Утро выдалось ясным и веселым, о ночной грозе ничего не напоминало, Ляшков выбрался из палатки, потянулся до хруста в суставах, зевнул и огляделся, все еще спали. В лесу царила тишина, которую нарушало лишь птичье щебетание и тихое, ласковое журчание речушки.

— Хорошо то как, лепота — улыбнулся Егор и пошел умываться.

Вода в речке была приятно прохладной, и бодрящей, искупавшись, он уже собирался идти к палаткам, как услышал легкий всплеск.

— Если в реке, кто то плещется, значит, этот кто то — рыба, а раз это рыба, значит, ее можно пригласить на сковородку. Не зря же Пузырь удочку с собой тащил — поразмыслив, пришел к выводу парень.

Но сначала надо было накопать червей. Ляшков отыскал свою лопатку, и отошел в сторонку от палаток, собрался было приступить к земляным работам, и вдруг вспомнил:

— Вот блин, костер то погас, и дров совсем нет, надо сходить, принести, а то пока эти лентяи раскачаются.

Оставив инструмент, Егор направился собирать хворост.

Продираясь через кусты с охапкой дров, Егор услышал странный шум со стороны лагеря. Аккуратно сложив поклажу на землю, он осторожно отодвинул ветки и выглянул. Увиденное, заставило пригнуться. В трех шагах от укрытия Ляшкова, боком к нему стоял невысокий крепкий мужик с грязными, торчащими в разные стороны шевелюрой и бородой. Одет он был в засаленную странного покроя кожаную куртку. В руках у него был заряженный арбалет, на поясе солидных размеров нож в простых деревянных ножнах. Давно не мытая, свирепая, обрюзгшая рожа, выражала неподдельную радость, очевидно при виде богатой добычи. Сама добыча: шестеро связанных по рукам и ногам Егоровых спутников, радости оборванца, похоже, не разделяла. На изумленной Серегиной физиономии в которую собственно и был направлен арбалетный болт, красовался огромный «фонарь». Другой член команды — Костик валялся в стороне лицом вниз. Возле Лехи и испуганно жавшихся к нему девушек стоял еще один персонаж — среднего роста худой парень, почти пацан, лет 16 отроду. На нем был колет синего и желтого цветов с каким то рисунком на груди, и такой же берет с довольно ободранным пером, вооружен этот вояка был алебардой, острие которой было направлено точнехонько в грудь Емелину.

Возле палаток, деловито ощупывая ткань и что- то, довольно бурча себе под нос разгуливал наиболее любопытный экземпляр местной «фауны». Самый натуральный средневековый воин в кольчуге доходившей ему до колен, с прямым мечом на поясе, и обвешанный как новогодняя елка прочим аналогичным колюще — режущим «инструментом», начиная от длинного, широкого кинжала, и заканчивая засунутым за пояс моргенштерном.

— Что за маскарад хэллоуин у них тут, что-ли? Блин а что Костян то не шевелится, неужели эти уроды его насмерть — мелькнула мысль — В двух шагах между собой и первым противником парень увидел в траве свою саперную лопатку, план действий родился мгновенно. Шагнув из кустов на поляну Ляшков, коротко пронзительно свистнул, привлекая к себе внимание арбалетчика. Надо отдать должное, реакция у него была неплохая, резко обернувшись, бородач спустил тетиву. Егор прыжком вперед, кувыркнулся через голову. Рукоятка лопатки удобно легла в правую руку. Арбалетный болт безобидно просвистел где то над головой, а остро заточенное лезвие шанцевого инструмента рассекло кадык незадачливого стрелка. Брызнула кровь, мужик с хрипом, зажимая рану, упал, но зацикливаться на нем и комплексовать было некогда, навстречу уже бежали другие бандиты.

Ближе оказался молодой, он сходу попытался насадить Ляшкова на острие своей алебарды. Егор перекинул свое оружие в левую руку сделал шаг навстречу и в сторону, пропуская нападавшего мимо себя, одновременно контролируя кистью правой руки древко, и оказавшись за спиной алебардщика, от души врезал ему по затылку лопаткой плашмя. Не издав не звука, неприятель мешком осел на землю.

