Глава 20
НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ

На Триангле мы приземлились как ни в чем не бывало. Нормально так зашли, устроились на полосе грузового порта, арендовали ее на три недели вперед, задекларировали ввоз фургона, в общем, все, как положено. Олицетворение законопослушности. По-другому и не скажешь.

Первым делом Вик и еще один из его парней арендовали атмосферный катер и ломанулись самостоятельно оглядывать те окрестности, про которые я привез им «кино». Ну а я, как несложно догадаться, с еще двумя ребятами, Филином и Маркизом, поехал за ШОКами. На том самом фургоне.

Ничего сложного в том, чтобы забрать с арендованного на столь долгий срок склада мое оборудование, не было. И прошло все без сучка и без задоринки, что меня даже удивило. В первый, по-моему, раз, за всю эту эпопею что-то прошло ровно и аккуратно. Вернее, впервые на Триангле, мать его вперехлест через трон закон богемный створ продольно скользящий затвор и все прочее, что-то прошло аккуратно и без проблем.

Один из комплексов, «Метель», установили в фургоне. Теперь, при открытии задней двери, «обрадовать» можно было кого угодно, хоть танк. Безоткатная орудийная система производства какой-то закатовской корпорации обеспечивала адскую плотность огня, самое то, что нужно, для мощного, неудержимого сюрприза безопасникам Вита Серв.

«Бураны», более легкие, калибром сильно поменьше, нашим планом предусматривались в другом варианте применения. Бойцы Вика должны будут с ними ворваться во двор производственного корпуса, и с их помощью подавить все, что будет внутри двора. А по моим разведданным, там нормально всего напичкано — и автоматические турели, и четыре дзота, так, чтобы не расслаблялись. В смысле, если кто с недобрыми намерениями придет — чтобы не надеялись на легкую прогулку. Вот мы и не надеемся, ага. Огнем «Буранов» смести турели, в дзоты — гранат накидать. Примерно таков план, если я правильно понял Вика.

Дело в том, что, как я уже озвучивал, прорыв периметра и обеспечение мне доступа на территорию наемники взяли на себя, причем в довольно грубой форме: «Игорь, ты штурмовать собрался? А искать твою добычу потом кто будет, твой фарш? Вот и не лезь, дадим отмашку — пойдешь искать».

Не лезть так не лезть. Я в общем не против. У меня другие, так сказать, задачи. Загрузив себе в коммуникатор подробную карту фабрики, крякнутую из интерстара Шорохом, штатным хакером команды, я нашел в оборудовании наемников тактические очки с дисплеем, связал их со своим терминалом и привязал карту помещения к карте местности. Взглянул в зеркало — все, звиздец. Коммандос, мля. Темные очки на полморды, разгузка штурмовая… Не хватает какого-нибудь многоствольника наперевес. И будет не хватать, я такими игрушками не балуюсь. Мне бы поаккуратней что-нибудь…

В арсенале команды нашлась замечательная штурмовая винтовка. Легкая, всего-то два кило в снаряженке. Ну да это мы сейчас поправим, поправим. И с этими мыслями на неплохой и в штатной комплектации агрегат было навешено дополнительное оборудование — плазмер в качестве подствольника, фонарь помощнее, прицельный комплекс. В последнем великолепно ужились дальномер, биосканер, датчик движения, газовый датчик и автокорректор. Ну все, теперь умри, все живое. Игорь Соловьев вышел на тропу войны, всем бояться!

А для собственного успокоения я под разгрузку натолкал шесть полукилограммовых плиток S8. Самой неприятной из известных мне взрывчаток, создающей эффект объемного взрыва. И детонатор прикрутил. Если все пойдет, как надо — оставлю на фабрике в качестве прощального подарка. А если нет… То мне, наверное, все равно не жить, после такого наглого налета на собственность картеля Бесара. Тот самый упомянутый моим дядей Патрик Детривер мне этого не простит, я подозреваю.

Так что пусть будет. Если засыплюсь — то хоть фабрику порушу. Даже если не до конца. Логика камикадзе, мать ее ети, но без этого сюрприза мне туда соваться не хотелось. В процессе моих приготовлений в трюм спустился Вик и не удержался от комментария:

— Игорь, а может нам тогда вообще никуда не ходить? Сбросим тебя с реактивным парашютом метров с пятисот, ты благополучно приземлишься во дворике, взорвешься там нахрен, а мои ребята шкурой рисковать не будут.

— Не смешно, Виктор. Предположи, пожалуйста, что внутри я засыплюсь. Ты хочешь дожить до пенсии?

