Глава 14
ТАХИКИРО
Последнее время мужчины стали слабы и очень хитры, они находят тысячи уловок, чтобы отказаться от кайсаку. В наше время пульс большинства мужчин сходен с женским, и им, о Будда, помогают женские лекарства. Это явственнейшим образом указывает на то, что мир скоро рухнет.
Впрочем, есть немало женщин, пульс которых - пульс войны. Жаль, но мужские лекарства им совершенно не подходят... загадка загадок.
Токугава Иэясу. Из сборника сочинений для отпрысков самурайских семей.
Разрешено к прочтению высшей цензурой сегуната.
Писано в год начала правления 1603-й, замок в Эдо
Не имея собственных детей, Тахикиро давно уже привыкла к ребятам Ала и Фудзико, считая их чуть ли не своими собственными, и вот такое невезение. Амакаву...
Тахикиро сплюнула, бросая недружелюбный взгляд на племянника.
Ну чем не жилось парню? Было также непонятно, отчего Алу не пришло в голову зарубить мерзавца тут же во дворе, вместо того чтобы вымещать гнев на не в чем не повинной изгороди. К чему понадобилось отправлять опозорившего себя самурая продолжать бесчестить свой род, да еще не куда-нибудь, а в ставку своего сюзерена?!
Хотя, возможно, господин втайне надеется, что его нерадивый, принесший в дом позор отпрыск сгинет где-нибудь по дороге. Но в этом случае ему следовало уточнить свой приказ.
Тахикиро не любила разгадывать загадки, но с другой стороны, не имея ясного приказа казнить Амакаву, она не могла даже толком подстроить ловушку, окруженная двумя десятками сопровождавших их самураев, каждый из которых почел бы за честь прирезать ее, защищая наследника своего господина.
Они проехали мимо нескольких рисовых полей, не встретив там никого, свернули мимо ручейка, по берегам которого крестьяне недавно высадили молодые деревца, где, спешившись, были вынуждены идти какое-то время, расталкивая камышовые заросли. Тахикиро бывала здесь во время военных действий Токугава-сан против враждебных ему даймё, и поэтому немного помнила дорогу, кроме того, у нее с собой была отличная походная карта, благодаря которой она рассчитывала пройти напрямки, сэкономив таким образом время.
Ближайшей остановкой предполагалось сделать небольшую деревеньку, где за малые деньги можно было найти себе угол и ужин.
Конечно, самураи могли заночевать и в поле, подумаешь, большое дело, где кинуть свой футон, но, раз уж по дороге есть деревня, к чему скупиться?
На конях были только Тахикиро и Амакаву, остальные шли всю дорогу пешком, производя при этом забавный звук тренькающей бамбуковой брони. Перед выездом Тахикиро лично проверила, чтобы ее люди взяли с собой пару луков, короткие, удобные в походе щиты и, естественно, чтобы прикрыли шлемами свои непутевые головы.
'Мужчины, они как дети, - рассуждала про себя Тахикиро. - Думают, раз лето, птички поют, в траве жучки возятся, бабочки летают, то и злых людей поблизости не окажется. Наивные. Погибнут сами - их дело, но если не защитят сына хозяина - не будет им покоя и на том свете!'
Тахикиро и ее люди выбрались наконец из зарослей камыша. Оглаживая шею коня, воительница кивнула Амакаву, мол, давай наперегонки, и на рысях они взлетели на холм. За ними, перейдя на бег, следовали вооруженные до зубов самураи. Бамбуковые латы стукались о щиты, мешки с продовольствием, луки и колчаны, полные стрел, били по спинам.
Отвернувшись от своих людей, Тахикиро придержала жеребца, приказывая Амакаву сделать то же самое. Шагом они вошли в не?обычно тихую деревню, где по улицам уныло бродила только старая шелудивая сука да летала мошкара.
