Книга: Товарищ император
Назад: Ничего не изменилось. Если кто-то думает, что увеличив калибр пушки, толщину брони и мощность танкового дизеля… Все по-прежнему. Как в анекдоте: «Машину – купил, права – купил, «ездить» – не купил». Вострецов и Сухоруков нервно курили. Первый уже понял, что его пятнадцать лет за рычагами – выкинуть и забыть. А второй глупо улыбался и бормотал что-то типа «если б у нас такие в Анголе были – дошли бы до Суэца на раз!». Сами виноваты! Нефиг было девушку задирать! А то: «Ваши антикварные жестянки…». Жестянки! Сгорели бы они с Сухоруковым в реальном бою и хоронили бы их под те самые «залпы башенных орудий». Хорошо, что это всего лишь была стрельба на полигоне. Однако у мехвода Ахмедиева, такой вид, будто он в одиночку разгромил все НАТО, СЕНТО, и АНЗЮС. И Чупахин – «ио заряжающего» – тоже гоголем ходит! Конечно же, можно сказать, что это не честно, и в уставе такого нет… Только кого волнует этот устав, когда вот они – три свежих дырки в трех списанных «Т-54», которые использовали на полигон
Дальше: Зазеркалье. Двенадцатое «гумо» и Арийский вопрос.

Маккавей*

– Багышням нужна пгестижная габота?
Гражина вздрогнула, пнула ногой под столом Ягужину, и, поймав ее взгляд, сделала на секунду страшные глаза. Этот человек находился в чайной на момент их появления, и судя по всему, у него есть какая-то договоренность с хозяином заведения. Если бы дело было в Варшаве, можно было бы завопить на весь зал, и через четверть часа заведение общественного питания запылало бы красным пламенем, а его владелец и работающий в нем зухер получили бы травмы не совместимые с жизнью. Но Москва – не Варшава. С нравами этого города Гражина и Ягужина ознакомиться не успели, ибо всего только час назад прибыли златоглавую на поезде. Публика в данной забегаловке была разношерстная, и некоторые посетители заведения внушали опасения своим внешним видом. Увы, но в целях экономии денег, они сами выбрали данное заведение. Что делать-то? Проигнорировать вопрос? А если молчание станет поводом для их захвата? Вежливый отказ? Пожалуй…
– У нас есть работа, – сухо бросила маккавею Гражина, и, набравшись важности, и многозначительности добавила – Пионервожатыми в Мурманске-398.
Магическое слово «Мурманск» застало работорговца врасплох. Поначалу он отшатнулся, смешно тряхнув пейсами, а потом его аж затрясло, а на лице стали мелькать различные фрагменты масок – «вежливость», «властность», «любезность», «важность», «покровительственность». Причем маски мелькали именно фрагментами – верхняя часть лица пыталась изобразить вальяжность, а нижняя изображала смирение, нижняя начинала изображать вальяжность, а на верхней части лица уже мелькала угодливость.
«Он еще и шпион» – догадалась Гражина, – «Начинающий дилетант». Сейчас натянет маску «сама любезность» и будит сулить золотые горы за возможное сотрудничество. В принципе с него можно стрясти неплохой задаток и кануть вместе с ним в направлении Варшавы.
– Барышни получили габоту на СЕВЕРЕ? – задала второй вопрос «сама любезность».
– Угу, – поддакнула Ягужина, включаясь в игру, – И барышни хотят спокойно дообедать, прежде чем приступить к беседе.
Маккавей изобразил «саму угодливость» в сочетании со стойкой борзой, поднявшей одну лапу. Отлично! Пусть ждет и не мешает трапезе.
Сладкий чай был безбожно разбавлен, и похоже, что заваривался в третий или четвертый раз. Блины с творогом и пирожки с луком были свежие. Если не привередничать – этого вполне достаточно, чтобы утолить голод. Тем более, что Гражина и Ягужина видали заведения и похуже. Однако что делать с этим назойливым Маккавеем, в городе которого они не знают? И не переиграет ли он их, предпочтя традиционное похищение девушек новомодному шпионскому ремеслу? Что мы имеем? Одет он достаточно солидно, и это значит, что завербованных дурочек он ведет явно не в трущобы, а в солидные кварталы. Разве что допустить, что он опаивает их прямо здесь, и сдает в чулан хозяину забегаловки. Возможно? Вполне. Чтобы этого избежать – нужно ничего здесь больше не есть и не пить, и перенести разговор за стены заведения.
– Барышни считают, что разговаривать лучше на улице, – прервала Гражина повисшее молчание и маккавей «радостно завилял хвостом». Значит, работает в «салоне». Теперь нужно смотреть, чтобы не было «хвоста».
