Глава шестая
Третий рассказ Степана Королева
ПО МОРЯМ, ПО ВОЛНАМ

Я уже говорил, что к так называемой «морской романтике» отношусь настороженно и предвзято – море для меня стихия незнакомая и внушающая чувство опасности. Говоря откровенно, я плохо понимаю, как можно перемещаться через немаленькие океанские расстояния на ненадежном деревянном парусном судне, без средств связи, навигационной аппаратуры, прямого выхода на метеорологический спутник и хотя бы древнего винтового движителя!

Теперь остается вспомнить, что паровых (равно и любых других) машин на Меркуриуме нет, а для морских странствий применимы только энергия ветра или собственных рук – весла…

Маленькая эскадра, состоящая из «Громовержца» и двух тридцативесельных лодей, предоставленных родичами Зигвальда, вышла в океан на рассвете 14 августа. Три последних дня, проведенных в Бьюрдале, заняли приготовления к походу, закупка припасов, мелкий ремонт корвета и ожидание прибытия готийцев.

Зигвальд настоял на том, чтобы «Громовержца» непременно сопровождали «Гери» и Фреки», узкие боевые корабли его братьев, благодаря малой осадке способные идти по любому мелководью. Кроме того, шесть десятков мечей лишними не будут, а что среди команд «Гери» и «Фреки» благородных всего-то девять – это не препятствие. Все простецы относятся к этническим типам Норд-I и Норд-II и могут постоять за себя, суровая жизнь в Готии обязывает. Все до единого и раньше участвовали в морских экспедициях, опыт большой.

– Как угодно, – пожал плечами старший помощник Мильх, надзиравший за нами с момента знакомства. – Желание заказчика – закон. Предупреждаю сразу: если в трудной ситуации ладьи отстанут, «Громовержец» ждать их не будет.

– Быстроходность готийцев под парусом сопоставима с нашей, – со знанием дела заметил господин Гофер. – Против ветра, конечно, они идти не смогут, но скоро начало осени, ветра должны быть благоприятными. Не отстанут…

Вышло так, что мы вчетвером – Зигвальд, Нетико, Гунтрамн-простец и я – переселились из «Черного Тюленя» на борт корвета Свободных Торговцев первым же вечером, капитан пригласил нас немедля по заключению контракта. Золото перекочевало в казну корабля, но причиной столь быстрого договора был не только драгоценный «хворост» Зигвальда: офицеры «Громовержца» во главе с капитаном Вольфом явно не изнывали от нищеты, их неудержимо притягивала тайна, заключенная в имени «Визмар».

От лейтенанта артиллерии Гофера нам было известно, что владельцы корвета происходили из Первого Поколения, то есть родились – страшно подумать! – на Земле, но ведь и Николай из Дольни-Краловице тоже мог похвастаться столь высоким происхождением. Мне никак было не привыкнуть к тому, что эти люди старше меня не просто на десятки лет, а на столетия – невольно начинаешь чувствовать собственную ущербность. К счастью, меркурианцы никогда не заостряли на этом внимания, понятие о времени в их сознании серьезно трансформировалось, оно перестало быть дамокловым мечом, нависшим над краткоживущими и слабыми людьми прошлого.

Возможно, капитану Иоганну Вольфу и перевалило за тысячу стандартных лет, но выглядел он не старше чем на двадцать семь. Симпатичный, белобрысый, пострижен в кружок по дворянской моде. Глаза светлые и безмятежные, сложилось впечатление, что в этом мире капитана ничто не тревожит и не способно вывести из равновесия. Мне нравятся люди с таким характером, они надежны и уверены в своих силах.

– …Очень, очень интересная история, – согласился капитан, выслушав сначала краткое вступление Мильха, а затем обстоятельные словеса Зигвальда с моими пространными комментариями. По-птичьи наклонив голову, внимательно оглядел меня. Перевел взгляд на Нетико, откровенно фыркнул: – Да, узнаю, действительно «CS-101», никак не предполагал увидеть андроида этой модели в наши средневековые времена… Господин Стефан фон Визмар, почему все-таки ты кажешься мне… гм… простецом?

– Потому что я действительно не отношусь к биологическому виду homo sapiens novus, – напрямую рубанул я. – Если вы родились в Первом Поколении, то должны помнить Катастрофу, великую эпидемию и «Бич Божий»…

– Да, мы помним, – ответил за всех Вольф. – Лучше, чем хотелось бы. Вы отлично осведомлены о тех совершенно позабытых событиях, значит и впрямь тот, за кого себя выдаете… Неужто Риттер фон Визмар после ухода с Меркуриума нашел способ повернуть процесс вспять? Вновь превратить нового человека в человека обыкновенного? Я полагал, технически это невозможно.

– Не знаю, – подал плечами я. – Аппаратура Морского замка, о которой я рассказал, определила только двадцатипроцентную генетическую идентичность.

– Признаться, я начинаю путаться, – сказал капитан. – Вы что-то недоговариваете, о чем-то умалчиваете. Я не сумею оказать вам необходимое содействие, если не буду знать всё до конца. Даже если мы не договоримся, клянусь, что я, помощник капитана, лейтенант артиллерии и боцман будут хранить молчание – у Свободных Торговцев свой кодекс чести, мы не пользуемся в корыстных целях чужими тайнами. Репутация гильдии стоит очень дорого, в противном случае Вольная Ганза не просуществовала бы столько лет… Если вы не готовы рассказать – никаких возражений.

– Ладно, – вздохнул я, почувствовав, как Нетико ободряюще подтолкнул меня локтем. – История эта не только интересная, но и донельзя странная. Видите ли, господин капитан, еще стандартный месяц назад я о Меркуриуме и слыхом не слыхивал. Я не отсюда родом. Вам известно понятие «Содружество Сириус-Центра»?

– Ого! Как же вас сюда занесло? В другой рукав галактики?

Я начал подробно объяснять – очень помогало то, что Вольф и остальные отлично разбирались в технической терминологии, земляне как-никак, а не коренные меркурианцы. С ними найти общий язык стократ проще, чем с дремучим Зигвальдом, имеющим весьма скупое представление о межзвездных перелетах и прочих достижениях техногенной цивилизации. Постарался ничего не упустить – начиная от подозрительной аварии на «Эквилибруме» и заканчивая знакомством с алхимиком и приключениями в Морском замке.

– Пан Николай из Верхней Моравии? – переспросил капитан. – Слышал, у нас есть общие знакомые… Беспокойный молодой человек, единственный такой на всю гильдию. Блокнот Визмара при вас? Разрешите полюбопытствовать?

Вольф под ревнивым взглядом Зигвальда быстро пролистал записную книжку, хмыкнул, вернул мне.

– С этого момента считайте, что контракт подписан. Оплата приемлемая, да и дело необычное. Боцман Клаус покажет ваши каюты. Добро пожаловать на «Громовержца», господа. Я распоряжусь, чтобы матросы доставили ваши вещи с постоялого двора…

Я пришел к выводу, что Свободным Торговцам можно доверять, по крайней мере команде капитана Вольфа – точно. На откровенность они отвечали откровенностью, почувствовали в нас родственные души, что ли? Занимался нами помощник Мильх, вечерами обязательно заглядывал на кружечку-другую лейтенант Гофер, боцман с капитаном большую часть суток занимались спешными делами.

На следующее после знакомства утро «Громовержца» вытащили в сухой док, которым могла похвастаться Бьюрдальская гавань, требовалось заменить часть обшивки ниже ватерлинии. Работали, понятно, простецы, но под чутким надзором благородных.

– Получили пробоину, – объяснил мне Гофер. – Вообразите, огнестрельную. Третьего дня от моравской береговой охраны – влепили ядро, уже на излете задело… Можно перетерпеть, если находишься близко к дружественным портам, но отсрочить ремонт перед рейсом к Гельвеции невозможно. Не беспокойтесь, плевое дело – день работы, максимум полтора.

– Часто у вас так?

