Книга: Отец монстров
Назад: Глава 2 СМЕРТЬ ПОПСЕ
Дальше: Глава 4 ФРЕДЕРИК РЮЙШ

Глава 3
В МОРГЕ ВСЕХ БРЕЮТ

Последние слова:
— Зажгите свет, я не хочу возвращаться домой в темноте.
О. Генри
Человек висел, широко расставив руки в стороны, как будто нарочно желая объять весь необъятный простор за окном. Голова его была чуть наклонена в сторону, и со спины казалось, что он просто так, временно, подвесился на тоненькую веревочку к потолочному крюку, чтобы быть немного повыше и получше разглядеть изумительный открывающийся за окном вид.
А как увидел, так и развел руками от удивления.
Вид за окном и вправду был изумителен. Отсюда с горы хорошо просматривался весь поселок и все море до горизонта. Иногда оно сливалось с небом, иногда отделялось четкой полосой и было то голубым, то серым, а то лазурным, как сейчас. Ночью поселок загорался десятками огней, а небо — миллионами звезд, деревья и кусты выглядели загадочно, и каменистая дорожка вдоль дома словно бы светилась изнутри. В такие минуты пред этим бесконечным небом с миллиардами звезд, пред этим вечным раскинувшимся под ногами морем вся человеческая жизнь и судьба, о которой замкнувшийся сам в себе каждый человек думает как о чем-то большом и значительном, вдруг становилась ничтожной песчинкой в необъятной пустыне вечности, бесчисленности и бесконечности… Но особенно красивым вид становился, когда из-за горизонта всходило солнце. Огромный красный шар поднимался из-за моря медленно, в такие минуты природа словно застывала, ожидая нового дня, воздух становился прозрачным и не хотелось говорить — хотелось слушать и смотреть… Сейчас был день, и солнце стояло высоко.
Нет! Прекрасный все-таки был вид!
Висящий человек чуть качнулся и медленно стал поворачиваться на тоненькой веревочке — это потянуло из окна сквозняком. Лежавший на столе белый лист бумаги, на котором было что-то написано, вдруг под воздействием сквозняка вспорхнул, словно ожив, и, перевернувшись в воздухе, лег вниз текстом под ноги повешенного так, что увидеть написанное на нем стало невозможно. Полежав некоторое время, бумажка вздрогнула и, прошелестев по полу, у самой двери перевернулась, и стало можно прочесть то, что на ней было написано.
Но читать оказалось некому.

 

Ночь надвинулась как-то особенно стремительно, мелкий моросящий дождь усилился, грозя перерасти в ливень. Двое молодых людей с рюкзаками и девушка, закутанная в одеяло так, что трудно было разглядеть ее внешность, на разъезжающихся в мокрой грязи ногах, медленно спускались с горы. Они только что вышли из леса, покрывавшего самую вершину горы, надеясь найти где-нибудь поблизости убежище. Далеко внизу, у моря, виднелись огоньки поселка, но до него было слишком далеко. Тропинка размокла, на ногах путников наросли огромные блины грязи. Каждый шаг давался с трудом, тем более сегодня они прошли уже километров десять, и все по горам. Напрасно они все ж таки не послушались старушки, у которой ночевали сегодняшней ночью, и не остались у нее хотя бы еще на ночь.
Путешествуя по горам Крыма, молодые люди заблудились; кроме того, у девушки поднялась температура, и она еле переставляла ноги. Тропа свернула в темную аллею между деревьями, здесь совсем стало ничего не видно. Батарейки в фонаре сели еще прошлой ночью, и сейчас приходилось двигаться наудачу. Но удача, как видно, от них отвернулась.
— Вот проклятие! — воскликнул шедший впереди Антон. — В колючки влез.
— Антоша, я больше не могу, — слабо проговорила девушка, и по голосу стало понятно, что силы ее на пределе.
— Давайте передохнем, — донесся из темноты голос Антона.
Кругом была темнота. И хотя внизу виднелся поселок, но впотьмах, не зная дороги, добраться до него было немыслимо. Дождь веселее забарабанил по листьям.
