Глава 7
Планета Рамина. Великое княжество Романское. 22.06.1804 год от Исхода
— Что значит — мы не можем открыть Врата? Почему? — Великий князь Иосиф третий час подряд пытался понять, что ему донесли книжники и ученые. Нет, разумом князь все понял, но разочарование просто разрывало сердце. Ведь он был уверен, что, как только Ключ окажется у Врат, проход откроется. А тут опять отсрочка, опять ждать и опять отправлять все новые и новые войска на восток. Терять в жесточайших битвах людей, разменивать жизни на время — политика любого государства.
Сейчас он стоял на том месте, где должны открываться Врата, держал в руках Ключ, но они не открывались, и только слабые заряды электрона скользили по земле.
— Сколько еще ждать? — спросил он ректора Академии наук тана Фима.
— Один месяц, ваше сиятельство, всего один, — ответил тан Фим.
— А вы не можете ошибаться? Как те олухи, которые предсказывали рождение у меня сына, а родилась дочь.
— Ваше сиятельство, — укоризненно произнес ректор. — Ведь вы сами ученый человек и преднамеренно путаете астрологию с астрономией. Группа наших лучших ученых — математиков, физиков и астрономов в том числе — сделала наиточнейшие расчеты. Ошибки нет, через тридцать один день планета Ра-Ар сомкнется полюсами с нашей планетой, и нам останется только зафиксировать их с помощью Ключа.
— Я верю тебе, тан Фим. Извини, что накричал на вас, нервы пошаливают. — Иосиф обернулся к свите и, направившись к карете, скомандовал: — Возвращаемся во дворец, Гвардейский легион вернуть в казармы, здесь оставить одну манипулу на дежурстве.
Иосиф шел по коридорам дворца и думал о том, какое испытание еще преподнесет ему судьба. Вся его жизнь состояла из черных и белых полос. Если радость, то не одна, ну а если неприятность, так та тоже не в одиночестве ходила.
— Что есть срочного сегодня, Андроник? — спросил он секретаря, проходя в кабине.
— Представитель росских князей просит срочной аудиенции.
«Ну вот и вторая неприятность», — подумал Иосиф.
— Пусть войдет.
Не успел он еще снять плащ и усесться за любимый стол, как вошел тысячник Гром.
— Ваше сиятельство, срочное послание от наших князей, доставленное голубиной почтой. — Тысячник протянул князю свернутый в трубочку лист бумаги.
Князь взял послание:
— Идите, тысячник Гром. Если вы понадобитесь, вас известят.
Тысячник покинул кабинет, а Иосиф стал читать. Как и ожидалось, новости были не из приятных.
«Наш дорогой брат и великий князь Иосиф. Сегодня, 21-го червеня 1804 года от Исхода с родины, находясь в шести переходах от твоей столицы, мы, князья росские, остановились на совет. Были получены срочной почтой вести тревожные с земли нашей. Были разбиты в Великой Степи племена мирных тарков, и теперь орда кублатов хищных угрожает пределам нашим. Идут они на княжества наши не одни, а с хунами, врагами твоими, а теперь и нашими. Ты сам понимаешь, великий князь, что идут они к Вратам, из которых пришел народ наш. Мы возвращаем все наши части для защиты родной земли. Наемники, которых мы навербовали для тебя, путь свой продолжат, а это тридцать тысяч отменных воев. На этом заканчиваем, желаем тебе удачи, и да благословят тебя родные боги».
Иосиф дернул шнур вызова секретаря и, когда тот появился в дверях, спросил:
— Генерал фон Гейер во дворце?
— Да, ваше сиятельство.
— Вызови его срочно ко мне.
Вскорости появился генерал фон Гейер, начальник Центрального военного округа, а по совместительству и Генштаба.
— Вызывали, ваше сиятельство?
— Вызывал, генерал, вызывал. Проходи, присаживайся, доставай бумаги свои, будем с тобой страну спасать.
Генерал сел напротив князя:
— С чего начнем?