— Ну, видимо, хочу, раз до сих пор жив, — усмехнулся капитан наемников.

— Вот и думай. Мозги чистить и промывать в Витасерве умеют. Если меня там возьмут — то ты, док, да вообще все — под ударом. Я не могу этого позволить, понимаешь? — я старался говорить спокойно.

— Ну ты и… — Вик замялся, не в силах подобрать мне подходящее определение. — Ну ты и талант. Игорь, давай ты на борту отсидишься, а? Просто отдай моим людям описание твоего врага, мы его найдем и приведем живым. И никто не подставится. А то получается, что мы лезем в осиное гнездо и начинаем его ворошить палкой. А в это время ты пытаешься меду набрать.

— Нет. Это — личное, Виктор, и давай прекратим этот спор. Я все сказал, еще когда мы только познакомились. Я не просто хочу его смерти. Понимаешь, его можно было бы доставить в Империю и сдать властям. И, если дело дойдет до суда, то высшая мера ему обеспечена — к стенке встанет как миленький. Но… До суда может и не дойти. Я не знаю возможностей его хозяев. И рисковать не хочу, сам его прикончу. Вывезу, получу ответы на некоторые свои вопросы и прикончу.

— Дурак, — пожал плечами наемник. — Но дело твое. Ты взрослый уже мальчик, судя по стонам из каюты. Должен понимать, что делаешь.

— А ты хамло наемничье, правильно тебя Марат охарактеризовал, — отшутился я. На самом деле мне на его подколки было плевать, но повод вставить ремарку упускать было грешно.

— Пошли лучше кофе выпьем спокойно, кто знает, когда еще получится, — фыркнул Вик.

— Пошли, чего ж не пойти, — я отложил в сторонку отобранное мною оружие и снаряжение, и мы отправились в кают-компанию «Миража».

Там уже собрался наш «цвет общества». Филин, Маркиз, Шорох, Джоан и Бустер. Еще трое где-то шарились, на мой вопрос Вик пояснил, что готовят орудийные системы. Мы расселись, кто где, мой техник налила мне кофейку, и потек неторопливый разговор ни о чем. При этом на столике тут же появился магазин виковского «Вдоводела», немедленно огласивший своим «пиком-пиу» готовность и желание работать.

Просидели и проболтали с полчаса. Потом подтянулись оставшиеся члены команды, Вик извинился и увел ребят на инструктаж. Судя по грохоту сапог по металлической палубе — в трюм увел. Там, наверное, сподручней. Ему виднее.

Я внимательно посмотрел на Джоан. Нет, не пойдет она на фабрику. Нечего ей там делать, честное слово.

— Что-то не так, Птиц? — спросила она, поймав мой взгляд.

— Да вот, жалею, что не научил тебя с корабельными системами обращаться, на уровне пилота.

— Почему?

— Потому что из ребят, конечно, кто-то водит корабли, но я не уверен, что он делает это хорошо. А если бы я успел хоть чему-то тебя научить, то был бы спокоен, — ответил я.

— Вообще-то, пилот у нас ты, если ты вдруг забыл, — надула она губки, но это было напускное. По Джоан Сейли сейчас было очень хорошо заметно, что нервы у нее вдруг натянулись, подобно хорошим струнам, и любое неловкое движение эти струны оборвет в момент.

— Я… Я, знаешь ли, в отличие от тебя, пойду на объект. И не факт, что после этого смогу вести корабль.

— Ты опять начинаешь? Что значит «в отличие от»? Я тоже пойду!

— Никуда ты не пойдешь, — отрезал я. — Полететь напросилась? Молодец, полетела. А во время операции будешь находиться на корабле и держать руки на тревожном пульте. Чтобы если вдруг хоть какие-то проблемы — сразу помощь вызывала. Я составлю три информационных пакета, все три и отправишь, если не дай бог что. Поняла?

— Игорь, по-моему, ты начинаешь становиться занудой, — попробовала мисс Сейли зайти с другой стороны.

— А по-моему ты пытаешься спорить с приказом капитана, техник, — оборвал я ее возможный поток аргументов.

Джоан осеклась, смерила меня злобным взглядом, вскочила, резко крутанулась на каблуках и пулей вылетела из кают-компании. Я откинулся на спинку стула, выдохнул, а потом долго и витиевато выругался. Нецензурно и по-русски. Душу отвести, наверное, хотел. К слову сказать, не помогло.

