Глава 20
Прошло пять лет с тех пор, как первый корабль проник в переход, созданный ушедшей расой Бутты. Союзники нещадно выжгли пленённые рронами планеты, чтобы не осталось от этих вампиров ничего, даже памяти. Все порабощённые рронами цивилизации также прошли эту гигантскую зачистку. За флотом объединившихся государств и Независимой Армией оставалось выжженное, мёртвое пространство.
И вот спустя пять лет с начала этой грандиозной войны соединённые войска добрались до осиного гнезда — планеты Рронкс. Рроны жестоко оборонялись, но не смогли остановить объединившихся людей — слишком велик был перевес не в их пользу. Планета вампиров превратилась в пылающий шар, и вместе с ней исчезла и угроза порабощения для всех разумных существ. Патрули ещё рыскали в поисках остатков рронских крейсеров, а мирное население уже праздновало победу. После уничтожения Рронкса самих рронов больше нигде не нашли.
Как Александр и обещал, рейдерская армия после завершения освободительной миссии была распущена. Но рейдеры, ушедшие с военной службы, не лишались льгот. Люди имели право поселиться на любой планете, которую они не дали захватить рронам, — там им присваивался статус почётных граждан, а с ним и привилегии, вытекающие из этого звания. Большинство бывших фермеров, шахтёров, мелких чиновников, согнанных войной с насиженных мест, решили воспользоваться предоставленным шансом и начать новую жизнь. Но оставшаяся, и немаленькая, часть рейдерского войска не желала покидать корабли, которые стали их истинным домом. Сергей Королёв выразил общее мнение, как всегда, кратко и метко:
— Чтоб я стал фермером или торгашом?!! Да ни в жисть!!!
Остальные междометия и слова-связки в комментариях Королёва вычеркнуты цензурой.
Сам Александр тоже не хотел покидать «Звезду», но у него была Ирина и трёхлетний сын, которым, в общем-то, не место на военном корабле, хотя и достаточно комфортабельном. Морозова звали сразу десять или пятнадцать планетных систем, чтобы вручить ему бразды правления, но он колебался и не давал своего согласия. Он решил обсудить это с Ириной. Она, выслушав его сбивчивую речь, удивлённо уставилась на мужа.
— Это ещё что за вопросы? — Её синие глаза слегка потемнели. — Ты спрашиваешь меня, соглашаться ли тебе на должность президента планетной системы или даже нескольких? Ты хочешь погрязнуть в бумагах, стать чиновничьей душой и гонять бедолаг-просителей по всяким инстанциям?
— Честно говоря, не хочу, но ты и маленький Ричи… Ты же понимаешь, что жизнь на военном корабле совсем не подходит для…
— Так, так. А если я скажу, что желаю остаться на «Белой звезде»?
— В самом деле? — Александр схватил Ирину в объятия и закружил её по каюте.
— Осторожнее, медведь!
— О, прости, дорогая, я совсем забыл! — Он нежно погладил её по животу. — Тебе надо поменьше кушать, ты толстеешь не по дням, а по часам.
Она сердито подняла на него глаза, но, увидев, что муж шутит, тоже улыбнулась:
— Ничего, скоро я опять стану худенькой, как прутик.
Через два месяца Ирина родила ещё одного сына, но Александр не смог присутствовать при этом торжественном событии. Весь экипаж праздновал рождение «второго помощника капитана», как выразился брат Херес, но его отец в это время находился на Танжере. Александр в страшной спешке улетел, потому что роспуск рейдерской армии был чреват последствиями, и не очень приятными.
Бывшие рейдеры были готовы вновь приняться за прежнее ремесло, если им не предоставить новой арены для деятельности. Ирина подсказала мужу идею, которую он отправился воплощать в жизнь. Идея была проста: как Александр создал Независимую Армию, пусть так же создаст, скажем, Корпус Изыскателей. Рейдеры всё равно не станут фермерами, зато займутся работой, схожей с военной и приносящей пользу обществу.
Большинству рейдеров было глубоко наплевать на общество, но они увидели возможность не расставаться с космосом, получать хорошее жалование и согласились на план Ирины. Александр уехал на Танжер пробивать дорогу идее. Он сумел втолковать в головы чиновникам, что лучше иметь свой корпус изыскателей, чем смотреть в жерла пушек ста пятидесяти военных кораблей, экипажи которых прошли огонь, воду и медные трубы.
