XIII
Более двух недель наслаждался Гартош покоем, тихой и светлой жизнью.
И главное теплом. Почему теплом? Да потому что по возвращении из отпуска, их группа стала готовиться к очередному испытанию, и это испытание должно было проходить не где-нибудь, а в расположении элитного легиона «Мамонты» из Северной армии.
Разумеется, готовились не все, а только половина группы, которая была в состоянии вынести свидание с севером. Больше чверти группы полегло в Трольих горах, остальные залечивали раны. Пополнить ряды их группы за счет нижних и средних академий уже не представлялось возможным, так как группа проходила последний год обучения, и догнать их было практически невозможно, в высшие академии попадали лучшие из лучших, и не зря. Их программа обучений была настолько насыщенной, что академиерам из академий более низкого уровня, догнать их было не под силу.
Северные границы Виктании заканчивались на границе лесов: дальше шла лесотундра и тундра, но это уже владения северных племен. Именно во владении этих племен водились северные гиганты: мамонты и носороги, не уступающие, а часто превосходящие размерами своих самых крупных южных родичей. А еще огромные лоси и олени. Хищники также вымахали под стать своей добыче. Северные волки были самые крупные в Иктиве, а белые и серые медведи догоняли своих горных пещерных собратьев. Имелись здесь хищники и поменьше: северные лисы и шакалы, а северные рыси раза в полтора превосходили размерами лесных. Нужно упомянуть и белого орла. Размах крыльев этого красавца достигал шесть семь шетов. Местные жители утверждали, что здесь водится еще и страшнейший из всех хищников – северный лев, или белый лев. Но никто из виктанийцев его не видел (никто из живых), поэтому льва считали мифом.
Вот в такую теплую компанию попали академиеры Высшей Южной Военной Академии. Ставка мамонтов находилась на Тильском плато. Здесь тундра широким языком врезалась в северный лес, и это было единственное место, куда на территории Виктании забралась настоящая северная степь-тундра.
В Виктании началась зима. Точнее началась она в центральной Виктании. На юге о ней пока и не думали, по сути дела на юге зимы по настоящему и не было, так, похолодание с дождями, вот и вся зима. Но здесь, на севере, зима уже давно вступила в свои права.
Почти два месяца как лег постоянный снег, свирепые метели бушевали чуть ли не каждый день, и ударили необычайно сильные для начала зимы морозы. Даже сторожилы здешних мест с трудом могли вспомнить, когда в последний раз устанавливалась такая скверная погода.
После Трольих гор, академиеров из южной академии уже трудно было назвать изнеженными южанами, но таких морозов никто из них еще не видел. По такой погоде гонять юнцов не только бессмысленно, но и опасно, поэтому все занятия проводились чисто практические – под крышей. Лишь изредка, когда выпадала такая возможность, южан выводили на улицу, чтобы попрактиковаться в хождении в снегоступах и на лыжах, а также прокатить на ездовых и верховых оленях.
Так длилось около трех недель. Академиеры изнывали от скуки, они наизусть знали все басни, которыми их потчевали мамонты, ощупали все шкуры, изучили все чучела, что имелись здесь в изобилии, но ни разу не видели, ни одного живого легендарного представителя этого сурового края. До того дня, когда сильный северо-восточный ветер наконец-то утих, и значительно потеплело.
* * *
С утра настроение у всех было приподнятое. Академиерам обещали провести долгожданный ознакомительный объезд границы. Да и мамонты засиделись в тесных казармах. Около получаса ушло на то, чтобы оленей распрячь и дать возможность академиерам самим повторить сие нехитрое действие – вдруг да пригодится.
Десять саней, с тремя десятками академиеров и таким же количествам мамонтов, двинулись на северо-восток, другие десять-на северо-запад. Гартош не попал ни в одну, ни в другую группу, но не расстроился, так как интересных дел хватало и здесь, в расположении мамонтов. Нужно сказать, что на Тильском плато располагался не весь элитный северный легион, а только один из его пяти полков: ставка «Мамонтов» находилась на полсотни латонов южнее. Да и границей это место можно назвать с натяжкой. Настоящие пограничники находились еще севернее, и первыми принимали на себя удар северных племен. Мамонты же прикрывали вторую линию обороны, или границы – кому как больше нравится.
Поселок, где находился полк, назывался Крехны, и был довольно крупным для севера населенным пунктом. Дома строились в основном бревенчатые, из толстых северных елей. Были еще два двухэтажных каменных здания, – одно из которых пустовало – но это для приезжих. Местные же предпочитали проживать в деревянных – уютней.
Между домами в снегу были протоптаны дороги и тропы, а также установлены ограничительно – указательные жерди, закрепленные горизонтально. Ставили их с одной целью, не дать людям сбиться с дороги во время частых сильных буранов, когда в снежной круговерти не видно вытянутой руки.
Но сейчас видимость стояла отличная, светлые и высокие тучи не грозились снегом, в общем можно воспользоваться моментом и немного развлечься. Больше всего академиерам понравились лыжи – некоторые увидели их впервые. На окраине поселка находится пологий склон одного из холмов, здесь и проводили свободное время академиеры, съезжая на лыжах и санках, и дурачась словно малые дети.
Гартош уже в который раз скатывался с горки кувырком, но не оставлял надежды управиться с непослушными лыжами и проделать весь путь, стоя на ногах. Он пыхтя взобрался наверх, вокруг падали, изредка съезжали, но чаще рыли носом снег его товарищи. Когда удрал набат, академиеры даже не поняли что это тревога, и поглядывая на высокую сторожевую вышку – с которой подавали сигнал, – по-прежнему продолжали предаваться веселью.
А поселок ожил. Готовясь к чему-то, заметались между домами жители, забегали легионеры. Наконец и до академиеров дошло: что-то случилось. Быстро собрали предметы развлечения и поспешили навстречу прикрепленным к ним мамонтам. Сотник Эгнер, отвечающий за обучение, ожидал их у крайних домов.
– Быстро в свою казарму! Поступаете в распоряжение десятника Стесиора. Без его, или моей команды, оттуда ни ногой!
– А что случилось?
– Стесиор объяснит, – отмахнулся Эгнер и заторопился к строю мамонтов.
Академиеры люди военные, почти офицеры, поэтому недоумевали недолго, нужно выполнять команду. Стесиор собрал всех в одной большой казарме.
– Такое дело, господа академиеры. Наблюдатели с вышки заметили большое стадо скребов – гигантских оленей – и это стадо движется в нашу сторону.
– Это опасно? – спросил Алькон.
– Опасно. Стопчут все, что встретят на своем пути. И такие стада сопровождаются волчьими стаями, так что опасность двойная.
Гартош не на шутку встревожился.
– А как наши товарищи? Они ведь отправились на границу.
Стесиор одобрительно посмотрел на гласного и негласного лидера академиеров, первым делом о своих беспокоится.