— И костер не разведешь, — сказал Антон, оглядывая тьму вокруг себя. — Положение безнадежно.
Сзади раздался хруст ветвей.
— Ребята, здесь забор, похоже, — донесся из темноты голос Максима. — Точно, забор!
— Ну и что, — пессимистически проговорила Даша и закашлялась.
— Значит, тут дом за забором, просто его во тьме не видно, — пояснил Антон.
Сзади послышалось шуршание веток.
— Давай калитку искать, — проговорил Максим откуда-то со стороны.
— Сейчас попробую фонарь оживить, — сказал Антон, сбрасывая со спины рюкзак. — Иначе ничего не найдем.
На ощупь достав из рюкзака фонарь, он вынул из него батарейки, постучал их друг о друга и снова вставил на место. Фонарь загорелся, хотя и тускло. Он вырвал из тьмы бледное лицо девушки с мокрыми слипшимися на лбу волосами.
— Да, выглядишь ты не очень, безнадежно выглядишь, — пошутил Антон.
— Дурак, — проговорила Даша и откинула со лба мокрые волосы.
Антон поцеловал ее в губы.
— Потерпи, девочка, сейчас что-нибудь найдем.
— Ну где ты там, я дыру в заборе нащупал! — донесся из темноты голос Максима.
— Сейчас иду! — ответил Антон и, освещая себе дорогу слабым лучом света, двинулся на голос.
— Эй, ребята! — слабо позвала во тьму Даша. — Вы за мной-то вернуться не забудьте.
Продираясь сквозь колючий кустарник, Антон с Максимом наконец выбрались на полянку. К счастью, стемнело еще не полностью, так что они смогли разглядеть большой дом. На чердаке у него была выбита рама, и, судя по всему, в нем давно никто не жил. Таких заброшенных разграбленных домов стоит во множестве в горах Крыма.
— Ну вот и дошли, — сказал Антон. — Тут хоть сможем от дождя укрыться.
— Крыша вроде цела, — проговорил Максим как-то не очень уверенно. — Ну раз идти больше некуда, пойду вход искать, а ты за Дашей сходи, а то она там от страха умрет.
Когда Антон с Дашей подошли к дому, Максим уже нашел входную дверь и безуспешно пытался ее открыть.
— Я пойду поищу что-нибудь, — шепотом сказал Антон из темноты.
Конечно, если бы их за вскрытием дома застали местные жители, ребятам бы не поздоровилось, но другого выхода у них не было.
Максим на ощупь рылся в рюкзаке. Топор они потеряли, остался только нож с костяной ручкой. Он сунул лезвие в щель между дверями.
— На замок не закрыто, — удивленно сказал он стоявшей тут же Даше.
— А почему тогда не открывается? — спросила Даша слабым голосом, крепче кутаясь в одеяло.
Совсем близко раздались шаги, хрустнула ветка. Максим насторожился.
— Ребята, я лопату нашел, — раздался совсем рядом шепот Антона. — Может, ею подденем.
— Погоди, дверь-то изнутри вроде закрыта… — проговорил Максим в некотором недоумении. — Ну точно, изнутри.
— Да не может быть, — тревожно зашептал Антон. — В доме ведь нет никого.
— А кто его знает, может есть.
Что-то звякнуло.
— Ага! Открыл! — шепотом воскликнул Максим.
Дверь заскрипела. Антон поднялся на крыльцо с фонарем, но тот почти не давал света, тогда он достал из кармана спички, они тоже подходили к концу — нужно было экономить. Друзья вошли в дом, Антон зажег спичку и осветил убогую обстановку жилища. Комната, в которой они оказались, выглядела нежилой. Дверь в другую комнату была приотворена, в углу диван, шкаф, печь из красного кирпича; штукатурка с потолка местами обвалилась и белыми кляксами лежала на полу. Спичка потухла.
— Даша, заходи, — позвал Антон в темноту. — Тут печка. Сейчас растопим, согреешься.
