Глава 20
Ни одна бойня не предотвращает следующей.
Э. Канетти
Дело шло к зиме. Деревья стояли голые, под ногами шуршащим ковром стелились опавшие листья. Лес просвечивал насквозь. Поэтому мы старались держаться в ельниках, выбирая для движения самую непролазную чащобу. Несмотря на такие ухищрения, в этот раз дорогу до Эльфийской Пущи мы проделали за один день, пробежав по буеракам километров семьдесят.
На ночевку мы тоже остановились в густом ельнике, не разводя костра, а только закутавшись в теплые плащи. Ночами температура могла падать ниже нуля.
Волколак в очередной раз читал мне лекцию о правилах поведения в эльфийских угодьях. В прошлом рейде мы побывали на самой окраине Пущи, а теперь собирались пройти ее насквозь. Оборотень утверждал, что это две большие разницы. В глубине леса нас могут поджидать любые сюрпризы. Там выжили такие реликты, которых давно уже не встретишь в других местах. Или бродят измененные эльфийской магией чудовища. Только ушастые там могут чувствовать себя спокойно. По его словам, даже отряды русских егерей не рисковали забираться в Пущу больше, чем на день пути, а туда кого попало не брали.
– В Пуще может быть опасен любой куст, любое животное – самое безобидное с виду. Если увидел или почувствовал что-то подозрительное, сначала выстрели или ткни копьем, а разбираться будем потом! Но один к десяти: если кто-то вовремя не убрался с дороги – значит, собирался напасть сам, – консультировал меня Хорт.
– Шевелится – стреляй! Зеленое – руби! – кратко сформулировал я наставления оборотня.
– Именно так! – без улыбки подтвердил он.
На следующий день мы вступили в пределы Пущи. Впечатление было, как будто вошли в оранжерею, – разительно изменилась растительность, пахнуло теплом бабьего лета. Глубокой осени тут совершенно не чувствовалось, сказывался особый микроклимат.
Темп движения значительно снизился. Теперь мы крались, озираясь на каждый шорох.
Предсказания Хорта начали сбываться уже через пару часов пребывания в реликтовом заповеднике – меня попыталась схватить колючая лиана! Срубленная копьем, она продолжала извиваться и на земле. Я впечатлился!
Еще через некоторое время на нас из кустов прыгнул какой-то непонятный зверь. Я успел только разглядеть полную зубов пасть и отшатнуться. Промахнувшись, животное тут же скрылось в чаще.
– Что это было? – спросил я Хорта.
– А я откуда знаю. Тут полно всякой живности. Надо смотреть в оба, – невозмутимо ответил он, опуская копье.
Потом подобные неожиданности стали случаться чуть ли не на каждом шагу. Чаще всего нас пыталась попробовать на зуб какая-то мелкая фауна… а иногда и флора! Но случались и серьезные стычки. В этом отношении больше всего досаждали отдаленные сородичи кабанов – энтеладонты, здоровенные и клыкастые, а вместе с тем поджарые и проворные. Управиться с ними бывало нелегко, зато свинообразные звери в избытке обеспечивали нас вкусным мясом. Обычно один из нас отвлекал внимание зверя, держа его на расстоянии, или принимал на копье, а другой в это время атаковал сбоку. К счастью, они не собирались в стаи, не вынося конкуренции в своей среде. Мы не раз наблюдали жестокие схватки самцов с последующим поеданием проигравшего.
Описывать наши битвы и столкновения по дороге я не буду – все они походили одно на другое и заканчивались нашей победой. Могу сказать только одно: нам везло! На узенькой дорожке не встретился никто, кто мог бы положить конец нашему путешествию. Хотя попадались такие кошмарные твари, что стыла в жилах кровь! К счастью, наблюдали мы их издали…
Костры мы по соображениям безопасности не жгли, и в этом походе я научился готовить… наложением рук! Некоторые так лечат, а я вот, смотри-ка, по кулинарной части пошел. Сначала, конечно, получались одни головешки, а потом ничего, приноровился.
Войдя в Пущу, мы как будто переместились в другую эпоху, куда более древнюю, чем та, что осталась за пределами этого необычного леса. Мне приходилось изо всех сил напрягать свои невеликие познания в палеонтологии, что бы попытаться понять, с каким животным мы столкнулись в тот или иной раз. Но разобраться получалось далеко не всегда.
Однажды нам пришлось удирать от совершенно невообразимого зверя, напоминающего помесь мастодонта черт знает с кем, которого волколак называл Индрик. А еще пару раз мы спасались на деревьях, отстреливаясь от стай тупых и злобных животных с совершенно крокодильими пастями. Вернее, отстреливался я – волколачья праща могла только раззадорить здоровенных хищников. Возможно, это были креодонты, но ручаться я бы не стал. Слишком сильно они отличались от тех изображений, которые реконструируют палеонтологи.
Из-за них нам как-то пришлось провести на дереве почти сутки. Целое стадо этих крокодилов пускало слюну под нашим убежищем, никак не желая понять, что слезать мы не собираемся и пообедать за наш счет им не удастся. Нам и самим уже хотелось подкрепиться – припасы были подъедены, а свежего мяса мы с собой не таскали, не собираясь приманивать хищников на запах крови. Волколак даже выдвинул идею заарканить одного из особенно надоедливых экземпляров, подтянуть его наверх и здесь оприходовать. В смысле сожрать. Сил на это нам, возможно, и хватило бы, но от зверей так шибало падалью, что всерьез развивать эту мысль мы не стали.
