, одуванчиков и прочей… сныти я не сторонник. Может, витаминов в них и достаточно, но толку ноль. Правда, крапиву хорошо добавлять в щи из щавеля, но где я здесь возьму остальные ингредиенты? Скажем, со щавелем проблем не будет, растет он тут, а вот чем заменить картошку, яйца и сметану? Хотя, может, заместо картошки как раз клубни стрелолиста и сойдут… Так что надо будет исследовать водные растения. Вот вкусовые качества и питательность чилима, сомнений у меня не вызывали – довелось, будучи в Казахстане, откушать.
Кувшинкой тоже стоило заняться, правда, не с гастрономической точки зрения, а в целях повышения боеготовности. Если уж она, как выяснилось, и есть та самая мифическая одолень-трава. Нет, муку из кувшинки тоже делают, и хлеб пекут, но уж больно много с этим возни – надо долго избавляться от горечи. На муку я рогоз попробую пустить, ну или тростник – посмотрим, что лучше окажется. А водяной лилией будем исключительно упырей шугать. Так, в мирных заботах, и проходили дни…
Пострадавшее в схватке с упырем плечо зажило на удивление быстро и неудобств почти не доставляло, хотя руку я все же старался беречь и сильно не нагружал. А общая помятость организма перестала беспокоить меня уже на следующий день после эпической битвы. Определенно что-то во мне менялось, просто здоровым образом жизни это не объяснишь.
За это время я наконец-то доделал лук. Из двух сохнущих в шаблонах заготовок, выбрал ту, что получше – вторую чуть-чуть повело. При желании это можно поправить, но зачем – одна заготовка вполне приличная, а другую оставлю на всякий случай. В глиняном горшочке я целый день вываривал сухожилия лося, а затем, размягчив в получившемся клею еще порцию сухожилий, налепил их на спинку лука. На следующий день все это дело подсохло, сухожилия стянулись, и лук еще больше выгнуло в обратную сторону – оно и хорошо! Оставалось только кое-где подстругать, чтобы лук сгибался равномерно, и отшлифовать изделие. Что я и сделал, а потом занялся тетивой.
Тетиву я скрутил из лавсановых прядей, перед этим распустив кусок стропы. А петли на концах сделал сменными – если они перетрутся в местах соприкосновения с луком, заменить их будет гораздо проще, чем менять тетиву целиком.
Закончив с работой, я надел тетиву на лук и, натянув ее, примерился к оружию – мощная получилась штука! Вообще-то лук я мог сделать чуть ли не в первый день, вот только получился бы он совсем плохоньким, пригодным разве что для охоты на мелкую дичь, но с этим отлично справлялась и праща. К тому же, дело упиралось в отсутствие наконечников, и эта проблема в полный рост вставала передо мной прямо сейчас…
Стрелы на птицу можно делать и тупыми… вернее, нужно! Пернатые крепки на рану, а такая стрела ломает им кости и не дает упорхнуть. Но при встрече со зверем без нормальных наконечников, желательно срезней, не обойтись. И вот материала для них у меня как раз-то и не было!
Сами стрелы я выстругал из наколотых чурбачков, а изощряться в склеивании стрелы из четырех частей не стал – и так нормально получилось. Да и предки наши так делали далеко не всегда: склеенная из четырех реек стрела – это уже почти произведение искусства, и пользоваться такой каждый день не будешь. На оперение пошло перо глухаря. Я аккуратно обрезал его, приматывал сухожилием к древку и тщательно проклеивал… и все это время думал, где взять наконечники. Выход напрашивался только один – сделать каменные. Как я ни ломал голову, ничего другого придумать так и не смог. Роговые и костяные изделия меня не устраивали – пробивная способность у них не та. А это значит, волей-неволей придется отправляться на поиски подходящего материала. Без нормального оружия одеждой на зиму мне себя не обеспечить, а если закончатся патроны, то и от нечисти не отбиться. А упыря так пуля вообще не берет!
В покинутом мной мире ближайшая речушка впадала в Ольшу – реку, по которой можно было сплавиться почти до Одрино от железной дороги. Как мне было известно, еще один приток Ольши на каком-то участке ныряет под землю и выходит на поверхность только через пару километров, здесь наверняка происходит то же самое. Название этой водной артерии я запамятовал, но где она находится представлял хорошо, думаю, там и стоит поискать…
Часть стрел наконечниками я все же оснастил – сплющив и заточив несколько серебряных монет – будут на оборотней… или кого-то в этом роде. Серебро хоть и мягкий металл, но надеюсь, выпущенная из мощного лука стрела шкуру нечисти все же пробьет. А если нет… остается ружье, главное успеть из него бабахнуть…
Под конец, пользуясь вместо ниток сухожилиями, я сшил из лосиной кожи налучье и колчан. Наруч на левую руку не потребовался – от ударов тетивы прекрасно защитит и мой неснимаемый браслет – хоть какая польза от него будет. Напоследок выточил из рога кольцо на большой палец руки, потому как предпочитаю стрелять в азиатском стиле. На этом комплектация оружия была закончена.
