***

Рут в очередной раз увязалась за своим старшим братом и снова, как обычно, не успела. Мальчишки лихо проскочили по узенькой тропе, уверенно крутя педали своих велосипедов, и, вздымая клубы пыли, исчезли за густыми кустами акации.

Убедившись, что ждать её никто не собирается, Рут остановилась и слезла с велосипеда, раздумывая, как поступить. Прекрасно зная, что будет дальше, она закусила нижнюю губу, решая, катить ей велосипед по тропе вручную или развернуться и направиться к дому, по дороге оглашая окрестности громким рёвом.

Результат этих действий она знала заранее. В первом случае мальчишки успеют искупаться и примутся носиться по пляжу, гоняя мяч, а ей в очередной раз придётся сидеть на песке, с завистью глядя на веселье. Во втором — мать пожалеет её, даст что-нибудь вкусное и устроит Питу головомойку, после которой он снова начнёт делать ей гадости, обзывая ябедой, дразня и отказываясь с ней играть.

Ссориться с братом ей совсем не хотелось. Он мог стать настоящим ночным кошмаром, если его сильно достать. Даже мать, умная, сильная женщина, не могла справиться с этим сорванцом. Вбив себе что-то в голову, Пит превращался в настоящее чудовище, и для Руг начинался сущий ад. Все её вещи непонятным образом пачкались и

связывались в узлы, утреннее молоко приобретало отвратительный вкус, а двери дома непонятным образом захлопывались и запирались. Самое интересное, что сам Пит в такие моменты умудрялся оказываться совершенно в другом месте, и матери не оставалось ничего другого, как удивлённо разводить руками.

В общем-то, Пит был не самым плохим братом. Просто ей ещё не хватало сил, чтобы поспевать за ним, а ему не хватало терпения подождать. Он вообще не отличался терпением. Любая задержка воспринималась мальчиком как покушение на его свободу, что вызывало бурную ответную реакцию. Тем не менее Пит не раз защищал её от других мальчишек в школе, заставляя отступать даже парней старше себя.

Наконец, приняв решение, Рут медленно покатила велосипед по тропе, надеясь, что мальчишки ещё не соберутся обратно к тому моменту, когда она их догонит. На этот раз ей повезло. Свернув в очередной раз, тропа вывела её на дикий пляж, давно уже облюбованный мальчишками как место для игр, свободное от взрослых ограничений. Но на этот раз мальчишки не плескались в воде, а нерешительно топтались на берегу, пытаясь придумать, что делать дальше.

Рут подошла поближе и вместе с мальчиками уставилась на небольшую табличку, ясно гласившую, что большая часть этого пляжа — теперь частная собственность. Немного дальше, на пригорке, работал экскаватор и тарахтела ещё какая-то техника.

Переглянувшись, ребята неопределённо пожали плечами и мрачно оглядели стройплощадку.

— Ну, чего делать будем? — мрачно спросил толстый Джейк.

— Не знаю, но думаю, что в последний раз искупаться нам никто не помешает, — проговорил Пит, исподлобья глядя на работающую технику.

— Не стоит, Пит, — жалобно попросила Рут брата. Она прекрасно знала эго выражение его лица. Стоило ему вот так насупиться, и переупрямить брата не смогла бы даже упряжка мулов.

Но искупаться у ребят не получилось. Стоило им зайти за табличку и выбраться на пляж, как тут же появились несколько рабочих иод предводительством седого мужчины с очень красивой тростью в руках. Ребят быстро поймали и передали в руки полиции.

Через час Пит и Рут сидели перед разъярённой матерью и выслушивали очередную гневную отповедь о том, как ей тяжело, как много она работает, пытаясь их обеспечить, и какие они неблагодарные, раз заставляют её волноваться из-за своего безответственного поведения.

Решив немного отвести от себя гнев матери, Пит принялся рассказывать ей, что ничего плохого они не сделали, а просто хотели поиграть. А тот хромой, который с тростью, угрожал им и говорил, что в следующий раз скормит их акулам.

Рут, совершенно не умевшая врать, только краснела и низко опускала голову, чтобы спрятать полыхавшее лицо. Но матери уже было не до этого. Услышав, что её отпрыскам угрожали, она рванула к дверям, растеряв от ярости последние остатки разума.

Пронёсшись по улице словно торнадо, Сара, тридцатипятилетняя вдова, проводившая ежеднев-

но по полтора часа в спортзале и воспитывавшая своих детей в духе патриотизма и честности, ворвалась на стройплощадку и с ходу бросилась на обидчика с кулаками. Дальнейшее она вспоминала как кошмарный сон. Ей удалось добежать до стоящего спиной седого мужчины и занести над его головой карающую длань, но в последний момент он, словно по волшебству, резко шагнул в сторону, и его крепкая разукрашенная трость с размаху соприкоснулась с её ягодицами. Взвизгнув от неожиданности, Сара пронеслась по инерции ещё пару метров и, споткнувшись, рухнула на песок. Встать ей удалось уже только с помощью полиции. Задыхаясь и визжа от ярости, она попыталась добраться до обидчика, но стальные челюсти наручников быстро привели её в чувство.