– Случается. Вольная Ганза из-за пристрастия к независимой жизни и некоторого пренебрежения к законодательству великих держав не пользуется успехом у блюстителей закона. Не заметили, как на нас поглядывают офицеры «Мирового змея» из упомянутой Моравии? Сожрали бы живьем, но нельзя – любая ссора в Бьюрдале чревата серьезнейшими последствиями для обеих конфликтующих сторон. Для торговой компании, служащие которой замечены в драке, закроют торговлю и вход в гавани Готии, а таковых всего две, здесь да еще небезопасный Лейгангер на севере.

– Вот скажите, – задумчиво проговорил Нетико. – Вы, господин Гофер, родились в Первом Поколении, правильно? Где именно появились на свет?

– В Чехии, Прага. Когда произошла Катастрофа, жил в Берлине, Германская империя. Но это случилось настолько давно, что я предпочел забыть Землю.

– Живете на Меркуриуме с первых лет колонизации?

– Разумеется. Принял участие в Большой Игре с самого начала, потом надоело. Начал искать способы сбежать с планеты, но потом решил остаться – я люблю Меркуриум. Тем более что сбежать – не проблема.

– Алхимик рассказывал нам, будто абсолютное большинство планетарных точек перехода заблокированы Советом, – вставил Нетико. – Какие-то особые устройства.

– На суше – да… Если повезет, сами увидите. У меня было свое землевладение, тысячи простецов, жена, двое детей – они здравствуют и процветают, не беспокойтесь… Когда стало ясно, что я, как дворянин, ничего не решаю, а планетой управляют сумасшедшие, остался один выход: примкнуть к гильдии Свободных Торговцев. Единственное сообщество, кроме Стражи Крепостей и инопланетных алхимиков, полностью свободное от обязательных условностей Меркуриума. Все остальные живут так, как им велят.

– Вас, ганзейцев, много?

– Хватает. Не меньше четырехсот благородных, точно сказать не могу. Простецов мы или похищаем в детстве из захолустных деревень и воспитываем по-своему, или набираем из «диких», которых на севере становится все больше… Наши простецы не-обычные, вы это увидите: они способны принимать самостоятельные решения, мыслить подобно обычным людям. И вообще они редкостно независимы.

– Один момент! – поднял палец Нетико. – Вы, конечно, знаете, откуда берутся простецы? Каково их изначальное происхождение?

– Тоже мне, тайна тамплиеров! Клоны, производство технозон… Я работал над созданием первых Крепостей. Когда-то.

– Тогда сможете объяснить, почему клонированные существа начали резко меняться в последнее время? Становиться, как вы выразились, «независимыми».

– Технический аспект неизвестен. Биологический, по моим предположениям, прост. Контроль над развитой жизнью возможен до определенной ступени. Потом начинается саморазвитие – барьер перейден, сложная структура начинает управлять сама собой, противясь внешнему вмешательству, которое считает агрессивным и неадекватным. Возьмите в пример древнюю Византию: аристократия Константинополя в случае бунтов и мятежей могла контролировать толпу, недовольную властью, но слабый правитель, прозевав нужный момент, сталкивался со всеобщим возмущением, и волна гнева плебса сметала все на своем пути. Так и с жизнью – рубеж перейден. Причем не вчера и не год назад, а значительно раньше. Энтропия возрастает, контроль невозможен. Проект надо было остановить еще лет триста назад, теперь жаловаться и заламывать руки поздно, время упущено…

Ближе к закату второго дня ожидания прибыли «Гери» и «Фреки» под командованием Огана с Эохаром, мы с Нетико и Зигвальдом сразу отправились взглянуть, какую поддержку нам окажут готийцы.

Никакого тяжелого вооружения ладьи не несли, зато и простецы, и благородные были увешаны железом по самую маковку, от абордажных топоров до самострелов с металлическими болтами, пробивавшими любой доспех. Шестьдесят бородатых варваров, отлично умеющих обращаться с клинками и постоянно сталкивавшихся на беспокойном севере с немыслимыми опасностями, – сила немалая. Конечно, это не королевская гвардия Остмарка, но в случае нападения (будь то люди или нелюди) мы отобьемся с большой долей вероятности.

– …Людей следует опасаться меньше всего, – уточнил капитан за ужином в кают-компании. Зигвальд предпочел отправиться на ладью Огана. – «Громовержец» к этому времени вышел из дока и вновь занял место у деревянной пристани. – Военный флот любой из держав может атаковать нас только в территориальных водах, и то если застукают за незаконной деятельностью. Настоящих пиратов, промышляющих исключительно морским разбоем, на Меркуриуме очень мало – повывели, да и такой промысел считается вопиющим нарушением дворянского этикета. С ходу вспомню имена лишь четырех капитанов, разыскивающихся за злостное каперство.

– Четыре профессиональных пирата на всю планету? – изумился Нетико. ИР сидел за столом вместе со всеми, но не кушал: андроиды этой старинной модели не нуждались в пище. – Просто-напросто образец благочиния!

– Работы мало, – хохотнул лейтенант Гофер. – Морской транспорт развит слабо, постоянные торговые трассы проходят вдоль охраняемого побережья, а между двумя материками курсируют всего три десятка судов. Мореплавание не в моде.

– Отсутствие моды, возможно, имеет иные, более глубокие причины? – осведомился ИР. – Вольная Ганза существует столетиями, вам ведь нравится это занятие, несмотря на отсутствие всеобщего увлечения?

– Искусственные разумы всегда были сообразительнее большинства homo sapiens, – сказал капитан. – Верно, у нас гораздо больше преимуществ, чем у людей сухопутных. Надо лишь уметь ими пользоваться, а умеют далеко не все, в основном – Первое Поколение, не отягощенное возникшими позднее предрассудками и неписаными, но обязательными правилами. Для моей команды искусственных барьеров не существует.

– Как вы сказали? – Я начал догадываться. – Барьеры? Точки перехода Металабиринта? Вы…

– Да, – кивнул капитан. – Основная база гильдии находится не на Меркуриуме. Из всех обитателей нашей прекрасной планеты только Вольные Торговцы путешествуют между мирами. Мы умеем проводить корабли через точки сингулярности.

– Вот и объяснение, куда исчез «Рейнгольд» с сокровищами Визмаров. – Нетико довольно потер руки. – Я подозревал нечто похожее… Ваша работа? Совет Первых знает?

– Скорее всего, подозревает, – кивнул Вольф. – Но поделать ничего не может, они полновластные хозяева суши; к нашей удаче, море Совет никогда не интересовало. Кроме того, мы стараемся соблюдать максимальную осторожность, любая ошибка повлечет вмешательство Гвардии Небес, и за нами начнется большая охота.

– Это значит, что Вольная Ганза занимается не только внутренней контрабандой? – продолжил развивать тему Нетико. – Режим самоизоляции Меркуриума подразумевает полное отсутствие торговли между мирами, а ганзейцы способны привезти сюда оружие, технику, спрятать неугодного Совету человека на любой из известных им планет… Головой рискуете, джентльмены!

– Приходится. Вольная Ганза давно перестала быть развлечением скучающих дворян. Мы занимаемся серьезным и нужным делом…

– В мятеже Риттера фон Визмара вы, конечно же, участвовали?

– Помогали герцогу. К сожалению, недостаточно.

– Наконец-то можно понять, какова была основная цель его выступления, – облегченно вздохнул Нетико. – Наш общий друг Зигвальд Герлиц объяснялся понятиями мистическими и теологическими, а мы хотели бы услышать более доступное объяснение.

– Пожалуйста: ликвидация влияния Совета Первых, разрыв отношений с Университетом Граульфа, отмена дальнейших разработок по проекту «Легенда», немедленное уничтожение опасных форм жизни. Этого достаточно?

– Более чем, – согласился Нетико. – Герцог ранее входил в Совет?

– Вышел из него двести стандартных лет назад, когда начались первые неприятности. Возникли разногласия о дальнейшем развитии «Легенды», но большинство отказалось модернизировать или приостановить программу развития искусственной жизни по неясным соображениям… Наверное, у них был другой план.

– Весьма оригинальный, – заметил я. – Ввергнуть собственную планету в экологическую катастрофу неслыханных масштабов?