После того как большинство хозяйственных работ было проделано, я начал готовиться к рейду в глубь неисследованной территории. Собственно, вся подготовка сводилась к небольшому усовершенствованию и модернизации оружия. По совету Когорши, я обработал серебряные наконечники соком кувшинок, ту же операцию провернул и с топором. Теперь есть надежда, что оружие придется не по вкусу упырям. Еще перед тем, как вымачивать топор в соке лилий, я провел над ним несколько дополнительных манипуляций, предназначенных сделать его опасным и для оборотней. Булатным клинком прочертил на лезвии несколько бороздок и вбил в них немного серебра с монет – инкрустировал, значит. Так что теперь топорик у меня с драгоценной насечкой! Большая часть серебра, естественно, вывалилась, но что-то и задержалось, хотелось верить, что оно там и останется, если, конечно, по дороге деревьев не валить. Болас я тоже усовершенствовал, заменив носки кожаными мешочками – так оно надежнее, да и носки на своем месте пригодятся.
На следующий день, я выдал ЦУ Когорше и, вооружившись до зубов, выдвинулся в путь. За спиной у меня висел лук со стрелами, на правом бедре был приспособлен кинжал, другой нож болтался слева на ремне, сзади за пояс был заткнут топорик, а в руке я сжимал ружье. Надеюсь, нечисть будет просто разбегаться с дороги.
До нужного места я добрался без приключений – и идти-то было километров двадцать, а карту я помнил неплохо. По пути снова поразился количеству и разнообразию живности, опять видел зубров и лосей, но на этот раз в неприятности не влип.
К безымянному притку Ольши, форсировав ее, я вышел там, где он вновь появлялся на поверхности. Спустился с берега вниз и пошел вдоль воды, высматривая необходимый мне минерал. Дело шло вяло… За пару часов блужданий у реки я отыскал только маленький кусочек кремня, которого могло хватить от силы на пару наконечников. Подумав, я решил испробовать другой способ поиска…
Когда-то мне довелось увидеть, как работают с рамкой продвинутые в биолокации специалисты. Нет, в принципе, результат они, бывало, выдавали и неплохой, но вот методы и сама подготовка к действу меня потрясли. Сначала, нагнетая энергию, разогревалась нижняя чакра… путем втягивания ануса – тут главное не переборщить! С раскочегаренной таким образом чакры напряжение подавалось на остальные энергетические узлы организма. В этот момент надо не забыть заземлиться, иначе… Точно не знаю, что должно было случиться, но явно что-то неприятное… Теперь можно было окинуть мысленным взором вселенную и дать себе нужные установки. Под конец, следовало волевым посылом замкнуть энергию на рамке и… можно работать! Что-то в таком роде… Ну, и конечно, перед всем этим была необходима настроечная медитация. Возможно, я плохо рассказываю – терминология и прочие ухватки спецов несколько подзабылись, но в целом, все это примерно так и выглядело. Точнее, так преподносили это матерые лозоходцы, посвящая меня в тайны биолокации.
Я с лозой обращался несколько проще – сначала сосредотачивался на цели, а потом выкидывал все из головы и отдавался на волю инстинктов – то есть брел, куда вздумается, и размышлял о чем угодно, только не об искомом. Единственное что: отслеживая поведение лозы.
Отыскав подходящий куст ивняка, я срезал раздвоенную ветку и двумя ударами ножа превратил ее в инструмент лозоходца. Потом немного подержал в ладони кремешок, настраиваясь на нужный лад. Вернув камень в карман, я взялся за получившуюся из ветки рогульку и пошел вдоль берега…
Лоза «клюнула» почти сразу. Наклонившись, я разгреб песок и вытащил из-под него еще один кусочек кремня. Отлично! Теперь живем! Все же были у меня сомнения, что лоза сработает на камень. Потом «поклевки» последовали одна за другой, и где-то через час мой рюкзачок изрядно потяжелел – кремня в реке хватало, только в большинстве своем он был занесен песком, поэтому поначалу и не попадался мне на глаза. С таким уловом уже можно отправляться домой. Вот только успею ли до ночи?
