Глава 13
ВОЗВРАЩЕНИЕ

Серега никак не мог забыть торжествующую улыбку магика, уверенного в собственной победе. Помнил он и недоумение и обиду, исказившие лицо, когда пуля проделала в его лбу аккуратную дырочку. И хотя прошло уже больше суток с ночного сражения, он никак не мог отделаться от мысли, что какую?то важную деталь упускает. Зачем магик следовал с отрядом упаурыков? Что понадобилось дикарям на чужой земле? Почему князь Боркич пропустил их и дозволил разорять свои земли?

Столько вопросов и ни одного ответа. Намечалась серьезная проблема. Как бы после того, как с Боркичем будет покончено, не пришлось бы воевать с Золотым ханом, который уже успел надкусить пирог и почувствовать, какой он вкусный. Но об этом пусть у воевод головы болят, да у князя Вестлавта, затеявшего всю эту бучу.

Магик умер, но напоследок основательно приложил Одинцова. Очнулся Серега от того, что кто?то усиленно натирал ему снегом лицо. Было холодно и мокро. Захотелось влепить от души, чтобы неповадно было издеваться над командиром, но сил не было даже на то, чтобы шелбан отвесить шутнику. Серега продрал глаза и уставился на Карима, который склонился над ним. Вид у десятника был сильно встревоженный. Сереге захотелось сказать какую?нибудь гадость, но только язык во рту не поворачивался, превратившись в большой и толстый кусок ваты. Основательно все?таки магик его отделал.

– Командир – живой! – закричал оторвавшись от Одинцова Карим.

И в его голосе было столько радости, что Серега решил его пожалеть и не казнить за все хорошее. Но кричал он так громко, что казалось голова взорвется от этого крика.

Лех Шустрик и Вихрь подбежали к Кариму и помогли Сереге подняться на ноги. Стоял Одинцов не уверенно, но все же держался. По хорошему, надо бы полежать, отдохнуть, дать организму восстановиться. Вот только где на это время взять. Воевода Глухарь ждать не будет. Впереди решающее сражение, от которого князь Боркич бегает, как заяц от голодной лисы. Одинцов рвался сразу вскочить в седло и следовать к месту встречи, но Лех Шустрик настоял на небольшом отдыхе. Плохо будет, если из седла в таком состоянии сразу в походный лазарет отправиться. К тому же Одинцов восстанавливался быстро. Было решено дождаться утра и уж после этого выезжать на место встречи.

Утром Сергей чувствовал себя значительно лучше. На медведя еще рано ходить, но в седло самый раз. Только он уже не спешил уезжать. Одинцов собрал ребят перед пепелищем и приказал обыскать деревню. Его интересовали любые следы, которые мог оставить после себя магик. Правда на положительный результат поисков он не надеялся. Также Серега потребовал обыскать тела упаурыков. Так на всякий случай. Вдруг найдется письмо с подробной инструкцией от князя Боркича, что необходимо делать варварам в тылу врага. Правда, такая находка проходила бы по разделу фантастика.

Бойцы разошлись по деревне выполнять приказание командира. Работы предстояло много. Обойти все избы, поговорить с выжившими, обыскать те дома, в которых останавливались желтомордые. Серега не исключал вариант, что во время обысков они могут наткнуться на уцелевших врагов, спрятавшихся до лучших времен.

Сам же Одинцов направился к телу мертвого магика. Его никто не удосужился убрать с улицы. Он лежал в снегу, раскинув руки в стороны, и смотрел безучастным обиженным взглядом в утреннее небо. Шедший ночью снег припорошил тело. Рядом с ним лежало странное оружие, чью силу на себе испытал Серега ночью. Оно напоминало помповое ружье с дулом большого диаметра, больше похожее на компактный гранатомет. Серега поднял оружие, повертел его в руках и довольно цокнул языком. Похоже, он держал в руках силовое ружье, каким?то образом генерирующее некое силовое поле, которое выстреливалось в противника. Интересно, а сколько зарядов осталось в ружье, и как оно перезаряжается. Но тут как ни крути, без специалиста не разобраться. В любом случае, бросать трофей глупость непозволительная. Серега повесил ружье за спину и склонился над телом магика. Тщательный обыск принес скромный результат: бархатный мешочек с монетами, большой перстень?печатка с изображением атакующей змеи с раздувшимся в ярости капюшоном, кинжал с таким на кабанов ходить можно, и револьвер с коробкой патронов. Добычу Серега сложил на кусок материи, найденный в одном из карманов кафтана магика, и туго завязал в сверток. Похоже материя эта была носовым платком. Оставалось надеяться, что мертвяк не успел использовать его по назначению. По виду так он был чистым.