Масла в огонь подливало то, что буквально на расстоянии нескольких метров от нас на ветвях соседнего дерева сидели тетерева. Но добыть их не было никакой возможности. Сбитые из пращи или лука, они неминуемо упадут на землю и достанутся на корм стерегущим внизу отвратительным животным. Глядя на такой подарок, те могут подзадержаться еще. Нам это надо?!
Развязав рюкзак, я пошуровал в нем и наскреб горсть завалявшихся ягод рябины и брусники – иногда мы заваривали их для питья.
– Веревка есть? – обратился я к оборотню.
Покопавшись в своем поясе, он извлек оттуда и протянул мне моток бечевы.
– Пойдет?
Кивнув, я занялся изготовлением нехитрого приспособления; волколак с интересом наблюдал за моими манипуляциями.
Отрезав кусок бечевы, я с небольшими промежутками нанизал на него ягоды и закинул получившуюся снасть так, чтобы она горизонтально легла на соседнюю ветку. А потом принялся ждать…
Минут через пятнадцать приманкой заинтересовалась одна из птиц, перепорхнув на наше дерево. Еще минут десять птица недоверчиво косилась на нас, не решаясь вплотную заняться кормежкой, но потом все же соблазнилась… Затаив дыхание, мы следили, как она склевывает ягоды, исчезающие в ее желудке вместе с бечевой.
– Подсекай, – азартно прошипел мне на ухо Хорт.
– Рано еще, – солидно ответствовал я.
Выждав, пока птица заглотит метра два бечевы, я потянул трепыхающуюся добычу к себе, а потом свернул ей голову.
– Учись, пока я жив! – демонстрируя трофей, гордо бросил оборотню я.
– Мог бы просто стрелу бечевой привязать, – отпарировал он.
Я ошарашенно замолчал. Нет, ну надо же какой кретин – столько возни, а сколько времени потерял, когда можно было поступить гораздо проще.
– А ты чего раньше не сказал? – накинулся я на волколака.
– Хотел посмотреть, что у тебя получится, – пожал плечами тот.
Крыть было нечем. Через несколько минут я добавил к первой добыче еще три тетеревиных тушки. Банально подстрелив их из лука, а потом подтянув за бечеву. Расстреливаемые почти в упор непуганые птицы даже не пытались улететь.
В дороге мы были уже десять дней. За это время я освоился в Пуще, почти слился с ней, научившись чувствовать опасность издалека по каким-то и самому до конца не ясным признакам. Это помогло избежать многих ненужных столкновений.
Эльфов мы видели несколько раз (небольшие отряды следовали куда-то по своим делам), но отлежались в зарослях, и нас не заметили.
До границы с Русским княжеством оставалось уже совсем недалеко, но начались хорошо охраняемые приграничные территории. Сейчас мы затаились на берегу не слишком широкой реки, а километрах в двух ниже по течению располагалась эльфийская застава. Подойти ближе мы не рисковали – уже обожглись.
Все подступы к границе были густо усеяны разнообразными магическими ловушками. Чувствовать я их чувствовал, но вот поделать ничего не мог – маг и волшебник из меня никакой. Как завещала некая лысая мумия: «Учиться, учиться и еще раз учиться!»
А стоит ловушки потревожить, то если и не помрешь на месте, накрытый какой-нибудь смертоубийственной магией, то уж тревогу поднимешь точно. И пожалует «вся королевская рать»!
Хорт утверждал, что раньше такого не было и это какие-то последние нововведения. Я, кажется, догадывался, в чем дело, – после знаменательного сражения магов у эльфов резко поубавилось, и таким образом они решили заткнуть прорехи в обороне. Но нам от этого было не легче.
Попробовали было обойти посты и сторожевые заклятья, сунувшись левее, но там начиналось непроходимое болото. Сплетя болотоступы и вооружившись шестами, мы попытались его преодолеть, но потерпели фиаско и вынуждены были повернуть обратно. Места были действительно гиблые, а зыбкая почва ну совершенно не желала держать наш вес. Про болото волколак знал, но надеялся пройти – не удалось…
Справа за рекой была уже не Пуща, а местность, захваченная эльфами сравнительно недавно – родина Хорта. Произошло это двадцать лет назад, но до сих пор пробраться по этим местам было совершенно нереально. Волколак рассказывал, что после захвата территории эльфы проводят настоящий биологический террор, заселяя ее невероятным количеством разнообразной живности, по большей части весьма зловредной, таким образом подготавливая новые земли к включению в состав Пущи. Первое время флора и фауна бывают настолько агрессивны, что появляться там эльфы не рискуют и сами! Наш марш-бросок по Пуще по сравнению с тем, что могло ожидать там, – детская прогулка!
Чтобы не подвергаться нападениям самим, эльфы метили границы территории каким-то ферментом, не позволяющим тварям вырваться за периметр. А иногда таким же макаром они науськивали чудовищных созданий на врагов.