– Нет, чепуха, – отмахнулся капитан. – Они ведь не самоубийцы? Должны понимать, что искусственные демоны при неблагоприятном развитии событий однажды доберутся и до Совета, их родственников и друзей… Интрига глубже и запутаннее. Мы полагаем, что Риттер фон Визмар докопался до первопричины, но как человек экспансивный и горячий избрал наиболее радикальный метод: поднял дворян Готии и начал войну. Не сумел найти более тонких инструментов. Или не захотел искать, надеясь на свое везение и удачу. Финал известен – военное поражение, бегство, запрет на само упоминание имени Визмаров.

– Вас этот запрет не смущает? – нейтрально сказал Нетико.

– А что мы? Свободные Торговцы на то и свободные, чтобы не обращать внимания на бредни власть имущих. Дела на планете идут – хуже некуда, а ведь Меркуриум наш дом. Начался пожар – надо тушить.

– Вы можете в случае глобальной катастрофы укрыться в другом мире.

– А как же остальные? Наша уникальная субцивилизация? Тысяча лет истории? Вы спятили? Покорнейше благодарим – появилась возможность начать все сначала, будем действовать. Окажись вы, господин Стефан, Визмаром хоть на двадцать процентов, хоть на два, простецом или благородным, нам это без разницы. Сейчас впору хвататься за любую соломинку – зараза начинает распространяться и в море, а это, знаете ли, наша территория…

– В море? – заинтересовался Нетико. – Пан Николай объяснял, что нечистая сила боится воды.

– Раньше боялась. Этим летом произошло шесть нападений на корабли в прибрежных водах Готии и вдоль северной береговой линии Моравии. Никаких кракенов или гигантских акул, существа с высокой биоэнергетической активностью. обладающие всеми признаками класса «Inferno». Оттого приходится быть осторожными втройне – тем, кто живет в океане, нашествие тварей с земли не нравится.

– Как вы сказали, господин капитан? – насторожился ИР. – А кто у нас живет в океане?

– Эндемики, – сказал Вольф. – Аборигены меркурианских морей, о которых на суше почти ничего не знают. Они очень редко показываются, но если встретите – точно не перепутаете. Я сам видел их всего четыре раза, издалека. Внушительное зрелище. Одна такая штуковина разорвет университет-ского кракена в клочки.

– Настолько большие? – спросил я.

– Левиафан не просто большой. Он даже не огромный. Суперчудовище, живое существо длиной полторы тысячи метров. Пьезоэлектрические органы – естественные генераторы энергии размером с нашего «Громовержца». Представляете, разряд какой мощи способен генерировать левиафан? Сожжет корвет за секунду… Раньше они никогда не нападали на корабли и не приближались к побережью, однако месяц назад левиафана видели в десятке миль от Бьюрдала. Говорят, именно он убил кракена, которого выбросило на берег возле Ламборга.

– Университет якобы не занимался морем, – вспомнил я слова Николая. – Так, два или три искусственных вида. Может, мы чего-то не знаем? Вдруг это какой-нибудь секретный образец? Выпустили в океан, решили посмотреть, как будет развиваться столь грандиозное существо?..

– Ошибаетесь, – возразил господин Гофер. – Левиафанов встречали задолго до появления проекта «Легенда», никаких сомнений, это местная форма жизни. Моряки из старых династий уверяют, будто на поверхность всплывают только детеныши, взрослые особи обитают на больших глубинах.

– Хотелось бы взглянуть на их естественных врагов, – задумчиво сказал Нетико. – Эволюция снабдила левиафана жутким средством защиты, хотя сами его размеры подразумевают, что морской титан не может являться объектом охоты. Значит, эти монстры не одиноки.

– Ох, накликаете, – проворчал боцман. – Океан безграничен и почти бездонен, когда еще было можно пользоваться аппаратурой, да и когда запретили тоже, мы промеряли глубины в районе Грюнзее и Гельвеции. Представляете впадину в восемнадцать миль?

– Тридцать два с половиной километра, – перевел в метрические единицы Нетико. – Настоящая пропасть.

– При этом эхолокация регистрировала присутствие крупных объектов на глубинах десяти-двенадцати миль, двигавшихся прямиком над впадиной, – дополнил капитан Вольф. – Океан Меркуриума славен необычными и красочными явлениями – опытным путем установлено, что большинство из них безопасны для человека, но некоторые… Случается, что корабли бесследно исчезают в спокойном штилевом море. «Белоснежка», принадлежавшая Вольной Ганзе, сгинула во время перехода от одной точки рандеву к другой, расстояние всего сорок три мили. Точек перехода Металабиринта на ее курсе не было. Мы провели поиски силами восьми кораблей. Нашли обломок шпангоута, на котором спасся корабельный кот. Рассказать что-либо несчастный зверь, конечно, не мог… Это случилось в позапрошлом году. Больше никаких следов.

– Вы нас нарочно пугаете морским фольклором? – поинтересовался я.

– Это никакой не фольклор, – преспокойно ответил капитан, – а чистая правда. Боитесь? Зря. «Громовержец» – четырнадцатое судно, которым я командую, сами понимаете, деревянные корабли быстро изнашиваются: в отличие от людей, они не вечны. За все эти годы число выходов из гавани было равно числу прибытий. Мы профессионалы, господин Стефан фон Визмар. Можете на нас положиться, даже несмотря на то, что теория вероятностей работает против Свободных Торговцев.

– Господин Вольф – удачливый капитан, – подтвердил господин Гофер. – Не считая простецов, нас всего четверо, трудимся с тех приснопамятных времен, когда на Меркуриуме было всего-то с десяток городков и население в двадцать тысяч человек – именно наша команда доставляла все необходимое с покинутой Земли и других миров. Как видите, все четверо живы, никто не стал верным адептом Совета Первых, не отказался от абсолютной свободы в действиях ради тихой размеренной жизни… Это дорогого стоит.

– То есть ваша выгода – только золото, которым Зигвальд Герлиц оплатил услуги? – улыбнулся я.

– Золото – мусор, – ответил капитан. – Мы просто хотим спасти свою планету. Никакой сопливой романтики, никакого идеализма, никакой тяги к глупым приключениям. Нам страшно, господин Стефан. Страшно потерять мир, ставший второй родиной, из-за сумасбродства ученых и неадекватности истинных правителей Меркуриума. Этого достаточно? Вы – та самая соломинка, о которой я упоминал. Глядишь, и сорвем банк. Не сорвем, так хоть попытаемся…

Первые два дня я боролся с морской болезнью, но только не в ее классическом виде – с тошнотой, отсутствием аппетита и непрестанным головокружением. Скорее это была фобия в наихудшей форме: я старался не покидать каюту, просыпался ночью в холодном поту при любом громком звуке или подозрительном скрипе, а если «Громовержец» подпрыгивал на высокой волне, душа буквально уходила в пятки: начинало казаться, что мы тонем или налетели на подводную скалу. Нетико страдальчески поднимал глаза к потолку и уверял, что посреди океана рифы отсутствуют, а глубина под килем – несколько километров. Чем еще больше ввергал меня в цыплячью панику.

– Пойдем гулять на палубу. – ИР схватил меня за руку и поднял с койки. – Хватит, сколько можно бояться?! Кому суждено быть повешенным – не утонет, а я твердо знаю, что тебя повесят. Прогностические способности искусственных разумов моего поколения позволяют предсказывать будущее с большой точностью.

– Это почему же – повесят? – уныло спросил я. – Кто?

– Совет Первых. Как только они узнают о твоем присутствии на планете – плевать, настоящий ты Визмар или являешься генетическим казусом, ходячим недоразумением! – тогда и начнется самое веселье. Попадешься им в руки – окажешься на эшафоте, а вероятность этого достаточно велика. Сколько у нас союзников? Экипаж «Громовержца», меньше сотни готийцев и один алхимик? Против целой планеты?

– Умеешь поднять настроение, – сказал я. – Как там с погодой?

– Отличная, солнышко… Пошли-пошли, невозможно сидеть взаперти несколько дней подряд! Ничего с тобой не сделается, если подышишь свежим воздухом!

