В душевных метаниях прошло три часа, столько времени потребовалось, чтобы парламентеры смогли дойти до стоянки стаи, провести переговоры и вернуться назад, уже без «подарка».

Григ и Чесоточник скрылись в тоннеле, не обратив на него никакого внимания. А вот Слюнявчик — так просто извелся.

— Поражаюсь тебе, Молчун! Нам бабу привели, у нас там такое началось, а ты прям истукан… Или тебя на баб не тянет? — с похабной улыбочкой поинтересовался напарник.

— Как закончились переговоры? — не обращая внимания на пошлые подначки, спросил Эрик.

— Положительно. Клык решил присоединиться к империи Сиволапого.

— Надо же… к империи, — усмехнулся Махов. — Ни много ни мало… император.

Эрик смотрел на ропщущего на судьбу Слюнявчика, жалеющего, что вынужден находиться на посту, в то время как остальные сейчас кое-чем занимаются, и вдруг ясно осознал, что пройдет совсем немного времени, и он станет точно таким же. Ведь у Слюнявчика, да и у остальных «крыс», вряд ли возникли мысли о моральной составляющей и законной стороне вопроса, а если и возникли, то все наплевали на них и стали ожесточенно спорить за место в очереди к женскому телу.

«Нет… так нельзя, — решил Махов и встал. — Это все должно прекратиться. Сейчас».

— Эй, Молчун, ты чего?

Эрик нанес молниеносный удар ножом по горлу Слюнявчика. Бывший напарник с непонимающим видом стал оседать на пол. Махов не пожалел своего товарища и даже мысленно не стал просить у убиенного прощения. Сейчас он испытывал к нему только отвращение, даже не к нему, а к тому, чем он сам мог стать, проживи под землей еще полгода-год. В каком-то смысле он убил себя — эту версию еще не родившегося себя, трясущуюся от похотливого вожделения.

Развернувшись, Махов побежал вслед за Григом и Чесоточником. Он был уверен, что они пришли от самого Сиволапого, лично инструктировавшего этих перебежчиков. Более того, он был уверен, что эти двое личные, ближайшие подручные Сиволапого, потому как они из чужой стаи и к ним всегда будет несколько пренебрежительное отношение, что сделает их особо преданными вожаку. А это значит, что они знают, где сейчас главная стоянка стаи Сиволапого, и даже больше — где сам Сиволапый. Что и требуется у них узнать.

— Эй, постойте! — еще издали крикнул Махов, привлекая к себе внимание.

Обозначив себя, подобраться к противнику на расстояние вытянутой руки в данном случае гораздо легче, чем подкрадываться незаметно. Так и случилось, парламентеры остановились и стали ждать подбегающего Молчуна, не ожидая никаких подвохов, тем более что он один, а их двое.

Махов подбежал вплотную и снова нанес стремительный удар.

Григ, булькая кровью, упал с распоротым горлом. Эрик решил оставить для допроса немного туповатого Чесоточника, он знает столько же, сколько и Григ, зато будет более покладистым, чем заводила, за которым он волочится, как крысий хвост.

Не успел еще Григ пошатнуться и начать падать от нанесенной смертельной раны, как Махов всем телом навалился на опешившего Чесоточника и повалил его навзничь, нанося сокрушительный удар дубинкой по голове. Здесь главное не переусердствовать и не проломить череп, а только оглушить.

Не проломил. Чесоточник пробыл в бессознательном состоянии всего пять минут. За это время Эрик успел его связать.

— Ты чего?! — промычал Чесоточник, очнувшись.

— Григу досталось за нашу с тобой стаю Шульца, которую повязали по наводке Сиволапого. Я лишь чудом уцелел. Узнал?

— Живот?..

— Он самый.

— А теперь чего делать будешь?

— Отомщу и сдам стаю Сиволапого. Мне только лишь нужно знать, где они сейчас обитают.

— Я не…

— Ты знаешь… не надо увиливать. Я тебя отпущу. В конце концов, ты ведь не знал, что нас сдали. Ведь так? Ты ведь конкретно об этом ничего не знал?

— Не знал… — тупо кивнул Чесоточник.