– С ними ничего не случится, они уже должны подъехать к пограничным заставам, там есть где укрыться.
Гартош немного успокоился и начал удовлетворять свое любопытство.
– Чем вызвано нашествие скребов? Это нормально или нет? Часто они врываются в поселок?
– Не часто, но бывает. Событие не рядовое, но ничего сверхъестественного здесь нет. Объяснение простое. После продолжительной пурги и морозов скребы изголодались, и двинулись в поисках доступной пищи. Проголодались и волки. Охота на скребов дело непростое, поэтому волки зимой собираются в большие стаи, и, либо подбирают падаль и отставших, либо, если стаи очень большие, гонят стадо и разбивают его на мелкие группы. Скорей всего именно сейчас волки и гонят скребов, и так получилось, что на пути у них стоит наш поселок. Наши легионеры попытаются отвернуть стадо в сторону. Если это получится, то нам повезло, и поселок останется цел. Если не получится, то поселку не повезло. Разрушений не избежать, зато представится прекрасная возможность поохотится не отходя от дома. Главное под копыта скребам не попасть, и к волкам в пасть само собой.
У академиеров азартно заблестели глаза – охота на такого зверя это не шутки, это большая удача. И, похоже, что сложностей действительно не предвидится никаких – выходи на крыльцо, целься и стреляй.
– Наша помощь нужна?
– Нет, людей достаточно. Лучше готовьтесь к охоте.
* * *
Акадимеиры рассредоточились по четырем казармам, расположенных квадратом и образующих общий внутренний двор. Вдоль каждой казармы во всю длину тянулась терасса. Между казармами было шетов тридцать, сорок. Со слов Стесиора это выгодное расположение и расстояние – большое стадо не набьется, но кто-то да заскочит.
Отдаленный гул все нарастал. Громогласно ревели быки, чуть тише вторили им самки, жалобно мычали телята.
Самые нетерпеливые из академиеров выглядывали из-за срубов, хотя можно было посмотреть и через окна на противоположной стороне казармы, но кого сейчас загонишь во внутрь. Они первыми увидели и сообщили своим товарищам.
– Прорвались! Скребы прорвались!
Гартош подошел к Стесиору.
– Легионеры не пострадают?
– Да нет, дело обыденное, – ответил десятник, но не вполне уверенно. – Вокруг поселка выстроена ограда из бревен, вот из-за нее мы обычно и отпугиваем незваных гостей.
– Чем?
– Огнем. Чем же еще можно испугать местных зверей.
– Ограда хоть прочная?
– Мамонта выдержит.
У Гартоша загорелись глаза.
– А что, и мамонты захаживают?
– Бывает, – лаконично и обыденно ответил один из взявших прозвище этих великанов.
Топот и рев все нарастал. Гартош посмотрел на напряженные фигуры товарищей, расположившихся на высоких терассах по периметру внутреннего двора. Каждый выбрал себе оружие по нраву. Одни держали в руках длинные копья; другие-метательные дротики, кто-то выбрал лук или арбалет. Сам Гартош остановился на коротком, но тугом костяном луке, и еще под рукой стояли три дротика. Ну и сабля с кинжалом, куда ж без них.
Хоть гостей и ждали, но первый скреб ворвался во внутренний двор внезапно. После секундного замешательства в него полетели стрелы, болты, дротики, кто-то даже копье метнул. Но огромному самцу каким-то чудом удавалось ускользнуть, избежать близкого знакомства со смертельным орудием. А он был действительно огромен. От земли до холки не менее трех шетов, а до кончиков рогов все пять.
Вскоре во двор проскочило еще несколько оленей, и внимание частично переместилось на них. Теперь орудия охоты без труда находили свою цель. Раздались крики боли и бешенства. Кто-то забился в предсмертных судорогах, кого-то это только взбесило. Гартош увидел, как напротив, самец еще больше первого бросился на своих обидчиков. От ударов рогов в щепки разлетелось ограждение терассы, кого-то из академиеров выбросило на снег. Гартош бросился в сторону, пытаясь рассмотреть, сумел ли спастись товарищ, но мечущиеся массивные тела загораживали обзор. Он в отчаянии выпустил в скребов несколько стрел, да и соседи бедолаги не сидели сложа руки. В самца с разных сторон воткнулось больше десятка стрел и болтов. Полетели дротики, а один из академиеров – не кто иной, как Алькон – вогнал здоровяку копье в шею и буквально повис на нем.
Общими усилиями самца добили, но его примеру последовали другие. То тут то там взламывались перила, и безопасная, почти отдыхающая охота, превратилась в смертельный бой. Как успел рассмотреть Оскол, выпавшему академиеру все-таки удалось спастись, он забился под терассу и сумел избежать копыт великанов.
Пожалуй, сейчас это самое безопасное место, успел подумать Гартош, и ему самому пришлось отбиваться от двух обезумевших от ран и запаха крови скребов.
Один из них ворвался на самое крыльцо, и только огромный рост помешал ему устроить там кровавое месиво.
– Все в казармы! – пытался перекричать гул боя Стесиор. Но куда там.
Во-первых, его почти никто не услышал, а во-вторых, никто бы и не послушал. Ведь это было намного круче обычного убийства животных, именуемого охотой – это был равный бой, не на жизнь, а на смерть, и еще неизвестно кто здесь выйдет победителем.
Гартош отбросил в сторону бесполезный теперь лук, и саблей отмахивался от низко наклоненных рогов. Скреб сообразил наконец, что высоко задирать голову здесь нельзя, и пер вперед, опустив рога до самого деревянного настила. Против таких рогов легкая сабля служила неподходящим оружием, здесь бы больше подошел тяжелый меч или секира.
Из-за спины Гартоша один из академиеров ударил копьем, но оно застряло в рогах. Олень взмахнул головой, древко копья ударило по самим академиерам. Оба слетели с крыльца. Видев, как спасся академиер в схожей ситуации, Гартош затащил товарища под настил терассы.
– А отличная драчка! – весело и азартно заорал тот, не обращая внимания на мелькавшие рядом копыта.
– Отличная! – согласился Гартош. – Жаль, что мы ее теперь увидим в усеченном виде.
– Я здесь сидеть не собирался! Давай выбираться.
– Хорошо. Ползем туда где оленей поменьше, может сумеем забраться наверх.
Они на четвереньках устремились к свободному от оленей пространству. Не успели выбраться из своего убежища, как их атаковали. Гартош только и успел, что помог товарищу взобраться на терассу и опять нырнул вниз. Снова мельтешения копыт и перспектива просидеть остаток охоты – боя под настилом, что младшего Оскола никак не устраивало. Его начала разбирать досада, досада и злость на этих тупоголовых животных. В конце концов, им давали возможность обойти поселение людей, но они выбрали путь напролом. Привыкли брать силой, размерами и количеством. Ну что ж, так да и так, и не таких сусликов выливали.