Действительно, ничего страшного или зловещего за пределами каюты не обнаружилось. Мы поднялись на квартедек. Море было спокойным, правее и чуть позади шли «Гери» и «Фреки» под прямо-угольными красно-белыми парусами. Бесконечный океан от горизонта до горизонта, в лазурном небе полосы розово-белых облаков и небольшое пронзительно-золотое светило – солнце Меркуриума чуть меньше, чем привычная мне с детства звезда Эпсилон Эридана, да и поярче, пожалуй.

– Наконец-то, ваша светлость, избавились от добровольного затворничества, – без тени иронии сказал подошедший к нам с Нетико капитан. – Сотый раз повторяю: на борту «Громовержца» вы в полной безопасности. Впереди полторы недели плавания, не считая захода в одну из гаваней; следует избавиться от ненужного груза…

– Судя по моим ощущениям и положению солнца, мы идем строго на запад. Материк Скандза остался за спиной, Гельвеция значительно южнее, а группа островов Грюнзее, наоборот, севернее… – будто невзначай сообщил Нетико. – Значит, другой мир?

– Для Свободных Торговцев в этом нет ничего особенного, – ответил капитан Вольф. – Ближе к вечеру я пересажу Гофера и боцмана Клауса на готийские ладьи, они проведут их следом за нами через точку сингулярности. Потерь во времени никаких, вы должны это понимать. Сутки на базе Вольной Ганзы, потом обратно на Меркуриум. Десять или двенадцать дней пути, и мы окажемся у берегов Гельвеции, после чего можно будет начать обследование побережья в соответствии с имеющимися у вас планами… Ханс, подойди!

Подбежал матрос из простецов.

– Покажи его светлости и неживому корабль, ответь на все вопросы.

– Всё показывать, господин капитан?

– Конечно. Это наши друзья.

Только сейчас я понял, что имел в виду лейтенант артиллерии Гофер, утверждавший, что простецы, входящие в экипаж корвета, необычны. Во-первых, уровень образования – Ханс разбирался в морском деле, навигации и технике, так что Нетико исподтишка показал мне большой палец правой руки: ИР это от души одобрял, ему надоели туповатые крестьяне из поместья Зигвальда. Во-вторых, Ханс не только провел нас по «Громовержцу» от трюмов до мостика, подробно объясняя, что к чему, но и впустил в святая святых – небольшую каюту, примыкавшую к капитанской.

– Я так и знал, – с видом завзятого пророка заявил Нетико, осмотревшись. – Вольная Ганза не отказалась от высоких технологий, противореча всем меркурианским законам!

– Совершенно верно, сударь, – поддакнул простец. – Эти устройства – первое, что мы обязаны уничтожить при попытке захвата корабля. Эхолот, радар, сонар, инерционная система проложения курса, комплекс управления стрельбой.

– Стрельбой из чего? – ахнул я.

– Часть пушек… кхм… не совсем обычны. Модернизированы на Юноне, предназначены для уничтожения воздушных и подводных целей. Есть глубинные бомбы. Детекторы, способные обнаружить враждебные формы жизни и навести оборонительные системы на объект…

– Секундочку! – Нетико навис всей массой над не слишком высоким простецом. – Ханс, скажи, где и как ты появился на свет?

– Третья Крепость, – без раздумий ответил матрос. – Этнический тип «Галлика-II», вырос на Кирене.

– Стефан! – Нетико повернулся ко мне, озадаченно вздернул плечи и почесал в затылке, словно обыкновенный человек. – Перед нами простец. Клон. Существо с ограниченной разумностью. И он запросто употребляет слова «воздушная цель», «модернизация» или «оборонительные системы». Как это понимать?

– На «Громовержце» не принято упоминать про «ограниченную разумность». – В темном дверном проеме образовался лейтенант Гофер. – Вот вы где, оказывается… Ханс, можешь идти, я сам проведу дальнейшую экскурсию для его светлости.

– Слушаюсь, господин лейтенант артиллерии.

– Не обижайте, пожалуйста, наших простецов, – вежливо, но настоятельно попросил Гофер. – Видели, какое лицо было у Ханса, когда было сказано о клонах и их врожденных особенностях? И вообще забудьте слово «простец». Они люди. Немножко другие, но все-таки настоящие люди, пускай и относящиеся к другому подвиду нашей расы. Стефан, уж вы-то должны это понимать!

– Понимаю, – согласился я. – В моих клетках тоже сорок шесть хромосом. Но я родился обычным способом, выскочил однажды из чрева женщины и огласил мир своим ревом. Меня не забирали из нанотанка андроиды-священники и не распределяли, как рождественские подарки в приюте для сирот. Добавлю: никакой РНК-коррекции, никакого биопрограммирования…

– Ну и чудесно, – спокойно ответил Гофер. – В этом и состоит ваше главное отличие, герцог. А нам, чтобы сделать из меркурианского «простеца» настоящего человека, приходится немало трудиться, работать с каждым, попавшим в руки Вольной Ганзы, ребенком-клоном. Перебороть исходно заложенные инстинкты очень трудно, но если это получается – в команду корабля входит homo sapiens, а не полуробот, готовый исполнить любой наиглупейший приказ. Посему повторяю, будьте сдержаннее – матросы «Громовержца» ничем не отличаются от человека нового, человека прежнего или электронного искусственного разума. Почти. Об этом «почти» при них лучше никогда не говорить.

– Извините, господин лейтенант, – опередил меня Нетико. – Мы не были заранее предупреждены, сами понимаете – огромная разница в этиче-ских системах.

– Забудем, – кивнул Гофер. – Давайте поднимемся на палубу. Во-первых, скоро обед, а во-вторых, после трапезы грядут события, способные вас заинтересовать. Приблизительно через четыре с четвертью часа «Громовержец» подойдет к точке перехода Металабиринта. Взгляните сюда…

Лейтенант провел пальцами по сенсорной панели небольшого терминала, распустилась сфера объемной проекции. На востоке – знакомый силуэт побережья Скандзы, северо-западнее протянулись несколько островных «хвостов», архипелаг Грюнзее. На поверхности океана обозначены алые точки и зеленая звездочка: местоположение корвета.

– Около сорока миль. – Гофер провел ухоженным наманикюренным ногтем над сферой. – Не особенно далеко, но с таким спокойным ветром, как сейчас, «Громовержец» выдает только шесть узлов, или одиннадцать километров в час по привычной вам метрической системе… Никогда раньше не путешествовали из мира в мир через планетарные точки сингулярности?

– В Содружестве Сириус-Центра эта технология неизвестна, – напомнил Нетико.

– Вы многого лишаетесь, – сочувственно проговорил Гофер. – Невероятно удобно. Жаль, что цивилизационные различия не преодолеть и наши дороги разошлись. Кто как, а я был бы не против общения с потерявшимися родственниками из Содружества…

На «Громовержце» были заведены обязательные и неколебимые традиции – например, время приема пищи, распределенное между завтраком, ланчем, непременным чаем (только для офицеров), обедом и ужином. Дворянам отдельно не готовили, они ели то же, что и прочие члены экипажа, но кушали в офицерской кают-компании. Это дискриминацией простецов не считалось – субординация.

Кормили сытно и необычно для Меркуриума: здесь я впервые за время пребывания на планете увидел настоящую лапшу, острый соус, приготовлявшийся из маринованных томатов, хранившихся в бочонках (Зигвальд удивился не меньше моего – в Готии помидоры были неизвестны), квашеная капуста, огурцы – надо думать, овощи по этим рецептам приготовляют не первую тысячу лет! Мясо не самое лучшее, солонина, зато рыба великолепная! Вино – виноградное и ягодное, закупаемое в Готии. Ржаные лепешки пекут прямиком на корабле.

Этикет обязателен – белоснежные салфетки, прислуживают два стюарда, блюда подает лично кок с юнгой-простецом, состоящим при камбузе. Ничего не попишешь, дисциплина: простец хоть и человек, но в офицерский состав не входит, равноправие ограничивается званиями и должностями. К капитанскому столу приглашаются только гости корабля. Перед трапезой Вольф читает обязательную молитву на латинском языке. Немыслимая архаика.

