Поразмыслив, он решил, что прямо сейчас топать к медсестре было бы весьма самонадеянно.

Во-первых, это значит сразу засветить свой интерес к убийству доктора.

Во-вторых, если за ним следили, связать сегодняшнее посещение майора Бабушкина с визитом к сестре не составит никакого труда. И сделать соответствующие выводы о возникшей взаимосвязи между майором и вольным торговцем.

В-третьих, интуиция просто вопила ему: не спеши!

А в-четвертых, наилучшая возможность увидеться с медсестрой, не вызвав подозрений, это обратиться к ней за помощью. То есть надо срочно получить травму. А как может получить травму торговец, который не занимается торговлей, а болтается от чиновника к чиновнику да пьет пиво в «Ристалище»?.. Правильно, надо завязать драку. Ну а еще лучше ввязаться в уже начавшуюся. Конечно, умный торговец не должен ввязываться в чужие драки, но ведь он – всего-навсего зеленый юнец, а кто заподозрит зеленого юнца?

Единственная проблема – такую драку найти. Ибо за все то время, что он бывал в «Ристалище», не одной настоящей драки не видел: Макарыч гасил любой конфликт в зародыше. Видать, это умение было у него от бога, поскольку самые отъявленные забияки, когда Макарыч подходил к ним – просто подходил, не сжимая кулаков и не делая угрожающей физиономии, – начинали говорить: «Все, все, Макарыч! Проехали!» Или, сделав сопернику знак, который всякий мужчина умеет узнавать с малых лет («Пойдем выйдем!»), удалялись за пределы кабака, так и не привнеся в «Ристалище» действо, полностью соответствующее его названию.

Поэтому задача на ближайший вечер была совершенно ясна. И место времяпрепровождения было ясно.

Осетр зарядился алкофагом и отправился в «Ристалище».

Когда он пришел, дым там стоял коромыслом. Были там и Каблук с Навахой и Кучерявым, и Чинганчгук, и вся прочая шатия-братия. Каблук и компания, как всегда, резались в карты, Чинганчгук накачивался «кровушкой», прочая шатия-братия занималась различными вариантами тех же времяпрепровождений. Вплоть до игры в биллиард.

После того первого случая Осетр «божьей крови» не пробовал. Себе дороже!.. А сегодня решил развязать. Чего не сделаешь ради выполнения задания! И развязал!

Новое знакомство организма с храпповкой обошлось без знакомого уже эксцесса. Только чуть закружилась голова. Не зря говорят, человек ко всему привыкает…

Потом была еще пара доз – под пьяную трепотню Чинганчгука, под стук киев и шаров, под матерщину большей части присутствующих. Чинганчгук постепенно мрачнел. Время от времени пытался начать разговор о том, какая он сволочь, но всякий раз что-то его останавливало. Наверное, недостаток алкоголя в крови… Он немедленно принимался восполнять этот недостаток, и вскоре Осетр понял, что своими ногами Чинганчгук отсюда сегодня не уйдет. То есть уйдет-то ногами, но вот только куда дойдет – одному богу известно. По всему выходило, что дядьку надо провожать, что ночевать сегодня придется в знакомом доме на Лазурной, тридцать три и что поиски драки переносятся на завтра.

Однако Чинганчгук домой не спешил. Они поужинали, когда пришло время, и еще понакачивались «кровушкой». То есть Чинганчгук накачивался, а Осетр с помощью алкофага переводил добро на дерьмо. И изо всех сил изображал себя пьяного. Потом настала пора принять повторную дозу алкофага, и он удалился в туалет. А когда вернулся, в зале уже махали кулаками.

«Драку заказывали?» – не к месту вспомнил Осетр. И бросился помогать Чинганчгуку, потому что в эпицентре событий оказался водитель. Теперь главное было не проявить свою истинную сущность. Не забыть, что на защиту знакомого водилы кинулся молокосос, а не «росомаха»…

Против Чинганчгука были двое незнакомых типов. Присутствующие в драку не ввязывались. Видимо, так тут было заведено.

Помочь Чинганчгуку Осетр не успел – того свалили на пол до прибытия подкрепления, вторым или третьим ударом. И тут налетел молокосос.

– Ты не горячишься, шкет? – спросил один из победителей Чинганчгука и достал перо. – Может, охолонишься?

– А ху-ху ни хо-хо? – воспользовался Осетр безотказной фразой.

И драка продолжилась. Неуклюжим случайным движением Осетру удалось выбить из рук нападавшего нож – далеко выбить, сразу не подберешь, – но в варианте «молокосос» у него не было шансов. Второй противник тоже достал нож, первый пошел в кулачную атаку, и стало не до смеха. Уйдя от пары ударов противника и нанеся пару своих (только так, чтобы, упаси бог, не убить), Осетр почувствовал, что его сейчас ударят ножом в спину. Мгновенный уход вправо, и он пропустил скользящий удар лезвием по плечу, прямо-таки с наслаждением почувствовав боль. Цель была достигнута. Теперь требовалось выйти из драки. Придется позвать на помощь…

Однако звать не пришлось, помощь пришла сама собой. Несколько клиентов под водительством Макарыча вмешались в драку, скрутили нападавших и, подбадривая друг друга матерными присказками, вышибли их вон.

Прибежала Маруська, стащила с Осетра куртку и рубаху и залепила порез пластырем.

«Вот ей и опять удалось раздеть меня!» – подумал с усмешкой Осетр.

Чинганчгука подняли с пола, привели в чувство и усадили за стол. Он немедленно потребовал «божьей крови».

– Какая драка, братаны! – орал он. – Да я вообще не дерусь! А уж чтобы начать первым!

Ему пытались доказать, что именно он зацепил бедных мужиков, но скоро убедились в том, что барана не переубедишь, а пьяного барана тем более, и отстали. Осетру посоветовали утром обратиться в лазарет: кто знает, чем прежде занимался этот нож?

Осетр дождался, пока Чинганчгук справится с еще одной дозой храпповки, и начал понуждать его к возвращению домой. Сговорчивость водителя потрясла всех.

Когда они дотащились до дверей, Осетр снова почувствовал спиной ТОТ взгляд. Обернулся. На сей раз на него смотрел Каблук.

Осетр очень опасался, что зацепленная Чинганчгуком парочка пострадавших болтается где-нибудь поблизости и все-таки придется молокососу стать «росомахой», но пронесло. И даже водитель оказался на удивление управляемым, так что до дома они добрались достаточно быстро и без происшествий.