С воином в кольчуге управится было сложнее, поэтому бросив инструмент Егор развернулся и петляя побежал вокруг поляны, одновременно готовя врагу сюрприз. Пробежав несколько десятков метров, он сбавил темп, подпуская изрядно запыхавшегося яростно размахивающего мечом преследователя поближе. А затем, когда тот уже был в двух шагах, резко остановился, развернулся и метнул точно в незащищенный лоб набегавшего, не успевшего притормозить противника тяжелую гирьку кистеня. Бой был окончен.

Скрутив руки и ноги оглушенного юнца, победитель на всякий случай запихал тому в рот, вместо кляпа его собственный берет, валявшийся рядом, а потом направился освобождать своих друзей, встретивших его радостными воплями, и рыданиями.

— Ну, теперь объясните мне, откуда взялись эти взбесившиеся реконструкторы, и что и собственно от вас было надо — поинтересовался Ляшков, когда веревки, опутавшие пленников, наконец были разрезаны, Щебенкин был приведен в чувство, все более или менее успокоились. Сделавший несколько хороших глотков из заветной «медицинской» фляги Егор сумел унять нервную дрожь во всем теле.

Из путанных и сбивчивых объяснений друзей, удалось выяснить, что нападавшие вышли из леса с северного конца поляны. Без всяких вопросов и объяснений шедший первым латник, ударом кулака в тяжелой, кованной, перчатке отправил в нокаут умывавшегося у ручья Костю. Выглянувшего из палатки на шум Корнева арбалетчик приветствовал пинком сапога в лицо, после чего всех, угрожая оружием, собрали в кучу и связали. Больше ничего сделать нападавшие не успели, поскольку в этот момент из кустов вылез «супермен» Ляшков и устроил форменное побоище.

— Надо полицию вызывать — Емелин достал мобильник.

— Ну да, они сразу Егора загребут по обвинению в убийстве, а мы все пойдем соучастниками, они итак то русских не любят, а тут еще два жмурика из местных — засомневался Корнев.

— Ерунда, нас здесь семь человек, мы докажем, что это была самооборона, давай Леша звони — категорично заявила Лена.

— О, не понял, не берет, говорит сети нет.

— Вчера же вечером все нормально было, я еще маме звонила — удивилась Светка.

Эксперимент со своими мобильниками, повторили по очереди Корнев, Живчикова и Арсеньева, с тем же результатом.

— Ладно — Егор поднялся с земли — будем сами разбираться, а ну пацаны, помогите этих убрать.

Совместными усилиями парни оттащили трупы в сторонку, что бы не маячили перед глазами. Егор вместе со страдальчески морщившимся Сергеем сняли с них оружие и доспехи и тщательно обыскали. Емелину был вручен трофейный арбалет, и вместе с вооружившимся моргенштерном Щебенкиным, они отправлены были в секрет на северной части поляны, чтобы избежать повторного нападения. Кто знает, сколько там еще в лесу бродит подобных несознательных латышских граждан.

Теперь настала очередь допроса пленного, который к тому времени пришел в себя и морщась от боли в затылке, оглядываясь крутил головой, очевидно пытаясь понять где он и что с ним произошло. Первым к нему подошел Корнев, увидев склонившуюся над ним свирепую, украшенную синяком физиономию недавнего пленника, парень впал в полную панику. Он извивался всем телом, пытаясь освободиться, испуганно вращал выпученными глазами, и что то мычал, очевидно, в свое оправдание.

— Ну и что вы будете с ним делать? — поинтересовалась подошедшая следом Живчикова — кстати, если вытащить кляп, можно попробовать понять, что он говорит.

— Угу, спасибо, что подсказала, сами бы ни за что не догадались, иди костром займись — кивнул Егор, вытаскивая изрядно замусоленный берет, изо рта «языка», и на всякий случай, приставив к его горлу острие снятого с арбалетчика ножа, дабы отбить у пленного всякое желание заорать. Парень оказался понятливым, сразу заткнулся и лишь молча таращился, переводя взгляд с Ляшкова, на Корнева.

— Правда Лен идите лучше со Светкой поесть, что ли приготовьте, а то я с голоду умираю, здесь мы с Лешим, как ни — будь без вас, разберемся — поддержал товарища Сергей.

— Кому что, а Корневу лишь бы пожрать, готовится уже, не переживай — фыркнула непривыкшая оставаться в долгу староста, но, тем не менее, послушно направилась в нужном направлении.

Егор начал допрос:

— Ты кто?

Лицо пленника выразило полное непонимание, он пробормотал.

— Их нихт ферштее.