Но печь долго не удавалось разжечь. Дрова, которые удалось найти на улице, отсырели, а в доме оказалось лишь два сухих толстых полена. Такие не сразу разгорятся…
Пока ребята пытались разжечь печь, Даша сидела на диване с поджатыми ногами, скукожившись. Она уже тысячу раз пожалела, что поехала в этот чертов поход. Ведь предлагали ей родители в дом отдыха с Антоном, но им захотелось романтики, видите ли. Все равно здесь они не одни, а постоянно с Максимом — другом Антона, который и уговорил их идти в поход. Даша побаивалась и не любила его. Еще бы не побаиваться, когда о нем такое говорили!..
Даша с Антоном учились в институте на одном факультете и поженились в прошлом году. Свадебного путешествия у них не получилось, и этим летом, когда Максим предложил поехать в поход, они согласились — в двадцать лет не думаешь о тяготах походной жизни, лишь бы вместе… пока они не настали. А уж там поздняк метаться. Вот потащило!
— Дело безнадежное, — сказал Антон из темноты, истратив еще одну спичку. — Без бумаги не загорится.
— Слушайте, у меня же книжка с собой! Может, ее, — вспомнила Даша. — Мелихан. Жаль, конечно, смешная книжка.
— Плевать, что смешная, лишь бы горела хорошо. В огонь ее! — скомандовал безжалостный Максим.
Максим на ощупь нашел книгу, вырвал из нее несколько страниц и, скомкав, положил в печь. Огонь разгорелся, и через некоторое время в комнате стало теплее. Диван придвинули к печи и сидели молча, глядя в огонь.
Сейчас при слабом, поступающем из печи огне можно было разглядеть молодых людей. Оба они были высокого роста, худощавы. Антон имел тонкий нос с горбинкой, плотно сжатые губы и большие карие глаза. Максим был чуть ниже его, сильно сутулился, его круглое лицо обрамляла жиденькая черная бородка. Когда ему советовали ее сбрить, он говорил, что в этой бороде его индивидуальность. Между молодыми людьми, забравшись на диван с ногами, сидела Даша — жена Антона. На нее накинули еще одно одеяло, и из этого куля выглядывало очаровательное личико с рыжими волосами и пикантной родинкой над верхней губой.
Некоторое время сидели молча.
— Вообще-то про меня зря говорят, что я бабушку убил, — вдруг ни с того ни с сего в задумчивости проговорил Максим, как бы про себя, ни к кому не обращаясь.
Даша вздрогнула и, повернувшись к нему, непроизвольно отпрянула. Антон бросил на него мимолетный взгляд — он уже привык к внезапным выходкам своего друга.
— Тебя же никто об этом не спрашивал, — сказал он спокойно, сунув в огонь веточку и следя за тем, как загораются и потрескивают на ней сухие листья. — Ну что ты все к этой теме возвращаешься?
— Не знаю. — Максим обхватил голову руками. — Мне кажется, все только об этом и думают. И потом, мне кажется, — не меняя позу, Максим вдруг перешел на шепот, — мне кажется, что я скоро встречусь со своей бабушкой. — Он убрал руки от головы и внимательно, через Дашу, посмотрел на друга. — Вот только бы меня в морге не побрили. Они, я слышал, всех бреют, им пофиг — носил человек бороду всю жизнь или нет. Они любого — хрясь-хрясь, и готово — и все одинаковенькие в гробиках лежат в белых тапочках, без усов и бород… Одинаковые, как пионеры. А как мне доказать, что я бабушку не убивал?
На Антона вдруг непонятно откуда накатила волна страха. Он даже первую секунду не знал, что ответить другу. Даша, окаменев, смотрела на огонь.
— Да, конечно, не убивал. — Антон через Дашу протянул руку и похлопал друга по коленке. — Тем более, это так давно было.
— Давно, — задумчиво повторил Максим и глубоко вздохнул. — Но я с ней скоро встречусь… может быть, совсем скоро, — снова повторил он замогильным голосом. — Меня обычно предчувствия не обманывают…
— Ты бы сходил дров еще поискал, — сказал Антон. — А то скоро погаснет и все — кердык.
— Да, пойду, — будто эхом отозвался Максим и вышел, прикрыв за собой дверь.