Одинцов поднялся, собирался уйти. Думал осмотреть тело шикбека. Если уж у кого и искать секретные грамоты, так только у него. Но задержался. Задумчиво окинул взглядом мертвого магика. Любопытная идея пришла в голову. Он оглянулся, увидел одного из дозорных, выставленных возле пепелища, и подозвал его к себе.

– Помогай, давай, – приказал он, наклоняясь над мертвецом.

Вдвоем они быстро раздели магика. Стянули с него узорчатый плащ, кафтан, крепкие кожаные штаны и сапоги. Оставили в одном исподнем. В процессе мародерства боец смотрел на своего командира с возрастающим недоумением. Участвовать в подобных мероприятиях ему еще не доводилось, и он не понимал, зачем это надо Волку. Довольствия итак хватает, в амуниции они не знали недостатка. Зачем мародерствовать. Серега же ничего объяснять солдату не стал. Его дело исполнять приказы, а думать задача командиров.

Свернув одежду в удобный для переноски сверток, Серега заметил на груди мертвеца золотую цепочку с знакомым символом. Раскрытый глаз в треугольнике, от которого в разные стороны исходят солнечные лучи. Так кажется у масонов обозначалось тайное знание и управление, но в этом Одинцов мог и ошибаться. В вопросах всемирного заговора он не был силен. Пришлось мародерку продолжать. Приподняв голову магика, он снял с него цепочку и внимательно ее рассмотрел. Отличная находка, вероятно либо какой?то символ веры, либо отличительный знак какого?то клана, или группы людей. Как бы ни самих магиков.

Серега выглядел довольным, как оборжавшийся сметаной кот. Больше в помощи солдата он не нуждался и отправил его назад на пост. Боец с радостью побежал назад. Оставаться наедине с мертвяком и обезумевшим командиром было некомфортно.

– И зачем тебе потребовалось обдирать мертвеца? Природная жадность взыграла? Не смог с собой совладать? – ехидно поинтересовался Лех Шустрик, подкравшийся незаметно со спины.

Серега подпрыгнул от неожиданности и с трудом удержался, чтобы инстинктивно не влепить ногой с разворота.

– Ты чего тут делаешь? – спросил Одинцов. – Почему не на обысках?

– А чего там всем толпиться, словно стадо безумных слонов. Больше следов затопчем, чем пользы принесем. Решил вот прогуляться и посмотреть, чем ты занимаешься. А у тебя тоже нескучно. Трупы обираешь. Вот только зачем тебе это потребовалось? Магики убийства своих не прощают, а уж подобные надругательства их вообще разозлят до чертиков.

– Откуда они узнают, что мы его убили. Насколько я понимаю, магиков много, многие шляются по дорогам и весям, никому отчет не несут. Они как бродячие торговцы, мало ли один в дороге сгинул, так с десяток еще есть, – задумчиво произнес Серега, разглядывая тело.

– Ну, во?первых, этот экземпляр явно в наши леса не ради торговли забрался. А по всей видимости направили его сюда с какой?то важной миссией, благодаря твоему вмешательству, он эту миссию благополучно провалил. Думаю, его исчезновением заинтересуются те, кто его сюда направил. Во?вторых, слышал я от знающих людей, что когда магик умирает, напоследок сигнал какой?то издает беззвучный, который принимают его братья в Железных землях. И таким образом они знают, что убили их брата. Так что скрыть этот факт не получится, как не крути.

– Умеешь ты, Шустрик, настроение поднять. Раньше я для магиков был только надоедливой мухой, которую следует прикончить, теперь буду сродни мухи це?це…

– Какой?какой мухи? – удивленно вытаращился на Серегу Лех.