– …Благодарю, господа, за приятно проведенное время. – Вольф положил на стол льняную салфетку и поднялся с кресла. В соответствии с правилами мы встали вслед за первым после Бога. – Клаус, спустить паруса, лечь в дрейф. Принять на борт готийских капитанов. Обговорим подробности перехода на Кирену.

– Кирена? – встрял я. – Другая планета? Далеко?

– Очень далеко, – коротко ответил помощник Мильх. – И в то же время – совсем рядом. Господин Нетико, приглядывайте за герцогом фон Визмаром, первый прыжок через Металабиринт всегда производит на человека неизгладимое впечатление.

– «Господин Нетико», ну надо же, – вполголоса повторил ИР, когда Мильх вышел. – Ко мне, презренному виртуальному разуму, обитающему либо в пластиковой коробке ПМК, либо в искусственном теле, никто и никогда так не обращался! Учись, симбионт!

– Чему учиться-то, паразит?

– Тому, как воспитанные люди обращаются с представителями других цивилизаций. От тебя только и слышно – «паразит», «нахлебник» и «шпион „Птолемея“.

– Ты отлично знаешь, что я отношусь к тебе иначе! – возмутился я.

– Но почему-то крайне редко это показываешь.

– Переброску крупных искусственных предметов через точку сингулярности получилось освоить далеко не сразу, – комментировал помощник Мильх. – У меня на это ушло пять стандартных лет, еще тогда, сразу после Катастрофы. Метод проб и ошибок. Никто ведь не представлял, какие фантастические возможности мы обрели и как ими грамотно пользоваться. Удивительное время было… Сообразили далеко не сразу, но потом все пошло как по маслу – энергии, вырабатываемой тканями одного человека, вполне достаточно, чтобы переместить по Металабиринту даже такой немаленький объект, как наш «Громовержец»…

«Гери» и «Фреки» теперь шли на веслах, по кильватерной струе корвета. До точки оставалось меньше мили, капитан и старший помощник не пользовались никакими приборами, они «видели», где именно находится место схождения гравитационных полей, «неагрессивная сингулярность», ведущая в бесконечные глубины Металабиринта. Людям оставалось лишь активировать «червоточину».

Нетико выглядел сосредоточенным и внимательным: искусственный организм задействовал все доступные сенсоры, чтобы понять, как органические существа сумеют преодолеть кажущийся незыблемым барьер пространства-времени. Я просто ждал, стоя на мостике рядом с невозмутимо посвистывающим Мильхом.

– Внимание, – тихо проговорил старший помощник. – Мы совсем рядом… Тридцать ярдов, двадцать пять, двадцать, десять… Капитан, начали! Есть переход!

Ощущения далеко не самые приятные – яркая белая вспышка, чувство падения с большой высоты, голова закружилась, я машинально вцепился в плечо Нетико. Из солнечного меркурианского вечера «Громовержец» провалился в глухую беззвездную ночь. Мне в лицо ударили горько-соленые брызги.

Дезориентация продолжалась не меньше минуты – изменилось всё: увеличилась сила тяготения, температура упала сразу градусов на десять, штиль заместился порядочной болтанкой, одежда мгновенно промокла. Запах йода и озона, темноту распорола ветвистая фиолетово-розовая молния, подсветившая низкие бурлящие облака и светлые гребни волн, показавшихся устрашающе огромными.

– Баллов пять-шесть, – проорал мне на ухо Мильх. – Не повезло! Ничего страшного, бывает! Спускайтесь вниз, вам здесь делать нечего! Нетико, проводите его светлость!

Морская болезнь, говорите? Теперь я всецело осознал, что это такое: для начала меня как следует приложило о дверь каюты, затем прилетел сброшенный со столика оловянный кувшин, вошедший в прямое соприкосновение с моим правым над-бровьем. Хорошо, не убил. Нетико ухватил меня за шиворот и завалил на койку. Сам тоже на ногах не удержался и грохнулся на пол рядом.

– Не завидую готийцам, – вякнул я, стараясь удержать в желудке обед, чему килевая качка никак не способствовала. – Перевернет ладью – поминай как звали!

– Вот видно, что в вопросе ты совершенно не разбираешься, – отозвался ИР. – Готийские дракары куда устойчивее многомачтовых кораблей, другие центр тяжести, парусность и форма корпуса… Думаешь, на Меркуриуме штормов не бывает? А ведь братишки Зигвальда на своих деревянных лоханках запросто ходят через океан и обратно! Не дергайся, обойдется…

Следующие два часа можно было охарактеризовать словом «кошмар» и никак не иначе. Невзирая на ободряющие словеса Нетико, пытавшегося меня отвлечь, хотелось немедленно умереть или в лучшем случае впасть в кому. Космический корабль так швыряет в единственном случае, когда он находится в атмосфере нестабильного газового гиганта, с растянувшимися на тысячи километров вихрями, ужасающей гравитацией и грандиозными электрическими явлениями, по сравнению с которыми молнии над киренианским океаном выглядят жалкими искорками…

Вопреки моим ожиданиям, «Громовержец» не развалился на мелкие и крупные части, не перевернулся, не затонул и не был утащен на дно гигантским спрутом (если таковые вообще водились на Кирене). Море начало успокаиваться, заглянул на минутку старший помощник, с ухмылкой оценил ссадину на моем лбу, сообщил, что судно находится в виду побережья, ладьи не отстали, да и рассвет наступает… Волнение снизилось до двух баллов, мы прошли ядро шторма. Как себя чувствуете, ваша светлость?

У нашей светлости не осталось сил даже для того, чтобы выматериться на родном языке.

Как ни странно, я пришел в себя довольно быстро и прежде всего ощутил жуткий голод. Нетико призвал потерпеть – не время для чревоугодия. Поднимемся, взглянем, как обстановка?

Разумно предположить, что на Кирене солнце восходит, как и на большинстве землеподобных планет, то есть на востоке. Восточная часть неба за кормой «Громовержца» сейчас была окрашена в самые немыслимые цвета, от густо-багрового с золотым ореолом до травянисто-зеленого, сапфирового и шафранного. Настоящая радуга, улегшаяся на купы грозовых облаков. Море вокруг темное, черно-синее, а справа по борту…

Ой-ой, где же мы оказались? Такого пейзажа я прежде никогда не видел, хотя и побывал на большинстве обитаемых планет Содружества и на Меркуриуме. Нечто невероятное: поблескивающая миллионами искр стена отвесных скал уходила в неизмеримую высоту. Ни единого зеленого пятна, никаких холмов или тонких линий водопадов, сплошной монолит, усеянный блестками. В океан будто положили титанический куб, вершина которого была покрыта налетом серебристого инея.

– Кристаллическая структура, – заинтересовавшись не меньше моего, сказал Нетико. – Кремний, возможно углеродные соединения. Кислорода в атмосфере на семь процентов меньше, чем на Меркуриуме, инертных газов, наоборот, значительно больше. Много йода… Вывод однозначный: это планета-океан, наземной жизни по дарвиновскому типу здесь нет. Непонятно, почему Свободные Торговцы выбрали именно Кирену и как здесь обустроились…

– Гляди, – зачарованно сказал я и вытянул руку к востоку. – Двойная система!

Из-за рассеченных разноцветными полосами и разводами облаков вначале показался край небольшой темно-алой звезды спектрального класса М, а сразу за ней над горизонтом поднялось горячее синевато-белое с фиолетовой короной светило типа Вольфа-Райе.

Небо приобрело не привычный голубой оттенок, а глубокий ультрамариновый, кажущийся непривычно темным. При таком освещении море стало пурпурным, а скальная стена из черной превратилась в белесую, полупрозрачную – материал стал походить на лед. Может, это действительно гигант-ский ледник? Однако в арктических и антарктических областях должно быть значительно холоднее, а сейчас даже пар изо рта не идет…

Я вздрогнул, когда рядом с кораблем на поверхности моря появилась гладкая белая спина огромного живого существа и в воздух ударили два фонтана водяной пыли, какие обычно выпускают киты. На кита зверюга походила весьма отдаленно, скорее манта с широченными плавниками-крыльями и острым хвостом.