Закончив зачистку, которая может длиться годами, если не десятилетиями, магически выведенная фауна и флора в большинстве своем вымирает, освобождая место для эльфов.
– Хорт, а сколько тебе лет? – произведя в голове некоторые подсчеты, поинтересовался я.
– Тридцать шесть, – ответил оборотень.
Выглядел Хорт от силы на тридцать, и то с большой натяжкой, но и я теперь смотрюсь как его ровесник, если зеркало не врет…
– А в армии ты давно?
– Не считая училища, восемнадцать лет.
– И до сих пор поручик?! – поразился я.
– А чего такого? – удивился в свою очередь волколак. – Штабс-капитана скоро должны дать. Служат у нас долго, а чины и звания дают не часто – войны-то сейчас нет. Я в отставку дай бог капитаном уйду, даже подполковником не светит.
Вопрос был исчерпан…
Спереди дорогу преграждала застава. Места для Хорта были насквозь знакомые, буквально в паре верст за заставой эта река впадала в другую, которая и являлась естественным рубежом с Русским княжеством. Но преодолеть эти несчастные несколько километров стало для нас неразрешимой задачей.
В итоге мы куковали здесь уже второй день, пытаясь придумать, что делать дальше. В принципе план уже созрел, оставалось дождаться подходящего момента…
Скучающие на заставе эльфы иногда развлекались рыбалкой с лодок. Рыбу били острогой по затонам, поднимаясь на шестах почти до того места, где затаились мы. Этим и решено было воспользоваться. Вегетарианцами эльфы не были, предпочитая, правда, мясо с душком, а рыбкой любили побаловаться особо – это, наверное, в них гены говорят. Будем брать, когда рыболовы окажутся поближе к нам и будут не видны с заставы.
Ждать пришлось долго – видимо, рыбы хватало и около погранпоста. Но наконец наши ожидания были вознаграждены – подгоняемый шестом, один из челнов направился в нашу сторону.
Раздевшись, мы скользнули к берегу и притаились в камышах.
– Одного живьем надо, – напомнил я волколаку. – Бери того, что спереди.
В ответ он продемонстрировал мне скатанный из глины, а затем высушенный шар. Действительно, таким убить сложно, а вот ненадолго выключить запросто.
Незаметно подплыть и перевернуть лодку, скорее всего, не выйдет – в прозрачной воде заметят. И чего доброго, могут острогой приколоть. Значит, буду бить стрелами.
Челн шел вдоль камышей. Один эльф отталкивался шестом, стоя на корме, а другой замер с острогой на носу. Дождавшись, когда он минует место засады и эльфы окажутся к нам спиной, мы начали действовать.
– Давай! – шепотом скомандовал я.
Выстрелили мы одновременно. Снаряд оборотня попал рыболову точно в голову, и тот, перевалившись через борт, плюхнулся в воду. А моя стрела вошла под лопатку тому, что был с шестом, бросив его на дно лодки.
Отбросив оружие, мы синхронно нырнули в воду и рванули как наперегонки: я – догонять челнок, а оборотень – вылавливать тонущего эльфа.
Вытащив спасенное плавсредство на берег и по-быстрому замаскировав его в камышах, я опять вошел в воду и помог буксирующему бессознательного эльфа волколаку.
Затащив ушастого в лес, мы быстро привели его в чувство, надавив на нужные точки, и учинили экспресс-допрос, вставив ему в ухо заостренный колышек и тихонько постукивая по нему рукояткой ножа. Очень действенное средство! Ломался эльф недолго.
Если вкратце, то полученная от «языка» информация была такова. Сторожевые заклятья действительно расставили маги, но на заставе их нет. Основная масса уцелевших волшебников сейчас воюет с орками. Это радовало… Однако по тревоге сюда тут же примчится звено зилантов. А вот это было совсем нехорошо! Выходит, валары оторвали от сердца свою гвардию. Не означает ли это, что они решили вмешаться в земные дела?! А зачем? Но гадать о том, что сподвигло валаров на этот шаг, было бесполезно – может, они потрепанную паству пожалели? У нас были и другие проблемы, и одна из них – могущие в любой момент свалиться на голову зиланты со своими наездниками.
Эльфов на заставе было четырнадцать… то есть уже двенадцать. Еще семеро находились в патруле и должны были вернуться к вечеру. Службу эльфы несли посменно: одна смена отдыхает, другая несет боевое дежурство, а третья шастает дозором по округе. Эта парочка была из отдыхающих.
Больше никакой ценной на данный момент информацией эльф не располагал. Разве что указал расположение постов и описал планировку заставы. Теперь он стал нам совершенно не нужен. Возиться, доводя эльфа до умопомрачения по оригинальной методе, мы не стали, а просто его прирезали. Один ушастый погоды не сделает, а времени у нас в обрез.
Вспоров мертвым эльфам животы и набив их камнями, мы притопили трупы у берега. Как выяснилось, это было ошибкой!