Сказать, что танжерская бюрократия была донельзя обрадована этим предложением, значило бы погрешить против истины, но Александр подкрепил свои слова небольшим шантажом. Он просто сказал, что если ТНС откажет рейдерам в их просьбе, то никто не гарантирует, что завтра Содружество не понесёт убытки от тех, кто вчера кормил его.
Как раз в тот день, когда у Александра родился второй сын, он получил разрешение на создание Изыскательского Корпуса. Правительство осталось верным своим принципам, поэтому корпус должен был подчиняться Общему управлению изысканий ТНС, но это уже было не столь важно. Командовать новоиспечённым корпусом поставили Александра — кто ещё способен управиться с буйными рейдерами лучше него? Все остались довольны: и торговцы целы, и рейдеры сыты. Правда, немного пострадал госбюджет ТНС, потому что Александр сумел уговорить своё нынешнее начальство платить жалование рейдерам размером чуть больше, чем обычным изыскателям, «а то я не отвечаю за последствия». Жалование превышало обычное «всего лишь» в шесть раз.
Александр летел на пассажирском лайнере туда, где его с нетерпением ждали семья и друзья. Звездолёт прошёл переход между измерениями — об этом возвестило лёгкое головокружение. Инженеры уже давно знали многие секреты преодоления переходов, в том числе и от рронов, и теперь уже не было той дикой боли, которая преследовала экипаж «Белой звезды» во время первого прыжка.
Александр откинулся в противоперегрузочном кресле. Проклятые бюрократы вымотали его не хуже, чем тюрьма на Корфу! Он подумал, что неплохо бы разузнать ещё какой-нибудь секрет атлантов, чтобы изыскательская служба не показалась рейдерам скучной.
Что-то упало и покатилось по полу. Александр поднял голову и обомлел: в каюте стоял Оракул. Морозов очумело осмотрелся — нет, он ещё находится на борту звездолёта. Но откуда тут взялся старик? И это на корабле, идущем в режиме гипера!
— А где облако? — Александр не нашёл лучшего вопроса, чем этот.
— Какое облако? — не понял старик.
— Такое зелёное, которое сопровождало появление брата Хереса, — промямлил Александр, чувствуя себя несколько глуповато.
— А, вон ты про что. Понимаешь, облако — это что-то вроде спецэффекта, чтобы не потерять престижа. Ну, нельзя же было его просто так бухнуть посреди «Таверны»!
Морозов пришёл в себя от изумления.
— Слушай, старик, о каком престиже ты говоришь? И без этого твоими портретами пестрят все церкви. Этот идиот, брат Херес, растрезвонил о моих домыслах по всему свету, даже не спросив у меня разрешения!
— Почему же домыслах? — мирно спросил Оракул. — А вдруг это правда?
— Что правда? Что ты посланник Бога, Единого и Всемогущего?
— Да нет! — с досадой отмахнулся Оракул. — Я хочу тебе сказать, что ты был прав в своих подозрениях. Я не атлант.
Александр уже давно пришёл к такому выводу, поэтому не особенно удивился, но решил просто на всякий случай перейти со стариком на «вы».
— Помнишь, я тебе рассказывал историю атлантов? — Александр кивнул, и старик продолжил: — Я остался последним из своего племени и вырастил не одну цивилизацию. Атланты — одна из моих величайших ошибок.
— Так ты — Бутта?!! — воскликнул Александр, забыв о своём намерении именовать Оракула на «вы».