Гартош сцепил зубы и метнулся под копыта. Успел рубануть одного из скребов по сухожилиям и обратно. Животное упало на задние ноги, затем завалилось. Снова скачек в перед и удар в шею. Предсмертный хрип и один из скребов затих. Такая же процедура повторилась еще раз, и с тем же результатом.
Оказалось скребы были не так глупы, как казалось на первый взгляд. Их огромные размеры не отобрали у них чувство самосохранения. Поняв что снизу их поражает быстрая смерть, предупрежденные предсмертными криками своих сородичей, они инстинктивно старались держаться подальше от двух замерших тел. Гартош уже практически спокойно вылез на свободу и оценивающе посмотрел вокруг.
Судя по всему, основная волна скребов схлынула. Лишь изредка заскакивали новые участники этого кровавого спектакля. Но прежняя ожесточенность прошла: как со стороны людей, так и со стороны животных. Только несколько раненых самцов еще пытались доказать, кто есть кто. Остальные ушли. Кто смог.
– Ты что там, свою добычу стережешь?
Громко спросил с другого конца двора Алькон и спрыгнул вниз. Его примеру последовали и другие академиеры. Несколько минут ушло на избавление раненых животных от мук.
– Твои? – кивнул на скребов подошедший Алькон.
– Мои, – как можно небрежней ответил Гартош.
Ему почему-то совсем не хотелось отходить от своей добычи. Хотелось, чтобы как можно больше людей увидело каких он красавцев завалил.
– Я тоже времени зря не терял, – похвалился Алькон. – Одному копьем шею проткнул, одного мечем исполосовал, еще одного…
– А я своему стрелу в глаза! – возбужденно перебил его другой академиер.
– А вы видели, как я на рогах повис? – тут же вставил третий.
Все наперебой стали хвастаться перед своим заводилой доблестью, мастерством и удачей. Успех Гартоша как-то затерялся в общем гвалте.
– Советую не расслабляться! – Громкий и резкий окрик Стесиора заставил всех замолкнуть. – То была только разминка!
Окружившие Гартоша академиеры начали оборачиваться, оборачиваться с предчувствием чего-то нехорошего. Предчувствие их не обмануло. Внутренний двор стал заполняться белыми волками.
* * *
Огромные белые силуэты бесшумно проскальзывали между казармами, несколько спрыгнуло с крыши самой казармы. Чувствуя себя хозяевами, волки почти не обращали на людей внимания, лишь бросали на них предостерегающие взгляды. А свежая кровь привлекала сюда все новых и новых хищников.
– Что будем делать? – негромко спросил Алькон.
– Не знаю, – также тихо отвечал Гартош.
– Их слишком много, – не отрывал взгляда от белых пришельцев Стесиор. – А скоро будет еще больше. Вот тогда дойдет очередь и до нас.
– Так что же делать? – повторил вопрос Алькон.
– Потихоньку подымаемся на крыльцо, и не привлекая к себе внимания, прячемся в казарме.
Гартоша такая перспектива не очень прельщала.
– И что, отдадим этим наглецам нашу добычу?
– Дурак, живыми бы остаться, – сквозь зубы выдавил Стесиор. – Это тебе не кто-нибудь, это белые волки.
Гартош и сам понимал, вряд ли удастся отбить законную добычу у такого количества изголодавшихся хищников, но сама мысль, отдать все кому-то, ему претила. И все-таки благоразумие взяло вверх.
– Хорошо, отходим.
Академиеры медленно начали подниматься на крыльцо, чем все-таки привлекли внимание нескольких крупных, даже для этого вида, самцов. Волки оторвали окровавленные морды от раздираемых туш и угрожающе зарычав двинулись на людей.
– Не останавливаться! – скомандовал Стешор.
Он вместе с Гартошем, Альконом и Дебором, отходил в последних рядах. Хищники сразу отреагировали на движение людей, бросившись в атаку. Завязалась новая схватка, еще более яростная, чем первая. Академиерам еще повезло, что большинство волков предпочло пировать на дармовой добыче, чем подставлять себя под мечи и копья.
Большая часть академиеров сумела подняться на терассу и держали оборону там. Никто и не пытался проскочить в двери, все понимали, что они оставят прикрывающих их товарищей наедине с озверевшими хищниками. Гартош, Алькон, Дебор и Стесиор, держали начало ступеней. Их положение было самым ненадежным, ведь приходилось отбиваться со всех сторон, даже со спины нападали. Нет, на ступенях, конечно, стояли академиеры, но несколько волков умудрились забраться на крышу, и обрушились на людей оттуда. Так что приходилось крутиться и изворачиваться.
Нужно сказать, что паники не было. Первые мгновения была не растерянность, нет, скорей осознание ситуации. И эти первые мгновенья остались не за людьми. Несколько академиеров получили серьезные рваные раны. Их быстро втянули в центр, а затем затолкали в казарму. И тут же приняли тактику боя, ее подсказал Стесиор:
– Разбиться по парам! Желательно копейщик и мечник в каждой.
Академиерам высшей академии не было нужды повторять дважды, они все поняли сразу, такой тактики боя их обучали. Обладатель древкового оружия – копье, алебарда, или дротик на худой конец – держал противника на расстоянии, а тот, у кого был меч, сабля, топор – рубили прорвавшегося на близкое расстояние.
Гартош бился в паре с Альконом. Как раз сейчас копье друга застряло в пасти одного из волков, и Гартош рубил направо и налево, отбивался от двух крупных самцов. Одному он разрубил нос, второму досталось еще больше, разрубил глаз и отрубил ухо. Но хищники, словно не замечали этого и упорно лезли вперед. Гартош весь взмок и устал страшно, рубиться в теплом и тяжелом полушубке крайне тяжело.
Еще несколько ударов и один из волков, с разрубленной молодецким ударом мордой, хрипя и плюясь кровью, отвалил в сторону. Алькон наконец освободил копье и парой колющих ударов отогнал и второго изуродованного зверя. Наступила короткая передышка. Краем глаза Гартош видел, как Стесиор с Дебором отбиваются от волка, выскочившего из под терассы. И тут сильный толчок сбил его с ног – один из волков спрыгнул с крыши и напал со спины.
Мощные челюсти захватили плече и Гартошу показалось, что затрещали кости, а может действительно затрещали. Он постарался как можно глубже втянуть голову в плечи, потому как, если волк схватит за голову или за шею, то младшего Оскола можно считать покойником.
На шею полилось что-то горячее и хватка ослабла. Кто-то пнул его под ребра.
– Вставай! Заснул что ли!
Гартош рискнул перевернуться и сбросить противника. Пока он поднимался, Алькон успел уже раз пять воткнуть длинный кинжал в шею волка. Несколько судорожных движений и тот застыл.
– Спасибо, – буркнул Гартош.