— Ну вот, видишь, к тебе у меня нет никаких претензий. Это все Григ с Сиволапым замутили. А за свои действия надо отвечать. Ведь так? — психологически давил Махов на пленника.

— Так…

— Так, где сидит эта тварь, что продала нас «крысоловам»?

Психологическая атака с упором на понятия своеобразного кодекса «крыс», осознание возможной расправы, но обещание отпустить сделали свое дело, и недалекий в умственном отношении Чесоточник раскололся.

Эрик не мог проверить информацию, но больших сомнений в том, что Чесоточник ему соврал из принципа, у него не возникло. Уж больно простой он.

Впрочем, «крысоловы» владеют навыками форсированного допроса и сейчас проверят всю информацию.

Эрик довел ничего не понимающего, но пока не сопротивляющегося Чесоточника до колодца, привязал его к ступеньке как можно выше и полез наверх.

— Эй, ты чего творишь?! Ты куда?! Ты же обещал меня отпустить!

— Извини, я соврал.

Спустившись и засунув пленнику в рот кляп, Эрик снова полез наверх.

Выбравшись на поверхность и распугав при этом ближайших прохожих, Махов закричал:

— Ну же, копы, давайте сюда, черт бы вас побрал! Я жду вас!!!

Полиция прибыла с похвальной быстротой и скрутила стоящего на коленях с поднятыми руками Махова.

Кто-то из ничего не понимающих в происходящем полицейских стал зачитывать ему права.

— У меня есть информация, — оборвал Эрик стандартную процедуру. — Вызовите «крысоловов». И побольше. Я сдам вам самую большую стаю подземелья. Такую большую, что вы выполните план поимок на полгода вперед. Если не на год.

— С чего бы это вдруг? — удивился пожилой сержант.

— Я беглец, но не преступник. А люди Сиволапого начали похищать женщин.

— Вот как? У нас ничего такого о похищениях женщин в сводках нет…

— Официально они беглянки, выигравшие в «Лотерею» и не пожелавшие получать свой выигрыш, но в действительности их похитили в расчете на то, что вы их по понятным причинам не станете искать.

— Вот же суки! — ругнулся сержант. — Да их за это всех…

Отвлекшись от ругани и осознав степень важности полученной информации, сержант стал общаться со своим участком и вызывать «крысоловов».

— Ну а ты что хочешь за это? — спросил сержант, закончив переговоры. — Чтобы мы тебя отпустили обратно?

— Нет. В подземелье мне уже не жить, да и не хочу я вниз. Надоело. Я не собираюсь превращаться в животное…

— Тогда что? Если все как ты сказал, то в принципе тебя могут амнистировать, даже аннулировать предыдущий твой «выигрыш» и оставить на Земле… правда, на общих основаниях. Тут уж извини, никто большего тебе дать не может.

— То есть меня снова включат в список «Лотереи», и теоретически я могу получить «приз» в следующем же розыгрыше?

— Ну да… если работу не найдешь…

— Это мне тоже не подходит. Ничтожеством, трясущимся за свою шкуру, как было прежде, я оставаться тоже не собираюсь.

— Полетишь в колонию? — удивился сержант.

— Да. Надеюсь, мне позволят воспользоваться предыдущим билетом… или самому выбрать колонию?

— Это без проблем! На Зону тебя, после такого поступка, точно никто не отправит!

Приехали «крысоловы». Эрик сдал им стаю Сиволапого и даже ту, что его приняла. В последнем случае он все же испытал угрызения совести, ведь они его спасли, выходили, приняли к себе на равных правах, но… у них находилась одна из похищенных женщин, которую с десяток «крыс» прямо в эту минуту… В общем, взяв «подарок» и решив присоединиться к Сиволапому, они подписали себе приговор.

Чесоточник, которого вытащили наверх, под напором капитана спецназа, проводившего форсированный допрос, подтвердил показания и даже добавил еще несколько адресов.

«Крысоловам» пришлось задействовать все свои силы в городе и даже использовать больше половины состава обыкновенных патрульных полицейских, спустив их в подземелье, поставив на внешний периметр для перекрытия всех путей отступления такого большого количества «крыс».