Набросившись на нового соседа, в ярости Сара не заметила наряд полиции, находившийся здесь же. Офицеры проводили опрос свидетелей по делу

о проникновении на чужую собственность.

Сообразив, как глупо она вляпалась, Сара попыталась развернуть дело в свою пользу, но было уже поздно. Дверца патрульного автомобиля хлопнула, и домой Сара вернулась уже вечером. Ей удалось дозвониться до своего адвоката, и тот смог освободить её под залог. Сару спасло только наличие малолетних детей. Суд был назначен на середину следующего месяца.

В участке полицейские объяснили ей, что верить словам детей нужно далеко не всегда. Рабочие, помогавшие поймать сорванцов, дали показания, из которых было понятно, что Пит обладает недюжинной фантазией. Хромой владелец участка даже не разговаривал с детьми, а просто вызвал полицию.

Вернувшись домой, Сара устало плюхнулась на диван, не зная, как ей быть дальше. Проводить воспитательные беседы с детьми у неё не было сил. Пит, сообразив, что его враньё привело к самым неожиданным последствиям, закрылся в своей комнате, притихнув, как мышь под веником. Рут, потихоньку пробравшись в комнату, забралась с ногами в кресло и теперь молча наблюдала за матерью. Наконец, решившись, девочка тихо окликнула её:

— Мама, с тобой всё в порядке?

— Что? А, нет. Далеко не всё в порядке, — очнулась от тяжёлых мыслей Сара. — Благодаря вам через месяц состоится суд, где судить будут вашу мать. Чем всё это закончится, я не знаю. Что делать, я тоже не знаю. — Сара замолчала, пытаясь проиграть возможные варианты развития событий.

Рут медленно слезла с кресла и, подойдя к матери, осторожно прижалась к её плечу. Неожиданно ей в голову пришла страшная мысль. Что будет, если её и брата просто заберут от мамы и отдадут в другую семью? Эта мысль привела девочку в такой ужас, что она просто заревела в голос.

Кое-как успокоив дочь, Сара уложила детей спать и присела в кресло, пытаясь привести мысли в порядок. Вспыльчивый характер и неумение держать себя в руках частенько подводили её, но до суда дело ни разу не доходило. Она и сама не могла объяснить себе, с чего вдруг так взбесилась. Ведь она уже не раз замечала, что Пит, не задумываясь, начинает врать, чтобы отвести от себя наказание. Но в этот раз в неё словно бес вселился. Пит сказал, что новый сосед угрожал им, и она потеряла рассудок. После той давней истории, когда годовалого Пита чуть не украли в супермаркете, а его отец

тупо стоял и бубнил, что надо вызвать полицию, — .любая, даже вымышленная угроза её детям приводила Сару в состояние, близкое к помешательству. И теперь она сидела в полной прострации, не зная, что предпринять.

В полиции ей чётко и ясно объяснили, что хромой даже не подходил к её детям. Он вызвал полицию, как только стало ясно, что мальчишки собираются лезть в воду на диком пляже. Кроме того, они начали носиться по стройплощадке на велосипедах, не обращая внимания на опасность попасть под работающую технику.

Получалось, что сосед просто предотвратил возможное несчастье, а вызов полиции был продиктован законами штата. Кроме того, сам он не смог бы их догнать при всём своём желании, ведь он был хромым. Как ни крути, а во всех своих бедах виновата она сама.

Медленно поднявшись, Сара бездумно побродила по кухне и, пройдя в комнату, прилегла на диван. Обняв подушку, она уставилась в погашенный экран телевизора невидящим взглядом. Сон так и сморил её, одетой и лежащей на диване в гостиной.

Утро не принесло облегчения. Отправив детей в школу, Сара позвонила на работу и, сославшись на плохое самочувствие, отпросилась на весь день. Бездумно бродя из угла в угол, она никак не могла понять, что ей делать дальше. Вернувшиеся из школы дети застали мать в состоянии, близком к истерике.

Пит постарался незаметно проскользнуть к себе, а Рут, забросив школьный рюкзак в комнату, неожиданно принялась собирать в пластиковый

пакет какие-то вещи. Облазив все углы в своей комнате, она потихоньку спустилась в холл и, прокравшись мимо замершей у окна матери, выскочила на улицу. Быстро оседлав велосипед, девочка покатила в сторону дикого пляжа.

На стройплощадке всё было, как и вчера. Работала техника, сверкали вспышки электросварки, перекрикивались рабочие. Сам хозяин строящегося дома стоял в стороне. На капоте небольшого, но мощного джипа были разложены чертежи, и хромой яростно обсуждал что-то с бригадиром строителей.

Рут с опаской подошла поближе к машине и замерла, собираясь с силёнками перед решающим шагом. Её мучения заметил бригадир и глазами показал хромому на замершую у машины девочку.

Обернувшись, мужчина посмотрел на Рут и, недоумённо переглянувшись с бригадиром, шагнул к ребёнку.