Через полчаса наша пестрая компания уже катила в фургоне по улицам этого богомерзкого Рейвен-Сити. К чему такая спешка? А все очень просто — я получил от Шороха подтверждение, что мой разлюбезный враг Илайя прибыл на завод, и, судя по всему, не очень надолго. Потому мы и ехали через город, который очень напоминал американские поселения, агломерации больших старых мегаполисов. К примеру, Ливермон возле Фриско, или Оакланд какой… Не люблю такие пейзажи. Вообще не люблю Чертов Треугольник. И пусть из всех планет англоязычного сектора ВМО эта — самая цивилизованная и набитая деньгами, — мне здесь не нравится. Совсем. То ли дело в витасервах, которые устроили неподалеку от Рейвен-Сити производственный район, а в самом городе держали штаб-квартиру, то ли дело в том, что витасервы и им подобные в принципе на этой милой планете чувствуют себя, как дома. Вольные Миры Окраины — и без того не самые добрые места, но вот в чем парадокс: чем меньше в том или ином поселении народа, тем человечней и добрее там нравы.

Для примера можно посмотреть на Закат. Бывшая имперская колония, русская планета. Девяносто процентов населения — русские. Оставшиеся десять — как правило, осевшие торговцы. Общая численность населения чуть меньше миллиарда. На всю планету. Добрейшие, отзывчивые, милые люди в большинстве своем.

Или, для другого примера, Берно, чтоб ей пусто было. Колонии двести пятьдесят лет, бывшая собственность Евросоюза. Очень развита промышленность, все население сосредоточено в мегаполисах. Общая численность — почти четыре миллиарда, как на Земле в XX веке. Не люди, а уроды моральные: что не меряется выгодой денежной, тут же начинает меряться выгодой лично-характерной. А ведь в отличие от Заката — на Берно очень мягкий климат и нет такого бешеного количества враждебной флоры и фауны. Поэтому-то маленькие жители Берно — обычные городские подростки, в меру злые и в меру беспредельные, а юные закатцы, которые учатся стрелять раньше, чем читать и писать, воплощения пасторальных картинок. И с оружием обращаются всегда предельно аккуратно.

А на Триангле, кстати, частному лицу оружие не полагается. Ну, то есть можно получить лицензию, например, став членом стрелкового клуба. Или можно записаться на курсы охранников. Или частных детективов. А просто так рядовому члену общества — не положено. Но и наказание за владение оружием, если ты никого из него не ранил и не убил, у них архилиберальное — штраф. Большой, я бы даже сказал, весомый — полсотни тысяч кредов, но… Но это всего лишь деньги. Неподъемные с точки зрения бухгалтера в закусочной, но никакие, с точки зрения мафиози. Мда… Куда-то меня не туда несет в моих размышлениях, если честно.

Тем временем Бустер, сидевший за рулем фургона, отчетливо скомандовал «Готовность!», и парни Вика, да и сам их капитан, быстро одернули на лицах шапки-маски и привели свою амуницию и вооружение в полную готовность. По нашему плану мне сейчас полагалось надеть очки, включить связь и ждать в фургоне, пока не зачистят вход и площадь. Да и потом — мой выход должен был состояться только по команде Вика. Что ж, отсчет закончен, начался Его Величество Танец.

Фургон резко развернулся, задние двери распахнулись одновременно с боковыми, и, пока на свет божий выскакивало шестеро бойцов во главе со своим капитаном, еще один из «Метели» расстрелял ворота фабричного комплекса. Полный «альфа» залп, из всех стволов, буквально снес тяжелые створки, шириной два метра каждая и по пять метров в высоту. Видимо, за воротами кто-то был, из бойцов СБ корпорации, судя по воплям и прочим звукам. И видимо, такое здрасте им явно не понравилось.

Я мгновенно потерял из виду наемников. Они как-то очень шустро рассредоточились по территории, только-только на нее попав. Все, что выдавало их присутствие, так это грохот коротких очередей их оружия, разрывы гранат и обмен на канале команды: «На девять, двести футов, третий!» «Есть, третий, работаю, чек» «Чек да, третий чисто, на два, триста полста, второй!» и тому подобное. Если мне не изменяет моя память, в очередной раз, то «третий» — это расчет плазмобоя, «второй» — пулеметный расчет. Четвертым будет считаться автоматическая турель, а первый — просто боец.

Из-за руля фургона послышался что-то подтверждающий голос Бустера, видимо, я пропустил команду, адресованную именно ему. В ту же секунду фургон бодро дернул задним ходом в освободившийся от воротных створок проем, и боец за «Метелью» отработал несколько целей во дворе. Кажется, турелей больше нет. Короткий обмен на канале подтвердил подавление «четвертых», и фургон выскочил обратно, «на волю, в пампасы».