Егор опешил: «ну вот, приехали».

— Чего делать то будем.

Сергей успокоил:

— Это то, как раз не проблема, я немецким довольно неплохо владею, в школе его учил, и потом ты же знаешь, я же в детстве с родителями в Казахстане жил. У меня много друзей немцев было, практика разговорная хорошая была.

— Ну, давай, на немецком попробуем, я буду говорить, а ты переводи.

— Хорошо, говори.

Егор повернулся к пленнику, сделал зверскую физиономию и прорычал ему в лицо

— Не кричи, отвечай тихо и спокойно, а самое главное честно, иначе у меня рука соскользнет и я что ни — будь, тебе нечаянно отрежу, ты меня понял?

Корнев перевел.

Парень судорожно сглотнул, и не отводя круглых глаз от лица Ляшкова осторожно кивнул.

— Кто вы такие, и что вам от нас было надо?

— я Альберт фон Зиг оруженосец владельца этой земли, и замка Грюненбург, господина барона де Виверна, а они — парень кивнул головой туда, где лежали трупы — его воины.

— Интересная история, они тут че, в своей Прибалтике, решили встать на светлый путь феодализма? — удивился Корнев, и поинтересовался у пленника:

— какой сейчас год, по твоему?

— 1500 от Рождества Христова

При этих словах друзья переглянулись, и Сергей заметил:

— ты, наверное, пацана, слишком сильно по башке приложил.

Егор в ответ только непонимающе пожал плечами:

— Ну давай, ври дальше.

— Три дня назад барон вызвал меня и приказал, чтобы я и Ганс отправились с Куртом, мы должны были схватить человека, которого он нам покажет. Мы выполнили приказ господина, и уже ехали обратно, но уже стемнело и мы решили остановиться на ночлег в лесу, неподалеку отсюда. Утром Ганс Арбалетчик почувствовал запах дыма, мы знали, что здесь никто не живет и поэтому пошли на разведку, дальше вы знаете, я ни кого не убивал, пощадите меня.

— Что вы собирались с нами делать? — поинтересовался Корнев.

— Отвели бы к нашему господину, а он бы вас продал, вы молодые, здоровые, такие рабы дорого стоят.

— Интересно, с чего это вы решили, что нас можно продать? — возмутились ребята

— Все, что находится на земле барона — его собственность, и он волен поступать с ней как захочет.

Сергей заметил:

— судя по всему, твой господин — редкая скотина.

Де Зиг молча философски пожал плечами мол «что есть, то есть».

— Кроме вас еще кто здесь, в лесу?

— Крепостной барона, которого мы взяли себе в помощь и человек, которого мы везли к господину.

— У крепостного оружие есть?

Лицо пленника выразило неподдельное удивление: «Кто же рабу оружие даст?»

— Понятно — буркнул Егор, досадуя на себя за глупый вопрос, и повернулся, услышав шум за спиной.

В это время, словно подтверждая слова допрашиваемого, на поляну въехала целая кавалькада. Первым шел средних лет бородатый мужик в серой, грязной холщевой рубахе подпоясанной обрывком бечевки, и таких же драных и грязных холщевых штанах. Левой рукой он держал под уздцы понурую пегую лошаденку, запряженную в телегу. Правую руку «абориген» держал поднятой вверх, как американский президент на присяге. Сбоку, чуть позади него вышагивал гордый «Вжик» держа нового пленника под прицелом арбалета. В телеге на охапке сена сидел связанный седой, но довольно крепкий старик. Замыкали шествие две оседланные лошади, поводья которых были привязаны к телеге.

Как рассказал подошедшим парням довольный собой Емелин — только, только они с Костиком пришли на назначенное для «несения службы» место и стали оборудовать наблюдательный пост, как услышали конское ржание. В зарослях, метрах в двадцати впереди. Они неслышно прокрались к источнику шума, (Егор недоверчиво хмыкнул, представив себе неслышно крадущегося Щебенкина, но перебивать рассказчика не стал) и обнаружили в кустах лошадей, телегу и связанного старика в ней. Хозяин телеги обнаружился несколько позже. Увидев, как вооруженные люди уводят, его движимое имущество, мужик сам выскочил из кустов, куда спрятался при «неслышном» приближении парней, и, упав на колени, стал упрашивать, не забирать его единственную кормилицу. Всем своим видом выражая готовность, изо всех сил и возможностей, служить «господам разбойникам».