Неожиданно появившуюся опасность я почувствовал буквально спинным мозгом. И, резко обернувшись к воде, увидел взметнувшееся из нее длинное гибкое тело. Единственное, что я успел, – это подставить руки, отталкивая в сторону разинутую пасть твари. Ударом тяжелого тела меня швырнуло на землю, а рядом плюхнулся напавший на меня здоровенный крокодил! Видимо, пресмыкающееся привлек запах крови, но мертвечине оно предпочло живую добычу. За крокодилами водится такая особенность, хотя потом они все равно прячут жертву на дне, заталкивая под какую-нибудь корягу, и дожидаются, пока мясо малость протухнет. Так им вкуснее… А может, полезнее – не знаю.
Увернувшись от щелкнувших перед носом челюстей, я, не вставая на ноги, прыгнул рептилии на спину, вцепившись в нее, как клещ. Тут я был в безопасности от его зубов и когтей. Воинственно размахивая копьем, уже спешил на подмогу волколак… но малость не рассчитал: крокодил ударил хвостом, и оборотня унесло в прибрежные заросли.
Видя, что помощи ждать пока не приходится, я решил действовать сам. Крепко обхватив рептилию рукой за шею и сжав коленями ее бока, я оттолкнулся ногами от земли и рывком завалился на спину, опрокинув крокодила на себя, переворачивая его кверху брюхом. Кулаком другой руки я что есть силы давил ему под нижнюю челюсть. Этот прием мне показали в Австралии на крокодиловой ферме. Некоторое время пресмыкающееся еще трепыхалось, но скоро затихло, впав в транс!
Я осторожно выбрался из-под придавившей меня к земле тяжеленной туши. Своим змеевидным телом рептилия сильно отличалась от любых других видов известных мне крокодилов. Но это волновало меня в последнюю очередь. Главное, что и на этом гаде уловка сработала!
– Что это ты с ним сделал? – спросил выбравшийся наконец из колючих зарослей волколак.
– Заколдовал! Не видишь что ли? – еще не отойдя от схватки, грубовато ляпнул я. Оборотень смотрел недоверчиво, пришлось пояснить: – Как куриц гипнотизируют, знаешь? Кладут набок и мелом от клюва черту проводят – та в транс и впадает. Или голову под крыло заворачивают, и с тем же успехом. А эти от куриц недалеко ушли… Или курицы от них, – подумав, добавил я. – В общем, главное – животному неестественное положение придать, оно на время и вырубится. Крокодила вон, надо на спину перевернуть и голову ему назад немного оттянуть. Понятно?
– Ну надо же… – задумчиво протянул Хорт.
Подобрав копье, я мстительно приколол загипнотизированного крокодила к земле. Копье прошло через шею насквозь, перерубая спинной мозг в районе шейного отдела позвоночника. По телу пресмыкающегося пробежала предсмертная судорога, и оно издохло, так и не приходя в сознание. Вот так! Никакой тебе агонии и опасного размахивания хвостом.
«Интересно, как эти рептилии выживают в холодной воде?» – некстати подумалось мне. Хотя чему удивляться – насколько я убедился, на Сиде возможно еще и не то… Кроме того, крокодил и сам по себе зверь живучий – моря переплывает, пустыни пересекает. В древности отдельные экземпляры вроде даже под Псковом встречались. Если летописи не врут…
Медлить было нельзя – через некоторое время на заставе забеспокоятся и пошлют кого-нибудь на поиски пропавших, а еще хуже, если забьют тревогу и на помощь прилетят зиланты. Поэтому придется прорываться прямо сейчас, средь бела дня.
Осмотрев эльфийский челн, я пришел к выводу, что он вполне сгодится на роль подводной лодки. Выдолбленный из одного бревна и расширенный распорками, он не должен был травить воздух, оставляя нас без кислорода и демаскируя пузырьками. Так что аварийных всплытий возможно будет избежать.
Под распорки мы запихали набитые амуницией рюкзаки и оружие, привязав их покрепче. Они послужат балластом, не давая лодке пузырем выскочить на поверхность. Балласта, естественно, не хватило, и пришлось догружать рюкзаки камнями, периодически пробуя всю конструкцию в воде.
Под конец мы замаскировали лодку водяными растениями и водорослями, сглаживая узнаваемые контуры. Теперь, даже если ее заметят в толще воды, то, скорее всего, примут за затонувшее бревно, принесенное к заставе течением.
Мы уже собирались отчаливать, когда я неожиданно спохватился:
– Хорт, а эти нас не сожрут? – кивнул я в сторону убиенного крокодила.
– Не бойся, не тронут, – усмехнулся волколак и протянул мне пучок какой-то травы. – Натрись хорошенько, это их отпугнет.
Брезгливо понюхав вонючую травку я спросил:
– Побрезгают, что ли…
И, не дождавшись ответа, все же последовал его совету. Лицо и тело тут же покрылись зеленоватыми разводами.
Из одежды я оставил на себе только штаны, а из оружия – закрепленные на бедрах кинжалы. Вдобавок к кинжалам нацепил на голое тело перевязь с метательными ножами и дополнил получившийся костюм наручами. Волколак выглядел примерно так же. В общем, смотрелись мы так, ничего себе подводными диверсантами. Времен Второй мировой… или Первой пунической…
Занеся перевернутую вверх дном лодку подальше в реку, мы погрузили ее в воду и, поднырнув под нее, отдались на волю течения. Теперь челн работал по принципу водолазного колокола, позволяя нам свободно дышать скопившимся под днищем воздухом. Вот только перископа у нас не было – предполагалось держаться поближе к берегу и ориентироваться на сваи причала. Вцепившись в борта перевернутой лодки, мы отталкивались ногами от дна и как будто парили под водой, совершая огромные прыжки.