– Не за что, – так же небрежно отвечал Алькон.
Смахнув с лица кровь, вперемешку с холодным потом, Гартош передернул плечами, он успел изрядно перетрусить. Но теперь он встал на ноги и страх прошел. Снова нужно встречать новых желающих отведать свежей человечины.
И вдруг, над местом боя разнесся леденящий душу рев. Все застыли: и волки, и люди. Гартош медленно поднял голову. На крыше одной из казарм появился новый участник. Нервно подергивая хвостом, двор осматривала большая белая кошка. Снежный лев.
Опаснейший – по словам жителей севера – хищник, был не намного больше белых волков. Но в нем чувствовалась нескрытая угроза и огромная мощь. Мощь, способная сокрушить каждого кто встретится на пути. Целую долгую минуту лев рассматривал место схватки и давал возможность полюбоваться собой. Затем раздался властный рык. После этого рыка Гартош чуть не брыкнулся на колени, и видел, что нечто подобное творилось и с его товарищами – зверь обладал прям таки магической властью над окружающими. В том числе и над волками. Они поджали хвосты и сбились в кучки. Еще один требовательный рык и они со всех лап бросились со двора, чуть ли не устроив давку между казармами.
Властелин севера бросил на людей пренебрежительный взгляд, одним прыжком перемахнул с одной крыши на другую, неспешно по ней прошелся, и спрыгнув, скрылся с поля зрения.
Гартош с шумом выдохнул воздух, похоже, все это время он не дышал. Алькон неверяще посмотрел в след зверю и повернулся к Гартошу.
– Ущипни меня, что бы я убедился, что не сплю.
– Может лучше в ухо дать? Тогда точно убедишься.
– Нет, вы видели?! – взорвался криком кто-то из академиеров.
– Нет, только ты у нас такой глазастый! – язвительно заметил Алькон.
– Ну ребята, считайте, что на севере побывали не зря. – Все еще не мог прийти в себя Стесиор, он единственный понимал значение случившегося. – Сколько лет служу, ни разу не встречал не то, что белого льва, или как его еще местные называют – хозяин, но даже того, кто бы хоть мельком видел это чудо. Мы все думали, что это сказка, миф. А вот видите, правда.
Алькон снова дернул Гартоша за рукав.
– Мне показалось, или лев приказал белым волкам убраться отсюда?
– Конечно показалось! Как и всем нам…
– Животные не могут приказывать друг другу, – неуверенно сказал Дебор.
– Так то животные… – Задумчиво смотря на крышу, произнес Вирон.
Гартош пристально посмотрел на товарищей и надолго задумался.
* * *
Двор заполнился легионерами. Одни свежевали оленей, другие стаскивали в кучи волков. Несколько сотников, во главе с полковником Стеном Претневым, уже в который раз внимательно выслушивали рассказ Стесиора и академиеров, и все никак не могли поверить в услышанное.
– Говоришь, прохаживался по крыше? – переспросил Претнев.
– Так точно господин полковник! – вытянувшись отрапортовал Стесиор.
От обилия начальства и его недоверия, десятнику было немного не по себе. А ну как вдруг окажется, что ему все померещилось, что не было никакого белого льва, а был простой вожак стаи – такое предположение высказал один из сотников. Хорошо хоть свидетелей хватало, хоть и плохоньких.
– Эгнер, прикажете принести лестницу. Проверим следы. – Принял решение полковник.
Лестницу искали долго, и все это время Стесиор обливался холодным потом – на кону стояла его репутация. Академиерам что, побыли на севере малость и вернулись на юг, а ему здесь служить посмешищем. Наконец принесли лестницу, и полковник сам взобрался на крышу. Он долго и осторожно по ней ходил, иногда приседая над заинтересовавшим его местом.
Слез он задумчивый и немного даже обескураженный. Похлопал замершего Стесиора по плечу и ответил на нетерпеливые взгляды сотников.
– Все правильно, следы не волчьи. Не знаю чьи, но не волчьи точно. Хоть и волчьих там хватает.
– Кроме волков, только… хозяин мог на крышу вспрыгнуть. Выходит, существует…
Эгнер по примеру местных жителей не решился обладателя необычных следов назвать своим именем. Раз он существует на самом деле, лучше последовать их примеру и не кликать лихо.
Полковник и офицеры вскоре покинули место схватки академиеров со скребами и волками, в поселке после их нашествия и других дел хватало. Эгнер досадливо пнул одного из мертвых хищников.
– Дернула же меня нелегкая податься в заслон! Такую возможность упустил.
А тут еще Стесиор поддакнул:
– Да, такое раз в жизни бывает. – Сотник помрачнел еще больше. – Но кто ж знал! – Поспешил исправиться десятник.
– Никто не знал… А ну расскажи еще раз, какой он.
Стесиор в который раз, уже без страха, что ему не поверят, обрисовал местного владыку животного мира, а может и не только животного. Изредка его рассказ дополняли академиеры. Никто не пытался ничего приукрасить, не та ситуация. Это перед девушками можно будет добавить что-нибудь сногсшибательное, но не перед командиром.
– Удивительное создание, – восхитился сотник. – Говорите, что он словно подал команду, и волки ему подчинились?
– Да мы сами чуть не побежали вперед волков! – воскликнул Гартош. – И чем он берет, не понимаю. Он не настолько крупный чтобы его боялась вся стая.
– Медведи покрупнее будут, – подтвердил Стесиор. – Но волки не боятся медведей, и даже бывает нападают на них, если слишком голодны и их больше.
Эгнер тряхнул головой:
– Ладно, хватит. Еще успеем наговориться. А сейчас быстро все в лазарет. Я сказал все, Гартош! Нечего мне тут геройствовать и рожи кривить! Выполнять приказ! Отвечай потом за вас… Тем более, что те, кто не пройдет осмотр у лекарей, не допустятся еще до одной охоты.
– До какой? – в один голос спросили академиеры.
Эгнер самодовольно ухмыльнулся, и выдержав паузу, сообщил:
– Следом за скребами и волками всегда идут падальщики, шакалы и лисицы. С отменным должен сказать мехом. Так что если хотите увезти с севера сувенир, в виде теплой шапки, рекомендовал бы вам не медлить.
После его слов академиеры чуть ли не снесли дверь в лазарет.
Смертельных ран ни у кого не оказалось. Переломы, ушибы и рваные раны, это все чем могли похвастаться бравые вояки. Почти все смогли принять участие в третьей части охоты. Боль в плече Гартош усмирил, но левая рука слушалась плохо, про такое излюбленное оружие как лук, можно было забыть, таким как он достались арбалеты. Теперь тактика охоты изменилась. Остатки туш оленей и волков вытаскивали на открытое место, которое легко простреливалось. Лисицы и шакалы животные пугливые, поэтому действовать сейчас приходилось более осторожно.