— Ты кого-то ищешь, малышка? — ласково спросил хромой, стараясь не напугать ребёнка.

— Да, сэр. Я искала вас.

— Ну вот, ты меня и нашла. Что я могу для тебя сделать?

— Сэр, я принесла вам подарки.

– Мне?

— Да, сэр.

— Но за что?

— Вот, возьмите. Это моя любимая кукла. А это — моя копилка, там немного денег, но у меня больше ничего нет. Только велосипед. Пожалуйста, сэр, не надо судить маму. Если её посадят в тюрьму, то нас с Питом отдадут другим людям, и мы больше не

увидим маму, — скороговоркой протарахтела Рут, глядя на хромого полными слёз глазами.

Взглянув на бригадира, хромой медленно присел перед Рут на корточки и, ласково погладив её по голове жёсткой ладонью, ответил:

— Не бойся, маленькая. Никто вас у мамы не заберёт. Это я тебе обещаю. Но ты должна будешь присматривать за своим братом, раз он у тебя такой фантазёр и сорванец. А куклу и копилку оставь себе. Я уже старый и не играю в куклы, а денег мне хватит своих. Беги домой и успокой маму, я не позволю забрать вас у неё.

— Значит, вы не сердитесь на маму?

— Нет, малышка.

— Вы правда не позволите забрать нас?

— Правда. А теперь беги. И не забудь, что ты мне обещала.

— Не забуду, сэр, — радостно ответила Рут и, оседлав велосипед, понеслась к дому.

Весь следующий месяц девочка старалась вести себя как образцовый ребёнок, иногда даже покрикивая на старшего брата. Пит, зная, что виноват, покорно сносил все её распоряжения. Сара даже не знала, радоваться ей этим переменам или ожидать новых проблем.

На суд сосед не явился. Его адвокат заявил, что сам истец больше претензий к Саре не имеет и просит судью о снисхождении. Сару оштрафовали на три сотни долларов, оставив детей на её попечении.

В тот же вечер Сара, собрав в кулак всю свою волю и задвинув гордыню подальше, отправилась к новому соседу извиняться. Как она и рассчитывала, хромой оказался на месте.

Рабочий день давно уже закончился, но он продолжал бродить среди стройматериалов и техники, словно мечтая о чём-то. Сара подошла поближе, но он не замечал её. Вздохнув, она набралась смелости и, подойдя ещё ближе, негромко окликнула его:

— Мистер, я могу с вами поговорить?

— Да, конечно, — ответил он, легко развернувшись ей навстречу.

— Я пришла поблагодарить вас, сэр.

— За что? — откровенно удивился хромой.

— За то, что отозвали свой иск и у меня не отобрали детей.

— Дети должны жить с родителями. Я в этом убеждён. Но благодарить вам нужно не меня, а свою дочь. Это она попросила меня отозвать иск, предложив взамен любимую куклу и копилку, — улыбнулся хромой, и Сара неожиданно поразилась произошедшей с ним перемене.

Суровое лицо мужчины неожиданно стало добрым, мягким, словно он вспомнил что-то очень приятное. Внезапно Сара поняла, что произошло. Этот странный человек очень любил детей. Она даже растерялась от своего открытия. Внимательно посмотрев на неё, мужчина смущённо улыбнулся и развёл руками.

— Ну да, всё верно. Я очень люблю детей. Только вот своих так и не завёл.

— Почему? — не сдержала любопытства Сара.

— Это долгая история… — нехотя ответил хромой. — Мне всё время приходилось переезжать с места на место. Не поверите, но это мой первый собственный дом. До недавнего времени всё моё имущество можно было упаковать в один чемодан.

— И кем же вы были?

– Я работал на правительство, — неопределённо ответил хромой.

Сара поняла, что сунула нос не в своё дело, и, извинившись, вернулась домой. Побродив по комнате, она поднялась на второй этаж. Заглянула в спальни детей и, убедившись, что оба её отпрыска мирно снят, она снова спустилась вниз и, забравшись с ногами на диван, принялась вспоминать события этого длинного дня.

Сам судебный процесс и все связанные с ним неприятности она постаралась проскочить, оставив их на потом. А вот встречу и разговор со странным соседом начала вспоминать детально. Что-то необычное заставило её прокрутить в памяти все подробности.

Она и сама не знала, что её так привлекло в этом человеке, но было в нём что-то такое, что заставляло её снова и снова возвращаться к нему. Вспоминать его лицо, улыбку, походку.

Неожиданно Сара поняла, что её так удивляло всё это время. Несмотря на свою хромоту, он мог двигаться очень быстро. Так быстро, что не всякий здоровый за ним успеет.

В эту секунду в голове женщины полностью сложилась мозаика. Он был военным. Вот откуда эта выправка, реакция и хромота. Он был ранен, после чего вынужден был оставить службу. Ещё раз прокрутив в голове свою теорию и убедившись в её логичности, Сара облегчённо вздохнула и, поднявшись с дивана, со спокойной душой отправилась спать.