Со сваями мы просчитались: их совершенно не было заметно на фоне тут и там торчащих вдоль берега корней и стволов. Положение спасла тень, падающая от перекинутого через реку подвесного моста. Не будь ее, заставу мы бы просто проскочили. А так как сразу за заставой начинались пороги, наша субмарина пройти там физически не могла. В итоге пришлось бы в аварийном порядке выбрасываться на берег, и нас бы непременно засекли, подготовив теплый прием.
А так высадка прошла успешно: развернув лодку поперек течения, мы тихой сапой подгребли к берегу и легли на грунт в двух метрах от причала, прикинувшись невзрачной корягой. Такой подляны, как нападение из-под воды, эльфы не ожидали никак. И даже ловушками не озаботились. Правда, в текущей воде магия почти и не действует. Так что наш хитрый маневр застал их врасплох.
Застава выглядела настоящим фортом, своего рода маленькой крепостью. По периметру она была обнесена частоколом, а за ним еще и живой изгородью. Искусственно выведенные растения с ядовитыми шипами представляли серьезную преграду для нападающих, если, конечно, среди них не было магов. Но маги предполагались и с другой стороны. Правда, теперь их заменили магическими капканами. Соответственно, всегда была возможность продержаться до прихода подкрепления. Единственным слабым местом укрепления был подход с реки, но со стороны русской границы надежной защитой служили пороги, а удара в спину эльфы не ждали. Они не учли только нас с Хортом… и нашего стремления любой ценой добраться до цели!
Откинув лодку в сторону, мы взметнулись из воды, держа по паре метательных ножей в каждой руке. Прыжок был таков, что приземлились мы уже на причале. Без ласт подобный номер проделать трудно, но справились – видимо, сказался могучий выброс адреналина.
Волколак обернулся чуть ли не в полете. Со стороны это, должно быть, выглядело устрашающе. Из воды выпрыгивал вооруженный до зубов и раскрашенный зелеными разводами человек, а по пристани, ощерив клыкастую пасть, несся полуволк. Я тоже не отставал – мой силуэт был размыт тролличьей магией. Ни дать ни взять, психическая атака! Ну и физическая…
Свистнув в воздухе, клинки поразили четверых оказавшихся в пределах досягаемости эльфов. Острые лезвия ударили без промаха, не оставляя после себя раненых – только трупы.
Почти не отставая от летящих ножей, мы рванулись в глубину форта, заранее занося для броска оставшиеся в ладонях клинки. Еще трое эльфов, обернувшихся на звук падающих тел, получили свою порцию стали. Одному из них досталось по ножу сразу от нас двоих. Врагов осталось пятеро.
Волколак метал ножи виртуозно! Впрочем, я от него не отставал, потому как знал и любил это дело, а времени тренировкам посвятил достаточно и продолжал их постоянно. Для метания… чего угодно требуются хорошие координация и глазомер. Для ножа этого недостаточно. Тут нужно отлично ощущать баланс оружия и правильно оценивать расстояние до цели. Метать можно держа нож за лезвие или же за рукоятку – без разницы. В зависимости от способа нож делает в полете половину, полтора, два с половиной… или же один, два, три и так далее оборотов, что не слишком принципиально. Правда, бросать нож с большим количеством оборотов гораздо сложнее – требуется очень точный расчет. А бросок более чем на десять метров – это вообще цирковой номер, где все рассчитано до миллиметра и к которому готовятся годами.
Надо учитывать еще одну вещь: чем дальше от центра тяжести ты берешь нож, тем быстрее он делает в полете оборот, соответственно, ближе должна быть цель, и наоборот… Все это относится и к метанию топоров, но не подходит, например, к метанию сюрикенов и им подобных предметов, которые как ни швырни (если только не плашмя на землю), все одно куда-нибудь да воткнутся, правда, не глубоко.
Двое эльфов несли караул на насыпи у частокола. Они уже разворачивались к нам, натягивая луки, и что-то кричали. Как будто стелясь над землей, к ним рванулся волколак, на ходу выхватывая из ножен на перевязи еще пару клинков.
Еще один ушастый находился на сторожевой вышке, вернее, дереве, где для него был сделан деревянный настил. Оттуда он и выпустил в меня стрелу. Тоже мне, «кукушка»! Если видишь, как в тебя стреляют, уклониться не сложно. Труднее придется, если стрелков будет двое или больше, а если они еще и действуют грамотно… не спасут никакая реакция или мастерство, рано или поздно зацепят. Эльф был один, поэтому особой опасности для меня не представлял. Но и я достать поганца не мог – ножом до него было не добросить. Однако без толку торчать посреди крепости тоже было никак нельзя – где-то скрывались еще двое врагов.