Академиеры разбились на небольшие группы, по два-четыри человека, и разместились возле своих казарм, после долгих препирательств отбив таки это место у мамонтов и местных жителей, тоже желающих поучаствовать в прибыльной охоте. Само собой разумеется, что задерживать падальщиков у границы поселка никто не собирался. Наоборот, для них и приманку раскидали.
Потянулись долгие минуты ожидания. Гартош, Вирон и Алькон, расположились рядышком на крыше одной из казарм. Они заранее оговорили, что всю добычу – если такова будет, поделят между собой поровну. Всю территорию вокруг казарм разбили на сектора, и во избежание ссор и недоразумений, стрелять по чужим секторам было запрещено.
Наконец появились первые объекты охоты-шакалы. Прислушиваясь и замирая на каждом шагу, шли они на запах крови, и нужно сказать, что было их не так уж мало. Вскоре они достигли первых туш, но академиеры не стреляли. Стрелять должны по команде десятника, все разом, иначе подбив нескольких первых особей, они вспугнули бы основную добычу и оставили остальных охотников без ничего.
Стоило первому смельчаку подобраться к туше, как за ним устремились и остальные. Началась драка. И здесь вверх брала уже не смелость, а сила и размеры. Часто первопроходцы оставались ни с чем, и вынуждены были продолжить поиск, протаптывая дорогу для остальных, что было на руку академиерам. Когда возле каждой приманки пировало не меньше двух-трех шакалов, Стесиор подал сигнал. Защелкали тетивы, и злобное рычание хищников, борющихся за кусок мяса или кишок, сменилось жалобным визгом.
Выпустить по две стрелы, и уж тем более перезарядить арбалеты, никто не успел, первый залп решил все, спугнутые шакалы умчались мгновенно. Кряхтя и потирая затекшие члены, академиеры не торопясь, выбирались из своих укрытий. Пришло время собирать добычу. Не все могли похвастать в присутствии оной. Попасть в белого зверя на белом снегу, не простая задача даже для опытных охотников, а академиеры такими не являлись.
Тройка наших друзей могла похвастаться всего лишь одним экземпляром, судя по отметкам на стреле, повезло Вирону. Стрелу Алькона унес шакал, но сколько тот не шел по следу крови, добычи так и не нашел, видать рана оказалась несмертельной. А болт, выпущенный Гартошем, и вовсе выковыряли из снега. Одна тушка на троих – не густо. Но Стесиор пообещал, первой волной падальщиков все не закончится. И он оказался прав.
Где-то через полчаса шакалы осмелели вновь. А может это совсем другая, непуганная группа, морды никто не запоминал. На этот раз повезло Гартошу, он таки подстрелил шакала. Вирон промазал, а стрелу Алькона вновь унес какой-то шакал садист. Взбешенный Алькон ушел по следам и вернулся не скоро, хотя и не налегке. Его настойчивость увенчалась тремя тушками, которые он волочил не без труда. О меткости Алькона со всех сторон посыпались шуточки – одной стрелой троих шакалов положил. Усталый следопыт пытался огрызаться, но вскоре умолк, всех не перекричишь. А когда он отдал двоих шакалов другим академиерам, чьи стрелы нашел в тушках, то шутки закончились вовсе. Последнее замечание было – а чья же стрела была в третьем шакале?
Но двое облагодетельствованных Альконом академиеров надавали шутнику тумаков и на этом все закончилось.
Лисиц ждали долго, но они до темноты так и не появились. Короткий зимний день закончился, а вместе с ним и охота.
А к утру все туши были обглоданы, остались лишь крупные кости.
* * *
К обеду вернулись обе группы академиеров, побывавших на передовых пограничных заставах. Они прибыли наполненные впечатлениями и переполненные эмоциями, которые поспешили выплеснуть на товарищей. Еще бы. Они хоть издалека, но видели мамонтов! Самых настоящих мамонтов! А еще скрэбов, и … ехидные смешки вместо восторженных возгласов, привели их в недоумение. Кто-то из академиеров, участвующих в охоте, небрежно и как бы нехотя бросил фразу, что скребов и здесь видали. Что они здесь делали? Так, проходили мимо. В сопровождении волков. Каких волков? Северных естественно, больших таких белых волков. Примерно вот такого размера. Вон кстати и шкуры висят. Рядом? Рядом это не стоящая внимания мелочь, шкуры шакалов. А вон в том углу рога скребов в кучу свалены…
Когда первый шок прошел, и вновь прибывшие поняли, какую заварушку они пропустили, не один клок волос был вырван с досады и обиды. А ветераны битвы со скребами и волками все подливали и подливали масла в огонь своими подробными, очень подробными рассказами, с демонстрацией боевых ран, шкурок пушных зверей, ожерелий волчьих клыков и огромных рогов. И напоследок их добили известием о белом льве. Да, да, никто не ослышался, здесь действительно побывал белый лев, которого уважительно нужно называть – хозяин.
В общем, настроение ребятам испортили основательно. Их рассказ о мамонтах не шел ни в какое сравнение с рассказами о самой настоящей битве.
На другой день пришла очередь оставшимся академиерам прокатиться к границе. Гартош попал в группу, направляющуюся на северо-запад. Крупные олени, хоть и уступающие размерами скребам, легко тянули сани с шестью пассажирами: тремя мамонтами и тремя академиерами. Колонна ходко скользила по ровному белому полю, но академиерам такой порядок движения и скорость вскоре надоели. Они напросились в возницы и с согласия мамонтов устроили гонки. Покой белой пустыни потревожили крик и гиканье. Сани неслись наперегонки, олени выдыхали целые облака пара, но пока еще не показывали признаков усталости.
Сани Гартоша шли четвертыми, и ему никак не удавалось заставить оленей ускорить бег, но это не злило его, а скорей додавало азарта. Ветер бил в лицо, впереди, по бокам и сзади неслись сани товарищей, веселый и задорный смех сменялся перекрикиванием и понуканием.
Все сменилось мгновенно. Перед идущими впереди санями вдруг вздыбился снег и из-под него вырвалось коричневое чудовище. Олени просто налетели на него: это был никто иной, как носорог, огромный северный носорог. Крики ужаса смешались с ревом боли оленей и ярости у носорога. Не успел Гартош уступить место мамонту, как точно такая же туша возникла перед их санями. К счастью олени сумели увернуться от лобовой встречи с гигантом. К счастью для оленей, но не для людей. От резкого поворота и рывка сани перевернулись и все оказались на снегу, перед самой мордой разъяренного чудовища.
– Никому не двигаться! – Заорал выпавший вместе со всеми Стесиор. – Я постараюсь его отвлечь!