Матросы, не обращая на потрясенных открывшимся зрелищем пассажиров «Громовержца» и малейшего внимания, выполняли команды старшего помощника – из четырех офицеров на судне остались только Мильх и капитан, остальные находились на готийских ладьях, чьи силуэты были видны примерно в полукилометре к югу. Варвары подняли паруса, идут уверенно; значит, буря их мало потрепала.

– Кажется, гавань прямо по курсу, – сказал Нетико. – Искусственная платформа, судя по очертаниям. Разве что слишком большая…

– Большая? – недоверчиво переспросил я. – Почему представители вашей цивилизации так любят преуменьшать? Она размером с город!

«Громовержец» подходил к громадному сооружению, протянувшемуся, по моей оценке, километров на десять – толстенные сваи, поддерживающие ажурные фермы, вышки, подозрительно похожие на нефтяные, острия кранов, россыпь неясных огоньков, заметны контуры кораблей, стоящих у длинных пирсов, – как парусники, так и странные темно-серые суда, обликом больше напоминавшие цельнометаллические, с высокими надстройками.

Значит, на Кирене базируются не только Вольные Торговцы? Кто же еще? Аборигены, освоившие планету-океан и предоставляющие убежище авантюристам из другого мира? Вполне логичная мысль, субцивилизации «новых людей» тесно взаимосвязаны, только самые отпетые маргиналы способны бросить сородичей на произвол судьбы и отказать им в помощи.

– Катер! – Глазастый Нетико первым узрел вышедшее нам навстречу быстроходное суденышко. – На корме что-то похожее на ракетную установку… Местные, не иначе: вымпел белый, с черно-желтым крестом, такая символика на Меркуриуме не используется.

– Техногенный мир?

– Мы это выясним очень быстро. Смотри, капитан Вольф приказал поднять сигнальные флаги с сообщением: «Враждебных намерений не имеем, требуется стоянка в гавани». С катера отвечают – «Добро пожаловать». Говорили тебе – опасности никакой…

«Кирена Магна» – таково полное название планеты в переводе с распространенной у субцивилизаций homo novus латыни, «общего языка», означало «Великую Сирену», морское чудовище античной мифологии, заманивавшее корабли к прибрежным скалам колдовскими песнями. Мир этот при свете дня выглядит угрожающе и негостеприимно – холодные темные цвета, постоянные ветры, шум океана, фантастические углеродистые скалы, двойное солнце. Так непривычно, что в дрожь бросает.

Однако, если отвлечься от страшноватого пейзажа и не обращать внимания на сумрачные небеса, по которым с неимоверной быстротой несутся угрюмые черные облака, жизнь в городе-платформе «Морской лев» была до смешного похожа на суетливое бытие Содружества, хотя расстояние до Сириус-Центра превышало семьдесят тысяч световых.

Малонаселенная Кирена входила в миры Конвенции на правах протектората и сырьевого придатка технологически развитой планеты Терранова. Местоположение звездной системы – рукав Персея Млечного Пути – на четыре килопарсека ближе к центру галактики, чем Меркуриум. Экономическая специализация – рыболовство и добыча редких элементов из морской воды. Алмазы, конечно – здешняя «суша» по сути являлась огромными алмазными кристаллами. Тридцать семь городов-платформ, флот численностью в девятнадцать тысяч единиц включая подводные лодки, число постоянных жителей около полутора миллионов.

Эти краткие сведения предоставил Нетико, вскоре после швартовки у плавучего пирса «Морского льва» отправившийся в город – разведывать и знакомиться с новым миром. Капитан отпустил его без возражений: виз, паспортов и пограничного контроля тут отродясь не было. Я остался на «Громовержце» отлеживаться – снова почувствовал себя дурно, а ИР дал совет подремать часика три.

– …Приятно вновь соприкоснуться с настоящей цивилизацией, – докладывал Нетико по возвращении. Меня он безжалостно разбудил, заставил пройти в пустующую кают-компанию и едва не насильно накормил остывшими овощами с тушеным мясом. – В этом городке человеку можно отлично провести время. Полно баров, я обнаружил голографический кинотеатр и терминалы линии Планка со свободным входом в информационную сеть Конвенции.

– И, разумеется, попользовался?

– Как думаешь, легко избежать соблазна? Подключился через оптоволоконный кабель, загрузил в свою память все необходимые нам данные. По крайней мере, теперь не придется постоянно надоедать другим людям беспрерывными расспросами. Одна беда: по запросам «Риттер фон Визмар» и «Меркуриум» информации удручающе мало. Твой знаменитый предок засветился после бегства с Меркуриума на Пятой Овна и Норике, а с Граульфа его выгнали – в самом прямом смысле. Нежелательная персона, Университет настоятельно потребовал от герцога покинуть планету в кратчайшие сроки. Как думаешь, почему?

– Не хотели ссориться с меркурианцами, которым Визмар доставил столько неприятностей?

– Возможно. Сведения на эту тему в Сети Конвенции отсутствуют, что меня почему-то не удивляет. Выдвигаю версию: герцог пытался воздействовать непосредственно на руководство Университета, причем наверняка в своем стиле – жестко. Результат предсказуем: его силой выставили вон, Визмар отправился на Пятую Овна, где добивался встречи с тамошним правительством, затем перекочевал на милитаризованный Норик – просил военной помощи? – а потом сгинул в никуда, не оставив никаких следов. Кстати, вот распечатка его портрета, снято на Норике-VII. Никого, случаем, не напоминает?

Нетико перебросил мне веленевый листок с цветным изображением.

– Ни хрена… – У меня челюсть отвисла. – Вот ни хрена себе!

– Что такое? – Нетико аж привстал. – Ты его знаешь?

– Это родной старший брат моего отца, только очень молодой… Дяде Ярославу сейчас должно быть за восемьдесят, я не видел его с детства. Он живет на Люйтене… Господи Иисусе!

– Что и требовалось доказать, – удовлетворенно кивнул Нетико. – Все-таки вы родственники. Одна проблема: у Риттера фон Визмара не было братьев. Двое сыновей – да, их снимков я не нашел – представь, ни одного файла! Но откуда взялись братья? Теперь подумаем вот о чем: твой родной отец был богат, он сумел купить стоящий миллионы марок «Эквилибрум», с пеленок приучал тебя к космосу. Что случилось с твоим папой? Он жив?

– Умер восемь стандартных лет назад. Сердце.

– Ты присутствовал при его смерти?

– Нет. Он скончался на Нуово-Корфу, там и кремирован. Урну с прахом переслали нашей семье на Эпсилон Эридана.

– Никогда не задумывался о том, что отец может быть жив, а история с сердечным приступом – мистификация?

– Но ведь все документы….

– Любые документы, особенно электронные, можно подделать. Это я, как искусственный разум, готов засвидетельствовать под присягой. Хорошо. Что ты можешь рассказать о дяде?

– Да ничего! Я с ним встречался один раз в жизни! Мы не общались. Дома есть всего одна голо-грамма с его изображением! Очень похоже на этот портрет!

– Просто похоже или это один и тот же человек?

– Что ты привязался? – не выдержал я. – Не знаю! Похож!

– Вспомним исходный постулат: в нашем деле совпадений нет. Все предыдущие соображения подтверждаются: Визмар с семьей укрылся в Содружестве, в другом потоке времени – Совету Первых было бы тысячекратно сложнее достать их в мирах «старого человечества». Далековато, а кроме того, слишком велика разница между цивилизациями. Герцог еще больше запутал следы, использовав Металабиринт для прыжка назад во времени, на целых несколько столетий. Искать его во всех вероятностях и эпохах? Сколько времени уйдет, даже с учетом невероятно долгой жизни «новых людей»?