Все постройки форта состояли из одного длинного округлого барака или казармы. Было еще несколько навесов и что-то вроде сарая, но не считать же их полноценными строениями. Единственное здание было довольно странным: не срубленное из бревен, а как будто сплетенное из стволов целых деревьев с живой зеленой крышей. Видимо, в нем оставшиеся эльфы и находились. А где им еще быть?
Входом в жилище служило овальное отверстие с какой-то ширмой, сейчас откинутой в сторону. Увернувшись от второй стрелы, я метнулся к казарме и рыбкой нырнул в дверной проем, априори предполагая за дверью засаду и сжимая в обеих руках кинжалы. Догадался я правильно, там меня уже ждали. Что-то явно смертоносное просвистело над головой – к тому, что я просочусь понизу, противники явно не готовились.
Резкий переход со света в полумрак на несколько мгновений лишил меня зрения. Вслепую отмахнувшись кинжалом и вроде кого-то зацепив, я перекатом ушел в сторону, а потом вскочил на ноги и замер, привыкая к освещению и оценивая обстановку.
Оказывается, слепой удар кинжалом не пропал даром – стоящий у двери эльф, выронив топорик, зажимал руками резаную рану на бедре. Второй приближался ко мне, выставив вперед бронзовый меч и закрываясь круглым щитом. Шагнув ему навстречу, я отклонил кинжалом выпад меча, взяв защиту низкой терцией. А потом без затей впечатал в щит перстень-кастет на левой руке. Щит разнесло вдребезги, а эльфа отбросило метра на три, конкретно приложив о стену. Не дожидаясь, пока он придет в себя, я подскочил к нему на расстояние удара и вогнал в грудину кинжал.
Покончив с одним противником, я моментально развернулся к другому, которого ни на мгновение не терял из вида. За время короткой схватки эльф успел немного оправиться и обнажить кинжал, но нападать не торопился. Сблизившись на дистанцию атаки, я снизу вверх обозначил удар в живот, а когда он попробовал защититься, перехватил клинок обратным хватом и, обведя его кинжал, полоснул по запястью. В ту же секунду ударил вторым клинком ему в горло. Как правило, сшибки на ножах молниеносны.
Обтерев кинжалы о трупы врагов и убрав оружие в ножны, я подошел к дверям и осторожно выглянул наружу. И тут же спрятал голову обратно – эльф на вышке был начеку и немедленно отреагировал на мое появление стрелой.
– Ты как там, жив-здоров? – послышался со стороны оконца на противоположной стене казармы искаженный волчьей глоткой рык Хорта. Однако сам оборотень в окне благоразумно не маячил.
– И тебе не кашлять, – отозвался я. А потом чисто для проформы спросил: – Как там твои – готовы?
– Готовей не бывает! – бодро ответил Хорт.
– Ну и у меня все пучком, – проинформировал его я. – Надо что-то с последним, на дереве, решать.
– Что ты предлагаешь?
– А что тут можно предложить? Давай я его отвлеку, а ты снимешь.
Мой лук, надежно упакованный в чехол вместе с остальной амуницией, покоился сейчас на дне реки, а у волколака праща всегда была с собой.
– Идет, – согласился Хорт.
Дуэль пращника с лучником, особенно если последний занимает более выгодную позицию, обычно оканчивается для пращника плачевно. Хороший стрелок мечет стрелы быстрее, да и бьет лук дальше. Поэтому и был нужен отвлекающий маневр.
– Тогда поехали!
Выметнувшись из укрытия, я начал быстро перемещаться в сторону засевшего на верхотуре эльфа, «качая маятник» и по дороге смещаясь влево. «Качание маятника» подразумевает не просто уход от выстрела (хотя и это тоже): непредсказуемая траектория движений сбивает стрелку прицел. В бойца, двигающегося таким образом, легче попасть, просто лупя наобум приблизительно в сторону цели. Есть еще одна небольшая хитрость – смещаться надо в ту сторону, куда стрелку будет неудобно переносить огонь. Для стрелка это будет вправо (если он правша).
Эльф старался вовсю, посылая в меня стрелу за стрелой, но мазал… С секунды на секунду должен был вступить в дело волколак. Он дожидался удобного момента, когда эльф окончательно отвлечется на меня и уже не сможет увернуться от пущенного снаряда. Наконец этот миг настал… Свистнула праща, и сбитый с насеста эльф полетел вниз, ломая встреченные по дороге ветви. Этот был последним… Застава наша!
То, что мы захватили заставу, конечно, радовало, но, как выяснилось, несильно облегчало нам жизнь. Окружающие форт ловушки, а со стороны границы их было даже больше, никуда не делись. Мы оказались в западне!
Пока суд да дело, мы собрали свои ножи, вытащив их из трупов, и подняли со дна реки лодку со снаряжением. А потом просто осмотрели форт, хотя смотреть там было особо и не на что. Проделывая все это, мы усиленно размышляли над сложившейся ситуацией…
Выход все же нашелся, и решение лежало на поверхности, стоило только немного пошевелить извилинами. Видимо, от перенапряжения последних дней у нас почти отключились мозги. Эльфы ведь как-то шастают через магические заграждения?! И, как утверждал «язык», магов среди них не было. Значит, должен быть проход или что-то еще…
Но хорошая мысля приходит опосля. Жаль, мы не догадались расспросить об этом пленника. Но так всегда и бывает – чтобы получить нужные ответы, надо заранее знать, какие задать вопросы… А не владея информацией, сделать это бывает очень трудно.