– Опасной смертельно значит мухи. Ничего как?нибудь переживем, – сказал Серега, прижимая к груди богатство, сверток с одеждой магика.

– Так, может, все же расскажешь, зачем тебе потребовалось его тряпье?

Одинцов вздохнул. Кажется, избавиться от расспросов не удастся.

– Я считаю, что все в хозяйстве пригодится, – заявил он.

– Хорошо сказал. Не поспоришь. Но туманно.

– Считай для коллекции. Задумал редкие вещи собирать. Потом домом обзаведусь, развешу трофеи по стенам, буду на старости лет вспоминать былые подвиги за кружкой доброго эля, – выдал Серега.

– Красиво сказал, но не достоверно. Чего темнишь, Одинец? – нахмурился Шустрик.

– Лех, если бы я сам знал, на фига мне это тряпье сдалось. Не знаю пока. Но думаю, что судьба штука загадочная. Вдруг в тыл врага нас с тобой занесет, а у меня уже и маскировочный костюм есть, а по его образцу нетрудно и второй сшить, – заявил Одинцов.

– Вот теперь это больше истину напоминает, запасливый ты наш. Ну, надо же чего удумал. В гости к магикам в Железные земли собрался, – покачал головой впечатленный Шустрик.

– Пока я никуда не собираюсь. Но боюсь, если за мной охота продолжится, то придется съездить в гости к тому, кто спектакль заказывает, и объяснить ему доходчиво, что не правильное дело он затеял. Можно и обжечься. Да и просто не нравятся мне эти магики. Что они из себя возомнили! Хозяева мира тоже мне нашлись! – возмутился Серега.

– Хозяева не хозяева, но управлять миром у них получается, – задумался о чем?то своем Шустрик.

И в который раз у Сереги появилось чувство, что Лех что?то недоговаривает, темнит о чем?то.

– Пойдем хана обыщем, пока не протух в конец, – предложил Серега.

– Дело говоришь. А красиво ты его вчера уделал, – заявил Шустрик.

– Да, ладно тебе. Это он меня чуть было не уделал. Насилу выкрутился.

Обыск шикбека много времени не занял, но и в этот раз Серега настоял на том, чтобы раздеть труп. Помимо обычных трофеев в виде денег, оружия и украшений, им достались высушенные полоски кожи, покрытые какими?то закорючками. Похоже, необходимую грамоту они все же нашли. Но самая важная находка ждала их впереди. Когда шикбек остался лежать на снегу голый, в отличии от магика исподнего у него не имелось, Серега увидел серебряную цепочку с глазом. Точно такую же как и у магика, только выполненную из другого металла.

– Лех, быстренько подгони мне пару бойцов. Только пошустрее, – скаламбурил Серега.

Через минуту перед Одинцовым стояли трое солдат.

– Вот такую хреновину я нашел на теле шикбека. Вы должны раздеть всех дикарей. Мне нужно знать, если у кого?то еще такие украшения.

Солдаты бросились исполнять его приказ. Шустрик остался рядом с другом.

– Как ты думаешь, что это такое? – спросил его Одинцов.

– Где?то в каких?то книгах мне доводилось встречать этот символ. Но вот хоть убей меня, сейчас не вспомню где, и что он обозначает, – задумчиво произнес Лех.

– Я решил было, что это символ магика, принадлежность к какой?то вере или касте. Но почему такая же штуковина у хана нашлась. Они с магиком вряд ли одну веру исповедают.

– Эти упаурыки хвосты коням крутят, да с кобылами сношаются. Какая там у них религия может быть? – презрительно скривился Шустрик.

– Кобылиная, – нашелся Серега.

– Разве что.

– Тогда ничего не понимаю. Если это тайный знак магиков, то что этот хан тоже магик получается? Это же чушь какая?то.

– Полная, – согласился с ним Шустрик. – Хотя как вариант. Заметь цепочки и сами глаза у обоих разные. У магика золотой, у шикбека серебряный. А что если серебряные носят те, кто служат магикам. Продавшие им свою душу и тело.

– А вот эта идея мне нравится. Похоже на правду, – согласился с версией Леха Серега.

Вскоре солдаты вернулись и доложили, что ни у кого из упаурыков больше подобных талисманов найдено не было.

