Глава 32
Обогреть маленький полуразрушенный охотничий домик у истоков речки Искрянки силами пятерых израненных мужчин оказалось делом нереальным. Во-первых, найти нормальную древесину в высокогорье было проблематично – кроме маленьких, скрюченных деревцев на протяжении пары дневных переходов не росло ничего, кроме травы, а во-вторых, в огромные дыры в стенах строения холодный ветер выдувал то немногое тепло, что давал изредка вспыхивающий в развалинах камина костер…
Граф Преино, с болью в глазах посматривая на спящих товарищей и приемного сына, пытающихся во сне прижаться друг к другу потеснее, чтобы как-нибудь согреться, дождался, пока в старом котелке, найденном в развалинах, прокипятятся полоски ткани, когда-то служившие нательной рубахой, и, размотав окровавленную повязку на ноге, принялся за обработку раны. Собственно, ран было несколько – кроме колотой раны в бедро, были еще две рубленые правого плеча и два неглубоких пореза на спине. Но беспокоила и мешала ходить только одна – эта. В принципе благодаря правильному уходу и частым перевязкам рана не загноилась, но постоянное напряжение во время дневных переходов не давали ей нормально затянуться. Впрочем, ранены были все – даже принц Люк, по приказу графа оберегаемый больше всего, получил метательный нож в икроножную мышцу и тоже мог передвигаться только опираясь на вырезанный костыль или плечи своих спутников. Глядя на лицо спящего юноши, искривленное страданием, граф на миг вернулся назад, в тот день, когда так удачно начавшаяся охота вдруг завершилась побоищем и бегством…
…Собаки, заливаясь звонким лаем, гнали оленя где-то далеко впереди, и пришпоривающие своих скакунов всадники неслись по редколесью наперегонки, пытаясь высмотреть силуэт благородного животного в частоколе стволов и ветвей деревьев. Кони, не меньше хозяев раззадоренные скачкой, неслись галопом, словно соперничая друг с другом. Вот из-под ног кобылицы графа испуганно метнулась в сторону лисица, а через мгновение где-то впереди раздался звонкий ликующий крик Фратта, вечного друга и оруженосца приемного сына графа:
– Я его достал!!!
И правда, доскакав до спешившегося над телом оленя парня, граф и его свита, не слезая с коней, поздравляли охотника с удачным выстрелом и первой за эту охоту добычей…
…Тяжело нагруженные дичью слуги уже скрывались за поворотом дороги, ведущей в направлении замка, когда слитный арбалетный залп из придорожных кустов выкосил добрую половину отряда! Выхватывая парадный меч, слишком легкий после привычного двуручника, граф выискивал в толпе пытающихся создать что-то типа боевого порядка дворян детей и облегченно вздохнул – и Рауль, и Люк были живы и вроде бы не ранены. Врубаясь в ряды выскочивших из зарослей людей, граф кивком головы отправил к ним обоих своих телохранителей и на какое-то время потерял ощущение реальности. Первые несколько минут боя казалось, что толпа плохо обученных нападающих вот-вот побежит, но рев рога и, главное, слитный перестук копыт мчащегося им на помощь еще одного, но уже гораздо более многочисленного отряда заставил графа скомандовать отступление. Но не тут-то было, – и со стороны далекого замка Преино на дороге разворачивался в боевые порядки еще один отряд!
– Все за мной! – заорал он, направляя коня в заросли в направлении, показавшиеся наиболее свободным от атакующих. – Быстро!!!
Большая часть оставшихся в живых соратников мгновенно выполнила команду, и заметно поредевший отряд графа постарался оторваться от погони…
…Безумная скачка продолжалась до тех пор, пока не начали сдаваться кони – первой пала лошадь Модда Кривого, единственного выжившего телохранителя графа. Осмотрев остальных лошадей, граф вынес единственно возможный вердикт – приказал всем спешиться и идти дальше пешком.
Увы, оторваться от на редкость упорных преследователей не удалось – следующий бой маленький отряд принял уже в предгорьях. Вернее, бой приняли все, кроме десяти воинов и самого графа с сыновьями – оставляя заслон в удобном для боя месте, граф скрипел зубами и про себя проклинал ДОЛГ, который заставляет посылать на смерть своих людей, чтобы спасти сына короля…
До вечера текущего дня казалось, что погоня сбилась со следа и им удалось уйти… Увы, наступившая ночь показала, что это не так: ночная сеча в импровизированном лагере и последующее бегство по ночному лесу к протекающей неподалеку Искрянке вымотал немногих выживших в бою сверх всякой меры…
Безумный переход по колено в ледяной воде, чтобы сбить собак преследователей со следа, вверх по течению бурной горной речушки доконал получившего шесть тяжелых ранений Мода – воин, вместе с графом прошедший четыре кампании в горах Дореда, прослуживший верой и правдой почти двадцать лет, вдруг упал и не поднялся – просто истек кровью…
Именно тогда Преино вдруг понял, что что-то в его душе умерло навсегда…
– Папа! Который день я думаю о том нападении и не могу понять одного: почему на нас напали? И почему мы, вместо того чтобы вернуться в замок или, на худой конец, скакать в столицу требовать по– Садись рядом, сынок! – Преино тяжело вздохнул, стараясь не думать о том, как его Рауль сможет добраться до столицы и передать послание королю, и похлопал по земле рядом с собой: – Садись, сынок, и я тебе расскажу… Думаю, уже пора… Если уже не поздно…
Кривясь от боли в ранах и поддерживая левую руку, когда-то изувеченную медведем-шатуном, парень тяжело встал с земли, кое-как закутался в плащ и, опустившись рядом с графом, выдохнул:
– Ну давай, рассказывай…