— Дорогой, я боюсь, — тихо проговорила Даша, глядя на дверь, за которой исчез Максим. — Это у него часто случается? А он вообще не опасен?.. А может, он нас с тобой, как бабушку…
— Я же тебе рассказывал. — Антон подсел поближе к Даше и, обняв ее за плечи, зашептал прямо в ухо: — Он в детстве на лестнице толкнул свою бабушку, за то что она не дала ему конфету. А она старенькая, ножульки слабенькие — не удержалась и хлобысь головенкой о ступеньки, и вниз поскакала, и пока все не пересчитала, не успокоилась. Зато комнатка после бабушки освободилась, из нее детскую сделали. А сестра Максима старшая всю жизнь его долбает: «Ты бабушку убил! Ты бабушку убил!» Хотя она все драгоценности бабушкины унаследовала и довольна, а из вредности гадости брату говорит. Хотя теперь бабушке было бы лет сто, а она все брата достает. Стерва.
— Да, сволочь! — согласилась Даша. — Я тоже от старшей сестры натерпелась, будь здоров. Слушай, а что в той комнате, во второй? Мы же туда не заходили еще.
— Там Максим шарил, когда дрова искал.
— Как-то мне не по себе, — проговорила Даша, крепче прижимаясь к мужу.
— У Максима это скоро пройдет, ты его зря боишься. Хотя он в первый раз говорит о том, что скоро увидит свою бабушку… Вообще-то, интуиция у него хорошо развита.
— Да я не из-за него, — тихо проговорила Даша, снова покосившись на приоткрытую дверь в другую комнату.
— Чего-то ты дрожишь, — сильнее прижимая девушку к себе, проговорил Антон. — Ладно, пойду посмотрю, может, там дрова найдутся.
Огонь догорал. Два толстых сухих полена прогорели довольно быстро. Антон поднял с полу веточку и, сунув ее в печь, дождался, когда она загорится, затем медленно, чтобы не сбить пламя, пошел к двери.
— Я тоже хочу посмотреть.
Даша поднялась с дивана, сунула ноги в кроссовки и, кутаясь в одеяло, пошла вслед за мужем.
Антон распахнул дверь и, прикрывая ладонью огонек, стал всматриваться.
— Ну что, что там, Антоша? — Из-за его спины выглядывала Даша.
В танцующих огоньках пламени он увидел просторную комнату и высоко под потолком человеческий силуэт… Антон отступил от неожиданности, толкнув стоявшую за ним Дашу. Огонь погас.
— Что ты как слон! — воскликнула девушка. — На ногу мне наступил.
— Пошли отсюда, — прошептал Антон, захлопнув дверь, и, обняв девушку, увлек к дивану.
— Да что случилось-то?..
— Фигня какая-то почудилась.
Дверь на улицу распахнулась, Антон вздрогнул и, сощурившись, вгляделся в вошедшего человека.
— Ребята, я еще дров нашел. Там в сарае, оказывается, их завались! — радостно сообщил Максим, внося охапку дров.
Он деловито свалил дрова рядом с печкой, сунул несколько поленьев в топку и сел на диван, протягивая мокрые руки к огню.
— Слушай, Максим, по-моему, дело безнадежное. Ты в той комнате был?
— Ну был. А чего? — Он обернулся на стоявших возле дивана Антона и Дашу. — Только там же не видно ни фига.
— Пойдем посмотрим, — предложил Антон. — А ты посиди здесь. — Он бережно подвел Дашу к дивану.
— А что там, Антоша? Я тоже хочу, — хнычущим голосом проговорила Даша.
— Нет, — категорично сказал Антон. — Ты нас подождешь.
Антон сунул в печь ветку, подождал, когда она загорится.
— Возьми спички, — сказал он Максиму, вынимая горящую ветку из печи.
Даша, не послушавшись мужа, встала и тихонечко двинулась за ними. Антон распахнул дверь и вошел.
— Елки-палки… — проговорил Максим, глядя на повешенного. — А я его не заметил… понизу шарил. Ничего себе!