Дорога к реке и поиски кремня заняли большую часть дня, и времени до сумерек оставалось не так много. На Земле я бы не задумываясь рванул в дорогу, а здесь приходилось осторожничать – мало ли кто шастает в лесу по ночам? Некоторые из этих «мало ли кто» мне уже знакомы, и нарываться как-то неохота. Может, прямо у реки ночлег оборудовать, а двинуться завтра с утра? Надо думать… Только желательно быстро!..
Итогом моих недолгих раздумий стало решение двигать к дому. Если поднапрячься, до ночи должен успеть, а оставаясь здесь, я ведь тоже не буду застрахован от какой-нибудь напасти. С этой мыслью я и прорысил в обратную сторону.
Окончательно стемнело, когда, по моим прикидкам, я преодолел больше трех четвертей пути. Все же со временем малость промахнулся. Но я каким-то образом продолжал различать дорогу и в темноте, видать ведьмачий дар все же потихоньку просыпается. Однако спокойно добраться до дому мне было не суждено…
Уж не знаю как, но я умудрился сбиться с пути. Причем был абсолютно уверен, что двигаюсь в нужную сторону, а компас в голове работал исправно. Дело в том, что дорогу преградило болото. А я ведь совершенно точно знал, что болот в этом месте быть не должно – да и проходил тут не далее как сегодня утром, а некоторое время назад видел знакомое приметное дерево. Чертовщина начинается, не иначе…
То, что болото удастся обойти, я сильно сомневался. По рассказам Святополка, местная нечисть умеет выкидывать шутки с пространством, да и само пространство на границе миров штука изменчивая – расстояние меду двумя точками не всегда одинаково, а параллельные прямые могут пересекаться, прям как у Лобачевского. Начнешь обходить, и уж тогда точняк заплутаешь, а искривление реальности наберет силу. В таких случаях лучше ломиться напрямик, тогда есть шанс прорваться. Да еще был вариант – болото не что иное, как наведенный, пусть очень качественный, но морок. Но что бы это ни было, ничего хорошего меня, конечно, не ждет, тут закон Мерфи работает в ста процентах случаев. Как говаривали знающие люди: «Остерегайтесь выходить на болота ночью, когда силы зла властвуют безраздельно». Мать! Да тут и днем неприятностей можно огрести вагон и маленькую тележку, а уж сейчас…
На первый взгляд болото выглядело проходимым. Смирившись с неизбежным, я начал готовиться к путешествию через топь. Первым делом вырубил слегу, а потом занялся плетением снегоступов… ну в данном случае болотоступов – одна малина. Нарезал ивняка и, не мудрствуя, быстренько изваял нечто среднее между теннисной ракеткой и донышком от корзины… в двойном экземпляре. Единственное что: концы лыж выгнул вверх, иначе при ходьбе они будут зарываться в мох. А к ногам веревкой примотаю.
Трясина издевательски подмигивала болотными огоньками. Где-то что-то ухало, булькало, пузырилось. Жутковато, если честно, все это выглядело. И я очень сильно пожалел о закончившемся куреве. Сейчас бы нервишки успокоить не помешало… Как перед броском с гранатой под танк! Одно утешает – шансов уцелеть у меня все же поболе будет.
Надев лыжи и проверив напоследок оружие, я шагнул в топь. Двигаясь от кочки к кочке, тщательно прощупывая дорогу слегой и избегая промоин, я медленно брел по болоту. Пружинил под ногами мох, и иногда я погружался в бурую жижу почти до колена. А клюквы-то вокруг сколько! Будь она неладна… Не до нее.
В принципе, болото оказалось не из самых паскудных, а изредка встречались даже островки с более-менее твердой поверхностью, поросшие корявыми деревцами и тонкими сосенками, в большинстве, правда, уже сухими. Впрочем, зыбучих трясин тоже хватало… К тому же меня сильно нервировало поведение вымахавших тут просто до неприличных размеров росянок, распространявших сладковатый запах разложения. Стоило только притормозить, как они начинали тянуться к ногам, норовя присосаться на манер пиявок. Такая бородавку сведет вместе с рукой! Это уже не просто плотоядные растения получаются, а нечто совсем иное… Выглядели потуги растений отвратительно, меня аж передергивало. Все же есть в питающейся мясом флоре нечто отталкивающее. Как-то ненормально это… Шевелиться и кушать травку должны животные, а не наоборот. Мутанты, мать их за ногу!