Он запрыгал и замахал руками. Для злобного северного носорога этого было достаточно. Довольно резво набирая скорость, он протопал к десятнику. Успевший подняться на одно колено Гартош, обливался холодным потом и молился Кривону, когда мимо него промчалась громадина выше скреба и с рогом в полтора шета длиной. Когда казалось, что острие рога неминуемо проткнет человека, Стесиор нырнул вправо и вниз, и буквально выкатился из-под ног чудовища. Гартош облегченно вздохнул и немного успокоился, но ненадолго. “ Их” носорог не обнаружил первоначальной цели, чуть изменил направление и тут же нашел себе новую жертву – сани с людьми.
Громадный рог, словно пушинку подкинул, в общем – то нелегкие сани с шестью человеками, и если бы не оборвались постромки, взлетели бы и олени. Испуганные животные понеслись, не разбирая дороги.
– Держи оленей! – крикнул Стесиор.
Подчиняясь этому крику, скорей инстинктивно, чем обдуманно, бросился Гартош на наперерез оленям, но только и успел, что упасть и зацепиться за болтавшиеся ремни. Его быстро потащило по снежной целине.
Снег забивался в рукава, вылетая из-под копыт оленей летел в лицо, да и сами копыта мелькали в опасной близости перед кончиком носа. Гартоша уже посетило сомнение, правильно ли он поступил, но упрямство и желание доказать, что он самый смелый, упорный, везучий, умный и так далее, заставляло все крепче сжимать эти чертовы ремни, и терпеть все, что приготовили ему олени.
А те словно с ума сошли. Где они находили в идеально ровной тундре рытвины, бугры и ямы было непонятно, но они находили их в изобилии. Гартош уже потерял счет глубоким ямам и высоким буграм, он будто типичная кукла болтался позади оленей. Но постепенно он приноровился к их бегу и даже пытался устроиться с каким – то комфортом, хотя это было и непросто. А олени с бешеного галопа перешли на быструю рысь, и их незадачливый пассажир начал подавать признаки жизни, то есть выкрикивать команды. Но дело в том, что команды в голову приходили совсем не те, которые подавались оленям, и рогатые даже не пытались реагировать на незнакомый набор звуков. Но Гартош довольно быстро взял себя в руки, в голове прояснилось, и всплыли команды, которые полагались оленям, а не лошадям. Животные сначала не доверчиво, но затем все внимательней вслушивались в уже вполне понятные выкрики, и наконец решили остановиться.
Гартош лежал в снегу, боясь выпустить ремни и поверить, что его никто никуда не тащит. Он медленно поднялся, не спеша обошел оленей, подошел и обнял их большие и теплые морды. Все еще испуганно вздрагивая и косясь по сторонам, олени слушали ласковый шепот человека и постепенно успокаивались. Успокаивался и Гартош, радуясь, что уцелел и сумел остановить, а возможно и спасти от смерти этих милых и ценных животных, так доверчиво сейчас тянувшихся к человеку. Вряд ли они сумели бы выжить в тундре без стада, да еще и связанные между собой.
Он почесал оленей между рогами и окончательно успокоившись, начал осматриваться. Нда… Вокруг, насколько хватало взгляда, тянулась белая бесконечная пустыня. Ни одной зацепки, ни одного темного пятнышка, все вокруг белым бело, и при спрятавшемся солнце просто невозможно угадать направление. В душу начало закрадываться что-то холодное и колючее. Так, стоп! Никакой паники, нужно взять себя в руки, не так все и страшно, в крайнем случае, можно воспользоваться магией, она подскажет направление. Уже совсем вознамерившись связаться с товарищами, Гартош хлопнул себя по лбу. Вот тупица! Такое просто недопустимо для будущего офицера. Болтаясь за оленями, он оставил на снегу приличную борозду, и даже слепой, на ощупь, нашел бы дорогу назад. Хорошо еще, что никто не видел, как чуть было не поддался панике, причем в довольно безобидной ситуации, никто иной, как лидер выпускной группы южной академии.
Развернув оленей Гартош поплелся назад, но быстро понял, так дело не пойдет, пешком он и до ночи не доберется до своих. Он посмотрел на рогатых подопечных. Ездовые олени были гораздо выше своих верховых собратьев и вряд ли использовались в непривычной для себя роли. Как они отнесутся, если попытаться на них взобраться? Как бы опять не понесли. Но делать нечего, пешком он действительно не успеет дойти до места встречи с носорогом, разве что кого-нибудь вышлют навстречу. А Гартош догадывался, что там сейчас хватает забот и без него. Хорошо если обошлось без жертв.
Вздохнув, он подошел к оленю который внушал наибольшее доверие. Еще раз почесал его между рогами, за ушами и … И все. Он вдруг понял, что без посторонней помощи на оленя не взобраться. На нем не было ни седла, ни стремени. В холке олень достигал макушки Гартуша, и будь Гартош налегке, без тяжелого полушубка, проблемы не существовали бы. Но сейчас…
Мысль о том, что нужно раздеться, он отодвинул на потом, на самый крайний случай. Мало что взбредет в голову этим милым созданиям: то ли полушубок утащат, то ли Гартоша от полушубка. А при таком морозе без верхней одежды не продержаться и полчаса. Он начал уговаривать своего любимца опуститься на колени. Тот недоуменно косился на человека, явно не понимая, чего от него хотят. Быстро исчерпав весь свой запас ласковых слов, Гартош начал стыдить непонятливое животное, а затем угрожать этому тупому созданию.
Нет, опять не то. А ведь как-то заставляли мамонты лечь этих тупиц. Пришлось поднапрячь мозги попытаться вспомнить все, что он слышал, так как точно вспомнить нужную команду он не мог. Вот что значит невнимательность на занятиях. Перечисляя все что мог вспомнить, Гартош наконец наткнулся на искомое. Оба оленя неспеша опустились на передние колени, а затем и вовсе улеглись. Ликуя, Гартош взобрался верхом, вцепился за рога, и… И снова по новой стал перечислять команды, так как олени не торопились вставать и нести ездока куда он укажет.
Когда Оскол уже начал терять терпение, нашлась и эта команда. Олени поднялись и не торопясь, потрусили по своему следу назад.
* * *
Гартош уткнулся взглядом оленю в затылок и старался не поднимать голову. От постоянного всматривания вперед уже болели глаза, уж лучше рассматривать откуда у оленя растут рога, чем растирая слезы стремиться рассмотреть горизонт. Хорошо еще, что солнце не спешило выглядывать из-за туч, иначе стало бы совсем худо. И как можно было за столь короткое время заехать так далеко?