Даже самый жесткий допрос не всегда дает хороший результат – пытаемый же не знает, что может заинтересовать допрашивающего. И вываливает на него кучу лишних сведений, а действительно ценная информация остается за кадром. Так что работа следователя – долгий и сложный процесс!
Вернувшийся к вечеру дозор мы побили камнями и стрелами из-за частокола, когда они вышли из леса на прогалину перед заставой. Как водится, оставив одного из эльфов в живых в качестве «языка» и проводника.
Ни о чем не подозревающие эльфы спокойно дали себя уничтожить. Да и мудрено было что-нибудь заподозрить. Следов штурма не наблюдалось, а какими-то условными знаками эльфы не озаботились.
Одного из мертвых эльфов мы посадили на дозорную вышку, а сами с успехом изобразили караульных за частоколом. Примитивной маскировки хватило, чтобы подпустить возвращающийся дозор на расстояние выстрела.
Я подстрелил пятерых, а Хорт, соответственно, двоих, зато его клиенты были еще живы… и относительно здоровы. Того, кто пострадал больше, мы добили, а вот другому не повезло – он еще должен был вывести нас за пределы опасной территории.
Должным образом настроенный на сотрудничество эльф не подкачал, благополучно проведя нас через все ловушки, а потом умер… Сусанина из эльфа не вышло, зато мы остались целы. Через несколько минут ходьбы мы достигли края леса и увидели невдалеке пограничную реку. До Русского княжества оставалось рукой подать.
Они появились без предупреждения и совершенно беззвучно, просто возникли над лесом, когда мы отошли от него метров на двести. Меня предупредил внезапно забеспокоившийся Мэд, и я обернулся. Но было уже поздно… От леса на нас спикировали зиланты! Чертово племя!
Два змея с седоками на спине атаковали на бреющем, держась почти над самой землей. Совершенно не существенно, почему они тут оказались: прибыли по тревоге, которую все же успел поднять кто-то из эльфов, сработала незамеченная нами ловушка или это просто плановая проверка… Впрочем, я склонялся к последнему, иначе их было бы больше. Важно одно – сейчас нас начнут убивать! А тут и укрыться-то негде – на всем пространстве до реки росли лишь трава да жидкий кустарник. Прямо полоса отчуждения!
Предвосхищая то, что должно было сейчас произойти, я толчком в плечо отшвырнул волколака в сторону и прыгнул вбок сам.
Прямо в то место, где мы только что находились, ударил зеленый разряд, сорвавшийся с руки правого всадника, и там сразу почернела трава. Ага, вот и маг обозначился! Сорвав с плеча лук, я одним слитным движением наложил на тетиву стрелу и выпустил ее в зиланта. Памятуя о первой встрече с эльфами, стрелять в мага я даже не пытался. Наверняка у него предусмотрена какая-нибудь защита. Выпущенная в спешке стрела вошла змею под крыло, но тот как будто ее и не заметил, продолжая пикировать прямо на меня. Выстрелить повторно я не успел – опередил маг. В глазах сверкнула зеленая вспышка, меня как будто ударило током и одновременно с головы до ног обдало кипятком. Боль была страшная! Пронзительно, на одной ноте, визжал дракончик. Но я был жив! Хотя и понимал, что второго удара магией мне, скорее всего, не перенести.
Открыв глаза, я убедился, что все случившееся уложилось в одно мгновение. Как бывало и раньше, время для меня растянулось.
Двигаясь как во сне, я вновь натянул лук и прицелился в надвигающуюся змеиную морду. Зилант был уже метрах в пятидесяти, когда я спустил тетиву, уже точно зная, куда попаду.
Стрела вошла змею в глаз, погрузившись в череп почти полностью, – с такими ранами не живут! На деле иллюстрируя это утверждение, зилант клюнул головой вниз, входя в штопор. Но до земли было недалеко, и он просто воткнулся в нее, не успев завершить фигуру высшего пилотажа.
Будто находясь в трансе, я зачарованно наблюдал, как кубарем катится по земле змеиное тело и, отделившись от него, отлетает в сторону изломанная фигурка мага… В этот момент и ударила мне в бок эльфийская стрела.
Оторвав взгляд от поверженного зиланта, я перевел его в сторону другого врага, успев увидеть, как вылетает из седла ранивший меня эльф. Видимо, выведенный из равновесия гибелью мага, второй наездник отвлекся на меня и тут же получил камнем от волколака. Но я тоже хорош – прощелкал! Нельзя было терять его из вида.