До конца топи оставалось уже недалеко – я явственно различал темную стену леса на другом берегу, когда сбылись мои худшие опасения. Сидя на небольшом островке, предварительно, конечно, изничтожив на нем плотоядную растительность, я поправлял сбившуюся лыжу. Когда жидкая поверхность трясины пошла волной и вспучилась, явив из себя здоровенную распахнутую пасть! Все, что я успел – это, подхватившись на ноги, вогнать в нее лежавшую рядом слегу. Пасть с клацаньем захлопнулась, перемолов дерево в труху и укоротив мое орудие чуть не на пол метра. Пока неизвестная тварюга, чуть застопорившись, переваривала угощение, я сорвал с плеча ружье, крутанув стволами в воздухе, и дуплетом высадил серебряные заряды прямо в морду чудища. Обычно я не злоупотребляю фокусами в духе вестернов, если только не надо произвести впечатление на девиц, но тут как-то само собой получилось. Со стороны смотрится очень эффектно – заведя руку за спину, хватаешь оружие за шейку приклада и тянешь вниз и вперед, проворачивая ружье вокруг своей оси, потом другой рукой ловишь за цевье и палишь… Главное, пока вращаешь, стволами за что-нибудь не задеть – впечатление смазывается…
По ушам ударил переходящий в ультразвук визг, и тварь забилась на поверхности трясины, но подыхать болотная мерзость явно пока не собиралась. Картечь разворотила ей морду и вышибла глазища, но череп, похоже, не пробила. Насколько мне теперь было известно, серебро наносит нечисти такие же повреждения, как обычный свинец или оболочечная пуля нормальному животному. И чтобы ее уничтожить, надо нанести смертельное ранение. Да и то, это работает не всегда… Очень живучи, сволочи! Упыря только вспомнить.
Как я оказался на дереве, уж и не знаю… даже лыжи не помешали! Корявая ольха обеспечила мне пару метров дистанции от твари, и небольшую передышку. Как бы отсиживание на деревьях теперь в привычку не вошло. Раньше я таких поползновений за собой не замечал. Подрагивающими от избытка адреналина руками, я переломил ружье и, выкинув стреляные гильзы, вставил на их место новые патроны.
За те секунды, что я перезаряжал оружие, тварь успела немного оклематься и опять скрылась под поверхностью болота. Однако я успел ее рассмотреть – мерзость, по-другому и не скажешь! Длинное, серо-зеленое туловище, пупырчатое и покрытое гадкой слизью, плавно переходило в хвост. Не рыбий, а расположенный горизонтально, как у водных млекопитающих. От туловища отходили длинные когтистые и перепончатые… руки! На голове что-то напоминающее пучок спутанных шевелящихся щупалец или ложноножек, а саму морду было уже не рассмотреть: она превратилась в кровавое месиво. Зато утыканную треугольными зубами пасть я еще в первые секунды разглядел отлично – впечатлился! От головы до хвоста длины в твари было метра три. Самое кошмарное, что нечисть отдаленно напоминала человека. Непонятное чудовище пугает не так сильно. Если, конечно, у вас нет каких-нибудь фобий…
Сидя на дереве, по расходящимся в болотной жиже волнам я наблюдал, как нечисть нарезает круги вокруг ставшего моим убежищем зыбкого островка. А потом дерево потряс удар – видимо, тварь добралась до уходящих под воду корней.
– Если дерево завалится, мне хана! – мгновенно пронеслось в голове. В водной стихии я болотнику – или как его там – не соперник, да и на земле… Серебряная картечь его, похоже, беспокоит не сильно. Эх, пулю бы! А с ножом или топором мне до него просто не добраться – лапами своими длиннющими сграбастает и голову откусит. Насчет потери монстром зрения я не обольщался – есть у него и другие органы чувств, а глаза в болотной грязи не очень-то и нужны. Пока я рассуждал, болотная тварь нанесла еще несколько ударов по островку.
– Мля! Чо делать-то?! Куда ни кинь…
Озарение пришло внезапно, и я лихорадочно взялся за работу. Первым делом вытащил из ружья патроны, отрезал от них кусок гильзы с картечью, и аккуратно, чтобы не просыпать порох, вставил оставшееся обратно в стволы. Потом безжалостно покромсал остальной боезапас – все равно теперь не понадобится, – и всыпал добытый порох в оба дула. Можно было и в одно, но так будет надежнее. Накрепко запыжил заряды, в качестве шомпола используя древко стрелы. Достал стропу и надежно захлестнул ею спусковые крючки, а напоследок прошелся по казеннику огарком парафиновой свечи – проникнуть в стволы влага, конечно, не успеет, но надо исключить любые случайности. Оружие возмездия было готово!
Размахнувшись, я швырнул снаряженное ружье в болотную воду рядом с островком и, выждав несколько секунд, пока оно уйдет поглубже, выбрал слабину и резко дернул за привязанную к нему стропу…
– Получай, паскуда, глубинную бомбу!