– Не понимаю! – Я в раздражении шлепнул ладонью по столу. – Хоть убей, не понимаю! Допустим, я действительно потомок Риттера фон Визмара. Скорее всего, так и есть. Тебе задать наболевшие вопросы?

– Сам знаю, – недовольно огрызнулся ИР. – Какая досада, что искусственный разум «Эквилибрума» погиб; убежден, он сумел бы много нам рассказать… Или его принесли в жертву?

– Чего? – нахмурился я.

– Того. Сам подумай: корабль оказался именно в системе Меркуриума. Почему?

– Тебе лучше знать. Я отключил реакторы под твоим руководством. Ты направлял мои действия!

– С тем же успехом мы могли очутиться в любой из сотен миллиардов звездных систем! У меня появляется обоснованное подозрение, что транспортом управляла некая резервная система, о которой ни ты, ни я не знали.

– Кто обвинял меня в паранойе? А еще говорят, будто ИР не подвержены психическим расстройствам!

– Это единственное приемлемое умозаключение. Оставим пока частности, вернемся к главному. Предположительно ты очутился на Меркуриуме в результате… Как бы это сказать поточнее? В результате заговора твоих родственников. Но почему тебя не подготовили? Ничего не рассказали? В конце концов, почему ты не homo novus, а самый обыкновенный, природный и стандартный человек разумный? Никакой генетической коррекции и «Бича Божьего»? Это же нелогично!

– Сколько можно мусолить вопросы, на которые нет и не предвидится ответа?

– Предвидится, – самоуверенно сказал Нетико, подняв палец к потолку кают-компании. – Клубок постепенно распутывается. Медленнее, чем хотелось бы, но получить всё и сразу невозможно – так бывает лишь в сказках! Меркурианскую сказку не рассматриваем – это казус.

– Опять в голове полнейший сумбур, – пожаловался я. – Все из-за тебя!

– Нет, мой милый. Совсем наоборот. Из-за тебя и никого другого! Вставай, бледная немочь. Марш переодеваться! Световой день на Кирене длинный, больше десяти часов, надо поразмяться – идем гулять по городу и развлекаться! Твоя пассивность выводит меня из равновесия: нельзя спасать мир, сутками валяясь на койке, страдая и рефлектируя!

– А если я не хочу?

– В таком случае я расскажу об этом Зигвальду, капитану Вольфу и остальным. Дальнейшая перспектива вполне прозрачна: тебе прикручивают на шею один из якорей «Громовержца» и отправляют на дно. Ты вроде больше всего на свете боишься утонуть?

– Шантажист!

– Каков уж есть.

«Морской лев», против ожиданий, мне понравился. Прежде всего, на гигантской платформе не было качки – Нетико объяснил, что глубины в этом районе небольшие, всего четыре с небольшим сотни метров, конструкцию поддерживают двенадцать тысяч свай-столбов и около пяти тысяч жестко скрепленных вместе понтонов, город раскинулся на пространстве двенадцать на семнадцать километров. Высотных зданий тут не строят, самое большее – пять этажей, слишком велика нагрузка на опоры.

Зато в наличии вся привычная взращенному техногенной цивилизацией человеку инфраструктура: от небольшого аэропорта до канализации и очистных сооружений – за экологией на Кирене следят тщательно, планета снабжает рыбой и морепродуктами десяток миров, включая трехмиллиардную Терранову – метрополию, даровавшую зависимому миру самую широкую автономию. Местное правительство избирается делегатами городов-платформ и флотов, функции руководства минимальны: поддерживать законность и порядок да управлять экономикой. В остальном полнейшая свобода, граничащая с цивилизованной анархией.

– Здесь почти ничего не запрещено. – С нами отправился лейтенант Гофер, разодевшийся в пух и прах, сущий павлин. Синий бархатный камзол, треуголка с пышными перьями, шпага на перевязи, роскошная трость с золотыми накладками. На фоне портовых рабочих в серых комбинезонах и матросов киренианских траулеров смотрится нелепо, но к гостям с Меркуриума на Кирене привыкли – если людям нравится так одеваться, пускай. – Доступные женщины, любой алкоголь или стимуляторы, наркотики, торговля оружием, экзотическими товарами или животными. Единственными серьезными преступлениями считаются покушение на личность или собственность, за это карают беспощадно, вплоть до смертной казни. Вообразите, ужас какой!

– Жесточайшее наказание для людей, обладающих физическим бессмертием, – ответил Нетико. – А все остальное – можно?

– В этом заключается главная прелесть. Делай, что хочешь, только не убивай и не воруй – соблюдай простейшие ограничения. В остальном ты сам ответственен за свою судьбу. Со времен Катастрофы наркотики не являются бедствием – организм не подвержен привыканию, с психологической зависимостью справиться куда легче, в крайнем случае помогут врачи. Но если под воздействием дурмана ты совершил преступление – обвиняй только себя самого.

– Интересно, и как казнят homo novus? – поинтересовался я.

– Примитивно, никаких отличий от прежних методов. Пыля в затылок – и до свидания. Мозг не регенерирует, в отличие от прочих органов.

Мы прошли через обширную гавань – несколько пирсов-понтонов на якорях, вдающихся в море больше чем на полкилометра. Гофер указал на четыре парусных корабля Вольной Ганзы, прибывших на Кирену раньше «Громовержца». Администрация порта бесплатно предоставляет стоянку для инопланетян, выделяет им склады, за которые требует небольшую арендную плату в высокопробном золоте – «суша» все-таки искусственная, а платформа требует постоянного техобеспечения и ремонта.

Специальная служба занимается переброской грузов на другие планеты через точки сингулярности – таковых на Кирене очень много благодаря двум системообразующим звездам, находящемуся поблизости газовому гиганту юпитерианского типа и целым восьми лунам. Два терминекса находятся прямиком на платформе – через них можно попасть в любой мир Конвенции и отправить товар с человеком-сопровождающим, который и «перенесет» контейнеры в нужном направлении.

– На Кирене используются как наличные, так и универсальные карты, – продолжал просвещать изумленных туристов Гофер. Мы углубились в припортовые кварталы, сиявшие вывесками магазинов, голограммами и яркими лазерными проекциями. Ни дать ни взять – родная Аврелия. – У меня карточка есть, надо бы и вам обзавестись. Меняльная контора на следующем углу, зайдем…

Процедура заняла три минуты. Франтоватый лейтенант выдал сотруднику офиса одну из прихваченных с собой готийских золотых «хворостин», металлический прут взвесили с точностью до микрограмма, а я и Нетико стали обладателями сине-серебристых квадратиков с микрочипом.

– И что на это можно купить? – спросил я Гофера, рассматривая карточку.

– Всё. Хотите виски? Или прекрасного выдержанного рому? Неподалеку есть дивный паб для морских офицеров.

– Я неточно выразился. Не «что можно купить», а «сколько».

– Все зависит от того, какой именно товар вы хотите получить, герцог.

– Современное личное оружие, – не задумываясь выпалил я. – Устройства связи.

– Последние на Меркуриуме использовать нельзя, – мигом все поняв, ответил Гофер. – Засекут. Насчет оружия – можно подумать. Но я бы сначала выпил.

– Я бы тоже, – сказал непьющий Нетико. – Куда ты торопишься, вот скажи?

«Зеленый клевер», посещаемый обеспеченными и занимающими высокие должности людьми паб, находился на втором этаже густо-ржавого здания, выстроенного из металлических блоков. Внизу, под ним, плескалась вода океана, во время прилива поднимавшаяся до самого порога, а иногда и перехлестывающая через него. Зато внутри стены были обшиты деревянными панелями, работала установка, поглощающая влагу, и ароматизаторы, изгонявшие навязчивый запах йода. Пахло можжевельником и лесом.

Почудилось, будто я вернулся на Меркуриум. Чесслово, в лесах рядом с Танвальдом и Берлогой было так же уютно. И плевать на чудовищ!

– Каждый платит за себя, – предупредил Гофер. – Я не жадный, просто тут такие правила. Андроиду придется заплатить за место. Зато вы нигде больше не попробуете блюд старой Земли!

Подошел хозяин – единственный человек в «Клевере». Не было ни посетителей, ни обслуживающего персонала. Молча подал меню.