Антон медленно подошел и осветил повешенного. Он висел спиной к двери. Впотьмах Антон наступил на лежавший на полу ботинок и чуть не упал, наскочив лицом на ногу покойника. Потревоженный труп закачался и стал поворачиваться в их сторону.
— Боты откинул, — тихо проговорил Максим.
Жуткий животный визг вдруг разорвал тишину. Это кричала Даша. Огонь погас, и друзья, развернувшись, толкая, натыкаясь друг на друга, бросились из комнаты.
Антон выскочил последним. Он закрыл дверь и, чтобы она не открылась, навалился на нее плечом, как будто покойник собирался бежать вдогонку за ними.
— Это же повешенный… был… там… Труп, — проговорила Даша, задыхаясь от волнения. Она стояла у входной двери.
— Да нет. Ты что, какой повешенный? — вымученно улыбнулся Антон, подходя и обнимая девушку. — Откуда здесь повешенный? Да ты сама подумай.
— Не надо врать! — воскликнула девушка. — Нет, все! Я здесь больше не останусь. — Она вырвалась из объятий мужа и направилась к своему рюкзаку. — Ни минуты не останусь.
Девушка схватила рюкзак и выскочила из дома. Антон хотел идти за ней, но Максим остановил его, взяв под локоть.
— Подожди. Далеко она не пойдет, сейчас вернется. А мы с тобой давай сходим посмотрим, кто он такой. А то одному жутковато.
Они сунули в печку несколько веток. Входная дверь приоткрылась, и в комнату заглянула Даша.
— Антоша, мне тут жутко одной, — проговорила она жалобно.
— Дашуля, иди сюда скорее, тут хоть тепло, а ты простуженная, — позвал Антон.
Даша вошла и, косясь на дверь, за которой был повешенный, села на диван.
— Ты здесь побудь, а мы пойдем посмотрим, кто он такой, — сказал Антон.
На этот раз Даша не стала противоречить. Взяв горящие ветки, друзья пошли в комнату.
Покойник так и не успокоился — он медленно и чинно качался, чуть поворачиваясь то туда, то сюда.
— Мать честная! — тихо, но с выражением проговорил Максим. — Что же это у него, а?
Антон, задрав голову, молча смотрел на повешенного.
— Не знаю, — проговорил Антон, внимательно вглядываясь в его лицо.
Голова у повешенного была склонена набок, но лицо в полумраке казалось каким-то особенным: один глаз был ниже другого, рот перекосило набок, словно лицо его сползло с одной стороны черепа и казалось уродливым до невозможности. Но сейчас было не понять — до смерти он уже был таким деформированным либо это смерть внесла свои коррективы. Огонь потух, и друзья поспешно вышли из комнаты. Не очень-то хотелось находиться в темноте с повешенным, да еще с таким уродом.
— Дело безнадежно, уже не откачать, — сказал Антон, когда они, прикрыв дверь, уселись на диван.
— Видно, недавно повесился, — сказал Максим.
— Почему повесился, может быть, его… — Даша со зверской гримасой махнула рукой по горлу. — Повесили.
Похоже, ей это начинало нравиться.
— Может, и повесили, — негромко сказал Антон. — А почему недавно?
— Не пахнет, — пояснил Максим. — У меня друг Серега в морге работает, он мне много чего о покойниках порассказывал.
— Я об этом как-то не подумал, — сказал Антон, подбрасывая еще полешко в печь. — Действительно, не пахнет совсем. Какие будут предложения? Снимать-то будем?
— Да вы что, обалдели! — воскликнула Даша. — Какое снимать?! Вы его еще сюда притащите и искусственное дыхание рот в рот сделайте.
— Правильно Даша говорит, — поддержал девушку Максим. — Сейчас снимем и попробуем оживить… Я читал, что покойника даже через несколько дней оживить можно, только он потом становится зомби. — Он внимательно посмотрел на девушку и рассмеялся. Даша обиженно покрутила пальцем у виска. — Снимать его сейчас, конечно, смысла нет, — продолжал он уже серьезно. — Давайте спать ложиться, а утром посмотрим. Если его там нет, значит, он нам привиделся.