– А зачем магикам помечать каждую ветку, достаточно оставить памятный знак на стволе дерева, – сказал Шустрик.

Серега был с ним согласен. Рассовав добычу по переметным сумам, они стали дожидаться возвращения остальных солдат.

Обыск больше ничего не дал, только горестный результат пребывания упаурыков. От некогда богатой деревни в двадцать домов остались только уголья, да пустые углы. С десяток стариков, да хнычущих деток. Всех мужиков дикари вырезали. С бабами поступили также, только предварительно попользовав их. Ужасная картина. Помочь деревне Одинцов был не в силах. Оставалось только надеяться, что ему еще удастся отплатить князю Боркичу за все эти ужасы достойной монетой. "Ухо за ухо, зуб за зуб" – суровый, но справедливый закон.

Одинцов выслушал доклады бойцов и скомандовал:

– Немедленно выступаем.

Но они все равно задержались в деревне еще на час. Требовалось перекусить перед дальней дорогой. До Батракской дороги, где им предстояло воссоединиться с войском Глухаря, путь неблизкий.

Батрачья дорога представляла собой заброшенный широкий тракт, поросший кустарником и одинокими деревцами. Было видно, что им давно никто не пользовался. Видно как упаурыкам перестали дань платить, да закрыли границы на замок, люди постарались забыть о позорной дороге, которая принесла столько слез и боли.

Они выбрались на Батрачью дорогу к вечеру. Солнце уже подползло к горизонту и превратилось в кровавую шайбу, заливавшую снежные поля огненным сиянием. Красивое зрелище, которое вскоре скрылось за ветвями густого ельника. Выбрав верное направление, они устремились по тракту навстречу Вестлавтскому войску. Через час стемнело, и солдаты запалили походные факела, чтобы в темноте ненароком не завернуть в непролазную глухомань. Несколько раз до них доносился заунывный волчий вой, который то удалялся, то приближался, словно их преследовала многочисленная волчья стая. Взошла луна и высветила дорогу, уходящую далеко вдаль.

Войско воеводы Глухаря они настигли к середине ночи. Командиры выбрали место, где Батрачий тракт с двух сторон обнимали широкие поляны, и разбили стоянку. Выставили походные шатры и караулы.

Лагерь Одинцов увидел издалека. По дымным столбам, поднимавшимся к небу. Воевода Глухарь не таился от врага, а шел открыто. Он не боялся князя Боркича, считая, что его карта бита, и вскоре над Вышеградом будет развиваться вестлавтский стяг.

Серега приказал прибавить ходу, но вскоре их продвижение было остановлено. Резкий окрик, и со всех сторон на проезжую дорогу посыпались всадники, которые в мгновение окружили отряд Одинцова.

– Кто такие? Куда путь держите? – спросил по всей видимости командир засадного отряда.

– Сотник Волк. Возвращаюсь с секретного задания, – ответил Серега, внимательно наблюдая за рыцарем.

– Чем докажешь, сотник, что не врешь, али врагу не продался? – ехидно спросил командир дозорных.

Серега склонился к седлу и вытащил из переметной сумы тряпицу, вышитую родовым гербом Глухаря. Он протянул ее командиру, тот внимательно изучил верительную грамоту и вернул ее Одинцову.

– Можете продолжать движение, – короткий поклон, командир дозорных взмахнул рукой, призывая освободить дорогу.

Въехав в лагерь, первым делом Серега отыскал расположение Волчьей Сотни и разбудил Дорина с Черноусом. Увидев сотника, друзья расцвели и как были в одном исподнем повыскакивали из палаток на мороз.

– Чего так долго?

– Мы уже собирались за тобой спасательную команду отправлять, – затараторили они, перебивая друг друга.

– Порядок. Все потом. Сейчас бы соснуть с дороги, да отдохнуть самую малость, – сказал Серега, спешиваясь.

Он взглянул на пританцовывавших на морозе друзей в длинных белых рубахах, просторных штанах и сапожках, на их побелевшие от холода лица и не смог сдержать улыбку.

Лех Шустрик, вставший рядом с Одинцовым, прокомментировал увиденное.

– Вы же себе сейчас все хозяйство отморозите, а потом будете не способны воевать. Евнухи они вообще?то плохие солдаты.