— Ну да! — просто ответил старик. Видимо, его ничуть не задевало, что Александр обращается так фамильярно с тем, кто выпестовал и помог встать на ноги не одной разумной расе. — Наша раса ушла, а я остался наблюдателем. Я не могу тебе объяснить наши жизненные принципы — это слишком долго, а краткое изложение ты уже слышал. Там, в пещере. Вот уже много тысячелетий я присматриваю за молодыми цивилизациями, стараюсь им помочь… Где-то я выступаю в роли главного Бога, где-то, как на Земле, в роли божества второстепенного. У вас я был вместе с атлантами, которые не признали в двуликом Янусе Учителя! — Старик усмехнулся. — Они стали настолько взрослыми и самоуверенными, что перестали удивляться чудесам бытия. Вы, в противоположность атлантам, имеете огромные перспективы. Вы ещё можете радоваться красивому закату или наслаждаться поэзией. Атланты — уже нет. Власть над самой сутью жизни погубила их. Между нами говоря, люди вообще мои любимцы. Вы очень похожи на мою расу в молодости. Может быть, когда-нибудь и вы дорастёте… А может, и нет… Никому не дано это узнать. Но я стараюсь, чтобы молодые цивилизации превратились из хрупких ростков в могучие деревья, а дальше… дальше они идут своим путём. В ситуации с рронами мне пришлось лично вмешаться — случай слишком вопиющий. Атланты-стражи, даже сообща, не справились бы с наступившей угрозой, а их наблюдатели и вовсе разбежались бы по окраинным галактикам. Рроны, конечно, тоже имели право на существование, но они им злоупотребили, пытаясь искоренить всю разумную жизнь во Вселенной. Однако довольно отступлений, перейдём к делу.
— Перейдём, — согласился Александр, сгорая от любопытства. Что же должно было произойти, если Оракул лично отправился чёрт знает куда?
— Я прибыл сюда для того, чтобы предупредить тебя об одной опасности. Все вы думаете, что рроны стёрты в порошок и поголовно уничтожены, ведь так?
Александр кивнул. Он начал подозревать, что несколько рронов ещё живы.
— Какое там, несколько! Целая эскадра их затерялась в одном измерении. Я же говорил, что они не знали о миграциях координат, поэтому те корабли не смогли вернуться обратно — заблудились. Застряли где-то и теперь упорно продолжают порабощать все встреченные ими разумные расы.
Александр нахмурился. Он не произносил вопроса вслух! Значит…
— Значит, ты всё-таки можешь читать мои мысли?
Оракул замолк и рассмеялся.
— Каюсь, грешен! Надо же было так глупо проболтаться! Но это не суть важно — во всём остальном я тебе говорил чистую правду! Ты был и остаёшься стражем равновесия, хочешь этого или нет. Потому я и пришёл к тебе. Когда твои ребята начнут заниматься изыскательской работой, пусть будут настороже. Рроны могут оказаться где угодно. Поэтому Изыскательскому Корпусу рейдеров не следует разоружать свои корабли. Да и прочие должны поостеречься. Вот и всё, что я могу сказать тебе сейчас.
— А не проще ли просто сказать мне, где сейчас находятся рроны? Мы бы туда наведались… да и флоты больших империй тоже…
Старик невесело усмехнулся.
— Я тоже борюсь за равновесие, хотя иногда это не совсем приятно. А иногда и совсем неприятно. Быть может, ты думаешь, что смерть миллионов разумных существ в шестом измерении доставила мне удовольствие? Конечно, нет! Просто… — Старик вздохнул. — Я знал, что они обречены. Я видел множество смертей… И тебе не могу ничего больше сказать, достаточно и этого предупреждения. Оно, пусть ненадолго, но сохранит мир в твоём измерении.
Александр почему-то сразу понял, о чём толковал Оракул — угроза рронского вторжения предостережёт Конфедерацию и Сиссианский Союз от нападения друг на друга. Морозов подивился, как старик хитро добивается соблюдения равновесия.
— Да, это тоже равновесие, — согласно кивнул Оракул. — И хотя оно подразумевает новую кровь, но…
— Не соглашусь! — решительно возразил Александр. — У нас есть приборы, позволяющие определить, является существо рроном или нет. Поэтому если мы будем настороже, то кровь прольётся, но это будет кровь врагов!
— Даже лучшее оружие может дать осечку, — хмуро сказал Оракул. — Поэтому будьте настороже всегда, не надеясь на абсолютную защиту антирронских экранов! Так и передай штабу Изысканий и руководству флотов.
— Может, лучше вы это сделаете? Вам веры больше…
Старик развёл руками.