В этом месте Сергей удивленно посмотрел на Леху:

— а, ты на каком языке с ним разговаривал?

— Как на каком, на русском конечно, он по нашему хорошо шпарит, только немного странно, но все понятно. А почему ты спрашиваешь?

— Да так.

Очевидно, старик и был тем самым человеком, которого желало видеть местное «начальство». Судя по всему при этом сам задержанный, такого желания не испытывал. Одет он был в крестьянскую одежду примерно также как и возница, разница только в том, что одежда была чище и опрятней. Однако, что то в облике этого человека заставило присмотреться к нему внимательней, что именно Егор сначала не мог понять, чуть позже до него дошло — глаза. Во взгляде баронского крепостного читались только безразличие и тупая покорность судьбе, смешанные со страхом. В умных глазах старика напротив блеснуло скрываемое за внешним безразличием, настороженное любопытство, с которым он исподлобья оглядывал поляну и разбитый на ней лагерь. Когда взгляд остановился на трупах Курта и арбалетчика — удивление и торжество.

Допрошенный на скорую руку крестьянин сообщил, что зовут его Фролом он раб местного фогта. Крестоносцы захватили его 3 года назад во время очередного набега в одной из деревушек под Вильно. А на днях к нему пришли слуги господина, и потребовали, чтобы он запрягал лошадь и ехал с ними.

В это время девчонки позвали парней завтракать, и беседу с остальными аборигенами решили отложить.

Скрутив на всякий случай руки и ноги «водителю кобылы» и усадив его на землю возле тележного колеса рядом с оруженосцем, ребята собрались у костра и с аппетитом стали поглощать кашу с тушенкой. За завтраком Егор и Сергей коротко рассказали остальным все, что удалось узнать у Альберта.

— Этих кормить будем — Емелин кивнул головой в сторону телеги.

— Потерпят, ничего страшного, и вообще, чего ради, мы должны их кормить — решила Живчикова — мы их сюда не звали.

— Может правда, того старого развязать — предложила Светка — кстати, а кто он? — спросила она, показывая на, сидевшего в телеге человека.

— Не знаю — ответил Егор — судя по виду, тоже какой то крестьянин, но уж больно странный.

— Нет — Светка покачала головой — он не крестьянин, посмотри на его руки, и на руки вот этого Фрола.

— А че руки — удивленно поднял глаза Корнев.

— Ну, я когда за водой к ручью ходила, мимо прошла и внимание обратила, у меня бабушка с дедушкой в деревне жили. Они постоянно в огороде копались, так я помню, что них руки вон как у того — Светка показала на возницу — не знаю, как сказать, корявые, что ли. А у того, что в телеге руки не такие.

— Молодец Светик, подметила, а я еще понять не мог, что то у него не так, не правильно — Егор согласно кивнул — надо пойти с ним переговорить.

— Приведи его сюда, вместе и поговорим — включилась в разговор Таня.

— Правильно — поддержали ее все остальные.

Сергей поднялся.

— Да кстати, кто еще на каком языке говорить может?

— Я немного на немецком — подал голос Емелин.

— Я французский знаю, не очень хорошо, но могу говорить — подняла руку Светка.

Ляшков и Щебенкин признались, что, через пень колоду могут изъяснятся на английском, неплохо знали этот язык Татьяна и Живчикова.

— а почему ты спросил? — поинтересовалась Лена.

— Затем, что из этих — Корнев кивнул головой в сторону телеги — один говорит на немецком, один на русском, а на каком языке говорит третий, я даже не знаю.

Третий, тоже оказался немцем. Старик, дрожащим жалобным голосом поведал, что он простой каменщик, зовут его Фриц Вольф он ехали в Магдебург в поисках работы, когда на него напали слуги фогта. За что с ними так обошлись, он не знает. Фриц попросил развязать, его и не причинять никакого вреда, клятвенно заверяя, что никуда не убежит и не доставит беспокойства «добрым господам».

Выслушав перевод Корнева, Егор кивнул:

— мы тебя развяжем, только ты нам сначала правду расскажешь, а не эту сказочку, а то оставим вас связанными здесь, и выбирайтесь, как знаете. Из тебя такой же каменщик, как из меня епископ.

Фриц исподлобья, оценивающе посмотрел на Егора и уже совсем другим, твердым голосом спросил:

— это вы убили Курта и его приятеля?

