Дверь из отсека послушно открылась, стоило только нажать на кнопку, и Махов с Ремезовым оказались в коридоре, заканчивающемся у лестницы с лифтом.

— Я так думаю, центр управления должен находиться наверху, — предположил Ремезов, на правах старшего взяв руководство на себя. Впрочем, Эрику было все равно.

Махов кивнул и вызвал лифт. Он работал, и через полминуты транспортная кабинка оказалась перед ними, приветливо раздвинув створки дверей. Двое шагнули внутрь, Эрик нажал на кнопку верхнего этажа, и они начали подъем. Выйдя из лифта, они обнаружили, что находятся в таком же коридоре, разделяющем отсеки с пассажирами, более пути наверх не имелось, только вниз, на том же лифте или по лестнице.

— Облом… Выше только чердак… там парашюты лежали. Раз мы куда-то сели — значит, их там больше нет.

— А смысл? Думаете, там центр управления?

— Сомневаюсь, — признался Ремезов. — Но проверить стоит, чтобы знать наверняка.

— Давайте…

Эрик полез первым. Сорвал пломбы, открыл люк и поднялся на так называемый чердак. Следом залез Антон Николаевич.

— Пусто… — пробормотал он, оглядевшись.

На чердаке действительно оказалось пусто. Сам чердак перегораживали переборки с техническими лазами без дверей. Напарники быстро осмотрели другие отсеки, но там тоже было пусто.

Блок управления они все же отыскали. Только он им ничем помочь не мог. Не было у него внешних выводов, дисплеев, мониторов и всего прочего. Вещь в себе.

— Облом, — снова повторил Ремезов. — Я тут вспомнил некоторые технические характеристики корабля, и так думаю, что достать требуемую информацию можно только в главном компьютере, что находится в командном отсеке. А он сейчас очень далеко от нас, за сотни, если не тысячи километров, если спуск производился в экстренном, а не в штатном порядке, что вероятнее всего, и тревожные сигналы это подтверждают. Посадочные модули разбросало на многие десятки километров друг от друга, чтобы не случилось аварии в виде столкновения при спуске, а не сели рядышком, образовав этакий городок, как предписано в случае нормального развития событий.

— Верно…

— В спускаемом же модуле есть только узкоспециализированный компьютер для корректировки спуска и прочей информацией не обладает, — продолжил Антон Николаевич. — Ну еще дает сигнал головному компьютеру, обозначая свое местонахождение, но сам не принимает никаких сигналов и тем более никак их не отображает. Собственно, до этого компьютера вообще не добраться, он надежно защищен, да и незачем.

— Согласен. Возвращаемся…

Они вернулись в лифт, никого не встретив в коридоре верхнего этажа, и поехали на свой уровень.

— Я только все же удивляюсь, почему аварийная система молчит и только мигает красным светом, — произнес Ремезов. — Почему она хотя бы в голосовом режиме не сообщит, что произошло и где мы вообще очутились? Сбой в системе или просто подобная функция оповещения колонистов в принципе не предусмотрена?

Махов подумал, что, скорее всего, верно последнее, о чем и сообщил:

— Скорее просто нет функции голосового оповещения. Ведь это просто транспорт для тупой перевозки колонистов без лишних функциональных наворотов, как в полноценном колониальном корабле, где на каждом шагу стоят компы с широчайшими возможностями.

— Думаю, ты прав… Можно только с относительной уверенностью предположить, что мир за стенами этого железного ящика кислородный.

— Должен быть, — согласился Эрик, впрочем, без особой твердости. — Согласно правилам, если пассажирский корабль по каким-либо причинам не может достичь запланированного места назначения, он должен направиться к ближайшему кислородному, пригодному или условно пригодному для жизни миру, где люди смогут дождаться помощи… Мне только не нравится эта формулировка «условно пригодный для жизни».

— Мне тоже… — кивнул Ремезов. — Тем более что неизвестно, сколько придется ждать помощи и придет ли она?

— Вы думаете…

— Все может быть, даже, скорее всего, что так и будет. Сам подумай, посчитай, пока на Земле узнают, что мы пропали, пока снарядят спасательную экспедицию, пока она до нас доберется… а ведь еще нужно определить, в какой именно точке мы пропали и куда конкретно подевались. Но даже если они угадают, в конце концов вариантов не так много, то все равно получается очень даже приличный срок, я так думаю…

— Можете не продолжать, — с трудом сглотнул Махов, почувствовав поганую слабость во всем теле и как глаза застилает серой пеленой. — На все это уйдет по меньшей мере два десятка лет… Да я и не слышал, чтобы хоть один пропавший корабль когда-нибудь нашли. Все объявляли погибшими…

— Вот именно… Зачем тратить деньги на дорогостоящую спасательную операцию, которая займет минимум двадцать лет? Чтобы при этом в лучшем случае спасти пару десятков чудом выживших человек? Да еще спятивших… Смысл? Если вообще кто-то спасется… Лучше на эти деньги построить еще один транспортный корабль и кинуть в бездну еще один миллион колонистов.

Все-таки то обстоятельство, что за ними и не подумают посылать спасателей, окончательно подкосило силы Эрика, так что ему даже пришлось опереться о стену и схватиться за грудь из-за перебоя дыхания. Осознание того, что они навсегда застряли на какой-то богом забытой планете, да еще «условно пригодной для жизни» и помощь никогда не придет, потому что ее просто не отправят из-за явной бесполезности поиска и спасения, кого угодно могло раздавить.

— Не падай духом, парень, мы еще живы и будем бороться за жизнь, — подбодрил его Ремезов, похлопав по спине. — Человек такое животное, что может выжить везде. Главное — не опускать руки и все будет тип-топ. Может, еще не все так плохо?

— Хотелось бы верить… Но как показывает мой опыт, судьба не любит делать приятные подарки… скупая она…

— Да ты философ!

— Станешь тут…

— Ты один?

— Да…

— Неплохо держишься, — вновь похлопал Эрика по спине Ремезов. — Не течешь. Я от тебя, если честно, ожидал сопливой истерики.

«Привит, — подумал Махов, вспомнив свои похождения в качестве „крысы“ в городских подземельях. — Некоторую школу жизни все же довелось пройти…»

— Может, позже? — предположил Эрик, криво усмехнувшись.

— Уже шутишь?! Наш человек! Так держать!

— Вы доброволец? — спросил Эрик, глядя на поведение Ремезова.

— С чего ты это взял?

— Да уж больно уверенно держитесь для обычного человека… В такой ситуации даже такие мужики, как вы, тоже с большой вероятностью должны впасть в сопливую истерику.

— Может, не хочу пускать сопли перед пацаном, так сказать, возраст обязывает держать марку крутого мужика.

— Нет, не то…

— Нет, я не доброволец. Тоже, как и ты, в «Лотерею» выиграл…

— А жена? Сразу оба?!

— Вот она как раз со мной в качестве добровольца полетела.

— Сильно, — уважительно кивнул Эрик.

— Верно, — вздохнул Ремезов. — Духом сильная, а вот телом не очень… Уж я ее отговаривал, а она ни в какую… Куда ты, говорит, туда и я… что мне, говорит, одной на Земле делать? Своей очереди ждать? Так лучше уж сразу…

— Дети?

— Не завели…