Оружие было чертовски жалко, но жизнь дороже!
Где-то в глубине глухо ухнуло, и поверхность болота вспучило пузырем – сработало! А через некоторое время всплыл и оглушенный гидродинамическим ударом, потерявший ориентацию болотник. Тварь слабо шевелилась и противно поскуливала. Этого я и дожидался: прямо с дерева сиганулв на ошеломленного монстра, занося в могучем замахе топор!
Удар пришелся точно – топор с хрустом вломился в череп твари, и этого она пережить уже не смогла. А я плюхнулся рядом с чудовищем в болотную жижу и… моментально стало не до издыхающего болотника – надо было выбираться из трясины.
Ухватившись за свисающие с островка ветки кустарника, я вытянул себя на сухое место, и тут же схватив остатки слеги, принялся подтягивать к себе медленно погружающийся в болото труп твари – не хотелось лишиться еще и топора.
С горем пополам подтащив к островку тяжеленную тушу, я выдрал из нее топор и, плюнув на труп, отправился снимать с дерева оставленные на нем лук, рюкзак и лыжи.
Остаток пути по болоту и дальше через лес прошел без приключений. К зимовью я вышел где-то через час, грязный по уши, но живой и здоровый. А там меня встретил выглядевший несколько виноватым домовой и тут же огорошил последними новостями – нас ограбили!
Пока я отмывался, Когорша посвящал меня в подробности случившегося… Выходило следующее: пока я отсутствовал, нас посетил медведь и разорил погреб. Происходило это прямо на глазах у домового, но ничего поделать и как-то воспрепятствовать произволу хищника он не мог – морок на животных почти не действует, они больше полагаются на чутье и слух, а телекинезом мелких предметов медведя не прошибешь – пофиг ему это! В результате мы лишились большинства заготовленных припасов.
Сходив к погребу, я убедился – так оно и есть. То, что мишка не сожрал, он попортил, а в довершение всего и нагадил – буквально, то есть навалил в погребе здоровенную кучу. Убить суку мало! При этом он как-то умудрился открыть надежно запертую дверь – не выломать, а именно отпереть! Обычно на такие фокусы способны обезьяны или в крайнем случае росомаха, а тут косолапый… Судя по словам Когорши и следам на земле, медведь был небольшой, но при взгляде на огромную зловонную кучу, у меня в этом закрадывались некие сомнения. Да плевать – в любом случае ответит за все! Однако изобретать медведю казни египетские прямо сейчас сил у меня уже не было, так что, отложив это дело на потом, я просто завалился спать.
На следующий день я решил дать медведю еще немного пожить, а в первую голову заняться оружием. В свете утраты ружья эта проблема выходила на первый план. Вот и думай теперь – стоили добытые кремешки таких жертв, или нет. В любом случае, надо приложить все усилия, и хоть частично но восполнить потерю. Достав рюкзак и вывалив перед собой гору кремня, я взял сверху пару кусков камня и начал пробовать…
С процессом изготовления каменных орудий я был знаком только теоретически – читал что-то, поэтому поводу, да пару передач видел. Но духом не падал – все же руки не из задницы растут, а дело, судя по всему, не слишком сложное. Просто надо набить руку и приобрести необходимый навык. Вот я и приобретал… переводя в мелкие осколки запасы кремня. В процессе пришлось понаделать себе еще несколько инструментов из рога, камня и кости – ударники, отбойники, скалыватели… На самом деле, я не очень представлял, как эти штуки называются, зато они существенно помогали в работе. Это как раньше кузнецы… да и сейчас, в общем-то, тоже, прямо по ходу дела отковывают себе нужные приспособления.
Насколько мне был известно, при изготовлении каменных орудий можно применять различные методики. В итоге, наконечник копья я изваял из цельного желвака, откалывая от него по кусочку, а в изготовлении наконечников стрел, использовал более прогрессивную технологию. Расколов кусок кремня на пластины, уже из них, отжимом и ретушью, выделывал наконечники. Изделия получались хоть и неказистые, но вполне смертоносные.
Готовые наконечники я вставлял в аккуратно расщепленные древки и тщательно приматывал вымоченными в клею сухожилиями. В довершение всего и с прицелом на нечисть, я оснастил каждую стрелу прикрученным рядом с наконечником кусочком серебра, и вымочил все это дело в соке одолень-травы. Подобным образом поступил и с приспособленным на ратовище наконечником рогатины.
