Махову повезло. Он вырвался за периметр оцепления и, удостоверившись, что хвоста нет, спрятался в одном из специально предназначенных и оборудованных для этого укромных мест. Следовало переждать, пока «крысоловы» успокоятся и уберутся на поверхность.

Прошло несколько часов, прежде чем Эрик убедился в том, что опасность миновала, и рискнул выбраться из своего убежища. Перед ним встал нелегкий вопрос: что делать? Стая поймана, он остался один, а одному ему не выжить. Конечно, какое-то время он продержится, ведь мясо бегает кругом, а стрелять и подбивать из рогатки крыс он наловчился. А что потом? Пустующую территорию займет другая стая, того же Сиволапого, и ему придется скрываться, стать… «призраком».

— Ну уж нет… — сказал самому себе Махов.

Уж кем-кем, а «призраком» он становиться точно не собирался. В конце концов, он нормальный человек, а человек все же стадное животное, ему нужно общение с себе подобными, иначе он свихнется и действительно станет полноценным «призраком» с большими «тараканами» в голове.

После всех этих размышлений Эрик решил, что нужно как можно скорее прибиться к какой-нибудь стае. В этом решении, правда, существовал один пренеприятнейший момент, знакомый ему еще с первого дня приема в стаю Шульца — проверка на вшивость, то есть серьезное избиение, если его, конечно, никто не узнает, на что шансов, мягко говоря, мало. Хотя Эрик не особо светился перед «крысами» из других стай.

Но делать нечего, придется перетерпеть. Осталось только выбрать, к какой стае присоединиться.

— Точно не к Сиволапому…

Махов направился в противоположную сторону от владений Сиволапого.

В какой-то момент что-то, какое-то неясное ощущение сродни шестому чувству, заставило Эрика резко развернуться.

От увиденного Махов чуть не закричал, но крик застрял в горле.

Перед ним стоял «призрак». Эрик сразу понял, что захоти «призрак» его убить, убил бы давно, а так он, похоже, просто играл с «крысой», следуя за ней по пятам в каком-то десятке метров. «Призракам» тоже иногда хочется развлечься, вот и развлекаются как умеют на свой манер. Вопрос в том, как давно он с ним играет? Впрочем, это не суть важно. Важно то, что это последнее, что видит «крыса» в своей жизни, если видит «призрака» так близко от себя.

— Ч-что тебе надо? — спросил Эрик с плохо скрываемым страхом.

Эрик не видел лица «призрака» под капюшоном его плаща, сделанного из крысиных шкурок, и оттого он казался еще страшнее.

— Что тебе от меня нужно?! — уже откровенно в страхе закричал Махов, чувствуя, как у него подкашиваются ноги, и он просто не в силах убежать.

«Призрак» ответил молчанием и лишь стал сближаться с Маховым.

— Защищайся, — наконец проговорил он своим глухим скрипучим голосом, доставая устрашающих размеров нож.

— В благородство решил поиграть?! — с неожиданной злостью ответил Эрик. — Игрушку нашел, размяться захотелось?!

— Что-то вроде того…

Доставать оружие дальнего боя было уже поздно, и Эрик судорожно выхватил свой клинок, казавшийся детской игрушкой по сравнению с ножом противника.

«Призрак», словно играючи, начал с традиционной разминочной серии ударов, проверяя мастерство противника.

У Махова были неплохие учителя, да и жизнь под землей сама по себе тот еще учитель, и он уходил от ударов, отбивая клинок «призрака» то своим ножом, который он держал в правой руке, то левой рукой, принимая удар на пластиковый щиток, или прутом, что также находился в левой руке.

Впрочем, прут «призрак» вскоре выбил ногой с разворота, и если бы Махов не отскочил, то нога пришлась бы ему в голову, гарантированно отправив его в нокаут.

— Неплохо, — проговорил «призрак» после еще одной серии выпадов, слизывая с лезвия своего ножа кровь.

Эрик только прошипел от боли. Запястье левой руки, оказывается, рассечено, и из раны обильно течет кровь. Он ее постарался остановить, быстро намотав платок, висевший у него на шее — один из отличительных признаков стаи.

«Призрак», кажется, даже специально дал Эрику время перевязать рану. Для него это игра, и чем дольше она продлится, тем ему интереснее и веселее. Ведь будни так серы.