Даже лишившись седока, крылатый гад не прекратил атаку. Спикировав на землю и извиваясь всем телом, он, почти не теряя темпа, несся на Хорта. Хорошо хоть зиланты не умеют атаковать с воздуха. Против такой опасности праща была бессильна, и волколак взялся за копье. Оборотню надо было помочь…
Вскинув лук, я одну за другой послал две стрелы в чешуйчатый бок пресмыкающегося. Метил я в шею, но перетекающее тело рептилии сбивало прицел, и стрелы ударили чуть позади. Тело змея конвульсивно дернулось, сжавшись подобно пружине, движение застопорилось. Подобно атакующей кобре, гад приподнял над землей голову и зашипел. Низкий вибрирующий звук был на грани слышимости, находясь за порогом человеческого восприятия, виски прошило болью. Пропустив удар, сбилось с ритма сердце. Зилант глушил нас инфразвуком!
Оборотня такими вещами было не пронять. Испустив ответный рев, он метнулся вперед и, воспользовавшись моментом, ударил копьем под нижнюю челюсть гада. И сразу же проворно отскочил в сторону. Из перерубленной артерии хлестнула кровь, и тварь забилась на земле. Все было кончено…
Напряжение схватки уходило. Бросило в дрожь. Меня колотило так, что я не сразу смог вернуть в колчан уже извлеченную оттуда стрелу. Ломило все тело, отвратительными ощущениями напоминали о себе последствия магического удара.
И только теперь я ощутил боль от застрявшей в боку стрелы, но сразу рвать ее из себя не стал – эта операция может и подождать, – только наполовину обломил торчащее из тела древко, чтоб не мешало.
Мельком глянув на волколака, я убедился, что он цел, и с трудом побрел в сторону авиакатастрофы, надеясь кровью мага подправить себе здоровье. Зря надеялся… Волшебник выглядел стопроцентным трупом – при падении он переломал себе все, что возможно, и вдобавок пробил голову. Обманув мои ожидания, он ускользнул в эльфийские кущи ожидать скорой реинкарнации. В будущем это могло обернуться большими неприятностями – если он успел разглядеть шрамы у меня на лице, то наверняка понял или, вернее, почувствовал, кто мог их оставить…
Обернувшись, я посмотрел на Хорта. Уже вернув себе человеческий облик, он шел ко мне, весело скалясь. Неожиданно оборотень запнулся, недоуменно посмотрел на меня и пластом рухнул на землю. Через мгновение я был уже рядом с ним.
Рука оборотня была в крови, видимо, его все же зацепило стрелой, а он даже не заметил этого в горячке боя. А стрелы у эльфов почти всегда бывают отравлены. Я чуть не взвыл от отчаяния. Ну до чего же обидно, совсем немного не дошли!
Тело волколака начали бить судороги, глаза закатывались, на губах выступила пена. Кривящимся ртом он пытался мне что-то сказать. Я вдруг понял, что он доживает последние минуты. Даже могучее здоровье оборотня и его необычный метаболизм не смогут справиться с эльфийской отравой.
Всего в двух шагах от цели я терял друга! Только сейчас я понял, что у меня никогда не было таких друзей! Было боевое братство, были хорошие товарищи, куча знакомых, но людей, которых я действительно мог назвать друзьями, мне так и не встретилось… пока я не попал сюда. Я всегда был одиночкой, предпочитавшим полагаться только на себя и трудно сходившимся с людьми…
Мозг лихорадочно перебирал различные варианты, отыскивая хоть какой-то выход. Несмотря на засевшую во внутренностях стрелу, я до сих пор не ощущал никаких признаков отравления – видимо, организм приобрел иммунитет к эльфийскому яду. Это и натолкнуло меня на мысль. Достаточно дикую, но все же…
В моих жилах теперь бежала не обычная кровь, а унаследованный от Валара ихор – в свое время он и помог мне выжить. Может, я смогу поделится им с волколаком?! Смущало одно – там был хоть и порушенный, но ритуал, и вокруг было не продохнуть от магии, а я как волшебник или даже колдун пока представлял собой пустое место.
– Я помогу, – шепнул в голове голос Мэда, и я неожиданно понял, что нужно делать. Это называлось обрядом кровного братства. В воздухе явственно запахло магией, по моим рукам пробежали огненные всполохи. Похоже, за время наших странствий, усиленно исследуя доставшуюся в наследство память, дракончик многому научился.
Действуя как будто по указке, а, наверное, так и было, я вытащил кинжал и рассек себе ладонь в районе мякоти большого пальца, а затем проделал ту же операцию с рукой Хорта. Капнул несколько капель своей крови ему в рот и, облизав кинжал, в свою очередь отпробовал его. Потом я просто взял Хорта за руку, прижав рану к ране…
Окружающий мир неожиданно исчез, и на мгновение я почувствовал себя парящим в небе драконом, улавливающим малейшие движения воздушных потоков недоступным для человека чутьем. А уже в следующую секунду ощутил себя несущимся через лес волком, с легкостью ориентирующимся в целом море запахов…
Так же быстро все и закончилось… Я снова был самим собой! Но чувствовал себя совершенно разбитым, опустошенным и обессиленным. А вот Хорту явно стало лучше. Дыхание оборотня выровнялось, а тело больше не корежили судороги. Теперь, может, и обойдется…
Как бы плохо я себя ни чувствовал, но задерживаться на этом берегу было никак нельзя.
– Держись, брат! Выкарабкаемся! – прохрипел я и, взвалив оборотня на плечо, пошатываясь, побрел к пограничной реке. Не слишком пока понимая, как смогу ее переплыть…