На исходе второго дня оружие было готово. Какие там у меня дела на завтра запланированы? Наверное, лабаз на дереве надо строить, да и с медведем посчитаться не помешает – он, падла, сейчас отъелся, а медвежий жир и теплая шкура мне зимой сильно пригодятся, да и мясо в дело пойдет, если ведьметь, конечно, где-нибудь падали не обожрался – они это дело любят. На хрен лабаз! Сначала с поганцем разберусь, что-то хитрая сволочь повадками сильно на росомаху смахивает, а той и лабаз зачастую не помеха. Ведь сколько выжидал, пока я отлучусь, и сработал грамотно!
Для поимки медведей существует множество ловушек, но у меня были большие сомнения в том, что зверь полезет в западню, какая бы соблазнительная приманка там ни лежала. И на выстрел он, скорее всего, не подпустит – дюже сообразительный. Засады на него устраивать тоже не вариант – сколько времени угроблю. Значит, надо изобрести нечто такое, что его не отпугнет. Вообще-то существует такая приспособа – достаточно простая и в то же время оригинальная. Вот завтра ей и займусь, а Когорше поручу снова пополнять закрома. И уборку в погребе навести, что ли… так третий день и воняет!
Заданием разгрести дерьмо Когорша остался недоволен, всем своим видом показывая, что он домовой, а не какой-нибудь овинно-гуменно-сортирный. Но меня это не тронуло – проморгал налетчика, не смог отогнать, теперь вот расхлебывай. А пока домовой будет повторять один из подвигов Геракла, я решил провести подготовительные к поимке медведя мероприятия, то есть раздобыть меду – перед такой приманкой топтыгин точно не устоит, да и нам самим мед очень даже пригодится.
Выслеживать пчелиные нычки, привязывая к пчелам ниточки, травинки или еще как-то, не пришлось: еще несколько дней назад на подходящее гнездо указал Когорша – вломил, что называется, насекомых, сдал с потрохами, и, видимо, с прицелом на свою долю лакомства. Ну, обделенным не останется, будет ему за ассенизаторские работы презент. С этой мыслью я и выдвинулся разорять пчелиные запасы.
Дойдя до отмеченного зарубкой дерева, я вскарабкался к облюбованному пчелами дуплу, поджег и засунул туда заранее приготовленную из хвои и сухой травы дымовуху, а затем заткнул отверстие мхом. Спустившись на землю, немного переждал, пока пчелы передохнут или хотя бы как следует обалдеют, а потом, взявшись за топор, принялся валить дерево. Жалко пчелок конечно, но я тут бортничеством и пчеловодством заниматься не собираюсь, а медок нужен…
Свалив дерево, я врубился в ствол, расширяя дупло, а потом начал извлекать из него соты, предварительно стряхивая с них слабо шевелящихся насекомых. Наводчик Когорша не промахнулся! Пчелиное жилище оказалось старым, и соты с медом почти целиком заполнили взятый мной с собою большой берестяной короб.
– Ну что, труженик, говно убрал?! – весело поприветствовал я домового, вернувшись домой.
– Все как есть выгреб, Хозяин. Там теперь даже и не пахнет… почти, – смирив гордыню, но всем своим видом показывая, как это ему было неприятно, ответствовал домовой.
– А чего это ты меня опять Хозяином величаешь? Договаривались же, зови просто Игорь. Ну, или масса Игорь… если совсем припрет, – не удержавшись, добавил я и, глядя на его непонимающую моську, рассмеялся. – Ладно, кончай дуться, удачно я сходил – давай мед пробовать! – Я бухнул на стол полный короб. Настроение было приподнятое, а последнее предложение и Когоршу наконец-то примирило с нелегкой судьбиной. Он с готовностью потянулся за миской…
Западню на медведя я оборудовал вдумчиво и с выдумкой, сделав вид, что попросту прячу от него уцелевшие запасы. Найдя рядом с жилищем дуплистое дерево, я перетащил и спрятал в дупле некоторое количество ягод, грибов и чилима – в основном то, что было этой сволочью и подпорчено, туда же добавил малость сушеного мяса – для запаха. А напоследок положил меда в сотах, им же измазал ствол дерева и бросил немного прямо на земле – распробовав, медведь точно не устоит и полезет за остальным. Вокруг дерева я вкопал несколько заостренных колов, а над дуплом с приманкой подвесил на стропе здоровенную колоду. Хорошо хоть сейчас стропу кромсать не пришлось, каждый раз я делал это буквально со слезами на глазах – уж очень полезной вещью она оказалась. Конечно, не будь ее, придумал бы что-нибудь другое, но жизнь она облегчала здорово, да пожалуй, уже пару раз и спасла! А с ловушкой все было готово – оставалось только ждать… и верить.