— Псих…

После очередного выпада «призрака» Махов перешел в контратаку, понимая, что вечно защищаться нельзя, иначе противник найдет слабое место в обороне, которых у него полно, и убьет.

— Очень неплохо… — снова сказал противник, уходя в сторону. — Особенно учитывая твой небольшой стаж…

Вот только Эрику почему-то было не до признательных смущений в ответ на похвалу. Он продолжал атаковать и, как ему показалось, в длинном выпаде он достал своего противника, по крайней мере, ощущение того, что его нож что-то порезал под плащом, было очень реальным.

Махову на секунду показалось, что «призрак» улыбнулся, однако инстинкты восприняли это как угрозу и заставили тело резко податься назад, что спасло ему жизнь. Длинный нож, пробив пластиковую накладку, проткнул плечо.

Эрик спешно отскочил назад.

«Призрак» перешел в атаку, и Эрику ничего не оставалось делать, как снова защищаться. Он повелся на очевидный отвлекающий маневр и едва не пропустил боковой удар под сердце, но реакция его в который раз спасла, и он отбил нож рукой. «Призрак» же ударил его в грудь ногой, и Эрик отлетел на пару метров, измазавшись в вонючей грязи на дне коллекторной трубы.

Он быстро встал, потому как «призрак» больше не давал ему передышек и продолжал атаковать. Удар за ударом нож «призрака» пробивал доспех, доставая до тела и нанося колотые и резаные раны.

Эрик отбивался, уже плохо соображая от боли и кровопотери. Левая рука, получившая рану в самом начале, быстро немела и вскоре отвисла, словно на нее повесили неподъемную гирю. А «призрак» продолжал забавляться уже жестче и злее.

Эрику пришло понимание того, что в прямом контакте психованного противника не одолеть, а раз силы не хватает, то нужно действовать как-то по-другому.

Казалось, что удар ногой с разворота у «призрака» коронный. Махов не стал уклоняться от него, и очередной жесткий удар ботинком в грудь отбросил Эрика на бетонную стену коллектора, после чего он бессильно рухнул на пол животом вниз.

Эрик, тяжело дыша, сплюнул кровь, сжимая так и не выпущенный из рук нож, укрытый отворотом куртки. Он ждал.

«Ну что ты медлишь?! — думал он. — Иди же, иди и сделай то, что должен!»

«Призрак» постоял в нерешительности какое-то время и наконец поверил, что противник обессилен и больше не способен к сопротивлению, а значит, игра закончена, и подошел к жертве.

Эрик буквально кожей ощутил, что «призрак» наклонился над ним, теперь все зависело от того, как он поступит с ним: прикончит в спину или же, согласно байкам — ударит в сердце. Для этого его придется перевернуть.

«Вот сейчас и выясним, врут байки или нет…» — подумал Махов, силясь унять бешено колотящееся сердце, которое словно не могло настучаться в груди, перед тем как в него войдет холодная сталь и остановит движение.

«Не врут», — решил Эрик, почувствовав, как пальцы «призрака» сжались на его раненом плече, заставив Эрика поморщиться от боли и промычать что-то нечленораздельное.

Сильная рука стала переворачивать его на спину, и Махов, дернувшись со всей силы, выбросил вверх руку с зажатым в ней ножом.

— Оч-чень… не… плохо… — прохрипел «призрак», встав в полный рост и отступив на пару шагов, пытаясь свободной рукой вынуть из груди инородный предмет, с чудовищной скоростью высасывающий жизнь из его тела, делая «призрака» стопроцентным призраком.

— Я знаю… — ответил Эрик, прилагая неимоверные усилия, чтобы встать.

Махов встал на ноги с одновременным падением «призрака», словно получив для этого его силу.

Правда, простоял он недолго и через пару шагов рухнул на колени, прислонившись к бетону коллекторной трубы и даже не пытаясь подняться. Он понимал, что раны нужно перевязать, но сил уже ни на что не осталось, да и желания особого тоже… Все надоело. Все потеряло всякий смысл, если он вообще существовал.

Состояние полной апатии чуть разбавил вид появившихся на грани видимости крыс — он осознал, что они с ним сделают. Но тут силы окончательно оставили Эрика и он провалился в беспамятство.