- Не похоже, чтобы разбойники, - подумав, сообщил один из сопровождающих их самураев. - Разбойники все вынесли бы отсюда, людей порезали, а дома сожгли. Может, люди сами куда-то запропастились? Может, староста за какой-нибудь надобностью вызвал их, может, они все вместе рыбу ловят или строят что-нибудь для господина, а?..
- Ага, с грудными детьми и стариками. - Тахикиро напряглась. - Может быть, ну ее - деревню, переночуем в поле или в лесу, а то кто его знает, что-то тут не так, птицы-то не поют, может, зараза какая... может, колдовство.
Но колдовства не было, вдруг один из самураев Тахикиро выгнулся, точно лук, и завалился на бок с торчащей из груди стрелой.
Без команды трое самураев тотчас же прикрыли Амакаву и Тахикиро щитами. Прижимая к земле отчаянно отбивающегося племянника, Тахикиро слышала топот множества ног и звяканье клинков.
- Лук мне, дайте же мне лук! - вскрикнула она, все еще прижимая Амакаву и пытаясь разглядеть, что же происходит.
В считаные секунды они оказались окружены грязными оборванцами, вооруженными длинными ножами и мечами. Ближайший от нее самурай, приняв на щит удар коротким мечом, тут же кольнул противника длинным выпадом и, увеличив между ними расстояние, выбросил перед собой деревянный щит, ломая противнику ребра.
Почти все ронины были одеты в лохмотья, хотя взгляд Тахикиро быстро приметил троих или четверых, одетых в черные ладные кимоно без каких-либо гербов самураев. Эти были при двух мечах, и их лбы, в отличие от прочей голытьбы, были чисто выбриты. Ни дать ни взять - настоящие самураи. Впрочем, не до разглядывания было.
Неожиданно один из самураев, защищающий Тахикиро и Амакаву, упал, открывая перед Тахикиро зрелище боя. Другой ее защитник, закинув щит на спину, теперь схлестнулся на мечах с высоким и худым ронином.
Амакаву вырвался из рук Тахикиро и, выхватив меч, отбил направленный в сторону воительницы клинок, резанув вторым мечом поперек горла не успевшего отразить удар разбойника.
Желая остаться неуязвимым, бородатый ронин попытался кольнуть Тахикиро копьем, прикрываясь ее собственным конем. Он наносил короткие быстрые уколы, после чего прятался за круп перепуганного животного. Одновременно другой бандит попытался срубить ей голову, резанув воздух возле горла. Тахикиро мгновенно отстранилась, приседая и одновременно нанося удар снизу вверх и как бы накалывая ронина на свой клинок.
Она успела перекатиться в сторону, давая смертельно раненному врагу место для падения. Как вдруг что-то громадное рухнуло сверху на нее, придавливая невероятной тяжестью.
Обливаясь лошадиной кровью, Тахикиро попыталась выбраться, но это было невозможно. В тот же момент один из ронинов саданул Амакаву по спине, на какое-то время выбив из легких воздух. Амакаву не удержался на ногах и полетел носом в пыль. Прикрывший его было самурай не успел встать между ронином и сыном господина, как невидимый лучник сразил его стрелой в глаз.
* * *
Тахикиро почувствовала сильную боль в руке, когда кто-то вытащил ее, полумертвую, из-под уже остывшего трупа коня. Вокруг была непроглядная ночь.
Плеснув воительнице в лицо водой, ронин помог ей подняться и, показав, в какую сторону следует идти, чтобы предупредить о случившемся господина, всунул ей в руку чей-то меч.
- Кто ты такой? - Тахикиро не верила в собственную удачу.
Но незнакомец только подталкивал ее к зарослям камыша, через которые она с отрядом проезжала еще днем.
- А где Амакаву? В отряде был мальчик. - Она схватила своего спасителя за грязную одежду, понимая, что сейчас ее сил едва хватает, чтобы самой не упасть к ногам ронина, а не то чтобы удержать его.
- Парень жив.