Медведь заявился на следующий же день. Я как раз возвращался с охоты, набив по обыкновению глухарей и тетеревов недалеко от дому, когда услышал негодующий рев и громкую возню со стороны, где была поставлена ловушка. И я уже догадывался, что там происходит. Положив добычу на землю и взяв наизготовку лук, я очень осторожно, почти ползком, двинулся на звук, дабы, не спугнув раньше времени зверя, иметь возможность в подробностях насладиться действом.
Крадучись преодолев около полутора сотен метров, я замер на краю прогалины. Открывшаяся взгляду картина, несказанно радовала сердце. На дереве с ловушкой сидел медведь и, обиженно ревя, со всей дури молотил лапой по висящей колоде. Она, зараза, не давала ему добраться до лакомства. Более того, отброшенная в сторону, колода прилетала обратно и чувствительно прикладывала мишке по кумполу. Медведь ярился, но занятия своего не прекращал. Я уселся на землю и с удовольствием стал наблюдать за эпической битвой…
Итог противостояния был закономерен: в очередной раз подданная медведем колода на обратном ходу влепила ему особенно удачно и… снесла с дерева. Прямо на заботливо вкопанные мною внизу колья. Амбец котенку!..
Поднявшись на ноги, я сходил за брошенной невдалеке добычей и направился к месту происшествия. Теперь туда можно и не торопиться – мишка уже никуда не убежит. Когда я подошел ближе, над тушей медведя уже исполнял победный танец Когорша. Видимо, он тоже хоронился где-то неподалеку, наблюдая за разворачивающейся трагедией. Не простил домовой мишке погром и надругательство.
– Ну что, друг ситный, победа?! – обратился я к приплясывающему от избытка чувств Когорше. И тот радостно закивал. – Значит, будем свежевать и перетаскивать к дому, – подвел я итог охоте и добавил: – Закон джунглей, брат! – но домовой последнего замечания, кажется, не понял. Ну так он и не Маугли, я не мудрый Каа, и медведь тоже далеко не Балу…
Снятая с медведя шкура была выскоблена и теперь дожидалась дальнейшей обработки, медвежье мясо покоилось в оскверненном мишкой же, но успевшем проветриться погребе, а я мастерил свечи. Надоело как-то при лучинах сидеть, а вытапливаемый мною из добычи жир, сгорая, сильно вонял. Отжимать из орехов масло тоже пока было некогда, но вот проигнорировать появившийся в моем распоряжении пчелиный воск было просто нельзя.
Сцедив из сот мед, я растопил воск на водяной бане и разлил в глиняные формы, а фитили скрутил из сухих крапивных волокон. Из них, кстати, и веревки отличные получаются, но они мне пока без надобности – стропа выручает. Свечей я отлил порядочно, но большую часть воска все же оставил – буду в светильниках использовать, так оно экономнее получается. В общем, нормальным освещением я себя обеспечил, и это немаловажно – ночи становятся все длиннее, а дрыхнуть большую часть суток я не планировал, найдется, чем и вечерами заняться.
Изготовлением свечей я не ограничился – дел было невпроворот. Снова нужно было заполнять разоренные кладовые, требовалась новая одежда, к зиме будут необходимы лыжи, и заготовки для них надо вырубить уже сейчас. Настоящее мыло хотелось сварить – жир у меня теперь есть, спасибо медведю – выручил, и поташ из золы получить несложно, а больше для мыла ничего и не надо. Еще бы баню отгрохать, но это, пожалуй, не сейчас, пока можно и в речке мыться. В общем, много чего хотелось сделать…
Все чаще я задумывался об охоте на лосей или зубров. Мясо, правда, девать будет некуда, и долго оно не проживет… если только его не высушить или пеммикан не сделать, но других возможностей заготовить его в прок у меня нет. А что? Высушу в печи, часть так оставлю, а часть разотру в порошок, перемешаю с толченым орехом, ягодами и жиром – полезно, питательно, компактно и храниться может сколько угодно!
Но дело вовсе не в мясе, просто мне до зарезу необходимы шкуры, и их надо добыть любой ценой! Теплой одежды у меня совсем нет, да и вообще камуфляж сильно поистрепался – что с ним будет к зиме, даже представить страшно, при моем-то образе жизни. Кстати, в таком разрезе надо и о ловушках на пушного зверя подумать – шуба и меховая шапка мне тоже не повредят. Но это может и обождать – первым делом большие шкуры на кожаную одежду! Одним словом, зубры были обречены…
На охоту я вышел как всегда утром, снаряженный по полной программе. Долго раздумывал, брать ли копье – оно могло помешать, если понадобится быстро стрельнуть из лука, но все же решил прихватить. Отбросить в случае чего недолго, а в ближнем бою на него вся надега – противника на расстоянии можно удержать. Конкретной задачи я себе не ставил, но без хорошей добычи до вечера решил домой не возвращаться. Поэтому на птиц и мелкую живность, внимания совсем не обращал. Даже в косулю стрелять не стал. А на зубров наткнулся уже приблизительно через час бессистемного поиска – все же не устать удивляться количеству зверья в местных дебрях И интересно, как оно с нечистью взаимодействует, чтобы экологический баланс не нарушался?..