– Давайте к нам. У нас в шатре жарко, как у молодухи под сиськой, – позвал Черноус.

– А мы пока организуем ночлег, – заявил Дорин.

Серега не стал отказываться от приглашения. Он оглянулся, окинул взглядом свой отряд. Все уже спешились, и вели коней к коновязи. Несколько минут потерпят, а там и для них палатки установят. Правда протопить не успеют, будет в них холодно, но после напряженной скачки – главное это лежак, на который можно рухнуть, зарыться в медвежьи шкуры и несколько часов проспать без тревоги.

Черноус не обманул, в шатре была настоящая парилка и пахло дымом. Прямо посередине между походными лежанками был сооружен очаг, который чадил в дымоходное отверстие в центре шатра.

Серега плюхнулся на лежак. Шустрик сел подле него.

– Нам бы чего выпить с дороги. От кружки пива не отказался бы, – заявил Одинцов.

– Это мы сейчас мигом организуем, – засуетился Черноус.

В это время Дорин облачился в кожаные штаны на меху, в куртку, нахлобучил на голову теплую шапку и выскочил из шатра. Когда полог приоткрылся, Серегу на миг обдало морозным воздухом, сгоняя дрему.

– Как все прошло? Нагнали дикарей? – спросил Черноус, ставя перед друзьями кувшин с пивом и металлические кубки.

Серега крякнул от досады. Он рассчитывал, что их сперва накормят, напоят, спать положат, вариант с банькой можно и пропустить, так как походная жизнь к подобным излишествам не располагала, а уж потом будут допросами мучать. Так кажется полагалось в русских сказках с богатырями поступать. Но расспросы были неизбежны. Так что пришлось рассказывать. Он опустил все подробности, но и без этого рассказ занял четверть часа.

К этому времени Дорин вернулся и доложил, что шатры для сотника и его отряда поставлены. Можно отправляться ко сну.

– Воевода Глухарь повелел ждать тебя на дороге два дня, после чего войско должно было продолжить путь. Сегодня как раз второй день начался. Так что ты успел, – сообщил Одинцову Дорин. – Да и еще. Воевода захочет услышать твой доклад, но, думаю, это подождет утра. Никаких особых распоряжений Глухарь не оставлял. Значит, можете с дороги отдыхать.

Дорин проводил Серегу и Шустрика к их палатке. Очаг уже дымил, потихоньку по шатру распространялось тепло. В огне лежали не бревна, а какие?то бруски, спрессованные из опилок, пропитанных горючей жидкость. Сбросив с себя броню, Серега забрался на ложе, скинул сапоги, закутался в шкуры и заснул.

Утром Серега чувствовал себя выспавшимся, не смотря на то, что спать ему довелось всего четыре часа. Он проснулся сам, и почувствовал, что больше в него не влезет. Тело требовало движения. В прежней жизни бывало он мог проспать часов десять и чувствовать себя разбитым, словно после многодневной беспробудной пьянки. Только кофеем и спасался. Выбравшись из?под шкур, он натянул на ноги сапоги, откинул полог шатра и выбрался наружу.

Над лагерем поднималось солнце. Между палатками уже ходили люди. Войско пробуждалось.

Одинцов зачерпнул полные ладони снега и умыл лицо, прогоняя остатки дремоты. Он вытянулся в полный рост, развел руки в стороны и сладко потянулся.

– Доброе утро, сотник Волк, – послышался позади знакомый хриплый голос.

Одинцов обернулся и увидел Ключа, секретаря воеводы Глухаря. Он стоял в окружении двух солдат с воздетыми к небу копьями.

"Арестовывать они меня что ли пришли?" – родилась мысль у Сереги, но вслух он ее говорить не стал.

– И тебе подобру?поздорову, – сказал Одинцов.

В это время полог шатра откинулся и наружу выбрался Лех Шустрик. Заспанный и недовольный.

– Чего расшумелись, шумельцы? – спросил он, протирая глаза. – Рань же еще несусветная.

– Воевода Глухарь просит сотника Волка проследовать к нему в штабной шатер, – безучастным голосом произнес Ключ.