— Что на фронте?
— Наши войска закрепились на левом берегу реки Истр. Там расположены четыре города и семь крепостей, а также построено около пятидесяти временных лагерей. Численность наших войск на том направлении четыреста тысяч солдат, еще сто в резерве. Пока мы всячески препятствуем массированной переправе вражеских войск. Еще триста тысяч солдат держат верховья реки и горные перевалы. Кроме того, имеем еще пятьдесят тысяч резерва между столицей и фронтом. Скоро подойдет армия россов, и тогда точно удержимся, а там осень, грязь да распутица.
— Россы не придут, фон Гейер. Через неделю получишь тридцать тысяч из варягов, и на этом пока все. Скальты новую армию собирают, но раньше чем через месяц основные силы не подойдут. Их у нас и так почти сто тысяч на передовой.
— Но как же так, ведь россы рядом уже были? — в недоумении спросил генерал.
— А вот так, переиграли нас хуны. Со степи на россов ударили.
— Какие будут приказания, мой князь? — посуровел генерал.
Великий князь подумал и начал диктовать:
— Значит, стратегия будет такая. Записывай. Хуны наступают по пеленгу к Вратам, то есть напрямую к Вечному городу. Исходя из этого, приказываю. Первое: оставить в истоках реки Истр сто тысяч солдат, а остальных скрытно перебросить на направление основного удара. Второе: резервы от столицы передвинуть ближе к фронту. Третье: на место столичных резервов выдвинуть 5-й легион с западной границы, третий и восемнадцатый — из самого Вечного города, а также наемные отряды, имеющиеся в наличии. Четвертое: силами наемных варягов при поддержке флота в течение трех недель организовать десант в тыл противника с целью блокирования транспортных артерий хунских войск. Пятое: Генштаб должен разработать план по проведению тотальной мобилизации, в первую очередь госслужащих и рабочих государственных мануфактур. — Иосиф замолчал, подошел к окну и задумался.
Генерал минут десять ждал, что князь разрешит ему уйти, но тот молчал, погруженный в свои думы.
— Кхм, мой князь, я могу идти? — прервал его размышления фон Гейер.
Князь оглянулся:
— Ты еще здесь, фон Гейер? Да, конечно, иди.
Иосиф опять повернулся к окну. Ему вспомнилось прошлое, самый счастливый момент в жизни, знакомство с будущей женой — Ольгой. В то время он, пятнадцатый претендент на трон, Всеслав Вольф, лихой рейдер, приехал с восточной границы в Вечный город, на учебу в военную академию. Однажды он явился в публичную библиотеку, чтобы взять несколько книг для написания реферата по истории войн, да так и сгинул в омутах глаз прекрасной библиотекарши. Встречались долго, и наконец он предложил ей выйти за него замуж. Она согласилась и, не раздумывая, последовала за ним на границу. Потом мятежи, болезни и борьба за трон внутри клана Вольфов унесли жизни всех членов великокняжеской семьи. Много было испытаний, и много прошло времени, а любовь осталась. Потом родились дети: два мальчика — гордость отца, и девочка, такая же красивая, как и мать. Как-то она сейчас одна с дочерью, на полуострове Тарх — за родных женщин Иосиф переживал частенько. Да и за сыновей тоже, ведь старший был на фронте, а младший тренировался в учебном лагере и тоже готовился к участию в войне.
* * *
Старший сын великого князя, легат Михаил Вольф, крепкий мужчина лет тридцати, с копной соломенных волос, выбивающихся из-под шлема, в это время стоял на крепостной стене. Он глядел вниз, на лагерь хунов, которые все-таки смогли навести переправу через Истр и, отбив все атаки романских рейдеров, закрепились на левом берегу. Так бы он и сгинул во вчерашнем бою, да рыцари-скальты налетели и выручили остатки его вексиллы, при этом сами потеряли до половины своих воинов.