Клипса наушника рявкнула голосом Вика: «Птиц, пошел, у тебя десять минут!», и я не заставил себя ждать, выскочил на улицу из нутра фургона и короткими перебежками, виляя, словно напуганный зайчишка, рванул ко входу. Вернее к тому, что от входного вестибюля осталось, поскольку туда явно отработал один из «Буранов». А может быть, и не один.

В вестибюле из живых была обнаружена только тяжело раненная женщина, то ли секретарша с ресепшна, то ли еще кто. Я не стал ни оказывать помощь, ни добивать. Не мое, простите, дело. Пронесся молнией к лифтовой шахте, убедился, что лифт не работает, и проскочил еще десяток метров, оказавшись перед лестницей. По планировкам, которые добыл Шорох, офис Илайи находился на четвертом этаже. И мне предстояло преодолеть шесть пролетов, после чего проскочить полста метров на юг от лестницы и обнаружить там свою цель. Или не обнаружить, но об этом лучше не думать.

Выскочив на лестницу, прижимаясь спиной к стене, я проходил пролеты боком. Судорожно нацеливая импульсную винтовку на все, что мне хоть на полмгновения казалось подозрительным, стараясь одновременно и отслеживать показания на дисплее-тактике и слушать эфир. Последнее было, наверное, сейчас лишним, но ничего поделать я не мог. Не самая умная идея была — лезть в корпус в одиночку, но никого из ребят Вика я брать с собой не хотел, по уже описанным выше причинам. Одному будет проще, чем с несыгранной командой.

Первый пролет никаких сюрпризов мне не принес. Стараясь не грохотать амуницией и тяжелыми ботинками, я скользил вдоль стены по второму пролету, когда на тактике высветилась фигура бойца с оружием. Судя по показаниям дисплея, он ждал меня в конце второго пролета, за дверью, ведущей в коридор второго этажа. Не желая привлекать лишнее внимание, я не стал бросать гранаты, долбить из подствольника… Просто достал из кармана комбинезона монетку и бросил ее на пол перед дверью, создавая иллюзию, что я уже там. Боец поверил, дверь распахнулась, и я смог воочию увидеть, как экипированы витасервовские безы. Так себе, если честно — хотя бы броник посолидней им бы не помешал. А так… Короткая очередь из штурмовой винтовки сделала все, что было нужно: одна из моих пуль попала бойцу в шею, и он начал падать, фонтанируя юшкой.

Я метнулся к нему, не желая грохотать его телом на всю лестницу, и успел его поймать. Аккуратно положив его на пол, я убедился в том, что это двухсотый, окинул взглядом открывавшийся мне вид на коридор второго этажа, никого там не увидел. Снял с пояса бойца коммуникатор, включил его на трансляцию звука во внешний динамик и поскользил на следующий пролет. В канале покойного охранника творился подлинный армагеддон: судя по их обмену, они никак не могли понять, кто их атакует, какой численностью и с какой целью. Это хорошо, что не могли. Это мы удачно зашли.

Третий и четвертый пролеты не принесли мне никаких сюрпризов, а на пятом обнаружился еще один боец. Он, видимо услышав обмен «своих», принял меня за кого-то не того и попробовал окликнуть. Правда, я увидел его раньше, потому его оклик слился с коротким «табадам», озвученным моей винтовкой. Ну, примерно так и звучит короткая очередь в исполнении данного экземпляра штурмового оружия. Но этого я подхватить не успел, и грохнулся он знатно, подняв сильный шум.

Но ничего нового в их связном обмене этот грохот не принес. То ли «отряд не заметил потери бойца», вернее, двух, то ли им было не до того. Во второе я верю, поскольку с улицы раз в тридцать секунд доносились рявканья ШОКов. Ребятки Вика явно развлекались, пользуясь редким и мощным оружием в сравнительно небольшом пространстве фабричного двора, и, судя по частоте залпов, можно было предположить, что они наслаждаются получаемым эффектом.

Когда я одолел шестой лестничный пролет и оказался перед дверью четвертого этажа, я остановился, перевел дыхание, вслушался во вражеский канал, потом притушил их рацию и запросил своих:

— Здесь Птиц, я на входе четвертого. Что у вас, Большой?

— Здесь Большой. На входе первого чисто, небольшая активность по окнам. На четвертом активности не наблюдаю. Время шесть, Птиц, работаем, — отозвался голос Вика.