"Интересно, к чему такой официоз. Что тут произошло в мое отсутствие?" – подумал Серега, но озвучивать эти мысли снова не стал.

– Мне нужно минут пять, чтобы собрать трофеи. Они очень важны для доклада воеводе.

– Конечно, Волк. Мы подождем, – согласился Ключ.

Серега забрался назад в палатку, распаковал седельные сумки, которые бойцы ночью принесли, когда он уже спал. Освободил одну из них и сложил в нее все, что могло пригодится на докладе. Главное верительные грамоты убитого шикбека. Уж они то воеводу точно заинтересуют.

Выбравшись наружу, он закинул сумку себе на плечо и сказал:

– Я готов.

– Следуй за мной, – потребовал Ключник.

Лех Шустрик поспешно заявил:

– Я с вами пойду. Мне тоже есть, что сказать воеводе.

Выглядел он при этом весьма встревоженным.

К чему бы это? Что у них тут происходит?

Серега чувствовал себя политическим заключенным, которого сопровождает вооруженный конвой на первый допрос. Ощущение так себе, слишком экзотическое. Но он не мог от него отделаться. Хорошо, что Шустрик с ним пошел. Это согревало.

Воевода Глухарь их ждал. В штабной палатке помимо воеводы присутствовало еще девять человек, в которых Одинцов мгновенно опознал других сотников. Четверых из них он знал лично. Помимо Ругвольда, Собутая и Кринаша, с которыми он воевал плечом к плечу в последние недели, он увидел сотника Джеро. Вот уж кого встретить возле воеводы он не ожидал. При появлении Одинцова Джеро напрягся, бросил на него злой взгляд, но промолчал.

Когда Серега и Шустрик вошли в шатер, все разговоры смолкли и командиры выжидающе уставились на них.

– Приветствую тебя, сотник Волк. С чем вернулся ты из рейда? – приветствовал Серегу воевода Глухарь.

Он выжидательно уставился на Одинцова. И Сергей приступил к докладу. В отличии от ночного рассказа, он обстоятельно во всех подробностях поведал об их погони за диверсионным отрядом упаурыков, доложил о том, как они уничтожили отряд и шикбека. Не упустил он из вида и тот факт, что вместе с отрядом следовал магик. Сергей поделился своими соображениями об участии магиков в вооруженном конфликте между Вестлавтом и Боркичем. На самое вкусное он оставил кусок ткани с упаурыкскими закорючками. Оставалось надеяться, что в ставке воеводы найдутся толмачи, которые смогут перевести эту дребедень на человеческий язык. Умолчал Сергей только о талисманах, найденных на теле магика и шикбека. Это он решил оставить для себя. Будет о чем подумать на досуге. Также он не стал рассказывать о захваченном костюме магика. Дополнительный козырь в рукаве никогда не помешает. Да и незачем об этом воеводе знать.

– Это все? – сурово спросил Глухарь.

– Все, – ответил Сергей.

"Он меня в чем?то подозревает? Но в чем? Свихнулись они тут что ли?"

Но как вскоре выяснилось, тревоги Одинцова были беспочвенны.

– Ключ, возьми грамотку и отнеси ее Добродею. Пусть поколдуют над ней. К полудню мне нужны результаты, – распорядился воевода.

Ключ взял грамоту и покинул шатер. Безмолвно и стремительно.

– Теперь про упаурыков. То что отряд уничтожен, это честь тебе и хвала. Мы обязательно выясним, что они делали на нашей земле, и как они связаны с магиками. Никогда до этого не бывало, чтобы магики во время войн занимали чью?либо сторону. Мы разберемся в этом вопросе. Но сейчас надо сосредоточиться на главном. Завтра мы планируем соединить вестлавтское войско, чтобы встретить армию Боркича. Для этого я позвал вас всех. Нам предстоит проработать грядущее соединение, и последующее сражение во всех подробностях. Чтобы на поле боя не возникло сумятицы и бардака.

Серега расслабился. Видно конвой ему полагался по ритуалу. Никто не собирался его арестовывать. Через несколько минут он уже и думать забыл, погрузившись в совещание. Незаметно для всех из шатра выскользнул Лех Шустрик, почувствовав себя лишним на этом празднике жизни.