— Моё время вышло, я должен уходить. Сейчас на тебя ложится задача по уравновешиванию чаш весов. И запомни: хотя ты являешься стражем, но никаких привилегий это не даёт, скорее наоборот — сплошные обязанности. И никто не гарантирует, что тебя не могут убить в бою. Так что живи, как и жил раньше. Просто запомни: ваши цивилизации быстро захиреют и погибнут без борьбы либо сожрут друг друга. Я говорю не о людях и рронах, а только о людях, ты понял? Если посадить человека в клетку, то останется только оболочка — человек станет животным. То же самое произошло с атлантами, с той лишь разницей, что в клетку посадили они сами себя. Результат ты видел.
Александр помрачнел — ему вспомнился верный Зарик. Оракул сказал:
— Не печалься о том, что уже не вернуть. Даже я не властен возвратить тебе друга.
— Оракул, — решился задать вопрос Александр, — может быть, вы сумеете ответить на извечный вопрос? Есть ли Бог?
Старик разгладил складку светлой туники, помолчал минуту, проникновенно глядя на Александра, и только потом тихо сказал:
— Хотя я и живу уже много миллионов лет, но до сих пор не нашёл точного ответа на этот вопрос.
Он развернулся и вышел. Александр вскочил и, распахнув двери, увидел пустой коридор — старик исчез. Морозов постоял в нерешительности — уж не привиделся ли ему визит Оракула? Он вошёл обратно в каюту и увидел серебристое колечко, что лежало на столике. Сделано оно было явно из того же металла, что и обруч на лбу старика. Бутта оставил свидетельство своего пребывания. Хотя и без украшений, колечко выглядело явно женским. Значит, оно предназначено Ирине, решил Александр и спрятал подарок в карман.
Лайнер плавно зашёл на посадку. Когда стих гул двигателей, а стюардесса объявила, что теперь пассажиры могут покинуть корабль, Александр направился к выходу. У самого трапа его встретили Ирина, Тор и Эркин. Эркин неумело держал в руках свёрток. Ирина бросилась к мужу. Александр обнял жену, Тор и Эркин сосредоточили внимание на хныкающем свёртке.
— Он — вылитый ты, — шепнула Ирина.
Александр взял малыша из рук Эркина, который с явным облегчением избавился от ответственности и потрогал мокрое пятно на своей груди.
— Богатырь будет! — сказал Кенеб. — Вылил на меня не менее полулитра!
— А где разбойник Ричик? — спросил Александр.
— Где ещё, как не у Таулера? — ответил Тор. — Ты же знаешь, его оттуда за уши не вытащить!
— Весь в папу! — Ирина прижалась к Александру.
Друзья переглянулись. Тор кашлянул.
— Всё это прекрасно, но сейчас сюда сбегутся все рейдеры… Ты хоть вкратце рассказал…
— Они уже почти здесь, — добавил Эркин, указывая в сторону кораблей. — Потерпи, Торище, сейчас всё узнаем.
Пока экипажи ста пятидесяти кораблей собирались на взлётном поле, чтобы послушать капитана Морозова, Александр потихоньку отдал кольцо Ирине. Она вопросительно посмотрела на мужа.
— Это подарок Оракула. Тебе! — шёпотом ответил он.
Ирина надела кольцо — оно ей пришлось впору, как для неё и было сделано, и незаметно подтолкнула Александра. Раздался громовой приветственный клич — это рейдеры встречали своего предводителя. Морозов поднял руку.
— Ребята! Независимая Армия прекратила своё существование, а вы больше не рейдеры! С настоящего момента вы становитесь Изыскательским Корпусом с отличным жалованием и привилегиями государственных служащих, о чём правительством ТНС и подписан вот этот указ! — Морозов поднял вверх сверхзащищённый и практически неуничтожимый лист пластика, который ему вручили в ТНС. Бывшие рейдеры взорвались воплями восторга. — С чем я всех нас и поздравляю! Вперёд, лейкоциты!
Бывшие рейдеры не поняли, почему их назвали лейкоцитами, но с воодушевлением подхватили клич. Только Тор усмехнулся — он-то помнил давний разговор в рубке.
— А ты чего усмехаешься? — Подошедший Эрл ткнул кулаком в бок Тора. — Ты у нас самый первый лейкоцит, да ещё и самый чёрный.
— Зато зубастее тебя у нас никого нет! — парировал Тор.
Четвёрка друзей и Ирина направились к кораблям.