– Свинина на пару, – вслух прочитал я. – Что, настоящая? Вареный картофель с зеленью по-ирландски? Овощное рагу? Тащите все!

– Карту, – надменно потребовал владелец «Клевера». Когда на мониторе личного коммуникатора было отображено состояние моего личного счета, хозяин немедля сменил холодно-недоверчивое отношение к посетителям на доброжелательное. – Прошу извинить, господа, сюда иногда заходят люди, не всегда заслуживающие доверия… Я обязан быть осторожным. Бизнес. Все ваши пожелания будут исполнены незамедлительно.

Гофер, выкроив на смазливом лице брезгливое выражение, протянул хозяину свой чип.

Я объелся. Это ж вам не пресная вареная баранина с репой в Баршанце и не сублимированные продукты из запасов «Эквилибрума»! Настоящая еда – вкусная и приготовленная с толком! Может, готовили и автоматы, но так, что с пальцами можно съесть! Скептический Нетико заметил, что я нахожу психологическую разрядку в еде, после чего ИР был вежливо послан подальше.

Лейтенант Гофер кушал чинно, ловко орудуя вилкой и ножом, заставил меня потребовать не эль, а виски. Виски, впрочем, отличное – пахучее, страсть. Импортируется из Метрополии.

– Оружие, говорите? – сказал Гофер, когда подали десерт. Утер губы крахмальной салфеткой, оправил усики ногтем большого пальца и обвел внимательным взглядом нас с Нетико. – Капитан Вольф заметил, что вы мне симпатизируете. Потому и попросил сопровождать. Почему, разрешите узнать? Из-за принятой роли романтического героя? Я совсем не такой.

– Мы – симпатизируем? – удивился я. – Я ничего подобного никогда не говорил.

– Я говорил, – нейтрально сказал Нетико. – Когда ты не слышал. Господин Гофер, можно откровенно?

– Желательно.

– Вы нам доверяете?

– Да, – не колеблясь ответил лейтенант артиллерии. – Вы те, за кого себя выдаете. Отсюда и доверие.

– Тогда ответьте на два вопроса. Первый: почему «Громовержец» обязательно должен был зайти на Кирену? Я слышал разговор господина Мильха с капитаном, вы посещаете базу впервые за два стандартных года.

– Подслушивали? – мило улыбнулся лейтенант.

– Конечно, подслушивал. Я – искусственный разум, человеческие принципы этики соблюдать не обязательно. Я отвечаю за жизнь Стефана фон Визмара. Недоговорки вызывают опасения.

– Спросите тогда непосредственно у капитана Вольфа.

– Зачем, когда проблему можно разрешить прямо сейчас? Ваша команда не задумываясь взялась за дело, грозящее крупными неприятностями. Не-смотря на сомнительные доказательства аутентичности господина Стефана, вы поверили – или сделали вид, что поверили! – в истинность «второго пришествия» Визмаров. Убеждаете нас, будто единственной побудительной причиной являлось желание помочь Меркуриуму избавиться от проклятия «Легенды». В полную бескорыстность я не верю. Увидев блокнот Визмаров, капитан принял решение незамедлительно, не подумав и не взвесив возможные риски – это не вызвало подозрений у господина Стефана, но с искусственным разумом сложнее: наша раса умеет замечать то, чего не замечают люди.

– Нетико, что ты взъелся? – попытался вклиниться я, но ИР только руку протянул: не мешай.

– У вас есть собственный интерес, в который чужих не посвящают, – продолжил Нетико. – Я это чувствую, и не надо переубеждать: поведение людей, их манеры, жесты, интонации не меняются, будь вы людьми новыми или обыкновенными. Вы, Мильх, капитан Вольф и господин Клаус помимо главной цели, которая сомнениям не подлежит, используете нас в некоем собственном проекте. Я и Стефан работать втемную не собираемся. Чего вы хотите?

– Всегда твердо знал, что связываться с ИР не стоит. – Гофер не выглядел удрученным, наоборот – лейтенант весело рассмеялся и принял очередную порцию виски. – Ваша раса наблюдательна до невозможности. До неприличия! Вы всегда были такими – что до Катастрофы, что после. Уважаемый Нетико, вы учитываете, что Свободные Торговцы – морской народ?

– Безусловно.

– Наш социум малочислен, обременен своими законами, обычаями и традициями. Мы занимаемся этим делом долгие столетия. Позвольте вопрос не по теме: Содружество Сириус-Центра когда-нибудь вступало в контакт с чужими цивилизациями?

– Чужими? Нечеловеческими? Зародившимися не на Земле, как мы и люди любых разновидностей?

– Именно.

– Нет. Ответ однозначный.

– Миры Конвенции, разбросанные по нескольким галактикам, встречали «зеленых человечков», разумных существ альтернативного происхождения, чья жизнь основана не только на углероде, – очень серьезно сказал Гофер. – Все до единого прямые контакты заканчивались скверно. Чужаки боятся людей, мы боимся их. Страх обусловлен неприятием ксеноморфов, иными ценностями и различием в психологии. Субцивилизация Норика-VII даже воевала с чужаками, но никто не победил: люди отступили к своим границам, они к своим. До сих пор, за тысячу лет развития цивилизации homo novus, ксенофобия является главной направляющей нашей политики. Мы apriori полагаем технологически развитых не-людей опасными, и правы в большинстве случаев – они считают точно так же…

– Не понимаю, к чему вы ведете, лейтенант, – сказал Нетико.

– Хотите чистую правду? О которой знают единицы? Меркуриум – планета, населенная разумными существами иного типа и вида. Населенная чужаками. Они ничуть не были против появления людей, мы им не мешали. А вот когда появился проект «Легенда», когда мир начал изменяться не по законам эволюции, но в соответствии с требованиями выдуманной кем-то строгой схемы, когда разрушился баланс, исчезло равновесие… Когда стало ясно, что виноваты в этом люди…

– Вы вступили в прямой контакт с иной цивилизацией? – догадался Нетико. – Нечеловече-ской? Исконно меркурианской? Кто же они? Почему другие не замечали чужаков полную тысячу лет?

– Прямой контакт – слишком сильно сказано, – ответил Гофер. – Мы знали, что чужаки существуют. Они тоже наблюдали за человечеством. Никто друг другу не мешал до поры до времени. Пока граульфианский Университет не выпустил в море кракенов и модифицированных акул.

– Чужаки живут в океане Меркуриума? – спросил я, быстро поняв, о чем говорит лейтенант Гофер.

– Верно. Герцог фон Визмар работал над проблемой контакта с ними несколько столетий – эти существа медлительны, но ведь и у людей теперь времени предостаточно? Вольная Ганза помогала Визмару как могла. Вот наш главный интерес: понять и принять разумных соседей. Научиться ладить с ними. Они никогда не были агрессивными, никогда не противостояли нашей расе.

– Герцог бесследно исчез в самый неподходящий момент, а Ганза хочет через нас получить секреты Риттера фон Визмара? – сформулировал основную мысль Нетико. – Чтобы продолжить программу контакта? Так?

– В общих чертах, – признался лейтенант.

– Зачем это вам?

– Для сохранения Меркуриума. Аборигенная цивилизация не против сосуществования с людьми, но с рукотворными чудовищами чужаки никогда не уживутся. Монстры граульфианского Университета питаются биоэнергией, а биоэнергетика – основа жизни чужаков. Теперь понимаете?

– Так что же вы хотите найти с нашей помощью на Гельвеции?

– Герцог Визмар знал, как остановить «Легенду». И знал, как успокоить чужаков. Вот и вся интрига, господа. Простите, что мы не посвятили вас заранее – сомневались.

– Сомневались, – эхом повторил Нетико. – Ничего не поделаешь, ваше право. Тогда и мы со Стефаном вправе выдвинуть собственные условия и пересмотреть существующий договор.

– Переговорим с капитаном, первым помощником Мильхом и боцманом. Я не вправе решать такие вопросы самостоятельно. При всем уважении к его светлости Стефану фон Визмару.