«Как же их много, — думал Михаил, глядя вниз, — неисчислимые орды, а нас в крепости и трех тысяч не будет». Потом он перевел свой взгляд на укрепления крепости, на груды камней и горшки с адскими смесями для катапульт. Катапульт и баллист тоже мало, гораздо меньше, чем у хунов. Взгляд дальше — по этому участку стены, от одной башни до другой, стоят его воины. Все двести сорок бойцов, оставшиеся от гвардейской вексиллы рейдеров в тысячу элитных солдат. Тишина, лишь изредко нарушаемая шумами из хунского лагеря.
Но вот тишина была разорвана прерывистым стуком командных барабанов, и вся армада войск, скопившаяся под стенами, пошла вперед. Ударили вражеские катапульты, первые камни и ядра ударили в стену, а некоторые пролетели над головами защитников. Катапульты откалывали целые пласты от старой стены и время от времени сбивали то одного, то другого воина.
Из центральной башни крепости раздался громкий клич коменданта фон Трира:
— Дер-жа-ться!!! Кре-пко!!! — Стоявшие на стенах воины поддержали его боевым кличем.
Как саранча, молча и непоколебимо освещаемая факелами, под бой барабанов вражеская пехота бросилась на штурм. Михаил поднял руку, осматривая своих людей — все сохраняли спокойствие и уверенность, все в отличных доспехах и при проверенном оружии. Одно слово — ветераны.
— Бей! — крикнул Михаил, и сотни стрел, а также арбалетных болтов стальной косой прошлись по первым рядам атакующих.
Следом ударили крепостные орудия, и еще сотни тел остались лежать на земле изломанными куклами.
На перезарядку катапульт требовалось время, а хунская пехота не останавливалась. Все больше и больше врагов подбегало ко рву, заваливая его мешками с землей, фашинами и телами павших. Осажденные стреляли, кидали камни, горшки с горючей смесью, но враг не отступал. Наконец ров был засыпан, и сотни лестниц устремились к стене.
Мимо головы Михаила просвистел камень, он пригнулся на миг, а разогнувшись, увидел напротив себя лестницу, по которой уже карабкались хуны.
— С нами боги! — прокричал он и ударом меча срубил первую же появившуюся над стеной голову. Он схватил камень, приготовленный для такого случая, и, напрягшись, с трудом перевалил его за стену. Лестница накренилась и пропала — видимо, от точного удара она лопнула.
Не успев порадоваться своей маленькой победе, легат вздрогнул всем телом и покачнулся. Доспех спас. Позади стоял совсем молодой хунский солдатик и пытался повторно ударить его копьем. Не получилось, Михаил ударил его наотмашь рукой, закованной в латную перчатку, и мелкого хуна снесло со стены. Потом были еще двое, которых он также скинул. Но хунов становилось все больше, и в дело вступил меч. Нет, не за родство с великокняжеской семьей легат Вольф брал первые призы на столичных чемпионатах мечников. Не один хун упал мертвым на камни, и все они видели в последний миг своей жизни лишь быстрый росчерк стали перед глазами.
Бой продолжался долго, и Михаил старался быть везде, подбодрить бойцов и поддержать. Он не делал разницы между романцем, скальтом или наемником.
Сейчас все воины хотели только одного — подороже продать свои жизни.
Постепенно защитников крепости становилось все меньше, и бой сместился со стены во внутренний двор, а оттуда в три центральные башни. Вот там, Михаила и подловила вражеская стрела, ошеломившая его в голову. Он погрузился в беспамятство и очнулся только в казематах под крепостью. Все лицо его было покрыто кровавой коркой, и он почти ничего не видел.
Комендант фон Трир отдавал кому-то приказ:
— Вывези, кого сможешь. Вот подземный ход, сейчас вы уйдете, и я его обрушу. Через триста метров дверь, вот ключ. Как откроете, там грот будет и несколько лодок. Выплывите слева от их понтонов и спускайтесь вниз по течению. Коль будет удача, так выживите. Прощайте, братья.
Разум Михаила воспринял эти слова коменданта как приказ, и он опять провалился во тьму.