Судя по голосу, ее спаситель был не старше Амакаву. Тахикиро пригляделась, его лоб еще не был выбрит. Хотя, если он не был самураем, ему и не полагалась самурайская прическа.
- Он единственный, кто остался в живых, остальные...
Тахикиро и без него поняла, что случилось с остальными.
- Почему ты спасаешь меня? - продолжала она цепляться за грязную одежду разбойника.
- Ты ведь служишь Арекусу Грюку?
Борясь с невероятной головной болью, Тахикиро нашла в себе силы кивнуть.
- Я должник Арекусу Грюку. Он пощадил меня, и теперь я должен вернуть ему должок.
- Как твое имя?
- Передайте господину Грюку привет от ронина Гёхэя. Возможно, он запомнил меня. Во всяком случае, из всех разбойников он пощадил только меня.
- Пойдем со мной к моему господину, он примет от тебя клятву верности, и ты будешь носить два меча, как это и положено самураю. - Тахикиро чувствовала, что если парень отпустит ее, одна она не пройдет и несколько шагов, голова раскалывалась. - Не возьмет - будешь служить мне. Я добро помню.
- Я постараюсь догнать вас, госпожа. В любом случае, я явлюсь к вашему господину и доложусь по полной форме. А пока я должен вернуться к этим людям и попытаться спасти сына господина.
- Он не ранен? За него потребуют выкуп?
- Я не знаю. - Не без труда ронин отцепил пальцы воительницы от своего грязного рукава. - Вчера к нам присоединились какие-то самураи, наш главный не говорит, из какого они клана. На кимоно нет гербов. Ну ни одного. Эти люди хорошо платят за юношей. Особенно за юношей из самурайских семей. Не знаю, кому они понадобились, но я и сам вынужден прикрывать лицо шляпой, а то, боюсь, как бы меня тоже не продали этим черным.
- Самураи в черных кимоно? - Тахикиро качнуло, но она устояла на ногах. - Узнай, куда они повезут Амакаву. Для чего им вообще мальчики. Хоть что-то, имя хозяина, из какой провинции.
- Как я сделаю это? - Ронин хотел было уйти, но слова Тахикиро остановили его.
- Как, как? В каждой провинции свой говор, неужто никто из этих молодчиков за время пребывания у вас рта не раскрыл? Расспроси об их службе? При замке служат или при усадьбе? Какие деревни ближе. Что рядом: река или бухта? Горы? Да мало ли что еще. Начни с того, какую рыбу они предпочитают на обед? Ответят, соображай: речная она, озерная или из моря? Дальше крути... Соберешь сведения, найдешь нас при иокогамском порту, деревня Андзиро или замок Грюку, меня Тахикиро зовут. Ко мне иди. Меня не будет, ищи Грюку-сан или Фудзико-сан - супругу его. В общем, захочешь, отыщешь.
- Спасибо. - Гёхэй поклонился Тахикиро и тут же боязливо скорчился, застигнутый внезапно появившейся из-за облаков луной. - Прощайте, Тахикиро-сан. Дорогу без труда найдете, сначала через камыши, а там уже рукой подать. Вы только по самой дороге не ходите, как бы эти черные чего не пронюхали, в погоню не пошли.
На прощание спаситель слегка подтолкнул Тахикиро в спину, так что она чуть было не свалилась в камышовые заросли.
Надо идти, надо успеть передать о случившемся господину, надо уйти как можно дальше, пока они не спохватились, что меня нет. Запекшаяся лошадиная кровь отвратительно воняла и стягивала кожу лица, о край кимоно, где эта самая кровь успела запечься, можно было порезаться.
Тахикиро спустилась к ручью, где, упав на колени, долго пила воду. Хотелось лечь и поспать, но она боялась, что когда рассветет, разбойники могут обнаружить ее. Поэтому, кое-как умывшись, она побрела в непроглядной темноте, качаясь и то и дело спотыкаясь о невидимые в ночи корни деревьев.