Когда они покидали чайную, то в зале никто не поднялся, и на улице к ним никто не пристал следом. Возможность профессиональной слежки Гражина отрицала – в слишком тупоголово вел себя их вербовщик. Вел он их действительно в приличные кварталы, и всю дорогу развлекал баснями про Крайний Север и его обитателей. Именно баснями – и Гражина и Ягужина слишком часто сталкивались с северянами в Нижнем Тагиле во время отбывания срока на спецпоселении. Поэтому красочные рассказы о ледяных дворцах, отапливаемых специальными ледяными печами, и охраняемые лучами смерти воспринимались как развесистая клюква. Определенные чудеса на Севере действительно были, но все они больше проходили по разряду фантастики, чем по разряду сказок и мифов.
Но вот ознакомиться с этими чудесами простые смертные не могли. Кого попало, на Север не пускали, и на каждого въехавшего оформлялись специальные документы. Кроме того…кроме того, там на Севере существовала «советская система». Что это такое Гражина не знала, но из бесед с северянами поняла, что речь идет о каких-то обычаях и традициях, при незнании и несоблюдении которых любой чужак, тут же становился белой вороной и был виден за несколько верст всем окружающим…
Из-за этой «советской системы» проникновение на Север являлось очень сложной задачей, и разведки мира прилагали большие усилия, охотясь за информацией о Мурманске.
«База» маккавея называлась «Салон Китти». Судя по обстановке, это была странная смесь парикмахерской, фотосалона, чего-то медицинского и жилых помещений. Встретила их какая-то рыжеволосая дама именуемая Амалией, самого маккавея она назвала Исавом. Амалии было около тридцати пяти, наряжена она была в маску «серьезной дамы», но играла она свою роль далеко не идеально. Или это от того, что они с Ягужиной раскусили маккавея еще в чайной?
Амалия знала свою роль, и тут же принесла поднос с четырьмя чашками чая, вазой с какими-то сладостями, бутылкой коньяка «ЦесаревичЪ Алексей» и рюмками. Все это она быстро выгрузила на стол, расставив содержимое подноса перед усевшимися за стол девушками и Исавом, после чего сама присоединилась к сидящим.
– Барышням понравилось предложение работать гувернантками в Ливадии? – начала Амалия, и Гражине стало ясно, что помощница маккавея играет заученную роль.
– Они получили габоту в Мугманске! – ответил за девушек Исав. Амалия посмотрела на маккавея, и встала из-за стола:
– Ну, раз я не нужна, то у меня серьезные и срочные дела в городе.
– Я провожу и закрою дверь, – сказал Исав, тоже поднимаясь из-за стола.
Чудненько! Ягужина развернулась в сторону ушедших, а Гражина поменяла местами чашки чая, стоящие перед ней и Ягужиной с чашками, стоящими перед Исавом и Амалией. Исав вернулся через пару минут, плюхнулся в кресло, глотнул чая из чашки, и потирая руки и потрясая пейсами, радостно произнес:
– Давайте что ли начнем газговог!
– Давайте! – ответила Ягужина. Исав снова хлебнул чайку. И начал излагать суть проблемы:
– Мой дгуг, известный ученый, и пишет габоту о Кольском полуостгове. Его очень интегесуют любые сведения и он готов запла…
Последнюю фразу маккавей недоговорил, и попросту заснул в кресле. Заснул, отпив чайку из чашки, которую Амалия поставила перед Ягужиной. По всей видимости в чашку чая был добавлен какой-то наркотик или быстродействующее снотворное. Состав зелья волновал Гражину гораздо меньше, чем вопрос о том, сколько маккавей пробудет в отключке. Сколько у них времени? Успеют ли они обыскать салон, и скрыться, прихватив все самое ценное? По идее у них должно быть несколько часов, но еще есть Амалия1
В бумажнике маккавея оказалось около пятидесяти рублей с мелочью, и связка ключей, по всей видимости от внутренних помещений салона. Работать нужно быстро! Спальня. Большая кровать под балдахином. Туалетный столик. Пусто! В смысле денег – бижутерия не в счет. Рабочий кабинет – это уже интереснее! Стол с кучей ящиков. Какие-то бумаги – пусто. Опять пусто. Снова пусто. Стоп! Ключик! Ключик от чего? Встроенный сейф? Где? Конечно же, за картиной! Точно! Какая прелесть! Две пачки купюр, купюры россыпью, какие-то облигации и ценные бумаги. Ювелирные украшения – их лучше не брать – они могут быть опознаны! Кажется все. Следующая комната. Что-то медицинское и какая-то дверь. Понятно – отстойник-накопитель. Глухая комната без окон и с обитыми войлоком стенами и потолком. Полумрак и запах мочи. Четыре клетки с толстыми прутьями. Две пустые. В двух прикованные к потолку клеток девушки. В полубессознательном состоянии – отреагировали на появление Гражины и Ягужины слишком медленно. Гражина замерла в нерешительности. Одна из девушек, судя по бритым вискам была еврейкой, вторая скорее всего русская. И евреев и русских Гражина ненавидела, но…внутри нее заворочалась женская солидарность, и она после некоторых колебаний решила этих девушек освободить. Но и только! Их поездке в Варшаву они не должны мешать!