«Время шесть» — это шесть минут до предполагаемого конца операции. Надо бы мне пошевеливаться. Что я и сделал, приоткрыв входную дверь на этаж, и чуть за это не поплатившись. Как только я показался в дверном проеме, справа по мне хлестануло длинной, но неприцельной очередью. Боли я не почувствовал, стало быть либо не попали, либо попали вскользь. Но думать мне было уже некогда, и я ушел в перекат, смещаясь с линии огня, вынуждая противника либо демаскироваться продолжением пальбы, либо смещаться с занятой позиции, а стало быть опять демаскироваться.

Вот он! Такой же охранник, но в бронике получше. Черт, с двадцати метров (по дальномеру), в шею могу и не попасть, а времени устраивать позиционную перестрелку у меня как-то нет. Ну и ладно, подумал я, а ля гер ком а ля гер, и долбанул в угол, около которого был обнаружен противник, плазменным зарядом из подствола.

Результат мне понравился. Грохнуло хорошо. А судя по отлетевшей конечности несчастного стрелка — не просто грохнуло, а с достижением цели. Ну и одной заботой меньше. Сканер в тактике подтвердил мне, что стрелок был один, и я двинулся по коридору в нужную мне сторону, если верить планировке. Все так же, перебежками, от стенки к стенке виляя и судорожно озираясь, давая сканеру «просветить» как можно большее пространство.

А вот и кабинет «Директора Штрауба», как это мило. Черт, да в нем никого! Твою ж мать налево в гроб, где эта мразь?

— Штрауб! — проорал я во всю глотку, стараясь перекричать канонаду снаружи. — Штрауб, где ты?

В тактике пискнул датчик движения. Тут же моя голова уже смотрела туда, куда рекомендовал умный компьютер. И сканер «бурил» стенку. А за стенкой той…

За стенкой наблюдался отчетливый тепловой силуэт. И, судя по тому, что можно было бы принять за «комплекцию», господин Илайя Штрауб, он же предатель Иля Шухер, ждал своей участи в предбаннике санузла, расположенного по соседству с его кабинетом.

Я остановился перед дверью предбанника. Сканер показывал мне, что в руке у моего заклятого врага что-то, либо пистолет, либо SMG какой-то. Рисковать и проверять я не хотел, потому просто врезал по двери ногой со всей дурацкой мочи, рассчитывая на то, что хлипкие петли просто сорвет.

И не ошибся. Дверь, не ожидавшая такого активного приветствия, слетела с петель и кувыркнулась в предбанник, прямо в сторону Шухера. Тот тоже не ожидал, что странно. В одной группе служили, мог бы и запомнить, как у нас принято было работать.

Тем не менее он вскинул свою стволину и пальнул в дверной проем, в белый свет как в копеечку. И никуда не попал, а я выпрямился, и, стреляя навскидку, оставил его безоружным. Моя пуля угодила точно в его шикарный дорогущий пистолет, эксклюзивную модель от Зауэра, с пластокерамическим корпусом и золотой инкрустацией. Ах, мне даже было бы стыдно портить такую прекрасную вещь, но… Главное, что из рук предателя ее вырвало, да и судя по внешнему виду, оно уже не стреляет.

Я, уже не торопясь, подошел к обезоруженному и опешившему врагу, и, наслаждаясь произведенным эффектом, снял тактику, открывая при этом лицо.

— Привет, Шухер, — процедил я, стараясь выровнять дыхание. — А я за тобой. Пошел!

— Птиц? — его удивлению не было предела. — Соловьев, ты охерел, что ли? Ты что устроил? Да тебя ж теперь!

— Пошел, мразь, завалю нахрен! — рявкнул я ему в лицо, для убедительности всадив одиночный в пол перед его ногами. — И без глупостей, урод!

В наушнике моем, который все время стоял на прием, послышался голос Вика:

— Птиц, время четыре, как у тебя?

— Найден, веду, встречайте! — и с этими словами я обошел Штрауба, не поворачиваясь к нему спиной и не сводя с него винтовки, и наподдал ему пинка, от которого он чуть было не слетел с ног.

— Пошел, блядь! Руки за голову! Смотреть вниз!

И он пошел. Задрав руки за голову, сложив ладони на поросшем складками жира выбритом затылке, матеря меня на чем свет стоит. А мне было хреново, голова шла кругом, и руки едва что не дрожали, потому что эта, столь долгожданная, встреча, стала очередным «крючком».