— Ты чего, обалдел?! — снова заволновалась Даша. — Я что, с повешенным в одном доме спать буду?!
— Да он в своих апартаментах, а мы здесь ляжем. Придется втроем на диване спать. — Максим пошерудил веточкой в печи.
— Правильно, нужно спать ложиться, а утром посмотрим, что он за гусь.
— Вы что думаете, я засну? — Даша поежилась. — Вы думаете, я спать спокойненько буду, пока он там висит? — Она повернула голову в сторону двери в другую комнату. — Да вы бы хоть дверь закрыли!
— Ну слушай, на тебя прямо не угодишь — то снимайте, то не снимайте, — обиделся Максим. — А дверь кривая, она не закрывается.
Антон встал, подошел к двери, потянул ручку на себя, но дверь, скрипнув, отворилась снова. Он стал разыскивать щепку, на которую можно зафиксировать дверь, потом все вместе искали, на что закрыть уличную дверь… Угомонились и улеглись только в три часа ночи. Под крышей с повешенным было намного лучше, чем вовсе без крыши.
Даша легла в серединку между молодыми людьми.
— Ребята, а вы не знаете про души повешенных?
— Я знаю, что если через покойника кошка перепрыгнула, значит, он в вурдалака превратится и будет приходить из могилы и у всех кровь сосать, — сказал Максим. — Серега, который в морге криминальном работает, — ну это там, где люди, которые не своей смертью умерли, содержатся, — много таких баек знает.
— Это с которым ты в одном доме жил? — поинтересовался Антон.
— Да, в одном доме, мы с детства дружим. Так вот он говорит, что из морга у них трупы крадут.
— Зачем? — еле слышно спросила Даша.
— А черт его знает, — тихо проговорил Максим. — Он говорит, что не только в их морг, но и в другие морги ходят покупатели. Правда, недорого покойников берут.
— С кавказским акцентом? На шаверму, что ли? — предположил Антон, зная, что Даша любит шаверму. — Или с американским акцентом — в Макдональдс.
— Дурак ты, Антоша! — сказала Даша и толкнула его локтем в бок. Антон притворно застонал.
— Покупатели в морг часто приходят. Только Сергей говорит, что это не покупатели никакие.
— А кто? — встряла Даша, приподняв голову.
— Агенты, потому что разные все время. Они даже дерутся из-за этих покойников. А потом, видно, сдают их куда-то.
— В приемный пункт покойников. Куда же еще? — сказал Антон.
Некоторое время лежали молча. Каждый представлял по-своему этот приемный пункт.
— А я слышал, — таинственным шепотом, еще больше напрягая обстановку, начал Антон, — что висельнику нужно в гроб положить веревку, на которой он повесился, и мыло, чтобы он за ней не возвращался после смерти. А то придет: «Отдай мою веревку!!»
— А мыло-то зачем? — давясь от смеха, спросил Максим. — Мыться, что ли? Или веревку стирать?
Все расхохотались, должно быть, представив моющегося в гробу повешенного. Потом хихикали и пугали друг друга еще, но страшно уже никому не было.

 

Антона разбудил Максим. Сквозь маленькое оконце рядом с печкой поступал свет — значит, было уже утро.
— Проснись, — легонько тряс его за плечо Максим. — Слышь, Антон.
Антон открыл глаза и не сразу вспомнил, где находится. Рядом на диване спала Даша. Максим стоял с вытаращенными глазами, прикладывая палец к губам.
— Только тихо, — шептал он на ухо. — Не шуми.
— Что случилось? — Антон, вспомнив вчерашнего покойника, тут же сел на диване.
— Кто-то ходит вокруг дома, — проговорил Максим одними губами. — Я его видел, он в окно заглядывал.
— Положение безнадежно, — заключил Антон, тихонько вставая с дивана и надевая кроссовки. — Теперь подумают, что мы его… — Он кивнул в сторону другой комнаты. — Положение безнадежно…
— А вдруг это убийца, — еле слышно проговорил Максим.
Назад: Глава 2 СМЕРТЬ ПОПСЕ
Дальше: Глава 4 ФРЕДЕРИК РЮЙШ