Освобожденных из клеток, они вывели в коридор, и стали производить осмотр дальше. Кухня. Ничего стоящего. В жестянке с мукой, два золотых браслета. Не трогаем. Батарея спиртного. Оставляем. Пусто. Фотолаборатория – пусто. Ванная комната. Пусто. Миква**. Пусто. Чулан. Хлам. Можно уходить. Кажется из гостиной донесся какой-то всхлип. Черт! Бегом! Поздно.
Одна из девушек сидела на Исаве, и отрешенно и методично наносила последнему удары кухонным ножом в область шеи. Вторая держала голову Исава за волосы и глупо улыбалась. На появление Гражины и Ягужины девушки никак не прореагировали. Гражина замялась. Неплохо бы вернуться и прихватить золотишко, но…спецпоселение в Нижнем Тагиле, научило ее закону – не быть жадной. И Гражина последовала к выходу из салона.
Вместе с Ягужиной они прошли два квартала в сторону центра, и взяли извозчика. Ехать на вокзал? Логично, но на ближайший поезд в сторону Варшавы, наверняка купейных билетов уже не купить, а ехать в общем вагоне – подвергать себя опасности со стороны тех, кто ездит в дешевых вагонах. Лучше поселиться на сутки-двое в среднего класса гостинице, приодеться, чтобы выглядеть поприличнее, и купить купейные билеты – документы у них с Ягужиной настоящие – бояться нечего. Свидетелей, видевших, как они с Ягужиной выходили из салона можно не бояться, ибо еще больше свидетелей увидят двух полубезумных, одетых в лохмотья девушек, которые залапаны кровью с ног до головы. Наверняка та, которая убивала, даже нож не выбросит. Пропажа денег? Какая пропажа? Они с Ягужиной договорились купить для Исава в Варшаве у букиниста «Летопись деяний Великого Ежи Третьего» – средневековый фолиант, стоящий больших денег, договорились и получили от него деньги на покупку. Все чинно и законно.
Гостиница носила новомодное название «Сияние Севера». Сияния было мало, но извозчик не подвел – цены были приемлемые, публика степенная, заведение вполне серьезное. Двухместный номер с ванной комнатой. Третий этаж. С балконом. Балконы витиеватые и при необходимости их можно использовать как пожарную лестницу. Заказы из ресторана доставляют в номер. В меню есть даже французские вина, хотя Франции уже несколько лет как не существует. Наверняка подделка, рассчитанная на простачков, да и цены на них в шесть раз выше, чем на крымские вина. Марочный портвейн «Комсомолец Шпицбергена», произведен в Массандре. Скорее всего настоящий. Стоит взять. А еще стоит принять ванну. С бокалом вина в руке и открытой бутылкой на ванной полочке.
Портвейн оказался неплохой, а ванна вместительной – Гражина и Ягужина уместились в ней вдвоем. За бокалом вина, среди океана белоснежной пены, им предстояло решить самый сложный для женщин вопрос – какие наряды покупать для поездки в Варшаву – новомодные в стиле Крайнего Севера или старомодные в стиле Юга. В первых их примут за русских девушек, а во вторых за «провинциальных» иностранок. Первое хорошо на территории России, второе – после пересечения границы. Что выбрать?…
-
* Маккавей – московское, жаргонное название зухера. Зухеры (работорговцы) занимались нелегальным вывозом девушек из Европы, поставляя их в качестве проституток в публичные дома Турции, САСШ, Южной Америки, ЮАР. У зухеров еврейской национальности существовала своя преступная организация «Цви Мигдаль», с официальным центром в Варшаве. Данная организация была еврейским аналогом итальянской «коза ностры» и контролировала доходы от секс-индустрии во многих странах мира.
** Миква – мини-бассейн для ритуального омовения у иудеев. Подробности – в специализированной литературе.
Назад: Ничего не изменилось. Если кто-то думает, что увеличив калибр пушки, толщину брони и мощность танкового дизеля… Все по-прежнему. Как в анекдоте: «Машину – купил, права – купил, «ездить» – не купил». Вострецов и Сухоруков нервно курили. Первый уже понял, что его пятнадцать лет за рычагами – выкинуть и забыть. А второй глупо улыбался и бормотал что-то типа «если б у нас такие в Анголе были – дошли бы до Суэца на раз!». Сами виноваты! Нефиг было девушку задирать! А то: «Ваши антикварные жестянки…». Жестянки! Сгорели бы они с Сухоруковым в реальном бою и хоронили бы их под те самые «залпы башенных орудий». Хорошо, что это всего лишь была стрельба на полигоне. Однако у мехвода Ахмедиева, такой вид, будто он в одиночку разгромил все НАТО, СЕНТО, и АНЗЮС. И Чупахин – «ио заряжающего» – тоже гоголем ходит! Конечно же, можно сказать, что это не честно, и в уставе такого нет… Только кого волнует этот устав, когда вот они – три свежих дырки в трех списанных «Т-54», которые использовали на полигон
Дальше: Зазеркалье. Двенадцатое «гумо» и Арийский вопрос.