Неспешное течение мыслей нарушила остановка оленей. Гартош поднял голову. Вот так, так. Перед ним, прямо посреди оставленного следа стояла девушка. Стояла спиной к Гартошу, причем абсолютно неподвижно. Никаких лишних следов не видно, либо она пришла по уже протоптанному пути, либо… Оскол внимательно и настороженно огляделся, но ничего подозрительного не заметил, ну если не считать невесть откуда взявшуюся посреди тундры девушку, да еще довольно-таки легко одетую. Делать нечего, соблюдая осторожность, Гартош поспешил и приблизился к странной незнакомке. Он обошел ее по кругу. Ох и хороша чертовка! С такой можно смело знакомиться, приглашать куда-нибудь: на чашечку тервана, на бокал вина, или просто на прогулку, в любом случае не прогадаешь. С такой красавицей даже обычная прогулка принесет удовольствие. Одно смущало, незнакомка стояла абсолютно неподвижно, этакая, чудесно – изумительная статуя, поставленная посреди снежного безмолвия.
– Разрешите представиться, – наконец решился Гартош, – Гартош из рода Осколов.
С таким же успехом можно было разговаривать с камнем. А может это и есть камень, или ее кто-то заколдовал? От таких опрометчивых поступков, как пощупать незнакомку, или чмокнуть ее в щечку, Гартош благоразумно отказался, может оказаться чревато: или красотка обидится, или тот, кто ее поставил. Хотя воображение создавало красочные сюжеты, в которых расколдованная красавица щедро благодарила своего спасителя.
Еще немного потоптавшись вокруг девушки, Гартош не придумал ничего лучшего, как идти дальше. Не время сейчас проявлять инициативу и загадки розгадывать, доложить начальству вот оно пускай и думает.
Не успели олени пробежать и двадцать шетов, как Гартош засомневался в своем решении – может стоит связаться с кем-нибудь из родни? Уж больно странно выглядело появление здесь неподвижной красавицы. Он огляделся. Можно уже ни с кем не связываться – девушка пропала.
– Ну, нет, так нет, – сразу успокоился Гартош и продолжил путь.
Не проехал он и полулатона, как олени забеспокоились. Что-то неясное ощутил и Гартош. Почудились чьи-то голоса, причем они становились громче и громче. Наконец стало возможно не только услышать голоса, но и разобрать слова.
– … говорю же, поехал он другой дорогой.
– Не должен, он здесь новичок, другой дороги, как по своему следу, у него нет. Иначе не сможет он к своим вернуться.
– А если магию применит?
– Тогда мы услышим и сможем ему помешать.
– Ага, помешаешь ему, у него вон кто дед.
– Ты забыл, кому мы служим?
Собеседник не ответил. Помнил, значит. Затаив дыхание, проезжал Гартош мимо говорящих. Именно мимо. Так как голоса стали отдаляться. Наверняка кто-то применил магию невидимости, да еще хорошо ее замаскировал, как Гартош не старался, ничего не смог почувствовать. Засада…
– Тихо! Ты слышишь?
– Что?
– Будто проехал кто мимо.
– Не выдумывай, и не забывай – это мы невидимы, а не Гартош.
Теплившаяся надежда отпала, сомнения развеяны, ожидали именно его.
– Вдруг он тоже применил такую магию!
– Не мели ерунды! Ты же знаешь как сложна магия невидимости, как трудно спрятать концы. И если бы не помощь нашего покровителя, нам бы ни за что так хорошо не замаскироваться.
– А ну, как и ему кто-то помог? – упорствовал невидимка.
Его собеседник задумался и не ответил.
Гартоша и самого мучил этот вопрос, почему его не видят те, кто просто обязан его видеть. Сразу вспомнилась недавняя встреча с незнакомкой, не иначе как ее проделки. И если он догадывался о том, или о тех, кто организовал на него охоту, то кого нужно было благодарить за помощь он даже не представлял.
Голоса отдалялись все дальше и вскоре разобрать их стало невозможно. Но главное Гартош услышал и понял. За ним идет постоянное наблюдение – (Лорд Белый Демон в Трольих горах), – а теперь еще и охота: ведь не для приветствия же на его следах, посреди тундры, поместили двух незнакомцев, наделили их непростой в исполнении и применении магией невидимости и замаскировали следы пребывания. Долго ломать голову над чем-либо Гартош не привык, для этого есть другие, умные люди, а он считал себя воином, а воину не обязательно быть особо умным. Поэтому благоразумно решил переложить решение головоломок на другие головы. И если о явлении девушки он собирался поспрашивать среди мамонтов, то засаду, наверное следует обсудить только в узком семейном кругу.
И вновь неспешный бег оленей по крайнему белому полю.
* * *
Гартош даже не думал о том, чтобы заставить рогатых двигаться быстрее, еще взбредет что-нибудь в голову, опять будут носиться по тундре.
Вон, снова начали недовольно фыркать, опять что-то не так. В очередной раз вытерев слезы, Гартош успокаивающе похлопал оленя по шее и боковым взглядом уловил движение. Он обернулся. Так и есть. Чуть позади и сбоку обнаружилась причина беспокойства оленей. В шетах двадцати пяти, параллельным курсом бежали два больших белых волка. Принесла нелегкая. Двух хищников Оскол особо не опасался, противник конечно опасный, но не настолько, чтобы нельзя было с ними справиться. Главное чтобы не набежали еще. Хотя, похоже, что подмоги этой пары невидно. Другое дело, что и два волка могут испугать оленей. Так что лучше держать их на приличном расстоянии. Вот только чем?
На всякий случай Гартош громко крикнул, погрозил волкам кулаком и снова успокаивающе заговорил с оленями.
Волки не обратили на крик Гартоша никакого внимания, хотя и не пытались приблизиться. Они старательно делали вид, что бегут исключительно по своим делам, и им абсолютно нет дела, что кто-то там бежит неподалеку, просто чудом их пути совпали, и это совершенно нормально, пути оленей и волков часто совпадают.
– Врешь, не обманешь, – бормотал Гартош, стараясь не выпускать хищников из вида.
И все-таки он упустил момент, когда волки переместились. Только что они находились с одной стороны, и вот уже с другой, с той, где олень бежал налегке, причем всего в шестах пятнадцати от него. Не имея у себя на спине успокаивающего его человека, этот олень заметно занервничал. Он то ускорял бег, то вплотную прижимался к счастливому коллеге, в общем, от него в любую минуту можно было ожидать всего чего угодно.
Эх, сейчас бы лук, или на худой конец арбалет. Хоть можно обойтись и без них. Гартош слепил небольшой огненный шар и швырнул его в волков. Шипя и разбрасывая искры, шар упал в паре шетов от хищников, заставив их сделать огромный прыжок вбок.
– Это я вас только предупредил! – уведомил их Гартош и снова взялся успокаивать оленей.
Волки оказались понятливые и снова обострять ситуацию не захотели. Они почетно сопровождали Гартоша почти до самого места столкновения с носорогом.