Егор кивнул:

— они первые напали на нас, мы только защищались.

— Хорошо, я все расскажу.

Старик рассказал, что его действительно зовут Фридрих Вольф, никакой он не каменщик, а служил начетником у местного фогта, рыцаря фон Гутенбергена вместе с Куртом, который тогда был воином в их дружине. Неделю назад в их замке появился бретонский барон де Виверн с двумя оруженосцами и небольшим отрядом из двадцати ландскнехтов. Барон ехал в Ригу, что бы вступить в орден.

Фон Гутенберген радушно принял барона как будущего собрата по оружию. Но на следующую ночь, вместо благодарности де Виверн воспользовавшись помощью негодяя Курта вместе со своими наемниками напал на рыцаря и его людей. Небольшой гарнизон замка, застигнутый врасплох, отчаянно сопротивлялся, но силы были не равны. К утру Грюненбург поменял владельца. Барон объявил себя новым фогтом, а предатель Курт очевидно стал служить у него. Вольфу единственному из обитателей замка удалось ускользнуть, он некоторое время скрывался в окрестных чащобах, а потом решил пробираться в Ригу, чтобы рассказать обо всем тамошнему епископу и просить его помощи и защиты. Однако далеко уйти ему не дали. Позапрошлой ночью на постоялом дворе Вольфа схватили люди барона, таким образом, он и оказался здесь.

Егор развязал пленника, а Таня принесла ему миску с кашей, пока бывший начетник поглощал нехитрое угощение, между ребятами завязалась оживленная дискуссия.

Роль докладчика взял на себя Корнев, вначале он вкратце пересказал все, что удалось узнать, а потом, выдержав эффектную паузу, продолжил:

— Итак, из полученной информации делаем следующие выводы:

первое — либо мы попали на территорию психиатрической лечебницы, где все больные несут один и тот же бред. Либо, и в это тоже трудно поверить, но мы находимся не в нашем времени, а в 1500 году на территории Ливонского ордена. Каким образом мы сюда попали, и как отсюда выбираться, мы не знаем (молчи Ленка не перебивай, после предоставим тебе слово).

второе — нравы здесь царят, самые, что ни на есть средневековые. Мы находимся на земле одного из местных феодалов — барона де Виверна, редкостного скота, злыдня, и самодура;

третье — вторжения на чужую территорию нам показалось мало. Наш Леший прикончил двух воинов этого самого Виверна, а его оруженосца взял в плен, чем скорее всего обидел нашего гостеприимного хозяина. Через это, как говорил наш Борис Абрамыч, мы все будем иметь крупные неприятности, и как их избежать, мы тоже не знаем.

Он обвел притихших ребят взглядом:

— Ну а теперь, прошу собравшихся, высказывать свои идеи и предложения, разумные и толковые.

Таня заметила:

— мне кажется, это не психи, все гораздо хуже, мы действительно в другом времени, господи, что я несу, сама себе не верю.

— А я не верю во все это, бред какой то, «Живчик» энергично замотала головой, мне все кажется дурацким кошмарным сном, вот сейчас я проснусь и все будет нормально.

— Не будет — Егор задумчиво помешал прутиком угольки в костре — надо принимать ситуацию как реальную, и думать, что делать дальше.

— Эх, знать бы как нас сюда занесло — Емелин с досадой хлопнул ладонью по земле, тогда бы мы хотя бы теоретически знали, как отсюда выбраться.

— Пузырь, а ты че скажешь? — Леха толкнул Сергея в бок локтем.

Корнев задумчиво потрогал синяк, поморщился и вдруг неожиданно выдал:

— Не знаю, как вам, а мне все это нравится, вы только подумайте мы реально попали в самое настоящее средневековье. Мы можем стать рыцарями, наша судьба теперь будет зависеть только от нас, никто за нас решать ничего не будет, это же здорово. По крайней мере, лучше, чем объяснятся с латышскими полицейскими по поводу двух «невинно убиенных» латышских граждан

Живчикова, молча посмотрела на него и многозначительно покрутила пальцем у виска.

— Да уж, мы действительно «реально попали» — проворчал, молчавший до этого момента Щебенкин — по самое не хочу, попали. Интересно, как долго мы сможем здесь в лесу прятаться, и что с этими — он кивнул в сторону пленных «аборигенов» делать, не убивать же их всех, и отпускать тоже нельзя.