Маленькое стадо из трех европейских бизонов чем-то с хрустом лакомилось в густом кустарнике. Все же хреново живется травоядным – жрать им надо почти непрерывно! И все равно бывает чего-то им в пище не хватает – зверье чахнет, болеет… и это специализированные на таком корме животные. А у нас вегетарианцы туда же лезут и, соответственно, имеют хороший букет заболеваний – ну не дурость ли?! Японцам вон как мяса в рацион немного добавилось, так они сразу и подросли. Но плевать – все это не мои проблемы…
Один из зубров – без сомнения, бык – выделялся своими огромными размерами. С него я и решил начать, а коровами займусь позже. В любом случае, они представляют меньшую опасность, хотя бы только потому, что чуть не в половину меньше по весу.
Подобравшись поближе к кормящимся зверям, я прислонил к дереву копье и, выцеливая самца, натянул лук. Щелкнула тетива, и стрела размытой тенью ушла в сторону жертвы.
Бык всхрапнул, тяжело подпрыгнул на месте и попер на меня через кусты… но, не сделав и нескольких шагов, завалился набок и забился в агонии. В это время я одну за другой всаживал стрелы в оставшихся животных.
Второго зверя я положил тоже как в тире, а вот с третьим вышла промашка. Видя, что с сородичами творится что-то неладное, последняя самка суматошно рванулась в сторону, и стрела угодила ей не под лопатку, куда я метил, а куда-то в брюхо. Ранение тяжелое, но не смертельное – по крайней мере, не сразу… Заприметив обидчика, зубриха, низко склонив голову, ломанулась ко мне. Вторая и третья стрелы пришлись ей в плечо и холку – естественно, не остановив, а только добавив злости и прыти. Выстрелить еще раз, я уже не успевал. Отбросив в сторону лук, я схватил копье и метнулся под защиту дерева, а здоровенная махина промчалась впритирку к стволу, обломав об него торчащее из боку древко.
Однако развернуться и атаковать снова я зверю не дал, а в момент, когда туша проносилась мимо, всадил в нее тяжелое копье. Ратовище вырвало из рук, а меня чуть не уронило на землю, но это было уже не опасно – пробежав десяток метров, самка остановилась, сделала еще шаг на подкашивающихся ногах и рухнула в мох. Последний удар достиг своей цели!
Взяв на изготовку топор, я пошел осматривать еще подрагивающие туши зубров. Могучие все же звери! Особенно самец – в холке, наверное, за два метра будет, и веса под тонну наберется! Однако против стрелы не устоял – она вошла по оперение и, проткнув легкие, пробила зубра почти насквозь.
– Ну вот, самое интересное позади, остается грубая проза и тяжелая, грязная работа. Зато именно она поможет мне выжить! – подумал я, достав нож и подступаясь к первому зверю…
Разделка и свежевание туш заняли гораздо больше времени, чем сама охота, но, наконец, и с этим было покончено. Теперь надо подумать, как все это отсюда вытаскивать? Зубров я ухайдакал в густых зарослях, да и весь лес в округе настолько густой, что продраться тут с волокушей и думать нечего, придется делать понягу.
Побродив по окрестностям, я срубил пару молоденьких деревьев и, усевшись на поваленный ствол, принялся мастерить нехитрое приспособление. Поняга – штуковина элементарная: просто деревянная рама, по типу как у станкового рюзака, или доска с лямками, и груза к ней присобачить можно сколько угодно… главное потом унести. Доски у меня нет, так что делаем из жердей каркас, к которому все и привяжем. Лямки, кстати, и от рюкзачка подойдут. Но вот как подумаю, сколько ходок придется сделать, пока все не перетащу, аж тоска берет… А вообще-то, костерок надобно развести. Передохну, соберусь с силами, пожарю свежей печенки, да и нежелательных гостей, буде такие на запах крови пожалуют, дымком отпугнет. А не отпугнет – им же хуже… Устраивать битву за мясо с каким-нибудь хищником, совершенно не хочется, но и делиться своей добычей я не намерен – ни с кем!