Здесь уже разбили временный лагерь и сейчас занимались ремонтом саней. Возвращение Гартоша особого ажиотажа не вызвало, что несколько укололо его самолюбие. Им что все равно, что товарищ бросился спасать оленей, едва не погиб в дороге, затем чуть не заблудился (хотя об этом упоминать не стоит), встретился с прекрасной, хотя и неподвижной незнакомкой, чудесным образом избежал засады, и в конце столкнулся с волками? Но мгновение спустя до него дошло: никто и не сомневался, что он вернет оленей. Это не равнодушие, это высокая оценка самого Гартоша. Удивление вызвало бы, если б он вдруг вернулся без оленей. Или с оленями, но еще и медведя с собой приволок. Он с сожалением обернулся назад – (эх зря волков пуганул), и подошел к Стесиору.
– Как здесь, много пострадало?
– Десять человек ранено. Четверо серьезно. Два человека погибли.
– Кто?
– Один из ваших и мамонт.
Стесиор кивнул в сторону. На снегу рядом лежали два тела, академиер и мамонт, ехавшие в передних санях. На них было страшно смотреть, носорог растоптал, не успевших прийти в себя после с столкновения людей. Гартош подошел и накрыл тела валявшейся неподалеку рогожей. Какая неожиданная и нелепая смерть, ведь еще несколько часов назад эти люди смеялись и веселились. Чуть заметно прихрамывая, подошел Вирон.
– Мы сообщили в поселок, через час-полтора должна прийти помощь.
Тяжело вздохнув, Гартош кивнул. Помощь сейчас не помешает. Четверо саней разбито вдребезги. Одна пара оленей погибла, еще одного оленя пришлось дорезать, чтобы не мучился, второй олень с его упряжки был ранен не тяжело, но запрягать его сейчас не стоило.
– Носороги убежали?
– Да. А чем их остановить? Здесь баллиста нужна или катапульта. Стрелы для них как комариный укус.
Еще немного постояв над погибшими, друзья вернулись к остальным, лишняя пара рук не помешает. Стесиор сразу распорядился выставить дозоры, места ведь не совсем безопасные, кроме носорогов водились в тундре и другие опасные животные. Да и шайка из какого-нибудь северного племени заглянуть может. Но на сегодняшний день испытания для людей закончились. Примерно через час прибыла помощь из поселка и вскоре все двинулись назад – поездка на границу не удалась.
По прибытии в поселок, распрягая вместе со Стесиором оленей, Гартош мимоходом поинтересовался:
– А что, Стесиор, часто у вас девушки одинокие посреди тундры стоят?
– Какие такие девушки?
– Красивые. Неподвижные и неразговорчивые. Одетые не совсем по северным морозам. И главное, совершенно, ну совершенно неподвижные, даже невидно, чтобы дышали. Ну, словно статуя, застывшая статуя. Стесиор застыл:
– И ты таких девушек встретил?
– Угу. Только не девушек, а девушку, мне одна попалась.
Стесиор шумно вдохнул, выдохнул и удивленно закачал головой.
– Ну и везет же тебе парень, сразу с двумя северными чудесами встретился: с белым львом и Снежной Девой.
– Снежной Девой?
– Если я правильно тебя понял, ты повстречался со Снежной Девой. Я о ней только слышал.
– От местных?
– От них. Из наших с ней никто не встречался. Говорят, что встреча со Снежной Девой сулит большие перемены в жизни. Можно сказать, это поворотный этап. Причем перемены могут произойти, как в лучшую, так и в худшую сторону. Даже не знаю, может и не повезло тебе вовсе, неизвестно как все обернется. Ты на всякий случай полковнику доложи, может он знает больше моего.
Стен Претнев больше не знал. И рассказ Гартоша вызвал у него не меньшее удивление, чем у Стесиора. Но он отметил два подозрительных совпадения: удивительные события происходили там, где в данный момент находился Гартош. Гартош старательно изобразил недоумение, и постарался как можно быстрее смыться от прозорливого полковника.
Группе Гартоша так и не удалось побывать на самой северной границе. На другой день после нападения носорога, погода вновь начала портиться, задули метели, зачастую переходящие в бураны. Снова потянулись дни в казармах, и после недели, таких откровенно скучных посиделок, академиеров отправили назад, на юг.
* * *
Долго отдыхать выпускной группе не дали, всего неделя отпуска. Гартош собирался провести этот отпуск с большой пользой. В настоящее время, в замке деда, а также его окрестностях, завел много полезных знакомств, которые собирался освежить и по возможности расширить.
Но прежде всего, уже ставший традиционным семейный совет, который Гартош высидел с трудом. Быстро рассказав о том, что с ним случилось, он немного посидел, прислушиваясь к обсуждению, и не услышав для себя ничего нового, умчался в нижнюю часть замка, где его уже поджидал принц Витан. Гартош собирался пуститься с ним во все тяжкие – с посещением местных кабаков, возможным мордобоем, и конечно усиленным вниманием к женскому полу – в общем собирался приобщить принца к полноценной взрослой жизни.
А старшие Осколы тем временем совещались. Катана в этот раз не звали, сверхординарного ничего не случилось, нечего его и беспокоить. Тем более, что Катан не был посвящен во все тайны, как например Гнивер.
– Итак, у нас появилось новое действующее лицо – Снежная Дева – первым начал совещание посвященных лорд Дангал.
Гнивер, задумчиво уставившись куда-то в угол произнес:
– Та, кого северные племена называют Снежной Девой, является одним из демонов Рафа – бога судьбы. И десятник Стесиор действительно прав, эта встреча может оказаться переломной в судьбе Гартоша.
– Ты не ошибаешься, – включился в обсуждение Руткер, – и появление Девы, что несомненно помогло Гартошу, означает, что у нас появился сильный союзник.
– Какие мотивы у наших противников мы знаем, или покрайней мере догадываемся, а какие мотивы у наших возможных союзников? Что движет Снежной Девой или тем, кто стоит за ней? Возможно, стоит обратиться за разъяснением в храм Рафа?
– Не думаю, – сразу же отбросил предложение сына Руткер. – Не доверяю я им.
– Это и понятно, все знают, что у магов и жрецов натянутые отношения.
– Ты не улыбайся. Еще не известно, что случилось бы, если бы мы не удерживали святош.
– Почему неизвестно, известно. Они попытались бы усилить свою власть, и все волей богов, все волей богов.
– Да, когда у жрецов нет противовеса со стороны тех, кто также имеет доступ к магии, то они выходят на первые роли в государстве. Монополия на чудеса сильная штука, опыт других миров это доказывает.
Дангал на слова сына примиряюще поднял руки.
– Ладно, сдаюсь, убедили. К жрецам не пойдем. Но тогда нам остается только одно – ждать. Опять ждать. А меня, честно говоря, это ничего неделанье начинает раздражать.
Руткер начал успокаивать сына.
– Ты пойми, любое наше действие можем навредить Гартошу, ведь цельной картины у нас нет. Мы слишком мало знаем, какие силы вокруг него закружились.
– Какие силы мы-то догадываемся, но вот почему?
На вопрос Гнивера – почему? Никто не мог дать вразумительного ответа.