Ребята, а ведь это и правда очень романтично — неожиданно поддержала Корнева, Светка — рыцари, замки, прекрасные дамы и все такое, вот только — она опустила голову — родители искать будут, переживать.

Ну вот, что — Егор окинул взглядом задумавшихся однокурсников — ничего хорошего и романтичного в нашей ситуации нет. Но ты Пузырь кое в чем прав, наша судьба теперь будет зависеть только от нас. Никто за нас решать ничего не будет, и в лесу мы долго не просидим. Кто ни будь, нас все равно увидит, и вложит барону. Вот тогда нам придется драться, рисковать своей жизнью, и убивать других. Если мы, конечно, хотим остаться живыми и свободными. Кто из вас готов убивать сам, и рисковать быть убитым?

Ребята потерянно молчали.

— Да, умеешь успокоить и утешить — Ленка с неприязнью посмотрела на Ляшкова — но наверно ты прав, как бы по идиотски это не звучало.

— Не знаю как вы, а я точно буду драться — Корнев воинственно задрал подбородок — вы же знаете, я в исторической реконструкции занимался, умею обращаться с оружием.

— Драться, так драться — кивнул Костя — все равно больше нам ничего не остается.

— Ну, вот и решили — подвел общий итог Емелин — осталось только придумать, куда мы пойдем.

Корнев воскликнул:

— на Русь надо пробираться, куда же еще, чего тут долго думать.

— Ага, и кто там нас ждет, кому мы там нужны, и что будем делать даже если каким то чудом нам повезет пройти через всю территорию ордена и добраться до русской границы — скептически поинтересовался Алексей

— Ну не знаю, там придумаем что ни — будь.

— Нет — Егор, поддержал Емелина — никуда мы не дойдем, мы здесь чужаки, куда идти, не знаем. Любой вооруженный человек будет рассматривать нас как потенциальную добычу, а не вооруженный просто не пойдет с нами на контакт. А то и вовсе соберутся мужики и забьют нас дубинами как колдунов, или еще хуже попам местным сдадут, а у тех разговор короткий, вмиг на костер определят, да еще и попытают предварительно. Нам нужна надежная база, чтобы отдышаться, осмотреться и решить, как быть дальше.

— Ты прав — согласно кивнул Костя — только где эту базу найти.

— Есть у меня одна мыслишка, надо сначала с нашими пленными еще поговорить, пойдем Серый, переводить будешь, Костя, Леха тоже пойдем с нами.

Ребята подошли к Фридриху, подсели к нему, и Егор спросил:

— скажи старик, сколько воинов осталось у барона после захвата замка.

— Я толком не знаю, лучше спросить у оруженосца барона, а зачем тебе?

— Я хочу захватить замок, ты согласен мне помочь?

Переводивший Корнев удивленно присвистнул, а брови Вольфа изумленно поползли вверх:

— Ты парень вроде не похож на сумасшедшего, который торопится умереть, а может у тебя есть отряд воинов, или деньги, чтобы их нанять?

— Денег у меня нет, а все мое войско перед тобой.

— Тогда я не знаю, на что ты рассчитываешь, очевидно, у тебя есть какой то план.

— Есть.

— В таком случае я согласен помочь вам, если ты убедишь меня в том, что твой план выполним.

— Для этого мне надо знать все о замке и его гарнизоне.

Пятеро заговорщиков обступили перепуганного Альберта:

— Жить хочешь.

— Да, господин.

— Ты, должен нам помочь?

— Да, господин.

— Сколько людей осталось у барона?

— После той резни в замке, у де Виверна, оставалось на ногах всего 10 человек, четверо раненных лежат в малом зале, восемь наемников убито.

— Значит теперь, у него осталось всего семь бойцов способных драться?

— Да, но когда мы уезжали, господин собирался отправить второго оруженосца Карла и двоих наемников объехать всю территорию фогтии, он хочет знать все о своих новых владениях.

— Кто еще живет в замке?

— Только слуги, трое мужчин и четыре женщины.

Егор вопросительно посмотрел на Вольфа, тот покачал головой:

— Слуги в драку не полезут.

— Ну, что все не так плохо, пять против пяти — заключил Корнев.

— Да, нам всего то надо захватить рыцарский замок и при этом, прикончить пятерых профессиональных воинов — скептически хмыкнул Костя.

Егор встал:

— У меня есть план, надо обсудить.

Ребята отошли к костру.